Сумерки в Дели, ч. 1, гл. 12. Ахмед Али

Сумерки в Дели. Ахмед Али

Часть первая

Глава двенадцатая

Все уже дома уснули, все, кроме сестры Асгара, Бегам Вахид, которая его ждала. Когда Асгар на цыпочках входил в дом, он, переходя из вестибюля на внутренний двор, посмотрел на темный и уродливый ствол финиковой пальмы, а затем, поднявшись взглядом  вдоль этого ствола, посмотрел на небо. Луна сияла бледным светом, и Асгар мог видеть угловую звезду Большой Медведицы, тогда как все остальные звезды этого созвездия были скрыты за пучками листьев этой пальмы. Какая-то зацепка в памяти вызвала в его уме историю этого созвездия, называвшегося на персидском Дочери трупа. Постель, на которой лежит труп, искривлена; и когда дочери нажимают на нее с одной стороны, другой конец поднимается вверх. Асгар думал о своей жизни, как он, пытаясь выровнять ее на одной стороне, нарушал равновесие на другой… Кругом была удивительная тишина, ни малейшего дуновения ветерка, и финиковая пальмы застыла в ожидании, смотря в небо…
Когда Асгар поднимался наверх, за ним пошла его сестра.
«Ты еще не спишь?» - спросил ее Асгар, драпируясь за завесу своей печали.
«Я ждала тебя».
«Зачем? Что-то случилось?» - спросил Асгар голосом, исполненным страха и надежды.
«Мама говорила с отцом…»
Сердце Асгара сжалось до размера маленькой точки от надежды, и он спросил: «Что отец сказал?»
«Он очень разгневался, и ему не хотелось даже об этом слушать…»
Асгар глубоко вздохнул и посмотрел на луну. Нимб исчез, и луна выглядела испуганной, она пыталась спрятать свое изнуренное лицо за завесой песка. Асгар схватился руками за голову и посмотрел вниз. Слезы появились в его глазах, и он с болью произнес:
«Смерть гораздо лучше, чем такая жизнь. Я…»
Но его сестра прервала эту речь.
«Ты не должен отчаиваться из-за пустяков, - утешила она брата. – Мама говорит, что она согласна. На самом деле, она уже всё обдумала и согласилась поговорить с Бегам Шахбаз. В конце концов, отец согласится…»
Пробудившийся ото сна петух прокричал с ближнего двора. Асгар поднял свою голову, и улыбка осветила его лицо. 
«Ты моя очень дорогая сестра» - счастливо произнес юноша и крепко обнял Бегам Вахид. Руки Бегам Вахид тоже обвились вокруг Асгара, и они застыли в объятиях. Слезы подступили к их глазам, и они оба начали плакать, поглощенные эмоциями.
Вытирая слезы, Бегам Вахид сказала:
«Пусть Господь сделает тебя счастливым и устроит твой брак!»
И Асгар ответил: «Аминь!»
«Будет лучше, - предположительным тоном сказала Бегам Вахид, - если ты поедешь со мной в Бхопал. Здесь ты будешь только страдать, да и отца ты когда-нибудь достанешь, и он разгневается. Если ты уедешь, твоя мама по-тихому всё устроит. То есть, свадьба состоится не ранее, чем через год».
Итак, было решено, что он уедет с сестрой в Бхопал, и Асгар счастливо пошел спать, примиренный со всем миром. Теперь он сожалел о своем обращении с Бари и Муштари Баи, и ему не хотелось больше здесь оставаться только для того, чтобы удовлетворить эту женщину. Но мысли о Белкис погрузили его в особую радость, и он лег на постель с мечтами о счастье, возводя прекрасные замки в воздухе…
Бегам Нихал отправилась к Бегам Шахбаз, чтобы поговорить с ней о свадьбе. Бегам Шахбаз ни о чем другом и не мечтала и с готовностью дала согласие.
В качестве благодарения Бегам Нихал и Бегам Вахид решили устроить Рождественские чтения (словом Рождественский я перевел слово «милад» - на персидском – рождество (особенно относится к Пророку Исе – прим. переводчика). Дом был чисто выметен, и белое покрывало было накинуто на деревянные скамьи, сладости были принесены с базара, и вскоре после вечерней молитвы были зажжены две большие лампы, которые поставили по обеим сторонам маленького коврика, разложенного на скамьях с мягким валиком у стены. С небольших подставок заклубились дымки  мирры и благовоний. Розовую воду разместили в высоких сосудах, и свежие цветы жасмина были положены на большое блюдо. Благовонный дым поднимался, смешиваясь с ароматом цветов, и наполнял дом священным благоуханием. Всё это наполняло религиозным благоговением сердца ожидавшей, когда Асгар начнет чтение, семьи.
Асгар начал с чтения Корана, затем он стал рассказывать истории из жизни Мухаммеда, особенно описывая его милость и сотворенные им чудеса. Асгар ритмически разбивал свою речь словами: «Слава Пророку и его потомкам!»
Он рассказал о женитьбе Пророка на женщине из купеческого сословия по имени Хадиджа. Затем он описал, как Пророк отправился в Рай и через секунду вернулся на Землю. Асгар говорил с большим чувством, вызывая слезы в глазах слушателей. Затем пришло время возносить молитвы. Все встали, Асгар начал петь, а Шам и Машрур присоединились к нему  хором.
Его голос вознесся на беззвучном ветре, ударился о четыре стены и гулким эхом улетел в ночь. Асгар закрыл глаза и запел, раскачиваясь в разные стороны. Аромат благовоний и мирры проникал в его ноздри, и его сердце переполнялось славой Бога и ревностной верой в Ислам. Он пел красивее, чем когда-либо. Слушатели стояли с низко опущенными головами, поглощая ушами эти слова. Когда звучало имя Мухаммед, они целовали подушечки своих пальцев, затем этими подушечками прикасались к глазам, при этом они ощущали огромную любовь к Творцу и Его Возлюбленному, думая о Рае и обещанной после смерти награде.
Когда милад завершился, Асгар сел и начал воспевать гимны Мухаммеду. Он начал с гимна, в котором просил Пророка о помощи в нужде:
О спаситель, приди мне на помощь!
Я – беспомощен в своем поражении.
О спаситель людей и веры!
Приди ко мне в моем горе!
Асгар пел, а женщины слушали, раскачиваясь в разные стороны под влиянием религиозных чувств. Дул легкий ветерок и шуршали листья финиковой пальмы, добавляя свои прославления к прославлениям людей. Асгар завершил свои молитвы Пророку как раз тогда, когда золотой голос Низара Ахмада зазвенел в ночи:

Это – желание моего сердца,
Сидеть на деревьях,
Растущих на твоей могиле, когда из ее клетки
Будет освобождена птица моей души.

Когда голос Низара Ахмада переходил с высоких на низкие тона, распространяясь повсюду, они все сидели молча и слушали, пока его голос постепенно не затих где-то в ночи, откуда он и пришел. Затем они подняли свои руки в молитве и застыли, облагораживая колебания под рубашками своих грудных клеток повторением имен Бога. Сладости раздали всем, и люди занялись приготовлением к новому дню…