Бабайка

  - Мамаааааа!!!! У тебя в кровати бабайка!!!-закричал старший из ее детей.Я что-то не понял!Мамааааааа???? -  Сынок, - сказала,пахнущая "КРАСНОЙ МОСКВОЙ" мама.- Пока папа наш в командировке, эта бабайка будет жить с нами......
- Да! - ответила бабайка,- я буду здесь жить пока...- И натянула повыше штаны от папиной пижамы.      Нет,нет,нет!Ничего общего и даже не думайте! Он не грузин! И никогда не.....Воввико /это от - Во всем виноваты коммуняки /, лежащий на кушетке был из поселка Жлобино. Согласно записи  в ЗАГСе, сделанной  секретаршей Нюськой: пол.-Муж, тридцать восемь лет, служащий индустриальной  фирмы того-же рыбколхоза, разведен, отец троих детей, все дети умерли.
   - Я не могу обратиться к священнику, потому-что неверующий. Не могу к адвокату, потому-что за такое дело он не возьмется. Я убил своих детей. Одного за другим. Первого, второго и третьего.
   Доктор Степан Репа включил магнитофон Воввико лежал прямой как палка  - каждый мускул напряжен, руки сложены на  груди, как у покойника, ноги  свешиваются с кушетки.  Портрет  человека,  приготовившегося  пережить  унижение. Он разглядывал белый потолок так, словно  на нем были изображены живые картины его жизни.
   - Хотите ли вы этим сказать, что вы самолично их убили, или...
   - Нет, - нетерпеливо отмахнулся он. - Но они все на моей совести. Данилу в девяносто седьмом. Варка в девяносто девятом. Кузьму совсем недавно. Я хочу рассказать вам, как все было.
   Доктор Репа промолчал. Он думал,  что Воввико выглядит изможденным и старше своих  лет. Волосы поредели,  цвет лица нездоровый.  Под глазами мешки от пристрастия к спиртному.
   - Они были  убиты,  но  никто  этого  не  понимает.  Если бы понимали, мне стало бы легче.
   - Почему ?
   - Потому-что...Воввико осекся и, привстав на локтях, уставился в одну точку.
   - Что там ? - резко спросил он. Глаза сузились до щелок.
   - Где ?
   - За дверью.
   - Чулан, - ответил доктор Репа. - Я вешаю там плащ.
   - Откройте. Я хочу посмотреть.
   Доктор не говоря ни слова, подошел к чулану и открыл дверь. На вешалке   висел  рыжеватый  дождевик (остальные вешалки  были свободны), внизу стояла пара черных туфель. Больше ничего.
   - Все в порядке ? - спросил доктор.
   - Да. - Воввико снова вытянулся на кушетке...
   - Вы сказали, - напомнил  доктор, занимая свое место на стуле, - что если бы  факт убийства был бы доказан,  вам стало бы легче. Почему ?
   - Я бы получил пожизненное, - тотчас откликнулся Воввико, - а в тюрьме  все   камеры  просматриваются.  Все,   -  он  улыбнулся неизвестно чему.
   - Как были убиты ваши дети ?
   - Только не вздумайте тянуть  из меня подробности ! – Воввико повернулся на  бок и с неприязнью  уставился на доктора. -  Я сам скажу.  Я не  из тех,  кто привык  тут у  вас изображать  из себя Наполеона  или объяснять,  что он  пристрастился к  героину из-за того, что его в детстве не  любила мамочка. Вы мне не поверите, я знаю, но это неважно. Мне все равно. Для меня главное рассказать вам.
   - Я вас слушаю, - доктор Репа достал из кармана зубочистку и нежно и осторожно почесал ею в носу.
   -  Мы  с  Риточкой  поженились  в ....не помню,блин, мне стукнул двадцать один,  ей восемнадцать. Она  уже ждала ребенка.  Это был Данило.  - на  губах появлась  вымученная улыбка,  которая тут  же погасла. - Мне пришлось бросить учебу и зарабатывать на жизнь, но я не жалел  ни о чем. Я любил жену и  сына. Мы были счастливой семьей. Вскоре после рождения нашего  первого Рита снова забеременела, а в  декабре   на  свет появилась Варка. Кузя родился летом  девяносто девятого, к  тому времени Данило  уже не было в живых. Кузя был зачат случайно. Это не мои слова. Рита мне потом объясняла, что противозачаточные средства иногда дают сбой. Случайно? Сомневаюсь. Дети связывают мужчину  по рукам и ногам, а женщине только этого и надо,  особенно когда мужчина умней ее. Вы со мной согласны ?
   Доктор неопределенно крякнул.
   -  Не суть  важно. Я  его сразу  полюбил, -  он произнес это с какой-то мстительной интонацией, словно  ребенка он полюбил назло жене.
   - И кто же убил детей ? - спросил доктор.
   - Как это,кто? Бабайка!  - тотчас ответил  Вавико.Всех троих убила Бабайка. Вышела,блин,вся из себя такая... из  чулана и убила. - Он  криво усмехнулся, - Считаете меня сумасшедшим ?  По лицу вижу.  А мне все равно.  Расскажу эту историю, и больше вы меня не увидите.
   - Я вас слушаю, - повторил доктор Репа.
   - Это началось,  когда  Даниле было около двух, а Варка только родилась.   Ее кровать стояла рядом с нашей, Данил спал в другой спальне. С какого-то момента он стал постоянно плакать,  стоило Рите уложить его на ночь. Я сразу решил, что это он из-за бутылочки с молоком, которую ему перестали давать в постель. Рита считала, что не стоит идти на принцип, пусть, дескать,  пьет себе в свое удовольствие, скоро сам отвыкнет. Вот так в детях воспитывают дурные наклонности.   Напозволяют им черти-чего,  а после за сердце хватаются,  когда  он в пятнадцать лет подружку  обрюхатит или сядет на иглу, или, еще хуже, сделается "голубым".  Представляете ? Просыпаетесь в один прекрасный день, а ваш сын "голубой"! Короче, я стал его сам укладывать. Плачет - я ему шлепок. Рита мне: "Знаешь, он все время повторяет "свет, свет".  Не знаю, Разве можно разобрать, что они там лепечут. Конечно матери  - оно виднее... Рита предложила оставлять включенным  ночник. У нас был такой, знаете,  с  Микки  Маусом  на  абажуре.   Я  запретил.    Если не преодолеет  страх  перед темнотой в  два года,  всю  жизнь  будет бояться. Да... В общем,  он умер в первое лето  после рождения Варки. Я уложил его, помнится, в кровать, и он с ходу начал плакать. В тот раз  я  даже  разобрал, что  он  там  лепечет  сквозь  слезы. Он показывал пальчиком на чулан и приговаривал: "Бабайка, папа... Бабайка" Я выключил ночник  и, придя  в нашу  спальню, спросил у Риты, зачем она научила ребенка этому слову. Она сказала, что не учила. "Врешь, блин",  -  сказал  я. Хотел  даже  устроить  ей легкую выволочку, но сдержался. Лето  тогда выдалось  тяжелое, понимаете.  Никак не  мог я найти себе работу, и вот нашел: грузить на складе ящики. Дома валился от усталости. А тут еще Варка по ночам орет и Рита ее без конца укачивает. Я был готов выкинуть их обеих в окно, честное слово. Дети иногда могут до того допечь, так бы, кажется, своими руками и задушил. В ту ночь Данила разбудил меня в три, как по часам. Я поплелся в уборную, можно сказать, с закрытыми глазами, а Рита мне в догонку: "Ты не подойдешь к нему?" Сама, говорю ей, подойдешь. Ну и завалился снова в постель. Уже совсем засыпал, когда она подняла истошный крик. Я встал и пошел в другую спальню. Малыш лежал на спине, мертвый. В лице ни кровинки, глаза открыты. Это было самое страшное: открытые остекленевшие глаза. Помните фотографии убитых детей маньяками? Вот такие глаза. У  ребенка не должно быть таких глаз. Он лежал на спине в простынке и клеенчатых трусах - последние две недели он стал опять мочиться. В общем, жуть. Такой был чудный парень...
   Воввико  помотал  головой,  на  губах  появилась уже знакомая вымученная улыбка.
   -  Рита вопила  как резаная.  Она хотела  взять его  на руки и покачать,  но   я  не  позволил.  Полицейские   не  любят,  когда прикасаются к вещественным доказательствам. Я это точно знаю...
   - Вы  тогда догадывались, что это  Бабайка ? - мягко  перебил его доктор.
   - Нет,  что вы. Гораздо позже.  Но я обратил внимание  на одну деталь.  Тогда она  не показалась  мне какой-то  особенной, но  в память запала.
   - Что же ?
   - Дверь  в чулан была приоткрыта.  На одну ладонь. А  я ее сам закрывал,  это  я  отлично  помнил.  У  нас  там  стояли пакеты с порошком для стирки. Сунет  ребенок голову в такой пакет, и хлоп - асфиксия. Слыхали о таких случаях ?
   - Да. Что было дальше ?
   Воввико передернул плечами.
   -  Похоронили,  что.  -  Он  с  тоской  поглядел на свои руки, которым пришлось бросать горсть земли на три детских гробика.
   - Медицинское освидетельствование проводили ?
   - А то как же. - В глазах Воввико блеснула издевка. - Деревенский олух со стетоскопом и черным саквояжем, а в черном саквояже - мятные карамельки и диплом ветеринарной школы. Сказать, какой он поставил диагноз? "Младенческая смерть"! Во дал,блин, а? Это про двухгодовалого ребенка!
   - О младенческой смерти обычно говорят применительно к первому году,  - осторожно  заметил  доктор,  -  но  иногда,  за неимением лучшего термина, врачи употребляют его...
   - Чушь собачья ! -  Воввико словно выплюнул эти два слова. Доктор  поковырял зубочисткой в зубе.
   -  Через  месяц  после  похорон  мы  перенесли Варку в свободную комнату . Рита  стояла на смерть,  но последнее слово  было за мной. Далось оно  мне нелегко, можете мне  поверить. Мне нравилось, что малышка  при нас.  Но над  детьми нельзя  дрожать, так  их только испортишь. Когда  моя мать брала меня  с собой на пляж,  она себе голос  срывала  от  крика:  "Не заходи  в воду! Осторожно, там водоросли! Ты только-что поел! Не ныряй!" Бабайками меня пугала, дальше уж  ехать некуда. И  что же?  Теперь я к  воде близко не подойду. Ей-богу. У меня при одном ее виде ногу судорогой сводит. Когда наш мальчик еше был жив, Рита меня достала: свози их на реку.Пусть накупаются.Так  вот, меня  там чуть  не  стошнило.  Короче, в  этих делах  я кое-что смыслю.  Над детьми нельзя  дрожать. И самим  тоже нельзя раскисать. Жизнь  продолжается. Так что  Варка сразу переехала  в опустевшую кроватку.  Только  матрас  мы  выбросили  на свалку – сами понимаете, микробы, то-се. Год проходит. Укладываю я ее  спать, а она вдруг устраивает настоящий концерт. "Бабайка, - кричит, - Бабайка!" Я  аж  вздрогнул.  Прямо  как....понимаете?.  Тут  в памяти и всплыла приоткратая дверь  в чулан. Сразу захотелось  унести ее в нашу спальню.
   - Даже так ?
   - Нет,  "захотелось" - это, конечно,  громко сказано. – взгляд Воввико снова упал на руки, и  сразу щека задергалась. - Не мог же  я признать  перед Ритой,  что оказался  неправ. Я  обязан был проявит силу  воли. Вот она  бесхарактерная... запросто легла  со мной в постель, когда нашим браком еще и не пахло.
   Доктор не удержался:
   - А если взглянуть иначе: что  это вы запросто легли  с ней в постель задолго до женитьбы?
   Воввико оставил в покое свои руки и повернулся к доктору.
   -Я??? Умника из себя строите ?
   - Вовсе нет.
   -  Тогда не  мешайте мне  рассказывать по-моему,  - огрызнулся Воввико .  - Я  пришел облегчить  душу. Вспомнить,  как все было. Если вы  ждали, что я  здесь начну расписывать  всякие постельные подробности,  то  вы  сильно  просчитались.  У  нас  с  Ритой был здоровый секс, никаких там  грязных извращений. Я знаю, некоторые заводятся,  рассказывая про  всякое такое,  но я  не из их числа, понятно ?
   - Ладно.Продолжайте, - примирительным тоном сказал доктор.
   - Так вот,блин, - в тоне Воввико был вызов, но не было уверенности. Казалось,   он  потерял   нить  разговора   и  только  беспокойно поглядывал на плотно прикрытую дверь чулана.
   - Открыть ? - спросил доктор, проследив его взгляд.
   - Нет ! - вскинулся Воввико  и позвлил себе нервный смешок. - Что я, галош не видел ?
   Он помолчал.
   - Варка тоже стала жертвой  Бабайки. - Воввико потер лоб, словно помагая себе  воскресить детали. -  Не прошло и  месяца. Но перед этим кое-что случилось.  Однажды ночью я услышал шум,  а затем ее крик. В зале горел свет, и я быстро добежал до соседней спальни. Я распахнул  дверь  и  увидел...  она  сидела  в  кроватке, вся в слезах,  а  в  затемненном  пространстве  перед чуланом... что-то двигалось... шлепало по мокрому...
   - Дверь была открыта ?
   -  Немного.  На  ладонь.  -  Воввико  облизнул  губы. – Варка кричала:  "Бабайка,  Бабайка  !"   И еще что-то, вроде "уан". Прибежала Рита:  "Что  стряслось  ?"   "Испугалась,  - говорю,  - теней  от веток на потолке".
   - Вы сказали "уан" ?
   - А что ?
   - Может быть, она хотела сказать "чулан" ?
   - Может быть.  А может, и нет, - он  перешел на шепот и как-то странно покосился на дверь.
   - Вы заглянули в чулан ?
   - Д-да. - Воввико сжал пальцы так, что побелели суставы.
   - И увидели там Б...
   - Ничего  я там не  увидел ! -  взвился Воввико. Слова  вдруг хлынули из  него потоком, точно где-то  внутри вытащили пробку. - Она  вся почернела,  слышите ?  А глаза,  глаза смотрели прямо на меня, словно  говорили: "Вот он меня  и убил, а ты  ему помог, ты ушел в другую комнату..."
   Он  бормотал  нечто  невразумительное,  на  глаза  навернулись слезы.
   - В  местной больнице, после вскрытия,  мне сказали, что она проглотила  собственный язык из-за  мозговой спазмы. Я  уехал оттуда один, потому-что Риту  они накачали транквилизаторами. Она была не  в себе. Я  возвращался домой и  думал: "Чтобы у  ребенка случилась  мозговая  спазма,  его  надо  до  смерти  напугать". Я возвращался домой и думал: "Там прячется ОНО". Я лег спать на кушетке. С зажженным светом.
   - Что-нибудь еще произошло в ту ночь ?
   -  Мне приснился  сон. Темная  комната, а  рядом, в  чулане... кто-то,  кого я  не могу  толком разглядеть.  Оно там... шуршало. Этот  сон  напомнил  мне  комикс,   который  я  чтал  в  детстве. "Таинственные  истории" -  помните эту  книжку ?  Картинки к  ней делал  этот тип,как его?.....Неважно,  он мог  вам нарисовать  любую жуть, какая только  есть на свете... и  какой нет - тоже.  Короче, была там история про женщину, утопившую своего мужа. Она привязала ему к ногам по  камню и столкнула  в канаву, заполненную  водой. А он возьми и  заявись домой. Распухший,  зеленый, весь в  водорослях. Пришел и убил ее... И вот я, значит, проснулся среди ночи оттого, что будьто надо мной кто-то наклонился...
   Доктор зевнул и  взглянул на часы, встроенные  в писменный стол: Воввико говорил почти тридцать минут. Доктор спросил:
   - Как повела себя по отношению к вам жена после возвращения из больницы ?
   -  Она по-прежнему  меня любила,  - в  голосе Воввико звучала гордость. И по-прежнему готова была  меня во всем слушаться. Жена есть жена,  верно ? Эти феминистки  - все ненормальные. По-моему, так: всяк  сверчек знай свой  шесток. У каждого  человека свой... как бы это сказать ?..
   - Свое место в жизни ?
   - Вот ! - Воввико щелкнул  пальцами. - В самую точку. В семье главный  кто  -  муж.  В  общем,  первые  месяцы  Рита  была  как пришибленная - тенью слонялась по  дому, не пела, не смеялась, не смотрела телевизор. Но я знал:  это пройдет. К маленьким детям не успевают так уж  сильно привязаться. Через год без  карточки и не вспомнишь, как они выглядели. Она не  хотела нового ребенка, - добавил он  мрачно. - Я был против.  Не  вообще,  а  пока.  Надо  же  сначала  в себя прийти. Поживем, говорю, хоть немного в свое удовольствие. Когда нам было жить ? В кино выбраться - носом землю роешь в поисках няньки. На матч  съездить - детей к  ее родителям подбрасываешь. Моя мать - та наотрез отказывалась. Не могла простить, что Данило родился  не через  положенные девять  месяцев после  свадьбы. Она называла Риту уличной девицей. У нее все были уличными девицами - ну, не  анекдот ? Однажды  она усадила меня  перед собой и  стала рассказывать,   какими    болезнями   может   наградить   мужчину уличная...  ну, то  есть проститутка.  Назавтра у  тебя на...  на члене появится краснота, а через неделю он отсохнет и отпадет. Вот так. Она даже на свадьбу к нам не пришла.
Воввико забарабанил по груди пальцами.
   - Гинеколог предложил Рите  поставить спираль. Это, говорит, с гарантией.  Вы и  знать не  будете,  что  она у  вас стоит.  – Он усмехнулся, глядя в потолок. -  Вот именно, никто не знает, стоит она там, или не стоит. А потом - бац - опять залетела. Правильно, с гарантией.
   - Идеальных  противозачаточных средств не  существует, - подал голос доктор Репа. - Таблетки, например, оставляют два процента риска. Что  касается спирали, то  ее могут вытолкнуть  сокращения матки, или месячные, или...
   - Или ее просто вытаскивают.
   - Тоже возможный вариант.
   - Одним  словом, она уже  вяжет вещи для  маленького и съедает целую банку творога в один  присест. И щебечет,  сидя у меня  на коленях, что "это Господь так захотел". Смех собачий.
   - Ребенок родился в конце года ?
   - Да.  Мальчик. Кузя. Я к  нему долгое время вообще не подходил. Она эту кашу заварила, пускай и расхлебывает. Вы меня, наверно, осуждаеате, но не забудьте, что я пережил. Ну, а  потом я оттаял,  да-да. Изо всех  троих он единственный был на меня похож.  После работы  я всегда играл с  ним в манеже. Схватит  меня за палец, вот так, и заливается смехом.Чудо. Представляете, парню девять недель, а он уже улыбается до ушей своему папашке. Раз, помню,  выхожу из магазина  с прыгунком. Это  я-то! Я всегда говорю: дети  не ценят своих  родителей, а вырастут,  еще спасибо скажут.  Я когда  начал покупать  ему все  эти штучки-дрючки, сам почувствовал,  как к  нему привязался.  Я тогда  уже устроился  в приличное  место,  в  компанию "ГЛАВ ТРУБА",  продавать запчасти.  Неплохие, между  прочим, деньги  зарабатывал. И  когда Кузе  исполнился год,  мы переехали.  В прежнем доме слишком много было тяжелых воспоминаеий... и чуланов. Следующий  год был  наш год.  Я бы отдал все пальцы  на правой руке,  чтобы  его  вернуть.  Конечно,  еще  были всякие перестройки, и голубые разгуливали  по улице  в чем  мать родила, и эти.... шумели о своих правах, но нас все это  не касалось. Мы жили на тихой улице с симпатичными  соседями.  Да,  счастливое  было  времечко. Я раз спросил Риту, нет ли у нее  страха. Бог любит троицу и все такое. А она мне: "Это не про  нас". Понимаете, она считала, что Господь отметил нашего Кузьму, что он очертил вокруг него священный круг.
    Лицо Воввико,  обращенное  кверху,  исказила страдальческая гримаса.
   -  Ну, а  потом все  как-то стало  разваливаться. В самом доме что-то изменилось. Я начал оставлять сапоги в зале, чтобы лишний раз не заглядывать в чулан. "Вдруг оно там?" - говорил я себе. - Притаился  и ждет,  когда я  открою дверь".  Мне уже  мерещилось: шлеп-шлеп... весь зеленый, в водорослях, и с них вода капает. Рита забеспокоилась, не много ли я взваливаю на себя работы, и тут я ей выдал, как в былые времена. Каждое утро у меня сжималось сердце оттого,  что они остаются  одни в доме, но сам при  этом, учтите, не  хотел на лишнюю  минуту задержаться. Я  начал думать, что оно потеряло нас из виду, когда мы переехали. Оно нас повсюду искало,  вынюхивало  наши  следы.  И  наконец  нашло.  Теперь оно подстерегает  Кузю... и  меня тоже.  Понимаете, если  постоянно о чем-то таком  думать, это превращается  в реальность. Реальность, способную убивать детей и... и...
   - Вы боитесь договаривать,Воввико ?
   Он не отвечал. Часы отсчитали минуту, две...
   - Кузя  умер в феврале,  - резко нарушил  он молчание. -  Риты дома не было. Ей позвонил отец  и сказал, что ее мать находится в критическом состоянии.  Рита уехала в  тот же вечер.  Критическое состояние  продлилось ни  много ни  мало два  месяца. Днем, когда меня не было дома, за  Кузей присматривала женщина, добрая душа. А ночью я уже сам.
  Воввико облизнул губы.
   - Малыша  я укладывал в  нашей спальне. Забавно.  Ему было два года, и  Рита меня как-то  спросила, не хочу ли я перенести  его кровать в другую спальню. Вычитала у  Спока или у кого-то из этой компании, что  детям вредно спать  в одной комнате  с родителями. Из-за секса и всякого такого.  Не знаю, лично мы этим занимались, когда  он засыпал.  И вообще,  честно вам  скажу, не хотелось мне убирать его от нас. Страшно было... после всего того.
   - Но вы его убрали ? - полуутвердительно спросил доктор.
   - Да,  - Воввико выдавил  из себя виноватую  жалкую улыбку. - Убрал.
   И снова мучительное молчание.
   -  Я  был  вынужден  !  -  взорвался  он.  -  Вы слышите меня, вынужден ! Когда Рита уехала, оно... оно осмелело. Начало... Нет, вы мне  не  поверите.  Однажды  ночью  все  двери  в  доме вдруг открылись  настеж.  В  другой  раз,  утром,  я обнаружил цепочку грязных следов  на полу, между  чуланом и входной  дверью. Паркет выпачкан илом, зеркала разбиты... и эти звуки... звуки...
   Он запустил пятерню в свою поредевшую шевелюру.
   -  Под  утро  проснешься  -  как  будто  только часы тикают, а вслушаешься  -  крадется  !  Но  не  бесшумно,  а  так, чтобы его слышали ! Точно лапами - легко так  по дереву. А ты лежишь... и с открытыми  глазами-то  страшно  -  еще,  не  дай  Бог, увидишь, и закрывать боязно  -  сейчас  как  ударит тебя хохотом и гнилью... и за шею тебя скользкими своими щупальцами...
   Воввико, белый как полотно, пытался совладать с дрожью.
   -  Я  вынужден  был  убрать  малыша  от  нас.  Я знал, что оно окажется тут как тут, ведь он был слабейший. Так все и вышло. Среди ночи он закричал, и когда я, собрав все свое мужество, перешагнул порог  его  спальни, Кузя,  стоя  в  кровати, повторял: "Бабайка... Бабайка... хочу к папе..."
   Голос Воввико  сорвался на детский  фальцет. Он весь  словно съежился на кушетке.
   - Но я  не мог его забрать в нашу  спальню. Не мог, поймите вы это... А через час крик повторился, но уже какой-то сдавленный. Я сразу  кинулся на  этот крик,  уже  ни  о чем  не думая.  Когда я ворвался  в спальню,  ОНО  трясло  моего мальчика,  словно терьер какую-нибудь грелку...  трясло, пока у  Кузи не хрустнули  шейные позвонки...
   - А вы ?
   - А я бросился бежать, - бесцветным неживым  голосом отвечал Воввико. - Прямиком в ночное кафе на трассе. Вот что значит - душа в пятки ушла.  Шесть чашек кофе, одну за другой. А затем уж отправился домой. Светало. Первым делом я вызвал полицию. Когда мы вошли в спальню,  мальчик лежал  на полу, в ушке запеклась капля крови. Дверь в чулан была приоткрыта на ладонь.
   Он  умолк.   Доктор  Степан Репа  взглянул   на  циферблат,  прошло пятьдесят минут.
   -  Запишитесь  на  прием  у  сестры,  -  сказал  доктор. – Вам придется походить ко мне. Вторник и четверг вас устраивают ?
   - Я пришел рассказать  историю, больше ничего. Думал облегчить душу.  Знаете, полиции  я тогда   соврал. Он  у нас,  говорю, уже выпадал из кроватки... и они это проглотили. А что им, интересно, оставалось ? Картина обычная. Сколько таких несчастных случаев. А вот Рита догадалась. Уж не знаю как... но она... догадалась...
   Он прикрыл глаза ладонью и заплакал.
   -  Дорогой Воввико,  нам предстоит  долгий разговор,  - сказал доктор  после  небольшой  паузы  -  Надеюсь, я помогу вам освободиться, хотя  бы частично, от чувства  вины, которое гнетет вас. Но для этого вы сами должны хотеть освободиться.
   - А вы думаете, я не хочу  ? - Воввико убрал ладонь. В красных слезящихся глазах стояла мольба.
   - Пока я в этом не  уверен, - осторожно сказал доктор. - Итак, вторник и четверг ?
   После некоторого молчания Воввико недовольно проворчал:
   - Психиатры чертовы. Ладно, будь по вашему.
   - Тогда  запишитесь у приемной сестры. Желаю вам удачного дня.
   Воввико хмыкнул и вышел из кабинета, даже не оглянувшись. Сестры за  столом не оказалось.  Аккуратная табличка извещала: ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ МИНУТУ. Воввико снова заглянул в кабинет.
   - Доктор, если приемная сестра...Алло!Доктор Репа,блин,алло,о,о!!!!!
   Никого. Только дверь в чулан приоткрыта на ладонь.....
   - Чудненько,  - донесся оттуда приглушенный,до боли знакомый голос. Можно было подумать, что у говорившего рот набит водорослями. - Чудненько!Кэйф души - он и в Африке кэйф. - шмякал беззубый рот....
   Воввико прилип  к полу, чувствуя, как  между ног расползается теплое влажное пятно. Дверь чулана открылась.
   - Чудненько, - повторила Бабайка, вылезая на свет. В  зеленоватых мерзких  пальцах своих    она  держала шнурки и белую шапочку доктора Репы.- Всё есть яд,- сказала Бабайка,- всё есть лекарство; разница только в дозе! - Она размахнулась и швырнула шнурки в открытое окно. Одела шапочку доктора Репы и взвизгнула: - Следующий!.