Пельмени

В общем, он купил мне килограмм замороженных пельменей. В ночном магазине таких нет. И в дневных тоже. Таких вообще нет в Москве. Поэтому я попросила человека, которого еще не видела, купить мне пельменей.


Он очень удивился. Потому что мы с ним еще седьмая вода на киселе, заочно знакомы, перебрасываемся репликами в социальной сетке про общих знакомых… И вдруг пельмени.
Но это же рыбные пельмени. Из города на севере, где осталось у меня ледяное солнце и синий велосипед. Их там почти никто не ест. Не знаю, почему. Может, оттого, что если их сварить, то приличный костюм в шкафу, и новая куртка, и волосы, побрызганные духами, начинают пахнуть плавбазой, строчащей рыбные консервы.  А может быть, они невкусные. Мука с водой и солью, перемолотые кости с остатками мяса и чешуи… Откуда взяться вкусу? Но я люблю рыбные пельмени. Не всякие. А только оттуда, где небо белее и по-выходным между голых кустов на центральной площади бродят французские моряки в шапках с помпонами.


- Заодно сам попробую, - пообещал он. И я начала ждать пельменей. Уже зажгла газовую конфорку в глубине души своей.


Я думала, как он их купит? Придумала даже, в какой магазин войдет. И мерзлым ковшиком звонко насыпет в прозрачный пакет. И побольше. Потому что это же в подарок. И еще думала – белые они внутри будут или розовые. Если розовые – то вкуснее и дороже. А белые вкусно жарить. И они всегда припекаются к сковородке, так, что их нужно рвать вилкой, а потом еще ножом помогать. И все равно на тарелке – через один лежат дырявые.


Да чего там! Я ждала этих пельменей. Потому, что если бы они приехали… У меня бы внутри все как-то съежилось и сделалось беззащитным. И я бы сглатывала и улыбалась, стараясь, чтобы глаза не пролились через края.


Он летел в самолете. Не ко мне. Он летел на какой-то фестиваль из тех, что телевизионщики постоянно устраивают друг для друга. То там, то сям. И ему сначала нужно было приземлиться. Целый день ходить по Москве, пропылиться, устать. И вечером сесть в поезд, чтобы ехать дальше.


В Москве у него только я. Мы давно хотели встретиться. Из любопытства. Мы не были знакомы, когда жили в одном и том же городе на краю света. У нас в руках были микрофоны разных телекомпаний. И в ушах – разная музыка. Я была очень влюблена в испачканные краской пальцы художника. И еще очень любила того, для кого примчалась на север по стонущим от мороза рельсам. Мне было сложно. У нас там не было никаких шансов.


А он купил килограмм замороженных пельменей. И сел в самолет. И когда начался этот день, с пельменями и самолетом, я все думала о нем. Как будто мы уже встретились, шляемся всюду и смеемся. Не знаю, зачем мне обязательно хотелось смеяться с человеком, которого еще не знаю.


 Мы встретились в метро. Я подняла руки, чтобы обнять его. Потом вспомнила, что мы еще не знакомы или что-то вроде этого. И мы быстро пошли к выходу, не глядя друг на друга. И говорили, перебивая и не слушая.


Его лицо я рассмотрела только через час.


Пельменей с ним не было.


Нам было о чем говорить. И вместо Москвы, мы пошли ко мне смотреть кино. Я не вспоминала про пельмени. Потому что он был лучше пельменей. Я все думала, что утром он садился в самолет и видел сопки с макушками. И в резиновые щели его кроссовок набился северный песок.  Он был живым свидетелем, что я уехала, а город на краю земли остался. И мне начало казаться, что все тоже осталось. И синий велосипед остался. И мне есть куда ехать, если купить билет.


На столе стоял коньяк. Виноград. И московская пицца с итальянским названием.


И я все не могла на него насмотреться. Потому, что мы были близко и уже были друзьями. Без секса, без боли, без измен и всего того, с чего начинается дружба у тех, кому ничего другого не осталось.


Он не хотел уходить. Сел на диван и допивал коньяк из стакана с желтыми цветами по бокам. И мне от этого было хорошо.


А ночью я сильно плакала. И во мне таяли сосульки. И звенели спицы моего синего велосипеда.


Думаю, все дело в том, что я простудилась.

 
Про пельмени мы вспомнили через два дня. Когда он снова был в Москве. Мы не встретились, потому что друзьям не обязательно всякий раз… или что-то вроде этого. Он ждал меня тогда, в первый раз. Заблудился. Пельмени таяли. Начали вонять плавбазой. Он зашел в кафешку и попросил положить их в морозилку. Забрать их обратно он забыл.