8. Моё заявление

На снимке здание, где жил "Интеграл" и где установлена мемориальная доска в память о выступлении Александра Галича. Вид здания несколько изменился: нет неоновой вывески "Кафе-клуб Под интегралом" и пристпроен портик над крыльцом. сейчас в этом здании располагается "Сибакадембанк"


Заявление: мое неучастие и моя непричастность

Чтобы ни у кого не было сомнений по поводу написанного, чтобы никто не думал, что я «примазываюсь» к славе кафе-клуба «Под интегралом», сразу заявляю, что я к работе клуба никогда никакого отношения не имел и не участвовал ни в одном их мероприятии. По принципиальным причинам.

Еще раз повторю, почему. Не хотел «светиться». Если бы я туда пришел, - обязательно бы выступил, а мои высказывания сразу стали бы достоянием идеологических блюстителей. А я чувствовал ответственность за все дела, начатые в Объединенном комитете профсоюза СОАН и не хотел, чтобы меня отстранили от этой деятельности. И мне удалось продержаться до марта 1967 года.

Я знал, что в "Интеграл" ходят академики Будкер и Воеводский, члены-корреспонденты Ляпунов и Александров. Но они уже имели определенную репутацию. Им бы даже достаточно радикальное выступление сошло бы с рук. Мне – нет. Я же дорожил своей работой в ОКП. И старался не дать никаких поводов к недовольству. Мне так много предстояло еще сделать из того, что было задумано!

Так что, еще раз – не участвовал в работе клуба и непричастен к его деятельности, кроме как:

– к его созданию в 1963 году в ППО, – да, имел отношение.

– к его переезду в столовую напротив Института гидродинамики, – да, имел.

– к его финансированию в период 1963-1967 гг., – да, имел.

- были люди, которым не нравилась деятельность Кафе-клуба (танцы, вино, громкая музыка, шум), которые считали, что «кабачковые дни» - это «разврат молодёжи». Я даже получал письменные жалобы, но я всегда останавливал такие разговоры и не давал хода никаким жалобам. Напротив, поддерживал его деятельность.

– и был еще один маленький эпизод: разговор с секретарем райкома КПСС по идеологии Р.И Яновским перед фестивалем бардов, когда он случайно встретив меня на улице, спросил моё мнение о предстоящем фестивале бардов и сказал, что у некоторых песен сомнительное содержание. Он даже сказал фразу примерно такого содержания: «Некоторые считают, что фестиваль следует запретить». Я высказал ему свою точку зрения по поводу возможного запрещения концерта бардов. Об этом разговоре я расскажу позднее. Впрочем, о нем с моих слов упоминала (немного не так, как я ей говорил) в какой-то статье на сайте «Эхо Москвы» журналист Нателла Болтянская.

И всё.

Я был знаком (а с некоторыми и дружен) с основателями или активными деятелями Кафе-клуба: А.И. Бурштейном, Г.П. Безносовым, В. Димитровым, Г.А. Яблонским, Ю.В. Лихачевой, З. Ш. Яновицкой и многими-многими другими людьми, постоянно ходившими в клуб или изредка посещавшими его «заседания». Я и сейчас поддерживаю отношения с теми, кто здравствует.

И чтобы никто не подумал, что я критикую деятельность кафе-клуба «Под Интегралом» и его руководителей, сразу заявляю, что в мои намерения не входило и не входит критиковать кого-бы то ни было. Я пишу так, как я помню и что я помню, и привожу те оценки, которые сложились у меня в голове, но боюсь утверждать, что сложились они в таком виде именно тогда.

Я отдаю себе отчёт в том, что с тех давних пор я со многими общался, многое прочитал, да и просто с годами изменился. Это неизбежно. Безусловно, окончательное отношение к событиям, которое я сейчас оставляю в воспоминаниях, это то, что я думаю сегодня, когда пишу. А оценивать не хочу. Будущее окончательно расставит точки над i.

Факты я помню, некоторые разговоры помню, свое отношение к событиям и людям в те времена помню. Помню и пытаюсь сейчас донести. А оценок стараюсь избегать. Тем более категоричных.

Я всегда гордился достижениями интегральцев. Всегда им симпатизировал. Но знало это очень небольшое количество людей. Толя Бурштейн, Гера Безносов и Вася Димитров знали. Возможно, знал Гриша Яблонский, хотя я в этом не уверен, – по делам «Интеграла» я с ним не контактировал.

Знал о моём отношении к «Интегралу» и мой заместитель в ОКП Гарик Платонов, знал директор ДК Володя Немировский. Они не только знали о моем отношении, – они и сами симпатизировали «Интегралу» и помогали ему во всем.

Безусловно, знала и знает об этом Любочка (Любовь Николаевна Качан). Она и сама была со многими интегральцами в дружеских отношениях. С теми, кто жив, поддерживает отношения и сейчас. Но, как и я, в клубе не была: ни в «кабачковые» дни, ни в какие-либо другие. У нас на это просто не было ни времени, ни желания.

Я вспоминаю с большой симпатией об интегральцах того времени и сейчас. Они замечательно делали свое дело. Проявили редкую изобретательность, целеустремленность, изысканный вкус, организаторские способности. Они создавали молодежное кафе, но благодаря высокому интеллекту и безупречному вкусу у них получился клуб совершенно нового типа, на порядок выше первоначально задуманного. Они были настоящими Лидерами (я пишу это слово с большой буквы).

А заключительным аккордом – фестивалем бардов и выступлением Галича – повели за собой не только своих постоянных членов и посетителей, но и всех думающих людей Академгородка. А Академгородок сделали символом свободы.

И я сегодня воспринимаю овации, которые были адресованы Галичу после его выступления в Доме ученых, когда со своих мест поднялся весь зал, как выражение признательности и кафе-клубу «Под интегралом», А.И. Бурштейну лично за то, что выступление Галича состоялось, за то, что Анатолий Бурштейн в тот незабываемый 1968-й сотворил невозможное, – он подарил стране Александра Галича и способствовал пробуждению страны.

Впоследствии, начиная с 70-х годов, мы с Анатолием Израилевичем много лет жили в одном доме (ул. Правды д.9), в одном подъезде и даже на одном этаже. Номер его квартиры был – 37, а моей – 38. Других квартир на площадке третьего этажа не было, только две наши. И так было до тех пор, пока мы не разъехались по разным странам.

Я не располагаю какими-либо документами той поры. Может быть, они когда-либо и обнаружатся. Но многое появляется в интернете. А иногда я посылаю кому-нибудь письма и задаю вопросы. И кое-что проясняется. Постепенно всплывает то, что ранее не афишировалось. Появляются более трезвые оценки. Объясняется подоплека некоторых событий.

И вот, в подтверждение того, что я написал о своей непричастности, я предлагаю прочесть из переписки между мной и Анатолием Израилевичем Бурштейном 2 письма – мое ему и ответное, которыми мы обменялись по электронной почте в марте 2007 г., когда пришло известие о гибели в США бывшего директора Картинной галереи Дома учёных Михаила Яновича Макаренко (Хершковича).

Сначала мое письмо А.И. Бурштейну:
>>> "Mikhail Katchan" <mikat@sunway.us> 03/16/07 >>>

Добрый день, Толя!

<…> Посылаю тебе печальное известие о гибели Михаила Яновича Макаренко (Хершковича), то, что я сегодня написал о нем, и некоторые материалы, которые сохранились у меня.

Пользуясь случаем, сообщаю, что я с удовольствием прочел твои воспоминания. Они очень интересны, но думаю, что ты мог бы вспомнить и больше. кстати, а что ты знаешь о золотом пере?

Обнимаю, Михаил Качан

А теперь его ответное письмо:
>>>"Anatoly Burshtein" <Anatoly.Burshtein@weizmann.ac.il, 03/20/07>>>

Привет, Миша!

Благодарю за присланные материалы и прискорбное известие.
Однако о каких воспоминаниях идет речь? Об Интеграле давно опубликованы, а моя Одиссея все еще в печати. Неужто по рукам пошла, не в укор будь сказано? Это лестно.

Но что писать об этом аппендиксе истории, хотя ему и отданы лучшие годы. Кто это сейчас поймет без примечаний Института Истории науки, позарившегося на мои сочинения?

А о золотом пере понятия не имею. Что это?

Твой б. подопечный и друг Анатолий

Ну, что я могу еще сказать? Анатолий Израилевич Бурштейн подписывается как мой «бывший подопечный и друг».
Могу сказать только одно: «Спасибо, за память».

А о пере, которое оказалось совсем не золотым, о пере, подаренном Александру Галичу, я еще напишу. О нём мне (и всем) поведал «министр странных дел» «Интеграла» Гера Безносов незадолго до своей кончины.