Остров невезения

правдивая история как я ее услышал

ЧАСТЬ I
1. Встреча в поезде
В скорых осенних сумерках угасал деревенский пейзаж и катился, подпрыгивая, мимо окон пригородного поезда прямиком в столицу. Совсем как убийственно скучная кинолента,  раскручивающаяся при поездке на работу в ту сторону, с работы – в обратную, и так –  изо дня в день, изо дня в день... Так и я в числе многих приговоренных смотреть этот бесконечный сериал, сидел в тот памятный вечер на жестком сиденье вагона, и не догадывался,  какой сюрприз приготовила мне судьба.   
– Добрый вечер, товарищ-господин!
Что за манера у некоторых навязывать свое общество, когда они изрядно «подшофе»?!  Мне следовало возмутиться. Но этот выглядел вполне прилично. Ну, стало скучно человеку в полупустой вечерней электричке... И я не стал возражать, когда он присоседился напротив.
Не знаю почему, но у меня сразу мелькнула мысль,  что  мой визави явно из дальнего зарубежья... Очень дальнего. Настолько дальнего, что, по-видимому,  именно   его   предки   когда-то  съели    Кука.      Оказался   он  необычайно словоохотливым, и мы разговорились. Вернее было бы сказать,  что говорил он, а я лишь вставлял уточняющие реплики. И, – надо же! – мой попутчик  действительно оказался родом с одного из островов Океании. Попал когда-то на учебу в Москву, да так и прижился. Как он мне объяснил, жизнь у нас показалась ему настолько близкой и родной, что он решил не тратиться на обратную дорогу.
Вот так, слово за слово, он поведал мне о своих родных краях. История эта показалась мне весьма занимательной, так что я решил пересказать ее всем желающим. Именно пересказать, ибо речь моего собеседника оказалась столь щедро сдобрена нашей родной не нормативной лексикой, что полученное воспитание и убеждения не позволяют мне пытаться приблизиться к языку оригинала.
И еще одна потрясающая деталь. О, снизошедший в тот вечер на меня дух самого Лафатера! Сбылась и другая нечаянная догадка! Соотечественники моего попутчика действительно оказались каннибалами! Скорбя об этом печальном обстоятельстве,  я предлагаю рассказ на суд читателей.


2. Архипелаг в океане
Итак,  под  предписанным  ему  всеми географическими картами градусами, омываемый течениями и продуваемый ветрами, высится посреди безмятежных океанских просторов большущий Остров, весь зеленый от основания до макушки. И жизнь на этом Острове все никак не налаживается. Вроде бы и аборигены с виду люди неглупые и не ленивые, и природа тот регион своею щедростью не обделила, но – хоть тресни! – не идут дела на лад. Словно буквально все на том Острове появились на свет в понедельник, – предположение, как мы увидим дальше, небезосновательное.
Причем, будет небезынтересно отметить, на других островах по соседству жители как раз ни на что особенно не жаловались. Ловили себе рыбу и крокодилов, собирали приличные урожаи кокосов, маиса и фиников. Сами были сыты-одеты, и излишки продавали всем желающим. И все-то у них спорилось, отчего изрядное время оставалось на празднования, когда общим обильным трапезам, самому искрометному веселью, песням и пляскам не было видно конца.
Но что за напасть  обрушилась на самый большой остров архипелага?! Поедут рыбу ловить, – сети рвутся и лодки переворачиваются. О хороших урожаях плодов давно забыли. Местная порода крокодилов отличалась поистине зверским характером, отчего охотники возвращались, как правило, без добычи, зато все покусанные. И от этих-то всех неурядиц продовольствие приходилось постоянно импортировать, одежду делать из травы и листьев, и, уж понятно, в такой ситуации неудачникам было вовсе не до веселья. Праздников было у них совсем немного, а если разобраться, то вовсе один-единственный. Потому, что календаря на Острове, в довершение всех бед, никакого никогда не было. Каждое утро начинался понедельник, Первое апреля, «День Дурака», с чем островитяне друг друга от всей души и поздравляли.

3.Из истории Острова
Из глубины веков дошли предания, что прежде, сменяя друг друга, правили Островом местные цари. Тогда и народу, будто бы, жилось очень даже недурственно. За это они регулярно благодарили боженьку, приколоченного к двум доскам, как их научили заезжие миссионеры. Впрочем, так ли все было на самом деле судить теперь уже сложно, ибо в стародавние времена, что говорится, и мед был слаще, и закаты над морем красивее.
Но  вот однажды  пристал к Острову корабль, неведомо какими ветрами занесенный. На берег сошел большой начальник с густыми бровями. Сначала он перецеловал все островное начальство и на грудь каждому повесил по ордену. Потом погостил еще несколько дней особое внимание уделяя обильным застольям с островитянами и островитянками. А перед отъездом, читая по бумажке, основательно их же и раскритиковал, насоветовав как изменить жизнь к лучшему.
Жителям Острова почему-то очень понравились советы Бровастого, и они с жаром принялись переделывать свою жизнь на новый лад. Для начала они убили собственного царя и закопали под пальмой. Затем собрали в кучу и сожгли все палки с раскоряченным богом. Взамен они поставили статуи лысого дядьки с вытянутой рукой.
На главной площади своей столицы вырастили огромное-преогромное ветвистое дерево со странным, видимо  латинским названием «номентная партиклатура». Надо сказать, что дерево это было абсолютно бесплодным, зато на его ветках разместилось все островное начальство. Причем,  чем выше сидел чиновник, тем больше было у него полномочий и привилегий. На самой же макушке дерева сидел самый главный островной начальник,  именуемый «секретарный генерал».
Все светлое время суток обитатели партиклатурного дерева только и делали, что целовались, расхваливали свое дерево и островной народ. При этом щедро раздавали  награды: себе – золотые, простым гражданам – из  железа. Особенно же, прямо до небес, они превозносили своего «секретарного генерала», у которого уже и награды некуда было цеплять. Но стоило  накатиться сумеркам, как все они промеж себя начинали ругаться и пихаться,  стараясь залезть  на более престижные ветки. А чуть рассвело, – они вновь  целуются и прославляют друг друга и народ им послушный.
С тех-то самых времен и сохранились первые достоверные свидетельства о перебоях с кокосами и крокодилятиной. Однако островитяне почему-то ужасно гордились своим образом жизни  и решили осчастливливать жителей соседних островов на свой лад. Высаживались у них со своих пирог и сажали партиклатурные деревья. А если кто пытаются возражать, стучали по голове томагавками пока не одумаются. Этот метод распространения просвещения оказался весьма эффективным, поскольку благодаря своей численности и качеству вооружения армия Острова намного превосходила своих не желающих приобщиться к цивилизации соседей.
Тогда же, – о, ужас! – пошла об островитянах слава как о безжалостных каннибалах.
Бывает, спросит один абориген другого:
– Работает у вас такой-то?
Отвечали:
– Давно уже не работает. Съели его.
Но со временем дела на Острове стали идти все хуже и хуже. В конце концов, все они промеж собою переругались-перессорились, невзирая на чины и звания, и бродили по Острову без дела, злые и голодные.

4. Преподобный  Джеффри
Неизвестно как долго продолжалась бы смута на Острове, но только однажды возле него бросил якорь красивый океанский лайнер. Редкие обладатели биноклей смогли прочитать на его корме и флаге название «Спасатель» и принадлежность: «Международный фонд помощи скудоумным и немощным».
С корабля крикнули:
– Эй, на острове! Есть среди вас скудоумные и немощные? Мы им гуманитарную помощь привезли!
 Островитяне очень обрадовались.
– Есть! Есть! Мы здесь все скудоумные и немощные!  Давайте нам сюда вашу гуманитарную помощь!
Корабельная команда спустила трап, и на берег сошел худющий как палка господин в черном облачении. Под мышкой он нес пустой саквояж.
– Преподобный Джеффри, – представился он.
Островитяне сначала скривились от такой гуманитарной помощи, а потом, вздохнув, совсем было  настроились пустить эти живые мощи на бульон. Однако преподобный Джеффри их убедил, что если они немного потерпят, то благодаря его советам будут иметь всякого продовольствия в избытке. Островитяне с некоторой неохотой согласились, и уже в который раз начали переиначивать свой быт.

5. Начало перемен
Сначала  по совету мудрого  Джеффри  на    материк   протянули две трубы. По ним с Острова постоянно откачивали дурнопахнущие жидкость и газ, которые островитянам были без надобности.
Днем и ночью в горах гремели взрывы и работали механизмы. Огромные океанские суда-рудовозы  один за другим отчаливали от островных причалов с полными трюмами камней, называемых на заморском языке «рудой». Для чего она нужна, эта «руда», аборигены не знали. Зато им за это прислали множество полезных вещей. А чтобы было легче ориентироваться в наступившем изобилии, повсюду стали демонстрировать рекламу. Особенно много оказалось жвачки, которой хватило буквально на всех. После работы островитяне бегали в восторге по своему острову, жевали жвачку и радовались как дети. Цивилизованные народы на поверку оказались не такими уж умными, если позволяли себе менять такие замечательные вещи на всякую островную дрянь.
Прислушавшись к еще по одной рекомендации Джеффри, аборигены всеобщим голосованием выбрали себе Вождя, по научному –  Президента. Им стал один солидный островитянин,  которого в предыдущие годы дважды сбрасывали с партиклатурного дерева. Этот Вождь-Президент очень пристрастился к кошачьему корму Кити-Кэт и всем повелел отныне именовать себя полным титулом не иначе  как  «Великий Вождь-Президент Большой Кот Борис». Одним из первых указов  нового правителя стало  упразднение должностей  «секретарного генерала» и его подручных с «партиклатурного дерева». И отныне все они  лишаются льгот и привилегий. Оставили на своих местах пока  только нескольких, присягнувших на верность Борису, – так называемых «силовиков». Это они командовали островной армией, пусть немного поизносившаяся и впавшей в разгильдяйство, но все еще многочисленной и, главное, единственной вооруженной  силой на Острове.
Лысого дядьку с пьедесталов скинули, и все стали вновь молиться на распятого и креститься. Кости последнего убиенного царя островитяне откопали, и с тех пор еще долго носились с ними как с писаной торбой, не зная  куда их дальше деть.
На том преподобный Джеффри счел свою миссию оконченной и стал собираться в обратную дорогу.
Великий Вождь Кот Борис зашел   попрощаться.
–  Как же мы теперь без Вас, преподобный...
В голосе Вождя чувствовалась искренняя грусть.
– Теперь сами справитесь. Назначите  наставника  из  числа приверженцев моего учения, а я ему инструкции оставлю.
–  А мне?
– А тебе я завещаю устроить жизнь на Острове в соответствии с принципами демократии.
– Что это за хреновина такая – демократия? – осведомился удивленный Вождь Борис.
Преподобный вздохнул и покачал головой.
– Ты что – совсем дикий? Только вчера с дерева согнали?
– Меня не согнали, – с гордостью сказал Борис. –  Я сам слез.
– Так вот, слушай, – демократия, – это когда народ сам избирает для себя власть по закону, который называется Конституцией. Президента, к примеру, избирают каждые четыре года и не больше чем два раза одного и того же.
– Так значит, я не пожизненно править должен?
– Конечно, нет! Почему для тебя должны быть исключения? Если выберут, то еще один срок максимум. А потом пусть избирают себе другого!
Вождь ухмыльнулся, узнав про такой забавный обычай.
– Вы уверены, Преподобный, что только так и надо? А если... так получится, что возникнут сомнения...
Преподобный Джеффри стал уже терять терпение от вынужденного растолковывания прописных истин.
–  Если у кого возникнет сомнение насчет демократии, значит им нужно терпеливо объяснять  пока осмысленного выражения не появится на лицах.
– На чем? – недоуменно переспросил Борис.
– Гм... как это на твоем языке... Если по-твоему, –  то «на морде».
– Ага. На морде. Понятно, –  удовлетворенно закивал Вождь.
Побеседовав подобным образом еще с полчаса, преподобный Джеффри отбыл на поджидавший его корабль.  Туда же были доставлены   двадцать сундуков с золотом и драгоценными камнями, которые пошли в уплату преподобному за его бесценные советы.
Когда корабль, увозивший Джеффри, скрылся из виду, Президент-Вождь Борис смахнул скупую мужскую слезу и вместе со своей свитой отправился на Главную Поляну. Здесь он увидел кучку островных интеллигентов, собравшихся под партиклатурным деревом с пилами и топорами.
Вождь побагровел.
–  Что такое?! Кто разрешил?!
– Так ведь демократия, – конфузливо забормотали интеллигентики. – Зачем нам теперь партиклатурное дерево?
– И что, – теперь сразу под корень?! – заревел вождь. – Как же я править буду? Это – законодательная ветвь. А там – исполнительная. А ну, живо...
Тут вся эта интеллигентская братия разбежалась, побросав инструмент. А Борис вскарабкался на самую макушку партиклатурного дерева. По правую и левую руку от себя он посадил здоровенных силовиков в полной боевой раскраске. Подведомственные силовикам батальоны при полном вооружении заняли позиции тут же, под деревом.
Всему племени было велено собраться у подножия.
– Все собрались? – осведомился на всякий случай Вождь, оглядывая толпу придирчивым взглядом.
– Все! – отозвались снизу нестройным  хором.
– А может кто еще, того...  – тут голос Вождя стал тверже, – ...отлынивает?
– Нет! Нет! Все!
Островитяне стояли смиренной толпой и ждали, теребя в руках шапки и шляпы, у кого они были. Так уж их научила вся прошлая жизнь.
– Так вот, – слушай меня, – нар-р-р-од! – раскатистый голос вождя зазвучал особо торжественно. – Отныне Главная Поляна будет именоваться Поляной Свободного Острова!
– Ура! – закричал народ, и все стали поздравлять друг друга с историческим событием.
Когда гул приутих, Борис продолжил:
–  Отныне партиклатурные деревья отменяются!
 – Ура!!! Ура!!!
Такого ликования народа никто припомнить не мог. Кто рыдал от радости, кто приплясывал. Вот как сильно всем осточертели и партиклатурные деревья и партиклатурное начальство! Вдруг все стали дружно скандировать:
– Родному свободному Острову –  Слава! Великому Вождю Большому Коту Борису – слава! Не бывать больше у нас никаким партиклатурным деревьям!
В центре народного ликования находился сам Вождь весь светившийся от счастья. Он набрал полную грудь воздуха. Народ сразу успокоился, приготовясь слушать.
– Отныне партиклатурное дерево будет называться демократурным!
Народ опять  крикнул «Ура!», но гораздо тише, возможно, не вполне понимая, что ему предлагают.
– И последнее, нар-р-род! Отныне я объявляю на нашем Острове эту... как ее... демократию! Ты знаешь, народ, что такое демократия?
– Не-а, не знаем, – закачали головами в толпе.
– Эх, и глупый же мне народ достался! – сказал огорчением Борис, – слушай сюда, народ! Демократия, – это  когда вы меня избрали, а я буду править вами как захочу. А если кто будет мне возражать и сомневаться, – получит по морде. Ясно?
И показал свой кулак, чтобы все видели. В толпе  посмотрели на кулак, на силовиков, на их батальоны в полной боевой готовности, и закивали:
– Ясно... ясно. Разрешите идти?
– Идите. – сказал Вождь. – И не забывайте про демократию.

6. Реформы
Ах, как все хорошо начиналось! Народ разошелся по своим местам. Свежеизбранный миссионер-последователь забрался на полагающуюся ему по рангу ветку, раскрыл инструкции и прочитал по слогам:
– «Ли-бе-ра-ли-за-ция!» – достаточно громко, чтобы все слышали.
Народ почесал за ухом. Каждому послышалось, похоже, свое, и для начала просклоняли на все лады: «Ливер»,  «Литер»,  «Любер»,  «Либер»...
Всех очень обрадовало изобилие ливера в магазинах. Самого разного – в длинных колбасинах и коротких, толстых и тонких. Такого разнообразия в прежние времена никто припомнить не мог.
Литературы тоже стало больше. Всякой такой… в ярких обложках, о чем раньше и говорить-то вслух стеснялись, или считали за дурной тон.
От люберов и раньше житья не было, а теперь и вовсе они   решили, что пришло их время.
А еще развелось несчетное число желающих отыскать библиотеку «Либерия» древнего царя Ивана.
– «При-ва-ти-за-ция!» – перелистнул страницу последователь.
Опять незнакомое слово. По созвучию, или так совпало, но приветствовать на Острове друг друга стали чаще. Приходят, к примеру, работники на свой завод, а там некий господин, окруженный крутыми ребятами из люберов им и говорит:
– Всех вон! Этот заводик теперь мне принадлежит! Каждому привет от Бориса!
–  «Де-мо-кра-ти-за-ция»! – понеслось с дерева.
Бестолковому народу опять послышалось какое-то не то слово.
На вопрос:
– Как у вас, – дерьмовый губернатор?
Частенько отвечали:
– Такое же дерьмо как у вас. Все под себя гребет,
– Стало быть, так сейчас и надо.
За такими делами прошел год.  Наконец, миссионер-последователь открыл последнюю страницу. А там написано: «Пойти и получить Нобелевскую премию за успехи в области экономики». Где получить? У кого?  Непонятно.

Вполне довольный собой, последователь одел пиджак от Версаче поверх демократичной набедренной повязки, проковырял в лацкане дырочку, и заявился к Вождю Борису, улыбаясь и причмокивая. Но, видимо, не рассчитал. Вождь пребывал в скверном расположении духа.
Именно в этот день под деревом самовольно собралась особенно большая толпа народа. И скомандовать им, чтобы шли вон не было ну никакой возможности. Потому как в Священном Демократическом Писании от преподобного Джеффри оказалась заповедь, озаглавленная «Свобода собраний и свобода слова для всего народа». Ни больше, ни меньше. Доложили Борису. Понимает ли он что это для него означает?
– Как не понять? Не совсем же я, понимаешь, дремучий! Могут собираться и как это... выражаться. Я сам выражаться люблю, когда особенно допекут некоторые... А если уж сам преподобный Джеффри так повелел... Разрешить!
Так с тех пор и повелось.
Вот и в этот раз – под деревом скопище. Все жутко недовольны устроенной им жизнью, реформами, властями. Все активно жестикулировали, жевали жвачку и твердили:
– А на ливер у нас денег нету!
Вождь, к тому же, основательно истрепал себе нервы, общаясь с господами на законодательной ветке. Эти законодатели голосили:
– Развал! Неплатежи! Обнищание народа! Забастовки! Разграбление Острова!  Негодяя-последователя долой!
Как ни старался Борис всем  объяснить, что с другим последователем всем было бы еще хуже, у него это плохо получалось.
Недобрым взглядом смерил он представшую перед ним раздобревшую фигуру.
– Че тебе?
– Орден, знаете ли, – последователь глуповато улыбался, показывая на дырочку. – И премию, как полагается.
– За наградой явился? Вот тебе награда!
И скинул бедолагу с демократурного дерева.
– Эй вы там. внизу! Вот вам и ливер, и окорока, и грудинка.

До земли, впрочем, отставник так и не долетел. Перехватили его на законодательной ветке. Там же, кажется, и сожрали. А народ разошелся, глотая слюнки, с одним только чувством морального удовлетворения.
Новый последователь оказался старше и солиднее первого. Он заведовал трубами, гнавшими с Острова дурной непонятный газ. Этот заправлял целых пять лет. Много всякого происходило за это время. Обитатели законодательной ветки облизывались и бросали на дородную фигуру президентского назначенца свои плотоядные взгляды, но Вождь Борис его в обиду не давал. Все-таки худо-бедно, но жизнь начала налаживаться. Относительно периода предыдущего последователя-реформатора, конечно. И народ вроде приутих как-то... присмирел...

7. К сведению читателей
Предвижу упреки в свой адрес в пристрастности, очернительстве и тому подобных вещах. Кто ты, мол, такой, раздавать характеристики людям и явлениям на Острове? Ну, во-первых пишу как сам все услышал и как понял.
Наконец, кто станет отрицать, что в других больших и малых государствах приключается нечто подобное? С разной степенью сходства, конечно, но все-таки...
На всякий случай гран пардон всем, кого задело. Все-таки что для одних Остров Невезения, для других – Родина...

8. Семьи, льстецы, фавориты, компрадоры и все-все-все
(Absit invidia verbo)
Так, с оговорками, мы приблизились к разговору о самых влиятельных, самых уважаемых людях Острова. Или как принято говорить – об элитах. Элиты разделяются на центральные и местные, сложились они вокруг так называемых «семей». Например, губернатор и его «семья». И, конечно, Вождь Борис со своей большой «семьей». Как полагается в семьях носили одну фамилию. К примеру была распространена звучная фамилия  Компрадор.
Как правило, главы семей не обладали ни образованием ни умом. Зато они знали другой какой-то секрет под названием «Умеют жить». Благодаря этому секрету самые высокие государственные должности неизменно доставались им, как и самый высокий материальный достаток.
Вокруг семей увивалось немалое число льстецов. Кому из них повезло, выбивались в фавориты. Сам Борис был окружен льстецами-фаворитами вне всякой меры. Стараясь выслужиться, эта братия напевала Вождю какой он Великий Реформатор и Великий Преобразователь. Борис и раньше без ложной скромности оценивал свою роль в истории и всенародную к себе любовь, но ведь всегда приятно услышать подтверждение из чужих уст? Самых искусных Борис приближал и щедро одаривал, продолжая прислушиваться ко всем их советам и наветам. Иные особо доверенные фавориты заправляли важнейшими делами на Острове и даже командовали министрами, включая министров-силовиков, что последним очень не нравилось.

8. Правление с Бодуна
Судя по всему у  Бориса было три загородных резиденции. Они назывались: «Большой Бодун», «Малый Бодун» и «Бодун Средней Тяжести». Пресс-служба частенько сообщала что Президент «работает с документами» в одном из Бодунов. Пусть граждане не переживают и не скучают, если подолгу не могут лицезреть любимого руководителя.
Но отчаянно терзалось остающееся в столице ближнее окружение Бориса: «На котором из Бодунов  Вождь?», «Когда он вернется?» Эти мысли были главными.
Когда Борис возвращался с «Малого» или «Среднего» из Бодунов, он пребывал в великолепном расположении духа, – игриво пощипывал секретарш и раздавал награды: кому медальку, кому заводик, кому лицензии. Это воодушевляло. Подкрепившись своим любимым  Кити-Кэт, Борис забирался на самую макушку демократурного дерева, и начинал раскачиваться из стороны в сторону, приговаривая:
– А у нас никакого кризиса нет! А мне ситуация на Острове нравится!
Однако подлинным кошмаром для приближенных  остановилась весть, что Вождь-Президент возвращается с «Большого Бодуна». Борис бушевал, брызгал слюной и швырялся предметами.
– Вы ничего не умеете! От вас нет никакого проку! Опять все разворовали! И кто там посмел сказать, что мой народ меня больше не любит?! Рейтинг?! Я вам покажу рейтинг! Всем лампасы поотрываю вместе с причиндалами!
В те дни, едва заслышав шаги по коридору грозного правителя, все приближенные, включая министров и генералов-силовиков, разбегались в панике кто куда, обоими руками прикрывая свои причиндалы.



продолжение следует
***
От автора:
Уважаемые читатели!
Я сердечно вам благодарен, что вы дочитали до этого самого места. Я не знаю какое впечатление произвело прочитанное. Захотите или нет читать продолжение истории?
Мне сейчас совершенно непонятно интересно ли читателям то, что выходит из-под моего пера?
Потому просьба: Напишите рецензию, что понравилось и что нет.
Продолжение я доработаю размещу позже. Насколько скоро будет зависеть от читателей.