Мир боли

Мир боли

Прошло несколько... Но как измерить это время? В каких единицах?

Для Марка время утратило привычный смысл. Он не помнил, когда и как это произошло. Всё смешалось в его восприятии, оставив лишь один ориентир — боль.

Она сопровождала его в тёмной, безмолвной пустоте, где не было ни начала, ни конца. Он даже не знал, существовало ли когда-либо иное состояние.

Иногда боль усиливалась до невыносимости, охватывая каждую клеточку тела, оставляя лишь одно желание — умереть. Но что-то удерживало его, не позволяя перейти невидимую грань. Лишь на пике страдания он мог провалиться в бессознательное безвременье, где не было ничего, даже боли.

Иногда она ослабевала, позволяя наслаждаться этим состоянием и мечтать, что когда-нибудь всё изменится.

Со временем, когда боль перестала вызывать только отрицательные эмоции, появилось новое состояние — абсолютно новое, неведомое, даже пугающее.

Впервые перед мысленным взором возникло что-то неясное, нечеткое, но яркое и красочное. Марк не мог поверить, что может существовать что-то ещё, кроме многогранного чёрного мира.

Появление света заставило его пересмотреть своё представление о жизни. В этом новом состоянии не было места боли. Пусть на немного, но боль перестала быть единоличным властителем его времени и жизни.

Периоды света и красок появлялись всё чаще, зарождая тысячи вопросов, ответы на которые найти оказалось непросто.

Одно стало понятным: кроме боли есть и другой мир — пугающий, непонятный, но он существует. Осталось только дождаться очередной подсказки.

Это случилось во время светлого сна, когда на радужном фоне мысленного взора появился размытый силуэт человеческой фигуры.

Неужели он не один?

Чуть позже он чётко увидел глаза — красивые, недоступные, словно два изумрудных кристалла, наблюдавшие за ним с нежностью и любовью. Сердце забилось по-другому.

Он ощутил неповторимый, пьянящий аромат. Эти образы возникли из недосягаемых сознанием глубин, но он был уверен, что они реальны и что это уже когда-то происходило с ним.

Вопросы всплывали, накапливались, будоражили, отдаляя от боли, для которой оставалось всё меньше места в его сознании.

Жизнь изменилась. Вместо пассивного движения по мутной реке страдания появились видения, ощущения, вопросы и надежда.

Он ждал очередного сна, чтобы вновь увидеть глаза, ощутить знакомый запах. Он чувствовал необъяснимую связь с этими новыми проявлениями и ждал перемен.

Осталось только проснуться.

Однажды разбилась и последняя невидимая преграда.

В этот раз он увидел последний сон, где всё было по-другому.

В то раннее субботнее утро дороги, обычно переполненные машинами в будни, были пусты и приятны. Солнце ещё не взошло, а на просветлевшем небе не было ни единой тучки, предвещая чудесный весенний день. Любимое радио работало в автономном режиме, передавая нон-стоп популярную музыку.

С детства он считал своим призванием спорт, отдавая большую часть времени изнурительным тренировкам, стремясь к новым достижениям. В его стране, где спорт не считался профессией и не оплачивался, каждый заботился о своём благополучии сам. Благо, он мог позволить себе не работать.

Чемпионат мира по каратэ во Франции год назад, где он завоевал золотую медаль среди юношей в среднем весе, стал неожиданностью для спортивного комитета, подстегнул интерес общественности и укрепил его веру в правильность выбранного пути.

— Жизнь прожить — не поле перейти, — говорила ему мать. — Не вернуться, не переделать, и никогда не узнаешь наверняка, что будет завтра.
ru.wikipedia.org

Она не разделяла его стремлений в спорте, считая это опасным для здоровья, хотела, чтобы он выучился, получил нормальную профессию, хотела увидеть внуков. Марк же стремился к самостоятельности, но без работы это было невозможно.

Может быть, кто-то скажет, что для чемпиона развозить по утрам хлебобулочные изделия недостойно, но Марк думал иначе. Вернее, выбора особо не было. С плотным расписанием тренировок вариантов работы было немного. Развозить по утрам хлеб было для него находкой. Конечно, приходилось вставать до рассвета, но это было лучше ночных дежурств, после которых сил на тренировку не оставалось.

Дорога закруглялась под острым углом, сливаясь с другой трассой. Как обычно, на этом повороте он снизил скорость — его фургон не гоночная машина, может и перевернуться, да и аварии здесь частое дело.


- Что за!?
Слева от дороги, за металлическим ограждением, в треугольнике между двумя трассами, лежал перевёрнутый легковой автомобиль. Колёса всё ещё вращались по инерции — авария произошла совсем недавно.

Остановив машину на обочине, он бросился к месту происшествия. Участок от асфальта до машины был изрыт, напоминая плохо вспаханное поле — автомобиль, вероятно, сделал не одно сальто перед остановкой.

«Не поле перейти», — вспомнились слова матери.

Переднее стекло, покрытое трещинами, лежало метрах в десяти. Рядом с большим камнем валялся вырванный передний бампер. Земля была усыпана мелкими осколками стекла.

Внутри находились две девушки без сознания. Над двигателем поднимался пар, пахло антифризом, маслом и бензином.

«Нужно торопиться», — мелькнула мысль.

Открыть дверь было непросто из-за повреждённого каркаса, но сила и адреналин позволили Марку вырвать правую дверцу голубого «Пежо».

Средней длины вьющиеся каштановые волосы девушки были испачканы кровью и запутаны осколками стекла. Она висела на ремне безопасности, сдавленная подушкой безопасности. Похоже, приходила в себя, пытаясь освободиться.

Слева от неё, на водительском месте, находилась другая девушка, также без сознания.

Марк с усилием освободил первую девушку из ремней и подушки, отнёс её за камень, где лежал бампер, и вернулся к автомобилю.

С другой стороны дверь была покорёжена, но приоткрыта. Из щели свисала исцарапанная рука с длинными ухоженными пальцами.

Девушка пришла в себя. В её изумрудных глазах отражался страх.

— Я помогу тебе выбраться, только помоги мне.

— Кто ты? — прошептала она.

— Ты можешь отстегнуть ремень?

Девушка попыталась повернуться, но вскрикнула:

— Рука!

Её правая рука была неестественно завернута за спину — вероятно, сломана или вывихнута.

Запах бензина усиливался.

Марк заметил горящие лампочки зажигания. Он повернул ключ, но понимал, что это не устранит угрозу возгорания.

Без ножа или другого острого предмета отстегнуть ремень было сложно.

Он бросился к другой стороне машины и отстегнул ремень.

С усилием, несмотря на крики девушки, он вытащил её из машины. Её платье порвалось, пуговицы разлетелись.

Он отнёс её к первой девушке. У виска у неё была рана, из которой текла кровь.

Несмотря на испорченную прическу, разорванную одежду и страх на лице, её красота была неоспорима. Она пахла потрясающими духами, смешанными с запахом крови и бензина.

Внезапно её глаза закатились, голова откинулась назад.

— Лера! — вскрикнула первая девушка, заметив состояние подруги.

Марк похлопал себя по карманам — мобильник остался в машине.

— Как тебя зовут?

— Марина, — ответила она.

— Подожди, я вызову помощь и быстро вернусь. Позаботься о ней.

Марк перебежал дорогу, взял телефон из кабины своей машины и набрал номер скорой.

Взрыв застал его на середине дороги. Яркая вспышка пламени обожгла лицо. Сильный удар сбил его с ног, подбросив в воздух.

Сознание ускользало. В последний момент он увидел объятый огнём автомобиль и девушек, лежащих за камнем.

Далее наступила тьма и боль, из которой его медленно вытаскивала сила красоты, человечности, благородства, долга и любви. Долго тянулись дни и месяцы. Трубки, провода, постоянно ускользающее сознание,  монотонные звуки больничного монитора и с дующие звуки аппарата искусственного дыхания. 

Он вспомнил изумрудные глаза и неземной запах. Осталось лишь открыть глаза.

— Здравствуй, Лера, — попытался улыбнуться он. — Как я мечтал снова увидеть тебя.

— Здравствуй, Марк, — прошептали её губы. — Я очень рада, что ты вернулся.

3.2013