На краю года

                И. Рассказов.
                На краю года…

Ночь. Последняя ночь уходящего года. Забытая всеми богами окраина маленького городка. Полутёмный бар с мигающими гирляндами в окнах по случаю праздника и бесшумный снег, мерно падающий на землю, на крыши домов, на людей, идущих к центру города. Там сегодня разворачивается ежегодное празднование Нового года вокруг ёлки. Всё в огнях. В небо взлетают дешёвые фейерверки, и в воздухе пахнет палёной бумагой от китайских хлопушек. Смех, веселье и поздравления с новым счастьем в Новом году… А здесь на окраине - тишина. Надо сказать, что это обычная картина для таких мест, как это. Жизнь обходит стороной подобные окраины даже в такие большие праздники, погружая их в какую-то таинственность, обволакивая тишиной и покоем.
Бармен лет шестидесяти, прикрыв веки, дремал за барной стойкой, облокотившись спиной об угол шкафа, выступающего из темноты. До его слуха доносились приглушённые звуки музыки и шум многоликой толпы, кружившей где-то там, в центре города. Всё это смешивалось с образами, витавшими в его сонном сознании, и возникала иллюзия какой-то раздвоенности. То и дело появлялся герой из подзабытого чёрно-белого кино: маленький с чёрненькими усиками, с тросточкой, в смешных ботинках и в истрёпанном котелке. Он делал гримасы, корчился от смеха, а то вдруг впадал в какое-то уныние. Стоило звукам с улицы только чуть-чуть усилиться, и маленький человечек исчезал. Бармен возвращался в реальный мир и сквозь дремоту вслушивался в потрескивание дров в старинном камине, в еле уловимое дыхание одиноко сидящего посетителя. Тот молча пил маленькими глотками чай из белой чашечки, слегка покачивая головой, то ли кому-то, кивая, сидящему перед ним, то ли просто,  пытался поймать ритм музыки, доносившейся с улицы и до его слуха. Тёмный костюм облегал его прямую спину, подчёркивая осанку, которая могла бы вызвать зависть у всех кто помоложе: прямые плечи, голова, гордо восседающая на них, подчёркивали в нём  некий аскетизм, присущий иногда в том возрасте, когда седина покрывает голову зрелого человека. Глаза не мигая, смотрели на входную дверь. Было ощущение, что он кого-то ждёт. Сидел он лицом к двери, ровно настолько, что бы краем глаза видеть настенные часы над камином, отсчитывающие последние часы уходящего года. Иногда печальная улыбка пробегала по его губам, и только тогда он чуть-чуть поворачивал голову, чтобы взглянуть на дремлющего за стойкой бармена. А тот как страж, опершись спиной на выступающий из темноты шкаф, сложив руки на груди, что-то бормотал во сне, двигая густыми бровями.
Так прошёл час, а может быть и больше. Мимо окон пробегали люди с бенгальскими огнями в руках, что-то выкрикивая на ходу, но никто из них не входил в двери бара: все их желания стремились к городской ёлке, собравшей в этот вечер чуть ли не весь городок на празднование Нового года.
Посетитель в очередной раз отпил из чашечки, и бармен расслышал, как та издала характерный звук, коснувшись пустым донышком стола. Он, что-то пробурчал во сне и, не открывая глаз, спросил:
- Чего-нибудь, желаете?
- Если можно, то ещё чаю, уважаемый…
Посетитель повернул голову в сторону бармена, разминая шею и поводя плечами.
- Сколько лет я к вам прихожу сюда под Новый год, и каждый раз наблюдаю одну и ту же картину: тишина на окраине праздника…
Бармен открыл глаза. Пристально посмотрел на посетителя, прогоняя остатки дремоты, и спросил, прикрывая рот рукой от зевка:
- Вы приезжий? Хотя постойте… да, да я вас припоминаю. Вы тот, кто приходит сюда под Новый год вот уже на протяжении нескольких последних лет… Ну, конечно, это вы назначаете своим знакомым из прошлого встречи именно здесь и именно вот за этим столиком. Я угадал? У вас опять с кем-то из них, извините моё любопытство, встреча?
- Может быть… - посетитель встал из-за столика и, взяв, пустую чашечку, направился к барной стойке. – В последнюю новогоднюю ночь очень хорошо встречаться со своим прошлым. Особенно когда не знаешь, что за этим последует, да и сама встреча несёт в себе столько тайн и непредсказуемости, что до последнего момента гадаешь, а кто придёт на этот раз и придёт ли…
Бармен слушал не перебивая. Посетитель поставил чашечку на стойку и посмотрел ему в глаза.
- Вы правильно подметили, что на протяжении нескольких последних лет, я приезжаю в ваш городок и провожу всю новогоднюю ночь у вас. Именно здесь и именно в новогоднюю ночь вот за тем столиком я встречаю, кого-нибудь из своего прошлого…
- Это какая-то мистика, - бармен улыбнулся, отводя свой взгляд от посетителя в сторону старинных часов над камином.
- Возможно, и всё-таки это так… Кстати, через несколько минут сюда зайдёт молодой человек. Вы приготовьте ему, пожалуйста, поджарку, и что-нибудь не совсем крепкое из напитков, а мне чаю и погорячее.
Посетитель помолчал и добавил:
- Судя по всему – это тот, кого я жду…
Не успел он договорить, как на входной двери бара звякнул колокольчик и на пороге появился молодой человек в куртке-Аляске, запорошенной снегом. Он огляделся по сторонам. Отряхнул снежинки, залетевшие ему за шиворот, и поискал глазами, где можно было бы раздеться. Бармен пришёл ему на помощь, сказав хрипловатым голосом, что вешалка для верхней одежды от входа находится по правую сторону. Молодой человек в знак благодарности кивнул головой.
- Ну что, мистика или простое совпадение? – седовласый обернувшись, рассматривал посетителя. – Совсем не изменился…
- Это ваш знакомый? – бармен подал седому его чай.
- Причём очень близкий, - тот подмигнул или хозяину заведения это только показалось, и направился к своему столику.
Тем временем молодой человек выбрался из тени закутка на свет. Даже при тусклом освещении был заметен румянец на его щеках. Широкие ладони машинально поправили жёсткие волосы на голове. Он подошёл к барной стойке, оглядываясь, и обратился к бармену с просьбой:
- Если можно одну поджарку, и какой ни будь лёгкий коктейль.
Бармен бросил недоумённый взгляд на усаживающегося седого за свой столик. Тот усмехнулся одними глазами и развёл руками, мол, мистика или стечение обстоятельств, да и какая разница, если человек просто проголодался. 
«Странно, однако: сказал, что «близкий знакомый», а сам даже не подошёл к нему. Словно видит его в первый раз» - подумал бармен, готовя фруктовый коктейль для нового посетителя.
 Седовласый, заметив, как молодой человек озирается по сторонам в поиске: куда бы присесть, слегка приподнялся и обратился  к нему со словами:
- Если позволите, я приглашаю вас к моему столику. Разделите со мной моё одиночество. Вдвоём как-то веселее…
- И то, правда, - молодой человек улыбнулся и, взяв свой коктейль, направился к столику, незнакомца. – Удивительный городок. Там у ёлки – веселье и шум, а здесь - тишина. Такое ощущение, что попадаешь в другой мир…
- Так оно и есть. Присаживайтесь… Вас как зовут?
- Андрей…
- Да мы к тому же и тёзки? – седовласый протянул руку для пожатия. – А я, Андрей Иванович… Ну, вот церемония представления и состоялась.
Молодой человек пожал протянутую руку, не сводя взгляд с мужчины.
- Вы, Андрей, приезжий, как и я или ?..
- Угадали. Вот выдался отпуск и решил посмотреть малые города России.
- И какие впечатления?
- Да, собственно, этот городок первый в моём списке.
Андрей Иванович рассматривал своего собеседника, а тот всё говорил и говорил о своих впечатлениях, о людях. Изредка молодой человек тянул из трубочки приятно пахнущий фруктовый коктейль. За разговором и не заметили, как бармен принёс поджарку и тарелочку с ломтиками чёрного хлеба. После этого он вернулся на своё место и, приняв позу спящего стража, погрузился в мир иллюзий и сновидений. Опять возник образ маленького человечка с усиками в нелепых ботинках. Он пытался что-то сказать через стеклянную витрину прохожим, но те его не слышали, а те, кто его замечал просто показывали на него пальцем и смеялись. Тем временем, молодой человек довольно быстро разделался с поджаркой и, обведя взглядом убранство бара, заметил:
- Здесь хорошо. Уютно. Интересно: придётся ли, когда-нибудь мне сюда вернуться ещё раз? Лет через двадцать? Как вы думаете? Ведь это здорово: возвращаться через годы туда, где ты когда-то был? Трогал предметы руками… Вдыхал этот воздух…
Андрей Иванович улыбнулся, кивнув головой, а молодой человек продолжал:
- Как хочется сравнить ощущения от увиденного сегодня с теми, которые будут потом. Вам, наверное, не интересен мой бред. Вы всё улыбаетесь и молчите. Я вообще разговорчивый, а тут ещё этот коктейль… Язык болтается как верёвка. Вы уж извините…
- За что вас извинять, Андрей? Вы говорите разумные вещи, и это меня радует. А улыбаюсь я оттого, что когда-то был таким же, как и вы и представьте: так же как и вы гонялся за новыми впечатлениями по малым городам России.
Молодой человек недоверчиво посмотрел на своего собеседника. Глаза того добродушно смотрели на него, излучая весёлые лучики, которые как нельзя, кстати, были именно здесь и именно сейчас. А за окном мела метель. Снежинки, попав в свет уличных фонарей, и подхваченные ветром вычерчивали немыслимые вензеля, сверкая и переливаясь. Большие настенные часы отсчитывали время до Нового года, укорачивая старый год. В камине потрескивали дрова, наполняя воздух запахами древесной смолы. Именно вот у таких каминов в старину рассказывались удивительные истории. Сколько их перекочевало на страницы книг, разлетевшихся потом по всему миру, неся людям надежду во всё хорошее.
- Вы не торопитесь? – спросил Андрей Иванович, отпивая чаю из чашечки. – Если хотите, я вам расскажу одну историю. Обещаю: она вас заинтересует.
Молодой человек согласно кивнул головой, поудобней устраиваясь на стуле. Тот издал характерное поскрипывание, и наступила тишина. Даже бормотание во сне бармена стало едва уловимым, и только с улицы ещё доносились отдалённые звуки праздника. Андрей Иванович аккуратно поставил чашечку с чаем на край стола и закрыл на мгновение глаза. Потом их открыл и, глядя куда-то мимо Андрея, начал свой рассказ:
- Эта история о любви. Произошла она довольно давно. Мне тогда было примерно столько же лет, как вам теперь. Маленький городок. Одинокий бар на его окраине, точно такой, как этот и точно такая же тишина, как сегодня. Я молодой, красивый, полный романтических надежд брёл по незнакомым улочкам в окружении звёзд. Они были повсюду: в небе, под ногами, отражаясь в осенних последних лужах, в окнах домов, где их блики принимали причудливые формы. Я был где-то даже счастлив в своём одиночестве. Именно с таким настроением я вошёл в попавшийся мне по дороге бар. Признаюсь, что на тот момент сильно проголодался  и готов был съесть даже жареную пиявку, если бы таковая имелась в меню. К моему удивлению в баре никого не было, если не считать старого хозяина заведения, дремавшего в углу за стойкой. Мой приход его разбудил, но он не подавал виду и продолжал изображать из себя спящего человека, наблюдая за мной через полуопущенные веки. Его размеренный храп поутих, и казалось, что его большие уши, причудливо бросающие тень от лампы на стену, ловят каждый мой шаг. Видно ему самому всё это надоело, потому что я, как только вошёл, сразу же замер и не двигался с места. Ещё раз, всхрапнув, как бы для порядка, хозяин разлепил свои веки и прохрипел из своего угла, мол, что я желаю в столь поздний час. Убедившись, что я не хулиган и не какой-то там искатель приключений, а самый что ни на есть проголодавшийся посетитель, он встрепенулся. К моей радости он предложил мне ветчину, сыр и крепкий чай – одним словом, расположился я по всем правилам: основательно и надолго. Хозяин бара оказался очень добрым стариком. Мы с ним болтали о всяких пустяках, и казалось, что время остановилось… Ближе к полуночи, дверь бара приоткрылась, и впустила с улицы очаровательную незнакомку. Вместе с нею в помещение проник осенний ветер: холодный и какой-то колючий. Мы прервали свою беседу. Хозяин бара подошёл к посетительнице, и они о чём-то поговорили. Я помню, как она непринуждённо прошла к свободному столику и села, откинув с головы полупрозрачный капюшон. Какие у неё были глаза, если бы вы видели… В первую минуту мне показалось, что само небо распахнуло свои объятия, расплескав вокруг себя краски звёздной ночи. Таких глаз я не встречал ни тогда, ни потом… Она неторопливо достала из сумочки длинную сигарету. Маленький огонёк от зажигалки лишь на мгновение мигнул в её руке и запах мяты и ещё чего-то сильно знакомого поплыл по сторонам. Я не шевелясь, не сводил с неё глаз. Она сидела, закинув, нога на ногу, не обращая никакого внимания на меня. Все, что было вокруг неё, да и она сама – всё это было где-то за стеклом, разделявшим мир на её половину и на мою. Я чувствовал, как в моей груди начинает колотиться сердце, перегоняя по всему телу непонятно откуда взявшуюся щемящую тоску. При этом руки и ноги, и я это ощущал, были холодными, как лёд. Я понимал, что где-то в моём счастливом одиночестве появилась брешь. Через неё в меня устремилась необъяснимая сила, разрушающая на своём пути все мои понятия об этом мире красок и чувств.
Андрей Иванович сделал паузу. Голос его был спокойным, и лишь иногда улавливалось еле заметное дрожание. Несколько секунд он помолчал и продолжил:
- За всё то время, как незнакомка вошла в бар, она лишь на мгновение отвлеклась от своих мыслей и именно тогда её взгляд встретился с моим. Этот взгляд лишь слегка коснулся меня и опять спрятался в пучине недосягаемых для постороннего человека мыслей. Но даже этого было достаточно, чтобы я весь вспыхнул, подобно сухим дровам от одной зажжённой спички… Хозяин бара принёс ей маленькую чашечку. Ну, совсем как эта, - Андрей Иванович дотронулся рукой до своей, и слегка отодвинул её от края стола. – Моё обоняние обострилось настолько, что я стал различать запах её духов, одежды, волос. Незнакомка не спеша, поднесла к губам чашечку, и слегка коснувшись её края, оставила еле заметный след от губной помады. В тот момент даже я почувствовал на своих губах вкус кофе, который она пригубила, глядя куда-то мимо всего, что её окружало в тот момент. Потом она стряхнула пепел от сигареты в блюдечко и, прикрыв глаза, посидела так несколько секунд. Она как-то по-детски поёжилась и вдруг улыбнулась каким-то своим мыслям. От этой улыбки две ямочки на щеках обнаружили своё присутствие, и мне стало, от всего увиденного, как-то хорошо. Тепло прокатилось волной по всему телу, и я почувствовал, что моим рукам и ногам становится жарко. Чуть-чуть кружилась голова. Сердце продолжало, бешено биться внутри меня. Казалось, что оно вот-вот оторвётся и начнёт блуждать, по всем закуткам моего тела. В тот момент я желал только одного, чтобы она как можно дольше не уходила из этого бара в эту холодную осеннюю ночь.
Андрей Иванович замолчал. В глазах появились маленькие грустинки. Он вздохнул. Отпил из своей чашечки. Взглянул мельком на настенные часы и продолжил:
- Всё хорошее когда-то заканчивается. Вот и незнакомка, допив свой кофе и расплатившись с хозяином, набросила на голову капюшон. Мне бы остановить её, окликнуть, но непонятная робость сковала меня всего. Она не спеша, поднялась и прошла к двери. Опять холодный осенний ветер прыгнул к её ногам, и она выскользнула в ночь.
- А вы? – Андрей не вытерпел и на правах слушателя задал вопрос.
Андрей Иванович выходя из образа рассказчика, взглянул на молодого человека, как бы отстраняясь от воспоминаний.
- Почему же вы её не остановили? Это же было в ваших силах? – повторил свой вопрос Андрей.
- Не знаю. Наверное, испугался обознаться и принять её за ту, которую мы мужчины ищем всю свою жизнь. Это уже потом я понял, что это она, когда в дверях увидел ускользающий силуэт и тогда, выбежав за ней на улицу, я не нашёл ничего, чтобы хоть как-то указывало на её присутствие в этом ночном городе… Я стоял, всматриваясь в темноту, вслушиваясь в тишину и ничего. Я пробежал по улице взад и вперёд… никого. Только холодный колючий ветер и ночь…
- Мистика… - буркнул за стойкой сонный бармен.
- Может быть, - произнёс Андрей Иванович. – Вернувшись в бар, я расспросил хозяина заведения о посетительнице, но тот ничем не мог мне помочь. С того самого вечера я потерял покой. Весь следующий день и все последующие дни и вечера я искал её по всему городу. Расспрашивал о ней прохожих. Обошёл все людные места: магазины, скверы, кинотеатры, клубы… Уже через неделю, а городок был небольшой, все говорили о сумасшедшем, разыскивающим незнакомку с глазами цвета ночного неба. Весь отпуск я провёл в своих поисках. Настал день моего отъезда. В последний раз я зашёл в знакомый бар, где всё и началось, и тут хозяин заведения сообщил, что моя незнакомка, буквально вчера вечером заходила к нему, чтобы выпить чашечку кофе. Эта новость меня ошеломила. Более того, он рассказал ей обо мне и о том, что благодаря мне весь городок только и говорит о незнакомке, внезапно появляющейся и потом также растворяющейся в ночных сумерках.
Андрей Иванович замолчал. Бармен за стойкой сменил позу. Часы на стене всё отсчитывали и отсчитывали время до Нового года. За окнами всё так же в районе центра города веселился народ, а метель наметала сугробы, забрасывая одиноких прохожих хлопьями снега.
- А что было дальше? – молодой человек осторожно нарушил молчание.
- А дальше была жизнь… Со всеми приятными и неприятными моментами. И вот уже, да я уже и не помню, сколько лет, я приезжаю в этот городок и встречаю Новый год в этом баре. Всё так же, как тогда горит огонь в камине… За окнами метёт метель, а на городской ёлке веселится народ. Вот такая история…
- И это всё? А как же незнакомка?
- Незнакомка? Женщина с глазами цвета ночного неба? Здесь всё просто: в последствии она стала моей женой, - Андрей Иванович печально улыбнулся.
- И как вы её разыскали?
- Вы хотите услышать продолжение?
Молодой человек кивнул головой.
- Ну, что ж… - Андрей Иванович сделал паузу и продолжил: - Встретиться нам помог, как говорится: «господин великий случай» и это действительно так и было. Я уже упоминал, что городок был небольшой, да собственно он и сейчас таковым остаётся. Так вот, разминуться в нём можно было, ну раз, ну два, ну на худой конец три раза, но рано или поздно желаемая встреча неминуемо всё равно произошла бы. Так оно и случилось: за несколько минут до прибытия поезда, который должен был меня увезти отсюда в мой город, мы встретились. Как сейчас помню: перрон, в небе кружит какая-то белая крошка и ночь, безлюдная и холодная. Я сразу почувствовал в какой-то момент за своей спиной её присутствие. Этот запах духов с примесью сигаретной мяты и ещё чего-то знакомого и вместе с тем непонятного. Я обернулся. Она стояла в шаге от меня и смотрела на меня глазами проголодавшейся львицы. «Это ты сумасшедший, о котором шумит весь городок?» - спросила она, продолжая меня разглядывать своими таинственными глазами. Я не знал, что ей ответить. Откуда только у меня появилась смелость. Я подошёл к ней и обнял. Она не сопротивлялась. Её руки нежно обхватили мою голову, и только тут я заметил, что с неба падает первый снег. Наступала зима.
Андрей Иванович прервал свой рассказ. Молодой человек сидел в ожидании продолжения. Его образы от услышанного выплывали из ниоткуда и заполняли всё пространство, куда только мог дотянуться взгляд. Вот заснеженный перрон. Вот здание вокзала. Вот первый снег, падающий на головы целующихся мужчину и женщину…
- В тот день я не уехал, - голос Андрея Ивановича пробился издалека. – Мой поезд ушёл без меня. Всю ночь мы бродили по городу. Я читал ей стихи и даже пытался петь. Она смеялась. Когда мы замерзали, то забегали в подъезды домов и целовались. У меня было ощущение, что время остановилось, как бы давая нам возможность рассмотреть друг друга получше. Под утро усталые и до конца замёрзшие мы спрятались от всех в её маленькой комнатке под самой крышей двух этажного дома. Мы были счастливы. Нам казалось, что мы знаем друг друга с самого рождения. Я угадывал все её желания, а она мои. Жесты, слова – всё было подчиненно одному: любить и любить как можно дольше. Я целовал на её теле каждую родинку, каждую ямочку. Зарывался в её волосы, вдыхая их аромат и молил о том, чтобы так было всегда… Впервые за всё время я встретил женщину своей мечты и почувствовал себя мужчиной настолько, что казалось сам небесный свет проник в меня, растворив все мои страхи и сомнения. Мне хотелось плакать от всего этого. Она разбудила во мне столько чувств, что сердце начинало ныть только от одной мысли, что рано или поздно нам надо будет расстаться, пусть и ненадолго. Она отвечала взаимностью. Я мог только догадываться о том, что творилось у неё там, где рождаются желания и чувства. Мы были то птицами, устремляющимися ввысь, то невиданными существами без устали, одаряя друг друга ласками, то просто людьми, усталыми и счастливыми оттого, что нашли друг друга в этом мире. Со стороны, слушая всё это можно подумать, что мы тогда сошли с ума. Наверное, оно так и было. Нам не хватало воздуха. Не хватало места. Нам просто не хватало сил и времени, чтобы рассказать друг другу о себе так, что бы никогда не расставаться.
Андрей Иванович сделал паузу. Его дыхание было учащённым. Голос стал срываться. Он сделал несколько глубоких вздохов. Потом, помолчав, продолжил:
- Через несколько дней поезд увозил нас к нашему будущему. Мы почти не выходили из своего купе. К счастью, никто нам не мешал, потому что желающих ехать в нашу сторону оказалось немного. Мы сидели, укутавшись в одеяла, и пили горячий чай с лимоном. За окнами проплывали снежные равнины. Поезд уносил нас в наше завтра. Я рассказывал ей о себе - она, о себе. Всё было просто, и понятно…  Мы поженились. Прошёл год. Время как-то нехотя возвращало нас к нашим реалиям. Мы всё так же, а может быть чуть-чуть меньше, любили друг друга. Иногда молчали, потому что нечего было сказать. Наступало равновесие сил и понятий, которые определяли наше с ней существование. Я чувствовал, что надо что-то менять в наших отношениях, чтобы избежать элементарного привыкания к ласкам и словам, к жестам и взглядам. Я боялся, что наша любовь может стать однажды камнем, который потянет наши чувства на самое дно житейских проблем, за которыми так легко разминуться. Предугадать было всего нельзя. Именно страх, поселившийся в моём внутреннем мире: а вдруг завтра мы станем чужими, и стал подтачивать наши отношения. Да, и в жизни: всегда за праздниками наступают будни, и после бурной любви приходит время, когда надо всё прочувствовать заново, но поодиночке. Парадокс заключался в том, что поодиночке мы с нею себя уже не представляли. Чтобы добиться на некоторое время одиночества, надо было сначала сломать наш с нею мир, а уже потом постараться понять до конца, насколько это бесценный дар: любить другого человека, выбрав его из числа тех, кто тебя окружает. Порой я был бессилен, чтобы сказать ей очень важные слова о том, что она единственная в этом мире… Мне казалось, что слова об этом, произнесённые вслух, просто погубят всё то, что у нас с нею было. Пробовал ей написать письмо, но, как только ставил последнюю точку, тут же всё рвал на мелкие кусочки. Мои мысли, мои переживания должны были остаться только со мной, и никто не смел их, не читать, не подслушивать. Видно то же самое переживала и она. Даже когда мы занимались с ней любовью, мы перестали говорить друг другу слова, и только иногда и то в полузабытьи мы шептали друг другу: «Люблю…»
Повисло молчание. Мысли жили отдельно от слов. Чувства от переживаний отгородились прозрачной перегородкой. В ушах ощущалось какое-то давление. Совсем перестали доноситься звуки с улицы. Андрей Иванович повёл плечами. Потом подвигал шеей и, откашлявшись, продолжил:
- Однажды, вернувшись, домой с работы, я обнаружил на столе записку: «Буду поздно. Не скучай…» В тот вечер я прождал её до полуночи. Несколько раз выходил на балкон и всматривался в одиноких прохожих, прогуливающихся под окнами нашей квартиры. Телефон молчал. Мысли, одна зловещей другой, то и дело заползали ко мне в голову. Я стал не на шутку тревожиться. Надо заметить, что у меня никогда не возникало чувство ревности ни к кому в этой жизни. То, что нахлынуло в тот момент на меня, было, вообще мне незнакомо, и я даже не имел представления о том, что такое существует в человеческой природе. Она вернулась, принеся с собой новые запахи. На её губах при поцелуе, я почувствовал лёгкий привкус вина. Волосы и одежда пропахли чужими сигаретами и очень крепкими. Она молча коснулась моих губ и виновато опустила глаза. Ничего, не расспрашивая, я уложил её в кровать и до утра просидел в кресле, разглядывая её лицо, на половину утонувшее в подушках. На её руках выше локтя проступали синяки: отпечатки от чужих рук. Мои разыгравшиеся фантазии рисовали одну картину за другой, где незнакомые мне мужчины занимались с нею любовью. Измучив себя подозрениями, я уснул с первыми лучами восходящего солнца. На утро всё произошло без эмоциональных всплесков. Она сказала, что была у подруги по случаю… да собственно, это было и не так важно… Важно было другое, что она пыталась мне лгать. Зачем? Если любишь человека, скажи ему правду. К чему всё-то, что лежит за пределами взаимопонимания? Я не стал вдаваться в подробности, да и не в моих правилах было: её в чём-то уличать…  Я её любил.
Опять повисло молчание. Андрей Иванович посмотрел на своего слушателя. Глаза молодого человека с интересом следили за рассказчиком.
- Так вот: после этого случая я всё чаще стал замечать её одиноко сидящую возле окна и смотрящую через него куда-то вдаль. Что-то происходило в душе моей возлюбленной. Что? Можно было только догадываться, но мои догадки – это мои догадки. Истинную причину всему знала только она. К сожалению, как я понял, говорить о ней мне она не хотела. Что-то надломилось в ней и наши отношения стали теми цепями, о которых часто слышат судьи, занимающиеся бракоразводными делами… Иногда мне казалось, что в такие моменты она мысленно переносится в своё прошлое, ещё до меня, где всё было таким первым и непорочным. Там ей было спокойней и уютней, чем здесь, где приходилось лгать и изворачиваться, прибегая к самому простому способу молчать и ещё раз молчать. Не знаю, насколько в такие минуты я был ей дорог. Не знаю, насколько её воспоминания соприкасались с теми, где присутствовал я. В любом случае все чёрные пятна в её жизни, так или иначе, наводили и её, а в дальнейшем и меня на мысль, что между нами растёт пропасть. Так мы прожили, не нарушая равновесия ещё некоторое время. Близился Новый год. Она предложила встретить его в компании наших общих знакомых. Я ничего не имел против, тем более, за всеми приготовлениями к празднику, она как-то отошла от своих мыслей и даже стала несколько другой. Она с воодушевлением готовила себе праздничный наряд. Стала опять весёлой и непринуждённой. По вечерам мы усаживались возле телевизора и, укрывшись пледом, смотрели фильмы, а то просто болтали на посторонние темы, обходя стороной наши взаимоотношения. Мне уже стало казаться, что чёрная полоса заканчивается. Ведь в жизни часто бывает: чёрная полоса, а потом белая… потом опять чёрная и опять белая. Наступил долгожданный день. Застолье, танцы, розыгрыши… Я сам небольшой любитель прыгать под музыку, да и если честно не умею это делать при людях, а вот она танцевала красиво. Я любил за ней наблюдать. Редкий мужчина удержался бы при виде её от желания за ней приударить. Она была, как молния. А глаза – одним словом, царица…
Андрей Иванович замолчал, как бы прислушиваясь к тому, что происходило за окном на улице. Немного помедлив, он продолжил:
- В самый разгар веселья, я решил выйти на улицу и немного подышать свежим воздухом. Проходя по коридору к входной двери, почувствовал за спиной лёгкое постанывание. Остановился и оглянулся. Она стояла под лестницей в полумраке в объятиях одного из гостей кампании. Я отступил к стене и замер, не сводя с них глаз. Что-то нехорошее легло у моих ног, дразня и тревожа моё сознание. Я видел, как чужие руки ласкали её тело, пытаясь распахнуть стянутую тесёмками ткань. Она не сопротивлялась и всё больше и больше поддавалась на ласки. Мне вдруг захотелось разорвать их обоих и скорее бы я так, и сделал, но в этот момент распахнулась входная дверь, пропуская с улицы в клубах пара новую партию гостей. Я встал, загородив собой ту, которую любил всем сердцем. Вошедшие подхватили меня и увлекли с собой, ликующе голося и пьяно радуясь всему и вся. Мне удалось увернуться от липких объятий накрашенной женщины, которая целовала всех подряд, кто попадал ей под руки, даже не открывая глаз. Сделав шаг в сторону, я пропустил компанию в нужном им направлении и снова взглянул под лестницу, где уже никого не было. На полу валялась блестящая тесёмка от её платья. Я поднял её и приблизил к глазам. Даже в полумраке можно было различить, что она оторвана и испачкана. Пришёл я в себя уже на улице. Снег падал мне за шиворот, набивался в уши. Лицо горело и каждая снежинка, словно маленькое лезвие наносила ощутимые порезы, касаясь его. Мне хотелось кричать. Именно кричать, а не плакать. Я помню, как схватил пригоршню снега и стал тереть им лицо и шею. Он таял в моих руках. Голова гудела. В груди сердце выбивало ритм негодования и мести. Обида, жалость и ненависть смешались в одно целое, и я понял, что так уходит любовь. Я некоторое время ещё бродил вокруг дома. Мне не хотелось возвращаться туда, где распинали наши чувства. Мысли истрёпанной материей хлестали меня изнутри, подобно мокрым тряпкам на ветру. Я сжал зубы. Не знаю, сколько прошло времени, но в себя я пришёл, уже, когда вернулся к компании. Было сильно накурено. Кто лежал  вповалку на диване, кто пытался что-то выудить из новогоднего салата, кто отплясывал под удалые куплеты новоявленной «поп-звезды», а кто просто тянул что-то невнятное из фольклора, обняв соседа. Она была среди них. Рядом крутился рыжеволосый воздыхатель, намереваясь выпить с ней на брудершафт.  Заметив меня, она не отвела взгляда. Чуть-чуть растерянно посмотрела на меня и вдруг,  поддавшись на уговоры своего партнера, выпила и припала к его губам. Он подхватил её и увлёк в соседнюю комнату. Я последовал за ними. Надо заметить, что пью я мало. Можно сказать, что вообще не пью. Они не обращали на меня внимание. Рыжеволосый мял её бока и нёс какую-то пошлость. Я без усилия отшвырнул его в угол и повернул её к себе. Она пьяно уставилась на меня, делая вид, что не узнаёт. Потом вдруг испуганно провела по своему лицу рукой, как бы отгораживаясь от удара, и даже что-то попыталась сказать. Я не произнося ни единого слова, вложил в её руку, найденную в коридоре тесёмку от её платья, повернулся и пошёл прочь. Пьяная компания продолжала куражиться, выкрикивая в пустоту пожелания с Новым годом и с новым счастьем. «Вот оно новое счастье» - подумал я тогда. Весёлые, сытые, в меру подверженные человеческому греху, в меру благочинные с небогатым набором поступков, которые всех ровняют под одну гребёнку, остались за спиной. Я уходил от всего этого. Уходил от позора и унижения. Я был зол. Впервые за последнее время я был зол и на себя, и на всех тех, с кем я встретил этот злополучный Новый год. Мне было трудно дышать. Снег слепил глаза, но я шёл и шёл. Кто-то меня поздравлял при встрече с праздником, кто-то предлагал выпить, а я всё шёл и шёл не оборачиваясь. Подальше от всех, подальше от праздника, подальше от жизни и ближе к самому краю…
Андрей Иванович замолчал.
- Как же она могла? Как? Почему вот так просто она решила всё сломать? Так не бывает… Так не должно быть, вообще… Это чудовищно, - молодой человек сжал виски и сочувственно посмотрел на рассказчика.
Андрей Иванович вдруг улыбнулся, и опять светлые лучики заплясали в его глазах, гоня, прочь грусть. Его голос зазвучал более спокойно:
- Это жизнь и тут ничего не поделать. Женщина, как кошка, сама по себе… Именно она решает когда прийти к мужчине и когда от него уйти … Вот так.
- Это неправильно… А как же любовь, а верность, а преданность?
- Всё это есть, было и будет… Любовь нас выбирает, а вот выбираем ли мы её – это уже другой вопрос. Люди ищут на него ответы тысячелетиями. Да, и что мы знаем о ней…?  Ведь это загадка похлеще фараоновских пирамид будет. Уж поверьте мне… Сколько неразгаданного ещё таит в себе это чувство. Ведь много необъяснимого есть в каждом поступке влюблённых. И можно ли вообще осуждать кого-то из них, если однажды они начинают понимать, что до какого-то времени они называли любовью совсем другое чувство, а самой любви и не было вообще…
- У вас тоже не было любви к той незнакомке?
- Тогда думал, что это была любовь, потом, когда мы расстались, стал сомневаться, а вот теперь точно знаю, что была… и может быть самая яркая, которую могли бы люди себе придумать на этой Земле. В какой-то момент я успокоился и стал считать, что так будет всегда, и где-то просмотрел те минуты, от которых зависело наше будущее с ней. Только сейчас я понимаю, что обладать телом и быть вхожим в душу человека – это разные вещи. Тот, кто это отождествляет, подобен слепцу. Вот поэтому количество счастливых браков на земле так ничтожно мало. Люди перестали видеть друг друга сердцем. Ведь от количества раз произнесённого слова: «люблю», двое не становятся счастливее, хотя и говорят в народе, что женщина любит ушами. Может быть и так, но женщины бывают разные. Одним достаточно букета цветов и бутылки шампанского, а другим подавай солнечный курорт на островах в Индонезии. А есть и такие, кто готов за просто так идти за своим возлюбленным на край света. И история богата такими примерами. Вспомните декабристов… Ведь то же любовь, но какая не похожая на ту, что сегодня демонстрируют телевизионные сериалы, где всё так по обывательски скупо и бездарно…
- А ваша… ваша любовь какая?..
- Если одним словом, то несчастная, а если отбросить всю грусть, то она особенная и нет ей равных в целом мире. Я до сих пор вспоминаю с благодарностью мою «незнакомку», которая подарила мне счастье любить и быть любимым. Это такая сила… Это такой полёт над бездной, что рядом с этим меркнут все Шекспиры и Тургеневы… Вот какая это любовь…
- У вас доброе сердце… Я бы её убил …
- А что потом? Как дальше жить? Нет, так нельзя. Это грех…
- Нет, если бы я был на вашем месте…
Андрей Иванович не стал перебивать своего молодого собеседника, а про себя подумал: «Тебе ещё предстоит оказаться на моём месте и придётся испытать тоже, что и мне, дурачок. Молю об одном: люби сердцем… Однажды это чувство постучится и в твои двери. Боже упаси тебе повторить мои ошибки. Ты обязательно встретишь её, ту единственную, за которую будешь готов пойти и в огонь, и в воду. Умоляю, не просмотри своё счастье. Не дай времени подменить его чем-то похожим. Будь другим».
- Ну, как же так? – не унимался молодой человек. - А люди? Люди, что были рядом с вами? Они то что?
- Люди? Это те, что ходили в наших с ней друзьях? Вы считаете, что они были вправе не дать распасться нашему союзу? Сомневаюсь. Во-первых, именно друзья и чаще всего из своего неуёмного рвения помочь кому-либо в этих вопросах и сокращают количество счастливых браков. Именно друзья, чаще всего становятся камнем раздора в семьях. К кому, как правило, уходит любимая? К другу или общему знакомому. Кто чаще всего уводит у женщины мужчину? Опять же или лучшая подруга или какая-нибудь знакомая. А почему?  Потому что именно эта категория людей посвящена в часть семейных тайн и именно они знают все потайные ходы и дверцы, и всё это время подсматривают за тобой и греются в лучах твоего счастья, а когда им это надоедает, то начинают подтачивать семейное дерево, как червячок. Во-вторых, мы порой называем друзьями не тех, кого следовало бы. У нас как в жизни: денег дал кто-то взаймы, уже друг. Посидел в кампании с кем-то раз и два, уже друг, а если есть точки соприкосновения ещё и по работе, так и того лучше: самый лучший друг. Мы измельчали, и наши понятия о дружбе всё больше и больше принимают уродливые формы и часто просто хорошие знакомые, опять же по нашему собственному решению, становятся однажды нашими друзьями. Не знаю насколько это так и должно быть в действительности, но и любовь и дружба рождаются лишь в те моменты, когда ты подходишь к самому краю… Когда я её встретил – это был один край и тут мы обрели друг друга. Прошло больше года, и мы с нею оказались снова на краю. Что интересно, на этот раз мы потеряли друг друга, да и круг друзей резко сократился, потому что нечего было уже разрушать в чужом счастье. Мы сами пришли к решению, что где-то просмотрели себя, растеряв свои чувства. Друзья… Когда я уходил и многие знали: почему это происходит, никто даже не встал на моём пути. Они прекрасно видели, как всё подходило к кульминационной развязке в наших отношениях. Они наблюдали за всем этим со стороны, предвкушая более зрелищный финал, но его-то как раз и не было.  Андрей, весь наш мир давно поделён на тех, кто видит и молчит и на тех, кто не будет никогда молчать, а есть и те, кто любит досматривать всё подобное до конца. К сожалению, среди наших с нею общих друзей, если можно их таковыми считать, больше было именно подсматривающих. Конечно, я их разочаровал. Им хотелось большего, гораздо большего, но пришлось довольствоваться тем, что оказалось под рукой. Сцена ревности у меня не получилась, ибо, как я говорил: это чувство мне было мало известно. Да, и морду рыжеволосому ухажёру я не стал бить. Зачем? Это был её выбор. На тот момент для меня было лучше уйти, и я ушёл, оборвав в один миг всё то, что меня связывало с ней.

В этот момент стрелки на настенных часах стали подбираться к цифре двенадцать и с улицы донеслись ликующие крики людей. Чаще захлопали хлопушки и в небе замелькали россыпи фейерверков. Наступил Новый год. Ещё один год человечество вычислило из времени отпущенного на жизнь. Ещё что-то большое безвозвратно ушло в прошлое. Часы с хрипотцой пробумкали двенадцать ударов. Старый бармен открыл глаза и обвёл полудрёмным взглядом своё заведение. Молодой человек сидел в одиночестве, оперев голову на руки. Со стороны казалось, что он спит. С последним ударом часов, звякнул колокольчик на входной двери бара. Высокая девушка вбежала с улицы, кутаясь в клубах пара. Полупрозрачная накидка сползла с её головы. Снежинки, залетевшие в её волосы, сверкали искорками, а глаза, как две звезды, притягивали к себе бездонностью ночного неба. Она окинула взглядом присутствующих и заметила одиноко сидящего молодого человека. Постояв немного, она решительно направилась прямо к его столику. Опустилась на стул напротив и произнесла:
- Опоздала…
Молодой человек поднял голову, ничего не понимая. Глаза спросонья смотрели на неё без всякого интереса. Перед ним сидела незнакомка и с грустью о чём-то говорила.
- Вы, что-то сказали?
- Я говорю, что опоздала встретить Новый год… Торопилась и вот…
- Ничего страшного в этом нет, - за стойкой оживился бармен, разливая в фужеры шипящее шампанское.- Лучше поздно, чем никогда…
Молодой человек огляделся по сторонам и обратился к хозяину заведения:
- А мой собеседник разве ушёл?
- Какой? – уточнил бармен, подходя к столику, за которым сидела молодая пара.
- Этот… ну, с седыми волосами.
Бармен тоже огляделся по сторонам, давая понять, что кто есть, все тут.
- Ну, как же? – молодой человек даже привстал. – Мы сидели, разговаривали… Ещё он чай пил… вот тут напротив. Да вот и его чашка…
- Вам, наверное, приснилось. Здесь кроме вас никого не было… А это, – бармен заглянул внутрь белой чашечки, где на самом дне плавали чаинки, - оставил кто-нибудь до вас. За всем и не уследишь…
- Ну, как же? – повторил молодой человек, тоже заглянув внутрь белой чашечки.
Здесь он бросил взгляд на девушку, которая сидела на месте, где яко бы до этого его занимал какой-то таинственно исчезнувший посетитель. Молодой человек смотрел то на неё, то на старика-бармена с подносом в руках.
- С Новым годом, молодые люди! – величественно произнёс старик и добавил с улыбкой: - С новым счастьем!
- Я ничего не понимаю, - молодой человек взъерошил волосы на голове, крутя ею по сторонам.
- Да, что с вами? Ей Богу? Вы сидели одни… - бармен протянул ему фужер. – Видно приснился вам этот седой. Ночь то новогодняя… Привидится и не такое…
Молодой человек принял фужер.
- Возможно, что и приснился. Бр-р… Что-то я замёрз…
- А вы к камину поближе сядьте. И вы девушка тоже придвиньтесь к огню… Теплее будет, - сказал бармен, протягивая и ей фужер с шампанским. – Ну, что?.. С Новым годом?
- С Новым… - поддержал молодой человек тост и чокнулся с девушкой фужерами.
- С новым счастьем! – сказала она, отводя свой взгляд от молодого человека.
- Постойте… Это вы? – голос молодого человека дрогнул.
Девушка с любопытством взглянула на него.
- Это вы… ну, эта незнакомка, о которой мне…
Девушка заулыбалась.
- Ну, этого не может быть… Мистика какая-то… - молодой человек потерял дар речи, пытаясь уже не только словами, но и жестами, что-то объяснить.
Бармен крякнул и засмеялся, приподняв густые брови:
- Этому больше не наливать. С Новым годом молодые люди! – хозяин заведения приподнял свой фужер над головой и добавил: - Счастья вам…
Молодой человек, как онемел. Девушка смотрела на него глазами цвета ночного неба. Снежинки уже давно растаяли в её волосах и поблёскивали оттуда еле заметными капельками. Она молча взяла его за руку и подвела к камину. Огонь ласково гладил дрова. Стало теплее.
- Ну что, так и будем молчать? Вас как зовут? – девушка заглянула в его глаза.
- Андрей Ива… - слова застряли в горле.
- Как? Я не расслышала…
- Андрей…
- А меня…
В это время ветер распахнул входную дверь бара и колокольчик громыхнул так, что все оглянулись на звук. Клубы пара ворвались и заполнили за секунду всё пространство.
- Ишь, как разыгралась метель, - проговорил бармен, направляясь, прикрыть дверь. – Метёт зимушка, укрывает землю-то…
Молодой человек опять посмотрел на девушку. Перед ним стояла незнакомка. Он ощущал всем телом, что это она: та, о которой рассказывал ему…
 «Стоп. Но куда же он исчез? И почему о нём ничего не знает бармен? Ведь был, был этот Андрей Иванович… Странно, и зовут-то его, как меня… Что-то здесь не так…» - мысли сновали в голове, а сердце билось неустанно в груди, и от этого было как-то тревожно на душе.
- Андрей, расскажите что-нибудь или почитайте стихи… Ну, на худой конец спойте, ведь праздник! – девушка засмеялась, наполнив всё вокруг себя каким-то приятным светом. – Эй, вы меня слышите? Что вы так на меня смотрите? А понимаю: вы сражены моей красотой наповал или как там у вас говорят в таких случаях: потеряли дар речи… - она взяла его за руку и потормошила слегка. – Ну, что мне с вами делать? А давайте я вас поцелую?
Она приблизилась к нему, и Андрей почувствовал запах мяты, исходившей от её волос. Глаза оказались так близко, что он испугался, как знакомо всё это: и ямочки на розовеющих щеках, и эта чёрненькая родинка на мочке левого уха… У него закружилась голова. Перед глазами всё поплыло. Он схватился рукой за камин и сделал глубокий вдох. Откуда-то появился образ седовласого. Он будто стоял рядом, но был отделён от всех прозрачной стеной. Андрей видел, что он что-то ему говорит, но разобрать ничего нельзя было. Его пальцы что-то рисовали на гладкой поверхности, а глаза сквозь прозрачную преграду посылали ему весёлые лучики, делая выразительные движения, мол, это она, она, та, которая послана тебе судьбой… Очнулся он оттого, что кто-то гладил его по щеке. Андрей открыл глаза. Незнакомка сидела рядом с ним на стуле у камина и гладила его щёку, приговаривая, что-то вполголоса…
- Ну что, пришёл в себя? - произнёс бармен, неся в руках пузырёк с нашатырным спиртом.
- Уже не надо, - девушка благодарно ему улыбнулась. – Он открыл глаза… Напугали вы нас, Андрей… Я понимаю, что красивые девушки не столь частое явление в нашей жизни и всё-таки надо как-то свои чувства и переживания контролировать. Это я вам, как врач говорю. С возвращением в мир реальностей…
- Где я?
- Догадайтесь с трёх раз. Итак, раз…
Андрей выпрямился. Ему захотелось вдруг крепко обнять незнакомку. Он улыбнулся и обнял, уткнувшись в её щёку, вдыхая аромат волос.
- О-о, больной пошёл на поправку, - девушка попыталась освободиться из объятий.
- Я всё равно не отпущу. Ты моя единственная на этом свете…
- Даже так? Ну, этот больной вообще безнадёжен, - девушка замерла, прислушиваясь к биению своего сердца.
Оно начинало биться в такт с сердцем того, кто держал её в своих крепких руках. Она немного обмякла и положила свою голову ему на плечо. Ей захотелось вот так лететь через всю эту жизненную бездну, не взирая на то, что скажут её подруги про всё это, потому что в какой-то момент поняла, что это любовь. На краю года она встретила того единственного, кто так долго шёл к ней через все эти одинокие дождливые осенние вечера, через тягучие зимние ночи, через время, у которого свой распорядок на эту жизнь, где так легко ошибиться и так легко заплутать в самом начале своего счастья.
Потом они сидели долго у камина, рассказывая, друг другу о себе и только под утро ушли в маленькую её комнатку под самой крышей двухэтажного дома. Бармен долго их провожал, глядя им вслед в окно. А из соседнего окна на них смотрел седовласый человек с чашечкой чая в руке и улыбался будущему их счастью. Рядом с ним стояла такая же седая женщина с глазами цвета ночи и тоже улыбалась вслед молодой паре с надеждой, что у них всё будет по-другому.
                Январь 2006 года.