На острове

               
Было это в Сибири  на большой сибирской реке.
   
Жили бы  в большом  городе, красивом и современном.   Однако  гарь и запахи, которые шли от многочисленных заводов   заставляли  нас при каждом удобном случае   покидать город и ехать  в  тайгу или на реку. Так было и в тот раз.
Приближалась осень.

Мы с другом, звали его Валентин Павлович,  в очерёдный раз  отправились на рыбалку, а заодно ,если удастся, и уточку, другую  подстрелить.

               
Проехали    полсотни километров и   остановились в живописнейшем  диковатом месте, какие, мне кажется, могут быть только в Сибири. Берег  реки, метрах в двухстах два острова с песчаными берегами, поросшими кустами и деревьями а между островами и берегом реки быстрая неглубокая протока.,
 
Развели костёр, дело к вечеру,  поужинали. Решили в протоке поставить перемёты ( перемёт это длинный, метров двадцать, довольно крепкий шнур и на нём, ближе к концу, несколько метровых лесок  с большими крючками). На крючки насаживалась  наживка – гальяны – маленькие рыбки, которые на отмелях водятся там в изобилии и шустро лезут в стеклянную банку, если в неё положить хлеб и бросить в воду. Поставить решили вечером. чтобы утром порадоваться улову. Надули лодку, переправились на остров. Красота, как сейчас помню, была неописуемая. Закат солнца сверкает вода в быстрой протоке и, как частенько там можно было наблюдать, прыгает, как там принято говорить « всплавляется» довольно крупная рыба над протоками. Деревья и кусты нависли над водой, под ними темно и, кажется что там таращит на тебя глаза какой  ни будь налим или таймень.  Забросили в протоку перемёты и почти сразу показалось,  что уже кто то  ужинает нашими гальянами. Но решили  всё же проверить утром.

Утром было  прохладно, хотя и солнечно. Валентин Павлович.  взял свою  двухстволку – на острове  то и дело летали утки. Решили: пока я занимаюсь перемётами, он походит по острову и, может быть подстрелит уточку к обеду.  Переплавились, на реке ещё рваный туман, паутина летает. Что то в Подмосковье я не наблюдал такого явления: по осени, когда солнечное прохладное утро, летит паутина и на ней можно видеть капельки росы .Очень красиво и то, что она летит повсюду -удивительно.

У Валентина Павловича   глаза заблестели охотничьим огнём и он отправился сразу по острову, где между деревьев встречались озерца и угадывались утки.

Я, что бы потом по утренней прохладе не ходить в мокрой одежде – все же Сибирь!,  разделся и забрёл в протоку по колено в быструю холодненькую воду. Потянув первый же перемёт   ощутил   - есть добыча!. Перемёт  рвёт из рук и на крючках видны крупные окуни. А потом огромным хвостом - как хлестанёт по воде и началось!  Щука  на крючке!   Она, пытаясь сорваться с крючка заходила по мелководью туда, сюда и вокруг меня.    Запутала перемёт вокруг ног и крючки впились в меня. Я пытаюсь выбраться на берег и тащу за собой всю эту систему: перемёт, окуней и двух щук,  а их оказалось две на одном перемёте одна другой больше. Через пару минут  одна из них  сорвалась, а та которая осталась, раскрыв пасть, буквально пошла на меня в атаку. Я пытался как то захватить её рукой, и поранил палец о её зубы. Палец ранен, в ногах крючки и вокруг меня вода в крови. Я ору Валентина Павловича что есть мочи, и хорошо что он не далеко ушел, ковыляет ко мне. У него нога была подстрелена на фронте.  Пока прибежал, я уже вытащил всё это на берег, а щука прыгает на метр вверх и дёргает крючки в моих ногах. Я ору - стреляй!!! Он выстрелил в щуку и рядом впопыхах не попал, а потом шарарахнул её прикладом и начал вытаскивать из меня два крючка, а они были довольно таки здоровенные. Вытерпел.  Вот такая была история. Поймали довольно много окуней и эту щуку. Она была больше метра ( жена свидетель – она, что бы мы не врали о своих рыбацких удачах – смерила её метром).    Вечером с водочкой щуку слопали на две семьи.