Аэлита

Флора  Лору                Fshas@mail.ru 
                Аэлита

                Слово  автора 

     Счастлив  тот,  кто  единожды  в  своей  жизни  встретил  человека – того  единственного,  который  лихо  перевернул  всю  жизнь.  Алмазами  украсил  любовь,  и  блеск  этих  драгоценных  камней  затмил  и  вырвал  из  реальной  жизни.  И  горе  тому,  кто  в  одночасье  все  это  потерял.      
Аэлита  Норум  была  уверенна,  что  встреча  с  прекрасным  незнакомцем – случайность.  Но  в  мире,  где  с  людским  миром  бок  обок  живут  сверхъестественный  существа – случайности  исключены. 
Он – главный  редактор  ее  судьбы,  ворвался  в  ее  жизнь  подобно  урагану  и  закружил  в  вихре  любви.  Она – «уникальное  создание» – для  него.  Но  быть  уникальной  в  мире  зла – сущее  наказание  и  расплата  не  заставит  долго  ждать.   



Если  будет  вред,  то  отдай  душу  за  душу.

                Глава  первая
                Столкновение

     На  часах  девять  тридцать  утра.  Мое  настроение,  колеблется  между  средней  паршивостью  и  истерикой.  В  тысячу  и  третий  раз,  я  опаздывала  на  лекцию  из-за  моей  неизлечимой  проблемки – собираться  со  скоростью  старой  черепахи.  Это  моя,  своего  рода,  карма,  которую  я  без  стыда  несу  на  своих  хрупких  плечах. 
     Я  давила  на  педаль  газа,  выжимая  последние  силы  «форда».  Мой  верный  железный  конь,  послушно  рычал,  а  любимый  городок  Мольде,  безмолвно  провожал  меня  взглядом.  Известный  еще  как  «город  Роз»,  расположился  на западном побережье центральной  Норвегии,  в  полуострове  Румсдал.  Пожалуй,  один  из  живописных  городов  во  всей  Норвегии:  воздух  насыщен  запахом  моря  и  ароматами  роз,  а  на  горизонте  синие  воды  фьорда  и  заснеженные  пики  гор. 
     В  этой  малюсенькой  части  земного  шара,  я  родилась,  окончила  школу,  поступила  в  институт,  теперь  учусь  на  первом  курсе  юридического  факультета,  окончив  который,  продолжу  династию  адвокатов,  по  желанию    родителей.  Я  бы,  конечно,  оспорила  это  решение…  только  не  с  кем.      
     Одиннадцать  лет  назад,  мои  мама  с  папой,  трагически  погибли  в  автокатастрофе,  оставив  меня  на  попечение  старшего  брата.  В  семилетнем  возрасте,  судьба  преподала  мне  один  из  важнейших  уроков  о  несправедливости  жизни.  Подобного  рода  уроки  ты  быстро  осваиваешь.  Когда  в  твою  жизнь  вероломно  врывается  незнакомец,  именуя  себя  «бедой»,  тебе  остается  одно – черпать  силы.  Силы,  чтобы  жить  дальше.  Силы,  чтобы  смириться  с  тем,  что  ты  не  в  состоянии  вернуть  тех,  кого  уже  не  возвратить.  И  силы,  чтобы  помнить  и  пронести  через  свою  жизнь  любовь  к  тем,  кто  подарил  тебе  жизнь.  Ангел  смерти,  не  желая  ничего  объяснять,  забрал  родителей  и  оставил  неизгладимый  след  не  только  в  моей  душе,  но  и  в  душе  моего  брата,  который  в  двадцать  семь  лет  получил  в  наследство  и  фирму,  и  семилетнюю  сестру  в  придачу.
     Удача  брату  улыбнулась  в  лице  экспрессивной  итальянки  Марго,  которая  взяла  на  себя  все  тяготы  моего  подросткового  периода.  Познакомились  они  в  Москве  на  Красной  площади  и  уже  десять  лет  не  расстаются,  доказывая  мне,  что  любовь  с  первого  взгляда  еще  никто  не  отменял.               
     Как  не  старался  мой  железный  конь,  на  лекцию  я  все  же  опоздала,  за  что  получила  не  самые  приятные  высказывания  от  преподавателя  в  свой  адрес.  Мистер  с  трудно  произносимой  фамилией  Лузед-шпингер  и  сальными  волосами,  лихорадочно  шагал  взад  вперед  по  аудитории,  демонстрируя  всем  измазанный  в  томатном  соусе  костюм, и  выплескивал  на  меня  свой  гнев. 
– Аэлита  Норум!  Ты  испытываешь  мое  терпение!   
     И  почему  моей  маме  во  время  беременности  попался  именно  роман  русского  классика  А.Н. Толстого  «Аэлита»,  а  не  Пушкин  или  Тургенев?  Тогда  бы  мне  досталось  нормальное,  общеупотребительное  имя  Татьяна  или  Ольга,  ну  или  какое-нибудь  другое,  скандинавское  имя,  а  не  имя  какой-то  там  инопланетной  девушки.
     Можно  сказать:  легко  отделалась,  так  как  моя  матушка,  во  время  своей  первой  беременности,  зачитывала  и  дюжину  раз,  перечитывала  поэму  «Божественная  комедия»  и  нарекла  своего  сына – Данте. 
     Данте  и  Аэлита  Норумы,  издевательство,  никак  иначе!   
– Твои  систематические  опоздания  выходят  за  рамки  дозволенности.  Ни  один  студент  не  позволяет  себе  такой  наглости,  как  ты, – ворчал  преподаватель,  выпячивая  свой  огромный  надутый,  как  воздушный  шар,  живот. 
     Лузед-шпингер  единственный  преподаватель  в  кампусе,  который  заострял  внимание  на  посещаемость  студентов.  Из-за  полного  отсутствия  личной  жизни  и  мании  величия,  он  заслуженно  получил  прозвище  Лузер.   
     Покраснев  от  смущения,  я  стояла  на  пороге  аудитории,  не  решаясь  войти.   
      С  «миссией»,  быть  в  центре  всеобщего  внимания,  я  справлялась  лучше  любого  студента.  С  первых   дней  учебы  в  колледже,  мне  удалось  не  только  показать  свои  знания  в  области  юриспруденции,  но  и  продемонстрировать  свою  природную  неуклюжесть.  Несуразной  я  была  во  всем:  начиная  с  банальных  падений  не  в  том  месте,  и  обязательно,  на  глазах  у  публики,  и  заканчивая  «бесенёнком»,  который  притаился  в  моей  голове.   
– Какая  катастрофа  на  этот  раз  задержала  тебя? – ехидно  улыбнулся  Лузер.
     Присутствующие  в  аудитории  захихикали.  Мои  щеки  загорелись.  В  голову  ничего  не  лезло. Найти  какое-то  нелепое  и  подходящее  оправдание  в  такой  напряженной  обстановке, под  пристальным  взглядом  сокурсников  и  преподавателя,  нецелесообразно,  да  и  все  возможные  варианты,  я  уже  использовала  ранее.  Выдумывать  на  ходу  алиби,  никогда  не  умела – тут  же  вычисляли.   
     Преподаватель  судорожно  сжал  губы,  ожидая  от  меня  ответа.  Этого  коротышку  с  крысиным  лицом,  боялись  все  студенты.  Даже  преподавателей  бросало  в  дрожь  при  упоминании  его  имени. Что  уж  говорить  обо  мне, – вечно  опаздывающей,  на  его  пару.   
– У  тебя  высокие  балы  по  всем  предметам,  но  не  забывай,  что  на  носу  экзамены.  Я  огорчусь,  если  ты  не  сдашь  экзамены.  Я  говорю  тебе  не  как  преподаватель,  а  как  друг. – Тамбовский  волк  тебе  друг!      
     Дабы  не  встретиться  с  ним  взглядом,  я  виновато  опустила  глаза. 
     В  сотый  раз  спрашиваю  себя:  что  я  здесь  делаю?  Хочу  ли  я  на  самом  деле  посвятить  свою  жизнь,  защищая  в  суде  интересы  других  людей,  если  я  не  в  состоянии  защитить  саму  себя?  Или  я  заставила  себя  поверить  в  то,  что  из  меня  выйдет  адвокат?  Какое  это  теперь  имеет  значение,  добровольно  или  нет,  выбор  уже  сделан.  И  какого  черта,  подобные  вопросы  влетают  в  мою  голову  в  самый  неподходящий  момент?!  Надо  действовать,  а  не  молчать.         
  – Извините, – тихо  сказала  я,  в  надежде,  что  он  сменит  гнев  на  милость  и  позволит  мне  сесть  на  место.
     Амбициозный  профессор  шумно  вздохнул,  что-то  бормоча  себе  под  нос.   
– Этого  больше  не  повторится, – добавила  я  и  тут  же  пожалела  об  этом,  поймав  на  себе  зловредный  взгляд  брюзги.
  – Твое  «извините»  и  «больше  не  повторится»,  я  слышу  уже  в  тысячный  раз, – не  унимался  он.
     Его  явно  забавлял  мой  виноватый  тон. 
     Я  замолчала,  продолжая  разглядывать  нелепого  коричневого  цвета  ботинки,  и  заляпанный  серый  костюм  профессора.  Ну  чем  не  Лузер!   
– Избавь  меня  от  затасканного  вранья  и  сядь  на  свое  место, – процедил  он  сквозь  зубы,  и  взглянул  на  меня  так,  будто  это  я  виновата,  что  его  супруга  целый  год  наставляла  ему  рога  с  каким-то  финном,  а  потом  сбежала  со  студентом  из  Африки  в  неизвестном  направлении,  прихватив  с  собой  нажитые  им  деньги.  Лузер,  он  и  для  африканца  лузер!      
     На  этом,  поучительно-унизительная  триада  профессора,  завершилась. Он,  довольно  улыбаясь,  подошел  к  своему  столу,  скрестил  руки  на  груди,  прикрывая  пятно  на  костюме  и,  продолжил  свою  лекцию. 
     Я  посмотрела  на  него,  и,   проглотив  обиду  на  саму  себя,  повиновалась  его  приказу.  Мне повезло,  на лекциях  этого  профессора  присутствовали  все  без  исключения,  и  оставалось  одно  свободное  место  на  последнем  ряду.  Что  меня  вполне  устраивало:  чем  дальше  я  сяду от  этой  брюзги,  тем  меньше внимания  привлеку  к  себе.
     Преподаватель  не  торопливо,  я  бы  даже  сказала,  суховато, – делился  с  нами  о  тонкостях  юриспруденции,  которые  он  лично (любил  он  гордо  повторять)  освоил  на  практике,  но  тут  он  резко  оборвал  свою  речь,  окинул  взглядом  снайпера  аудиторию,  и  громко  заметил: 
– Я  смотрю,  Ариандор  Ольсен  у  нас  отсутствует? – Лузер бросил  на  меня  взгляд  говорящий:  «ты  виновата,  что  моя  семья  развалилась,  и,  что  твой  друг  имеет  наглость,  не  посещать  мои  лекции».    
     Конечно,  кому  как  не  мне  знать,  где  сейчас  отлеживается  мой  непутевый  дружок. Небось,  провел  бурную  ночь  в  каком-нибудь  клубе,  а  теперь отсыпается  дома.  Этому,  золотоволосому  уникуму,  легко  все  сходит  с  рук.  Его  невероятная  способность  убеждать  окружающих  в  том,  что  он  ни  в  чем  не  виноват,  не  раз  выручала  его. 
     Ариандор  Ольсен  по  паспорту, а  для  друзей  просто – Ари,  происходил  из  богатой  и  интеллигентной  семьи:  мама – обычный  учитель  младших  классов,  с  богатым  внутренним  миром,  а  отец – бизнесмен  с  богатым  выбором  эксклюзивных  раритетных  автомобилей.  Однако,  несмотря  на  кучу  денег,  и  крутых  тачек,  Ари  вырос  на  редкость  не  плохим  парнем,  превосходным  другом  и  что  самое  главное  для  родителей – смышленым  парнем.  Порядочный  ловелас  с  багажом  циничных  реплик,  с  помощью  которых,  он  неоднократно  спускал  меня  (воспитанную  в  семье  адвоката  и  священнослужителя  с  духовно-библейским  миром)  на  грешную  землю.  Вот  такой  у  меня  необычный  друг.
– И  кто  мне  ответит,  где  сейчас  находится  Ольсен? – То,  что  вопрос  был  адресован  мне,  заметили  все,  но  как  и  все,  я  лишь  пожала  плечами.  Подобный  жест,  крайне  не  удовлетворил  брюзгу – это  явно  выражалось  на  его  крысиной  физиономии. – Что  же,  продолжим, – проговорил  он  с  видом  оскорбленной  девушки.      
     Но  не  успел  он  и  рта  раскрыть,  как  прозвенел  долгожданный  звонок.  Утомленные  от  болтовни,  студенты,  не  желая  находиться  в  одном  помещении  с  брюзгой  (его  определенно  все  недолюбливали),  торопливо  направились  к  выходу,  переговариваясь  между  собой.  Преподаватель,  собрал  со  стола  свои  книги  и,  наградив  меня  хмурым  взглядом,  вышел  в  коридор,  вслед  за  студентами. 
– Не  обращай  внимания  на  этого  неудачника, – раздался  над  моей  головой  голос  Эстер.
     Первая  красавица  кампуса,  как  всегда  спешит  подбодрить  меня  и  поделиться  новоиспеченными  сплетнями.   
– И  что  он  постоянно  ко  мне  цепляется?! – буркнула  я,  поднимаясь  с  места.
– Лузер  ко  всем  цепляется.  Каждую  неделю  находит  себе  очередную  жертву.  На  этой  неделе  он  тебя  донимает. 
– Да  ну  его! – отмахнулась  я.   
      Эстер,  достала  из  своей  сумочки  маленькую,  круглую  пудреницу  и,  подкрашивая  губы,  заявила:
  – Представляешь,  Томас  и  Кир  снова  вместе.  И  это  после  всего,  что  между  ними  было…
     Я  удивленно  подняла  брови.
– Не  может  быть?!
     Думаю,  в  каждой  школе  или  колледже,  есть  подобные  создания  как  Эстер:  с  фигурой  без  изъяна,  с  идеальной  кожей,  которую  она  предпочитает  скрывать  под  тонной  макияжа,  длинные  ноги  и  кокетливый  взгляд,  возможно с одним  единственным  недостатком – чрезмерная  болтливость.      
– Меня  саму,  чуть  удар  не  хватил,  когда  Кир  мне  об  этом  сообщила, – возгласила  она,  оторвав  взгляд  от  зеркала. – Кир,  утверждает,  что  их  неумолимо  тянет  друг  к  другу.  Они  это  поняли,  когда  нечаянно  столкнулись  в  их  любимом  кафе.  Глупее  этого,  я  в  жизни  не  слышала.  Понятно  же,  что  Томас  вернулся  к  ней,  только  потому,  что  его  обожаемая  француженка  бросила  его,  поняв,  что  он  – полное  ничтожество. 
     Кирстен  и  Томас – самая  скандальная  парочка,  которую  я  когда-либо  встречала.  Роман  их  начался  со  школьной  скамьи  и  перекочевал,  выбранный  самой  Кир  колледж.  Томас  не  плохой  парень,  просто  у  него  в  голове  две  извилины – футбольный  матч  по  телику  и  пиво  в  холодильнике.  Он  из  ряда  тех  парней,  которые  привыкли,  что  за  них  все  и  всегда  решает  кто-то  другой.  В  данном  случае,  как  и  в  школьные  годы,  за  него  все  решает  Кир,  видя  в  нем  потенциал,  скрытый  где-то  там  глубоко.  Кир – девушка,  привыкшая  все  держать  под  своим  чутким  контролем,  заявила,  что  из  Томаса  выйдет  хороший  адвокат – значит,  тому  и  быть!      
     Разлад  у  этой  парочки  произошел  в  ноябре  этого  года,  когда  Кир, – верной  и  преданной,  сообщили,  что  ее  променяли  на  француженку  из  параллельной  группы. Брошенная  Кир,  вооружившись  поддержкой  своей  подруги  Эстер,  превратили  университетский  колледж  в  настоящее  поле  боя.  Что  не  день – новый  скандал,  выплеск  накопившейся  обиды,  крики,  рыдания  и  упреки,  сотрясали  стены  здания.  Будучи  ревнивой  и  уязвимой,  Кирстен,  не  упускала  возможности  при  каждой  встречи  с  Томасом  и  его  пассией,  бросить  им  в  след  что-нибудь  нелицеприятное.  Томас,  зная  нрав  своей  бывшей  девушки,  старался  не  обращать  на  нее  внимания,  не  смотря  на  то,  что  порой  обвинения  Кир,  выходили  за  рамки  разумного.  Бурный  роман  парня  и  девушки,  не  прошел  испытание  «словом»,  железное  терпение  француженки  достигло  предела.  Сначала  девушка  решила  урегулировать  конфликт  цивилизованным  способом,  но  соперницу – это  только  раззадорило,  а  француженку – вывело  из  себя  и  в  ход  пошли  кулаки.  Победу  одержала  француженка,  а  Кир  с  тех  пор,  будто  подменили,  она  стала  более  сдержанной,  избегала  любых  контактов  с  Томасом  и  наотрез  запретила  Эстер  распускать  какие-либо  слухи. 
     Что  именно  заставило  Томаса  вернуться  к  Кирстен,  остается  только  гадать.  Факт  же,  остается  фактом:  самая  скандальная  пара  вновь  возобновили  свои  отношения  и  мир  восторжествовал  в  стенах  колледжа.       
– И  что  она  в  нем  только  нашла?!  Вокруг  столько  перспективных  парней,  а  она  вцепилась  в  этого  неудачника  и  ничего  не  хочет  слышать. – У  Эстер  на  этот  счет,  было  совершенно  другое  мнение. – Они,  пока  решили  держать  в  тайне  свои  отношения, – поспешила  предупредить  девушка,  защелкнув  пудреницу  и,  устремив  на  меня  свои  серо-голубые  глаза,  добавила: – Так,  что  я  тебе  об  этом  не  говорила.
     Я  утвердительно  кивнула,  хотя,  прекрасно  знала,  что  эта  мадам  с  фарфоровым  личиком  и  внешне,  напоминавшая  модель  из  глянцевого  журнала,  не  умеющая  держать  язык  за  зубами,  уже  успела  всем  растрезвонить  о  воссоединении  скандальной  парочки.
– Ты  кстати,  новичка  видела? – быстро  сменила  она  тему  разговора.  Видимо  поняла  по  выражению  моего  лица,   что   разговоры  о  Кир  и  Томасе,  мне  порядком  надоели. 
     Я  покачала  головой.
«Би-би-си»  у  нас  работает  в  режиме  нон-стоп.  Прошла  только  первая  лекция,  а  по  колледжу  ходят  все  новые  и  новые  сплетни.
– Ты  что?! –  с  осуждением  воскликнула  она. – Все  только  о  нем и  говорят.  Я  сама,  чуть  в  обморок  не  упала,  когда  столкнулась  с  ним  в  коридоре.   
– Он  так  хорошо  собой? – поинтересовалась  я.
– Шутишь?! Он  само  совершенство!– заявила  она,  закатив  глаза. – Большие  глаза,  широкие  плечи  и  крутая  тачка.
     Я  рассмеялась  столь  смехотворному  описанию  юноши. 
– Это  все,  что  тебе  удалось  разглядеть  в  нем? – сквозь  улыбку  заметила  я.
– Ты  переоцениваешь  мои  возможности, – с  ноткой  обиженности  в  голосе  произнесла  она  и  тут  же,  самодовольно  улыбнувшись,  добавила: – Уверенна,  к  концу  дня,  я   все  о  нем  узнаю.  Ты  же  знаешь – это  дело  принципа!
     О  принципиальности  Эстер,  быть  в  курсе  всех  дел  не  только  колледжа,  но  и за  ее  пределами,  знали  все.  Ей  бы  в  журналистки  податься,  в  этой  области  ее  талант  оценили  бы по  достоинству.
– А  зовут  его  как? – Спрашивала  я,  чисто  из-за  любопытства.   
     К  моему  удивлению,  Эстер  недовольно  пожала  плечами. 
– Я  же  сказала,  что  к  концу  дня,  все  выясню, – небрежно  бросила  она. 
     Продолжать  и  дальше  разговор  о  юноше  без  имени,  не  доставляло  мне  удовольствия.  Я  предпочитаю  узнавать  о  человеке  при  личном  с  ним  контакте,  а  не  собирать  сомнительные  сплетни. 
     Сославшись  на  то,  что  мне  необходимо  позвонить,  я  закинула  сумку  на  плечо  и  поспешила  к  выходу.  Когда  я  уже  добралась  до  двери,  Эстер  кинула  мне  в  след:
– Кристен  пригласила  тебя  на  свою  вечеринку?
     Я  кивнула  и  вышла  из  аудитории. 
     Последующие  лекции  пролетели  стремительно  быстро.  Облегченно  вздохнув  тому,  что  учебный  день  подошел  к  концу,  я  позвонила  Ари.  Мы  договорились  встретиться  в  кафе,  на  территории  колледжа.  И  не  теряя  минуты,  я  поспешила  к  нему.      
     На  выходе  из  здания,  мое  внимание  привлекли  разговоры  трех  девушек  из  старшего  курса,  стоящих  на  лестничной  площадке. 
– Он  действительно  красив, – уверяла  одна  из  девушек,  закалывая  волосы. 
– Это  уж  точно, – подтвердила  другая,  кивая  головой.
     Не  трудно  было  догадаться,  что  девушки  говорили  о  новом  студенте,  который  ошарашил  всех  своим  появлением.  Куда  бы  я  ни  шла,  все  студенты  только  о  нем  и  говорили.  Ахали  и  охали,  описывая  его  необычайную  красоту.  Мне  и  самой  было  интересно  взглянуть  на  этого  таинственного  студента.  Может  у  этих  девушек  мне  удастся  узнать  что-то  новенькое?!      
     Заинтригованная,  я  остановилась  в  метре  от  девушек,  намереваясь  подслушать  их  разговор.  Крайне  не  корректно  с  моей  стороны,  но  любопытство  было  выше  меня.  Чтобы  не  привлечь  к  себе  внимание,  я  достала  из  кармана  джинс  мобильный  телефон, вошла  в  раздел  «сообщения»  и  начала  набивать  первые  попавшиеся  буквы.  Прибегать  к  конспирации  не  было  нужды,  девушки  так  были  увлечены  разговорами  о  новом  юноше,  что  никого  вокруг  не  замечали.
– Когда  он  к  нам  переехал? – поинтересовалась  рыжеволосая  девушка.
– Недели  две  назад, – задумчиво  ответила  первая  девушка. – Моя  знакомая,  из  приемной  комиссии,  говорит,  что  он  уже  зачислен  к  нам  в  группу  и  со  следующей  недели  приступает  к  учебе.   
– И  кто  же  интересно  этот  незнакомец? – мысленно  проговорила  я,  искоса  поглядывая  на  девушек. 
     Вполуха,  слушая  девушек,  я  продолжала  нажимать  на  первые  попавшие  буквы. 
– Ты  узнала,  как  его  зовут? – задала  рыжеволосая  вопрос,  который  мучил  и  меня.
     Я  сосредоточила  слух,  чтобы  расслышать  его  имя,  но  как  назло,  в  эту  самую  минуту,  зазвонил  телефон,  на  экране  высветилось  имя  «Ари».  Не  отвечая  на  звонок,  я  сбросила  вызов  и  тут  же  написала  ему  сообщение:  «Скоро  буду.  Не  скучай».  Отправляя  сообщение,  я  отвлеклась  и  упустила  самое  главное – имя  юноши.
– Его  приняли  под  конец   учебного  года? – удивлялась  рыжеволосая.
– Большие  связи – решают  все!
– Возможно,  он  вундеркинд?! – предположила  одна  из  девушек,  поправляя  очки.
– Вундеркинды,  не  выглядят,  как  модели  из  журнала, – с  видом  знатока,  отчеканила  блондинка. – И весь  из  себя  такой  галантный,  открыл  мне  дверь  и  пропустил  вперед.   
     Подруги  с  нескрываемой  завистью  посмотрели  на  блондинку.  Ну  почему,  масштабные  события  происходят  без  моего  участия?      
– Интересно,  он  сейчас  в  кампусе? – спросила  рыжеволосая  девушка. 
     Я  инстинктивно  оторвала  взгляд  от  панели  телефона  и  огляделась  по  сторонам  в  поиске  не  знакомого  молодого  человека. 
     Внезапное,  жуткое  желание  увидеть  его,  показалось  мне  крайне  странным.  Интересно,  почему  совершенно  не  знакомый  мне  человек,  вызвал  во  мне  такую  бурю  неопределенных  чувств?       
– Нет, – печально  вздохнула  блондинка. – Я  из  окна  аудитории  видела,  как  он  направился  к  стоянке.
– А  какая  у  него  машина? – поинтересовалась  рыжеволосая  девушка,  взбивая  руками  свою  пышную  шевелюру.
– Понятия  не  имею, – пожала  плечами  блондинка  и  смахнула  с  брюк  невидимую  пылинку. – Он  исчез  так  быстро… – продолжала  она, – стоило  мне  на  секунду  отвлечься,  как  от  него  и  след  простыл.
     Сердце  в  тревоге  забилось,  жар  волнами  растекался  по  всему  телу.  Я  не  могла  понять,  что  именно  могло  меня  напугать.
– Ничего,  познакомимся  с  ним  на  следующей  неделе, – начала  подбадривать  подруг  рыжеволосая  и,  понизив  голос,  словно  поняла,  что  я  подслушиваю  их  разговор,  что-то  нашептала  блондинке.
     Я  напрягла  слух,  пытаясь  расслышать  еще  что-нибудь  о  юноше,  но  все  тщетно – девушки  сменили  тему  беседы. 
     Убедившись,  в  том,  что  с  незнакомцем  мне  сегодня  не  удастся  встретиться,  я  убрала  телефон  в  сумку  и,  задумчиво  прикусив  губу,  двинулась  дальше.  Мысль  о  юноше, переехавшем   в  наш  уютный  городок,  не  выходил  у  меня  из  головы.
     Я  подошла  к  входу  в  кафетерий,  схватилась  за  ручку  двери,  как  вдруг,  мне  почудилось,  что  кто-то  стоит  за  моей  спиной.  Я  резко  обернулась:  естественно,  никого  не  было. 
     Вдали  доносились  голоса  студентов.  Машины  выезжали  со  двора  колледжа.  Трое  знакомых  ребят  из  факультета  социальных  наук,  заметив  меня,  приветливо  улыбнулись  и  прошагали  к  припаркованным  на  стоянке  велосипедам. 
     Причудливой  формы  облака,  медленно  плыли  по  небу, легкий  весенний  ветерок  игриво  гулял  по  листве  деревьев.  Однако  чувство,  что  кто-то  за  мной  наблюдает,  не  покидало  меня. Я  всем  телом  ощущала  на  себе  чей-то  пристальный  взгляд.  Тревога  уже  похожая  на  страх,  бурлила  во  мне.  Надо,  как-то  избавится  от  этой  мании – меня  всюду  преследуют.
     Парень,  выходивший  из  кафе,  чуть  не  сшиб  меня  дверью.  Повезло,  что  реакция  у  парня  быстрая  и,  заметив  меня,  он  резко  придержал  дверь,  пропуская  меня  внутрь.  Дверь  за  мной  захлопнулась.  Обыденный  гул  посетителей,  неприятно резал  слух,  словно  неугомонный  рой  пчел  внезапно  зажужжал  над  головой.  Сосредоточившись,  я  начала  оглядываться  по  сторонам  в  поиске  своего  белокурого  друга. 
     Среди  многочисленной  толпы  ребят,  легко  заметить  золотистые  кудри  и  высокую,  тощую  фигуру  Ари.  К  тому  же,  я  знала,  что  искать  его  нужно  там,  где  большое  скопление  девушек.  Увидев  своего  друга,  сидящим  за  столиком  у  окна,  я  улыбнулась  и  направилась  к  нему.  Времени  он  зря  не  терял:  самоуверенный,  изучающий,  слегка  нахальный  взгляд  охотника,  был  устремлен  на  небольшую  компанию  девушек  за  соседним  столиком.  Как  истинный  ценитель  женской  красоты,  мой  друг  крайне  щепетильно,  подходил  к  выбору  очередной  однодневной  пассии.   
– Что  новенького? – тут  же  поинтересовался  друг.
– Ходил  бы  на  лекции,  не  задавал  бы  этих  глупых  вопросов, – процедила  я,  усаживаясь  за  столик  напротив  него.  От  него  шел  приятный  запах  дорогой  туалетной  воды. 
– Тебя  в  очередной  раз  отругали  за  опоздание? – с  легким  смешком  заметил  он,  не  взглянув  на  меня.  Его  взгляд  застыл  на  соседний  столик. 
– Угу, – вздохнула  я.
     Друг  заулыбался  и  энергично  пожал  плечами,  поправляя  облегающую,  цвета  хаки  майку,  подчеркивающая  красивую  и  мужественную  форму  тела.  Одежда  и  стрижка – это  самое  главное.   
– И  дернул  меня  черт,  пойти  к  этому  противному  профессору! – упрекала  я  себя  за  свою  же  глупость. – Знала  же,  что  влетит  мне  за  опоздание  и  все  равно  пошла.  Идиотка.
    Ари  очевидно  увлекся  одной  из  девушек  и  не  обращал  на  меня  внимания.
– Я  тебе  не  мешаю?! – фыркнула  я.  И,  не  получив  ответа,  я  взглянула  в  сторону  сероглазой  девушки  в  белой  кофте  и  обтягивающих  джинсах,  вовсю  улыбающуюся  Ари.  Им  явно  было  не  до  меня.  Они  увлеклись  немым  общением  друг  с  другом. 
     Я  откинулась  на  спинку  стула,  надула  губы  и  скрестила  руки  на  груди.  Никакого  эффекта  это  не  произвело  и  я,  выжидая,  когда  мой  друг  наконец-то  обратит  на  меня  свое  внимание,  начала  осматриваться: большой  светлый  зал,  на  стенах  пестрили  множеством  ярких  фотографий,  сделанных  студентами  из  общества  «фотолюбителей»,  прозрачные  шторки  на  больших,  приоткрытых  окнах  весело  подрагивали  в  такт  ветру.      
     Друг,  поняв,  что  добыча  угодила  в  ловушку,  блеснул  белоснежными  зубами  и,  подмигнув  ей,  вновь  перевел  свой  взгляд  на  меня.
     Заметив  мое  недовольство,  Ари  быстро  исправил  положение.
– Подумаешь,  опоздала  на  лекцию, – отмахнулся  он. – Как  она  тебе?  – указал  он  глазами  на  сероглазую  девушку.
– Она  слишком  юна  для  тебя, – съязвила  я.
– Интересно,  с  какого  она  курса? –  задумчиво  спросил  Ари.   
– Кажется,  она  с  первого  курса.
– Ты  ее  знаешь?
     Я  покачала  головой.
– Видела  раза  три  в  колледже. 
– Она  сказочная.
– Для  твоего  «одного  раза»  сойдет.
–  Может  и  сойдет…– натянуто  согласился  он.
     Ари,  как  и  любой  законченный  ловелас,  имеющий  склонность,  не  доверять  чувству  под  названием  «любовь»,  предпочитал  ни  к чему  не  обязывающие,  однодневные  связи.  О  чем  он  заранее  всех  предупреждал.  Большинство  девушек,  тех  же  правил  и  убеждений,  с  легкостью  соглашались  на  его  условия,  а  с  теми,  кто  пытался  выяснить  причину  этих  условий,  он  предпочитал  не  связываться.  К  счастью  для  него,  девушек  второго  типа  было  в  меньшинстве.       
– Тебя  еще  что-нибудь  интересует,  помимо  девушек?
– Я  интересуюсь  тобой.
– Ты  даже  не  слушаешь  меня, – возразила  я.
– Слушать,  как  тебя  в…  не  помню  какой  раз,  отчитали  за  опоздание?!  Нет  уж.  Избавь  меня  от  этого.
– Меня  унизили  перед  однокурсниками.
– Вот  уж  событие! – иронично  воскликнул  друг,  наблюдая  за  соседним  столиком.      
     Я  усмехнулась,  качая  головой.
– Ты  не  исправим!
– Вам  девушкам  не  понять  нас, – лукаво  улыбался  он  сероглазой  девушке.
– Может  ты  прекратишь  на  нее  пялиться  и  уделишь  мне  немного  своего  драгоценного  времени? – не  на  шутку  рассердилась  я.
– Я  весь  во  внимании, – сказал  он  с  веселым  огоньком  в  глазах. 
– Чем  собираешься  сегодня  заниматься? 
– Собираюсь,  приятно  провести  время, – нарочно  громко  ответил  друг,  чтобы  его  намек  достиг  адресата.
     Видимо,  эта  сероглазая  девушка,  действительно  заинтересовала  Ари.  Обычно,  цепляя  свою  «красотку»,  он  не  проявляет  такой  настойчивости.  Надеюсь,  у  этой  девушки,  хватит  сил  устоять  перед  обаятельным  взглядом  голубых  глаз  и  легким  «художественным  беспорядком»  золотистых  кудрей?   
     Я,  искоса,  взглянула  на  соседний  столик.  Мои  надежды  разлетелись  в  пух  и  прах.  Сероглазая  подалась  чарам  друга-ловеласа  и  охотно  отвечала  на  заигрывания  Ари,  с  наивной  улыбкой  на  устах. 
– Где  ты  был? И  почему  тебя  не  было  на  лекциях? –  спросила  я,  все  еще  надеясь  привлечь  внимание  Ари.   
– Почему  я  раньше  ее  не  видел? – вслух  размышлял  друг,  игнорируя  мои  вопросы.
     Бесполезно  о  чем-то  разговаривать  с  другом,  когда  перед  ним  сидит  симпатичная  девушка.
– Это  и  не  удивительно.  Учитывая  тот  факт,  что  за  этот  месяц,  ты  был  на  лекциях,  раз  десять…– с  иронией  заметила  я.
– Ну, надеюсь,  в  Королевстве  Фредерика,  с  прогулами  проблемы  не  возникнут, – произнес  Ари,  поднеся  к  губам  чашку  кофе.
– Причем  тут  университет  Фредерика? – легкомысленно  спросила  я,  оглядываясь  в  поиске  официанта.
     После  угнетающих  лекций,  единственное,  о  чем  я  могла  думать – это  о  еде  и  чашечке  горячего,  черного  кофе.   
– В  скором  будущем  я  буду  там  учиться, – как  ни  в  чем  не  бывало,  заявил  друг  и,  сделав  очередной  глоток  кофе,  поставил  чашку  на  стол.
     Есть  тут же,  расхотелось.  Какое-то  мгновение,  я  переваривала  услышанное,  уставившись  на  друга:  его  небесно-голубые  глаза  так  и  искрились  восторгом.
– Точнее,  со  следующего  семестра, – уточнил  он.
– Что? – негодующе  воскликнула  я  и  ошарашенным  взглядом  смотрела  на  него.
– Меня  приняли  в  университет, – торжественно  выпалил  он,  разведя  руки  в  стороны.
     От  шока  у  меня  закружилась  голова.  Мое  лицо  исказилось  в  недоумении.  Запас  слов  напрочь  вылетел  из  головы.         
     Тут,  к  нашему  столику  подошла  сероглазая  девушка.  Все  так  же  улыбаясь,  она  положила  на  стол  вдвое  сложенный  лист  бумаги  и,  не  сказав  ни  слова,  отвернулась  и  вальяжной  походкой  направилась  к  выходу.  Легко  догадаться,  что  в  записке  нацарапан  номер  телефона.  Эту  «фишку»  с  запиской  я  уже  не  первый  раз  наблюдаю.   
     Проводив  ее  взглядом, Ари,  не  раскрывая  записку,  отложил  ее  в  сторону  и  посмотрел  на  меня.
– У  нее  э-э-э… идеальные формы! – оценивающе  заметил  друг  и,  сделав  паузу,  добавил: – Третья  за  сегодняшний  день.
– Ты  поступил  в  университет  Фредерика? – переспросила  я,  не  зная,  как  на  это  реагировать. 
– Ты  разве  не  поздравишь  своего  дуга? – удивился  он  и  с  обидой  посмотрел  на  меня. 
– Но…  университет  находится  в  Осло? – промямлила  я,  все  еще  прибывая  в  озадаченном  состоянии. 
– Ты  представляешь  себе,  какая  эта  удача?!  Ты  же  знаешь,  как  сложно  туда  поступить?!  И  вот  удача  улыбнулась  мне.  Со  следующего  семестра,  я  продолжу  учебу  в  самом  престижном  университете  Осло, – ликовал  друг,  не  обращая  внимания  на  мою  реакцию.
     Я  машинально  кивнула,  не  найдя  подходящих  слов  в  ответ.  Ари  обладал  не  истощаемым  запасом  безумств,  к  которым  я  уже  давно  привыкла.  Но  это  заявление,  выбило  меня  из  колеи.  Укол  предательства  больно  кольнул  в  сердце.
     Друг  внимательно  посмотрел  на  меня.  Искрящий  восторг  в  его  глазах  потух.  Ари  положил  свою  ладонь  мне  на  руку.
– Друг  мой! – осторожно  начал  он. – Ты  же  знала,  что  я  не  собирался  здесь  учиться.  Я  всегда  хотел  уехать  из  Мольде.
     Я  закусила  губу  и  кивнула. 
     Моя  опора,  мой  друг,  решил  променять  нашу  десятилетнюю  дружбу  на  престижный  университет.  Боль  предательства  Ари,  с  новой  силой  начала  бушевать  во  мне.  На  глазах  навернулись  слезы,  обжигая  меня  изнутри. 
     Голос  друга,  спустил  меня  на  землю:
– Аэлита,  ты  слушаешь  меня?
– Так  не  честно, – прохрипела  я,  сдерживая  слезы. – Ты  не  можешь  так  со  мной  поступить.
     Ари,  убрал  свою  руку, озабоченно  нахмурился  и  начал  внимательно  рассматривать  мое  лицо.   
– А  как  я  поступаю?   
     Меня  сильнее  затрясло,  руки  сжались  в  кулаки – уж  очень  хотелось  заехать  ему  прямо в  глаз.  Неужели  он  не  понимает,  какую  причиняет  мне  боль?  Он  не  может  вот  так  все  бросить  и  уехать.   
– Что  ты  молчишь? – спросил  он  веско.  Худощавое  лицо  вытянулось  и  помрачнело. – Ты  думаешь,  я  собираюсь  тебя  бросить?
– Это  очевидно.
     Друг  посмотрел  в  окно,  взвешивая  слова. Такой  реакции,  от  меня  он  уж  точно  не  ожидал. 
– Ты  в  этом  глубоко  ошибаешься, – уверял  он.
– Неужели? – фыркнула  я,  подавляя  в  себе  вспышку  гнева. 
– Еще  как  ошибаешься, – упавшим  голосом  сказал  он  и,  посмотрев  мне  в  глаза,  добавил: – Я  всегда  был  и  останусь  твоим  другом.  Просто,  я  хочу  уехать,  начать  новую  жизнь. 
– Тебе  восемнадцать  лет,  о  новой  жизни  можно  и  в  сорок  задуматься.
– Аэлита,  прекрати! 
– Прекрати?  Ты  только,  что  сообщил  мне,  что  ты  через  пару  месяцев  перейдешь  в этот  свой  пресловутый  универ,  и  видеться  мы  с  тобой  сможем  только  на  рождество.  В  лучшем  случае!    
– Еще  же  есть  летние  каникулы?
– Когда  ты  в  последний  раз  проводил  здесь  со  мной  лето?   
– Ну? – Он  задумался  вспоминая. 
     Ари  еще  в  памперсе  ползал,  когда  его  родители,  прихватив  с  собой,  отправились  на  Тибет.  С  тех  пор,  каждое  лето,  мой  друг  летал  в  какую-нибудь  точку  мира,  привозя  с  собой  море  впечатлений,  фотографий,  сувениров  и  каких-то  там  заболеваний,  от  которых  потом  месяцами  лечился.  Я  же  все  лето  проводила  в  офисе  с  братом,  осваивая  все  тонкости  юриспруденции,  а  последнее  лето,  когда  мой  дружок  загорал  где-то  там  заграницей,  я  провела  в  церкви  с  кузеном,  так  сказать:  замаливала  свои  подростковые  грехи,  а  заодно  и  те,  которые  возможно  будут  в  будущем. 
– Зато  теперь,  ты  можешь  переехать  в  мою  квартирку,  я  даже  разрешу  тебе  сделать  в  ней  ремонт. 
     Нашел,  как  отвертеться! 
     Предложение  очень  даже  заманчивое.  Я  одна  в  собственной  квартирке,  без  пристального  наблюдения  Марго и  вечных  расспросов:  где  была,  что  делала  и  почему  так  поздно?  Ох,  как  же  заманчиво!  Упс,  только  цена  меня  не  устраивает.
– Ну  и  проваливай  в  свой  чертов  универ! – вспылила  я.    
– Аэлита,  что  на  тебя  нашло?         
     Вместо  слов,  пылая  обидой,  я окатила  его  ледяным  взглядом  и  пулей  вылетела  из  кафе.  Вытирая  слезы,  я  подлетела  к  машине  и  умчалась  прочь. 
«Эгоистка! –  воскликнула  Заноза». 
Ну,  наконец-то!  Я  уже  начала  беспокоиться.
     «Заноза» – условное  имя  гиперактивного  внутреннего  голоса,  который  вечно  брюзжит  в  моей  голове.  Она  органично  влилась  в  мою  сущность  и  не  ощущалась  чем-то  инородным.  Поселилась  она  во  мне  полгода  назад,  не  объясняя  цели  своего  «визита».   
«Поздравляю! – насмехалась  она  надо  мной. – Ты  в  очередной  раз,  показала  себя  как  истинный,  долбаный  друг!  – Она  явно  была  не  в  духе».
Вот  только  твоих  нравоучений,  мне  и  не  хватало.
     Я  неслась  по  центральной  дороге,  то  и  дело,  обгоняя  другие  автомобили.  Солнце  садилось  в  окружении  рассекающих  небо  полос,  краски  которого  сменялись  как  в  калейдоскопе.  Величественная,  с  сединой  на  вершине,  укрытая  среди  фиолетово-алых  облаков,  гора  Варден,  грозно,  словно  осуждающе,  смотрела  на  меня.    
     Я  и  сама  прекрасно  осознавала,  что  веду  себя  как  эгоцентричная  сволочь.  И  мне  нет  прощения.  И  все  же…      
– Как  я  могу  поддержать  его  решение?  Я  же  могу  потерять  друга? Что  же  я  буду  без  него  делать? – вслух  размышляла  я,  зная  что  «Заноза»,  обязательно  что-то  ляпнет  в  ответ.
     В  ответ  молчание.
     Не  может  быть?!  «Заноза»  обиделась  на  меня?!  Или,  впервые  за  полгода,  у  нее  не  нашлось  слов,  чтобы  мне  возразить?!   
Ты,  что  там  оглохла?
     Но,  «Заноза»  продолжала  настойчиво  игнорировать  меня.
– Иди  ты  к  черту! – не  выдержав,  нагрубила  я.
«Только  после  тебя, – бросила  она».
     Как  и  следовало  ожидать,  затишье  длилось  недолго.  «Заноза»  преступила  к  очередной  порции  унизительных  эпитетов  в  мой  адрес.  В  такие  минуты,  я  спрашивала  себя:  у  всех  ли  в  голове  творится  такой  бардак?  Или  мне  одной  приходится  довольствоваться  этими  привилегиями! 
     Я  обеими  руками  вцепилась  за руль,  пытаясь  отогнать  от  себя  безжалостный  поток  мыслей,  неминуемо  тянувший  меня  к  событиям  сегодняшнего  дня:  на  кого  я  злилась  больше  на  себя  или  на  друга?  Его  намерение  кардинально  и  непринужденно  изменить  свою  жизнь,  напомнили  мне  о  собственной  трусости.  Я  и  сама  могла  последовать  его  примеру,  умчаться  куда-нибудь,  не  оглядываясь,  или  отправиться  за  ним  в  Осло,  но  упомянутая  трусость,  приковала  меня  железной  цепью. 
     Оказывается  не  так-то  просто  плыть  по  течению,  когда  твой  друг  несется  на  всех  парусах.  И  уж  точно  нелегко,  жить  по  заготовленному  сценарию  старшего  брата,  когда  другие  сами  пишут  сценарии  своей  судьбы.  Ари  всегда  хотел  быть  адвокатом,  он  считает,  что  это  его  истинное  призвание,  а  я…  Я  никогда  не  знала  и  до  сих  пор  не  имею  понятия,  чего  я  хочу.  Упрямо,  твердя  остальным  о  своих  намерениях  продолжить  дело  отца  и  брата,  я  не  пожелала  спросить  у  самой  себя:  а  надо  ли  мне  все  это?  И  чем  я  на  самом  деле  хочу  заниматься? 
«Мне  уже  осточертело  слушать  одно  и  то  же, – вспылила  Заноза. – Изо  дня  в  день,  ты  ноешь  и  ничегошеньки  при  этом  не  делаешь.  Ты  либо  начинай  уже  действовать,  либо  заткнись  уже»! 
Принято  считать,  что  внутренний  голос,  помогает  принять  решение,  а  не  только  критиковать?! 
«Я  не  тот  случай! – отчеканила  она. – За  месяцы,  проведенные  с  тобой,  я  уяснила,  что  тебя  может  расшевелить,  только  божественное  вмешательство». 
Я  не  так  безнадежна,  как  тебе  кажется. 
     В  ответ,  «Заноза»  усмехнулась,  и  продолжила  обвинять  меня  в  моей  же  нерешительности.   
   Звонок  мобильного  телефона  вывел  меня  из  плена  воспоминаний. Из-за  назойливых  упреков  «Занозы»,  я  и  не  заметила,  что  бесцельно  колесу  по  городу.  Так  все,  достаточно  на  сегодня  самобичевания.  Отложим  их  на  завтра.               
     Я  взглянула  на  панель  телефона – звонил  Ари. 
– Слушаю, – рявкнула  я,  все  еще  злясь  на  друга. 
     Звонивший,  глубоко  вздохнул  в  трубку.  Видимо  не  знал,  как  начать  разговор.
– Как  ты  мог? – прохрипела  я.  Во  мне  заговорила  эгоцентричная  особа. 
– Пойми,  расстояние  в  пятьсот  километров,  не  разрушит  то,  что  у  нас  есть, – запинаясь,  начал  Ари. – Я  не  могу  уехать,  зная,  что  мое  решение,  ранит  чувства близкого  и  дорогого  мне  человека, – добавил  он,  делая  акцент  на  каждом  своем  слове. 
– А  ты  чего-то  другого  ожидал? 
– Понимания  и  поддержки! – Мне  показалось  или  его  голос  действительно  дрожал  от  злости? 
– А  как  бы  ты  себя  повел  на  моем  месте? – Униматься,  я  не  собиралась. 
– Устроил  бы  прощальную  вечеринку! – И  снова  дрожащий  от  злости  голос,  затем  тяжелый  вздох,  чтобы  успокоить  себя. – Аэлита,  я  знаю,  что  ты  сейчас  сердишься,  в  том  числе  и  на  саму  себя. – Он  промолчал,  видимо  ожидал  возражений.    
     Я  молчала,  не  зная,  что  на  это  ответить. 
     Ари   непросто  мой  друг,  он  часть  меня.  Этот  тот  исключительный  случай,  когда  парня  и  девушку  ничего  кроме  дружбы  не  может  связывать.  Чистая  дружба,  проверенная  годами. 
– Я  знаю,  что  причиняю  тебе  боль, – после  не  продолжительной  паузы  добавил  он.
– Я  боюсь  тебя  потерять, – честно  призналась  я.  Злится  на  друга  из-за  того,  что  он  хочет  изменить  свою  жизнь,  не  по-дружески. – Я  люблю  тебя,  и  эта  разлука… Осло… Я  не  знаю,  смогу  ли  я…
– Рано  или  поздно,  это  должно  было  произойти.
     В  отличие  от  меня,  Ари  всегда  был  реалистом.
– Прости  меня, – слезно  попросила  я,  чувствуя  себя  полным  ничтожеством  и  осознавая,  какую  непростительную  ошибку  совершаю,  пренебрегая  чувствами  друга.
     Он  тихо  присвистнул,  что  в  телефоне  прозвучало  пронзительно.   
     Бедняга  Ари.  Я  сделала  ему  больно,  но  он  с  пониманием  и  терпимо  к  этому  отнесся.  В  это  минуту мне  захотелось  побиться  головой о руль,  чтобы,  вытрясти  из  своей  бестолковой  головы  эгоистичные  мысли. 
– Тебе  не  в  чем  извиняться. 
– Я  хочу,  чтобы  ты  уехал  в  Осло, – сдерживаясь  от  слез,  сказала  я. – Ты  прав,  никакие  преграды  не  помешают  нашей  дружбе.
     Вопреки  своей  силе  воли,  я  не  смогла  сдержать  слезу  медленно  покатившуюся  по  лицу.      
– Ты  что  плачешь? – догадался  он.
     Ари – самый  необыкновенный  человек,  которого  я  когда-либо  встречала.  Он,  как  никто  другой,  понимает  меня  с  полуслова.  Он,  всегда  знает,  что  сказать,  как  сказать,  а  главное,  в  какой  форме  это  сделать. 
– Нет.
– Тебе  не  обмануть  меня
     Я   усмехнулась  сквозь  слезы. 
– Милый  друг!  Я  же  не  завтра  улетаю.  У  нас  впереди  уйма  времени. – Голос  друга,  переменился  на  дружескую  ноту. 
– Четыре  месяца, – поправила  я,  взяв  себя  в  руки.
     На  этом,  наш  непродолжительный  конфликт,  подошел  к  концу.  Как  я  и  говорила:  моему  другу  легко  удается  сглаживать  все  наши  ссоры.  По  большому  счету,  обижаться  друг  на  друга,  мы  никогда  не  умели,  в  этом  не  было  необходимости,  желания  или  повода.  Возможно,  придет  время,  и  я  смирюсь  с  решением  Ари,  смогу  совладать  с  болью  разлуки,  но  поддержать  его – я  обязана.  Кодекс  дружбы! 
– Не  цепляйся  к  мелочам. 
– Я  констатирую  факт.         
– Как  же  ты  упряма… – протянул  друг.   
– Это  я-то  упрямая?!
      Ари  захихикал.   
     Упрямой  я  была  всегда.  Пусть  я  это  тщательно  и  отрицала,  тем  самым  доказывая  свое  упрямство,  но  да – упрямая  я!  И  лишь  один  человек  мог  усмирять  мой  пыл – мой  старший  братец  Данте.  При  виде  его  всезнающих,  маленьких,  цвета  лазурита  глаз,  мое  упрямство,  махала  мне  рукой  и  брала  обеденный  перерыв.      
– Я  знал,  что  ты  поймешь  меня, – оживился  друг.
– А  разве  у  меня  есть  другой  выбор?
– Давай  мы  это  еще  раз  обсудим  при  встрече,  тем  более  что  ты  за  рулем.
– На  что  ты  намекаешь?   
– На  небезопасный  способ  твоего  вождения. – Донесся  из  динамиков  насмехающийся  голос  друга. 
– Я  нормальный  водитель. 
– Ну  да, как  же!
     Мне  нечем  было  возразить.
     По  мнению  моего  друга,  я  вожу  машину  так  же,  как  и  хожу – спотыкаясь  и  падая.  Вот  только  на  своих  двух,  я  калечу  себя,  а  за  рулем – весь  город.  Так  думает  Ари,  я  же  считаю  себя,  не  плохим  водителем,  которому  требуется  практика.  Что  касается  моей  координации,  тут  практика  бессильна.  Такой  я  уж  уродилась. 
– Ты  не  знаешь,  что  за  студент  у  нас  объявился? – невзначай  поинтересовалась  я,  сменив  тему  разговора.
– Ты  о  том  бесподобном  юноше,  который  покорил  сердца  всех  девушек  и  половины  парней? – с  воодушевленной  иронией  проговорил  друг.
– Ты  его  видел?
– Видел, – сухо  и  коротко отчеканил  он.   
– Он  действительно  так  хорош,  как  говорят?
     Друг  медлил  с  ответом. 
– Ну… – не  выдержала  я,  удивившись  своему  порыву. 
– А  что  ты  у  меня  спрашиваешь?  Я  по  части  девушек,  а  не  парней. – В  его  голосе  звучали  нотки  зависти.   
– На  горизонте  появился  конкурент? 
– Я – вне  конкуренции!
     До  меня  донося  звонок  в  дверь,  а  через  секунду  еще  один:  кто-то  пришел  к  Ари.            
– Извини. Перезвоню  позже.  Мой  номер  «три»,  стучится  в  дверь, – быстро  проговорил  друг,  и  сбросил  вызов.
     Швырнув  телефон  на  пассажирское  сидение,  я  сосредоточилась  на  дороге.
– И  все-таки, надо  было  ему  врезать! – процедила  я,  раздраженно  стукнув  кулаком  по  рулю,  и  разогналась  на  трассе.       
    Чем  сильнее  я  давила  на  педаль  газа,  тем  отчаяннее  билось  мое  сердце.  Я  на  миг  закрыла  глаза,  чтобы  унять  сердцебиение.
     Внезапно  голос  «Занозы»  приказал  мне  затормозить.  Я  резко  ударила  по  тормозам  и  машина   с  визгом  замерла  посреди  дороги,  в  нескольких  сантиметрах  от  человеческой  фигуры.  К  счастью  всё  обошлось.  Мне  повезло,  что  сзади  никто  не  ехал.  А  тот,  кто  возник  на  дороге  из  неоткуда,  стоит  на  том  же  месте.
«И  какой  только  умник,  выдал  тебе  права? – раздраженно  фыркнула  Заноза».
– Мне  только  этого  не  хватало! –  Вся  на  взводе,  я  выбралась  из  машины,  чтобы  в  грубой  форме,  направить  этого  слепца  на  горизонтально-вычерченную  на  асфальте  полосы,  предназначенные  для  пешеходов.  Неужели  так  сложно  переходить  дорогу  в  указанном  месте?  И  для  кого  спрашивается,  придумали  светофор!          
     Я  подняла  глаза  и  замерла  на  месте.  С  пламенной  речью  будущего  адвоката,  пришлось  распрощаться.  Передо  мной  стоял  молодой  человек...  удивительной  красоты.  Спортивно сложенный,  темноволосый, смуглое, с  тонкими, хорошо  выраженными  чертами  лицо,  черные,  как  смола  брови  и  глаза...  Никогда  прежде  я  не  встречала  таких  глаз:  большие,  ярко-карие...  сверкающие,  подобно  драгоценным  камням  глаза. 
     В  моей  голове  ненадолго  наступило  затишье. 
     Прекрасный  незнакомец,  приблизился  ко  мне  вплотную.  У  меня  перехватило  дыхание,  я  не  могла  произнести  ни  слова,  даже  если  бы  захотела. 
     Словно  оглушенная,  я  уставилась  на  него,  как  будто  это  единственный  мужчина,  которого  я  когда-либо  видела  в  своей  жизни:  каждая  черта  лица  совершенна.  Он  протянул  ко  мне  руку  и  провёл  тыльной  стороной  ладони  по  моей  щеке. 
– Будь  осторожна,  Аэлита! – как-то  многозначительно  произнес  он  и,  улыбаясь,  медленно, не  сводя  с  меня  глаз, убирал  руку.  Его  голос  звучал  непередаваемо, словно  сам  бог  музыки  одарил  его  своим  нежным  голосом. 
     Я  остолбенела  от  его  прикосновений. 
   Незнакомец,  уверенной  походкой  прошагал  к  чёрному  джипу  припаркованной  на  противоположной  стороне  дороги.  В  его  походке  безошибочно  угадывались  стремительность  и  грация. 
     Черный  джип  укатил  прочь. 
      Минуту-другую,  я  стояла  не  двигаясь. 
     Бой  часов  на  ближайшей  церкви  вывел  меня  из  оцепенения.  Я  огляделась  по  сторонам:  никого.  Стою  совершенно  одна,  на  пустынной  улице.  Неподалеку  от  меня  стоит  статуя  девушки  с  чашей  роз,  отлитая в бронзе («Цветочница» – неофициальный  символ  нашего  городка),  позади  нее  шумит  фонтан.  Люди  в  черных  костюмах  заходят  и  выходят  из  прямоугольного,  темно-коричневого  здания  городской  Ратуши,  на  крыше  которой  растет  множество  ярко-алых  роз. 
     Легкий  ветерок  ерошит  мои  волосы.  Я  отвернулась  от  «Цветочницы»  и  посмотрела  на  то,  как  алый  купал  солнца,  медленно  уходит  в  пучину  океана,  даря  свои  прощальные,  но  не  последние  лучи. 
     Что-то  во  мне  екнуло,  что-то  изменилось.  Мысли  вихрем  пронеслись  в  моей  голове.
     Думая  о  том,  что  сегодня  случилось  и,  испытывая  глубокое  чувство  вины  перед  незнакомцем,  я  доехала  до  дома.  Было  уже  темно,  луна,  смотрела  в  вышине  окруженная  собранных  серебристых  звезд.  Припарковавшись  на  лужайке  у  дома,  я  включила  свет  в  салоне  и  закинула  голову  на  кожаное  сидение.  Надо  срочно  успокоиться,  чтобы  Данте  и  Марго  ничего  не  заподозрили. 
     Образ  незнакомца  мелькал  у  меня  перед  глазами,  как  будто  я  пересматриваю  видеоролик.  Вот  он,  приближается  ко  мне.  На  губах  задорная  ухмылка,  с  трогательными  ямочками  на  щеках.  Его  длинные  пальцы  нежно  скользят  по  моей  щеке,  а  бархатный  голосок  произносит  мое  имя.  Само  совершенство!
     Стоп.  Он  же  назвал  меня  по  имени...  Откуда  он  меня  знает?  Я  была  так  напряженна  и  ослеплена  его  красотой,  что  не  могла  произнести  ни  звука,  а  уж  тем  более  представиться.  Как  же  он  узнал  мое  имя?  От  неожиданно  нахлынувшего  страха,  я  вздрогнула,  «Заноза»  сжалась  в  комочек,  по  спине  пробежали  мурашки,  словно  у  меня  за  спиной  целая  армия  неприятелей. 
     Пора  в  дом!  Слишком  много  эмоций  для  одного  дня.  Более  или  менее,  успокоившись,  я  взяла  сумку,  захлопнула  дверцу  машины  и  поспешила  домой.   
     Из  кабинета  доносился  голос  Данте.  Он  с  кем-то  разговаривал  по  телефону.  Судя  по  его  рассерженному  голосу,  лучше  его  не  беспокоить.  Марго  хлопотала  на  кухне  над  своим  очередным  шедевром.  Проводить  эксперименты  с  едой,  она  любила.  Готовка  для  нее  была  целым  ритуалом,  который  она  заранее  и  тщательно  планировала,  затем  воплощала  в  реальность. 
– Аэлита? – позвала  из  кухни  Марго,  услышав  мои  шаги  на  лестнице.
– Я  сейчас  спущусь, – откликнулась  я  и  поднялась  наверх. 
     Скрывшись  в  своей  комнате,  я  бросила  сумку  на  кровать  и  поплелась  в  ванную.  Позабывшиеся  на  время  страхи,  вновь  нахлынули  на  меня.  Этот  страх  возник  неоткуда.  Просто  появился. 
     Соблазнительный  голос  незнакомца  звенел  в  ушах.  Меня  трясло  от мысли,  что  все  могло  закончиться  трагедией.  Что  если  бы  я  не  успела  затормозить? 
     «Заноза»,  которая  легко  управляла  моим  воображением,  тут  же  обрисовала  мне  картину:  трое  мужчин  в  форме,  приковав  меня  наручниками,  ведут  на  смертную  казнь.  Очень  мило  с  ее  стороны. 
     Голова  пошла  кругом.  Перед  глазами  встала  сцена  на  площади  и  куча  вопросов  вдогонку,  а  самый  главный  вопрос,  буквально  строкой  пробежал  перед  глазами:  кто  этот  парень?  Что  он  делал  посреди  дороги?  И  почему  в  его  глазах  я   не  заметила  ни  удивления,  ни  страха?  Будто,  незнакомец,  специально  дожидался  меня  на  дороге.
     Это  уже  смахивало,  на  плод  больного  воображения.  Для  девушки,  привыкшей  рассуждать  здраво,  какой  я  и  являлась,  тут  же  отвергла  эту  теорию. Я  же  все-таки  стресс  испытала,  а  не  головой  тронулась.      
     Я  обеими  руками  вцепилась  за  раковину  и,  склонившись  над  ней,  старательно  пыталась  прогнать  глупые  мысли,  сфокусировавшись  на  сливное  отверстие.  Последствие  пережитого  стресса  дали  о  себе  знать.
     Наша  встреча,  была  чистым  совпадением,  которая  благополучно  закончилась  как  для  меня,  так  и  для  незнакомца.  Мало  ли  по  какой  причине,  он  стоял  посреди  дороги:  заблудился,  решил  подышать  воздухом  или  просто  захотел  полюбоваться  на «Диву  Розу».  Эта  теория,  задвинула  предыдущие,  и  я  смогла  спокойно  вздохнуть,  радуясь  тому,  что  сейчас  нахожусь  дома,  а  не  за  решеткой.       
      Почувствовав  себя  не  много  лучше,  я  включила  воду  и  встала  под  душ.  Теплая  вода  помогла  расслабиться.  Остудив  свои  мысли,  я  вновь  спустилась  вниз.  После  пережитых  потрясений,  мой  желудок  требовал  еды,  и  я  направилась  прямиком  на  кухню.       
     Невестка,  возилась  у  плиты  и  казалась  чем-то  взволнованной.  Заметив  меня,  она  приветливо  улыбнулась.  Марго  относилась  к  категории  тех  редких  женщин,  чей  возраст  можно  узнать,  лишь  заглянув  в  ее  паспорт.  Обладая  идеальной  золотистой  кожей  и  большими  выразительными  глазами,  Марго  почти  не  пользовалась  косметикой.  С  таким  прекрасным  цветом  лица  не  нужен  макияж. 
     Я  подошла  ближе  и  чмокнула  ее  в  щеку. 
– Что  на  ужин?   
– Спагетти,  по  особому  рецепту  моей  бабушки, – деловито  ответила  Марго,  перемешивая  в  кастрюле  макароны.   
     Итальянка  по  происхождению,  Марго  любила  побаловать  нас  своими  затейливыми  блюдами.  Особенно  макаронами,  которые  она  подавала  каждый  раз  под  разными  соусами.   
     Паста  кипела  в  кастрюле,  а на  соседней  конфорке  грелся  соус.  Чтобы  не  стоять  в  стороне,  я  принялась  накрывать  на  стол.
– Что-то  ты  сегодня  поздновата?  Опять  весь  день  провела  со  своим  ловеласом? – усмехаясь,  поинтересовалась  она.   
– Угу,  а  Данте  к  нам  присоединится?
– Он  уже  поужинал  и  просил  не  беспокоить  его.  Один  из  его  клиентов,  скрыл  от  него  важную  информацию,  теперь  он  злиться  и  ищет  новую  стратегию,  чего-то  там. – Марго  редко  интересовалась  делами  мужа,  зато  знала  все  о  девушках,  которые  работают  на  него. Она  частенько  наведывается  к  нему  на  работу:  напоминает  о  себе  и  демонстрирует  сослуживцам  свою  природную  красоту,  которая  не  подвластна  времени. – Как  прошел  день? – спросила  она,  распределяя  блюдо  по  тарелкам.   
– Нормально, – со  вздохом  ответила  я,  заливая  свою  порцию  соусом. 
     Марго  подняла  глаза  и  с  досадой  посмотрела  на  меня.  За  долгие  годы,  я  научилась  понимать  выражение  ее  лица:  ее  не  удовлетворил  мой  ответ.
– Ты  же  знаешь:  мы  итальянки  не  любим  коротких,  не  имеющих  смысла  ответов.  Выкладывай,  что  случилось, – потребовала  она.
     Исключив  из  рассказа  о  столкновении  с  незнакомцем,  который  все  еще  занимал  мои  мысли,  я  сообщила  только  о  том,  что  мой  друг  решил  продолжить  обучение  в  университете  Фредерика.  Как  сильно  меня  задела  эта  новость,  и  я  все  еще  надеюсь,  хотя и  не уверенна  в  этом,  что  Ари  все  же  изменит  свое  решение. 
     Я  знала,  что  новость  об  отъезде  Ари  обрадует  Марго.  Она  и  не  пыталась  это  скрыть.  Не  то,  чтобы  она  плохо  относилась  к  моему  другу,  наоборот,  они  прекрасно  ладили  друг  с  другом  и  находили  общие  темы  для  разговоров,  несмотря  на  все  их  разногласия.  Причиной  противоречий  между  ними  было  то,  что  Марго  не  одобряла  беззаботный  и  развязанный  образ  жизни  Ари.  По  ее  мнению,  мой  друг  дурно  влияет  на  меня  и  по  этой  причине,  я  никак  не  могу  найти  себе  подходящего  парня.  Не  объяснишь  же  ей,  что  эти  «подходящие  парни»,  проживают  в  другом  измерении  или  уже  давно  обзавелись  подходящими  им  девушками.         
– А  чем  ему  этот  колледж  не  устраивает?            
– Возможно,  ему  наскучил  наш  городок…   
    Марго  ухмыльнулась. 
– Кстати  он  предложил  мне  пожить  у  него. 
– Что  значит  пожить  у  него? 
– Пока  его  не  будет. 
– Ты  же  отказалась?!    
     Невестка  внезапно  насторожилась,  не  получив  от  меня  ответа.  Я  поспешила  успокоить  ее  и  кивнула  головой.  Лицо  Марго  растянулась  в  улыбке. 
     Мы  сосредоточились  на  еде  и  перевели  разговор  на  другую  тему.  Разговаривали  мы о  некой  девушке,  с  которой  Марго,  познакомилась  в  супермаркете.  Невестка  как  обычно  набрала  продуктов  раза  в  три  больше,  чем  смогла  унести  и  девушка  любезно  предложила  свою  помощь.      
     Прекрасно  зная  страсть  Марго,  рассказывать  обо  всем  в  мельчайших  подробностях,  я  уселась  поудобнее  и  приготовилась  слушать.
– Я  уже  собралась  звать  на  помощь,  но  в  этот  момент,  ко  мне  подошла  симпатичная  темнокожая  девушка,  лет  на  пять  старше  тебя, с  коротенькими  вьющимися  волосами  и  предложила  помочь  с  пакетами.  Я  естественно  согласилась  и  в  знак  благодарности,  я  довезла  ее  до  дома.  По  дороге  мы  с  ней  разговорились  и,  мне  удалось  выяснить,  что  зовут  ее  Тира,  а  мужа – Нильс.  Переехали  они  к  нам  недавно.  И  поселились  в  особняке  на  окраине  города. – Марго  сделала  не  большую  передышку,  выпила  сок  и  добавила: – Судя  по  всему,  дела  у  них  идут  хорошо,  если  смогли  позволить  себе  такой  роскошный   дом. 
– И  откуда  же  они  переехали? –  спросила  я,  для  поддержания  беседы. 
– Не  знаю, – пожала  она  плечами. – Она  упомянула  только  то,  что  с  ней,  помимо  мужа  живут  ее  старшая  сестра  и  младший  брат.  У  них  какое-то  общее  дело  или  что-то  в  этом  роде.  Но,  не  в  этом  суть. 
– А  в  чем?
– Ее  младший  брат,  абсолютно  свободен. – Слово  «свободен»,  она  проговорила  по  слогам,  донося  до  меня  значимость  этого  слова.  Взялась  за  старое!      
– Мне-то  какое  дело, – пожала  я  плечами,  прожевывая  спагетти.  Смысл  ее  слов  я  ухватила,  однако  развивать  каждодневную  тему  об  отсутствии  парня  и  желания  невестки  найти  мне  того  самого,  подходящего  парня,  мне  совсем  не  хотелось.
     Чуткая  Марго,  уловила,  что  я  не  настроена,  на  общение  и  решила  промолчать.   Остаток  ужина  прошел  в  тишине.  Убрав  все  со  стола  и  вымыв  посуду,  мы  разбежались  по  своим  комнатам.    

                Глава  вторая
                Преследование

     Чья-то  рука  легла  мне  на  плечо.  Я  поднялась  резким  рывком  и  села  на  постель,  сжимая  одной  рукой  плечо,  а  другой  вцепилась  в  простыню.  Я  была  абсолютно  одна  и  тяжело  дышала,  опустив  голову.  Сон  уже  ускользнул  от  меня,  не  оставив  в  памяти  лицо  того,  чью  руку  я  ощутила  на  своем  плече. 
     Мне  и  раньше  снилась  эта  протянутая  рука  из  кромешной  темноты,  но  прежде  я  просыпалась  еще  до  того,  как  она  коснется  меня,  а  проснувшись,  долго  металась  в  постели,  отгоняя  неприятные  ощущения.  Что  же  произошло  со  мной  на  этот  раз?  Почему  я  позволила  руке  прикоснуться  к  себе? 
     Я  сделала  глубокий  вдох  и  помотала  головой,  чтобы  привести  себя  в  чувства. Откинув  одеяло,  я  взглянула  на  часы:  без  двадцати  десять.  До  встречи  с  Ари,  еще  пара  часов.  Мы  с  другом  частенько  проводим  выходные  в  кафе.  И  как  обычно,  наша  встреча  заканчивалась  тем,  что  я  уходила  домой  одна,  а  Ари  – с  новой  пассией.   
     Медленно  я  встала  с  постели  и,  потягиваясь,  направилась  в  ванную  комнату.  Холодный  душ  помог  мне  избавиться  от  уже  привычных  ночных  кошмаров  и  расслабиться.  Высушив  волосы  феном,  я  вышла  из  ванной,  накинув  на себя  шелковый  халат  цвета  жемчуга.  Подарок  Ари  на  прошлое  Рождество.  Он  любит  побаловать  меня  изысканными  и  дорогими  подарками. 
     Поставив  одну  из  своих  любимых  песен,  я  начала  собираться  на  встречу,  напевая  себе  под  нос  строчки  из  песни:  «Let’s  dance  in  style… Let’s  dance for a while… Heaven can  wait…».  Это  одна  из  тех  песен,  слушая  которую  у  меня  все  застывает  в  груди.  Меня  переполняют  чувства,  хочется  танцевать,  позабыв  обо  всем  на  свете.  Сама  мелодия  и  строки  призывают:  «Давай  станцуем  стильно,…  давай  попляшем,  пока  ноги  носят… Небеса  подождут».  Продолжая  напевать  себе  под  нос  строки  песни,  и  пританцовывая  на  лестнице,  я  спустилась  вниз.    
     Марго  и  Данте,  стояли  посреди  комнаты  и  о  чем-то  громко  спорили.  Вмешиваться  в  разборки  между  мужем  и  женой  я  не  собиралась.  Когда  горячая,  как  пламя,  итальянка  и  холодный,  как  снег, – норвежец  с  русскими  корнями  сталкиваются  друг  с  другом,  безопаснее  всего – унести  ноги.   
     Проскользнув  незамечено  мимо  воюющих  стихийных  бедствий,  я  закрыла  за  собой  входную  дверь  и  побежала  к  машине. 
     Приехав  раньше  Ари,  я  присела  за  свободный  столик.  Симпатичная  официантка,  примерно  моего  возраста,  тут  же  подошла  ко  мне.  Заказав  себе  салат  «Цезарь»  с  креветками  и  гранатовый  сок,  я  начала  украдкой  поглядывать  за  приезжими  гостями,  сидевшими за  соседними  столиками.  Кафе  удачно  расположился  в  центре  Мольде,  всего  в  десяти  минутах  от  аэропорта  Арё  и  пользовался  популярностью  среди  туристов. 
     Мое  внимание  привлекла  пожилая  пара  за  столиком  у  окна.  Мужчина,  лет  шестидесяти,  нежно  гладил  сморщенную  ладонь  своей  спутницы.  Элегантно  одетая  женщина,  примерно  его  же  возраста,  с  блеском  в  глазах  о  чем-то  воодушевленно  рассказывала.  Женщина  то  и  дело  улыбалась  и  ее  морщинистое  с  годами  лицо  сияло.  Глядя на эту картину, в моей душе что-то дрогнуло:  большая  редкость  встретить  тех,  кто  на  долгие  годы  смогли  сохранить  теплые  отношения. 
     Вспышка  фотоаппарата,  отвлекла  меня  от  мило  воркующей  пары.  За  соседним  столиком  справа  от  меня,  сидели  трое  приезжих  ребят  и  темноволосая  девушка.  Один  из  парней,  одетый  в  синих  тонах,  рылся  в  своем  рюкзаке  и  что-то  говорил  на  не  понятном  мне  языке,  напротив  него  парень  что-то  шепнул  на  ухо  девушке  и  та  звонко  засмеялась.  Сидевший  впереди  них  мужчина,  оторвал  взгляд  от  газеты  и  укоризненно  взглянул  на  туристов,  затем  вновь  уткнулся  в  газету.  Третий  парень  с  фотоаппаратом  в  руке,  принялся  изучать  снимки  на  дисплее.  Парень  во  всем  синем  с  кислым  выражением  на  лице,  бросил  сумку  на  пол  подле  себя  и  занялся  едой. 
     Заметив  мою  заинтересованность,  парень  с  фотоаппаратом,  посмотрел  на  меня  и  улыбнулся.  Я  автоматически  улыбнулась  ему  в  ответ.  Внезапная  вспышка  ослепила  меня. 
– Спасибо.  На  память, – коверкая  фразы,  произнес  он.  Видимо,  это  единственные  слова,  которые  он  запомнил  из  путеводителя. 
     Я  снова  улыбнулась  и  отвела  взгляд.               
     Приезжие  туристы,  напомнили  мне  о  незнакомом  юноше.  Мимолетная  встреча  с  ним  полностью  захватила  меня.  Я  сгорала  от  желания  вновь  увидеть  его.  Взгляд  необычайно  карих  глаз  незнакомца  преследовал  меня  всюду.  Такое  происходило  со  мной  впервые,  и  я  не  знала,  как  принято  реагировать  в  таких  случаях. 
     Зациклившись  на  своих  мыслях,  я  заметила  друга  лишь  тогда,  когда  он  усаживался  за  столик  напротив  меня.   
– Ты  что  нос  повесила?  Все  еще  о  своем  незнакомце  грезишь? 
– Вовсе  нет. 
– И  кого  из  нас  двоих  ты  пытаешься  обмануть?    
     Я  в  очередной  раз  поразилась  тому,  как  хорошо  Ари  знает  меня.  Ему  с  такой  легкостью  удается  угадывать  мои  мысли,  что  порой  мне  от  этого  становиться  неловко. 
– Не  знаю.  Не  понимаю,  он  просто  не  выходит  у  меня  из  головы, – устало,  проговорила  я.  Неожиданно  я  поймала  на  себе  понимающий  взгляд  друга  и,  уловив  момент,  поинтересовалась: – С  тобой  подобное  случалось?   
– Я  не  интересуюсь  парнями. – Момент  был  упущен  и  мой  дружек  ответил  в  свойственной  ему  манере.   
– А  более  дельный  совет,  я  могу  от  тебя  хотя  бы  раз  услышать?    
– Ты  бы  остерегалась  парней,  которые  бросаются  под  колеса.      
     И  дернул  меня  черт,  позвонить  ему  той  же  ночью  и  рассказать  о  столкновении  с  тем  незнакомцем.  С  другой  стороны,  Ари  единственный  человек,  который  умудрялся  вызволять  меня  из  любой  надвигающей  хандры  и  поднимать  мне  настроение.   
– Откуда  он  мог  знать,  как  меня  зовут?! – вслух  размышляла  я.
     Друг  усмехаясь,  покачал  головой:  этот  вопрос,  я  задаю  ему,  уже  не  помню  в  который  раз. 
– Друг  мой!  Ты  не  заметила,  но  мы  уже  третий  день  подряд  мусолим  одну  и  ту  же,  тему.  Я  никак  не  могу  понять,  в  чем  же  собственно  заключается  проблема?  Почему  ты  так  зациклилась  на  нем?  Что  в  нем  было  такого  особенного?   
– Он  сам  по  себе  казался  каким-то…  особенным, – задумавшись,  произнесла  я.
     Вновь  и  вновь  прокручивая  в  уме  лик  юноши,  мне  начало  казаться,  что  он, словно  чужак  из  другого  мира.  Смахивало  ли  это  на  безумие?  Отрицать  не  стану. 
     Ари  смотрел  на  меня  с  подозрением. 
– Что-то  не  так? 
– Это  ты  мне  скажи. 
     Я  пожимала  плечами,  не  понимая,  к  чему  он  клонит. 
– Вот  сколько  лет  мы  уже  дружим?  Лет  десять? 
– И? 
– О  скольких  парнях  ты  говорила  мне  с  таким…  м-м-м  воодушевлением? – И прежде  чем  я  успела  отреагировать,  он  ответил  сам: – Ни  разу.  Я  ни  разу  за  эти  десять  лет  не  слышал,  чтобы  ты  вообще  говорила  о  парнях. 
– И  что  с  того? 
– Вот  и  я  пытаюсь  это  понять.
– Понять  что? 
     Прежде  чем  ответить,  он  пристально  смотрел  на  меня,  словно  хотел  прочесть  на  моем  лице,  что  же  меня  беспокоит.  Если  бы  я  сама  знала  ответ,  я  бы  не  задумываясь,  созналась  ему.  Никто  кроме  него  не  понимал  меня. 
– Как  мимолетная  встреча  с  парнем  могла  так  сильно  повлиять  на  тебя? 
– Может  это  из-за  чувства  вины  перед  ним? 
– Ты  считаешь  себя  виноватой  в  случившемся? 
– Возможно… 
– В  таком  случае  выясни  его  адрес  и  пошли  ему  цветы  с  извинениями. – Ему  порядком  надоело  слушать  мое  нытье  о  парне  с  дороги,  но  это  меня  не  остановило.   
– Я  впервые  заговорила  с  тобой  о  парне,  а  ты  все  шутишь. – Не  ожидала  я  от  себя,  что  сарказм  друга  так  негативно  повлияет  на  меня.  Я  бесилась  от  бессилия  и  непонимания  происходящего,  а  тот,  на  кого  я  возлагала  надежды,  посмеивался  надо  мной.   
     Друг  наморщил  лоб,  а  в  небесно-голубых  глазах  появился  тот  серьезный  настрой,  которого  я  ожидала.      
– Пойми,  ты  попросту  накручиваешь  себя  и  тем  самым  изводишь  меня, – строго  произнес  Ари. 
– Но  тот  парень,  назвал  меня  по  имени,  это  же  должно  что-то  означать? – Я  давила  на  него,  требуя  ответа,  которого  он  сам  не  знал.  Упрямство – неизлечимое  заболевание.       
– Мы  живем  в  городишке,  где  все  и  всё  знают  друг  о  друге. – Нашел  он  вполне  подходящий  аргумент. – Мои  соседи,  и  те  знают  имена  и  количество  девушек,  которые  побывали  в  моей  квартире.  Ты  бы  видела  их  счастливые  лица,  когда  я  сказал  им,  что  переезжаю  в  Осло. 
     Самое  подходящее  время  сменить  тему  разговора. 
– Ты  все  еще  намерен  уехать? – Еще  одна  головная  боль,  которая  не  давала  мне  покоя. 
– Это  мой  шанс  вырваться  из  этого  городка  и  назойливых  соседей. 
    Ари  был  не  приклонен  в  своем  решении.  И  все  же,  надежда  умирает  последней. 
– Ты  уверен  в  своем  решении?
– Абсолютно.   
     Ком  встал  в  горле.  Вот  и  пришел  конец  надежде. 
– Неужели  тебя  ничто  здесь  не  держит? 
– Единственное,  что  меня  удерживает – ты  и  наша  дружба.  Но  как  я  уже  говорил,  мое  территориальное  нахождение,  никак  не  повлияет  на  нашу  дружбу.  Поверь,  это  не  спонтанное  решение,  однако  это  лучшее  решение,  которое  я  когда-либо  принимал.  Все  это  однообразие  мне  не  подходит. 
– А  как  к  этому  отнеслись  твои  родители? 
– Я  им  еще  не  говорил,  уверен  они  обрадуются.  Аэлита,  я  должен  это  сделать,  ради  себя.       
– Ты  не  представляешь,  как  я  буду  по  тебе  скучать, – печально  поджала  я  губы,  сдерживая  слезы.   
– Знаю,  поэтому  буду  звонить  тебе  каждый  час  и  рассказывать  каждый  свой  шаг.   
– Обещаешь? 
– Слово  друга! 
     К  нашему  столику  подошла  белокурая  официантка.  Она  аккуратно  поставила  передо  мной  салат  с  соком,  затем  обратилась  к  Ари:
– Что-нибудь  закажете?    
     Ари  оценивающе  оглядел  ее  с  ног  до  головы  и  широко  улыбаясь,  произнес:
– Все,  что  я  хотел  заказать…  стоит  передо  мной. – Прозвучало  немного  вульгарно,  но  на  девушку – это  произвело  ожидаемое  впечатление.   
     Официантка  смущенно  отвела  глаза.    
– Стейк  из  говядины  и  пиво….  на  ваш  выбор, – заказал  друг,  все  еще  изучая  глазами  девушку. 
– А  вам  уже  есть  двадцать  один? – с  сомнением  спросила  девушка. 
     Друг  продемонстрировал  документ,  подтверждающий  его  право  на  употребление  спиртных  напитков.  И  только  я  знала,  что  документ – фальшивый.  Ему  восемнадцать,  хоть  он  и  выглядит  старше  своих  лет  и  это  ему  на  руку.  Подделанный  документ  он  купил  где-то  в  подворотне,  у  какого-то  типа  за  большие  деньги.  Как  будущий  адвокат  он  знал,  что  это  незаконно,  а  как  любитель  расхаживать  по  ночным  клубам,  ему  пришлось  идти  на  эту  маленькую  (как  он  сам  утверждает) – аферу.  Подобный  фальшивка-документик  имеется  и  у  меня  в  сумочке – подарок  друга.               
     Официантка  быстро  кивнула  и  нехотя  удалилась. 
     Мой  друг  явно  пришелся  ей  по  душе.  Что  же  до  самого  Ари,  то  этому  плуту  не  составит  труда  обвести  и  эту  девушку  вокруг  пальца.    
– И  как  тебе  это  удается? – поражалась  я  после  ухода  официантки.
– Дело  техники, – деловито  ответил  он.  Его  уверенность  и  самообладание  заслуживают  высшей  похвалы. 
     Официантка  принесла  заказ.  Друг  подмигнул  ей.  На  этот  раз,  прежде  чем  ответно  отреагировать  на  явное  заигрывание,  девушка  искоса  поглядела  на  меня,  чтобы  понять  в  каких  мы  с  Ари  отношениях.  И  тут,  по  волшебству  или  просто  поняла  по  выражению  моего  лица,  официантка  определила  тип  наших  отношений,  и  лицо  ее  засияло.  Должна  заметить,  что  большинство  девушек  каким-то  странным  образом  замечают,  что  именно  связывает  меня  и  Ари.  Может  у  нас  на  лбу  написано:  «только  дружба»  или  само  поведение  друга  говорит  об  этом?  Не  стану  гадать,  это  не  так  важно,  главное,  что  обе  стороны  получают  желаемое,  а  я  еду  домой,  одна.      
     Девушка,  получив  зеленый  сигнал  светофора,  перешла  к  решительным  действиям:  кокетливо  улыбаясь,  она  нарочито  медленно,  поставила  на  стол  заказанное  им  блюдо  и  авантажной  походкой,  чтобы  мой  друг  до  конца  оценил  все  ее  прелести,  направилась  к  барной  стойке.  Только  после  ее  ухода  я  заметила  записку  в  руке  друга.  И  эта  туда  же.      
– Заканчиваю  в  одиннадцать  и  номер  телефона, – изрек  содержимое  записки  друг. 
– Без  имени? – удивилась  я. – Как  у  тебя  все  легко  и  просто.
– А  главное,  без  обязательств, – подчеркнул  он.
     Я  усмехнулась  и  занялась  едой. 
     Исподлобья  наблюдая  за  другом,  я  почувствовала,  что  бушующий  внутри  меня  эгоизм  стих  и  на  смену  ему  пришло  смирение  и  понимание.  Закончилось  беззаботное  детство.  Наступила  молодость – время  совершать  опрометчивые  поступки,  тянуться  ко  всему  новому  и  неизведанному,  брать  от  жизни  все  то,  что  может  предложить  нам  сама  жизнь.  Вот  только  мир,  в  котором  я  сама  обитаю,  не  спешит  меняться.  Порой  мне  кажется,  что  одно  чудо  может  преподнести  какую-то  новизну,  но  как  говорит  кузен-священник:  «только  безнадежный  лентяй  ждет  чуда,  не  понимая,  что  чудеса  происходят  с  теми,  кто  движется  вперед.  Тот,  кто  ждет  манны  небесной,  в  конечном  итоге  ничего  не  понимают  от  прожитой  жизни».
– Знаешь,  ты  правильно  делаешь,  что  уезжаешь.  Думаю,  пришло  время  нам  с  тобой  начать  новую  жизнь. – Кузен  гордился  бы  мной,  услышав  эти  слова.
– Справишься  без  меня? 
– Мобильник  у  меня  всегда  под  рукой.
– Смотри  не  переусердствуй  с  переменами.  Не  хочу,  приехав  увидеть  тебя  в  пирсингах  и  татуировках.  Не  порть  свое  милое  личико.
     Я  улыбнулась,  а  хотелось  расплакаться.  Воздержусь  пока  от  слез,  придержу  их  до  вечера. 
– Милое  личико? 
– Я  всегда  считал  тебя  милой, – невозмутимо  произнес  он.  Более  чем  лестно  услышать  такое  от  знатока  женской  красоты.      
     Поблагодарить  за  комплимент  я  не  успела: зазвонил  мобильный  телефон  Ари.  Он  взглянул  на  панель  телефона  и,  улыбаясь,  как  сытый  кот,  ответил  на  звонок.
– И  тебе  привет, – сказал  он  звонившему,  затем  последовала  пауза. –  Ты  же  знаешь  где  я  сейчас. – Его  пальцы  забарабанили  по  столу,  а  глаза  уткнулись  на  тарелку,  будто  бы  ему  было  неуютно  разговаривать  в  моем  присутствии.  Подобное  смущение  я  наблюдала  впервые. – Почему  бы  и  нет?  Жду, – коротко  ответил  он  и  выключил  телефон.
– Очередная  красотка  жаждет  встречи? –  Я  положила  кусочек  в  рот  и  стала  жевать. 
– Можно  и  так  сказать… – замешкавшись,  ответил  он  и  положил  телефон  на  стол. Он  явно  был  взволнован.  Чего  я  в  нем  прежде  не  замечала.  – Ты  ведь  не  возражаешь?
     Я  покачала  головой.   
– С  каких  это  пор,  ты  раздаешь  свой  номер?
– Я  был  пьян  и  ничего  не  соображал.      
– Ты  хотя  бы  помнишь,  как  ее  зовут,  или  как  она  выглядит?
     Слова  прозвучали  немного  грубовато,  и  любой  бы  на  месте  Ари  обиделся.  Но  друг  был  из  тех  людей,  которым  можно  говорить  подобные  вещи,  зная,  что  он  не  обидится.   
– Ее  зовут  Мирта,  ей  восемнадцать,  учится  в  нашем  колледже,  вегетарианка,  любит  собак,  живет  с  матерью  и  отчимом, – отчеканил  он. 
     Я  закусила  губу.  Подозрительно,  что  друг  помнит  что-то  о  девушке,  обычно  на  подобный  вопрос  он  отвечал  коротко  и  четко: «мне  бы  самому  вспомнить  ее  имя»,  а  тут  не  просто  имя  запомнил,  но  и  возраст  и  с  кем  живет…  Мне  кажется  или  это  действительно  то,  что  я  думаю?       
     Ари  допил  пиво  и  вновь  позвал  официантку.      
– Принесите  еще  бутылочку. 
     Официантка  на  секунду  задержалась  у  нашего  столика,  выжидая  ответного  знака  от  друга.  Я  перевела  взгляд  на  Ари.  Тот,  потеряв  всякий  интерес  к  белокурой  девушке,  оглядывался  на  входную  дверь.  Он  явно  взволнован.  Это  на  него  не  похоже.
     Раздосадованная  поведением  друга,  официантка  фыркнула  и  уплыла  за  повторным заказом.   
– И  когда  же  придет  эта  таинственная  Мирта?
– Обещала  минут  через  двадцать.  Поверь  мне,  она  тебе  понравиться. 
– Прости,  но  я  не  в  настроении.  Познакомлюсь  с  ней  в  следующий  раз.  Если,  конечно,  к  этому  времени  ты  не  найдешь  себе  другую  Мирту?!
– Кто  знает…  кто  знает…– плутоватая  улыбка  озарила  лицо  друга.      
– А  как  же  официантка? – напомнила  я,  указывая  взглядом  на  записку,  которую  любезно  оставила  девушка. 
     Ари  искоса  взглянул  на  официантку   у  барной  стойки.  Ему  понадобилась  доля  секунды,  чтобы  оценить  и  заключить:   
– Она  не  в  моем  вкусе.
     Я  взглянула  на  девушку.  Довольно  симпатичная  девушка  с  выдающими  формами.  Тот  типаж,  который  предпочитал  друг.   
– Ну  да!  У  тебя  же  свидание  с  Миртой, – саркастически  заметила  я.   
– Это  деловая  встреча, – с  важным  видом  ответил  друг.  Мой  сарказм  он  не  оценил. – Мирта – фотограф  и  упрашивает  меня  позировать  ей. – На  лице  друга  появилась  особенная  неповторимая  улыбка. – Она  уверенно  заявляет,  что  я  фотогеничен  и  не  может  позволить  себе  упустить  такой  кадр. – Самолюбия  у  друга  не  занимать. 
– И  ты,  конечно  же,  не  можешь  ей  отказать! 
– Ты  вот  смеешься,  а  Мирта  считает,  что  в  моей  гостиной  должен  висеть  мой  портрет. 
– Мирта  считает? – воскликнула  я,  чуть  не  подавившись  соком.  Поверить  не  могу,  что  подобное  я  слышу  из  уст  заядлого  ловеласа. 
– Она  же  фотограф,  с  тонкой  натурой  и  все  такое.  К  тому  же  в  моей  квартире  стоит  только  одна  фотография  с  нашего  выпускного  вечера. 
– Не  напоминай  мне  этот  ужасный  вечер.
– Да?!  А,  по-моему,  ты  повеселилась  на  славу, – рассмеялся  друг.
– Это  был  жуткий  день! – наморщилась  я,  отодвигая  от  себя  пустую  тарелку.  Уж  очень  вкусный  оказался  салат.    
– Это  для  меня  все  жутко  закончилось, – возражая,  напомнил  друг. – Мало  того,  что  содержимое  твоего  желудка  благополучно  оказалось  на  моих  кожаных  ботинках,  так  мне  еще  пришлось  битый  час  объяснять  Марго  и  Данте,  что  тебе  плохо  не  из-за  того  что  ты  перебрала   коктейлей,  а  причиной  твоего  недомогания – несвежая  рыба.   
– Ты  врал  так  убедительно,  что  я  и  сама  в  это  поверила.
– Я  старался, – довольно  проговорил  друг. – Вот  только  ботинки  пришлось  выкинуть.
– Заодно  выкинь  и  ту  ужасную  фотографию. 
     Ари  упрямо  покачал  головой. 
– Ни  за  что.  Это  память. 
     Нет  смысла  упрашивать  друга  избавиться  от  фотографии,  на  которой  я  изображена  не  в  лучшем  виде.  К  тому  же  она  служит  мне  напоминанием  о  том,  как  я  в  первый  и  в  последний  раз  побаловала  себя  спиртными  напитками.       
– Практически  ничего  не  изменилось  с  того  вечера, – с  ностальгией  призналась  я.    
– Зато  одно  осталось  неизменно… 
– Наша  дружба.
– И  это  лучшее,  что  я  смог  сохранить!
     Мы  улыбнулись  друг  другу,  и  я  успела  заметить,  как  Ари  мельком  взглянул  на  панель  своего  телефона.  Все  ясно!  Приближалось  время  встречи.  Пора  сматывать  удочки. 
     Как  преданный  и  все  понимающий  друг,  я  быстро  попрощалась  с  Ари  и,  чмокнув  его  в  щечку,  поспешила  к  выходу.
     Чтобы  не  говорил  Ари  и  как  бы  ни  пытался  отпираться,  я  знала,  что  у  него  сегодня  самое  настоящее  и  уж  точно – первое  свидание.  Куда  катится  мир!   
     Я  достала  ключи  из  сумочки  и  подошла  к  своей  машине.  Почему-то  мне  стало  не  по  себе.   
– Аэлита! – услышала  я  знакомый  женский  голос  за  спиной.  Это  была  Эстер. 
     Только  ее  мне  и  не  хватало. 
     Я  нехотя  обернулась  и  испытала  огромный  шок,  который  парализовал  меня.  Сумочка  выскользнула  из  моих  онемевших  пальцев,  с  грохотом  свалилась  на  асфальт  и  все  ее  содержимое,  вывалилось  наружу. 
     Недалеко  от  моей  машины,  рядом  с  Эстер,  стоял  парень.  Это  прекрасное  лицо,  я  бы  узнала  из  миллиарда  лиц:  большие  выразительные  глаза,  черные,  как  смоль,  волосы  и  магическая  улыбка.  Сомнений  не  оставалось:  тот  самый  незнакомец  и  Эстер  дружно  смотрели  на  меня. 
«Аллилуйя,  аллилуйя,  аллилуй, – запела  Заноза». 
Заткнись. 
«Я  подумала,  что  музыкальное  сопровождение  будет  уместно, – издевательски  парировала  она».    
Будет  уместно,  если  ты  заткнешься. 
     Хитрый,  самодовольный  взгляд  Эстер  так  и  буравил  меня  своим  излюбленным  ехидным  взглядом,  пока  я  выясняла  отношение  со  своим  рассудком.  Как  жаль,  что  в  эту  самую  минуту  у  меня  в  руке  были  только  ключи  от  машины,  а  не  что-нибудь  потяжелее,  я  бы,  не  раздумывая,  запустила  бы  в  нее  что-нибудь,  да  потяжелее.  Ну  почему  Эстре,  а  не  я  рядом  с  ним?  Почему  мироздание  так  не  справедливо  ко  мне?      
     Я  так  и  стояла  прикованная  к  земле  возле  машины,  сдерживая  не  прошеные  слезы,  когда  услышала  хихиканье  Эстер  и  увидела,  как  ее  ловкие  пальцы  нежно  похлопывают  по  плечу  незнакомца.  Они  насмехаются  надо  мной?  Или  она  заигрывала  с  ним?!  На  моих  же  глазах. 
     Срочно.  Дайте  мне  что-нибудь  тяжелое. 
     Эстер  помахала  мне  своей  фарфоровой  ручкой  и  что-то  прошептала  на  ухо  незнакомцу.  Тот  снова  посмотрел  на  меня.  Так  бешено  мое  сердце  еще  не  стучало. 
     Я  притворно  улыбнулась.  От  неистового  желания  врезать  по  этой  крысиной  физиономии,  меня  удерживало  самообладание  и  блеск  в  глазах  незнакомца.  Его  взгляд,  устремленный  на  меня,  был  каким-то  странным,  он  то  и  дело  смотрел  мне  в  глаза.  Пристально  смотрел.  Несмотря  на  расстояние,  я  отчетливо  это  ощущала.  С  чего  это  вдруг  такой  интерес  к  моим  глазам? 
«Прекрати  пялиться  и  собери  вещи  с  пола! – Взяла  в  бразды  правления  над  моим  разумом  Заноза».
     Я  лишь  глубоко  вздохнула,  не  в  силах  отвести  глаз  от  незнакомца.  Выглядел  он  сегодня  безупречно:  черные  брюки,  бежевая  рубашка.  Темные  волосы  были  небрежно  взлохмачены,  что  еще  больше  подчеркивало  его  неотразимость.      
«Ау-у-у!  Земля  вызывает  Аэлиту! – не  унималась  она». 
     На  трясущихся  ногах,  я  нагнулась  и  начала  собирать  покатившиеся  вещи  из  моей  сумочки.  Собрав  все,  я  резко  поднялась  и  чуть  не  врезалась  в  незнакомца.  Его  безупречное  лицо  было  в  сантиметре  от  моего  лица.  Меня  затрясло  еще  сильнее. 
– Думаю,  это  принадлежит  тебе, Аэлита, – улыбаясь,  он  протянул  мне  блеск  для  губ.
     Я  почувствовала,  как  предательский  румянец  залил  мои  щеки,  когда  мои  дрожащие  пальцы  коснулись  пальцев  благородного  юноши.   
– Спасибо, – заикаясь,  сказала  я,  забирая  блеск.
«Улыбнись, –  посоветовала  Заноза».
Я  улыбнулась,  пытаясь  унять  дрожь. 
«А  теперь,  томно  посмотри  на  него, – продолжала  напутствовать  она».
Это  интересно  как? 
     Незнакомец  перевел  взгляд  на  Эстер:  та  продолжала  стоять  возле  своей  машины,  скрестив  руки  на  груди,  и  смотрела  на  нас,  стараясь  скрыть  свое  недовольство.  Подходить  ближе  она  точно  не  собиралась.
– Что  же,  тогда  я  поеду,…  меня  ждут. – Надо  поскорее  свалить  от  сюда.  От  стыда  подальше,  пока  я  еще  способна  себя  контролировать. 
– Тогда,  до  встречи. 
– До  встречи.   
     Не  придумав  ничего  лучше,  я  села  в  машину  и  повернула  ключ  зажигания,  одним  глазком  наблюдая  через  лобовое  стекло,  как  незнакомец  подходит  к  Эстер. 
     Лишь  отъехав,  я  с  облегчением  вздохнула.  Глупее  я  себя  еще  не  чувствовала. 
«Да  уж! – вздохнула  Заноза».
Только  не  начинай. 
     Ей  только  дай  повод,  и  она  с  легкостью  опустит  меня  ниже  плинтуса.  Поддержки  от  нее  не  дождешься. Я  надавила  на  педаль  газа.  Мне  хотелось  побыстрее  закрыться  в  своей  комнате  и  зарыться  головой  в  подушку.   
     Что  же  я  такое  творю?  Я  буквально  грезила  о  встрече  с  ним,  а  увидев  его,  повела  себя  как  полнейшая  идиотка.  Это  же  надо  было  уродиться  несуразной!  Прав  был  Ари,  когда  говорил,  что  мужской  пол  всячески  старается  меня  избегать  из-за  того,  что  я  сухарь.  Да,  не  владею  я  всеми  этими  «женскими  штучками» – кокетничать,  выставлять  себя  в  лучшем  свете,  флиртовать – все  это  забыли  заложить  в  мои  гены.            
     Пребывая  в  состоянии  полного  замешательства,  я  подъехала  к  дому.  Шок  от  встречи  с  незнакомцем  так  и  не  развеялся.  Сил  на  то,  чтобы  выйти  из  машины  у  меня  не  было,  словно  кто-то  выжал  меня  как  лимон.  Посидев  немного  в  салоне  и  набравшись  сил,  я  все  же  заставила  себя  выйти  из  машины  и  направилась  к  дому.   
     Я  начала  медленно  подниматься  по  ступеням,  чувствуя,  как  во  мне  дрожит  каждый  нерв.  Не  успела  я  постучать,  как  дверь  уже  распахнулась,  и  на  пороге  возник  Коли:  двухметровый,  зеленоглазый  блондин  с  двумя  маленькими  родинками  на  правой  щеке. 
     Лет  пять  назад,  кузен  Коли,  переехал  к  нам  из  городка  Восс,  по  приглашению  одного  из  священнослужителей  Кафедрального  собора,  что  расположен  недалеко от торговой площади,  в  центре  города.   
– Привет  кузина.  Как  дела?  Что  новенького?  Как  учеба? – осыпал  меня  Коли  ежедневными,  стандартными  вопросами.
– Привет.  За  последние  сутки,  ничего  новенького  не  произошло, – соврала  я  и  прикусила  губу.
    Врать  священнику  не  очень  хорошо,  не  смотря  на  то,  что  он  по  совместительству  твой  старший  кузен.  Не  стану  же  я  рассказывать  кузену-священнику,  что  на  днях  чуть  не  задавила  парня,  при  виде  которого  мой  мозг  всячески  отказывается  контактировать  со  мной.      
– Точно  ничего  не  произошло? –  переспросил  он,  не  сводя  с  меня  взгляд.
– Точно. 
     За  отсутствием  собственной  семьи  и  большой  разницы  в  возрасте,  Коли  уделял  большое  внимание  моему  воспитанию,  особенно  духовному,  что  характерно  для  священнослужителя.  Кузен  еще  подростком  решил  раз  и  навсегда  связать  свою  жизнь  служению  Богу  и  людям.   
– Ты  куда  собрался?   
– Позвонили  из  церкви,  им  нужна  моя  помощь, –  произнес  он,  спускаясь  по  ступеням.
– Помощь? – усмехнулась  я,  спускаясь  следом. – Какие  проблемы  могут  быть  в  церкви?
– Поеду  и  выясню.  Кстати,  в  доме  гость, –  предупредил  он  и  направился  к  машине.
     Заходить  в  дом,  мне  тут  же  расхотелось,  и  я  поплелась  следом:  надо  выяснить,  кого  на  этот  раз  к  нам  занесло. 
– Очередной  клиент?  Сегодня  же  выходной? – возмущалась  я,  спускаясь  по  лестнице  вслед  за  кузеном.   
   Если  твой  брат,  один  из  лучших  адвокатов,  к  тому  же  владелец  собственной  юридической  конторы,  будь  готова  к  тому,  что  клиенты  безвылазно  обитают   в  доме.  И  их  совершенно,  не  волнует  рабочий  ли  сегодня  день  или  выходной – свобода  для  них  превыше  всего.  Нам  же  с  Марго  приходиться  с  этим  мириться.  Кто-то  же  должен  оплачивать  коммунальные  услуги  за  этот  роскошный  трехэтажный  дом,  который  еще  наш  отцовский  дед  отстроил. 
– Зашел  только  за  какими-то  документами  или  что-то  вроде  этого.   
– И  давно  он  здесь? 
– Минут  пять.      
– Вот  черт! – выругалась  я,  стоя  на  лужайке  перед  домом. 
– Я  все  слышу! – укоризненно  прикрикнул  кузен  и  уселся  за  руль  автомобиля.
  Машина    кузена  скрылась  за  поворотом,  и  я  поковыляла  обратно  к  дому.  С  каждым   шагом  мне  все  меньше  и  меньше  хотелось  встречаться  с  гостем.
     Лучшего  повода  для  прогулки  на  заднем  дворе  не  найти!  Завернув  за  угол  дома,  я  увидела  ту  самую  стремянку,  которая  вот  уже  четвертый  год  пылится  под  окном.  Это  сейчас  она  пылится,  а  в  старших  классах  она  не  раз  выручала  меня.
     В  школьные  годы  мой  старший  братец  возомнил  себя  надзирателем,  особенно  после  того,  как  узнал,  с  каким  ловеласом  и  зачинщиком  связалась  его  младшая  сестренка.  Что  ни  день – допрос:  как  дела  в  школе,  какие  отметки,…  а  самый  часто-задаваемый  вопрос  гремел  на  весь  дом:  почему  мне  и  родителям  Ари  приходиться  краснеть  перед  директрисой  школы  из-за  ваших  выходок? 
     До  сих  пор  стыдно  из-за  некоторых  проделок,  которые  мы  совершали  с  другом  в  школе.  Хорошо,  что  мы  с  ним  единогласно  приняли  решение – ни  за  что  не  появляться  на  встрече  выпускников. 
     Естественно,  все  мои  проделки  заканчивались  домашним  арестом.  О  ночных  клубах  и  вечеринках  в  доме  друзей  и  речи  быть  не  могло.  Вот  тогда  я  и  прибегала  к  помощи  этой  «волшебной»  стремянки.  Дожидалась  когда  уснут  брат  с  невесткой,  тайком  пробиралась  в  ванную  на  первом  этаже,  а  под  окном  дожидался  преданный  друг  и,  придерживая  стремянку,  спасал  меня  из  заточения.  Возвращалась  я  с  вечеринок  тем  же  путем.  Спиртные  напитки  я  не  употребляла,  а  заранее  приготовленная  пижама  всегда  находилась  в  шкафчике  под  раковиной.  Так  что,  когда  я  нечаянно  сталкивалась  на  лестнице  с  братом,  у  меня  было  заранее  заготовленное  алиби.  Этот  трюк  я  успела  проделать  раза  три,  а  на  четвертый,  мой  смышленый  брат,  с  блестящими  навыками  следователя, лично  поджидал  беглянку  под  окном.  Досталось  мне  по  полной  программе!  Уши  мои  до  сих  пор  горят  от  той  поучительной  лекции  о  бессовестном  поведении,  которую  мне  полночи  читали  Данте  и  Марго. 
     Воспоминания  о  безвозвратно  ушедших  временах  вели  меня  к  злосчастной  стремянке,  как  вдруг…   
– А-а-а, – только  и  смогла  я  вскрикнуть,  приземляясь  на  мягкую  траву  газона,  лицом  вниз,  попой  к  верху.   
      «Заноза»  залилась  смехом:  лучше  уж  это,  чем  ее  песнопения.   
     Кто-то  раздраженно  воскликнул  надо  мной: 
– Ну  почему  ты  не  смотришь  под  ноги?
– Будто  бы  я  специально! Эти  камни-невидимки  разбросаны  на  заднем  дворе, – рявкнула  я,  не  в  силах  подняться  от  стыда.      
– Не  думаю,  что  именно  это  останавливает  тебя,  от  столкновения  с  землей...
     Ошарашенная  своим  падением,  я  не  могла  узнать  голос  того,  кто  явно  насмехался  надо  мной.  Сделав  над  собой  усилие,  я  подняла  голову. 
– Привет, – сказал  он  без  всякого  удивления,  будто  бы  знал,  что  встретит  меня  здесь.
– Ты? –  от  удивления  я  даже  повысила  голос  и  на  мгновение,  застыв,  резко  опустила  голову. 
     Попасть  в  столь  унизительное  положение – оказаться  у  его  ног...  это  было  слишком  для  меня.  Мне  хотелось  провалиться  в  самую  глубокую  на  свете  яму,  чтобы  не  видеть  его  лица.   
– Раньше  я  и  не  представлял,  что  кто-то  может  быть  столь  неустойчивым  на  ногах! – прохрипел  парень,  с  трудом  пытаясь  подавить  смех.  Он  наклонился  и  протянул  руку,  помогая  мне  подняться. 
     С  грацией  бегемотихи  я  поднялась  на  ноги.   
– Ты  не  ушиблась? 
– Вроде  нет, – проговорила  я,  разглядывая  себя:  ноги  руки  целы,  а  вот  одежду,  придется  застирать. – Что  ты  здесь  делаешь? – опомнившись,  спросила  я.      
     Наши  взгляды  встретились.  Солнечный  свет  придавал  его  волосам  завораживающий  блеск,  его  зубы  казались  еще  белее.  И  вдобавок,  на  этом  фоне  изумительные  глаза  цвета  густого  чая. 
     Взгляд  парня  метнулся  к  стремянке,  а  затем  на  меня. 
– Ты  что  собиралась  влезть  в  окно? 
– Ну  не  то  чтобы… 
– Ты  что-то  не  смахиваешь  на  воришку, – ухмыльнулся  он. 
– Я  воришка? Я  не  вор.  Я  здесь  живу.
«Дамы  и  господа,  поприветствуйте  дуреху  года! – торжественно  объявила  Заноза».  В  сотый  раз  радуюсь  тому,  что  «Занозу»,  могу  слышать  только  я  одна. 
     Теперь  помимо  ухмылки  на  лице  парня  отразилось  непонимание. 
– Ключи  от  дома  забыла? – предположил  он. 
     При  иных  обстоятельствах,  я  бы  может  и  кивнула (хотя  врать  я  никогда  не  умела – воспитание  кузена-священника),  но  этот  гипнотизирующий  взгляд  не  позволил  мне  соврать. 
– Нет. – Меня  точно  сглазили.  Сходить  к  бабке-целительнице  или  сразу  в  клинику? – Просто  захотелось  прогуляться.  Вот.         
– Ясно, – только  и  сказал  он,  поджимая  губы.  Явно  пытался  скрыть  смешок. 
– Так,  что  ты  тут  делаешь? 
     Ответить  он  не  успел,  голова  Марго  высунулась  из  окна  ванной  на  первом  этаже. 
– О,  вы  уже  успели  познакомиться? – радостно  воскликнула  невестка,  переводя  взгляд  с  меня  на  незнакомца.
     Я  прикусила  губу:  как  бы  получше  объяснить,  при  каких  именно  обстоятельствах  мы  как  бы  познакомились? 
– И,  да  и  нет! –  улыбнулся  прекрасный  незнакомец. – Мы  не  успели...  представиться  друг  другу.  Меня  зовут  Рафаэль  Мерсо! – наконец-то  назвал  он  свое  имя,  галантно  склонив  голову  передо  мной.
     Перехватило  дыхание.  Он  был  совершенен  во  всем.  Его  несколько  старомодные   манеры  и  движения  выражали  благородство  и  величие. 
– Так  вы  уже  виделись,  но  познакомились  сейчас,  я  правильно  поняла? – уточняла  невестка. 
     Мы  с  парнем  одновременно  закивали. 
– И  где  же  вы  виделись? – Она  не  сдастся,  пока  все  детально  не  разузнает.  Такой  у  нее  характер  и  с  этим  бесполезно  бороться. 
     Я  умоляющий  посмотрела  на  парня.  Если  он  признается,  как  мы  впервые  встретились – не  видать  мне  машины.  Невестка  и  так  не  в  восторге  от  моего  вождения.   
– Мы  с  ней  в  колледже  виделись. – Рафаэль   широко  улыбнулся,  подмигнув  мне.   
– О,  вы  вместе  учитесь! – Ее  просто  распирало  от  радости. 
– Уже  да.   
     Картина  стала  проясняться:  парень,  который  успел  наделать  шуму  в колледже,  и  незнакомец,  которого  я  чуть  не  сбила  на  дороге,  и  есть  Рафаэль.  Да  уж  любопытная  вырисовывается  картинка.         
– Ну  конечно! Тира  же  говорила  мне,  что  тебя  приняли  в  колледж, – прицепилась    невеста,  не  позволяя  мне  и  слова  вставить.  Дай  ей  волю  и  она  может  болтать  хоть  до  Второго  пришествия.               
     Марго  намеревалась  еще  о  чем-то  спросить  у  Мерсо,  и,  как  по  заказу  в  гостиной  раздался  телефонный  звонок.  Судя  по  тому,  как  невестка  поспешила  откланяться,  даже  не  попрощавшись,  звонила  ее  подруга  Айна.  Дружат  они  третий  год,  созваниваются  четыре  раза  в  неделю,  чтобы  поделиться  очередными  экзотическими  рецептами,  от  которых  впоследствии  страдаем  я  и  брат.  Невестка  хорошо  готовит,  просто  наш  желудок  не  принимает,  жареные  огурцы,  с  каким-то  там  соусом  или  зеленый  суп  из  каких-то  там  растений  из  Зимбабвы.  После  таких  экспериментов,  брат  слег  в  больницу  с  отравлением,  а  Марго  зареклась,  больше  не  проводить  над  нами  опыты.  Однако  же,  желание  собирать  рецепты  не  угасло  в  ней,  и,  заручившись  поддержкой  Айны,  они  решили  выпустить  кулинарную  книгу  о  «здоровой  пищи».   
     Оставшись  с  парнем  наедине,  я  поспешила  поблагодарить  его.               
– Спасибо,  что  не  выдал  меня  Марго  и  извини,  за  тот  инцидент  на  дороге, – промямлила  я,  утопая  в  его  глазах.  Блеск  его  глаз,  затмил  все  драгоценности  махараджи.         
– Тебя  опасно  сажать  за  руль, – произнес  Рафаэль  своим  неземным  голосом.
     И  этот  туда  же.
– Как  ты  узнал  мое  имя?  Тогда,  при  первой  встрече,  ты  произнес  мое  имя,  хотя  я  тебе  его  не  говорила. 
– Услышал  в  колледже.  У  тебя  необычайное  имя,  Аэлита. – Рафаэль   как-то  странно  на  меня  посмотрел  и  продолжил, – ты  ведь  тоже  учишься  на  юриста?  Решила  пойти  по  стопам  брата? 
– Да.   
– Это  действительно  то,  чем  ты  хочешь  заниматься?  Я  имею  виду,  ты  готова  посвятить  свою  жизнь,  спасая  жизни  других  людей?
– Спасать  жизни?!  По-моему,  это  громко  сказано,  я  всего-навсего  буду  защищать  их  права. 
– Даже  самих  отъявленных  преступников?
     Скользкий  вопрос,  однако.  Я  сама  еще  не  определилась,  но  отвечать  надо.          
– Ну, клиентов  не  выбирают.  Каждый  заслуживает  снисхождения, – запинаясь,  проговорила  я.   
– Вот  как! 
– Мой  кузен – он  священник,  утверждает,  что  все  люди  равны  перед  Богом  и  законом. 
– И  ты  в  это  веришь? 
– Для  этого  я  и  учусь  в  колледже. 
– Ты  учишься  верить? 
– Нет,  уважать  закон. 
– Думаю,  глупо  спрашивать  у  кузины  священника,  верит  ли  она  в  бога? 
     Верю  ли  я  в  Бога?  Верю  ли  я  в  божественную  справедливость?  Сложный  вопрос  для  той,  у  которой  Всевышний  забрал  самое  дорогое,  что  есть  у  человека – родителей.  Каждый  раз,  войдя  в  комнату  родителей,  а  ныне  «комната  памяти»,  которая,  как  назло,  расположена  на  третьем  этаже,  прямо  напротив  моей  спальни,  и  рассматривая  некогда  дорогие  им  вещи,  чувствуя,  и  по  сей  день  их  запах,  я  понимаю,  как  обманчиво,  а  порой  и  нелепо  звучат  утешительные  слова  Коли.  Он  священник,  и  его  священный  долг,  учить  нас,  не  только  верить  в  Бога,  но  и  находить  оправдание  для  всех  Его  поступков.  Возможно,  гибель  моих  родителей  и  был  несчастный  случай,  злой  рок  или  что-то  в  этом  духе,  но  кнопку  «забрать»  нажал  именно  Бог. 
– Я  верю  в  Бога,  однако,  некоторые  его…ммм…  поступки – не  понимаю. 
– Ясно, – только  и  сказал  он,  наблюдая  за  мной. 
– А  какую  специальность  выбрал  ты? – мне  хотелось  поскорее,  направить  наш  разговор  в  другое  русло. 
– Ту  же,  что  и  ты. – Лицо  его  озарила  улыбка,  а  я  не  знала,  куда  деваться  от  смущения.      
– А  почему  ты  выбрал  юриспруденцию? 
– Только  чтобы  быть  ближе  к  тебе,  чтобы  понять  тебя. – Он  ошарашил  меня  своим  заявление,  но  не  задать  очевидный  вопрос  я  не  могла.
– Почему? 
     Если  он  сейчас  рассмеется,  я  сгорю  от  стыда. 
– Как  только  сам  пойму  это, – отвечу  тебе. – Говорил  он  пугающе  серьезно.               
     Несмотря  на  его  обаяние,  я  почувствовала  холод  в  его  словах.  Во  всем  этом  была  какая-то  наигранность.
– То  есть,  ты  не  знаешь,  почему  хочешь  быть  ближе  ко  мне? 
– Не  совсем,  я  знаю,  почему  должен  находиться  рядом  с  тобой,  не  ясно  другое… почему  хочу  узнать  тебя.   
     Сбитая  с  толку,  я  не  могла  подобрать  слов.  С  грацией  тореадора,  парень  приблизился  ко  мне.  Душа  медленно  сползала  в  пятки.    
– Аэлита, – словно  пропел  он  мое  имя,  не  сводя  с  меня  глаз.
– Да? – Я  чувствовала,  как  во  мне,  откуда  не  возьмись,  пробуждается  тревога.
– У  тебя  очень  красивые  глаза! – Своими  словами  парень,  вновь  ввел  меня  в  леденящий  ступор. – Луч  света  отражается  в  твоих  глазах.             
     Наши  глаза  встретились.  Меня  поразила  сила  его  взгляда.  Необъяснимый  страх  подкрался  ко  мне.  Глаза  Рафаэль  потемнели,  став  почти  фиолетовыми,  такое  чувство,  словно  он  пытался  проникнуть  вглубь  меня.  В  душе  сработала  какая-то  тревожная  кнопка.  Я  пыталась  отвести  взгляд,  но  не  могла.  Мне  казалось,  что  наши  глаза  никак  не  могут  оторваться  друг  от  друга.  При  этом  внешне  он  был  абсолютно  спокоен  и,  лишь  его  пронзительный  взгляд,  будто  окунал  меня  в  черноту  бездны. 
– Аэлита? – Голос  его  звучал  далеко-далеко.   
     Все  внутри  меня  сжалось.  Сердце  бешено  колотилось,  норовя  выскочить  из  моей  тяжело  вздымающейся  груди.  Теперь,  я  начинала  понимать  смысл  слов  «дьявольский  взгляд». С  неимоверным  трудом  мне  все  же  удалось  оторваться  от  его  взгляда.  Высвободившись  из  плена,  я  начала  судорожно  моргать,  чувствуя  какой-то  дискомфорт,  такое  чувство,  будто  в  оба  глаза  разом  попали  соринки.  По  щекам  катились  слезы,  я  опустила  голову:  куда  именно  смотреть  не  имело  значение.  Только  бы  не  смотреть  ему  в  глаза.   
– Что  с  тобой? – поинтересовался  Рафаэль,  голос  звучал  как-то  сдавленно.
     Резь  в  глазах  отступала,  я  вытерла  ладонью  не  прошеные  слезинки  и  облегченно  вздохнула,  окончательно  приходя  в  себя.  Мерсо,  неподвижно  стоял  на  месте,  не  подымая  головы,  я  ощущала  на  себе  его  пристальный  взгляд.  Что  это  было?  И  если,  это  было  на  самом  деле,  то  какое  тут  может  быть  объяснение?      
– Аэлита,  что-то  с  глазами?  Позволь  я  взгляну, – попросил  он. 
     Мне  хотелось  покачать  головой,  сказать,  что  мне  страшно  смотреть  ему  в  глаза,  но  поразмыслив  немного,  и  приписав  произошедшее  на  плод  моего  больного  воображения,  я  решила  выполнить  его  просьбу.  С  осторожностью,  подняв  голову,  я  увидела  перед  собой  прежние  идеальные  черты  лица  и  глаза  цвета  виски,  с  теплотой  смотревшие  на  меня. 
– Наверное,  что-то  в  глаз  попала. – У  меня  язык  не  поворачивался  сказать  что-то  иное.  Несмотря  на  случившееся,  я  все  же,  девушка  благоразумная  и  мне  негоже  заикаться  о  вещах,  не  подающихся  закономерным  изъяснениям.
– Позволь,  мне  взглянуть, – предложил  он,  подавшись  вперед.
– Нет, – довольно  грубо  ответила  я.  Мне  стало  не  по  себе. – Все  прошло.
– Ты  уверена? Я,   конечно,  не  окулист,  но  с  соринкой  могу  справиться.
– Спасибо,  не  стоит, – сказала  я,  машинально  отодвигаясь  от  него. 
     Он  и  впрямь  не  понимал,  что  произошло  минуту  назад  или  он  искусно  скрывал  это?  Я  смотрела  на  него,  пытаясь  увидеть  хотя  бы  тень  намека.  Парень  и  бровью  не  повел.  Выходит,  мое  воображение,  сыграло  со  мной  наизлейшую  шутку.  Посмеиваясь  над  собой,  я  еще  раз  взглянула  на  Рафаэля  и  трижды  пожалела  о  содеянном.  Лицо  парня   побелело,  а  в  глазах  появился  какой-то  опасный,  угрожающий  блеск.   
– Прости,  мне  надо  идти, – веско  кинул  он  и  словно  растворился  в  воздухе.       
     Ощущая  слабость  во  всем  теле,  я  поплелась  в  свою  комнату.  Сейчас  мне  больше  всего  хотелось  побыть  одной.  Чувство  неопределенности  тревожило  мою  душу. С  одной  стороны,  мне  понравился  Рафаэль,  а  с  другой,  с  его  появлением  во  мне  что-то  произошло.  Мой  внутренний  голос,  пытался  что-то  сказать,  о  чем-то  предупредить,  но  я  не  понимала  его. 
     Сердце  в  тревоге  забилось.  Устрашающий  взгляд  карих  глаз  Рафаэля  продолжал  преследовать  меня.  Я  повернулась  и  посмотрела  в  огромное,  высокое  от  пола  до  потолка  зеркало,  ища  в  своем  отражении  ответ  на  вопрос:  почему  взгляд  парня  менялся,  когда  он  заглядывал  в  мои  глаза?   
     Я  смотрела  на  свое  отражение  в  зеркале:  те  же  карие  глаза,  обрамленные  каштановым  цветом  волосы.  Тот  же  курносый  нос,  доставшийся  мне  от  отца,  тонкие  губы – это  передалось  мне  от  мамы.  Но,  что-то  в  моем  отражении  было  не  так,  загадочный  блеск  нарушал  мой  привычный  облик.  В  моих  глазах  горела  неизведанная  мне  прежде  искра.  Искра  чего-то  нового  и  необъяснимого. 
     Желая  избавиться  от  нелепых  мыслей,  я  забралась  под  одеяло,  прихватив  с  собой  роман  Гюго  «Отверженные»,  который  вот  уже  месяц  не  могла  осилить.  Прочитав  несколько  глав,  я  отложила  книгу,  выключила  ночник  и  постаралась  уснуть. 
     Поежившись  в  постели  несколько  часов,  я  встала  с  кровати  и  спустилась  вниз.  В  кабинете  горел  свет:  брат  еще  не  ложился  спать.  Я  хотела  заглянуть  к  нему,  но  в  последнюю  минуту  передумала.  Не  стоит  его  отвлекать.  У  него  и  без  меня  хватает  проблем. 
     Я  пошла  на  кухню  и,  заварив  себе  чашечку  черного  чая,  вернулась  к  себе.  Травяная  панацея  помогла  мне  заснуть.   

                Глава  третья
                Взаимозависимость

     Утро  началось  как  обычно.
    По  звонку  будильника,  я  вскочила  с  постели,  широко  распахнула  окно  и,  облокотившись  на  подоконник,  окинула  взглядом  гору  Варден,  залитую  утренним  солнцем.  Наконец-то  весна,  которая  поначалу  угнетала  сыростью  и  холодом,  превратилась  в  неописуемый  хоровод  красок  и  цветов,  а  небо  сделалось  пронзительно  ярко-синего  цвета. 
     С  Данте  мы  столкнулись  в  прихожей:  черные  отглаженные  брюки,  супермодная  рубашка,  умный,  апологетный  взгляд.  Типичный  образ  адвоката  нашего  времени.   
     Невестка  подскочила  к  мужу,  протягивая  ему  костюм.
– Ты  подумай  над  моим  предложением, – произнес  брат,  надевая  костюм.
– Я  с  радостью  все  организую, – заявила  она  и  улыбнулась  мужу. 
     Заметив  нежные  взгляды  супругов,  я  невольно  задумалась,  удастся  ли  и  мне  встретить  парня,  который  станет  частью  моей  жизни?   
– Сестренка,  ты  в  колледж  не  опаздываешь?
– Не-а.
– А  учеба  как? – спросил  он,  глядя  на  меня  своими  умными,  цвета  лазурита  глазами. 
– Нормально, – пожала  я  плечами.
     Я  смотрела  на  брата.  Мироздание  явно  с  нами  сыграла  злую  шутку:  несмотря  на  то,  что  мы  брат  и  сестра,  мы  совершенно  не  похожи.  Природа  щедро  наградила  его  красотой  античного  атлета,  умом  и  интуицией,  которая  крайне  редко  подводила  его.  Что  же  касается  меня,  тут  природа  явно  на  мне  сэкономила. 
– Ну  ладно.  До  вечера, – бросил  он  и  захлопнул  за  собой  дверь.
     Брат  не  донимал  меня  вопросами,  как  это  любила  делать  Марго. 
– И  что  это  вы  с  братом  планируете? – поинтересовалась  я.   
– Нильс  с  Тирой  приглашают  нас  на  ужин,  а  я  предложила  собраться  у  нас.  И  как  раз,  вчера  Айна  дала  новый  рецепт.  Ее  домочадцы  просто  в  восторге! 
     Упаси,  Боже! 
     И  почему  Марго  не  пришло  в  голову  заняться  вязанием?  Вязаные  свитера  с  изображением  троллей  или  оленей,  пользуются  большим  спросом  у  туристов.  Лучше  уж  это,  чем  походы  к  гастроэнтерологу.         
– Не  беспокойся,  ничего  сверхъестественного, – поспешила  предупредить  она, – простой  рецепт – овощи,  рыба  и  немного  индийских  специй.   
– Звучит  угрожающе! – с  иронией  сказала  я,  зная,  что  она  не  обидится.   
     Желания  позавтракать  не  было,  но  невестка  настояла  и,  почти  силком,  потащила  меня  в  столовую,  как  маленькую  капризную  девочку,  усадила  за  стол,  и  мне  пришлось  давиться  зернистым  кофе  и  бутербродом. 
     Невестка  подошла  к  холодильнику,  по  выражению  ее  лица  было  видно,  что  она  хочет  о  чем-то  поговорить.  Интересно  о  чем  или  о  ком?
     Держа  дверцу  холодильника  открытой,  Марго  оглядела  меня  с  ног  до  головы  и,  как  бы,  между  прочим,  спросила:    
– О  чем  вы  с  Рафаэлем  вчера  болтали?         
     При  упоминании  имени  Рафаэль,  мое  сердце  заколотилось,  но  я  приняла  равнодушный  вид  и  поднесла  чашку  к  губам:  большой  глоток  горячего  кофе приятно  обожгло  горло,  и  я  окончательно  проснулась.    
– А  зачем  он  вчера  приходил? – задала  я  встречный  вопрос. 
– За  какими-то  документами, – пожала  плечами  невестка.  Марго  не  из  тех  женщин,  которые  норовят  влезть  в  дела  мужа.  Как  истинно-мудрая  супруга,  она  ждет,  когда  супруг  сам  заговорит  с  ней  о  делах. – В  общем,  я  передала  Рафаэлю  документы,  мы  немного  поговорили  и  он  ушел.  По  крайне  мере,  я  так  думала,  пока  не  застукала  вас  воркующих  на  заднем  дворе. 
– Мы  просто  разговаривали, – смущаясь,  призналась  я.  В  мою  же  личную  жизнь,  она  влезала  при  каждом  удобном  случае.      
– Я  так  удивилась,  когда  узнала,  что  он  и  есть  младший  брат  Тиры. 
– Тира,  эта  та  девушка  из  супермаркета,  которая  с  мужем  пригласила  тебя  с  братом  на  ужин? – уточняла  я. 
     Невестка  кивнула.
– И  что  тебя  удивило?               
– То,  что  они  брат  и  сестра?
     Марго  присела  за  стол,  закинула  ногу  на  ногу  и,  намазывая  булочку  клубничным  джемом,  продолжила:   
– Тира  темнокожая,  а  у  Рафаэля – светлая  кожа.
– Может  у  них  мама  темнокожая  или  отец?! – предположила  я,  жуя  бутерброд.      
– Ты  бы  не  могла  это  как-нибудь  выяснить?
– Я  не  хочу  лезть  в  чужую  личную  жизнь.  И  тебе  не  советую.
     Невестка  бросила  на  меня  укоризненный  взгляд.
– Я  бы,  на  твоем  месте,  присмотрелась  к  Рафаэлю, – в  упор  сказала  она,  протягивая  мне  очередной  бутерброд  с  джемом.
     Мое  лицо  застыло.  Чашка  кофе  чуть  не  выскользнула  у  меня  из  рук.  Невестка,  улыбаясь,  зацокала  языком.
– Парень  он  милый,  порядочный,  воспитанный,  чего  не  скажешь  о  твоем  дружке! – Ну  конечно,  как  же  без  Ари  то! – Ты  от  Ари  ни  на  шаг  не  отходишь,  а  отношения  у  вас  дальше  дружбы  не  зашли.  К  счастью!
     Я  недовольно  на  нее  посмотрела  и  откинулась  на  спинку  стула.
– Марго,  Ари  мой  лучший  друг,  смирись  уже  с  этим.   
– Я  не  против  вашей  с  ним  дружбы,  но  когда  ты  в  последний  раз  встречалась  с  нормальным  парнем?
     Сватовские  потуги  Марго  просто  сведут  меня  в  дурку. 
– А  Ари  не  в  счет? – попыталась  отшутиться  я.
     Она  состроила  гримасу. 
     Мне  хотелось  завершить  этот  разговор  так  быстро,  насколько  это  было  возможно,  и  удача  мне  улыбнулась.  Кузен  Коли  вернулся  с  ежедневной  утренней  пробежки,  бодрый  и  веселый.  Чмокнул  меня  в  щеку  (демонстрируя  любовь  брата  и  священника  в  одном  лице)  и  уселся  рядом,  поставив  перед  собой  тарелку  с  какой-то  смесью  из  неизвестных  мне  ингредиентов:  что-то  фисташкового  цвета  и  с  неприятным  запахом. 
     Я  наморщила  нос,  желудок  возмущенно  заурчал.   
– В  здоровом  теле,  здоровый  дух! – произнес  Коли,  увидев  мое  искаженное  лицо.
     Ничего  здорового  в  этой  зеленой  слизи  я  не  заметила. 
     Наблюдать  за  тем,  как  кузен  с  наслаждением  поедает  эту  смесь,  не  доставляло  удовольствия,  тошнота  подступила  к  горлу  и  я  отвернулась.  Не  хватало  еще,  чтобы  меня  стошнило  перед  выходом. 
– Утром  звонила  дочь  миссис  Ферлинг  и  попросила,  чтобы  ты  к  ней  сегодня  зашел, – обратилась  невестка  к  Коли.
– Я  как  раз  собирался  заглянуть  к  ним  по  дороге  в  церковь.  Ей  совсем  плохо?
– Бедняжка  ни  как  не  может  отойти  от  смерти  мужа.  Позавчера  я  навещала  ее.  На  нее  больно  смотреть.  Сидит  на  диване,  в  одну  точку  смотрит  и  невнятные  слова  бубнит.  Мне  даже  дурно  стало  от  ее  слов. Представляешь,  она  утверждает,  что  ее  мужа  убили.  Дочь  говорит,  что  если  это  не  прекратиться,  поместит  мать  в  лечебницу.  Я  ей  сказала,  чтобы  она  не  спешила  с  решением,  но  с  другой  стороны  как  ей  помочь?  О,  Дева  Мария,  помоги  бедняжке!      
– С  чего  она  взяла,  что  ее  мужа  убили,  она  кого-то  подозревает? – тоном  будущего  адвоката  поинтересовалась  я,  отщипывая  кусок  от  булочки.    
– В  том-то  и  дело,  что  некого  подозревать,  но… – Невестка  обменялась  взглядами  с  кузеном,  словно  обдумывала,  стоит  ли  ей  продолжать  этот  разговор  в  его  присутствии. 
– Но?   
– В  общем,  миссис  Ферлинг  считает,  что  ее  мужа  убил  призрачный  монстр.
     Я  подавилась. Теперь  понятно,  почему  она  говорила  с  такой  настороженностью. 
– Марго,  ты  опять  взялась  за  старое?! – недовольно  процедила  я. 
     Меня  уже  достали  все  эти  разговоры  о  мифических  существах,  параллельных  мирах,  гадалках,  феях,  эльфах  и  всякой  другой  нечисти.  Невестка  до  того  загнала  себя  просмотрами  подобных  дешевых  передач,  специально  предназначенных  для  отчаявшихся  домохозяек,  что  месяцев  семь  назад  приволокла  в  дом  престарелого  мужика  в  шароварах,  с  длиннющей  неухоженной   бородой,  чтобы  тот  опрыскал  дом  какой-то  пахучей  жидкостью,  которая  очистит  нас  и  наш  дом  от  дурного  взгляда.  Данте  потом  неделю  не  разговаривал  с  женой,  когда  узнал,  во  сколько  ему  обошлось  этакая  очистка  дома. 
– Причем  тут  я?! – возмущалась  она. – Ты  же  сама  меня  спросила,  я  и  ответила. – Прежде  чем  продолжить,  Марго  краем  глаза  взглянула  на  Коли.  Тот  доедал  свою  зеленую  смесь:  негоже  духовным  лицам  вмешиваться  в  подобные  темы. – И  между  прочим,  миссис  Ферлинг,  всю  жизнь  проработала  психологом  в  школе  и  не  стала  бы  такое  выдумывать.               
– Он  умер  от  сердечного  приступа, – не  выдержав,  вставил  кузен  и  перевел  взгляд  на  меня. – Пути  Господни  неисповедимы! – Как  священнослужитель,  Коли  частенько  вставлял  в  разговоре  цитаты  из  Библии.      
– Как  и  путь  до  колледжа, – сказала  я  и  допила  кофе  одним  глотком.    
     Очистив  ум от  мыслей  о  киношных  монстрах,  я  схватила  сумку  и  вышла  на  улицу.  Вздохнув  полной  грудью  свежий  утренний  воздух,  я  бросила  сумку  на  заднее  сиденье  и  включила  зажигание.         
     Я  ехала  в  кампус  и  с  тревогой  ждала  встречи  с  Рафаэлем. 
     Красный  свет  светофора.  Я  машинально  надавила  на  педаль  тормоза  и  машина  остановилась.  Впереди  стоял  огромный  автобус  с  очередными  туристами.  Обычное  явление  для  нашего  городка.  Каждый  год,  когда  распускаются  розы  и  не  за  горами  ежегодный  фестиваль  джаза,  на  который  съезжаются  всемирно  известные  джазмены,  начинается  наплыв  туристов  со  всех  концов  планеты.  И  Мольде,  на  какое-то  время  превращается  в  интернациональный  городок,  наполненный  джазовыми  композициями. 
     За  окном  люди,  магазины,  маленькие  кафешки.  Вдали  виднеется  гавань,  к  которой  отсюда  спускались  газоны,  усыпанные  кустарниками  роз,  тянувшиеся  до  самой  кромки  воды.  По  морю  весело  бегают  яхты.  Мне  нравится  все  это  изобилие  ярких  красок,  утренний  воздух.  Тепло  солнечных  лучей  согревало  душу.
– Здравствуй,  Аэлита, – протянул  знакомый  голос. 
     От  неожиданности,  я  подскочила  на  сидении  и  стукнулась  макушкой  о стену  салона.
– Ауч! – вскрикнула  я,  потирая  ушибленное  место. 
– Ты  не  сильно  ударилась? – Его  губы  дернулись,  однако  ухмылку  он  все  же  сдержал. 
– Нет. – В  этот  момент,  я  была  совершенно  не  готова,  столкнуться  с  ним  вот  так,  лицом  к  лицу. 
     Сердце  мое  вновь  забилось  при  виде  безупречного  лица  удивительной  кожи  необычного  оттенка,  серьезный  взгляд  красивых  теплых  глаз,  твердые  решительные  плечи,  тонкие  пальцы... Это  не  просто  парень – это  ангел,  заблудившийся  на  земле. 
     Мерсо,  как  ни  в  чем  не  бывало,  уселся  на  пассажирское  сидение  и  захлопнул  дверь.    
– Ты  не  возражаешь,  если  мы  вместе  поедем  в  колледж?
– Нет, – пробормотала  я,  теряя  дар  речи,  от  неожиданного  поворота  событий.
     Он  вновь  появился  из  неоткуда,  чтобы  я  подвезла  его  в  колледж? 
    Я  уставилась  на  светофор,  не  в  силах  взглянуть  на  него. 
– Ты  позволишь  мне  сесть  за  руль?
     Я  удивленно  уставилась  на  него,  пытаясь  понять:  он  шутит  или  говорит  всерьез. 
– Если  ты  не  возражаешь, – улыбнулся  он.
     Разве  можно  отказать  этому  совершенству  с  глазами,  в  которых  играли  искорки  смеха  и  иронии. 
     Я  покачала  головой  и  вышла  из  машины.  Свежий  воздух  ударил  мне  в  лицо,  будто  пытался  вразумить  меня.  Я  застыла  на  месте,  пытаясь  понять,  что  я  вообще  делаю.  Что  он  со  мной  делает?  Почему  всякий  раз,  как  он  смотрит  на  меня,  мой  разум  берет  обеденный  перерыв? 
– Аэлита,  мы  уже  опаздываем, – послышался  за  спиной  настойчивый  голос  Рафаэля.
– Хорошо, – пролепетала  я  и  уселась  на  пассажирское  сидение.      
     Рафаэль нажал  на  педаль  газа,  и  машина  тронулась  с  места.  Пару  минут  я  молча,  сидела,  уставившись  на  лобовое  стекло. 
– Я  надеюсь,  мой  вчерашний  визит  не  слишком  озадачил  тебя? – невозмутимо  спросил  водитель,  взглянув  в  мою  сторону.
– А  должен  был? 
– Мне  показалось,  что  ты  была  несколько  напугана. 
– Напугана? – Видимо  он  забыл,  в  каком  позорном  положении  застал  меня  на  заднем  дворе. – Не  то,  чтобы  я  была  напугана,  просто… – Я  замялась. – По-видимому,  у  тебя  привычка  такая,  появляться  не  пойми  откуда. 
– То  есть,  тебя  не  пугает  мое  внезапное  появление? – уточнял  он  с  явным  интересом. 
– Постараюсь  к  этому  привыкнуть. 
– Тогда  я  постараюсь  появляться  раньше,  чем  ты  упадешь. – Странно,  но  это  прозвучало  не  как  насмешка  и  только  удвоило  мое  желание  провалиться  сквозь  землю. – Но  будет  лучше,  если  ты  научишься  оберегать  себя  и  чаще  смотреть  под  ноги,  а  не  по  сторонам.  Кстати,  почему  ты  постоянно  оглядываешься?  Кто-то  следит  за  тобой? 
– Разве  кто-то  следит  за  мной? – Вновь  в  душе  загорелась  тревожная  кнопка  от  тона,  с  которым  он  задал  этот  вопрос.               
– У  тебя  всегда  была  эта  привычка?
– Какая?
– Отвечать  вопросом  на  вопрос?
– С  чего  ты  это  взял? – фыркнула  я   
– Видимо,  действительно  привычка. – Он  усмехнулся,  качнув  головой.
     Я  неуютно  поерзала  на  сидении  и  уставилась  в  окно.   
– Можно  задать  тебе  вопрос?
     Я  насторожилась.
– А  что  тебя  связывает  с  Ари?
– Ты  знаешь  Ари?
– Здесь  о  нем  знают  все,  особенно  девушки, – подметил  он.   
     Я  улыбнулась. 
     Что  правда,  то  правда!  Ари  действительно  знают  все,  он  славится  в  кампусе  своими  многочисленными  похождениями  и,  конечно  же,  его  ценят  за  то,  что  он  редко  когда  отказывает  в  помощи. 
– Так,  что  вас  связывает  с  ним? – допытывал  он  меня. 
– Многолетняя  дружба.
– Только  дружба? – с  сомнением  спросил  он.
– Только  дружба! – с  вызовом  бросила  я. – Наши  взаимоотношения  никогда  не  выходили  за  рамки  дружеских.  А  почему  ты  спрашиваешь? Ты  тоже  хочешь  подружиться  со  мной? – с  тихой  издевкой  осведомилась  я.
– Дружить  с  тобой?  Для  тебя  это  означает:  только  дружба  и  ничего  более? – замялся  он. – Не  думаю,  что  у  нас  это  получиться. 
– Почему  же? – Мне  стало  обидно.   
– Ты  не  первая,  кто  предлагает  мне  дружбу, – сказал  Мерсо. – Но,  ты  единственная,  кому  я  отказываю  в  дружбе, – добавил  он  с  привычной  загадочной  улыбкой.   
     Моя  самооценка  достигла  критической  черты. 
– Еще  бы! – зло  фыркнула  я.
     Он  самодовольно  ухмыльнулся. 
     Еще  и  смеется  надо  мной!  Нахал!
     Я  сконцентрировала  свой  взгляд  на  дорогу:  так  легче  создавать  иллюзию  равнодушия.  Пока  мои  глаза,  будто  увлеченно  рассматривали  мимо  проезжавшие  машины,  внутри  закипала  кровь.      
– Дело  не  в  том,  что  я  не  хочу  дружить…   
     А  вот  этого  я  никак  не  ожидала  услышать.
– И  в  чем  же  тогда  дело? 
     Блестящие  карие  глаза  Рафаэля,  задумчиво  нахмурились. 
– Я  надеюсь,  что  ты  умная  девушка  и  сама  будешь  держаться  от  меня  подальше.
     На  коке-то  мгновение  я  растерялась.
– Почему  я  должна  держаться  от  тебя  подальше? –  спросила  я  и  сразу  пожалела  об  этом,  потому  что  лицо  парня  кардинально  изменилось.  Ни  с  того  ни  с  сего  Рафаэль окатил  меня  таким  ледяным  взглядом,  что  живот  свело  судорогой.
     Он  громко  выдохнул  и  продолжил:   
– Со  временем  ты  сама  во  всем  разберешься.      
     Что-то  в  его  словах  и  тоне  было  не  так.  Или  это  очередные  мнимые  причуды  моего  рассудка?   
– В  чем  разберусь? – Я  изо  всех  сил  старалась  сохранить  бесстрастное  лицо.
– Ты  опять  начинаешь  это?
– Что  я  начинаю?
– Отвечать  вопросом  на  вопрос, – повторил  он  и  плотно  сжал  губы. – Иногда  это  раздражает.  Это  так, на  будущее. 
– А  ты  перестань  говорить  загадками.  Это  раздражает  не  меньше.  Это  так,  совет  на  будущее, – разозлилась  я,  понимая,  что  этот  парень  привлекал  меня  все  сильнее  и  сильнее.   
– Настоятельно  рекомендую  тебе,  держаться  от  меня  как  можно  дальше. 
– С  чего  это  вдруг?  Ты  же  сам  вчера  говорил,  что  хочешь  узнать  меня,  что  изменилось  за  ночь?   
– Ты  не  похожа  на  себе  подобных.
– На  себе  подобных,  это,  каких  же? – Как  девушка  из  рода  «упрямых  кровей»,  я  посчитала  своим  священно-упрямым  долгом,  задать  этот  вопрос.   
– На  остальных  девушках. – Он  нарочно  сделал  акцент  на  слове  «остальных».   
– Расценивать  это  как  комплимент? 
– Как  констатация  факта,  и  да,  как  комплимент  тоже.
– С  твоих  уст  это  прозвучало  иначе, – заметила  я.  Никак  не  могу  взять  в  толк:  я  ему  нравлюсь  или  нет?      
– Я  не  привык  делать  комплиментов  тебе  подобным… девушкам. 
– Вот  как!
– Ты  уникальное  создание,  Аэлита  Норум, тебе  это  уже  говорили?
     Я  посмотрела  на  него,  как  маленький  барашек,  на  изумрудные  ворота (иначе  мой  взгляд  не  назовешь):  это  я-то  уникальная?  Парень  явно  меня  с  кем-то  спутал.   
– Впервые  слышу.
– А  я  впервые  вижу.   
– И  что  с  того?
– Вот  и  я  думаю,  что  со  всем  этим  делать…  Что  делать  с  тобой. – Он  так  горько  выдохнул,  аж  стекла  задрожали.   
– А  что  со  мной  что-то  не  так?
– Тебе  следует  избавиться  от  этой  вредной  привычки – во  всем  винить  себя. 
– Мы  долго  будем  играть  в  эту  игру?
– В  какую  игру?
– В  игру  под  названием:  «уникальное  создание,  как  я  должна  держаться  подальше  от  тебя». – Во  мне  частенько  просыпался  циник,  заразилась  я  этим  от  своего  дружка. 
– Молодец,  Аэлита,  ставлю  тебе  высший  бал  за  смекалку. 
     Я  смотрела  на  безукоризненные  черты,  на  шелковые  волосы  и  пыталась  понять:  как  сей  холодный  магический  свет  в  глазах  может  манить  и  очаровывать?      
– Ты  над  всеми  девушками  так  измываешься  или  я  первая  в  твоем  списке? 
– Ты  не  первая  в  моем  списке  и  я  не  издеваюсь  над  тобой. 
   Теперь  ясно,  в  какую  игру  он  играет:  как  за  считанные  минуты  довести  девушку.  Моего  самообладания  надолго  не  хватит. 
– Аэлита  Норум! – Никто  не  произносил  моего  полного  имени  с  таким  дребезжащим  тоном,  как  этот  парень. 
– Да  прекрати  ты  меня  так  называть, – вспылила  я. 
     Я  набрала  в  грудь  побольше  воздуха.
     Спокойствие,  Аэлита!  Нервные  клетки  берегут  смолоду.      
     Мерсо  припарковался  на  стоянке.  Его  взгляд  был  полностью  устремлен  куда-то  вдаль.  Видимо  он  этим  давал  понять,  что  наш,  если  так  можно  сказать – разговор,  подошел  к  концу.
     Несносный  тип!  Не  желает  со  мной  общаться,  что  же  не  стану  навязываться.       Демонстративно  отвернувшись,  я  вышла  из  машины  и  нарочно  громко  хлопнула  дверцей.
     Ой,  это  же  моя  машина!   
     Сдавленный  смешок  Рафаэля,  зазвенел  в  ушах.
     Собравшись  и  расправив  плечи,  я  прошагала  прочь. Нетвердым  шагом  я  вошла  в  аудиторию.  Преподавателя  не  было.  Группа  девушек  окружила  со  всех  сторон  Кирстен  и  Эстер.  Заметив  меня,  они  замолчали  и  пристально  проводили  меня  взглядом.  Я  села  на  первую  свободную  парту.  О  чем  сплетничали  девушки,  меня  мало  волновало.  Но  судя  по   тому,  как  они  все  дружно  замолчали,  я  поняла,  что  обсуждали  они  меня.
     Подружки-сплетницы  тут  же  подскочили  ко  мне  с  суровым  выражением  на  лице.  Что  это  на  них  нашло?  Мне  с  ними делить  нечего.
– И  что  это  было? – начала  свою  атаку  Кир. 
     Я  непонимающе  посмотрела  на  них. У  всех,  что  ли  эпидемия  говорить  со  мной  загадками? 
– Ты  и  новичок! – пояснила  Кир. – И  как  ты  это  объяснишь?
– И  не  пытайся  что-либо  скрыть  от  нас, – вмешалась  Эстер.  Судя  по  ее  тону,  мое  появление  с  Мерсо,  ее  задело  за  живое.  Вероятнее  всего,  она  имеет  виды  на  парня.   
– Мы  вас  видели, – заявила  Кир,  многозначительно  оглядываясь  по  сторонам. 
     От  этих  любопытных  глаз  ничего  не  скроешь. 
– Мы  просто  пообщались, – бросила  я,  не  желая  что-либо  объяснять.  Очередную  пищу  для  сплетен  они  от  меня  не  получат. 
– Ты  сама  за  ним  заехала? – спросила  Эстер.   
     Ее  протеже,  прищурившись,  наблюдала  за  мной,  скрестив  руки  на  груди.  Я  чувствовала  себя  преступницей  на  допросе,  а  Эстер  и  Кир  изображали  плохого  и  хорошего  копа.      
– Нет,  мы  случайно  встретились  по  дороге  сюда. 
– У  него  машина  сломалась?
– Наверное. – Не  говорить  же  им,  что  Рафаэль  каждый  раз,  словно  с  небес  сваливается. 
– Так  и  о  чем  же  вы  с  ним  разговаривали? – Глаза  Кир  так  и  блестели  от  желания  обо  всем  разузнать.       
– О  преподавателях  и  студентах. – Врать – не  по  моей  части,  но  иначе  они  не  отстанут. Не  выношу,  когда  эти  двоя,  вмешиваются  в  мою  личную  жизнь.    
– Ясно. – Они  состроили  недовольные  гримасы.  Мой  ответ  им  пришелся  не  по  вкусу.
– Выходит,  у  нас  в  колледже  образовалась  новая  пара? – Это  была  зависть  или  мне  показалось?  Не  ожидала  я  этого  от  Кир. 
– Не  делай  поспешных  выводов, – буркнула  Эстер. – Судя  по  всему,  этот  зазнайка  не  интересуется  местными  девушками.  Представляете,  он  заявил  мне,  чтобы  я  не  тратила  на  него  свое  время.         
     Мы  с  Кир  переглянулись  и  одновременно  уставились  на  девушку.   
     Королева  выпускного  бала  и  не  титулорованная   красавица  колледжа,  привыкла  к  тому,  что  на  ее  персону  прикованы  все  взгляды  парней  и  не  намерена  делить  свой  статус  с  кем-то  еще.  А  тут  ее,  всю  такую  распрекрасную,  отодвинули  на  задний  план  и  ни  кто-нибудь,  а  новичок,  который  по  обсуждаемости  бьет  все  рекорды  колледжа.  Как  тут  не  обидеться?!               
– Прямо  так  и  сказал? – Не  верилось  Кир.  Как  такое  возможно,  чтобы  кто-то  отшил  ее  подругу? 
– Не  совсем  так, – замялась  Эстер. – Он  же  весь  такой  галантный  и  все  такое,  но  смысл  был  именно  в  этом «не  трать  на  меня  время». – Девушка  поджала  накрашенные  губы  и  прищурилась. – Он  конечно  красив  и  все  такое,  но  я  ему  сразу  сказала,  что  он  не  в  моем  вкусе  и  вообще,  у  меня  есть  кандидатуры  и  получше  него, – подытожила  она,  демонстрируя  свои  ровные  отбеленные  зубки. 
     В  старших  классах  Эстер  победила  в  конкурсе  «очаровательная  улыбка»  и  с  тех  пор,  из  любой  ситуации,  она  изворачивается  с  этой  своей  улыбкой – победительницы.  Ее  белоснежная  улыбка  могла  бы  участвовать  в  рекламном  ролике  зубной  пасты.
– Так  что  не  связывайся  с  этим  самовлюбленным  ловеласом, – посоветовала  Эстер. – Я,  таких  как  он,  насквозь  вижу:  поиграет  с  тобой,  а  утром,  поминай,  как  звали. 
     Подружки  смущенно  захихикали.   
     Я  чуть  не  поперхнулась  от  возмущения:  что  это  за  намеки?  Я-то  с  парнем  никогда  не  целовалась,  а  тут  такое… 
     Я  обиделась  и  разозлилась.    
  – В  тихом  омуте  тролли  водятся?! – фыркнула  Эстер. 
     Я  бросила  на  нее  злобный  взгляд.  Заманчивая  мысль  прилипла  ко  мне:  а  не  врезать  ли  мне,  поэтому  фарфоровому  личику?  Понятное  дело,  что  драться  я  не  умела,  а  вот  Эстер,  окончила  курсы  по  самообороне  и  могла  одним  ударом  сломать  мне  нос  или  поставить  огромный  фингал  под  глазом.  Перспективы  быть  покалеченной,  в  мои  планы  не  входили.  Здравомыслие  взяло  вверх,  и  я  отступила.   
– Ну  что  ты  так  реагируешь?!  Мы  же  просто  шутим. – Решила  сгладить  обстановку  Кир.
– Ага. – Оценивающий  взгляд  девушки  был  полностью  прикован  ко  мне. – Просто  шутка. – Злорадство,  подкрепленное  победоносной  улыбкой,  осветило  ее  фарфоровое  личико. 
     Спокойствие,  Аэлита!  Не  стоит  портить  двухдневный  маникюр,  царапая  ее  личико.   
     В  аудиторию  вошел  преподаватель.  Подружки  тут  же  ретировались  по  своим  местам.  Началась  лекция. 
    Преподаватель,  поглощенный  своим  предметом,  расхаживал  по  аудитории  и,  размахивая  руками,  словно  дирижер,  доходчиво  разъяснял  о  судебной  системе  Норвегии.  Вполуха  слушая  речь  профессора,  я  то  и  дело  поглядывала  на  дверь.  Куда  опять  запропастился  Ари?  После  скверного  разговора  с  Рафаэлем,  который  оставил  неприятный  осадок  на  душе,  мне  просто  необходимо  поддержка  друга  и  его  циничные  реплики  были  бы  кстати.  Но  больше  всего  мне  хотелось  расспросить  друга  о  его  вчерашнем  свидании  с  Миртой  и  узнать  чем  все  закончилось.  Будут  ли  у  них  еще  встречи?  Или  Ари  уже  успел  перевернуть  и  эту  страницу!               
– Аэлита  Норум!  Ты  слушаешь  меня? – пробурчал  преподаватель,  предупреждая,  что  я  нахожусь  на  лекции.
– Да, – кивнула  я.  Он  говорил  о  судебном  процессе  и,  кажется,  просил  записать  об  этом  в  тетрадях.   
– Я  смотрю,  ты  обладаешь  фантастической  памятью?! – усмехнулся  он,  указывая  пальцем  на  мой  пустой  стол.  Чутье  меня   не  обмануло.      
     Черт!  Я  же  забыла  сумку  в  машине. 
     Я  стала  искать  ключи:  в  карманах  было  пусто. 
     В  аудитории  стали  раздаваться  смешки.    
– Простите, – прошептала  я  и  выбежала  из  аудитории,  под  уже  громкий  хохот  студентов.
     Не  помню  в  который  раз  я,  как  ошпаренная  вылетаю  из  аудитории:  моя  колоссальная  способность  забывать  вещи,  порядком  надоела  и  преподавателям  и  мне.  Еще  пара  таких  выходок,  и  меня  смело  можно  записывать  в  ряды  марафонцев. 
      Я  вышла  из  здания,  пробежала  вниз  по  лестнице,  в  очередной  раз  координация    подкачала,  я  уже  приготовилась  к  пролету  по  ступеням  и  болезненному  приземлению... 
     Как  вдруг,  чья-то  крепкая  рука  ухватила  меня  за  талию  и  удержала  на  месте.  Я  тяжело  задышала,  чувствуя  за  спиной  чье-то  присутствие.  Отдышавшись,  я  обернулась,  чтобы  поблагодарить  своего  спасителя,  но  никого  не  оказалось.   
     Первое,  что  пришло  в  голову,  это  то,  что  мне  все  показалось  и  я,  самостоятельно  подавшись  инстинкту,  устояла  на  ногах.  Как  же  быть  с  тем,  что  я  чувствовала  руку  на  своей  талии?  Наверное,  сбои  в  моем  организме  так  на  меня  влияют  или  нехватка  кислорода  в  мозгу.      
     Разбираться  со  своими  причудами, я  не  стала  и  подбежала  к  своей  машине – никого.  Двери  заперты,  окна  тонированные,  так  что  разглядеть  в  салоне  ли  моя  сумочка,  мне  не  удалось.  Может  Рафаэль забрал?  Где  мне  теперь  его  искать? 
– Я  знал,  что  ты  вернешься, – раздался  чарующий,  ровный  голос  за  спиной. 
     Меня  от  такого  приятного  голоса  даже  передернуло.  Я  мгновенно  обернулась  прыжком:  передо  мной  стоял  Мерсо. 
     Как  же  он  так  незаметно,  а  главное  бесшумно  оказался  около  меня?    
– Я  за  сумкой  и  ключами, – строго  проговорила  я.  Трудно  быть  с  кем-то  милой,  когда  чувствуешь,  что  ты  совсем  ему  не  нравишься. – Верни  мне  ключи, – попросила  я,  не  изменив  тона. 
– Я  тут  подумал:  с  моей  стороны  было  крайне  бестактно  отвергать  твою  дружбу. – Тонкая  улыбка  раздвинула  его  губы.    
     Я  вдруг  ощутила  жуткий  страх,  едва  увидев  го  глаза.  У  меня  забегали  мурашки  по  спине  и  рукам.  Взгляд  его  давил  на  мою  кожу, как  что-то  тяжелое,  словно  он  пытался  воздействовать  на  меня  глазами. 
     Трижды  вздохнув  и  выдохнув,  я  прислонилась  к  автомобилю,  перестав  надеяться  на  свои  ослабшие  ноги,  и  посмотрела  на  него  в  упор. 
– Теперь  ты  предлагаешь  мне  дружбу? 
– Я  предлагаю  начать  нам  с  общения.
– Только  не  надо  делать  мне  одолжение, – зло  бросила  я.  Что  это  со  мной?  Почему  этот  парень  начал  вызывать  во  мне  столько  негатива? 
– Одолжение? – Мои  слова  застали  его  врасплох. Это  ощущалось  по  его  растерянному  голосу.  – Ты  и  впрямь  думаешь,  что  я  делаю  тебе  одолжение?
– Я  не  думаю,  а  констатирую  факт, – выпрямившись,  выпалила  я.   
     Рафаэль  застыл  в  смятении.  Его  черные  зрачки  расширились  и  стали  страшными. 
– А  теперь  верни  мне  ключи  от  машины, – холодно  попросила  я,  а  душа  так  и  норовит  выпрыгнуть  из  тела.   
     Я  не  могла  понять,  почему  Мерсо  меня  раздражал,  но  еще  больше  пугал.  От  него  веяло  зловещим  холодом,  в  воздухе  появился  какая-то  непонятная  тревога,  которая  буквально  отталкивала  меня  от  него.  Меня  насторожила  его  внезапная  заинтересованность  во  мне,  его  слова  о  том,  что  он  ждал  знакомства  со  мной.  И  уж  тем  более  исчерпывал  мое  терпение  его  взгляд.  Он  буквально  пропитан  ненавистью  ко  мне.  Эти  пугающе-проникновенные  глаза,  будоражат  каждую  частичку  моего  тела,  пытаясь  проникнуть  в  мою  душу.  Мой  явный  негатив  к  Рафаэлю  не  подлежал  никакому  логическому  объяснению – это  раздражало  не  меньше.               
– Как  скажешь – отозвался  он,  протягивая  мне  ключи.      
     Я  открыла  дверцу  машины  и  достала  свою  сумочку,  мирно  лежавшую  на  заднем  сидении.  Захлопнув  дверцу,  я  вновь  обернулась  и  замерла  на  месте,  сжимая  в  руке  сумочку.  Рафаэль  исчез.  Только  что  я  чувствовала  его  дыхание  за  спиной, –  и  вот  его  не  стало.  Как ему  это  удалось?  Взять  и  просто  испариться? 
     Я  вернулась  в  аудиторию,  села  за  свой  стол,  достала  тетрадь  и  начала  делать  записи  под  монотонную  диктовку  преподавателя:  колледж  совершенно  неподходящее  место  для  подобных  мыслей.  Жаль,  что  на  лекциях  дают  знания,  а  не  мудрость.  Мудрость  бы  мне  пригодилась. 
     За  ужином,  я  в  сотый  раз  пожалела  о  том  конфликте  между  мной  и  Рафаэлем,  в  котором  отчасти  повинна  я.  Теперь  я  уже  жалела,  что,  не  подумав,  отвергла  его  дружбу,  поддавшись  тем  неприятным  чувствам,  которые  овладели  мной,  в  его  присутствии.   
     На  следующий  же  день,  в  полной  решимости  и  полная  благих  намерений,  я  решила  заговорить  с  Рафаэлем  и  уладить  эти  возникшие  между  нами  разногласия. 
     Подкрепившись  этой  идеей,  я  шла  по  длинному  коридору,  к  нему  на  встречу.  Мерсо  стоял  возле  аудитории  и  увлеченно  беседовал  со  светловолосым  парнем  из  группы,  но  тут  он  выпрямился,  мышцы  его  спины  напряглись  и,  будто  почувствовав  мое  присутствие,  он  резко  обернулся  ко  мне. 
     Наши  взгляды  встретились.  У  меня  перехватило  дыхание,  и  подкосились  колени.  Даже  его ослепительная  улыбка  и  красивое  лицо,  не  смогли  затмить  (все  еще  не  подающие  объяснению)  искорки  гнева,  которые  сверлили  мою  душу. 
     Не  придумав  ничего  гениального,  я  сбежала.  Как  последняя  трусиха,  я,  лавируя  группы  столпившихся  студентов,  вбежала  и  закрылась  в  женском  туалете  и  вышла  из  него  только  после  того,  как  прозвенел  звонок  на  лекцию. 
     В  этот  день,  я  его  больше  не  видела. 
     Тот  же  ужас  меня  охватил  и  на  следующий  день.  Меня  чуть  удар  не  хватил,  когда  парень  неожиданно  появился  передо  мной. 
– Привет,  Аэлита, – вежливо  проговорил  он,  подкрепив  свои  слова  взглядом,  выжигающим  искорками  яда  душу. 
– Привет. – Все,  что  я  смогла  сказать,  и  сломя  голову,  словно  за  мной  гоняться  тысячу  чертей,  понеслась  от  него  прочь.   
     Да  что  же,  в  конце  концов,  происходит?  Откуда  в  нем  столько  ненависти  ко  мне?  И  почему  я  бегу  от  него,  словно  он  чума  всей  моей  жизни?  Это  надо  прекратить  и  чем  быстрее,  тем  лучше,  пока  он  окончательно  не  решил,  что  мне  требуется  смирительная  рубашка. 
     Этот  же  ядовитый  взгляд  и  белоснежная  улыбка  встретили  меня  и  в  пятницу. После  лекций,  когда  я  направлялась  к  своему  «форду»,  припаркованному  на  стоянке  кампуса,  Рафаэль  провожал  меня  пристальным  взглядом,  стоя  в  метрах  тридцати  от  меня  подле  своего  черного  джипа.  Даже  это  расстояние  между  нами  не  помешало  мне  почувствовать  на  себе  энергию  ядовитой  ненависти.  За  что  он  со  мной  так  поступает?   
     Включив  режим  «бежать»,  я  помчалась  как  угорелая  к  своей  машине.  Кто-то  окликнул  меня,  я  машинально обернулась – никого,  послышалось  ржание над  ухом.  Страх,  подобно  бешеной  волне,  пронесся  по  моим  жилкам.  Я  сгруппировалась  на  бегу.  До  стоянки  оставалась  пара  метров:  сразу  за  серой  «тайотой»  припаркован  мой  железный  конь.      
      Продолжая  нестись  к  машине,  я  отчетливо  ощущала  спиной  чье-то  присутствие,  причем  кто-то  невидимый  мелькал  за  моей  спиной,  не  позволяя  мне  сосредоточиться:  я  то  и  дело  оборачивалась.  Как  в  кошмарном  сне,  все  вокруг  словно  испарились,  оставив  меня  наедине  с  безликим  существом.  Оно  дышало  мне  в  спину,  измывалось,  то  исчезало,  то  появлялось  вновь.  Страх  полностью  овладел  мной,  я  уже  не  соображала,  что  делаю  и  куда  бегу. 
     Дверца  серой  «тайоты»  распахнулась  резко,  а  моя  реакция,  как  всегда  запаздывала.  Вот-вот,  я  столкнусь  лбом  со  стеклом. 
     И  куда  подевался  мой  инстинкт  самосохранения?          
     Я  завизжала  и  прикрыла  рукой  лицо,  готовясь  к  неизбежности:  встроенных  тормозов  в  моих  высоких  шпильках  не  было.      
     Все  изменилось  в  доли  секунды.  Знакомый  силуэт,  возник  передо  мной,  захлопнул  дверцу  и  раскрыл  свои  объятия. 
     Прильнув  к  груди  Рафаэля,  мое  тело  обдало  таким  жаром,  словно  меня  погрузили  в  кипящую  воду.  Я  мигом  отпрянула  от  него,  координация  меня  подвела,  и  шмякнулась  попой  на  холодный  асфальт.  Все  мое  тело  и  внутренние  органы  продолжали  гореть.  Еще  один  приступ  страха  окатил  меня,  я  резко  отскочила  в  бок,  ударившись  о  дверцу  «тайоты»  и  застонала. На  какое-то  мгновение  мне  казалось,  что  я  оглохла.  Видимо  это  из-за  шока. 
  – Аэлита, ты  слышишь  меня? – Слух  вернулся  ко  мне,  и  я  услышала  знакомый  неповторимый  баритон.
     Я  кивнула.  Медленно  поднимая  взгляд,  я  сначала  увидела  мускулистую  грудь,  затем  знакомые  карие  глаза.  Не  те,  что  я  лицезрела  все  эти  дни.   
– Ты  можешь  встать? – судорожно  спрашивал  Рафаэль,  лицо  его  при  этом  было  мрачное,  а  в  глазах  застыла  злость  и  боль  одновременно.  Только  его  глаза  способны  выражать  одновременно  несколько  чувств. 
– Что  произошло? – удивленно  воскликнула  я,  пытаясь  собраться  с  мыслями. 
– Ты  упала, – констатировал  Мерсо  очевидный  факт. – Впрочем,  тебе  не  привыкать.   
– А  куда  делся  фантом? – спрашивала  я,  оглядываясь  по  сторонам.  Присутствие  невидимого  существа  испарилось  так  же  внезапно,  как  и  появилось.
– У  тебя  нигде  не  болит? – спрашивал  Рафаэль,  делая  вид,  что  не  расслышал  мой  вопрос.    
     Я  покачала  головой,  разгоняя  мурашки  в  онемевших  ногах.      
     Опустилось  стекло  «тайоты»  и  из  нее  вынырнула  голова  Томаса,  парня  Кирстен.   
– Прости,  Аэлита,  я  не  видел  тебя,  – запыхаясь,  пробасил  парень,  лихорадочно  переводя  взгляд  с  меня  на  Рафаэля. – Ты  сильно  ушиблась? – Его  перепуганные  глаза  остановились  на  мне.
– Я  в  порядке,  Томас.    
– Прежде  чем,  открывать  дверцу,  ты  по  сторонам  смотри, – с  жестокостью  процедил  Мерсо. – Катись  прочь,  пока  еще  цел, – приказал  он,  сжимая  кулаки. 
– Хорошо, – испугавшись,  промямлил  парень  и  поднял  стекло. 
– Позволь,  я  помогу  тебе  подняться, – нежно  произнес  парень,  протягивая  мне  руку.
     Я  испугалась,  подавать  ему  руку.  Боялась,  что  его  рука  снова  сожжет  мои  внутренности,  которые  к  этому  времени,  немного  оттаяли.
– Не  бойся, – сказал  он,  с  протянутой  рукой.  Рафаэль  понял,  чем  был  вызван  мой  страх,  это  отражалось  в  его  глазах.    
     Я  доверилась  ему  и  осторожно,  сначала  коснулась  кончиками  пальцев,  жаром  не  обдало,  и  я  полностью  схватилась  за  его  руку. 
     От  «тайоты»  и  след  простыл.  Мне  еще  повезло,  что  на  стоянке  никого  из  знакомых  не  было.      
– У  тебя  точно  ничего  не  болит? – спрашивал  он,  придерживая  меня  за  талию,  словно  боялся,  что  я  вновь  упаду.   
     Я  покачала  головой  и  тут  же,  сжала  зубы,  чтобы  не  вскрикнуть:  болела  та  часть  тела,  о  которой  мне  стыдно  было  говорить – попа.  Падая,  я  приземлилась  именно  на  «это»  место.  Этой  мягкой  части  тела  досталось  больше  всего.  Ох,  как  досталось!  Боль  была  практически  не  выносимой,  вдобавок  плечо,  которое  мучило  меня  не  меньше. 
– Я  отвезу  тебя  в  больницу, – настойчиво  сказал  парень.
– Нет,  я  в  порядке.   
– Тогда,  я  отвезу  тебя  домой.   
     Церемониться  он  со  мной  не  стал,  сгреб  меня  на  руки  и  понес  к  черному  джипу.  Я  и  сама  могла  дойти,  но  я  же,  не  головой  ударилась,  чтобы  отказываться  от  сильных  рук  такого  красавца.  Как  заколдованная,  я  смотрела  на  него,  обвивая  руками  его  шею.  При  пристальном  рассмотрении  его  неописуемого  лица,  у  меня  значительно  снизилось  поступление  воздуха  в  легкие:  умеет  же  Бог,  создавать,  чрезмерно  красивых  парней! 
     Та  часть  мозга,  которая  требовала,  чтобы  я  поскорее  смылась  от  него – временно  заблокировалась.  И  скверные  мысли  улетучились  прочь,  словно  их  и  не  было  вовсе.      
– А  как  же  моя  машина? – опомнилась  я. 
– Позволь  мне  самому  об  этом  позаботиться?
     Я  соглашаясь,  кивнула,  слушая  учащенное   биение  его  сердца. 
     Только  у  машины,  меня  осенила,  одна  маленькая,  но  болезненная  деталь:  как  бы  мне  поудобнее  сесть? 
     В  более  идиотском  положении  я  еще  не  бывала. 
     Рафаэль  открыл  пассажирскую  дверь  и  аккуратно  усадил  меня  на  сидение.  У  меня  искры  из  глаз  посыпались,  как  только  больное  место  приземлилось  на  мягкую  кожу  салона:  как  же  больно!      
– Аэлита,  что  с  тобой? – со  страхом  в  голосе  прикрикнул  парень.
– Я  в  порядке. – Голос  мой  прозвучал  пискляво  и  не  убедительно.
     Он  не  поверил  и  с  укором  посмотрел  на  меня. 
– Правда,  я  в  порядке, – более  убедительно  повторила  я,  напрягая  мышцы  (в  таком  положении  боль  не  так  чувствуется). – Просто  отвези  меня  домой.   
     Какой  позор! 
     Пульсирующая  боль  в  ягодицах  потихоньку  ослабевала,  когда  мы  неслась  по  дороге,  аккуратно  обгоняя  машины.  Большую  часть  пути,  я  пыталась  выяснить,  к  какому  полу  принадлежит  этот  фантом.  Мне,  конечно  же,  не  хотелось  верить  в  присутствие  нечистой  силы,  но  обстоятельства,  говорили  обратное.  И  если  такое  происходит  в  моей  жизни,  я  должна  узнать:  кто  он,  что  ему  от  меня  надо  и  как  от  него  избавиться? 
     Начну  с  легкого – определю  его  пол.  Не  знаю,  к  чему  это  приведет,  но  я  хотя  бы  буду  знать,  какого  пола  эта  тварь  мечтающая  свести  меня  с  ума. 
– Аэлита,  тебя  что-то  беспокоит? – поинтересовался  Рафаэль,  отрывая  меня  от  размышлений. 
     Я  покачала  головой,  не  желая  посвящать  его  в  свои  бредни.  Как  же  мне  хотелось  вселить  в  себя  веру,  что  это  и  впрямь  пустые  бредни.  Не  вышло:  гогот  фантома,  в  который  раз  зазвучал  в  голове.  Он  резал  слух,  но  я  старательно  вслушивалась:  смех  был   мерзким,  и  в  нем  отчетливо  слышалось  сопрано,  что  по  тембру  больше  подходит  женщине,  нежели  мужчине.  Еще  раз,  прокрутив  в  голове  неприятное  ржание,  я,  наконец,  определилась:  существо,  которое  на  меня  охотится – женского  пола.  Осталось  найти  ответы  на  два  предыдущих  вопроса,  а  это  куда  сложнее  сделать. 
     Думаю,  пришло  время  принять  свое  поражение  и  поделиться  об  этом  с  Марго.  Невестка  много  часов  потратила,  просматривая  по  телевизору  подобную  ерундистику  и,  наверное,  сможет  рассказать  обо  всех  женщинах-демонах  портящих  жизни  беззащитным  девушкам.  Обдумывая,  предстоящий  разговор  с  Марго,  я  вспомнила,  что  не  менее  странное  произошло  и  после  случившегося:  обжигающая  кожа  Мерсо.               
– Может,  объяснишь,  что  с  тобой  происходит,  и  почему  ты  избегаешь  меня? – опередил  меня  Рафаэль,  требуя  ответы,  которые  меня  саму  изводили. 
     Интересно,  какими  словами  донести  до  него,  что  мое  сердце  и  разум  объявили  друг  другу  войну:  сердцем  я  тянулась  к  этому  парню,  а  вот  разум,  подогреваемый  страхом,  всячески  воспрепятствовал  моему  порыву.  Однако  говорить  об  этом  ему,  я  не  решалась.      
– Я  просто  не  могу  тебя  понять.  Не  понимаю,  почему  ты  просишь  держаться  от  тебя  подальше  и  почему  с  презрением  смотришь  на  меня? – Не  может  быть,  чтобы  я  все  это  говорила  вслух? 
– Я  думал,  что  так  будет  правильней,  я  и  сейчас  так  думаю.  Нам  не  стоит  сближаться  друг  с  другом. 
– Тогда,  что  же  я  делаю  в  твоей  машине?
– Ты  сейчас  напугана  и  не  в  состоянии  вести  машину,  так  что,  я  проявил  вежливость. 
     Мои  опасения  по  поводу  его  негативного  отношения  ко  мне  подтвердились.  Очередной  удар  по  самолюбию  я  не  стерпела. 
– Не  стоило  утруждать  себя. 
– А  что  тебя  напугало? – спокойно  поинтересовался  парень,  игнорируя  всплеск  моего  негатива. 
– Ничего, – рявкнула  я.         
– Аэлита  Норум,  ты  не  умеешь  врать  и  прекрасно  это  знаешь, – пожурил  меня  парень. 
     Я  стыдливо  опустила  глаза.  Какой  наблюдательный  парнишка.
– Тебе  какое  дело?! 
– Меня  волнует  все,  что  касается  тебя. 
     Минуту  я  на  него  таращилась:  он  и  впрямь,  хочет  довести  меня. 
– Тебе  что,  доставляет  удовольствие  издеваться  надо  мной? – Возмущению  моему  не  было  предела. 
– Мне  кажется,  что  я  сам  над  собой  издеваюсь. – И  как  ему  только  удается  сохранять  полнейшее  спокойствие? – Я  тут  поразмыслил  и  понял  кое-что… 
     Я  вопросительно  приподняла  бровь. 
– Все  дело  во  взаимозависимости. – При  этих  словах  он  улыбнулся  и  посмотрел  на  меня  в  упор.  Столько  энергии  и  уверенности  в  голосе,  мне  еще  не  доводилось  слышать. Должно  быть,  на  моем  лице  выражалось  полнейшее  недоумение,  потому  что  он  начал  пояснять: – Двух  совершенно  разных  людей,  помимо  их  воли  влечет  друг  к  другу. – Почему-то  слово  «разных»,  он  особо  выделил. – И  как  бы  мы  не  пытались  сопротивляться  этому,  у  нас  не  выходит.   
     Необъяснимая  зависимость  друг  в  друге,  между  нами  действительно  присутствовала.  В  глазах  парня  было  что-то  манящее,  какое-то  тайное  очарование.  Я  никогда  не  испытывала  такого  притяжения.  Это  нельзя  было  не  заметить,  как  и  то,  что  наряду  с  притяжением  возникало  отталкивающее  чувство:  какое-то  внутреннее  сопротивление,  отталкивает  меня  от  него. Сердце  и  разум,  никак  не  угомоняться,  каждый  из  них  норовит  притянуть  на  свою  сторону.      
– Получается,  тебя  не  устраивает  то,  что  нас  тянет  друг  к  другу? – Как  иначе  объяснить  его  испепеляющие  взгляды,  которые  он  мне  всякий  раз  демонстрировал?   
     Он  заметно  поник  и  побледнел,  его  губы  сжались  в  тонкую  линию,  длинные  пальцы  сжали  руль.  Вероятнее  всего  это  и  был  его  ответ.      
     Захотелось  разрыдаться,  но  только  не  в  присутствии  Мерсо.  Глубоко  дыша,  чтобы  успокоиться,  я  наклонилась  к  окну  и  прижалась  лбом  к  холодному  стеклу. 
     Море  обычно  пронзительно  синее,  приобрело  серый  оттенок  и  словно  застыло  в  совершенной  неподвижности.  Роскошный  пейзаж  берега  поблек  и  стал  нейтральным.  Мимо  пролетали  дома,  деревья,  смазанные  лица  прохожих.   
– Знаю,  что  причиняю  тебе  боль,  но  как  я  уже  говорил,  так  будет  лучше  для  тебя, – твердо  сказал  он  и  припарковался  у  моего  дома.            
     Набравшись  храбрости,  я  подняла  на  него  глаза. Рафаэль  пристально  следил  за  мной  из-под  густых  бровей,  а  в  его  глазах  горела  вселенская  печаль.
– Не  тебе  решать,  что  лучше  для  меня, – решительно  сказала  я. – Я  не  знаю,  за  что  ты  так  со  мной  поступаешь,  почему  все  это  говоришь  мне,  для  чего  каждую  произнесенную  фразу  ты  делаешь  двусмысленной,  но  все  это  подозрительно.  И  если,  как  ты  утверждаешь,  между  нами  есть  зависимость,  то  я  не  сдамся,  пока  все  не  выясню. – Во  мне  заговорила  «упрямая  кровь».    
     Он  опять  посмотрел  на  меня,  но  на  этот  раз  иначе:  внимательно  и  встревожено.      
– Тебе  пора  домой. – Довольно  грубо  прозвучали  эти  слова,  и  я  растерялась.    
     Рафаэль,  вышел  из  машины,  обошел  ее  и  открыл  мне  дверцу.  Я  вся  напряглась  и  с  помощью  него  выползла  из  машины. 
     Я  решила  повременить  со  всей  этой  неразберихой  по  двум  причинам:  во-первых,  не  хотела  навлекать  на  себя  новую  порцию  гнева;  во-вторых,  боль  в  ягодицах  вернулась  и  мне  хотелось  побыстрее  унести  ноги  (если  это  физически  возможно  в  моем  положении). Но,  напоследок  еще  раз  предупредила  его:   
  – Знай,  я  так  легко  не  сдамся!
    На  миг  в  глазах  Рафаэля  промелькнуло  удивление,  но  оно  быстро  сменилось  довольной  ухмылкой.
– Зачем  это  тебе? 
– А  какую  цель  преследуешь  ты,  говоря  все  это  мне?
– У  тебя  плохая  черта – тянуться  ко  всему  необъяснимому.  Чаще  всего  это  приводит  к  разочарованию, – многозначительно  бросил  он  и  захлопнул  пассажирскую  дверцу. 
     Разговор  закончен.  И  ни  к  чему  это  не  привело!  Опять.      
     Я,  аккуратно  передвигая  ногами,  проковыляла  к  дому.  Походка  моя  походила  на  движения  робота,  у  которого  садилась  встроенная  батарея. 
     Я  с  неимоверным  усилием  воли,  стараясь  не  обращать  внимания  на  боль,  поднялась  на  третий  этаж  и  доковыляла  до  своей  комнаты.  Достав  из  прикроватной  тумбочки,   мазь  от  ушибов  и  антисептик,  я  включила  режим  «походка  робота»  и  прошла  в  ванную  комнату.  За  долгие  годы  практики,  я  уже  смирилась  с  хромой  координацией.  Главное,  иметь  при  себе  все  необходимое:  не  можешь  стойко  стоять  на  ногах – держи  при  себе  мини-аптечку. 
     Захлопнув  за  собой  дверь,  я  аккуратно  стянула  с  себя  джинсы  и  приступила  к  осмотру  поврежденных  участков:  пара  ссадин  и  на  правой  ягодице  красовалось  одно  большое  красное  пятно,  грозящее  перерасти  в  синяк.  Бывало  и  по  хуже,  мне  не  привыкать. 
     И  все  же,  это  каким  надо  родиться  «везунчиком»,  чтобы  средь  белого  дня  чуть  не  налететь  на  дверцу  машины?!  Куда  только  мои  глаза  смотрят  или  кому  же  я  так  насолила? 
     Промыв  раны  антисептиком,  я  пошла,  звонить  Ари.      

                Глава  четвертая 
                Нежданно-негаданно

     В  понедельник,  я  в  очередной  раз  убедилась  в  том,  что  везение  и  я – две  параллели,  которые  никогда  не  пересекутся.  И  сегодняшний  день  я  по праву  могу  внести  в  список:  один  из  худших  дней  в  году.  Если  не  брать  во  внимание  тот  позорный  инцидент  с  «тайотой»  Томаса.  К  счастью,  парень  оказался  истинным  джентльменом  и  не  стал  распространяться  об  этом  происшествии.  Единственное,  что  напоминало  мне  об  этом  дне,  это  небольшая  ссадина  на  попе.  Радует,  что  эта  этакая  «метка  позора»  уже  не  причиняет  мне  неудобства.  Что  касается  моего  «форда»,  мне  его  доставил  Рафаэль,  тем  же  вечером.  Его  самого  я  не  видела,  только  ключи  от  машины  лежали  на  столике  в  гостиной.  По  лукавой  улыбке  Марго,  я  поняла,  что  парень  отдал  ключи  ей.   
     Выходные  я  зализывала  свои  раны,  думая  о  Мерсо.  В  воскресенье,  ложась  спать,  я  ждала  встречи  с  ним,  заготовив  перечень  вопросов. 
     Сегодня  же  все  шло  наперекосяк! 
     Еще  утром,  по  оставленной  мне  записке,  я  узнала,  что  сегодня  осталась  без  транспорта  так  как,  машина  Марго  в  ремонте  и  ей  пришлось  взять  мой  автомобиль.  Лишившись  транспорта,  мне  пришлось  добираться  до  кампуса  в  переполненном  и  душном  автобусе.  Плюс  ко  всему,  за  пару  минут  до  лекций,  мне  позвонил  Ари  и  сообщил,  что  он  приболел  и  на  занятиях  его  не  будет.  Эта  новость  в  конец  испортила  мне  и  без  того  паршивое  настроение.  Лишь  одна  мысль  согревала  меня – сегодня  я  увижусь  с  Рафаэлем.  Но,  и  с  этой  надеждой  мне  пришлось  распрощаться,  так  как  парня,  ни  на  одной  лекции  не  было.   
     К  концу  пар,  душевное  состояние  приблизилось  к  кризисной  черте,  я  была  зла  как  побитая  собака.  А  еще,  я  была  голодной:  утреннего  кофе  и  бутерброда,   хватило  только  на  первые  две  пары. 
     Сейчас  же  я  стояла  на  стоянке  и  терпеливо  ждала,  когда  придет  Кирстен.  Выбирая  между  переполненным  людьми  автобусом  и  предложением  Кир  подбросить  меня  до  супермаркета,  я  естественно  выбрала  наименьшее  из  зол:  лучше  уж  слушать  Кир,  чем  терпеть  давку  в  автобусе. 
     Прошло  десять  минут,  а  Кир  все  нет:  где  же  она? 
     Желудок  бурчал,  уже  не  помню  в  который  раз.  Еще  пара  минут  и  голодный  обморок  мне  обеспечен:  в  глазах  уже  маячит  курица  на  гриле  и  излюбленный  салат  «Цезарь». Я  глубоко  вздохнула,  отгоняя  свои  аппетитные  глюки  и  начала  наслаждаться  погодой. 
     Погода  то,  что  надо:  ни  жарко  и  ни  холодно,  облака  были  похожи  на  взбитые  сливки.  А  вокруг  зеленые  деревья,  слегка  пританцовывали  под  напором  ветра.  Танцующими  деревьями  я  любовалась  минут  пять,  Кир  так  и  не  объявилась,  желудок  прекратил  свою  «симфонию»,  видимо  понял,  что  в  ближайшее  время,  ему  нечем  насладиться  кроме  погоды.  Не  зная  чем  себя  еще  занять,  я  зевая,  начала  рыться  в  сумочке  в  поиске  запасных  ключей  от  квартиры  Ари (он  мне  их  сам  отдал  «на  экстренный  случай»).  Друг  наверняка  сейчас  лежит  с  температурой  в  постели  и  не  в  состоянии  будет  открыть  мне  дверь.
     В  это  самое  мгновение,  стоя  на  стоянке,  я  почувствовала  спиной  какое-то  движение.  И  не  просто  движение,  а  буквально  этот  кто-то  дышит  мне  в  спину.  Я  резко  подняла  голову  и  обернулась:  никого  за  моей  спиной  не  было. 
    Четверо  ребят  стояли  на  крыльце  здания  и  что-то  обсуждали,  преподаватель  по  «уголовному  праву»,  ухоженная,  пятидесятилетняя  женщина,  с  которой  у  меня  сложились  довольно  хорошие  отношения,  опустив  голову,  прошла  мимо,  не  замечая  никого  вокруг:  она  всегда  была  на  своей  волне.  Я  поздоровалась  с  ней,  но  она  лишь  мельком  кивнула  и,  не  убавляя  шаг,  направилась  дальше.      
     Наконец,  появилась  Кир,  и  мы  тронулись  в  путь.  Дорога  до  супермаркета  казалась  мне  вечностью.  Кир  вела  машину  медленнее,  чем  я,  а  сплетни  так  и  сыпались  из  ее  уст.  Уж  лучше  слушать  ее  голос,  чем  рычание  какой-то  западной  группы  по  радио.  Закончив  сплетничать  про  наших  однокурсников,  Кирстен  наконец-таки  выключила  радио:  видимо  то,  что  она  собирается  сказать  требует  моего  полного  внимания. 
– До  дня  рождения  осталось  чуть  больше   месяца,  а  я  все  никак  не  могу  выбрать  наряд, – раздраженно  сказала  она,  устремив  свой  кошачий  взгляд  сначала  на  меня,  затем  на  дорогу.   
– Уверенна,  ты  найдешь  подходящее  платье. – Это  все,  что  прозвучало  с  моих  уст. 
     Обсудив  проблему  с  выбором  вечернего  туалета  в  нашем  городке,  моя  спутница  приступила  к  детальному  описанию  празднования  своего  дня  рождения.  Запланированное  мероприятие,  пройдет  на  заднем  дворе  ее  небольшого  особняка,  в  списке  приглашенных – половина  жителей,  так  же  планировался  салют,  трехъярусный  шоколадный  торт  и  бесчисленное  количество  спиртных  напитков;  отец  Кир,  уважаемый  человек  в  нашем  городе  и  их  семья  славилась  приемами  на  высшем  уровне. 
– Организатор  предложил  мне  устроить  что-то  типа  маскарада,  чтобы  все  пришли  в  тематических  костюмах.
     Я  поморщилась.
– Вот  такое  же  выражение  сделали  мама  и  Эстер. 
– Ты  же  отказалась  от  этой  идеи? – с  надеждой  спросила  я,  а  память  вернула  меня  к  позору  всей  моей  школьной  жизни.   
     На  одном  школьном  спектакле  меня  заставили  играть  роль  ведьмы.  Видите  ли,  я  лучше  всех  подходила  на  эту  роль!  Мало  того,  что  они  меня  нарядили  в  старые  лохмотья,  так  еще  метлу  всучили  и  заставили  выйти  на  сцену.  И  я,  сгорая  от  стыда,  предстала  перед  многочисленной  публикой,  чувствуя  себя  пугалом  в  огороде, да  еще  и  с  метлой!  Одно  только  мое  появление  вызвало  хохот  у  администрации  школы  и  родителей.  Громче  всех  естественно  смеялся  Ари.  А  моей  невестке  вздумалось  запечатлеть  это  мероприятие  на  камеру  (до  сих  пор  не  могу  найти  эту  видеокассету,  чтобы  уничтожить),  что  еще  больше  вгоняло  в  краску. 
     Хорошо,  что  с  памятью  у  меня  не  было  проблем,  и  я  не  забывала  слова  и,  в  принципе,  неплохо  играла.  Но  в  сценке,  где  я  должна  была  вступить  в  схватку  с  принцем,  моя  координация,  как  обычно,  подвела  и  я  упала,  причем  падая,  я  хорошенько  треснула  метлой  по  голове  принца.  Тот,  видимо  от  сильного  удара  или  сам  потерял  координацию,  свалился  на  меня.  Зрители  расхохотались  так,  что  стены  затрещали.  Принц,  к  счастью,  не  растерялся  и  продолжил  игру,  вот  только,  не  роль  принца  он  играл,  а  роль – Отелло  в  заключительном  акте,  роль  Дездемоны,  конечно  же,  досталась  мне.  Зал  замер,  не  догадываясь,  что  все  идет  не  по  сценарию.  Душил  он  меня  по-настоящему:  мстил  за  шишку  на  голове.  Я  даже  испугалась,  видя,  как  выпучились  его  глаза,  сжимая  мою  шею.  Подавшись  инстинкту  самосохранения,  я  дотянулась  до  метлы  и  заехала  ему  по  плечу.  Он  вскрикнул  от  боли  и  ослабил  хватку.  Я  смогла  встать  на  ноги  и  впопыхах  мы  продолжили  играть  свои  роли.  После  этого  случая  мне  запретили  даже  приближаться  к  сцене. С  тех  пор  о  карьере  актрисы  пришлось  забыть. 
     Я  вздрогнула,  отгоняя  этот  позор  из  головы.  Никаких  маскарадных  костюмов!               
– Я  хочу,  чтобы  все  прошло  чисто  в  классическом  стиле, – делилась  Кир  со  своими  планами. – Хочу,  чтобы  девушки  были  в  вечерних  платьях,  а  парни  в  костюмах.  Сама  понимаешь,  восемнадцать  лет – бывает  раз  в  жизни, – вздыхая,  сказала  она. 
– Я  уверенна,  твоя  вечеринка,  будет  иметь  грандиозный  успех, – оживилась  я,  поняв,  что  маскарад  отменяется.   
– Ты  так  думаешь? – заулыбалась  она.
– Иначе  и  быть  не  может!
– Ты  такая  милая!  Ты  уж  прости,  за  тот  нелепый  разговор,  ну…  про  тебя  и  Рафаэль. Честное  слово,  мы  об  этом  ни  с  кем  не  обсуждали, – клятвенно  заверила  она.
– Забыли  уже… 
– Я  вот  еще  о  чем  хотела  с  тобой  поговорить,  точнее,  попросить  у  тебя  прощения  за  Томаса,  из-за  недавнего  инцидента, – комкая  фразы  начала  Кир.  Просить  прощения,  она  не  умела.  А  сегодня,  ей  дважды  приходиться  это  делать. – Томас  и  сам  хочет  извиниться  перед  тобой,  но  надеюсь,  что  ты  примешь  их  от  меня.  Мы  же  с  Томасом  пара. 
– В  том,  что  произошло  на  стоянке,  нет  вины  Томаса, – поспешила,  предупредить  я  девушку,  видя,  как  нервно  дергаются  ее  брови. 
– Скажи,  ты  тоже  считаешь,  что  я  совершила  ошибку,  простив  Томаса?
     Еще  со  школьной  скамьи,  я  усвоила  одно:  если  Кир  или  Эстер,  поодиночке  обращаются  ко  мне  за  советом – значит,  в  их  дружбе  произошел  разлад.  Эстер  изначально  была  против  воссоединения  скандальной  парочки,  ища  для  своей  подруги  кандидата  получше.  Кир  хоть  и  сделала  уже  свой  выбор,  но  от  влияния  своей  подружки  до  конца  не  избавилась.   
– Это  только  ты  можешь  знать.  И  не  позволяй  кому-то  встревать  в  твои  отношения.  Прислушивайся  к  советам  друзей,  но  решения  принимай  сама. – На  этой  философской  ноте  мы  подъехали  к  супермаркету  и  попрощались.               
     Зная  о  том,  что  Ари  терпеть,  не  может  принимать  лекарства,  я  решила  подкупить  его сладостями.  Мой  друг  большой  сладкоежка  и  ради  излюбленного  шоколадного  батончика  он  готов  пойти  на  все.  В  данном  случае – выпить  лекарство. 
     Коварно  улыбаясь  своему  коварному  плану  во  благо,  я  набрала  в  корзину  любимых  конфет  Ари  и  направилась  к  кассе. 
     Друг  жил  в  десяти  минутах  езды  от центра,  в  уютной  квартирке:  с  двумя  спальнями,  отделанной  в  стиле  скандинавского  минимализма – все  строго  и  ничего  лишнего.  Квартирка  досталась  ему  по  наследству  от  бабушки  и,  на  радость  родителям  Ари  въехал  туда  сразу  же  после  окончания  школы.         
     Я  позвонила  в  звонок,  позабыв  о  том,  что  у  меня  в  сумочке  запасные  ключи.  Дверь  мне  открыла  симпатичная  сероглазая  девушка  с  длинными  волнистыми  волосами.
– Э-э-э…  привет,  я  Мирта.  А  ты,  наверное,  Аэлита? – С  трудом  она  выговорила  мое  имя.   
– Привет, – проговорила  я,  пытаясь  вспомнить,  где  я  могла  видеть  эту  девушку:  уж  очень  мне  лицо  ее  знакомо.
– Давно  хотела  с  тобой  познакомиться.  Ари  только  о  тебе  и  говорит:  мы  с  Аэлитой  то,  мы  с  ней  се…  Ты  проходи.
     Она  отошла  в  сторону,  пропуская  меня  в  квартиру.  Присмотревшись  к  ней,  я  вспомнила,  где  ее  видела:  Мирта,  та  самая  сероглазая  девушка  из  кафе,  с  которой  заигрывал  друг  и  она  же,  та  самая  девушка,  которая  вытащила  его  на  первое  свидание. 
     Я  приветливо  улыбнулась. 
     Друг  встретил  меня  в  гостиной  сидя  на  диване,  в  махровом  халате  с  капюшоном,  ярко-оранжевого  цвета  (мой  встречный  подарок  на  рождество).  Помниться,  когда  он  впервые  увидел  этот  халат,  его  лицо  было  того  же  оранжевого  цвета.  А  говорил,  что  ни  за  что  не  наденет  эту  безвкусицу! 
– Мирта,  ты  уже  успела  познакомиться  с  любительницей  асфальтов  и  моим  преданным  другом – Аэлитой. – Как  обычно,  Ари  не  смог  удержаться  от  сарказма  в  мой  адрес.   Вид  у  него  был  болезненный,  а  нос  раздулся  раза  в  два.      
– Редко  встретишь  таких  друзей  как  вы, – девушка  присела  на  металлический  подлокотник  дивана,  поближе  к  другу.      
– Да,  мы  такие, – улыбался  во  всю  друг.   
     Я  была  захвачена  врасплох  и  тронута:  обычно  Ари  не  знакомил  меня  со  своими  «случайными»  знакомыми.  Заметив  мою  заинтересованность,  Ари  улыбнулся  мне.  Улыбнулся  не  как  обычно – лукаво,  а  как-то  иначе.  Как  бы  говоря  мне  этой  «новой»  улыбкой:  я  наконец-то  нашел  ту,  которую  искал.  Именно  такая  улыбка  на  лицах  влюбленных  людей.  Неужели  это  то,  что  я  думаю: нежданно-негаданно,  я  стала  свидетелем,  зарождающихся  чувств? 
– Я  думала,  ты  сейчас  нежишься  в  постели  в  обнимку  с  носовыми  платками?!
– Я практически  здоров, – взбодрившись,  ответил  друг. – И  все  благодаря  ей, – подмигнул  он  Мирте.    
     Они  посмотрели  друг  другу  в  глаза,  и  улыбка  засияла  на  их  лицах.  Я  стиснула  зубы,  чтобы  не  разрыдаться: Ари  ни  на  кого  так  не  смотрел.
     Друг  перевел  взгляд  на  меня  и  на  смену  этой  «новой»  улыбки,  пришла  старая,  знакомая – задорная  ухмылка.   
  – Где  же  ты  умудрился  простудиться? – спросила  я,  усаживаясь  в  кресло.    
     Вместо  друга  ответил  резкий,  сухой  кашель.  У  меня  сердце  сжималось  от  его  сине-серого  цвета  лица  и  болезненного  взгляда. 
– Всему  виной,  эта  ваша  романтика  под  луной, – ворчливо  проговорил  он,  когда  кашель  отступила.  Вернулся  прежний  Ари.   
– Представляешь,  он  организовал  для  меня  ужин  на  крыше  отеля-паруса, – с  нескрываемым  восхищением  проговорила  девушка. – Свечи,  официант,  музыка,  охапка  роз, – указала  она  взглядом  на  стеклянный  кухонный  стол,  на  котором  стояла   ваза  с  букетом  белых  роз  на  длинной  ножке.
     Вот  уж  не  думала,  что  под  маской  ловеласа  скрывается  знаток  романтики!   
  – Я  же  должен  был… – Сухой  отрывистый  кашель  прервал  его  на  полуслове.      
     Мирта  поскакала  за  лекарством  на  кухню.  Я  проводила  ее  взглядом:  эта  девушка  все  больше  и  больше  мне  нравится.  Как  же  повезло  Ари,  что  он  встретил  такую  заботливую  девушку.      
– А  может,  я  сначала  шоколадку  съем? – притворным,  детским  голоском  проговорил  друг,  указывая  на  пакет  со  сладостями  на  журнальном  столике.
     Девушка  строго  покачала  головой.  Друг  трагично  вздохнул  и  выпил  лекарство. 
     Ничего  себе!  Обычно  мне  приходиться  чуть  ли  не  чечетку   перед  ним  выплясывать,  чтобы  он  принял  лекарство.  Да,  любовь  творит  чудеса! 
     Мирта  предложила  нам  чай,  заваренный  с  какими-то  целебными  травами,  по  рецепту  ее  бабушки,  от  которого  мы  не  смогли  отказаться.  Пока  она  заваривала  чай,  я  выложила  конфеты  в  плетеную  корзину  и  поставила  ее  перед  Ари.  Друг  не  стал  ждать  и  накинулся  на  сладости.  Видя,  как  мой  друг  в  обе  щечки  уплетает  сладости,  голод  заявил  о  себе,  и  я  потянулась  за  батончиком.  Девушка  принесла  нам  чай  и  присела  рядом  с  другом  на  диван.  Ее  рассказы  о  курсах  фотолюбителей  отвлекали  меня  от  мыслей  о  Рафаэле.  От  работ  именитых  фотографов  Мирта  плавно  перешла  к  городским  сводкам. 
– А  вы  слышали  о  миссис  Ферлинг? – подозрительно  поинтересовалась  девушка,  переводя  взгляд  то  на  парня,  то  на  меня.    
– Это  же  ее  муж  скончался  от  сердечного  приступа, – уточнила  я.   
– Ты  ее  знаешь?
– Она  наша  соседка. 
– А  это  правда,  что  после  смерти  мужа,  она…  немного  не  в  себе?  Утверждает,  что  это  был  не  сердечный  приступ,  а  какое-то  чудище  до  смерти  его  напугало,  но,  ни  никто  не  может  его  видеть? 
– По  ее  мнению  у  нас  в  городе  объявился  маньяк-невидимка? Чокнулась  тетка! – Во  взгляде  друга  читалась  ирония  человека,  привыкшего  практически  смотреть  на  вещи.
– Ей  просто  надо  время,  чтобы  смириться  с  потерей  мужа. 
– Мне  на  днях  мой  дядя – он  работает  в  полиции,  поведал,  что  случай  с миссис  Ферлинг  не  единичный.  К  ним  в  участок  приходил  пожилой  мужчина  и  тоже  утверждал,  что  его  супругу  кто-то  напугал  до  смерти.  И  потребовал,  чтобы  полиция  занялась  поимкой  этого  преступника-невидимки. 
– У  них,  что  весеннее  обострение  или  старческий  маразм?
     Мой  друг,  как  и  все  люди  с  адекватной  психикой,  отрицал  все  мифическое  и  сверхъестественное,  объясняя,  это  всего-навсего  видениями,  вызванными  в  условиях  не  прекращающего  стресса.   
– А  ты,  Аэлита  к  этому  как  относишься? – поинтересовалась  девушка,  игнорируя  иронию  друга.
     Нашла,  кому  задать  подобный  вопрос:  мне  самой  повсюду  фантомы  мерещатся.  Мне  бы  самой  от  них  для  начала  избавиться.  Подростковый  маразм,  что  ли?   
– Сложно  сказать, – неопределенно  проговорила  я. – Тебе  лучше  об  этом  спросить  мою  невестку  Марго,  она  в  таких  делах  большой  мастер. 
– А  что  если  эти  люди  говорят  правду? – стояла на  своем  девушка. – Вокруг  нас  столько  всего  необъяснимого  происходит. 
– Ну  конечно,  конец  света  мы  пережили,  теперь  ждем  прибытия  марсиан, – с  наигранной  тревогой  в  голосе,  проговорил  Ари. – Я  уже  второй  день  на  лекарствах,  но  еще  не  дошел  до  вашей  кондиции.  Может  ты,  что-то  в  чай  подмешала?
– Твой  сарказм  не  переубедит  меня, – бросила  девушка  и,  взглянув  на  меня,  добавила: – Нас  окружают  люди  со  сверхъестественными  способностями,  но  мы  их  не  замечаем  или  не  хотим  замечать. – Это  что  был  какой-то  намек  адресованный  лично  мне?       
     Друг  громко  рассмеялся,  задыхаясь  от  кашля.   
– Сменим  тему,  пока  я  сам  не  определил  вас  в  лечебницу, – предложил  реалист  Ари  и  потянулся  за  очередным,  уже  третьим  по  счету,  шоколадным  батончиком  и  за  считанные  секунды  умял  его. 
     У  Ари  была  черта,  которую  нельзя  было  не  заметить:  когда  он  нервничает,  у  него  просыпается  зверский  аппетит.  Что-то  в  словах  Мирты,  заставило  его  поволноваться?  Или  присутствие  самой  Мирты  заставляет  его  нервничать?      
     И  все  же,  мы  послушались  совета  больного  друга  и  сменили  тему  разговора.  Мирта,  как  я  уже  успела  заметить,  любительница  поболтать,  рассказала  немного  о  себе.  Из  ее  уст,  я  узнала,  что  отец  бросил  ее  маму,  за  пару  месяцев  до  ее  рождения;  когда  ей  исполнилось  два  года,  мать  повторно  вышла  замуж  за  хорошего  человека,  которого  она  и  считает  своим  отцом.  А  год  назад,  выяснилось,  что у    матери  проблемы  с  сердцем (какие  именно  девушка  не  стала  уточнять),  и  теперь  они  копят  деньги  на  операцию  ей.  Рассказала  о  своих  увлечениях  плаванием  и  о  том,  что  неплохо  играет  на  фортепиано,  даже  собиралась  поступать  в  консерваторию,  но  из-за  страстного  увлечения фотографиями,  забросила  пианино.
– Фотографии  помогают  мне  лучше  разбираться  в  людях, – начала  пояснять  она. – И  для  меня,  как  для  будущего  психолога,  понимать  людей – основная  часть  моей  профессии.  Не  зря  же  говорят,  что  в  глазах  человека – скрыто  его  естество. 
– Ты  имеешь в виду,  что  заглядывая  в  глаза  человеку,  мы  видим  его  душу? – Вспомнив  ледяной  взгляд  Рафаэля,  я  не  могла  не  задать  этот  вопрос. 
     Друг  бросил  на  меня  взгляд. 
– Вне  всякого  сомнения, – заявила  девушка. – Зло  в  душе – любой  может  разглядеть,  если  пристально  смотреть  в  глаза.  Это  только  мое  мнение, – поспешила  предупредить  девушка,  заметив,  как  я  настороженно  оглядываю  ее.    
     Теория  Мирты  заинтриговала  меня:  действительно  ли  в  глазах  Рафаэля  таится  то  зло,  что  в  его  душе? 
     Несуразная  глупость!  Рафаэль,  хоть  и  кажется  не  таким  как  все,  его  душа  чиста,  как  «слеза  младенца». 
« И  кого  ты  пытаешься  этим  обмануть? – неожиданно  напомнила  о  себе  Заноза». 
Притихни. 
     Я  не  была  рада  ее  возвращению. 
« Как  тебе  удается  быть  такой  наивной  дурехой? – бросила  она». 
Беру  пример  с  тебя!
«Были  бы  у  тебя  мои  мозги,  ты  бы  так  не  говорила, – обиженно  заскулила  она». 
И  подобное  я  слышу  из  уст  той,  что  без  спроса  роется  в  моей  голове?!   
«Я  смотрю,  ты  никак  не  смиришься  с  этим? – злорадствовала  Заноза». 
Я  найду  способ,  как  от  тебя  избавиться. 
«Поверь  мне,  я  первая  об  этом  узнаю, – захихикала  она».      
Исчезни. 
     Взглянув  на  часы,  девушка  ахнула  и  впопыхах  ринулась  к  двери,  бросив  нам,  что  опаздывает  на  курсы  фотографов  и  вечером  обязательно  заглянет  к  Ари.  После  ее  ухода,  я  присела  на  диван  поближе  к  другу  и  как  бы,  между  прочим,  спросила:   
– Больше  недели  прошло,  а  ты  все  еще  с  одной  девушкой?  И  кстати,  где  обещанная  фотография? – Вдоль  западной  стены  тянулись  стеллажи  с  книгами  по  юриспруденции,  а  на  средней  полке  все  еще  стояла  одна  единственная  фотография  с  нашего  выпускного  вечера. 
– Ну,  что  касается  фотографии,  как  видишь,  я  сейчас  не  в  состоянии  позировать,  а  насчет  Мирты…  Я  еще  не  решил.  Она  милая,  мне  нравиться  общаться  с  ней  и  не  только…
– Давай  ты  опустишь  эти  подробности, – перебила  я,  уловив  его  намеки. 
– А  больше  мне  пока  нечего  сказать.  Посмотрим,  что  из  этого  выйдет, – только  и  сказал  он,  не  желая  что-то  пояснять. 
     Мне  же  хотелось,  услышать  больше  информации.  Девушка  мне  действительно  понравилась,  и  мне  не  хотелось,  чтобы  она,  как  и  его  прежние  пассии,  отправлялась  в  коллекцию  «однодневных  красоток».  Она  этого  явно  не  заслуживает. 
– А  как  же  переезд  в  Осло?
– Её  еще  никто  не  отменял.
– А  вы  с  ней  это  обсуждали? 
     Ари  откинулся  на  спинку  дивана,  провел  рукой  по  своим  золотистым  волосам  и  глубоко  вздохнул.
– Ты  же  меня  знаешь:   я  не  привык  обнадеживать  людей. 
– И  как  она  восприняла  эту  новость? 
– Честно  говоря,  не  знаю. 
– То  есть?
– Она  сказала:  «ясно». – Он  снова  потянулся  за  батончиком,  нервничает. – Просто  «ясно»  и  все. – Судя  по  тону,  невнятный  ответ  девушки  огорчил  друга. 
– Ты  хотел  услышать  что-то  другое? 
– Смеешься,  мне  твоего  нытья  с  лихвой  хватило.  Кстати  о  нытиках…  Ты  мне  ничего  не  хочешь  рассказать?       
     Голод  напомнил  о  себе,  и  я  последовала  его  примеру.
– А  тебе  не  вредно  есть  так  много  конфет,  обжора?
     Батончик  замер  на  полдороге  ко  рту.  Этот  же  батончик  я  швырнула  в  него,  надеясь  попасть,  но  промахнулась  и  батончик,  пролетев  над  его  головой,  упал  на  ковер. 
     Друг  расхохотался.  Этот  необычайный  по-детски  звонкий  смех  и  сделал  нас  друзьями.  И  дружба  с  Ари,  лучшее,  что  есть  в  моей  жизни. 
– Ну,  ты  и  мазила! – сквозь  хохот  проговорил  друг. 
     Я  швырнула  в  него  другой  батончик,  он  ловко  его  схватил.               
  – Это  у  тебя  там  скоро  все  слипнется! – буркнула  я.  На  правах  близких  друзей  мы  подначивали  друг  друга  при  каждом  удобном  случае.   
     Округлив  глаза  и  похлопав  ресницами,  он  за  один  присест  съел  батончик.  И  меня  он  еще  называет  прожорой!  Я  притворилась  обиженной  и,  скрестив  руки  на  груди,  надула  губы.               
     Друг  приблизился  ко  мне  и  щенячьим  взглядом  посмотрел  на  меня.   
– Ну,  извини!
     Терпеть  не  могу,  когда  он  так  на  меня  смотрит.  Знает  же,  как  уломать  меня.      
– Скушай  конфетку,  говорят  от  сладкого  человек  становиться  добрее.      
     Я  взяла  батончик  и,  открыв  его,  начала  есть.
– Мир? – Друг  обнял  меня  за  плечи. 
– Угу, – жуя,  промямлила  я  и  положила  голову  ему  на  плечо.  Как  я  могу  обижаться  на  свое  ясное  солнышко,  которое  согревает  меня  своим  теплом.   
– Так  что  происходит  между  тобой  и  этим  местным  греческим  богом  Адонисом? 
– О-о-о,  я  слышу  нотки  зависти?!   
– Выкладывай  уже. 
– Я  и  так  все  тебе  рассказала  по  телефону. – О  призрачной  твари,  которая  донимает  меня,  я  умолчала.  В  первый  раз,  когда  я  заикнулась  об  этом,  друг  всунул  мне  номер  какого-то  психолога  со  словами:  «Пусть  призраков  из  твоей  головы  изгоняет  профессионал».  Жаль,  что  я  тогда  не  послушалась  друга!  Теперь  приходиться  сомой  разбираться  со  своим  фантомом-демоном.      
– А  сегодня  ты  его  видела? 
– Нет.
– А  хотела  бы? – Ари  перестал  жевать  батончик  и  посмотрел  на  меня.
– Конечно,   у  меня  к  нему  много  вопросов. 
– Я  думал  вы  и  так  все  уже  решили?! 
– Это  он  решил, – веско  ответила  я.  При  малейшем  упоминании  о Мерсо,  во  мне  начинал  бушевать  ураган. 
     После  непродолжительного  и  весьма  непростого   диалога  с  парнем  в  машине,  я  поняла,  что  больше  не  хочу  бегать,  а  наоборот  тянусь  к  нему,  подобно  магниту.  Но  вот  незадача:  парень  не желает  общаться  со  мной.      
– Аэлита,  может  ты  еще  не  поняла,  но  парень  явно  дал  понять,  чтобы  ты  отвалила  от  него.   
     С  точки  зрения  знатока  по  отшиванию  девушек,  я  была  крайне  не  согласна.  У  меня  на  это  была  причина,  и  я  незамедлительно  озвучила  ее:   
– Да,  вот  только  подчеркнул:  для  моего  же  блага. – Какой  здравомыслящий  человек,  не  желая  объяснять  причины,  будет  говорить  подобное,  по  сути,  незнакомой  девушке?  Он  же  мог  сказать  то  же  самое,  что  и Эстер  «не  трать  на  меня  свое  время»,  но  не  сказал.            
     Ари  смотрел  на  меня,  слегка  приподняв  бровь,  а  болезненно-голубые  глаза  пристально  следили  за  моим  лицом. 
– Милая,  я,  конечно,  понимаю,  в  коем-то  веке,  тебе  нравится  парень… 
– Когда  это  я  такое  говорила? – взволнованно,  перебила  я  Ари.  Черт,  чересчур  хорошо  меня  изучил  друг!   
– Эй,  ты,  кажется,  забываешь,  что  я  практически  вырос  вместе  с  тобой  и  знаю  о  тебе  все!  Ты  вон  как  оживилась,  даже  бегать  начала. 
– А  без  иронии  не  мог  обойтись?! 
– Ты  же  меня  знаешь, – горделиво  бросил  он. – Серьезно  Аэлита,  прекращай  за  ним  бегать, – настойчиво  добавил  он. – Мутный  он  какой-то  тип.             
     Я  поджала  губы  и  покачала  головой.   
– Я  должна  все  выяснить! 
– Когда  ты  делаешь  вот  такое  пугающе-серьезное  лицо,  мне  становиться  не  по  себе.  Ты  при  Рафаэле  изобрази  такую  же  рожу,  глядишь  и  расколется.   
– Да  он  не  прошибаемый  как  танк!  Он  меня  выводит  из  себя,  а  сам  при  этом  само  спокойствие. 
– Я  смотрю,  этот  парень  и  впрямь  тебе  нравится,  даже  очень  нравится.
– Почему  же  тогда,  я  как  ненормальная  избегала  его? 
– В  твоей  голове  частенько  водятся  тараканы,  которые  мне  не  под  силу  понять. 
– Жаль,  что  ты  не  видел,  как  он  на  меня  смотрит. – Я  аж  вздрогнула,  вспомнив  полной  ненависти  глаза. – И  главное,  почему  он  это  делает  именно  со  мной? 
– Друг  мой!  Ты  не  заметила,  но  мы  ходим  по  кругу. – Его  дружеская  теплая  рука,  накрыла  мою  ладонь. – Я,  правда,  пытаюсь  тебе  помочь,  но  не  знаю  как.  Все  эти  бесконечные  вопросы:  как,  почему,  зачем… доканывают  тебя.  Бросай  ты  это  дело  и  отстань  от  парня.  Не  хочет  с  тобой  общаться,  ну  и  пусть. 
– Он  сказал,  что  я – уникальное  создание  и  между  нами  есть  взаимозависимость.  Вот  зачем  все  это  говорить,  если  он  не  хочет  со  мной  общаться? – Не  желая  слушать  советов  Ари,  я  цеплялась  за  каждое  произнесенное  парнем  слово,  чтобы  понять  их  смысл.   
– Все,  так  больше  не  может  продолжаться! – Он  слегка  откашлялся,  чтобы  прочистить  голосовые  связки,  затем  продолжил: – Я  хорошо  тебя  знаю,  уверен  ты  не  последуешь  моему  совету,  будешь  и  дальше  пытаться  во  всем  разобраться.  Таков  уж  твой  упрямый  характер  и  с  этим  я  бессилен  бороться.  Так  что,  мне  придется  уже  самому  вмешаться.  Узнаю,  что  за  фрукт  этот  Рафаэль  Мерсо  и  какую  игру  он  затеял. 
     Его  последние  слова  расстроили  меня. 
– Ты  думаешь,  он  играет  со  мной?   
– Не  знаю,  что  у  него  на  уме,  но  то,  что  он  почему-то  изводит  тебя  и  раздражает  меня,  это  точно, – бросил  друг,  и  его  лицо  стало  суровым. – Хочешь  ты  этого  или  нет,  но  стоять  в  стороне  я  не  намерен. 
– И  что  ты  намерен  делать? 
– Еще не решил. – Впервые  вижу  своего  друга  столь  рассудительного и  уравновешенного. – Мы  ведь  ничегошеньки  не  знаем  ни  о  нем,  ни  о  его  семье,  ни  откуда  они  переехали,  чем  занимаются…вообще  ничего.   
     Я,  слушая,  кивала  головой.  Действительно,  что  я  знаю  о  Мерсо?  Лишь  то,  что  они  купили  дом  на  окраине  города,  что  у  Рафаэля  две  старшие  сестры:  Тира  и  она  замужем  за  человеком  по  имени  Нильс,  который  как  я  уже  успела  выяснить  вчера  за  ужином,  с  недавних  пор  работает  с  Данте,  а  о  судьбе  другой  сестры  ничего  не  известно.  И  обо  всем,  об  этом  я  узнала  от  Марго.      
– Кстати,  Мирта  принесла  мне  диск,  говорит,  стоящий  фильм, – внезапно  вспомнил  он. – Посмотрим?
– С  радостью, – поддержала  я  и  поднялась  на  ноги. – Надо  развеется.            
     Вставив  в  проигрыватель  диск,  я  плюхнулась  на  диван,  подобрала  под  себя  ноги  и  приготовилась  смотреть.  Фильм  оказался  интересным,  но  уж  очень  нудным.  И  уже  на  середине  фильма,  мы  с  другом  дружно  задремали.  Разбудил  нас  звонок  в  дверь.  Я  поплелась  открывать:  на  пороге  стояла  Мирта.  Докучать  новоиспеченной  парочке,  я  не  стала  и  поспешила  домой.      
     Выйдя  из  подъезда,  я  услышала  за  спиной  знакомый  голос: 
– Не  меня  ли  ты  ждешь?
     Я  подпрыгнула  от  неожиданности  и  обернулась. 
– У  тебя,  что  привычка  выскальзывать  из-под  земли? – пожурила  я  парня,  хватаясь  за  сердце.  Он  действительно  меня  напугал. 
– Испугалась? – насмешливо  спросил  он. 
– А  ты  как  думаешь? – задала  я  вполне  логичный  вопрос  и  прикрыла  глаза.  Его  убийственный  баритон,  взбудоражил  все  мое  нутро.  Как  у  него  это  получается? – А  ты  что  тут  делаешь? – спохватилась  я.
– Жду, – просто  ответил  Рафаэль  и  улыбнулся,  блеснув  широкой  полосой  зубов.
– Меня? – Боже,  какая  у  него  заразительная  улыбка! 
– Как  себя  чувствует  друг?
     Теперь  он  решил  быть  вежливым.  От  недавнего  гнева  и  следа  не  осталось.  Впрочем,  как  и  у  меня:  не  благоразумно  обижаться  долго  на  такого  красавца. 
– Он  в  порядке.  Как  ты  узнал,  где  я? 
– Если  скажу,  что  следил  за  тобой,  тебя  устроит  такая  версия? 
– Зачем  ты  следил  за мной?  Ты  же  ясно  дал  понять,  чтобы  я  отвалила  от  тебя. – Не  надо  было  повторять  слова  друга – всегда  выходит  мне  боком.      
– Мне  стало  любопытно. 
– Любопытно? 
– Некоторые  твои  поступки  мне  не  ясны,  более  того,  они  меня  удивляют.  Так  что,  мое  первичное  желание  остается  в  силе.  Я  хочу  узнать  тебя  Аэлита  Норум! 
     Я  смотрела  на  него,  пытаясь  понять,  в  чем  причина  его  заинтересованности  во  мне.  Что  же  ему  от  меня  надо?  Мне  ему  нечего  предложить,  однако  отказываться  от  общения  с  ним,  я  не  намеренна.  Мне  сомой  хочется  узнать  его.    
– Что  ж,  Аэлита  Норум,  начнем  наше  знакомство! – Даже  его  шельмоватый  голос  казался  мне  самой  прекрасной  мелодией  на  свете. 
– Начнем, – не  раздумывая,  согласилась  я.   
– Надеюсь,  друг не  заразил  тебя  простудой? – заботливо  поинтересовался  он.   
– У  меня  иммунитет  сильный.
– А  я  вот  в  детстве  частенько  болел, – медленно  сказал  он,  словно  с  трудом  мог  вспомнить,  а  потом  словно  опомнился. – Но,  это  уже  в  прошлом  и  простуда  мне  точно  не  грозит, – произнес  он  и  его  голос  стал  холодным  и  далеким. 
     Я  посмотрела  на  него  прищуренными  глазами.   
– Никто  не  застрахован  от  болезней.
– Вы – люди  не  от  чего  не  застрахованы. – Он  сказал  это  так,  будто  не  относит  себя  к  людям.
     Каким  же  все-таки  самоуверенным  бывает  человек.
– Нам,  простолюдинам  ни  в  чем  нельзя  быть  уверенным, – заявила  я,  не  скрывая  сарказма.   
     Он  посмотрел  на  меня  своим  загадочным  взглядом. 
– Это  ты  верно  заметила.
– Кто  бы  сомневался, – фыркнула  я.
– А  у  тебя  острый  язычок  Аэлита  Норум!
– А  ты  загадочный  тип  Рафаэль  Мерсо! – Я,  что  сказала  это  вслух?!  В  какую  бы  землю  мне  сейчас  провалиться?!
     Мы  обменялись  взглядами. 
– Я  полон  загадок,  но  чаще,  тебе  подобные  девушки  видят  во  мне  опасного  человека. – Он  снова  особо  выделил  слова  «тебе  подобные». 
– Мне  ты  таким  не  кажешься.      
     Его  явно  смутили  мои  слова,  а  судя  по  тому,  как  он  изменился  в  лице,  его  это  вдобавок  раззадорило.      
– Я,  опасен,  Аэлита.  Меня  таким  сделали! – Карие  глаза  задержались  на  мне,  и  мне  стало  холодно.  Мне  показалось,  что  за  его  взглядом  ничего  не  происходит,  будто  кто-то  стер  все  его  эмоции.
– Не  знаю,  в  какую  игру  ты  играешь,  но  мне  она  не  по  душе, – от  страха  мой  голос  дрожал,  а  в  груди  заколотилось  сердце.
– У  тебя  чистейшая  душа  и  я  не  осмелюсь  причинить  ей  вреда. 
– Ты  опоздал,  моей  душе  уже  нанесли  вред. – Сама  от  себя,  не  ожидая,  я  осмелилась  сказать  вслух  то,  что  было  скрыто  ото  всех,  даже  от  Ари.   
– Тебе  причинили  боль,  но  душу  не  тронули. – Он  знал,  почему  я  так  сказала – это  читалось  на  его  лице. – Поверь  мне,  я  разбираюсь  в  людских  душах. 
– Не  имеет  значения:  вред  мне  причинили  или  боль,  ужасно  то,  что  у  меня  отняли. – И  почему  я  все  это  ему  рассказываю?  Это  все  из-за  его  гипнотизирующего  взгляда. – Если  бы  не  Ари,  я  бы  не  смогла  все  это  пережить. – Каждый  раз,  вспоминая  о  том,  как  мой  друг  делал  все  возможное,  чтобы  вытащить  меня  из  депрессии,  я  невольно  улыбаюсь.  Мы  все,  рано  или  поздно  теряем  близких  людей,  но  не  каждому  везет  иметь  такого  друга  как  Ари,  который  готов  на  все  лишь  бы  излечить  твои  раны  и  вновь  вернуть  улыбку  на  лице,  когда  тебе  казалось,  что  твой  смех  безвозвратно  ушел  из  твоей  жизни.   
– Мне  знакомо  это  чувство.  Когда-то  давно,  я  переживал  подобные  чувства. 
– Извини,  я  не  хотела  затрагивать  эту  тему.  Не  пойму,  что  на  меня  нашло?!
– Это  вполне  нормально,  ведь  мы  начинаем  узнавать  друг  о  друге. – Теперь  он  улыбался,  и  печаль  в  глазах  погасла. 
– А  твои  родители… – Я  не  решилась  спросить  напрямую.
– Они  умерли.  Много-много  лет  тому  назад. Но  теперь  у  меня  новая  и  боле  прочная  семья.  Сестра – Виола,  Тира,  и  ее  муж – Нильс.
– А  Тира…  она  твоя  родная  сестра?
– Ей  было  шесть  лет,  когда  мои  родители  удочерили  ее. – Сказал  он  так,  словно  долго  выучивал  этот  текст.  Видимо,  я  не  первая,  кто  об  этом  спрашивает.
– Извини,  еще  раз. – Мне  стало  неловко.
     Мимо  нас  прошла  пожилая  пара.  Они,  медленно  передвигая  ногами,  шли,  опираясь  друг  за  друга,  и  казались  счастливыми.  Они  смотрели  на  нас,  а  мы  на  них.  И  во  взгляде  пары  читалось  то,  как  они  дорожат  друг  другом,  дорожат  каждой  прожитой  минутой.  Пара,  все  так  же  держась  друг  за  друга,  вошла  в  подъезд  дома,  в  котором  проживал  Ари.  Дверь  захлопнулась,  и  они  скрылись  за  ней.  Печально  вздохнув,  я  вновь  перевела  взгляд  на  парня.
– Старость – неотъемлемая  часть  людской  жизни, – философски  изрек  он.   
– Ты  не  боишься  старости?
– Мне  она  не  грозит.
     Он  сказала  эти  слова  с  такой  уверенностью,  что  я  ему  поверила.  Сама  госпожа  старость  не  осмелится  покрыть  морщинками  такое  безукоризненное  лицо.  И  тело  такое  твердое,  словно  в  нем  заложена  вся  мощь  земли,  не  способна  увядать.
     Я  испугалась  собственных  мыслей.  Связанно  это  все  с  тем  же  моим  больным  рассудком. 
– А  что  в  моем  поведении  удивляет  тебя? – Я  все  же  рискнула  задать  ему  этот  вопрос.
     Рафаэль  посмотрел  на  меня,  и  карие  глаза  вдруг  похолодели.  Лицо  полностью  переменилось.  Он  резко  отвел  от  меня  взгляд  и  устремил  куда-то  поверх  моей  головы. 
– Что-то  не  так? – Я  смотрела  на  него,  надеясь,  что  смогу  прочесть  выражение  его  лица.  Не  смогла. 
     Едва  я  успела  спросить,  как  случилось  что-то  из  ряда  вон  выходящее:  я  почувствовала  чье-то  дьявольское  присутствие  за  моей  спиной.  И  не  одна  я  это  ощущала.  Сердце  глухо  и  тяжело  стукнуло,  предвещая  опасность,  спина  заныла  от  напряжения  и  пронзительного  взгляда.  Удерживая  дыхание,  я  старалась  уловить  хоть  какой-нибудь  шорох  за  спиной.  Руки  Рафаэля  сжались  в  кулаки,  как  будто  он  хотел  ударить  кого-то,  а  глаза  стали  чернее  черного,  от  края  до  края,  совсем  без  радужной  оболочки.  Я  уже  не  понимала,  кого  я  боялась  больше – невидимку  за  спиной  или  эти  черные  глаза. 
     Этот  кто-то  слегка  коснулся  моей  спины.  Я  хотела  обернуться,  но  Рафаэль  успел  ухватить  меня  за  локоть  и  привлек  к  себе.  Уткнувшись  лицом  ему  в  грудь,  я  ощутила  бешеный  стук  в  его  груди.  Таких  мощных  ударов  сердца,  мне  еще  не  доводилось  слышать.  Ледяной  струей  по  телу  пробежал  страх.      
– Не  смей! – грубо  выкрикнул  он,  жестким  видом  чернючих  глаз,  всматриваясь  прямо  перед  собой  во  что-то,  чего  я  не  могла  видеть.       
– Что  происходит? – только  губами  выдавила  я,  всматриваясь  в  его  лицо. 
     Присутствие  опасности,  казавшейся  вечностью,  внезапно  испарилось.  Капельки  пота  катились  по  моему  лицу.   
– Поехали, – процедил  он  и  нетерпеливо  потащил  за  собой.  Его  пальцы  впились  мне  в  локоть.  Я  ощущала,  как  мышцы  его  рук  дрожали  от  неимоверного  напряжения. 
     На  стоянке,  за  домом,  где  проживал  Ари,  нас  дожидался  черный  джип.
– Садись.  Я  отвезу  тебя  домой, – раздраженно  приказал  он,  открыв  дверцу.  Лицо  его  при  этом  было  холодное  и  разгневанное.   
– Что  же  за  денек  такой! – буркнула  я  и  полезла  на  пассажирское  сиденье.
– Не  могу  не  согласиться. – Он  так  внезапно  оказался  за  рулем,  что  я  снова  вздрогнула. 
     Машина  мчалась  вперед.  Парень,  угрюмый  сидел  за  рулем  и  задумчиво  глядел  вдаль,  сплошь  черными  глазами.  Я  же  была  напугана  и  в  полном  замешательстве,  чтобы  мирно  сидеть  в  салоне,  и  все  еще  задыхаясь,  начала  тараторить  первой:   
– Не  может  этого  быть!  Как  же  так?  Просто  в  голове  не  укладывается, – словно  безумная  повторяла  я. – Ты…  ты  тоже  чувствуешь  ее  присутствие.  Значит,  я  не  сошла  с  ума.  Значит,  все  это  происходит  на  самом  деле,  эта  тварь  нас  обоих  преследует.   И  в  тот  день,  на  стоянке,  ты  ее  тоже  почувствовал,  вот  почему  у  тебя  был  такой  испуганный  вид.  И  твоя  обжигающая  кожа  и  глаза…  это  все  связанно  с  ней,  да? – Тут  я  замолчала,  увидев  недоумение  на  лице  парня,  и  растерялась.   
– О  чем  это  ты? – невозмутимо  спросил  он.
– Ты  издеваешься  надо  мной? – возмущалась  я,  не  контролируя  себя.
– Никто  над  тобой  не  издевается. – Теперь  на  меня  смотрели  нормальные,  человеческие – карие  глаза.            
     Не  издевается  как  же!
– Что,  черт  возьми,  с  твоими  глазами? – Я  сердито  на  него  взглянула.   
– Это  такая  реакция  на…  погоду, – сумбурно  сказал  он,  а  зрачки  его  глаз  внезапно  сузились. 
     В  этот  бред  я,  естественно,  не  поверила. 
– Почему  ты  обманываешь  меня?
     Я  же  по  глазам  вижу,  что  он  от  меня  скрывает  очевидное.  Я  глубоко  вздохнула  и  выдохнула,  но  легче  от  этого  мне  не  стало.
– Прошу  не  поступай  со  мной  так, –  буквально  молила  я. – Мы  оба  знаем,  что  она  существует,  а  ее  смех  до  сих  пор  жужжит  у  меня  в  ушах.   
     Мои  слова  подействовали  на  него  не  так,  как  я  ожидала:  зрачки  его  глаз  снова  расширились. 
– Что  ты  о  ней  еще  знаешь? – с  трудом  проговорил  он  этот  вопрос,  а  пальцы  вцепились  в  руль  и  глаза  вновь  стали  угольно-черными. 
     Я  испугалась  не  на  шутку. 
– Что  с  твоими  глазами?   
– Ты  не  ответила  на  мой  вопрос. 
– Только  то,  что  она  возможно  женского  пола  и  уже  пару  месяцев  преследует  меня,  а  теперь  отвечай,  что  с  твоими  глазами? 
– А  ты  упрямая, – улыбаясь,  заметил  Рафаэль  и  зрачки  его  глаз  вновь  начали  сужаться.   
     Ну  вот,  как  общаться  с  таким  парнем?  Не  имею  ни  малейшего  понятия. 
– Я  бы  не  была  такой  упрямой,  если  бы  ты,  отвечал  на  мои  вопросы. 
– Определенно,  упрямая  девушка!   
     Жаль,  что  я  родилась  упрямой,  а  не  гениальной!   
– Я  просто  хочу  получить  ответы  на  свои  вопросы.  Что  в  этом  сложного,  зачем  так  изворачиваться? 
– Вы,  девушки,  частенько  проявляете  чрезмерное  любопытство.
– О  девушках  поговорим? – фыркнула  я  и  рассерженно  сузила  глаза. 
– Мне  и  тебя  достаточно.  Другой  такой  я  просто  не  вынесу.       
– Рафаэль,  прошу  тебя,  объясни  мне,  что  вокруг  меня  происходит?  Почему  я  чувствую  то,  что  не  должна  чувствовать? – На  глазах  навернулись  слезы. – Кто  она  такая?
– Скажем  так:  с  этой  девушкой,  я  бы  ни  за  что  не  стал  тебя  знакомить.   
– А  что  ей  от  нас  надо? 
– Ты – ей  нужна,  а  не  я.  И  это  все,  что  я  могу  тебе  сейчас  сказать. 
– Ну  почему? 
– Считай  это  моим  эгоизмом.      
     Я  ничегошеньки  не  понимала.  Видимо,  упрямство,  этакая  компенсация  за  скудный  интеллектуальный  коэффициент. 
– Я  же  говорил,  что  нам  лучше  держаться  подальше  друг  от  друга, – сказал  он  с  тяжестью  в  голосе  и  сильнее  надавил  на  педаль  газа.
     Я  вцепилась  за  сиденье  и  закрыла  глаза.  Эта  недоговоренность  меня  раздражало,  а  интуиция  уже  кричала  о  надвигающейся  опасности. 
     Мерсо  осторожно  наблюдал  за  мной,  возможно  ожидая  выплеска  эмоций.  Но  у  меня  не  было  на  это  сил.  События  сегодняшнего  дня  забрали  всю  мою  силу.  Мой  переутомленный  мозг  не  находил  ответы  на  вопросы,  которые  мучили  меня.
     Я  больше  не  могу  измываться  над  своим  мозгом.  Не  в  состоянии  и  дальше  просить  парня,  чтобы  он  ответил  на  мои  вопросы.
     За  окном  уже  стемнело,  когда  мы  подъехали  к  моему  дому.  Рафаэль  заглушил  двигатель  и  включил  свет  в  салоне.    
– Аэлита! – И  почему  его  голос  так  ласкает  мой  слух.
     Я  опустила  глаза,  прикусывая  губу. 
– Посмотри  на  меня,  Аэлита, – неожиданно  попросил  он.  Я  на  автомате  выполнила  его  просьбу. 
     Его  глаза  проникли  в  мой  мозг,  заполнили  каждую  частичку  тела.  Ребенок,  что  жил  в  моей  душе  захныкал:  это  не  справедливо!  Он  не  имеет  права,  так  притягивать  своим  взглядом. 
– За  сотни  лет,  я  не  встречал  таких  изумительных  глаз. – Его  лицо  было  в  сантиметре  от  моего  лица.  Он  рассматривал  мои  глаза  так  пристально,  словно  считал  мои  реснички. – Ничто  так  не  притягивает  меня,  как  неизведанный,  жгучий  блеск  твоих  глазах. 
     От  смущения,  мое  лицо  залилось  краской,  и  я  опустила  глаза  вниз. 
– Прошу  тебя,  не  лишай  меня  удовольствия  наслаждаться  ими. – Мы  пристально  смотрели  друг  другу  в  глаза.  Теплота  его  рук,  как  умиротворенный  эликсир  для  моего  сердца. – Аэлита,  ты – нечто  уникальное,  захватывающее  дух,  но  в  тоже  время – уничтожающее  существо, – его  губы  оказались  в  миллиметре  от  моих  губ.  Я  не  могла  ни  вздохнуть,  ни  сглотнуть.      
     Он  резко  отдернул  руку,  и  лицо  его  в  момент  стало  непроницаемым,  словно  я  смотрела  на  статую,  а  в  глазах  черный-черный  блеск.  Я  поразилась  моментальной  перемене  в  его  взгляде.  Он  резко  устремил  взгляд  на  лобовое  стекло. 
– Аэлита,  уйди!  Уходи,  пока  я  не  потерял  над  собой  контроль. 
     Словно  в  дурмане,  я  вышла  из  машины  и  деревянной  походкой  поплелась  домой.
– Аэлита? – тут  же  позвала  из  гостиной  Марго. 
     Муж  с  женой,  смотрели  вечерние  новости. 
– Как  там  друг? – поинтересовалась  невестка. 
– Уже  лучше. – Я  робко  подошла  к  креслу  и  залезла  на  него  с  ногами.   
– А  ты  что  такая  бледная? – озабоченно  спросил  брат.  Я  что  так  плохо  выгляжу? 
– Устала, – вздохнула  я,  зевая. 
     Супруги  загадочно  окинули  друг  друга  взглядами.  Ясно,  Марго,  как  обычно  караулила  меня  у  окна  и  увидела  выходящую  меня  из  черного  джипа. 
– Меня  Рафаэль  подвез, – ответила  я  прежде,  чем  они  успели  задать  очередной  вопрос. 
– Он  тоже  навещал  Ари? – Допрос  уже  начался. 
– Мы  случайно  встретились,  и  он  привез  меня  домой.   
– Какой  галантный  парень, – заулыбалась  Марго. 
     Данте  прищурившись,  делал  вид,  что  увлеченно  смотрит  новости  по  телевизору. 
– Он  просто  проезжал  мимо, – с  равнодушием  поясняла  я,  наблюдая,  как  брат  нервно  вертит  в  руке  пульт  от  телевизора. 
– Почему  же  не  пригласила  его  в  дом? – Продолжала  свои  расспросы  с  пристрастием  супруга  адвоката. 
– Марго,  а  не  торопишь  ли  ты  события? – вмешался  брат,  сжимая  пульт  в  руке.  Смотреть  на  меня  он  почему-то  не  решался. 
– Данте,  она  уже  взрослая  девушка, – напомнила  невестка. 
     Брат  швырнул  пульт  на  диван  и  поднялся  на  ноги.  Наполненное  суровостью  его    лицо,  озадачило  нас. 
– Мне  надо  поработать, – бросил  он  и  скрылся  в  своем  кабинете. 
– Дай  ему  время,  чтобы  он  смог  смириться  с  этим, – поспешила  прояснить  ситуацию  Марго,  увидев  в  моих  глазах  немой  вопрос. – Но  мне  ты  можешь  обо  всем  говорить, – лукаво  улыбнулась  она.  Вот  что  означают  «хорошие  гены»,  ни  единой  морщинки  на  ее  лице  не  отразилось.    
– Мы  действительно  встретились  с  ним  случайно, – оправдывалась  я. 
– Скажу  тебе  по  секрету, – начала  она, многозначительно  подняв  брови, – Тира,  на  днях  расспрашивала  у  меня  о  тебе. 
– И  что  ты  успела  ей  наговорить?
     Марго  наморщила  нос.
     Жаль,  что  она  не  так  проницательна,  как  Ари.  Он-то  знает,  когда  надо  просто  помолчать.  Марго  чересчур  проявляет  любопытство  к  моей  личной  жизни.  Теперь,  когда  по  ее  мнению,  в  мою  жизнь,  наконец-то  вошел  подходящий  парень,  ей  просто  необходимо  контролировать  это  событие. 
– Ты  в  точности,  как  твой  братец,  привыкла  держать  все  в  себе. – Меня  за  это  решили  отругать? – Я  же  помочь  тебе  пытаюсь,  ты  еще  так  юна  и  неопытна  в  таких  делах… Ты  же  постоянно  с  этим  ловеласом  Ари  болтаешься.  Вот  чему  он  может  тебя  научить? – Завела  она  старую  пластинку  о  дурном  влиянии  друга. 
– Как  остерегаться  таких  же  парней,  как  он. 
– Хорошо,  что  Рафаэль  появился  на  горизонте. 
     Ничего  себе  заявление! 
– По нему  сразу  видно,  что  он  парень  серьезный  и  надежный, – с  жаром  проговорила  невестка. 
     Мерсо  успел  и  ее  околдовать  своими  чарами. 
     Интересно,  как  она  отреагирует,  узнав,  что у  этого  по  ее  словам,  надежного  парня,  глаза  могут  становиться  иссиня-черными.  Хотя,  ей  это  может  и  понравиться,  она  ведь  любит  все  необъяснимое!         
     Перебрав  в  уме  собственные  наблюдения,  я  пришла  к  пяти  основным  заключениям:  во-первых,  не  мыслимая  скорость,  с  которой  он  передвигается.  В  тот  день,  на  стоянке,  Рафаэль,  стоял  почти  в  тридцати  метрах  от  машины.  Он  не  только  оказался  у  машины  раньше  меня,  так  еще  и  успел  захлопнуть  дверцу  прежде,  чем  я  сама  добежала  до  «тайоты».  Этому  я  до  сих  пор  не  придавала  значения,  а  теперь  это  отчетливо  всплыло  в  моем  сознании. 
     Во-вторых,  его  обжигающая  кожа.  Такого  жара  не  бывает  даже  у  больного  человека.  Как  кожа  человека, может  так  пылать? 
     В-третьих,  глаза.  У  какого  нормального  человека,  могут  становиться  сплошь  черные  глазные  яблоки? 
     В-четвертых,  его  многозначительная  речь.  Каждое  произнесенное  им  слово,  таит  в  себе  двусмысленность. 
     И  в-пятых,  определенно  мы  с  ним  знаем  о  существовании  этой  невидимой  твари,  не  понятно  другое,  почему  он  не  скажет,  что  ей  от  меня  надо?  И  на  все  эти  наистраннейшие  явления,  я  должна  найти  ответ. 
– Так,  что  же  происходит  между  тобой  и  Рафаэлем? – продолжала  меня  пытать  Марго. Почему  всем  так  интересно  знать,  что  между  мной  и  Мерсо?   
– Мы  пытаемся  наладить  между  нами… контакт. – Отчасти,  так  оно  и  есть. – Так  о  чем,  тебя  расспрашивала  Тира?
     Она  воодушевленно  улыбнулась:  мой  вопрос  пришелся  ей  по  душе. 
– Странно?! – внезапно  наморщилась  она. – Я  помню,  что  Тира  спрашивала  о  тебе,  но  не  могу  вспомнить,  что  именно  она  спрашивала  и  что  я  ей  отвечала. – Она  откинулась  на  спинку  дивана  и,  закрыв  глаза,  протирала  вески,  пытаясь  вспомнить. – Абсолютно,  ничего  не  могу  вспомнить. 
– Как  не  помнишь? – насторожилась  я.   
     У  Марго  всегда  была  феноменальная  память.  Она  всегда  помнила  все  и  всех,  в  не  зависимости  от  даты  и  времени  произошедших  событий.  Разбуди  ее  ночью,  и  она  в  мельчайших   подробностях  расскажет,  что  произошло  неделю  назад  или  месяц.   Детально  описывать  события – ее  конек!   
– Ладно,  как  вспомню,  расскажу, – отмахнулась  она.  Нотки  взволнованности  в  ее  голосе,  я  все  же  уловила. – Ужинать  будешь? – спросила  она,  шагая  на  кухню.
– Буду.   
     Ужинали  мы,  молча,  лишь  пару  раз  обменивались  взглядами.  Марго  пыталась  вспомнить  разговор  с  Тирой,  но  ничего  у  нее  не  выходило.  Из-за  этого,  она  нервничала,  перебирая  овощи  в  тарелке,  и  заставляла  нервничать  меня.  Наблюдать  за  ней  у  меня  не  было  ни  желания,  ни  сил – день  выдался  слишком  тяжелым  для  моей  психики.  Оставив  недоеденным  овощной  салат,  я,  с  трудом  передвигая  ногами,  поднялась  на  третий  этаж.       
     Страх  вперемешку  с  истерикой  навестили  меня  перед  сном,  красочно  расписывая  мое  воображение,  возможными  вариантами  развития  дальнейших  событий  во  дворе  друга.  И  ни  один  из  них  не  пришелся  мне  по  душе.  Я  пыталась  разобраться,  кто преследует  нас – объяснить  этого  себе  я  не  смогла. 
     С  дрожью  вспоминая  о  минувших  событиях,  я  уткнулась  носом  в  одеяло.  То,  что  мне  сегодня  несказанно  повезло – в  этом  я  разобралась  быстро.  А  повезло  ли?  Ведь  та,  что  покушалась  на  меня,  все  еще  не  довела  свою  страшную  затею  до  конца.          
    
                Глава  пятая
                Тайна,  покрытая  мраком
    
     Неделя  близилась  к  концу.  На  территории  колледжа  обсуждалась  новая  тема – мои  взаимоотношения  с  Рафаэлем.
     Я  была  полна  сил,  мой  мозг  работал  как  часы,  но  все  мои  вопросы  так  и  висели  в  воздухе.  Всякий  раз,  когда  я  пыталась  поговорить  о  случившемся,  Рафаэль  сам  начинал  засыпать  меня  вопросами. 
– Так  значит,  ты  чувствуешь  только  ее  присутствие?
– Выходит,  это  действительно  девушка?! 
– Не  увиливай  от  ответа. 
     Я  хмыкнула.  Глаза  парня  требовали  ответа,  и  мне  пришлось  сдаться: 
– Мне  кажется,  что  она  не  единственная,  кто  преследует  меня. – Интерес  в  глазах  парня  возрос  в  несколько  раз. – Есть  еще  существо,  чей  пол  я  пока  не  могу  определить  и  он  или  она,  тоже  наблюдает  за  мной.  Но  от  другого  существа  не  исходит…  опасность.  Ты,  наверное,  будешь  смеяться,  но  мне  кажется,  что  тот  другой,  просто  приглядывает,  что  ли  за  мной. – Парень  и  не  думал  насмехаться  надо  мной,  а  наоборот  мои  слова  шокировали  его. – А  теперь  твоя  очередь  отвечать  на  вопросы. 
– Разве  мы  об  этом  договаривались? – Опять  взялся  за  старое.  Ну  что  за  парень,  зачем  ему  строить  вокруг  себя  непреодолимую  стену? 
– Я  думала  это  естественно?  Ты  спрашиваешь,  я – отвечаю,  а  потом  наоборот.  Именно  так,  люди  и  узнают  друг  о  друге. 
– Считай,  что  я  первый  начал.       
– Это  не  справедливо, – возражала  я. 
– А  кто  тебе  сказал,  что  в  этом  мире  есть  справедливость?! 
     Он  был  не  приклонен. 
     И,  в  конце  концов,  мне  пришлось  смириться.  Сначала  я  смирилась  с  тем,  что  единственный  человек,  который  знает,  что  творится  вокруг  меня,  начал  всячески  избегать  этой  темы,  а  через  какое-то  время,  я  и  сама  не  возвращалась  к  этому  разговору.  Фантом  меня  больше  не  беспокоил.  Меня  начали  интересовать  другие  вопросы,  касающиеся  наших  отношений  с  Рафаэлем.  Девичье  сердце  и  разум  устроены  так,  что  когда  на  горизонте  появляется  интересный  молодой  человек,  они  о  многом  забывают  и  на  многое  закрывают  глаза.  Вот  и  я,  все  свои  посторонние  мысли  убрала  в  дальний  ящик  и  просто  наслаждалась  общением  с  Мерсо.   
     С  этой  мыслью,  прижимая  к  груди  тетради,  я  шла  по  выбеленным  солнцем  плитам  университетского  двора  к  стоянке.  А  рядом  шел  он – человек  загадка,  окутанный  со  всех  сторон  любопытными  взглядами.  Шел  он  уверенно,  ничуть  не  смущаясь,  а  жизнерадостная  улыбка  на  прекрасном  лице  просто  просилась  на  обложку  журнала.  И  улыбка  эта  предназначалась  мне  одной.  Мне  было  лестно  и  в  тоже  время,  мне  было  крайне  не  удобно  от  многочисленных  взглядов  и  шипений  за  моей  спиной.  Мы  с  Рафаэлем  были  самой  обсуждаемой  парой  в  кампусе.
– Как  ты  это  делаешь?
– Что  делаю?
– Притягиваешь  к  себе  столько  взглядов?
– Все  дело  в  недосягаемости.  Вас,  юных  девушек  это  частенько  привлекает. – Лицо  его  осветила  мимолетная  улыбка. 
     Особый  интерес  проявляли  Эстер  и  ее  протеже – Кирстен.  По  поручению  Эстер,  Кир  периодически  крутилась  возле  меня,  забрасывая  ехидными  вопросиками  по  поводу  меня  и  Рафаэль,  и  каждый  раз  я  ухитрялась  менять  тему  разговора.  Эстер,  наконец-то,  сообразила,  что  все  ее  попытки  напрасны  и  девушка  больше  со  мной  на  эту  тему  не  разговаривала.  Я  не  осуждала  их  за  то,  что  они  суют  свой  нос  в  мои  дела – такова  их  сущность.  Они  ни  дня  не  могут  прожить  без  сплетен  и  интриг.  Признаться  честно,  они  мне  нравились.  Нравились  тем,  что  с  легкостью  ко  всему  относились и  никогда  по-настоящему  никому  не  завидовали.
     Мы  вышли  из  здания  и  направились  к  стоянке.  У  машины  нас  поджидал  Ари.  Теперь  он  был  здоров  и  мог  посещать  лекции.  К  тому  же,  он  просто  сгорал  от  желания  познакомиться  с  парнем – загадкой.               
– С  тобой  хотят  познакомиться, – тихо  сказала  я  на  полпути  к  машине.
– Я  знаю, – улыбнулся  он  ослепительной  улыбкой,  от  которой  на  щеках  появились  две  милые  ямочки.
– Привет,  меня  зовут  Ари,  я  близкий  друг  Аэлиты, – поспешил  представиться  друг  и  протянул  ему  руку.
     Рафаэль  посмотрел  на  него  тяжелым,  подозрительным  взглядом,  проигнорировав  дружеский  жест. 
     С  лица  Ари  слетела  улыбка.
– Я  знаю,  кто  ты  и  кем  ей  приходишься, – заявил  он. Пожимать  руку  у  него  и  в  мыслях  не  было.
     Меня  это  задело.  Что  это  нашло  на  Рафаэля?  Секунду  назад,  он  вовсю  улыбался  и  был  не  прочь  познакомиться  с  Ари. 
     Друг,  удивившись  столь  не  дружелюбному  настрою  со  стороны  Мерсо,  помрачнел  и  опустил  руки  в  карманы.   
     Рафаэль  посмотрел  сначала  на  меня,  потом  перевел  взгляд  на  друга  и,  сменив  гнев  на  милость,  пробасил:
– Я  вижу, дружба  у  вас  крепкая, – наблюдательно  замети  он. – Надеюсь  и  с  твоей  стороны,  это  только  дружба? – проговорил  он,  делая  акцент  на  каждом  своем  слове.
– С  моей  стороны – только  дружба! – подтвердил  Ари,  окинув  его  холодным  взглядом. 
Ему  очень  не  нравилось,  когда  кто-то  сомневается  в  искренности  нашей  дружбы.
– Ну  что  же! – удовлетворенно  вздохнул  он  и  натянуто  добавил: – Надеюсь,  и  мы  сможем…  подружиться? – на  этот  раз,  руку  дружбы  первым  протянул  Рафаэль.
     Ари  недоверчиво  глядя  на  него,  пожал  ему  руку. 
     Я  с  облегчением  вздохнула. 
     Дни  мимолетно  пролетали.  С  каждым  днем  мы  с  Рафаэлем  становились  все  ближе  и  ближе.  Мы  часами  проводили  за  разговорами.  Больше  всех  говорила  я,  а  Рафаэль  с  интересом  слушал.  Каждый  раз,  отвечая  на  вопросы,  я  ловила  на  себе  его  особый,  проникающий  вглубь  моего  сознания  взгляд. 
     Мои  домочадцы,  уже  привыкли  к  тому,  что  до  кампуса  и  обратно,  меня  подвозит  Рафаэль.  Привыкли  видеть  под  окнами,  часами  стоящий  черный  джип  и  то,  что  мой  сотовый  ни  на  минуту  не  умолкает. 
     Мерсо  осыпал  меня  вопросами,  а  я  искренне  на  них  отвечала.  О  нем  я  узнала  немного,  лишь  только  то,  что  ему  двадцать  два  года;  частенько  слушает  Фрэнка  Сенатора;  любит  поохотиться  на  диких  зверей;  не  относит  себя  в  ряды  верующих (так  он  сам  выразился),  и  еще,  он  терпеть  не  может  рассказывать  о  себе.  От  меня  же  он  требовал  рассказывать  все  в  мельчайших  подробностях,  что  я  и  делала. 
     Рафаэль  узнал  обо  мне  все,  какие  книги  я  люблю  читать,  на  какие  фильмы  я  хожу,  какие  мои  любимые  цветы,  сколько  у  меня  шрамов  на  теле,  и  сколько  шишек  я  себе  наделала,  как  я  в  детском  саду  подралась  с  девочкой  из-за  куклы.  Смеялся  над  тем,  что  я  год  пыталась  научиться  кататься  на  велосипеде,  но  так  и  не  научилась; удивлялся,  узнав  о  том,  что  я  три  года  училась  играть  на  скрипке,  а  потом  бросила (до  сих  пор,  не  пойму,  почему  я  это  сделала).  Я  много  говорила  о  своем  друге  просто  потому  что,  Ари  был  частью  моей  жизни,  и  говорить  о  себе  не  упомянув   его,  у  меня  не  получалось.  Рафаэлю  не  верилось,  что  на  выпускной  вечер  в  школе  я  пошла  именно  с  Ари,  а  не  с  каким-нибудь  другим  парнем.  Других  парней  в  моей  жизни  не  было.  Мне  вполне  хватает  дружеских  отношений  с  Ари.   
– На  этом  все, – выдохнула  я,  совершенно  не  представляя,  зачем  я  все  это  ему  рассказываю.
     Наши  взгляды  встретились. 
– Ты  даже  представить  себе  не  можешь,  как  ты  рискуешь,  позволяя  мне  смотреть  в  твои  глаза. – Это  было  сказано  не  с  целью  угрозы,  а  просто,  как  констатация  факта.
     От  слов  Рафаэля,  душа  вцепилась  в  мое  тело,  словно  кто-то  пытается  ее  вытолкнуть  отсюда.  Мерсо  резко  отстранился  от  меня. 
– Чем  я  рискую? – спросила  я,  когда  волнение  потихоньку  отходило.
     Он  не  обернулся  ко  мне  лицом  и  не  ответил.  Только  сжал  мои  пальцы  в  своих.  И  так  мы,  молча,  сидели  в  салоне,  держась  за  руки,  а  редкие  машины  неслись  по  полупустынной  улице.  На  небе  надвигались  серые  тучи,  предупреждая  город  о  надвигающемся  дожде.
     Минуты  тикали,  мрачные  тучи  окутали  город,  а  ответ  так  и  не  прозвучал. 
– Аэлита,  я  многое  хочу  тебе  объяснить,  но… – сказал  он,  нежно  прикоснувшись  пальцем  к  моей  щеке.
– Но?   
– Боюсь,  что  узнав  правду,  ты  больше  не  посмотришь  на  меня  так. 
     Предательская  краска  залила  мне  лицо. 
– Чтобы  ты  не  скрывал  от  меня,  это  не  изменит  моего  отношения  к  тебе. 
– Изменит.
– Давай  ты  не  будешь  со  мной  спорить.  Я  себя  лучше  знаю. 
– Ты  ничего  не  знаешь  о  себе. 
– Значит  то,  что  ты  скрываешь  напрямую  связанно  со  мной?
– Это  заложено  в  тебе. 
– Что  во  мне  заложено? – спросила  я,  чувствуя,  как  пересохло  от  волнения  у  меня  во  рту.   
– То,  что  наверняка  убьет  твои  чувства  ко  мне. 
– Не  думаю,  что  есть  такая  сила. 
– Мой  упрямый  лучик! – Улыбаясь,  он  склонил  голову  к  моей,  и  мы  мягко  стукнулись  лбами.
     Рафаэль  вышел  из  машины, открыл  дверь  и  подал  мне  руку.  Я  выбралась  из  машины,  он  хотел  выпустить  свою  ладонь,  но  я  вцепилась  в  нее.  Это  движение  произошло  само  собой,  вырвалось. 
– Аэлита,  что  ты  со  мной  делаешь… – ласково прошептал  он,  смотря  на  меня  из-под  черных  ресниц  и,  приблизился  ко  мне  вплотную.
     Я  тяжело  задышала: его  лицо  было  слишком  близко  от  моего.
     Рафаэль,  поняв  мои  желания,  наклонился  ко  мне  и  прильнул  к  моим  губам.  Обдало  жаром  лицо,  я  инстинктивно  зажмурилась.  Вкус  его  теплых,  пухлых  губ,  лишил  меня  рассудка.  Казалось,  что  сама  душа  лишилась  чувств.  Наши  губы  с  такой  страстью  впились  друг  в  друга,  что  никакая  сила  не  смогла  бы  их  разнять.  Каждая  мельчайшая  частичка  моего  тела  дрожала  от  неистового  наслаждения.  Голова  шла  кругом,  душа  очнулась  от  обморока  и  что-то  вопила,  безуспешно  пытаясь  оторвать  мои  губы,  но  я  крепче  обхватила  его  руками  за  шею  и  снова  с  новой  страстью  поцеловала  его.
     Затем  произошло  то,  чего  я  не  ожидала:  Рафаэль  резко  оторвался  от  моих  губ,  тяжеленный  вздох  вырвался  из  его  груди  и  он  на  шаг  отстранился  от  меня.      
     Я  в  недоумении  уставилась  на  него,  потеряв  дар  речи  от  того,  как  расширись  его  зрачки,  заслонив  своей  чернотой  карие  глаза.   В  его  черных  зрачках,  загорелись  искорки  гнева,  прожигая  меня  насквозь,  лицо  побледнело,  как  будто  он  видел  не  меня,  а  какое-то  чудовище.  Но  сейчас  я  ничего  не  чувствовала.  Не  ощущала  ничье  присутствие. 
– Рафаэль,  что  с  тобой?
     Он  не  ответил.  Глаза  внезапно  стали  еще  темнее,  губы  сжались,  казалось,  что  воздух  вокруг  нас  словно  пропитался  холодной  ненавистью.
     Неощутимый  миг  и  его  автомобиль  скрылся  в  потоке  машин. 
     Я  была  настолько  ошарашена  его  внезапным  исчезновением,  что  не  могла  собрать  воедино  все  свои  мысли:  разум,   отключился.
     Прогремел  гром,  подняв  голову,  я  увидела,  что  над  городом  сгущаются  черные  тучи.  Взрыв  молнии  и  на  город  обрушился  один  из  коротких,  но  сильных  весенних  дождей.
– Даже  небо  понимает  как  много  мрака  во  мне, – прошептал  кто-то  за  моей  спиной.
     Я  резко  обернулась  на  голос,  и  уткнулась  в  пустоту.  Может  дело  в  моих  галлюцинациях?  Но  голос  был  абсолютно  живым.   
– Кто  здесь? – прохрипела  я,  дрожа  от  страха  и  холода.
Молчание.
     Сердце  мне  подсказывало,  что  рядом  находится  нечто,  но  глаза – никого  не  видят.
     Я  стояла  под  проливным  дождем  и  ничего  не  чувствовала,  несмотря  на  холодные  капли  дождя,  падающие  на  мое  лицо.  Одежда  насквозь  промокла,  слезы  лились  из  глаз.  В  небе  вспыхнула  молния.
– Ты  простудишься, – послышался  где-то  все  тот  же  голос.
     Я  испытывала  двоякое  чувство:  что-то  меня  в  нем  отталкивало,  однако  влекло  меня  к  нему  гораздо  сильнее.  Подавшись  этому  влечению,  я  машинально  протянула  руку,  чувствуя  чье-то  присутствие  перед  собой.  Оно  стояло  так  близко,  что  мне  казалось, что  я  слышу  его  дыхание.  Моя  рука  до  чего-то  дотронулась...  что-то  прозрачное...  жидкое,  как  желе...
      Я  не  могла  поверить  своим  глазам.  Я  смотрю  в  пустоту,  а  рука  скользит...  скользит...  по  человеческой  фигуре...  Вот  моя  рука,  нащупала  плечо,  локоть  скользнула  по  ней  вниз,  чьи-то  прозрачные  пальцы  коснулись  до  моей  ладони.
     Я  резко  убрала  руку,  дыхание  перехватило.  Дикий  вопль  подкатил  к  горлу,  я  зажала  рукой  рот,  чтобы  не  закричать.  Ветер  вихрем  пролетел  перед  глазами,  сотрясая  листья  на  деревьях.  Снова  вспыхнула  молния,  гремел  гром,  казалось,  что  небо  вот-вот  свалится  на  землю.
– Иди  домой, – приказала  мне  прозрачная  фигура. 
     Я  со  всех  ног,  как  ошпаренная,  не  оборачиваясь,  понеслась  к  дому.  Я  влетела  в  свою  комнату,  захлопнула  дверь,  бросила  сумку  на  кровать  и  подбежала  к  окну. 
     Зачем? 
     Смотреть  в  пустоту  в  поиске  призрака  из  желе?  От  одной  этой  мысли  мне  становилось  дурно.  Я  не  понимала,  что  со  мной  происходит,  не  верила  происходящему.  Что  происходит  вокруг  меня?  По  какому-то  мистическому  стечению  обстоятельств,  я  столкнулась  ...столкнулась...  Нет,  этому  нет  объяснений,  нет  имени  и  описать  то,  до  чего  дотронулись  руки  невозможно.  Это  какой-то  абсурд...   помешательство…  апокалипсис…  галлюцинации…  предрассудки  моего  мозга…  бредни  сумасшедшего – все  что  угодно,  только  не  реальность.
     За  окном  наступило  затишье,  которое  через  пару  секунд  нарушилось  расколами  грома.  Огромные  свинцовые  тучи  плыли  по  небу.  Затем  напор  дождя  ослаб.  Вода  лилась  сплошным  потоком  с  крыши  дома.   
     Со  мной  происходит  что-то  странное,  необъяснимое  и  пугающее.  Это  факт...  Безумный,  но  факт.   
     Я  нервно  втянула  в  себя  воздух  и  окинула  взглядом  свою  комнату:  лучшего  убежища  не  найти;  родные  стены  греют  душу.  Здесь  я  могла  закрыться  от  внешнего  мира  и  уйти  с  головой  в  свои  мысли.  Сама  атмосфера  внушала  мне  доверие  и  спокойствие.  Просторная    комната  с  белым  пушистым  ковром,  огромное  раздвижное  зеркало на  всю  стену,  за  которой  скрывались  мои  многочисленные  наряды,  стоящая  посреди  комнаты  круглая  кровать  из  дубового  дерева,  ноутбук  на  столе  у  окна  и  многочисленные  книги  по  праву  с  разноцветными  закладками.  Ни  в  одной  из  этих  книг  нет  определения  тому,  что  со  мной  происходит.   
     Раздался  звук  шагов  за  дверью  и  стих  вдали.  Я  взглянула  на  закрытую  дверь.  Кто-то   прошел  мимо  моей  комнаты.  Наверное,  это  Марго.  Я  подбежала  и  закрыла  дверь  на  ключ. 
     Смутное  подозрение  снова  шевельнулось  в  душе:  то  ли  я  стала  свидетельницей  необычайного  феномена – столкнулась  с  фантомом,  то  ли  это  была  обыкновенная  игра  моего  воображения. 
     Автоматически  глядя  на  свои  руки  и,  все  еще  ощущая  касание  пальцев  фантома  из  желе,  я  пыталась  найти  аргументы,  способные  хоть  как-то  поставить  под  сомнение  все  то,  что  я  ощущала,  но  на  ум  ничего  не  приходило. 
     Дурное  предчувствие,  охватившее  меня,  не  желало  исчезнуть.  Из  глаз  сами  собой  потекли  слезы.  Я  чувствовала  себя  совершенно  измотанной,  разум,  обычно  переполненный  различными  изречениями,  совершенно  опустел.  Прижавшись  спиной  к  стене,  я  сползла  вниз,  уселась  на  ковер,  обхватила  руками  колени,  притиснув  их  к  животу  и  в  неподвижности,  с  потерянным  взглядом,  смотрела  на  стеклянную  дверь  балкона.  Постепенно,  сама  того  не  желая,  я  задремала.
     Вдруг,  вздрогнув,  я  проснулась,  уверенная,  что  слышала  какой-то  звук.    
– Просыпайся!
     Резкий  голос  прозвучал,  как  удар  плетей.  Я  выпрямилась,  прислушиваясь.  И,  несмотря  на  то,  что  разум  говорил  мне,  что  все  это  всего  лишь  иллюзия,  я  никогда  в  жизни  не  была  так  напугана.   
     Вытянула  руку  и  на  ощупь  дотянулась  до  выключателя.  Желтовато-оранжевый  свет  озарил  комнату.  За  окном  глубокая  ночь.  Сколько  же  часов  я  спала?    
– Просыпайся! – повторил  тот  же  зловещий  голос. 
   Я  резко  вскочила  на  ноги,  чувствуя  бешеный  стук  в  груди.  Это  была  не  иллюзия.  В  комнате  кто-то  был.   
     Я  ухватилась  за  ручку  двери,  пытаясь  дрожащими  пальцами  повернуть  ключ.  Кто-то  приблизился  ко  мне.   
– Куда  же  ты? – усмехнулся  невидимый.  И  голос  этот  принадлежал  женскому  полу.   
     Сердце  билось  так,  словно  я  пробежала  стометровку  без  остановки.  Сработало  шестое  чувство,  предвещающее  об  опасности.  Я  начала  вертеться  на  месте,  всматривалась, моргала, пытаясь увидеть источник звука. Я  не  соображала,  где  стоит  враг, и  с  какой  стороны  нападет.       
– Кто  ты? – дрожа  от  ужаса,  прохрипела  я,  почувствовав  чей-то  взгляд  перед  собой. 
     Молчание. 
    Я  стояла  посреди  комнаты,  тяжело  дыша,  чувствуя,  как  прозрачная  фигура  ходит  вокруг  меня  кругами.  Не  может  быть,  чтобы  это  происходило  со  мной,  не  может  быть.  Я  просто  не  могу  в  это  поверить! Но  опасность  была  совершенно  очевидной: существо,  предположительно  женского  пола  вступило  со  мной  в  борьбу. 
– Что  тебе  надо? – стальным  голосом  спросила  я,  сжав  пальцы  в  кулак.   
     Резко  распахнулась  дверь  балкона.  Ночной,  холодный  ветер,  развивал  белые    шторы.  Страх  все  глубже  проникал  в  мое  сердце.  Я  повторила  свой  вопрос,  вглядываясь  в  пустоту.  Снова  молчание.  Тишину  нарушал  стук  моего  сердца,  рычание  «Занозы»  и  ветки  деревьев  бьющиеся  в  окно. 
«Беги! Беги! – кричала  Заноза».
   Я  необдуманно  выбежала  на  балкон.  С  трудом  понимая,  что  делаю,  я  схватилась  за  перила.  Тусклый  свет  фонарей  освещал  темные  скелеты  зеленых  деревьев.  Захлопнулась  за  спиной  дверь  балкона. 
     У  меня  затряслись  колени,  «Заноза»  сжалась  в  комочек  от  страха.  Я  попыталась  открыть  дверь  балкона – безуспешно.  Кто-то  закрыл  ее  изнутри. 
     Я  пыталась  кричать,  но  страх  и  ужас  лишили  меня  голоса.  Где-то  внизу  раздался  зловещий  смех.  Я  окинула  взглядом  лужайку  позади  дома.  Никого:  зловещий  смех  под  балконом,  жужжал  в  ушах.  Прекрасно  зная,  что  никого  не  увижу  под  балконом,  я  все  же  решилась  выглянуть  вниз.  И  тут  необъяснимая  сила  вытолкнула  меня  из  балкона.  Доля  секунды,  и  я  свисаю  вниз  ногами,  держась  обеими  руками  за  перила.            
     Страх  сковал  мое  тело,  по  спине  бежали  ледяные  мурашки.  Слезы  фонтаном  лились  из  глаз.  Силы  мои  были  на  исходе,  пальцы  дрожали  от  холода  и  паники.  Холод  буквально  заполнял  мое  тело.  Мне  казалось,  что  я  превратилась  в  ледяную  скульптуру.  Еще  чуть-чуть  и  я  свалюсь  с  третьего  этажа  вниз...  Мое  тело  изо  льда  разлетится  на  сотни  осколков  и  тихо  растает  на  сырой  земле. 
«Отличная  разминка  для  всех  групп  мышц! – сострила  Заноза». 
     Нет, у меня  явно с головой не все в порядке.  Стоит  сходить  проверить  голову. 
     Снизу  донесся  ужасный,  режущий  уши  смех.  Прозрачная  фигура  стояла  где-то  под  балконом  и  хохотала.  Что  делать?  За  чтобы  ухватиться?  Я  огляделась  по  сторонам.  В  нескольких  метрах  от  меня  развивались  ветви  деревьев:  до  них  я  точно  не  дотянусь.  Внизу  асфальтированная  дорожка  и  усыпанная  в  ряд  кустарниками  роз.  Я  представила  себе,  как  мое  тело  приземляется  на  эти  кустарники  и  шипы  вонзаются  в  мое  тело,  как  миллиарды  иголок.  Сердце  стиснуло.   
     Руки  судорожно  сжимали  перила,  единственно,  что  могло  спасти  мне  жизнь.  Надолго  ли  мне  хватит  сил?  Пальцы  ныли  от  боли,  казалось,  что  мышцы  рук  разрываются...  Это  конец?
 «Помогите! – завопила  Заноза».
     Я  напрягла  мышцы,  но  изо  рта  не  вырвалось,  ни  единого  звука.  Воздуха  чтобы  кричать  не  было.
– Пошла  прочь! – прорычал  с  балкона  чей-то  голос.
     Я  резко  подняла  глаза.  Никого.  Желтоватый  свет  фонарей  освещал   пустой  балкон  и  закрытую  дверь...  Разыгралось  воображение? 
– Ты  не  спасешь  ее! – донесся  снизу  ехидный  голос. 
     У  прозрачной  фигуры  раздвоение  личности?  Или  появился  тот  другой  фантом,  который  как  я  полагала,  просто  наблюдал  за  мной?  Я  крепче  вцепилась  за  перила,  чувствуя,  что  вот-вот  лишусь  чувств. 
«Не  время  падать  в  обморок! – прокряхтела  Заноза».
     Что-то,  по  прикосновению  похожее  на  ладонь  легло  на  мои  пальцы.
– Держись! – приказал  мне  голос.
     В  этом  голосе  одновременно  звучали  страх  и  сочувствие. 
– Ты  не  имеешь  права! – зарычал  снизу  голос. – Она  принадлежит  нам.
     Столько  ненависти  в  голосе  я  прежде  не  слышала.  Хорошо,  что  я  еще  не  видела  ее  звериных  глаз:  взгляд  беспощадного  зверя,  я  чувствовала  всеми  фибрами  тела. 
– Убирайся! – процедил  голос  с  балкона.
– Она – твоя  смерть! – заорал  голос  снизу.
     От  ее  мерзкого  крика  заложило  в  ушах.  «Заноза»  отчаянно  что-то  вопила.  Но  слов  ее  я  не  могла  разобрать.  Деревья  качались  из  стороны  в  сторону,  в  ярости  били  друг друга  ветвями.  Прозрачная  фигура  схватила  меня  за  запястья  и  в  одно  мгновение  я  стояла  на  балконе.  Голова  кружилась,  перед  глазами  все  плыло...  Меня  подняли  так  быстро  и  с  такой  легкостью,  словно  я,  листочек,  сорвавшийся  с  дерева.
     От  ощущения  крепких  рук  на  своих  запястьях,  у  меня  перехватило  дыхание,  словно  кто-то  врезал  кувалдой  в  грудь.   
– Ты  в  порядке? – тихо  спросил  голос.
     Только  сейчас  я  осознала,  что  голос  принадлежит  мужскому  полу.  Оживающие  нервные  окончания  вызывали  безудержную  дрожь  в  теле.  Его  невидимые  пальцы,  напоминающее  желе,  убрали  прядь  волос  с  моих  глаз.  Я  резко  отстранилась  от  него.  Ноги  не  слушались  меня,  я  обо  что-то  споткнулась  и  чуть  не  упала  спиной  на  холодный  кафель,  но  невидимый  спаситель,  успел  ухватить  меня  за  талию  и  прижал  меня  к  груди.  Я  слышала  его  тяжелое  дыхание.  Какое-то  неведомое  чувство  сотрясло  все  мое  тело.   
– Как  же  ты  меня  напугала  милая! – прошептал  невидимка  и,  приподняв  мой  подбородок,  нежно  поцеловал  меня  в  лоб.      
     Я  попыталась  отстраниться  от  него,  но  он  еще  крепче  прижал  меня  к  себе.  Такой  силы  заботы  и  защиты,  я  еще  никогда  не  ощущала.  Крепкие  руки  так  сильно  прижимали  меня,  что  я  чуть  не  задохнулась.  Я  нутром  чувствовала,  что  невидимка  не  сделает  мне  ничего  плохого.  Волна  нежности  и  теплоты  окутала  мое  тело,  проникла  в  каждый  мой  нерв.  Ощущение  невероятности  происходящего  накатилось  на  меня  с  новой  силой,  подобно  океанскому  приливу. 
     Последнее,  что  я  почувствовала,  как  мое  тело  прижимается  к  желе.  На  больше  меня  не  хватило.  Сил  на  то,  чтобы  сосредоточиться,  попытаться  вымолвить  хоть  слово,  не  было.  Страх  отнял  у  меня  все  силы.  Сознание  затуманилось,  все  плыло  перед  глазами.  Веки  медленно  опустились.  Все  вокруг  окутала  тьма.      
     Раздался  резкий  звук.  Я  осторожно  приоткрыла  глаза.  Попыталась  сфокусировать  свой  взгляд  и  разглядеть  обстановку.  До  моего  сознания  дошло,  что  я  нахожусь  в  своей  комнате,  лежу  в  своей  кровати,  освещенная  лунным  светом. Существо  из  желе,  перенес  меня  с  балкона  в  комнату. 
     Я  несколько  раз  моргнула,  включила  ночник  у  изголовья,  осторожно  села  на  постель  и,  не  двигаясь,  устремила  свой  взгляд  на  стеклянную  дверь  балкона.  Внезапно  прерванный  страх,  вновь  завладел  моим  телом.  Я  резко  вскочила  с  постели  и  подбежала  к  балкону,  непослушная  рука  сама  потянулась  и  открыла  дверь. В комнату  ворвался  холодный,  предрассветный  поток  ветра.  Пальцы  вцепились  за  ручку  двери.  Я  глубоко  вздохнула  и  выдохнула,  наблюдая  за  тем,  как  первые  проблески  зари  побеждают  черноту  ночи.  Из-за  горы  показался  краюшек  солнца.
     Официально  наступил  новый  день.
     В  памяти  возникла  сцена  уже  вчерашней  ночи:  мое  тело  висит  на  балконе,  ухватившись  руками  за  перила.  Невидимый  спаситель  держит  меня  за  запястья,  а  невидимый  враг  кричит  снизу: «Она – твоя  смерть! Она  принадлежит  нам!»  эти  слова  обожгли  мое  тело  так,  словно  меня  живьем  сжигают  на  костре. 
     Я  в  опасности!   Кажется  только  сейчас,  я  начала  это  понимать.  «Дамоклов  меч»  навис  надо  мной  и  может  обрушиться  в  любую  секунду.  Меня  передернуло.  К  горлу  подступила  тошнота.  Кто  тот  невидимый  враг,  который  пытался  выжить  меня  из  жизни?  А  что  если  это  был  только  первый  раунд?  Этот  немой  вопрос  ввел  в  ступор  не  только  меня,  но  и  «Занозу». 
     Что  же  делать?  Куда  бежать  от  того,  кто  невидим?  А  как  же  невидимый  спаситель?  Успеет  ли  он  ко  второму  раунду?  Кому  вообще  взбрело  в  голову  убивать  меня?  Это  же  нелепо,  абсурдно.      
     Я  захлопнула  дверь  балкона  и  вернулась  в  постель.  Плакать  я  не  собиралась.  Мне  хотелось  заснуть,  чтобы  не  впасть  в  истерику,  которая  так  и  рвалась  наружу.  Выключив  ночник,  я  накрылась  одеялом  и,  свернувшись  калачиком  в  постели,  погрузилась  в  сон.

                Глава  шестая
               Я  знаю  только  то,  что  ничего  не  понимаю

     Солнечный  луч,  пройдя  сквозь  щель  в  белых  шторах,  упал  на  кровать.  Я  проснулась  после  самой  тяжелой  ночи  в  своей  жизни,  вся  в  поту,  вцепившись  пальцами  в  простыню. 
     Удивительно,  как  я  смогла  уснуть  после  всего  пережитого. 
     Калейдоскоп  невероятных  событий  пронесся  перед  глазами,  как  кадры  кинофильма:  мое  беспомощное  тело,  свисающее  на  балконе;  мерзкий  смех  невидимого  врага;  его  дыхание  и  голос,  пропитанный  ненавистью  и  слова  раздирающие  мне  душу.
     Я  лежала,  не  шевелясь,  собираясь  с  мыслями,  и  обдумывала  происходящее:  означало  ли  это  то,  что  в  действительности  существует  кто-то,  кто  хочет  убить  меня?  Невидимый  и  опасный,  охотится  за  мной?
     Я  глубоко  втянула  в  себя  воздух,  но  облегчения  так  и  не  почувствовала.  Кто  же  мог  быть  этой  невидимой  фигурой,  которая  спасла  мне  жизнь?    
     Я  потерла  виски  и  сделала  глубокий  вдох,  чтобы  привести  себя  в  чувства.   
     И  снова  у  меня  появилось  мимолетное  ощущение,  что  я  не  замечаю  какого-то  очевидного  факта.  Какая-то  важная  мысль,  но  она  все  время  ускользает. 
     Не  успела  я  подумать  об  этом,  как  «Заноза»,  завела  свою  пластинку:  «Как  же  ты  меня  напугала  милая!...  Даже  небо  понимает,  как  много  мрака  в  моей  душе»;   «Что  ты  со  мной  делаешь…   … ты  рискуешь…  …узнав,  правду,  ты  больше  не  посмотришь  на  меня  так».  Зачем-то  повторяла  она  слова  Рафаэля  и  слова  невидимки.  Эти  обрывочные,  лишенные  связи  слова,  только  путали  и  сбивали  с  толку. 
     Как  бы  взять  и  раз  и  навсегда  заткнуть  ее?  Но  «Заноза»  отказывалась  подчиняться  мне,  снова  и  снова  прокручивала  голоса.
     В  конце  концов,  я  сдалась  и  начала  прислушиваться.  Слушая  ее,  мое  подсознание  не  могло  освободиться  от  мысли,  что  я  уже  слышала  эти  голоса,  и  они  мне  казались  идентичными. 
     В  моей  голове  наступило  затишье.  Ужас  пронзил  меня  насквозь.  Потом  словно  молния  вспыхнула  в  голове. 
     И  тут,  стоя  босыми  ногами  на  своей  кровати,  до  меня  доходит,  почему  она  повторяет  эти  слова,  зачем  сравнивает  два  голоса:  сомнений  не  было,  эти  два  голоса  принадлежат  одному  человеку – Рафаэлю  Мерсо.  Он  и  есть  та  желеобразная  невидимка,  которая  спасла  мне  жизнь.  Он  и  был  тем  фантомом,  который  просто  наблюдал  за  мной.   
     И  это  не  помешательство,  нет.  Это  констатация  фактов. 
    Он  может  изменять  внешность,  становиться  невидимым,  но  изменить,  ни  с  чем  несравнимый  голос – нельзя.  Голос  Рафаэля,  я  могу  узнать  из  миллиона  голосов.               
«Ну,  наконец-то  дошло  до  тебя! – вздохнула  Заноза».
     Кровь  застучала  в  висках,  сердце  забилось  быстрее,  я  закашляла,  пытаясь  побороть  удушье,  которое  возникло  из-за  шока. 
     Как  человек  может  перевоплощаться  в  желеобразное  существо? Чисто  теоретически:  возможно  ли  такое?  Ответом  мне  была  сцена  на  балконе,  когда  желе-подобное  создание  крепко  прижимало  меня  к  груди.   
     Значит,  возможно. 
     Вовне  всякого  сомнения,  Рафаэль – не  такой  как  все.  Он – другой.    
     С  трудом  заставив  себя  спуститься  с  кровати,  я  поплелась  в  ванную.  Стоя неподвижно  под  душем,  я  ждала,  пока  голова  просветлеет,  и  мысли  придут  в  норму.  Этому  должно  быть  какое-то  рациональное  объяснение.
     Наряду  с  инстинктивным  страхом,  в  голову  лезли  интригующие  вопросы:  а  если  это  правда?  Что  тогда  мне  делать?
     Держаться  от  Рафаэля  подальше?
«Вот  именно! – подхватила  Заноза. – Держись,  как  можешь  дальше  от  этого  существа».
     Нет,  такое  испытание,  я  вынести  не  смогу.  К  тому  же,  Рафаэль,  сам  тянется  ко  мне. Между  нами  «взаимозависимость».  И  с  каждой  минутой  эта  связь  возрастает  в  нечто  большее.   
     Это  точно  не  выход.  Хотя,  есть  ли  выход  при  сложившихся  обстоятельствах?  Ведь  я  не  знаю  главного:  кем  на  самом  деле  является  Рафаэль?    
     Вот,  что  я  должна  выяснить. 
     С  этой  решимостью,  я  вышла  из  ванной,  оделась  и  спустилась  на  кухню. 
     Как  не  странно,  для  девушки,  которая  столкнулась  лицом  к  лицу  с  мифическим  существом,  я  неплохо  держалась.  Поболтала  с  невесткой  за  завтраком,  хотела  выяснить,  слышали  ли  они  с  Данте какие-нибудь  крики  ночью.  Ничего  они  не  слышали. 
     По  дороге  в  колледж  я  обдумывала  ряд  вопросов,  которые  намеревалась  задать  Мерсо.  Сегодня  он  должен  ответить  на  все  мои  вопросы.  Хватит  с  меня  всяких  загадочных  речей,  которыми  он  пичкал  меня.  Настало  время  узнать  мне  правду.  И  без  разницы,  что  скрывается  за  его  приятной  внешностью – я  просто  хочу  это  знать.  Для  себя.   
     Я  припарковалась  на  стоянке  и  выключила  мотор.  Выбравшись  из  машины,  я  начала  оглядываться  по  сторонам  в  поиске  черного  джипа.  На  стоянке  не  было  свободного  места,  но  и  не  было  той  машины,  которая  интересовала  меня.  До  занятий  оставалось  пара  минут,  и  я,  скрепя  сердцем,  зашагала  по  каменистым  дорожкам  к  зданию  колледжа.
      Первая  пара  пролетела  довольно  быстро.  Преподаватель  говорил,  а  я  автоматически  записывала,  не  вникая  в  суть  лекции.  Подробнее  с  этой  темой,  я  ознакомлюсь  дома,  пообещала  я  себе,  собирая  вещи  со  стола.  Выходя  из  аудитории,  я  случайно  столкнулась  с  девушкой,  которая  училась  в  одной  группе  с  Рафаэлем. 
– Привет, – поздоровалась  я,  пытаясь  вспомнить  имя  девушки.
– Привет,  Аэлита.  Как  дела? – вежливо  поинтересовалась  светловолосая  девушка,  поправляя  очки.
– Хорошо, – коротко  ответила  я  и,  не  теряя  времени  на  светскую  болтовню,  перешла  к  главному  вопросу: – Рафаэль  был  на  лекции? 
     Девушка  на  секунду  задумалась,  думаю,  пыталась  понять  о  ком  идет  речь  и,  спохватившись,  ответила: 
– Нет.  Ему  что-то  передать,  если  он  появится? – все  так  же  вежливо  спросила  она.  Видимо,  она  из  тех  редких  людей,  которых  мало  заботили  чужие  дела.   
     Я  посмотрела  по  сторонам:  студенты  шли  по  коридору  смеялись  и  делились  впечатлениями  о  прошедшей  лекции.   
– Передай,  что  я  его  ищу. 
– Передам, – пообещала  девушка  и  двинулась  дальше  по  коридору.   
     Рафаэль,  так  и  не  объявился. 
     Приехав  домой  я,  не  раздеваясь,  легла  в  постель  и  от  чрезмерных  переживаний  и  нервной  усталости,  погрузилась  в  сон. 

     В  среду,  не  менее  приятную  новость  сообщил  мне  Ари.  В  четверг,  он  собирался  лететь  в  Осло  навстречу  с  ректором  университета  Фредерика.  Ректор  пригласил  его  для  решения  каких-то  неурядиц  с  документами.   
– Я  бы  не  хотел  тебя  сейчас  оставлять,  но сама  понимаешь… 
– Ари  не  волнуйся  за  меня.  Поезжай  и  разберись  со  своими  делами. – Конечно  же,  отъезд  друга  огорчал  меня,  но  я  старательно  это  скрывала.      
– Это  всего  на  пару  дней, – обещал  он,  кусая  губы  и,  заглянув  мне  в  глаза,  добавил:  – И  ты  знаешь,  что  я  не  могу  не  волноваться  за  тебя.  Особенно  сейчас,  когда  тебе  нужен  друг.
     Я  машинально  изобразила  на  лице  улыбку:  дело  было  не  в  том,  что  Ари  не  понимал  меня.  Совсем  наоборот,  он  всегда  с  пониманием  относился  ко  мне.  Это  я  сейчас  с  трудом  понимала  себя. 
     Он  обнял  меня  крепко-крепко,  по-дружески  и  прошептал: 
– Чтобы  с  тобой  не  происходило,  я  буду  рядом.  Помни  об  этом!
     Ари  выпустил  меня  из  объятий  и  чуть  отстранился.  Я  смотрела  на  него  во  все  глаза.  Как-то  странно  произнес  он  эти  слова.  Он  улыбнулся,  но  я  увидела  разочарование  в  его  глазах. 
     Я  пожелала  удачи  другу  и  вошла  в  дом.  Марго  сидела  в  гостиной  на  диване  и  с  кем-то  болтала  по  телефону.  Заметив  меня,  она  подняла  на  меня  свою  теплые  глаза  и  расплылась  в  улыбке.  Я  выдавила  из  себя  полуулыбку  в  ответ  и  отвела  взгляд. 
     Коли  сидел  в  кресле,  сложив  руки  на  колени  и  молча,  смотрел  перед  собой,  о  чем-то  напряженно  думая.  Из  кабинета  донесся  наполненный  гневом  голос  брата.  Он  с  кем-то  спорил  по  телефону.  Проиграл  очередное  дело? 
     Открылась  и  резко  захлопнулась  дверь  кабинета,  позади  меня.  Данте,  крупными  шагами  прошел  мимо  меня  и  уселся  на  диван  рядом  с  женой.  По  мрачному  взгляду  брата,  было  понятно – что-то  случилось.  Что-то  очень  и  очень  плохое.  В  его  маленьких  помутневших  глазах,  читалось  усталость  и  недопонимание.  Что  же  стряслось?  Почему  в  этих  глазах  поселилась  боль? 
     Сердце  дрогнуло,  словно  тревоги  брата,  переселились  в  меня. 
     Невестка  положила  трубку  и,  взглянув  на  мужа,  спросила:
– Проблемы  на  работе? 
     Данте  удрученно  оглядел  присутствующих  и  процедил:
– Три  клиента  скончались  на  фирме... – его  голос  дрогнул, – от  сердечного  приступа.  Это  что,  эпидемия,  какая-то? – Брат  выглядел  ни  то  удивленным,  ни  то  испуганным.
– Пятеро  прихожан  из  церкви,  скончались  с  тем  же  диагнозом, – подал  печальный  голос  кузен.
     У  меня  от  страха,  глаза  на  лоб  полезли,  голова  пошла  кругом.  Я  присела  на  стоящее  рядом  кресло  и  уставилась  на  невестку:  единственное  у  кого  более  или  менее  спокойное  лицо.
– Восемь  покойников,  за  неделю... – подытожил  кузен  и  вскочил  на  ноги. – У  всех  один  и  тот  же  диагноз – мгновенная  остановка  сердца, – продолжал  он,  шагая  из  угла  в  угол  по  комнате. – Церковные  служители  в  полном  замешательстве.   
     Брови  Данте  приподнялись,  и  морщины  на  его  лбу  стали  глубже.    
– Восемь! – повторила  я  беззвучным  эхом,  вцепилась  в  подлокотники  и  украдкой  посмотрела  на  кузена:  всегда  спокойный  и  рассудительный,  сейчас  Коли  выглядел  потерянным.   
– Полиция  несколько  раз  наведывалась  на  фирму, – подхватил  брат. – Нам  только  их  и  не  хватало, – воскликнул,  страшно  возмущенный  брат.
     У  меня  колени  задрожали  и  в  висках  гулко  стучало.  Но  Марго  оставалась  совершенно  невозмутимой:  уже  привыкла  к  резкой  смене  настроений  мужа. 
– Налей  мне  виски, – обратился  брат  к  кузену.
     Видимо  его  тоже  раздражало  смотреть,  как  кузен  маячит  перед  глазами.  Туда-сюда,  туда-сюда,  словно  зверь  в  клетке.  С  его-то  ростом,  метра  два  не  меньше,  он  казался  мне  как  гора  Варден. 
     Коли  кивнул  брату  и  направился  к  барной  стойке  в  углу  гостиной. 
– А  что  говорят  на  это  врачи? – выдавила  я  из  себя.
– Они сами  в  замешательстве, – поспешил  ответить  кузен  и  протянул  бокал  брату. – У  всех  покойников  одно  и  то  же  выражение  лица:  открытый  рот,  испуг  в  глазах, – продолжал  он, тихим  голосом.   
– Словно  их  кто-то  или  что-то  очень  сильно  напугало,  что  вызвало  мгновенную  смерть, – добавил  брат,  поникшим  голосом.
     Тут  же  в  мою  голову  врезались  событие  той  ночи.  У  меня  у  самой,  чуть  сердце  не  разорвалось,  оттого,  что  я...  «увидела».  Есть  ли  связь  между  ними?  Прозрачное  желе  бродит  по  городу,  до  смерти  пугая  жителей?  С  какой  целью?
     Голова  пошла  кругом  от  этих  мыслей,  явно  выходящих  за  грани  моего  разума.  Я  глубоко  вздохнула  и  сосредоточилась  на  присутствующих.  И  здесь  ничего  интересного.  Муж  с  женой  о  чем-то  шептались  между  собой,  Коли  стоял  у  окна  и  явно  что-то  обдумывал.  Вмешиваться  в  разговоры  супругов  не  хотелось,  и   я  подошла  к  кузену  и  встала  рядом  с  ним. 
     За  окном  светлая  луна  осветила  целую  панораму  гор,  рассеченных  то  здесь,  то  там  серебряной  змейкой  дома. 
     Внезапно  мне  показалось,  вернее  я  почувствовала,  что  прозрачная  фигура  где-то  рядом,  она  стоит  и  смотрит  на  меня.  Кажется,  я  даже  чувствовала  на  себе  ее  взгляд – холодный  и...  нерешительный.  Она  чем-то  напугана?  Меня  боится?  Я  уткнулась  в  окно,  пытаясь  разглядеть  в  темноте  силуэт.  Ничего,  кроме  шелеста  листьев  и  завывания  ветра. 
     Коли  положил  руку  мне  на  плечо  и  улыбнулся.
– Боишься  темноты? – спросил  он.
     Испуг  в  моем  лице  не  возможно  было  скрыть  от  пристальных  глаз  священника.
– Нет, – покачала  я  головой,  чувствуя  тяжелую  руку  кузена  на  своем  плече,  а  через  секунду  добавила: – Я  боюсь  того  кто  скрывается  за  этой  темнотой.
     Коли  искоса  взглянул  на  меня  и  спросил:
– Разве,  кто-то  скрывается? 
     Я  пожала  плечами.  Как  ему  объяснить  то,  что  я  дотронулась,  действительно  прикоснулась  до  пустоты?  Или  это  уже  не  пустота,  если  я  ощутила  ее  рукой?  Это  было  нереально,  ужасно  и  прекрасно...  Эта  прозрачная  фигура  очаровала  меня,  в  ней  что-то  было.  Словно,  я  дотронулась  до  чего-то,  божественного.  А  самое  удивительное  это  то,  что  я  знала  истинное  лицо  прозрачной  фигуры.  И  имя  его – Рафаэль!   
     Мое  тело  вздрогнуло,  словно  от  электрического  тока.  Коли  еще  крепче  прижал  меня  за  плечи,  как  бы  чувствуя  мой  страх.  Я  боялась  непрозрачной  фигуры  из  желе,  а – неизвестности. 
– А  бывали  ли  в  твоей  жизни  люди,  которых  ты  совершенно  не  понимал?  Хотел  понять,  но  они  делали  все  возможное,  чтобы  еще  больше  тебя  запутать.   
– Порой,  под  влиянием  эгоизма,  мы  требуем  от  человека  то,  что  он  не  может  или  не  хочет  говорить, – спокойно,  размеренно  проговорил  кузен,  наблюдая  за  тем,  как  кончики  деревьев  резвятся  на  ветру. – А  это  не  связанно  с  тем  парнем,  как  его  там…  Рафаэль? 
– Марго  рассказала?
– Ты  же  ее  знаешь! 
– Ну  да. 
– Понимаешь,  Аэлита,  в  любых  отношениях  на  начальной  стадии  присутствует  недопонимание.  И  только  время,  и  доверие  способно  преодолеть  эту  преграду.  Если  он  тебе  дорог,  дай  ему  время  и  будь  терпимей  к  нему. 
– Наверное,  ты  прав, –  согласилась  я  и  взглянула  на  его  мощный  профиль.  Для  меня  он  как  ребенок,  заключенный  в  большом  теле.  От  него  исходила  духовная  чистота,  а  в  глазах – терпение  и  терпимость  к  ближнему. – Коли,  а  когда  ты  понял,  что  хочешь  быть  священником?   
– Сейчас  я  не  вспомню,  в  какой  именно  момент  это  произошло.  Но  я,  отчетливо  понимаю,  что  служить  Богу – предначертано  мне  судьбой.  А  то,  что  уготовлено  самим  Всевышним,  еще  никому  не  удавалось  избежать, – объяснил  Коли  и  взглянул  на  меня.
– А  как  понять,  что  мне  предначертано? 
– Слушай  себя,  а  Бог  сам  укажет  тебе  верный  путь, – многозначительно  проговорил  кузен,  устремив  на  меня  взгляд  служителя  алтаря.       
– Ясно! – вздохнула  я.
     Поняв  по  выражению  лица  священника,  что  он  хочет  остаться  наедине  со  своими  мыслями,  я  поплелась  к  себе. 
      
     Выходные  пролетели  уныло.  От  Рафаэля,  по-прежнему,  никаких  известий  не  было.  У  меня  было  чувство,  словно  весь  окружающий  мир  погрузился  в  мертвую  тишину.  Я  изо  всех  сил  старалась  выкинуть  из  головы  образ  Мерсо,  но  он  никак  не  уходил. 
     И  я  знала  причину. 
     Осознание  этой  очевидной  истины,  пробилось  сквозь  темноту  подобно  вспышке  выстрела.  Я  стояла  в  своей  комнате  и  изучала  себя  в  зеркале,  когда  неожиданно  в  потоке  всех  этих  мыслей  и  вопросов  всплыло  одно  четкое  соображение:  я  влюбилась  в  Рафаэля  Мерсо!   

    На  следующий  день,  я  решила  выкинуть  из  головы  все  лишнее  и  сосредоточилась  на  том,  что  сегодня  прилетает  Ари  и  мне  необходимо  его  встретить.  С  этой  миссией,  я  в  полном  одиночестве,  поехала  в  аэропорт  Арё.  Мирта  присоединиться  ко  мне  не  смогла  из-за  какого-то  важного  теста. 
     Включив  радио  в  машине,  я  старалась  ни  о  чем  не  думать.  И  как  назло,  по  радио  крутили  какие-то  слащавые  и  насквозь  сентиментальные  мелодии.  Слушать  это  было  невыносимо.  Я  выключила  радио,  достала  из  бардачка  диск  с  более  веселой  мелодией  и  вставила  в  дисковод.  Легкая,  не  замысловатая  музыка  с  не  цепляющим  текстом,  заполнила  салон.  Добравшись  до  аэропорта,  я  направилась  в  зал  прилетов.   
     Я  так  соскучилась  по  Ари,  что  увидев  в  толпе  прилетевших  пассажиров  забавные  кудряшки  друга,  тут  же  бросилась  к  нему  на  шею.  Это  так  трудно,  столько  дней  провести  без  самого  родного  человека  на  земле.
     Не  знаю,  что  именно  отражалось  на  моем  лице,  но  выражение  лица  друга  при  виде  меня  помрачнело. Он  отстранился,  взял  меня  за  плечи  и  посмотрел  мне  в  глаза. 
– Ты  в  порядке? – первое,  что  он  спросил.
– Нет, – ответила  я,  уткнувшись  лицом  ему  в  грудь.   

     Следующая неделя практически ничем не отличалась от предыдущей. Мерсо  в  колледже  так  и  не  появился.  Я  искала  причину  его  отсутствия – безрезультатно.  Ничего  стоящего  в  голову  не  приходило.  Каждый  день,  когда  я  шла  на  занятия,  я  с  надеждой  ждала,  что  сегодня  он  появится.  И  всякий  раз  терпела  фиаско.  Словно  его  и  не  было  во  все.  Однако  не  думать  о  нем  у  меня  не  получалось  и  я  насильно  заставляла  себя  отвлекаться  на  что-то  другое,  не  менее  важное.   
     Мой  дружок  ловелас,  оставил  свои  похождения  и  всерьез  занялся  построением  отношений  с  Миртой.  О  предстоящей  разлуке  они  решили  на  время  забыть  и  просто  плыть  по  течению.  Как  бы  то  ни  было, их  отношения  стремительно  развиваются,  когда  мои  же – не  сдвинулись  с  мертвой  точки. 
     Можно  ли  назвать  то,  что  было  между  мной  и  Рафаэлем – «развивающиеся  отношения»?  Я  не  берусь  отвечать  на  этот  вопрос.  Чтобы  между  нами  не  было,  это  что-то  полностью  завладело  мною.  Зато  плодотворно  повлияло  на  мою  учебу:  ничто  так  не  отгоняет  тоску,  как  чтение  книг  по  уголовному  праву.  Мне  удалось  заработать  лишних  векталов  (баллов),  что  увеличивает  мои  шансы  перейти  на  следующий  курс. 
     На  лекциях  Лузед-шпингер,  Кирстен  подсаживалась  ко  мне.  Ее  мало  интересовали  мои  дела,  зато  о  своих  проблемах  она  охотно  делилась,  что  меня  вполне  устраивало.  В  основном  она  говорила  о  своих  отношениях  с  Томасом,  упрекая  парня  в  том,  что  свои  интересы  он  ставит  выше  интересов  Кир.  Девушку  такой  расклад  в  их  паре  не  устраивал.  Моего  совета  как  с  этим  быть,  она  не  спрашивала, ей  просто  хотелось  с  кем-то  об  этом  поделиться.  Как  выясняется  решать  чужие  проблемы  на  много  легче,  чем  свои.   
 
     Ари  припарковался  на  лужайке  у  дома.  Видя  мое  безжизненное  состояние,  друг  лично  отвозил  меня  в  кампус  и  привозил  домой.  Я  не  возражала.  Как  не  странно,  Ари  единственный,  кто  смог  разглядеть  мою  апатию.  Чуткая  Марго  и  та,  не  замечала.  Данте  и  Коли  были  по  уши  заняты  своими  делами,  и  им  было  не  до  меня.  Меня  на  какое-то  время  оставили  в  покое,  словно  домочадцы  видели,  что  меня  лучше  сейчас  не  трогать.  Все,  кроме  Ари!               
– Встретимся  завтра  на  дне  рождении  Кирстен? – спросила  Мирта,  повернувшись  ко  мне  лицом.  Она  сидела  впереди,  а  я  сзади. 
– Возможно.
– Не  возможно,  а  точно, – настойчиво  сказала  она. – Мне  без  тебя  там  будет  скучно.
– Поверь,  Ари  не  даст  тебе  скучать. 
– Конечно  же,  она  пойдет, – вмешался  друг. – Если  будет  нужно,  я  ее  на  руках  донесу. –  И  судя  по  его  тону,  он  был  настроен  решительно. 
– Я  подумаю, – пошла  я  на  попятную.       
– Ну,  вот  и  славненько, – бодро  сказала  девушка. 
     Я  попрощалась  и  вышла  из  машины,  а  следом  выскользнул  Ари,  намереваясь  что-то  сказать  наедине. 
– Аэлита,  нам  надо  поговорить, – как-то  взволнованно  произнес  он.
– Я  вся  во  внимании.
     Некоторое  время  он,  молча,  смотрел  на  меня,  будто  набирался  духом.  Что  же  такое  он  мне  хочет  сказать?
– Ну  ладно,  не  бери  в  голову, – рассеянно  сказал  друг. Он  прошагал  к  машине,  открыл  дверцу  и  бросил: – Береги  себя. 
– И  ты  себя.   
     Ари  подождал  пока  я  дойду  до  двери  и  только  потом  осторожно  выехал  на  проезжую  часть  и  умчался  прочь. 
     После  возвращения  из  Осло,  мой  друг  начал  странно  себя  вести.  Он  несколько  раз  говорил,  что  хочет  о  чем-то  поговорить  со  мной,  но  в  последнюю  секунду,  резко  менял  тему,  будто  он  никак  не  мог  решиться  на  этот  разговор.  Но  больше  всего  меня  настораживали  ежедневные  звонки  на  его  мобильник  с  засекреченного  номера.  И  прежде  чем  отвечать  на  звонок,  он  отходил  от  меня  на  приличное  расстояние,  чтобы  я  не  смогла  расслышать  их  разговор,  чего  он  раньше  никогда  не  делал.  Поначалу  я  думала,  что  ему  названивает  очередная  девушка,  и,  видя,  как  мой  друг  после  каждого  разговора  менялся  в  лице  и  кидал  на  меня  взгляды  полных  беспокойств,  я  засомневалась,  что  здесь  замешена  девушка.  Я  спрашивала,  кто  ему  звонит,  но  он  отвечал  уклончиво,  что  это  его  знакомый  из  Осло  и  больше  ничего  не  пояснял. 
     Он  что-то  от  меня  скрывает  или  после  исчезновения  Рафаэля,  я  стала  чересчур  мнительной?               
     Зайдя  в  дом,  я  услышала  звонкий  смех  невестки  и  не  менее  звонкий  голос  брата,  чтобы  не  мешать  им,  я  тихонько  закрыла  дверь  и  буквально  на  цыпочках  прокралась  к  лестнице.  В  коем-то  веке,  супруги  проводят  вечер  пятницы  наедине.            
– Аэлита,  мы  здесь! – раздался  из  кухни  голос  Марго.  Ну  и  слух  же  у  невестки!      
     Вздохнув  и  выдохнув,  я  прошагала  к  ним.  Муж  с  женой  сидели  за  обеденным  столом:  с  наслаждением  ели  пиццу  и  запивали  холодненьким  норвежским  пивом.      
– Присоединяйся, – жуя,  проговорил  Данте. 
– Тебя  Ари  подвез? – спросила  невестка.
– Ага. – Я  вымыла  руки,  достала  из  шкафчика  тарелку  и  присела  рядом  с  братом.
– А  кто  эта  девушка  с  Ари?  Я  их  несколько  раз  уже  видела  вместе? 
– Его  девушка.
– Кто? – Марго  от  удивления,  даже  пиццу  из  рук  выронила. – И  давно  они  вместе? 
– Пару  недель. 
– Скажу  честно,  эта  новость  удивила  меня  больше,  чем  та,  что  ты  наконец-то  обзавелась  бой-френдом.
– Каким  еще  бой-френдом? – Кусок  пиццы  застрял  в  глотке:  надо  же  предупреждать  о  таких  сообщениях. 
– Тот,  кто  уехал  по  семейным  делам,  но  обещал  вернуться. – Марго  расплылась  в  игривой  улыбке,  да  еще,  и  подмигивать  начала.    
– Кто  тебе  сказал,  что  он  вернется? – запинаясь,  спрашивала  я,  с  трудом  проглотив  застрявший  кусок.
– Тира!      
     Мое  лицо  застыло.
– Мы  с  ней  сегодня  весь  день  бегали  по  магазинам,  – указала  она  взглядом  на  кучу  пакетов  у  дальней  стены.   
– А  что,  Рафаэль  не  говорил  тебе,  что  должен  уехать? – вмешался  Данте. На  его  лице  появилось  растерянное  выражение. 
     Я  покачала  головой.  За  столом  воцарилась  тишина.  Супруги  обменивались  взглядами.               
     Уехал?  Ночью  он  спасает  мне  жизнь,  а  утром,  уезжает  куда-то  по  семейным  делам?  Либо  это  не  логично,  либо  означает – Аэлита,  ты  не  хочешь  держаться  от  меня  подальше – значит,  уехать  придется  мне.  Почему?   
     Ответ  вырисовывался  сам  собой:  нам  обоим  не  безопасно  находиться  в  одном  городе. 
– Чтобы  там  не  было,  Рафаэль  скоро  вернется  и  все  сможет  тебе  объяснить, – заговорил  брат,  морща  лоб  в  беспокойстве.    
      Слезы  покатились  по  щекам,  и  я  опустила  голову,  отодвигая  от  себя  тарелку  с  недоеденной  пиццей.
     Вернется  ли  он?  Сердце болезненно заныло.   

                Глава  седьмая
                Конфликт

     Я  заглушила  двигатель  и  вышла  из  машины. Солнце  катилось  к  закату,  окрасив  небо  оранжево-красной  палитрой.  На  фоне  предвечернего  солнца,  горы  утратили  свою  красоту  и  казались  тусклыми.  Я  прошагала  по  зеленой  лужайке  по  направлению  к  саду,  расположенному  за  большим  белым  домом. 
     Кирстен  превзошла  саму  себя!  Деревья  в  саду  были  обмотаны  многочисленными  гирляндами.  Пульсирующие  разноцветные  огоньки  украшали  сад  и  словно  погружали  в  сказочный  мир:  девушки  в  красочных  нарядах,  а  парни – в  смокингах.  Круглые,  белые  столики  на  четыре  персоны  в  хаотичном  порядке  расставлены  по  всему  периметру сада. Лучи прожекторов  ярко  освещали  имитированную  танцевальную  площадку,  на  которой  весело  резвились  гости.
     Я  взглядом  окинула  присутствующих,  отыскивая  в  толпе  лицо  именинницы.   
     У  меня  не  было  желания  идти  на  это  торжество.  Я  собиралась  провести  этот  день  у  телевизора  в  окружении  семьи.  В  мои  планы  также  входили:  уборка  комнаты,  стирка  и  чтение  книги  (должна  же  я  осилить  «Отверженные»!)  в  общем,  делать  все  то,  что  могло  меня  отвлечь  от  мыслей.  Но  настойчивые  звонки  друга  с  уговорами  и  сообщение  Марго  о  том,  что  у  них  с  Данте  на  сегодня  запланирован  ужин  с  ее  дальними  родственниками,  которые  проездом  в  Мольде,  изменили  мои  планы.  И  вот  я  здесь  и  отступать  уже  было  поздно:  меня  заметила  именинница.      
     Я  заставила  себя  выпрямиться  и  улыбнуться.   
– Аэлита! Ты  пришла! – окликнула  меня,  шагающая  на  встречу  Кир,  ее  пламенеющие  кудри  развевались  на  ветру.   
     Тотчас  свежий  воздух  смешался  с  резким  запахом  духов.  Мне  пришлось  задержать  дыхание,  чтобы  меня  не  стошнило  от  приторного  запаха. 
«Она  что,  весь  флакон  на  себя  вылила?! – не  выдержала  Заноза».
     Я  широко  улыбнулась  подруге,  поздравила  с днем  рождения  и  вручила  ей  подарок.      
– Ты  прекрасно  выглядишь, – сделала  я  ей  заслуженный  комплимент.
     Будучи  очень  привлекательной  девушкой,  она  умела  одеваться  так,  чтобы  подать  себя  в  выигрышном  свете. 
– Как  мило  с  твоей  стороны, – воскликнула  она  и  кинулась  меня  обнимать. 
«Да, с  духами  она  переборщила, – подытожила  она». 
     Кто-то  из  гостей  позвал Кир.  Она  оглянулась,  закивала  огненно-рыжей  головкой  и  вновь  перевела  на  меня  взгляд.
– Кстати,  у  Эстер  новый  парень, – загадочно  заговорила  она  и  взглядом  указала  на  столик,  за  которым  сидели  Эстер  и  ее  очередной  ухажер.  Разглядеть  парня  мне  не  удалось:  он  сидел  ко  мне  спиной. – И  как  она  говорит,  он  подходит  ей  по  всем  показателям, – улыбнулась  она,  глядя  куда-то  вдаль.
     Увидев  своего  парня  беседующего  с  девушкой  из  параллельной  группы,  лицо  ее  помрачнело,  улыбка  мгновенно  сошла  с  лица,  кошачьи  глаза  сузились,  руки  сжались  в  кулак.  Ее  внешний  облик  напоминал  разъяренную  пантеру,  готовую  напасть  на  длинноногую  блондинку  и  расцарапать  ей  лицо.  Уж  очень  ревнивой  была  Кир.  Не  каждый  парень  мог  выдержать  четкий,  поминутный  контроль  и  не  объяснимую,  порой  выходящую  за  грань  ревность.
– Присаживайся  за  пятый  столик.  Ари  и  Мирта  уже  заждались  тебя, – нервно  проговорила  она,  не  сводя  глаз  со  своего  парня.
     Слишком  уж  хорошо  я  знала  эту  кошачью  улыбку  и  суженные  зеленые  глаза.
– Они  же  просто  общаются, – попыталась  я  утихомирить  пыл  именинницы.   
     Мои  попытки  проигнорировали. 
     Буйный  темперамент  Кир  был  под  стать  ее  рыжим  волосам.  Она  чуть  подобрала  подол  своего  восхитительного  кремового  платья,  подчеркивающий  ее  стройную  фигуру  и,  подобно  дикой  кошке,  ринулась  атаковать  своего  парня.   
     Я  качнула  головой  и  уверенным,  быстрым  шагом  направилась  к  своему  столику.  Из  динамиков  в  углу  танцевальной  площадки, полилась  незнакомая  музыка,  сотрясая  звуками  деревья  в  саду.  Большинство  гостей  влились  в  танец,  оставшиеся  за  столом  пары  весело  смеялись  и  высматривали  танцующих  на  сцене  людей.  Несколько  человек  из  колледжа,  увидев  меня,  помахали  мне  рукой  в  знак  приветствия.  Я  улыбнулась  им  в  ответ.  Какой-то  парень,  за  двенадцатым  столиком  (каждый  стол  был  пронумерован),  явно  не  из  нашего  кампуса,  смотрел  на  меня  так,  словно  ощупывал  меня  глазами. 
     Я  отшатнулась,  недоумевая,  как  только  ему  хватает  наглости  так  буравить  меня  взглядом.  Сделав  равнодушный  вид,  я  прибавила  шаг.       
     За  столиком  номер  пять,  никого  не  было.  Я  присела  за  стол,  выискивая  взглядом  друга  среди  танцующих  пар.  Гул  голосов  и  музыка  давили  на  виски.  Наконец,  спокойная  мелодия  сменила  дикий,  непонятный  рев  какой-то  западной  группы. 
– Аэлита!  Как  хорошо,  что  ты  пришла, – раздался  над  ухом  звонкий  голосок  Мирты.
     Подняв  на  девушку  глаза,  я  невольно  ахнула.  Да  и  как  тут  не  ахнуть,  когда  передо  мной  стояла  не  прежняя  скромно,  но  со  вкусом  одетая  девушка,  к  которой  я  уже  успела  привыкнуть,  а  неотразимая  девушка  с  волной  светлых  кудрей  до  плеч,  в  платье-тюльпан  без  бретелек,  цвета  спелой  вишни.  Большинство  девушек  были  в  похожих  нарядах,  но  с  ее  идеальной  фигурой,  она  смотрелась  в  куда  более  выигрышном  варианте.
– Ари  уже  грозился  пойти  за  тобой  и  притащить  сюда  силой. 
– А  где  он?
– Сейчас  придет. – Она  присела  напротив  меня. – Он  там  с  каким-то  парнем  разговаривает. Как  же  хорошо,  что  ты  здесь! – Не  могла  нарадоваться  она.
– Я  тоже  рада,  что  здесь.
– Жаль,  что  ты  не  видела,  как  мы  танцуем, – иронично  воскликнула  она.
– Ого!  Ари  танцевал? – Ари  предпочитал  исключительно  медленные  танцы  без  лишних  телодвижений.          
– Ты  бы  только  видела  его  «фирменные»  движения!
     Мы  залились  смехом.      
– Это  в  первый  и  в  последний  раз,  когда  я  поддался  твоим  уговорам  и  как  индюк,  выплясывал  на  сцене, – пригрозил  друг,  неожиданно  появившись  перед  нами.   
     Девушка,  сдерживая  смех,  похлопала  друга  по  руке  и  произнесла:
– Ты  неплохо  двигаешься,  милый.
– Да, – подхватила  я  и,  смеясь,  добавила: – для  слона. – Настал  мой  черед  подтрунивать  над  Ари.   
– Кто  бы  говорил?! – воскликнул  друг,  разводя  руками. – А,  кто  у  нас  умудрился,  во  время  танца  свалиться  на  официанта? – напомнил  он,  одно  из  моих  многочисленных  падений.      
– Просто  кто-то,  постоянно  наступал  мне  на  ноги, – упрекнула  я  друга.
– Официант,  просто  ошалел, – продолжал  он,  не  обратив  внимания  на  мой  упрек. – Не  каждый  день  на  него  приземляется  шестидесяти  пяти  килограммовая  девушка.
– Пятьдесят  четыре  килограмм! – поправила  я  и  кинула  обиженный  взгляд  на  ухмыляющуюся  физиономию  друга. – Что  уже  забыл  дружек,  как  я  полгода  давилась  одним  сельдереем?! – напомнила  я  ему,  о  днях  своих  тяжких  мучений,  без  еды.
– Я  хотел,  чтобы  ты  влезла  в  свое  выпускное  платье.  Ты  же  сама  просила,  чтобы  я  тебе  помог. 
– И  поэтому,  ты  затащил  меня  в  спортзал  с  криками:  «Помогите  ей  скинуть  жирок»?   
– Он,  правда,  это  сделал?!  Какой  же  ты  вредный! – Мирта  легонько  ткнула  в  его  плечо  локтем.  Девушки  всегда  солидарны  в  делах  связанных  с  фигурой.    
– Просто  вреднющий–вреднющий  тип! 
     Мирта  залилась  смехом  и,  увидев  кого-то  за  моей  спиной,  тут  же  успокоилась.  Ари  проследил  за  ее  взглядом  и  резко  поморщился,  точно  от  зубной  боли.
– Ты  уже  его  видела? – осторожно  спросила  девушка. 
     Я  непонимающе  покачала  головой.  На  лице  Ари  набежала  тень.  Кого  она  имеет  в  виду?  Смазливого  парня,  за  двенадцатым  столиком? 
     Или... 
     Что-то  щелкнуло  в  груди.  До  меня  дошел  смысл  ее  слов.  Сердце  заколотилось,  мне  не  терпелось  посмотреть  ему  в  глаза.  Душа  вцепилась  в  легкие,  затрудняя  дыхание.   
– Что  он...  тут  делает? – выдавила  я  и  взглянула  на  друга,  который  сразу  помрачнел. 
– Аэлита,  возьми  себя  в  руки, –  приказал  друг  и  положил  свою  руку  мне  на  ладонь.
     Ари  и  Мирта  в  четыре  глаза  уставились  на  меня.  Я  стала  рассматривать  столик,  как  будто  что-то  ищу.   
– Кир  пригласила, – проинформировала  девушка,  не  обращая  внимания  на  рассерженный  взгляд  Ари,  затем  она  наклонилась  ко  мне  через  стол  и  прошептала: – Он  за  шестым  столиком.  Позади  тебя. 
     Мысль  о  том,  что  он  поблизости,  лишила  меня  дара  речи.  Я  резко  и  необдуманно,  повернула  голову  на  указанный  столик... 
     Веки,  прибывающие  в  полуопущенном  состоянии,  дрогнули  и  взлетели  вверх.  В  искрах  лунного  сияния  я  увидела  Рафаэля.  Его  огромные,  темно-медового  цвета  глаза  смотрели  на  меня.  Он  просиял  ямочками  на  щеках  и  подмигнул  мне.
«Рафаэль! – глухо  проговорила  Заноза».
– Аэлита?! – тихо  и  заботливо  позвал  друг,  прекрасно  понимая  мое  состояние.   
     Я  растерялась,  не  знала,  как  лучше  поступить:  не  обращать  внимания  и  вести  беседу  с  другом  или  наоборот,  не  сводить  с  него  глаз?  Ни  тот  ни  другой  вариант  меня  не  устраивал.   
     От  волнения,  у  меня  сразу  пересохло  во  рту.  Я  залпом  осушила  бокал  шампанского.  В  горле  запершило. 
– На,  выпей  еще. – Ари  протянул  мне  свой  бокал. – Тебе  это  сейчас  необходимо.
     Отказываться  я  не  стала.  Но  легче  мне  от  второго  бокала  не  стало. 
     Надо  было  действовать! 
– Мне  нужно...  в  дамскую  комнату, – резко  воскликнула  я  и,  вскочив  на  ноги,  бросилась  бежать,  куда  глаза  глядят,  чувствуя,  как  по  щеке  сползает  слеза. 
     Сидеть  за  столом,  ощущая  за  спиной  взгляд  Мерсо,  выше  моих  сил.  Мне  необходимо  было  уединиться,  чтобы  прийти  в  себя.  Нет,  не  этого  я  хотела,  другого:  подойти  к  нему  и  потребовать  объяснений  его  внезапного  исчезновения. 
     Спокойствие,  Аэлита!         
     На  небе  одна  за  другой  быстро  мерцали  звезды.  Тусклого  фонаря  на  улице  хватило  ровно  на  то,  чтобы  осветить  неровную  дорожку. Я  уперлась  взглядом  на  каменные  плитки  дорожки,  с  большим  трудом  ковыляя  на  высоких  каблуках.  Вдобавок,  мое  длинное  платье,  края  постоянно  за  что-то  цеплялись.  Выбор  платьев  в  магазине  был  большой,  но  у  меня  же,  кривые  ноги,  их  необходимо  прикрывать  и  мой  выбор  пал  на  бирюзовое  платье  в  пол  в  греческом  стиле:  удачно  подчеркивает  мои  достоинства  и  прикрывает  мелкие  недостатки.   
– Почему  прекрасная  девушка  бродит  в  темноте,  да  еще  и  одна?! – Не  самая  удачная  подборка  фраз  для  знакомства. 
     Резко  подняв  голову,  я  увидела  перед  собой  белобрысого  парня,  в  белом  смокинге.  Того  самого  юношу,  за  двенадцатым  столиком. 
– Риккардо  Галлер, – представился  парень, – Аэлита,  если  не  ошибаюсь? – несколько  извиняющимся  тоном  спросил  парень.      
– Не  ошибаешься. – Я  неловко  улыбнулась,  потому  что  парень  по  всему  видимому  меня  знает,  а  я  что-то  его  не  припомню.      
     Юноша  оказался  догадливым  и,  не  выдержав  долгую  паузу,  произнес:
– Я  проделал  такой  длинный  путь,  чтобы  встретиться  с  тобой, – улыбнулся  смазливый  парень. Этот  юноша,  явно  мною  заинтересован. – Поверь  мне,  не  каждой  выпадает  такой  шанс.
     Брошенные  с  пафосом  слова,  только  оттолкнули  меня.  Неприятный  тип  и  смотрит  на  меня  с  безумными  глазами. 
– В  общем,  Аэлита,  не  буду  ходить  вокруг  да  около  и  спрошу  прямо: ты  слышала  о  людях  обладающих  даром  «Вазитва»? 
– Каким  даром?
– С  помощью  этого  дара,  мы  убиваем  стервятников. – Парень  явно  перепил  шампанского.    
     Я  отшатнулась.      
– Ясно,  удачи  вам! – Бросила  я,  не  желая  продолжать  дискуссию  с  парнем,  у  которого   проблемы  с  головой. 
– Постой, – остановил  он  меня. – Под  «мы»,  я  подразумевал  и  тебя  тоже.  Ты – «Вазитва»,  одна  из  нас. – Что-то  я  не  уловила  усмешки  в  его  голосе.  Кажется,  мир  сошел  с  ума,  а  меня  только  сейчас  об  этом  предупредили.
– Я  могу  убивать  силой  взгляда? – переспросила  я.  Я  пыталась  хоть  что-то  понять,  но  у  меня  в  голове  и  без  того  куча  нерешенных  вопросов  и  очередную  порцию,  боюсь  моя  голова  не  выдержит.   
– Вот  именно! – оживился  Галлер. – И  я  здесь,  чтобы  все  тебе  объяснить. 
– Вы  меня  с  кем-то  спутали.
     Рики  подошел  ко  мне  вплотную  и  заглянул  мне  в  глаза.  Взгляд  его  был  таким  пристальным,  что  ощущался,  чуть  ли  не  физически.       
– Все  намного  сложнее,  чем  я  предполагал, – сказал  он  скорее  себе,  чем  мне. – Твои  зрачки  не  «повреждены».  Удивительно!  Ты  понимаешь,  что  это  значит?
– Не  совсем. –  До  меня  все  еще  не  доходило  до  конца  слова  парня  или  просто  это  было  вне  моих  понятий.   
– Они  не  смогли  загипнотизировать  тебя.  Обычно,  этим  стервятники  и  управляют  своей  жертвой. – Он  посмотрел  на  меня  искоса. – Но,  не  с  тобой… 
     Интересно,  с  кем  он  разговаривает?  Я  ни  слова  не  понимаю.
     Теперь  Геллер  ходил  взад-вперед,  что-то  бубня  себе  под  нос.  Затем  он  остановился,  и  с  неким  подозрением  рассматривая  меня  с  ног  до  головы,  заключил: 
– Выходит,  мы  опоздали.
     Я  недоуменно  захлопала  ресницами.   
– Может,  ты  и  мне  объяснишь? – Я  уже  теряла  терпение  из-за  невозможного  поведения  этого  странного  человека.  Я  и  сама  хороша,  стою  тут  и  уши  развесила.      
– Просто  выслушай  меня  и  постарайся  понять. 
     Я  взглянула  на  него  и  приготовилась  слушать.
– Как  тебе  уже  известно,  ты  обладаешь  даром  «Вазитва».  Это  способность  чувствовать  присутствие  зла.  Твой  взгляд  несет  в  себе  колоссальную  эмоциональную  силу,  способную  убивать  стервятников.  Этот  дар,  своего  рода – оружие  души!   
– Оружие  души? – переспросила  я.
– Эти  твари  хотят  забрать  твою  душу.  Заполучив  твою  душу – они  получат  и  силу.  И  тогда,  их  будет  намного  сложнее  уничтожить.  Ты  далеко  не  первая  и  не  последняя,  на  кого  они  охотятся. 
     Его  слова  прямо  таки  ошарашили  меня,  и  я,  растерявшись,  не  могла  ни  слова  вымолвить.   
– Поехали  со  мной,  мы  предоставим  тебе  защиту,  пробудим  и  научим  управлять  силой, – возбужденно  проговорил  парень.   
– Да  никуда  я  с  тобой  не  поеду! – выкрикнула  я. Только  самонадеянный  болван,  мог  допустить  мысль,  что  я  вот  так  все  брошу  и  присоединюсь  к  их  племени.  Кто  он  вообще  такой,  чтобы  решать,  что  мне  делать  или  куда  ехать?!    
     Он  снова  смотрел  на  меня:  долго  и  изучающий.
     Спокойствие,  Аэлита!      
– Это  он  затуманил  твой  разум,  и  ты  не  можешь  управлять  ни  собой,  ни  силой.  Вот  поэтому,  я  настаиваю,  чтобы  ты  поехала  со  мной. 
– Кто  затуманил  мой  разум?
– Как  же  они  узнали  о  твоем  существовании  раньше  нас?  Сейчас  это  не  имеет  значения,  главное, что  я  успел  вовремя. – Парень  снова  говорил  сам  собой,  игнорируя  мои  вопросы. – Они  пойдут  на  все,  чтобы  заполучить  твою  душу.
– Ты  говоришь  о  фантоме,  который  преследует  меня? – необдуманно  спросила  я. 
– Ты  уже  начала  ощущать  их  присутствие? – Мой  вопрос  настолько  удивил  парня,  что  голос  его  начал  дрожать,  а  взгляд  буквально  застыл  на  мне.  Ему  понадобилось  время,  чтобы  успокоиться,  затем  продолжить: – Ты  даже  представить  себе  не  можешь,  что  это  значит!...  Я  слышал  о  сверхчувствительных  «Вазитвах»,  и  вот,  ты  стоишь  предо  мной.  Как  же  тебе  удалось  в  одиночку  одолеть  ее? 
– Никак, – коротко  отчеканила  я.  Не  желая  что-либо  объяснять.  Он  не  вызывал  у  меня  доверия.   
– Я  хочу  стать  твоим  другом,  Аэлита, – ослабил  он  напор  настойчивости. – Прошу  тебя  довериться  мне.
     Я  упорно  качала  головой  и  сделала  шаг  назад. 
– Мы  нужны  тебе, Аэлита!  – продолжал  он  более  настойчиво. – Ты  попала  под  влияние  тварей,  но  все  измениться,  как  только  ты  научишься  управлять  своим  даром.  Пойми  же  ты – это  для  твоей  же  безопасности. 
     Я  хотела  возразить,  но  тут,  откуда  не  возьмись,  прозвучал  грозный  мужской  голос,  у  меня  за  спиной:
– За  ее  безопасность  отвечаю  я! 
     Я  подпрыгнула,  будто  меня  укусили.  Мы  повернули  головы:  перед  нами  стоял  Мерсо.  Увидев  Рафаэля,  парень  трижды  поменялся  в  лице.    
– Какие  люди! – ядовито  пропел  Рики. – Давненько  не  виделись! 
     Он  явно  был  настроен  агрессивно. 
– Уверен,  ты  не  скучал!
     Рафаэль  подошел  и  встал  рядом.  Под  его  рассерженным  взглядом  слова  куда-то  делись. 
– Тебе  привет  от  твоих  собратьев.  Жаль,  что  ты  с  ними  больше  не  увидишься.
     Пылающие  глаза  парня  сверлили  Рафаэля  насквозь,  словно  вызывая  его  на  поединок.   
– Да  и  ты  своих  недосчитаешься. 
     Рики  отдернулся,  следя  глазами  за  каждым  его  движением,  испуганный. 
– Все-таки  они  прислали  именно  тебя! – Губы  Рафаэля  сжались,  на  лице  начали  двигаться  желваки  и  при  этом  он  стал  не  похож  сам  на  себя.  Рука  судорожно  сжалась  на  моей  руке,  сдавила  так,  что  я  ахнула.  Он  ослабил  хватку,  я  выдернула  руку  и  начала  сжимать  и  разжимать  пальцы,  чтобы  они  заработали.  Впервые  в  жизни  я  видела  нечто  столь  прекрасное  и  столь  пугающее.    
– У  меня  с  тобой  личные  счеты.  Забыл  уже? – веско  бросил  Рики. 
– Главное  чтобы  ты  это  помнил.
     Парень  явно  испытывал  терпение  Рафаэля.  Я  чувствовала,  как  все  мышцы  Мерсо  напрягаются  и  становятся  словно  сталь. 
     Пульс  колотился  в  горле,  не  давая  мне  дышать.       
– Я-то  помню…  Но,  может,  мы  и  Аэлите  все  расскажем? – Кивнул  он  в  мою  сторону. – О  твоей  названной  сестренке  Тире?  И  о многих-многих  других… 
     Не  уловимый  миг  и  Рафаэль  стоит  перед  Рики.  Я  не  видела  его  движения.  Он  просто  вдруг  появился  перед  парнем. По  крайне  мере,  обычному  человеку  такое  точно  не  под  силу.   
– Дружище!  Не  кипятись! 
– Я  тебе  недруг. – Голос  Мерсо  звучал  низко  и  жарко  от  гнева.   
     Я  обхватила  себя  руками,  словно  пытаясь  защититься.    
– Ты  мне  тоже  никогда  не  нравился.  Лет  сто  пытаюсь  тебя  убить.
– Что  свободной  минутки  не  выдалось?!  Мог  бы  уже  найти  за  сто  лет.
– Аэлита, – обратился  белобрысый  парень  ко  мне,  буравя  взглядом  Рафаэля. – Он  тебе  уже  сказал  кто  он  и  зачем  здесь? –  Галлер  улыбнулся,  и  я  никогда  не  видела  улыбки,  где  было  бы  столько  ненависти. 
– Это  тебя  не  касается.  Тебя  не  для  этого  прислали. – Его  кулаки  то  судорожно сжимались,  то  разжимались.    
– Тогда  не  мешай  мне  выполнять  свою  часть  уговора!  Она  должна  знать  правду, – с  вызовом  бросил  Рики. – Это  ее  жизнь  в  опасности.
– Никто  и  пальцем  ее  не  тронет, – с  тем  же  вызовом  бросил  Рафаэль.
– Ты  не  можешь  отвечать  за  всех…!  К  тому  же  и  тебе  мало  кто  доверяет. 
– Я  и  тебе  не  доверю  жизнь  Аэлиты!
     Между  ними  возникла  ужасающая  душу  пауза.  Они  сверлили  друг  друга  взглядами:  стальной  запах  ненависти  окутал  их  обоих. 
     Я  стояла  в  стороне,  набрав  в  рот  воды,  и  следила  за  ними  глазами.    
– Быть  этого  не  может! – воскликнул  парень  и  застыл  так,  словно  позировал  художнику. – Это  что  же…  наш  беспощадный  и  бездушный  Рафаэль  Мерсо  влюбился?! – На  его  губах  заиграла  гадкая  ухмылка. 
     Мир  замедлился.   
     Я  застыла,  как  олениха,  внезапно  ослепленная  светом  фар.  Мой  рот  раскрылся  и  закрылся,  но  без  единого  звука. 
     Рафаэль  потерял  терпение.  Он  схватил  Рики  за  горло  и  оторвал  от  земли.  Парень  начал  издавать  хриплые  звуки.  Еще  чуть-чуть  и  он  его  задушит.
– Отпусти  его, – просипела  я.  От  страха  желудок  скрутило  в  тугой  узел.   
     Рафаэль  еще  сильнее  сжал  его  горло.  Лицо  парня  исказилось  и  покраснело,  а  ноги  болтались  в  воздухе.   
– Что  здесь  происходит? – откуда  не возьмись,  появился  друг.  Он  лихорадочно  переводил  взгляд  с  парня  на  Рафаэля.   
     И  прежде,  чем  я  успела  что-то  осознать,  Рики  пролетев  несколько  метров,  упал  на  землю  и  затих.  На  миг  воцарилось  молчание. 
– Ари,  уведи  ее, – приказал  Рафаэль.    
     Мои  каблуки  тотчас  словно  приросли  к  земле,  а  взгляд  был  прикован  к  Рики. Парень  лежал  на  земле,  скорчившись  от  боли.
     Ари  не  стал  задерживаться,  чтобы  выяснить,  в  каком  состоянии  парень,  схватил  меня  за  руку  и  потащил  за собой.  Отойдя  на  приличное  расстояние,  я  смогла  обернуться  (не  могла  же  я  вот  так  просто  уйти!) – никого  не  было.  Лишь  ветер  гулял  по  мрачным  силуэтам  деревьев.   
     Вечеринка  была  в  полном  разгаре.  На  танц-поле  яблоку  негде  было  упасть.  Все  отрывались  по  полной,  скромная  Мирта  и  та  раскрепостилась,  демонстрируя  свою  пластичность.  Ари  сидел  рядом,  погруженный  в  свои  мысли  и  не  обращал  внимания  ни  на  музыку,  ни  на  окружающих. 
     Как  не  странно,  но  именно  здесь,  в  толпе  людей,  звонов  бокал  и  музыки,  мне  было  легче  осознать  все  то,  что  мне  наговорил  безумец  Рики.  Откинувшись  на  спинку  стула,  я  попыталась  обрести  трезвость  мыслей.  Не  знаю  почему,  но  новость  о  том,  что  во  мне  кроется  сила,  не  потрясла  меня  так  как,  наверное,  должна  была.  И  дело  не  в  том,  что  я  напрочь  лишилась  здравомыслия  и  готова  поверить  во  что  угодно.  Наоборот,  мой  мозг,  будто  заново  заработал,  внося  ясность  тому,  почему  мне  всюду  мерещатся  фантомы-убийцы. По  всей  видимости,  дар  «Вазитвы» – одна  из  недостающих,  ключевых  деталей  моей  сложной  головоломки.  Нормальный  человек  не  может  чувствовать  присутствие  зла  и  не  в  состоянии  ощущать  то,  что  скрыто  от  глаз.   
     Обрывки  слов  из  разговора  с  Рафаэлем  порхнули  в  голову:  «…  Это  заложено  в  тебе… то,  что  наверняка  убьет  твои  чувства  ко  мне».
     Рафаэль  предупреждал  меня:  то,  что  кроется  внутри  меня,  разлучит  нас.  Теперь,  я  узнала,  что  это  сила  «Вазитвы».  Мерсо  знал  о  моей  силе,  знал,  что  мой  дар,  выскочит  наружу  и  тогда  я  неизвестно  кем  стану.  Кто  же  я  такая?  В  кого  я  перевоплощусь,  когда  эта  сила  вырвется  наружу?       
     Меня  заколотило,  когда  мой  рассудок  донес  мне  истину:  я  превращусь  в    монстра!  Слова  Галлер  один  за  другим  помелькали  перед  глазами:  «способность…  убивать…  одной  лишь…  силою  взгляда». 
     Спокойствие,  Аэлита!  Только  спокойствие! 
     Если  я – это  все  еще  я – значит,  ничего  не  произошло.  Должен  быть  какой-нибудь  выход  из  этого  положения. С  чего  этот  Рики  взял,  что  я  обладаю  этим  даром,  он  меня-то  видел?  Какой  из  меня  монстр,  я  же  собственной  тени  и  той  боюсь!  И  как  в  глазах  девушки,  живущей  под  одной  крышей  со  священником  и  с  библией  под  подушкой,  может  быть  зловещее  оружие  по  истреблению  стервятников!   
     Допустим  на  секундочку,  Рики  не  ошибается  и  я  одна  из  них,…  а  сила-то  где?  Значит,  положительной  энергией  во  мне  больше,  нежели  негативной. 
     Кто  вообще  сказал,  что  я  намерена  присоединиться  к ним?  Жила  же  я  восемнадцать  лет  ни  словом  ни  духом,  не  зная  о  существовании  подобного  дара.  И  тут  на  тебе,  распишитесь – вы  «Вазитва»! 
     Кому  же  я  так  насолила?  Почему  среди  великого  множества  людей  выбор  пал  именно  на  меня?
– Аэлита,  что произошло  в  саду? – Голос  друга  звенел  от  волнения,  а  голубые  глаза  остекленели  от  страха. 
     Я,  кусая  щеку,  смотрела  на  друга  пытаясь  найти  подходящие  слова,  но  он  меня  опередил,  заявив:               
– Я  все  знаю.  Просто  скажи:  Рики  успел  сказать  все  что  хотел?   
     Я  уставилась  на  него  круглыми  от  изумления  глазами,  затем  нервно  сглотнула  и  спросила:
– Как  ты  узнал?               
     Ари  явно  занервничал,  не  зная  как  продолжить  разговор.  Вздохнув  поглубже,  он  сознался:      
– Короче,  я  летел  в  Осло  не  на  встречу  с  ректором,  а  чтобы  встретится  с  этим   парнем,  Рики  Галлер.
     Так  вот  о  чем  не  решался  поговорить  со  мной  друг. 
– Продолжай. – Строить  из  себя  обиженную  подругу,  я  не  собиралась.  Думаю,  у  него  найдутся  веские  основания  объяснить,  почему  он  такое  скрыл  от  меня. 
– Этот  тип  связался  со  мной  по  телефону,  сказал,  что  хочет  поговорить  со  мной  о  тебе  и  твоей  безопасности… – Он  замолчал.  И  по  выражению  его  лица,  я  поняла,  что  безумец  Рики  умудрился  обо  всем  выложить  другу,  а  уже  потом  мне. 
– Значит,  ты  знаешь  о  «Вазитвах»?
– С  этого  он  и  начал  разговор. 
– И  ты  ему  поверил,  раз  уж  он  здесь?   
     Друг  пожал  плечами,  уголки  его  губ  опустились  вниз. 
– Аэлита,  я  уже  не  знаю,  во  что  верить,  а  во  что  нет.  Мне  стыдно  об  этом  спрашивать  вслух,  но… – Он  замолчал,  не  решаясь  договорить,  и  нервно  побарабанил  пальцами  по  столу. – Аэлита,  ты,  правда,  одна  из  них  и  можешь  вытворять  такое  с  глазами? – пристыжено  спросил  друг.  Либо  он  боялся,  что  его    услышат  другие  и  высмеют,  либо  моей  реакцией,  а  возможно  боялся  сам  поверить.   
– Честное  слово,  Ари,  я  не  знаю… Ничего,  подобного  я  в  себе  прежде  не  замечала.    
     Ари  молча,  задумался.  Не  знаю,  о  чем  именно  он  думал  и  что  хотел  сказать,  но  ставлю  что  угодно,  что  мне  это  точно  не  понравится. 
     Три  пары  глаз  за  соседним  столиком  непрерывно  следили   за  каждым  моим  движением.  Выглядело  это  вполне  невинно,  но  у  меня  внутри  все  сжалось.  Я  глубоко  вздохнула,  восстанавливая  нервные  клетки:  череда  необъяснимых  происшествий,  сведет  меня  с  ума. Когда  же  я,  наконец,  узнаю  до  конца  всю  правду?   
– Аэлита, – все  так  же  тихо  обратился  друг. – А  помнишь,  как  ты  пару  месяцев  назад   говорила,  будто  за  тобой  кто-то  невидимый  наблюдает?!   
     Я  хмуро  усмехнулась. 
– Помню,  как  услышав  это,  ты  на  следующий  же  день  принес  номер  телефона  психоаналитика. 
     Друг  мрачно  посмотрел  на  меня  и  быстро  проговорил: 
– Рики  сказал  мне,  что  все  «Вазитвы»  не  видя,  чувствуют  приближение  стервятников. – Ари  все  еще  было  неудобно  говорить  о  подобных  вещах,  и  все  же,  было  что-то,  что  заставило  пересмотреть  его  скептические  взгляды  на  все  сверхъестественное.   
– Он  упомянул,  кто  эти  стервятники  или  как  выглядят? 
     Друг  покачал  головой.      
– Что  еще  он  сказал? – Видимо  придется  из  него  клешнями  вытягивать  слова. 
– Тебе  что  этого  не  достаточно?!  И  что-то  я  не  вижу  удивления  на  твоем  лице!  Не  пугай  меня,  скажи,  что  все  это...  ерундистика…       
     Ему  хватило  одного  взгляда,  чтобы  понять. 
– Черт,  это  не  может  быть  правдой! – Ари  потер  лоб  и  зажмурился. – Ты  же  нормальная  девушка,  немного  сдвинутая,  с  хромой  координацией,  но  нормальная. – Что  ж,  всегда  интересно  услышать,  что  о  тебе  думает  твой  друг. – И  как  ты  это  делаешь,  ну…  чувствуешь  этих  стервятников? – робко  спросил  он. 
– Это  не  так-то  просто  объяснить…  я  просто  знаю,  что  они  рядом,  а  бывало,  что  я  слышала  их  дыхание  и  чувствовала  пристальные  взгляды.  В  них  столько  ненависти  и  мне  от  этого  становится  страшно. – Об  остальных  событиях,  я  решила  промолчать.  Ари  не  должен  был  обо  всем  этом  узнать,  а  этот  болтун  Рики,  зачем-то  первому  сообщил  ему. 
– И  что  ты  со  всем  этим  собираешься  делать?
– Хороший  вопрос…   
– Уедешь  с  Рики?
– Нет.
– Но  Рики  говорил,  что  тебе  не  безопасно  здесь  находиться?! – Гримаса  жгучего  страха  исказила  лицо  Ари. 
– Мало  ли  что,  наболтал  этот  тип.   
     Друг  мне  не  поверил. 
– А  что  насчет  Рафаэля?  Ты  выяснила,  где  он  пропадал? 
– Не  успела,  ты  же  видел,  что  произошло  в  саду.
– Чертовски  силен  твой  дружок, – справедливо  заметил  Ари  и  криво  усмехнулся. – Он  тоже  один  из  них?   
– Это  я  и  хочу  выяснить.   
     Губы  друга  тут  же  превратились  в  строгую  линию,  он  сцепил  на  столе  руки,  и   снова,  о  чем-то  задумался.               
     Я  вытянула  шею,  высматривая  сквозь  толпу  Мерсо,  но  его  нигде  не  было.  Кирстен  в  обнимку  с  Томасом,  улыбаясь,  обходили  каждый  столик.  Эстер выплясывала  на  танц-поле  вместе  со  своим  ухажером,  а  рядом  танцевала  Мирта.    
– Если  Рафаэль  один  из  «Вазитв»,  то  чего  же  они  с  Рики  не  поделили? – не  унимался  Ари. 
     Я  задумалась,  покусывая  нижнюю  губу.         
– Рики  упомянул  о  Тире.  Думаю,  сестра  Рафаэля  имеет  какое-то  отношение  к  их  разногласиям. 
– Эти  двое  не  вызывают  у  меня  доверия.
     Лицо  друга  посерело,  потухло,  и  снова  ушел  в  себя.  Возможно,  Ари  и  был  прав:  не  стоит  им  доверять.  Но  если,  я  не  буду  доверять  тому,  кто  спас  мою  жизнь,  кому  же,  тогда  прикажете  верить?!  А  друг-то  об  этом  еще  не  знает.               
     И  снова  меня  отвлек   пристальный  взгляд  троицы.  Ощущать  себя  куклой,  выставленной  на  витрине  магазина,  мне  надоело.  Я  прищурилась  и  по  очереди  оглядела  любопытных  созданий,  за  третьим  столиком,  которые  никак  не  могли  отвести  от  меня  взгляд.  Заметив  недоумение  в  моих  глазах,  одна  из  девушек:  темнокожая,  с  короткими,  черными,  кучерявыми  волосами,  примерно  моего  возраста,  что-то  шепнула  на  ухо  худощавому  парню  с  бледным  лицом.  Парень  как-то  странно  взглянул  на  собеседницу  и  ухмыльнулся,  кивая  головой.  Другая  девушка,  с  длинными,  прямыми,  как  шелк  волосами  и  с  холодными  чертами  лица,  недовольно  фыркнула  им  и  вновь  уставилась  на  меня.  От  ее  ледяного  взгляда  все  мышцы  моего  тела  напряглись,  ощущая  присутствие  злобы  и  ненависти  в  ее  глазах. 
     Интересно,  чем  я  не  угодила  этой  девушке? 
     Худощавый  парень,  в  костюме  стального  цвета,  энергично  поднялся  с  места,  протянул  руку  темнокожей  девушке,  в  небесно-голубом  кружевном  платье  расшитом  бисером,  и  нежно  улыбаясь  друг  другу,  они  направились  к  дому.  Через  минуту,  другая  девушка  грациозно  поднялась  и  прошагала  следом.  Ее  черное  платье-футляр  с  глубоким  вырезом  на  спине,  подчеркивало  ее  поистине  фарфоровую  фигуру.   
     Двое  парней,  за  соседним  столиком,  присвистывая,  проводили  ее  взглядом.   
– Вот  это  ножки?! – воскликнули  парни  один  за  другим.
     Девушка  резко  остановилась,  повернулась  и  пристально  поглядела  на  меня,  прищурив  глаза.  Тяжелый  ненавистный  взгляд,  брошенный  ею  в  мою  сторону,  говорил  о  чувствах  ненависти  испытываемых  ко  мне.  Не  выдержав  ее  взгляда,  я  отвела  глаза.   
      И  тут,  я  напрочь  позабыла  о  троице  и  замерла  с  открытым  ртом:  этого  не  может  быть!       
     За  два  столика  от  меня,  стоял  Рики  в  своем  белом  смокинге,  словно  только  что  забрал  его  из  химчистки.  Он  выглядел  абсолютно  здоровым,  будто  это  и  не  он  вовсе  корчился  от  боли  в  саду.  Он  бросил  на  меня  быстрый  взгляд. 
     У  меня  глаза  на  лоб  поползли. 

                Глава  восьмая
                Приговор   

     Риккардо  Галлер  смотрел  на  меня,  выпятив  грудь,  а  его  самодовольная  ухмылка  так  и  просила  моего  кулака.  Заиграла  медленная  лирическая  мелодия.  Мирта  тут  же  подлетела  к  Ари  и  потащила  за  собой  танцевать.  Я  провожала  их  взглядом  и  молилась,  чтобы  мой  друг  был  благоразумней  и  не  вздумал  вмешиваться,  пытаясь  мне  помочь.  На  этот  раз  его  поддержка  должна  быть  настолько  мизерной,  насколько  это  возможно.  Зная  темперамент  Ари,  он  ни  за  что,  не  согласится  стоять  в  стороне,  поэтому,  необходимо  тщательно  подобрать  слова,  чтобы  опровергнуть  слова  Рики.  Где  же  найти  такие  слова?  Друг  многого  не  знает  и  это  только  на  руку  мне:  надо  продолжать  держать  его  в  неведении.         
     Внезапно  Рафаэль  оказался  у  столика.  С  галантностью  кавалера  прошлых  веков  он  протянул  мне  руку,  приглашая  на  танец.
–Думаю,  ты  не  откажешь  мне  в  танце! – Он  одарил  меня  белоснежной  улыбкой,  перед  которой  невозможно  было  устоять. 
     Я  встала,  он  взял  меня  за  руку  и  повел  к  танцевальному  кругу.  Рафаэль  положил  руку  мне  на  талию  и  приблизил  к  себе.  Меня  с  головы  до  ног  пробила  дрожь.  Танцовщица  из  меня  никудышная.  Муза  танцев – Терпсихора  обошла  меня  стороной.  Я  без  конца  спотыкалась,  раза  три  наступила  ему  на  ногу  и,  сгорая  от  стыда,  не  решалась  смотреть  ему  в  глаза.  От  крепкого  аромата  цветущих  роз  и  приторного  запаха  женских  духов  у  меня  закружилась  голова.  Сделав  над  собой  усилие,  я  взглянула  на  Рафаэля:  его  белоснежные  зубы  сверкнули  в  темноте,  а   карие  глаза,  посаженные  далеко  друг  от  друга,  сияли  каким-то  особенным  светом,  озаряли  все  вокруг.  Лицо  человека  обладающего  безграничной  уверенностью.
     Я,  не  отрывая  от  него  глаз,  напрямую  спросила:
– Почему  ты  исчез  и  почему  вернулся  сейчас? – Я  пыталась  вложить  в  свой  голос  хоть  нотку  злости,  но  ничего  не  вышло.  Мой  голос  предательски  дрожал  от  волнения  и  страха. 
– Я  ушел,  чтобы  позволить  тебе  самой  разобраться  в  себе  и  вернулся,  чтобы  убедиться,  что  ты  поступишь  благоразумно.    
– А  в  твоем  понимании,  благоразумно – это…?
– Поезжай  с  Рики. 
     Я  поморщилась. 
– Почему  на  Рики  нет  ни  одной  царапины?
– Ваш  дар  мгновенно  все  исцеляет, – пояснил  он  и  тут  же  ответил  на  немой  вопрос: – Только  если  ты  примешь  эту  силу.  Аэлита,  поезжай  с  Рики.
– Ты  действительно  готов  отпустить  меня  с  ним? 
– Я  хочу,  чтобы  ты  была  в  безопасности, – последнее  слово  он  произнес  членораздельно,  надеясь,  что  это  на  меня  повлияет.   
– Ты  же  обещал,  что  сам  позаботишься  обо  мне? – напомнила  я.    
– Только  так  я  смогу  защитить  тебя. 
– Вот  как!  Значит,  я  для  тебя  обуза? – зло  зашипела я.      
     Он  на  мгновение  опешил,  его  губы  превратились  в  жесткую  полоску.   
– Аэлита,  прекрати  вести  себя  как  ребенок! – Не  на  шутку  рассердился  он.
– Почему  ты  не  хочешь  понять  меня? – прикрикнула  я,  потеряв  терпение. 
     Танцующие  рядом  пары  искоса  окинули  нас  взглядами.  Я  перевела  дух  и  заставила  себя  взять  в  руки. 
– Я  не  хочу  быть  тем,  кого  хотят  из  меня  сделать, – прошипела  я.   
    Рафаэль  в  ярости  прижал  меня  к  себе  и  сквозь  зубы  процедил  каким-то  чужим,  срывающимся  голосом:
– Ты – «Вазитва»  и  у  тебя  нет  другого  выхода. 
     Я  испуганно  остановилась.  Ледяной  струей  по  телу  пробежал  страх.   
– Нет, – я  усердно  замотала  головой.   
     Его  злость,  как  электрический  разряд,  прошлась  по  всему  моему  телу.  Душа  в  панике  забилась,  закрывая  проход  воздуха  в  легкие.  Я  не  могла  дышать,  не  могла  говорить,  просто  стояла  в  ступоре  и  крепко  его  обнимала. 
     Я  вздохнула  и  выдохнула,  переводя  в  действия  голосовые  связки  и,  наконец,  спросила:       
– Почему  ты  это  делаешь?    
     Я  никак  не  могла  понять,  чем  вызвана  эта  его  ежесекундная  перемена  настроения.  То  он  выражает  свою  симпатию,  то  отталкивает  меня.  Он  готов  защищать  меня,  но  при  этом  не  хочет  иметь  со  мной  никаких  дел.
– Я  лишь  пытаюсь  отгородить  тебя  от  себя. – Его  потемневшие  глаза  изучали  меня.   
– Ты  делаешь  невозможное. – Теперь  я  пыталась  сохранить  невозмутимость.      
     Рафаэль  еще  больше  изменился  в  лице,  сердце  его  билось  ударами  грома.  Его  глаза,  темнее  ночи,  следили  за  мной.   
– Я  хочу  быть  с  тобой! – Честно  призналась  я  и,  не  опуская  глаз,  напрямую  спросила: – А  ты  этого  хочешь?
     Он  содрогнулся  и  сквозь  сжатые  зубы  втянул  в  себя  воздух.  Отвечать  он  не  собирался. 
     Ком  встал  в  горле. 
     Я  поняла,  почему  он  молчит:  это  я  требовала  невозможного.  Он  не  хочет  быть  со  мной!  Рафаэль  здесь,  чтобы  защищать  меня  и  ничего  больше… 
     Мои  щеки  горели  от  стыда  и  собственной  глупости.   
     Едва  сдерживая  слезы,  я  опустила  глаза  на  его  черную,  до-блеска  начищенную  обувь. 
– Ты  все  не  правильно  поняла. 
     Я  фыркнула,  не  поднимая  глаз.
– Глупенькая,  Аэлита  Норум!  Больше  всего  на  свете  я  хочу  быть  с  тобой. 
– Неужели? – с  сомнением  спросила  я. – Тогда  почему  же  ты  отталкиваешь  меня?               
– Скажем  так:  я  не  самая  подходящая  пара  для  тебя, – рассерженно,  с  какой-то  странной  иронией  процедил  он. 
     Стиснув  зубы,  я  взяла  себя  в  руки. 
– Позволь,  это  уже  решать  мне.
– Ты  слишком  юна,  чтобы  говорить  всерьез  о  подобных  вещах.  Девушки  в  твоем  возрасте  склоны  сгущать  краски.
– Ты  нарочно  причиняешь  мне  боль?! – Я  не  спрашивала,  а  утверждала. 
– Боль – это  то,  что  я  могу  тебе  дать.  Так,  что  не  пытайся  делать  из  меня  героя, – он  помедлил,  подбирая  следующие  слова: –  я гожусь  для  роли  антигероя.
– Антигерой  не  спасает  жизнь  девушке. 
     Рафаэль  задумчиво  сузил  глаза:  он  догадался,  что  я  имела  в  виду.    
– И  как  же  ты  поняла,  что  это  был  я?
– Я  способная  девушка,  определяю  своих  героев  по  голосу, – улыбнулась  я. – К  тому  же,  ты  сам  рассекретил  себя.
– Может,  я  это  и  хотел.
– Буду  на  это  надеяться. 
– Ты  самое  упрямое  создание.  Я  тебе  это  говорил?
– Благодаря  своему  упорству,  я  получила  то,  что  хотела.
– И  что  же  это?
– То,  что  ты  пытался  укрыть  от  меня…   
– Это  чувство…  действительно  сильнее  нас! – Он  не  спрашивал,  он  констатировал  очевидный  факт. – Ты  самая  прекрасная  и  неповторимая  «Вазитва»!   
     Рафаэль  улыбнулся  и  закружил  меня  в  танце.
    Я  смотрела  ему  в  глаза,  пытаясь  понять,  какие  же  мысли  он  прячет  за  своей  улыбкой  и  кто  же  стоит  передо  мной.  Я  хотела  знать,  кому  я  отдала  свое  сердце.  И  почему-то  именно  этого  я  и  боялась.  Боялась  узнать  правду.   
– А  знаешь  что,  я  не  буду  больше  тебя  ни  о  чем  спрашивать,  потому  что  понимаю,  что  ты  все  равно  мне  не  ответишь.  Мне  не  важно,  кто  ты.  Я  не  понимаю,  что  происходит  вокруг  меня.  Что  происходит  между  нами.  Это  все  не  имеет  значения.  Я  просто  хочу  быть  с  тобой. 
– Я  знаю,  что  происходит  вокруг  тебя.  Я  сам,  не  понимаю,  что  происходит  между  нами,  но  это  чувство  стало  сильнее  меня.  Мне  не  важно,  что  ты  «Вазитва». 
– Взаимозависимость…    
– Ш-ш-ш-ш, – Он  прижал  палец  к  моим  губам. – Давай  отложим  разговор  и  насладимся  танцем, – прошептал  мне  на  ухо,  обвивая  руками  мою  талию. 
      Я  заставила  себя  расслабиться  и  двигалась  в  его  ритме.  Не  спотыкаясь  и  не  волнуясь,  я  двигалась  вместе  с  ним.  В  присутствии  него,  я  могу  свободно  дышать,  без  страха  и  боли.  Мы  оба  знали  о  пропасти  между  нами,  но  в  этот  миг,  мы  парили  над  ней. 
     В  очередной  раз  любопытная  троица  за  тем  же  столиком  продолжала  рассматривать  меня  прищуренными  глазами,  как  манекена  на  витрине.  И  то,  что  они  видели  перед  собой,  явно  их  раздражало.  Кровь  прильнула  к  лицу,  я  отвела  глаза  от  столика  и  взглянула  на  Рафаэля.
– Это  моя  семья, – шепнул  он  мне  на  ухо. 
– Они  так  на  меня  смотрят... – задумчиво  проговорила  я,  все  еще  чувствуя  на  себе  их  взгляды.
– Я  тебя  представлю  им,  но... – внезапно  он  умолк,  его  лицо  побелело,  как  будто  что-то  поразило  его  до  глубины  души. 
     Он  повернул  голову,  и  я  проследила  за  его  взглядом.  Сквозь  толпу  танцующих  пар  к  нам  приближался  Рики. 
– И  все  же  я  потанцую  с  ней! – Какой  настырный  юноша  попался.
     Пальцы  Рафаэля  сжались  на  моей  талии.  Жилки  на  его  шее  дрожали,  сузились  зрачки,  он  с  такой  силой  уперся  в  лицо  парню,  что  тот  непроизвольно  отшатнулся  назад.  Вот  тебе  сила  взгляда!   
– Уговор,  есть  уговор! – с  укором  заявил  парень.
     Рафаэль  выпустил  меня  из  объятий.
– Я  буду  рядом, – шепнул  он  мне  на  ухо  и  отстранился. 
     Как  только  руки  Рики  коснулись  меня,  я  еще  раз  убедилась  в  том,  что  не  хочу  ни  разговаривать  с  этим  типом,  ни  даже  находиться  рядом.  Меня  буквально  отталкивало  от  этого  парня.  И  все  же  любопытство  было  сильнее. 
     Мы  с  Рики,  молча,  двигались  под  ритм  новой  мелодии,  буравя  друг  друга  взглядами.  Он  был  напряжен  и  взволнован,  но  старался  это  скрыть.  Краем  глаза  я  заметила  ледяные  взгляды  Рафаэль  и  его  семьи.    
– Мы  же  не  собираемся,  молча  танцевать? – Первым  заговорил  Рики.   
– Думаю,  я  уже  все  сказала.
– Это  все,  что  ты  собиралась  сказать? – Он  усмехнулся,  будто  вспомнил  какую-то  шутку. – Я  готовился  к  более  плодотворной  беседе.      
– Мне  больше  нечего  тебе  предложить,  я  не  изменю  своего  решения,  как  и  свою  жизнь.  Я  восемнадцать  лет  жила  ничего  не  зная  о  силе,  и  сейчас  хочу  прожить,  не  зная  о  ней. 
     Я  смотрела  на  Галлер,  испытывая  возрастающее  отвращение  к  этому  человеку.  Его  руки  на  моей  талии  и  этот  мерзкий  самодовольный  вид – надеюсь,  меня  не  стошнит.   
– Ты  ничего  не  знала  о  своем  даре,  так  как  нас  не  было  в  твоей  жизни.  Честно  говоря,  мы  не  подозревали  о  существовании  такой…  «Вазитвы».  Да  и  таких  как  ты,  не  бывает. 
– Это,  каких  же? – Я  старалась  изображать  на  лице,  лишь  равнодушный  интерес. 
– У  тебя  приобретенный  дар, – четко  проговорил  парень  каждое  слово.   
     Я  старательно  пыталась  вникнуть в  смысл  его  слов.      
– Что  значит  «приобретенный»? 
– Давай  прогуляемся? Не  могу  говорить,  когда  этот…  дышит  мне  в  спину.
– Он  что  слышит  нас?
   Он  кивнул  и  сказал:
– И  не  только  он,  но  и  как  он  их  называет – семья, – надменно  заявил  он.   
     Добавим  к  списку  «сверхъестественные  способности  Рафаэля» – острый  слух.
     Пышноволосая  девушка  с  холодными  глазами,  вскочила  на  ноги,  Рафаэль  удержал  ее  на  месте.  От  этой  девицы  исходил  ощутимый  запах  опасности.      
– Я  не  уйду.  Поговорим  здесь, – с той  же надменностью  бросила  я  ему  в  лицо.   
– Я  не  хочу,  чтобы  они  и  дальше  подслушивали  нас, – раздраженно  запыхтел  Галлер.
     Я  продолжала  стоять  на  своем. 
– Так  что  там  насчет  приобретенного  дара? 
     Парень  немного  замялся,  но  все  же,  ответил  на  вопрос.
– Как  я  уже  успел  выяснить,  примерно  год  назад,  один  из  наших  столкнулся  со  стервятником  и  потерпел  поражение.  Ему  удалось  скрыться  от  него,  но  лишь  для  того,  чтобы  отдать  свою  силу  другому – тебе.  Когда  умирает  тело,  сила  обретает  свободу,  но  лишь  для  того,  чтобы  найти  новое  место  своего  обетования,  этакий  новорожденный  сосуд. 
– Как  вообще  это  могло  произойти,  если  я  ничегошеньки  не  почувствовала? – На  моей  памяти  никто  не  умирал  на  моих  руках,  ничего  подозрительного  со  мной  не  происходило,  до  недавнего  времени.    
– Проникновение  самой  силы  никто  не  может  ощущать  или  осязать,  ее  просто  вдыхают  в  тело.   
     Я  застыла,  слушая  свое  собственное  учащенное  дыхание.            
– То  есть  как,  вдохнул  силу? 
     Рики  приподнял  брови  и  нервно  закатил  глаза.   
– Вот  об  этом  я  точно  не  стану  говорить  в  их  присутствии. 
– Так  что  это  за  дар – «Вазитва»?  И  почему  именно  в  меня  вселился  этот  дар? 
     Действительно,  почему  в  меня,  вокруг,  что  не  было  более  достойных  претендентов?  Я  же  падаю  чаще,  чем  хожу. 
– Я  не  знаю  ответа,  но  знаю,  кто  сможет  ответить  тебе  на  этот  вопрос. 
– И  кто  же  это? 
– Для  этого,  ты  должна  поехать  со  мной,  здесь  ты  ничего  не  узнаешь.
     Опять  про  поездку  заговорил?!  Что  за  человек,  с  тридцатого  раза,  не  доходит  что  ли?               
– Ты  говорил,  что  не  знал  обо  мне,  тогда  как  же  ты  узнал?
– Мы  бы  и  дальше  о  тебе  ничего  не  знали,  но  кое-кто  сообщил  нам  о  тебе. 
– Рафаэль! – Я  сразу  поняла,  что  речь  идет  о  нем. 
– Признаюсь  честно,  я  до  сих  пор  не  понимаю,  почему  он  это  сделал, – в  его  голосе  чувствовалось  отвращение. 
     От  меня  не  ускользнуло  то,  как  блондинка  окатила  Мерсо,  таким  ледяным  взглядом,  что  у  меня  мурашки  поползли  по  спине:  ничего  себе  взгляд!  Либо  она  только  сейчас  об  этом  услышала,  либо  знала  и  еще  раз  подчеркнула  свое  неодобрение.
– А  зачем  понадобилось  вмешивать  сюда  Ари,  со  мной  нельзя  было  связаться? 
– У  тебя  преданный  друг,  я  даже  удивлен,  что  вас  связывают  исключительно  дружеские  отношения, – парень  ехидно  засмеялся,  у  меня  зачесались  кулаки. 
     Я  зарычала,  но  на  парня  это,  ни  как  не  подействовало.   
– Не  увиливай  от  ответа. 
– Когда  этот  сообщил  нам  о  твоем  существовании,  мы  естественно  ему  не  поверили.  Мы  знаем  всех  наших,  а  тут  такое  выясняется.  И  все  же  мы  приняли  решение,  проверить  эту  информацию  и  прислали  к  тебе  одного из  наших.  Видела  бы  ты  наши  лица,  когда  информация  подтвердилась.  Это  же  чудо  какое-то! – Он  вздрогнул  или мне  показалось? И  почему  мне  кажется,  что  факт  моего  существования   ему  не  нравится? Галлер  не  рад,  что  есть  я  или  то,  что  об  этом  ему  сообщил  Рафаэль? – Так  же  он  нам  сообщил,  что  вокруг  тебя  столпилась  парочка  стервятников. О  том,  что  ты  догадываешься  об  их  существовании,  я  узнал  сегодня.  Скажу  прямо:  ты  не  перестаешь  меня  удивлять. – И  снова,  мне  показалось  недовольство  в  его  тоне. 
– Не  отходи  от  прямого  ответа! – Точно  эпидемия  у  всех  увиливать  от  прямых  ответов.
– Тебя  не  просто  окружили  стервятники,  а  одни  из  сильнейших.  Мы  не  могли  рисковать  и,  узнав  о  том,  что  есть  человек,  которому  ты  практически  все  доверяешь,  мы  решили  прибегнуть  к  его  помощи.  Ари  сразу  меня  предупредил,  что ты  не  захочешь  иметь  с  нами  никаких  дел.  Хорошо  же  он тебя  изучил. 
     В  сотый  раз  убеждаюсь  в  том,  что  Ари  знает  и  понимает  меня,  лучше,  чем  я  саму  себя. 
– Кто  эти  стервятники?  И  почему  я  могу  их  только  чувствовать,  а  не  видеть?
– Они  сами  решают,  когда  показывать  нам  свои  лица,  в  этом  одно  из  их  преимуществ.  И  то,  что  ты  их  ощущаешь,  еще  не  овладев  силой,  большая  удача  для  нас. 
     Я  закусила  губу. 
– Так  значит,  у  этих  стервятников  есть  лицо? – уточняла  я.  Вот  бы  увидеть  лицо  той  девицы,  которая  портит  мою  жизнь.   
     Он  кивнул.
– Они  такие  же  живые  люди,  как  и  мы  с  тобой?
– Мы  с  тобой? – Задорная  ухмылка  на  его   лице  мне  не  понравилась. – Отчасти,  они  внешне  ничем  не  отличаются  от  людей.  Но  это  всего  лишь  оболочка, – прогремел  он. – Внутри  же  у  них,  ничегошеньки  нет – черная  пустота. – Мне  почудилось  или  он  действительно  сделал  глубокий  акцент  на  слове  «черная»? – Они  нежить,  не  способны  ни  на какие  человеческие  чувства.  Они  созданы  убивать. – Из  его  уст  буквально  сыпалось  презрение. – Хладнокровно  и  безжалостно  лишают  жизни  людей,  истребляют  нас  для  того,  чтобы  продлить  свое  существование.  А  мы,  защищаем  и  себя  и  человечество.   
– Они  питаются  людьми? 
     Он  снова  кивнул  и  на  этот  раз,  я  безошибочно  почувствовала,  как  парень  вздрогнул.    
– А  чем  именно  они  питаются? Я  имею  в  виду,  как  они  убивают  людей? 
– Знаешь  что,  я  хочу,  чтобы  на  этот  вопрос  тебе  ответил  сам… этот. – Галлер  ни  в  как  не  хотел  произносить  имени   Рафаэля. – Я  хочу  проверить  одну  теорию.
     При  этих  словах  внутри  у  меня  что-то  сжалось.      
– И  какую  же?
– Понимаешь, каким-то  непостижимым  образом  твое  человеческое  сознание  сопротивляется  дару  «Вазитвы».  Силе  не  удается  контролировать  твоим  сознанием,   из-за  этого  мы  не  догадывались  о  твоем  существовании.  Твое  сознание  блокирует  дар,  а  в  минуты  сильного  душевного  напряжения  происходят  изменения  в  элементах  человеческого  сознания,   в  твоем  случае – в  глазах,  которые  особым  излучением  как  бы  заряжаются  и  соответственно,  умерщвляют  всех  стервятников.  Как  только  ты  получишь  этот  мощный  удар… добро  пожаловать  в  мир  «Вазитвы»!   
     Куда  же  мощнее-то,  если  я  пережила  столько  всего?!         
– И   я  очень  надеюсь,  что  так  оно  и  произойдет, – протянул  он  с  самой  неприятной  усмешкой.
– А  причем  тут  Рафаэль?
– Вот  и  я  пытаюсь  понять,  почему  он  околачивается  возле  тебя.  Не  верю  я  в  эту  его  любовь, – с  пафосом  бросил  он.
– Зато,  я  верю! – Я  специально  сказала  это  вслух,  чтобы  эта  весточка  долетела  до  адресата. 
     Мои  ожидания  оправдались.  Даже  при  лунном  свете  был  виден  шок  на  лице  Рафаэля.  Вот,  только  почему  в  этих  глазах  отражалась  глубоченная  печаль – я  не  смогла  понять.  А  то,  почему  исказилось  и  помрачнело  лицо  Рики,  мне  было  наплевать.  Не  ему  решать  в  кого  мне  влюбляться. 
– Ну  что  же,  проверим  силу  этой  вашей… любви! – брызнул  он  своим  ядом.  Так  бы  и  врезала  по  этой  высокомерной  роже!   
     Ему  повезло,  что  заиграла  другая  не  менее  мелодичная  мелодия.  Ди-джей  сообщил,  что  это  «белый  танец»  и  дамы  должны  пригласить  кавалеров.  Что  я  и  собралась  сделать – пригласить  своего  кавалера  сердца.  Но  руки  Рики  не  хотели  выпускать  меня  из  своих  цепких  объятий.  Парень  требовал,  чтобы  я  продолжила  с  ним  танцевать,  так  как  наш  разговор  еще  не  окончен.  Любопытство  взяло  вверх  надо  мной  и  мне  пришлось  продолжить  танец  с  ним. 
– Что  еще  такого  важного  ты  собираешься  сообщить? – потребовала  я,  сверля  его  ледяным  взглядом.  До  ледяного  взгляда  блондинки  было  далеко,  но  мой  взгляд  произвел  на  парня  впечатление. 
– Аэлита,  если  ты  поедешь  со  мной,  ты  еще  очень  многое  узнаешь.  Перед  тобой  откроются  перспективы,  о  которых  ты  и  не  мечтала.  Сегодня  же,  сейчас  же,  решайся,  и  поехали, – с  напором  требовал  парень.       
     Спокойствие,  Аэлита! 
     Рано  еще  кулаками  размахивать.  Видимо  обладая  даром – умом  парень  явно  не  блещет.  Сказано  же  ему: не  поеду  и  все  тут  и  сила  мне  ваша  даром  не  нужна.  Но  как  же,  хочется  узнать  побольше  о  силе. 
– И  какие  же  перспективы  передо  мной  откроются?
     Я  посмотрела  на  Рафаэля.  Он  со  злостью  сжал  руки  в  кулаки. 
– Сила,  скорость,  твои  раны  заживают  моментально,  ты  не  будешь  чувствовать  абсолютно  никакой  боли  и  это  лишь  часть  наших  преимуществ, – произносил  он  так,  словно  перечислял  любимых  писателей:  спокойно,  даже  равнодушно. – И  самое  основное… 
«Приготовься  Аэлита, – резко  и  словно стоя   наготове,  попросила  Заноза».
– Бессмертие! – пропел  парень  с  таким  блаженным  лицом,  словно  перед  ним  предстал  лик  божий.       
     На  мгновение  сердце  мое  остановилось,  словно  кто-то  взял  и  остановил,  как  стрелки  у  часов  и  резко  застучало  в  груди.  Дыши,  Аэлита!
     Последовала  долгая  пауза,  прежде  чем  мои  губы  смогли  двигаться:
– Кем  прости?
– Ты  станешь  бессмертной! 
     Голоса  и  музыка  стали  понемногу  стихать,  будто  кто-то  нарочно  убавлял  громкость.  Земля  начала  уходить  из  под  ног.  Я  вцепилась  в  руку  Рики.
     Спокойствие,  Аэлита!   
     Не  самое  подходящее  место  и  время  падать  в  обморок. Срочно  дайте  мне  нашатырь!  Краем  глаза  я  заметила,  как  Рафаэль  сделал  рывок  вперед,  но  тут  же,  отступил  назад.  На  лицо  его  мне  было  страшно  смотреть.  Рука  Рики  сильнее  сжалась  на  моей  талии. 
– Вот  поэтому  я  просил,  чтобы  мы  ушли.    
     Нашел  время  предупреждать!  С  этого  не  мог  начать:  мол,  Аэлита,  ты  можешь  стать  бессмертной,  выйдем,  поговорим.   
– Ты  действительно  бессмертен? – автоматически  вылетели  слова  из  моих  уст.  До  разума  эта  новость  еще  не  дошла. 
– Ты  тоже  станешь  бессмертной,  как  только  примешь  силу. 
     Дышать,  Аэлита!  Для  паники  нет  оснований.  Как  же  нет?!  Мамочки,  я  могу  стать  бессмертной.  Тут  и  лошадиная  доза  нашатыря  не  поможет. 
– Постой,  ты  же  сам  только  что  сказал,  что  умирая,…  сила…
– Нам  не  грозит  старение,  а  соответственно  мы  не умрем  ни  от  старости,  ни  от   иных  смертей.  Нас  могут  убить  только  стервятники. 
– Значит,  я  была  права – вы  монстры  и  хотите  сделать  меня  таким  же  чудовищем. 
– Однако  ты  легко  отдала  свое  сердце  не  менее  чудовищному  существу, – надменно  бросил  он  мне  в  лицо.
– Не  смей  сравнивать  Рафаэля  с  себе  подобными! – Я  уже  не  контролировала  свой  гнев.
– Как  же  ты  наивна,  Аэлита!  Но  в  этом  нет  твоей  вины,  так  устроено  твое  человеческое  сознание. 
– Да  иди  ты  со  своим  психоанализом! – зашипела  я. – Вот,  что  я  тебе  скажу.   
– Я  понимаю,  ты  сейчас  напугана  и  все  такое,  но  ты  должна  взять  себя  в  руки  и  принять  свою  сущность.  Никто  из  нас  не  выбирал  такую  жизнь  и  поверь  мне,  многие,  как  и  ты  боялись,  отвергали  ее,  но  рано  или  поздно  они  мирились  с  этим.   
     Напугана?  Это  еще  ой  как,  мягко  сказано.
      Держаться,  Аэлита!          
– Ты – воин  и  твой  долг – уничтожать  наших  врагов.  Поверь,  мы  с  тобой  способны  одержать  победу  над  всеми  нечистями,  которые  захламили  нашу  вселенную, – брезгливо  выплюнул  парень.   
    Меня  передернуло,  и  я  моментально  пришла  в  себя.   О-о-о!  Да  он  же  безумец! 
– Ты  лечиться  пробовал?!  Тебе  нужно  обратиться  к  хорошим  врачам,  и  тебя  вылечат. – Меня  удивило,  что  я  была  способна  на  сарказм. – И  в  ваше  племя  паралитиков,  я  не  собираюсь  вступать.    
     Парень  вздрогнул  как  от  пощечины,  взгляд  его  стал  как  у  загнанного  зверька. 
– Выслушай  меня…– В  его  голосе  прозвучала  горечь.
– Нет.
     Парень  сжимал  меня  в  своих  объятиях  слишком  сильно  и  даже  до  боли.
– Выпусти  меня! – Я  изо  всех  сил  пыталась  вырваться,  но  он  даже  не  замечал  этого.  А  по  виду  и  не  скажешь,  что  он  такой  сильный. – Да,  выпусти  же, – прикрикнула  я,  вырываясь,  и  снова  потерпела  поражения.    
– Выслушай  же, – практически  умолял  парень.   
– Нет!
     Руки  парня  ослабили  хватку,  но  мне  все  равно  пришлось  с  силой  оттолкнуть  его,  чтобы  высвободиться  из  его  объятий.
– Ты  псих!  Тебе  лечиться  надо,  а  не  наполеоновские  планы  по  захвату  вселенной  строить.      
     Я  разозлилась  так,  что  меня  просто  трясло.  Сама  виновата,  нечего  было  уши  развешивать  и  слушать  его  бредни.   
     Мерсо  тут  же  подлетел  к  нам.  Мои  глаза  не  смогли  проследить  за  его  передвижением.  Он,  так  же  как  и  в  саду,  просто  возник  перед  нами.
– Девушка  же  ясно  дала  понять,  чтобы  ты  отстал  от  нее, – зарычал  Рафаэль  и  молниеносно  запихнул  меня  за  свою  спину. 
     Рики  застыл  на  месте,  глаза  сузились.  Все  кто  танцевали  вокруг,  с  удивленной  ухмылкой  смотрели  на  нас.  Из-за  этого  больного,  я  снова  стала  в  центре  всеобщего  посмешища. 
– Ты  сам  отстань  от  нее  и  позволь  ей  самой  решать,  на  чьей  стороне  ей  быть, – с  вызовом  бросил  парень. 
– Не  нарывайся  полукровка, – прошипел  Рафаэль.
– И  впредь  не  забывай,  кто  я, – едко  бросил  Рики. 
– Исчезни, – приказал  Мерсо  с  таким  голосом,  что  танцующие  пары  резко  отстранились  от  нас,  понимая,  что  сейчас  разгорится  скандал.    
     Я  переводила  взгляд  с  Рафаэля  на  Рики  и  старалась  сдержать  дрожь,  но  не  могла.   
– Это  все  из-за  тебя! – рявкнул  парень  на  Рафаэля. 
      Как  не  странно,  но  Мерсо  никак  на  это  не  отреагировал,  его  внимание  полностью  было  охвачено  мной.
– Она  все  равно,  будет  принадлежать  мне! – бросил  Галлер.
– Размечтался! – прошипела  я,  вынырнув  из-за  спины  Рафаэля. 
     Было  слышно,  как  Рафаэль  тяжело  вздохнул  и  на  выдохе  обернулся  к  парню. 
– Послушай  меня  буркал,  если  ты  сейчас  же  не  испаришься,  я  обещаю,  я  забуду  о  твоей  неприкосновенности, – его  губы  растянулись  в улыбке,  в  которой  отразилась  смертельная  угроза, – и  вырву  твою  жалкую  душонку, – совершенно  спокойным  голосом  проговорил  Рафаэль,  а  глаза  метали  молнии.
     Рики  прирос  к  земле  и  онемел.  Рафаэль  оглянулся  по  сторонам,  бросая  быстрый  взгляд  на  парочку  студентов.  Зеваки,  в  свою  очередь,  переводили  взгляды  друг  на  друга,  как  бы  спрашивая  друг  у  друга:  ты  что-нибудь  расслышал?  Хорошо,  что они  находились  за  пределами  слышимости.  Парни  не  решались  подходить  ближе,  а  девушки  с  горящими  глазами,  буквально,  пожирали  взглядом  мускулистую  фигуру  Рафаэля,  обтянутую  в  черную  рубашку.         
– Да  пропусти  те  же  меня, – возмущенно  кричал  голос  именинницы,  пытаясь  притиснуться  сквозь  толпу  зевак. 
     Видимо  Кир  не  терпелось  посмотреть  на  виновницу  так  сказать:  торжества.
     Кирстен  выпрямив  спину,  демонстративно  встала  между  Рики  и  Рафаэлем, положив  руки  по  бокам. 
– Что  тут  происходит? – Она  злилась,  как  и  любая  именинница,  чье  день  рождение  было  испорчено.  Мне  стало  неловко,  я  опять  все  испортила. 
     Ни  кто  из  парней  не  отреагировал,  продолжая,  презренно  сверлить  друг  друга    взглядами. 
– Выясняйте  свои  отношения  в  другом  месте, – со  злостью  бросила  она,  буравя  взглядом  Рики. – Аэлита,  не  позволяй  этому  типу  портить  тебе  настроение. – У  меня  глаза  на  лоб  поползи  от  ее  спокойного,  даже  сочувственного  голоса,  в  которой  не  было  и  нотки  злости. 
     Я-то  готовилась  к  неприятным  высказываниям  в  свой  адрес,  а  у  нее  и  в  мыслях  не  было  злиться  на  меня.  Ни  тени  обиженности  на  ее  лице  не  отражалось,  только  сочувствие,  словно  она  знала,  кто  довел  меня  до  кондиции,  граничащей  с  истерикой. 
– А  с  тобой  я  потом  разберусь. – Вот  тут  я  услышала  нотки  ярости,  адресованные  только  Рики. 
     И  поделом  ему,  будет  в  следующий  раз  знать,  что  означает  портить  праздник  девушке. 
– Ребята  вечеринка  продолжается, – торжественно  объявила  именинница. – Прошу  всех  за  мной,  скоро  будет  салют! – Кирстен  развернулась  на  каблуках  и  скрылась  в  толпе.               
     Рафаэль  улыбнулся  и  по-прежнему  совершенно  спокойно,  обернулся  ко  мне.
– Милая,  поехали  домой, – ласково  предложил  он.       
     Всеми  обсуждаемая  и  осуждаемая  (в  этом  я  была  уверенна)  за  свое  неподобающее  поведение,  я  прижалась  к  груди  Рафаэля  и  позволила  ему,  чуть  ли  не  тащить  меня  к  машине.  Праздник  для  меня  с  крахом  подошел  к  концу.  Хотелось  запереться  в  комнате  и  больше  никогда  не  встречаться  с  безумным  Риккардо.  Надеюсь,  до  этого  типа  дошло,  что  это  была  наша  первая  и  последняя  встреча.  Может  я  и  одна  из  «Вазитв»  (в  чем  я  очень  хочу  усомниться),  и  парень  пытался  в  свойственной  ему  манере  помочь  мне,  но  я  категорически  отказываюсь  иметь  с  ним  дело.  Этот  белобрысый  не  вызывал  у  меня  ни  грамма  доверия.  А  как  показывает  практика – моя  интуиция  частенько  оказывается  права.  Если  я  так  нужна  «Вазитвам»,  могли  бы  прислать  кандидата  получше.  Немала  вероятность,  что  и  те  одаренные  такие  же  недалекие,  и  мне  к  ним,  ну  никак  нельзя.      
     Рафаэль  напрягся,  прижимая  меня  к  горячей  груди:  сердце  его  бешено  стучало,  заглушая  шум  ветра.  Человеческое  сердцебиение  на  такое  не  способно.  Боже,  как  же  я  соскучилась  по  этой  горячей,  твердой  груди.  Только  в  его  объятии  я  могу  спокойно  дышать,  чувствуя  себя  в  полнейшей  безопасности. 
     Подойдя  к  машине,  я  заметила,  что  все  это  время  Ари  шел  следом  за  нами,  неся  в  руке  мою  сумочку. 
– Этот  парень,  что  действительно  псих  говорить  ей  такой?! – возмущался  друг и   бросил  мою  сумочку  Рафаэлю.  Тот  ее  ловко  ухватил  в  воздухе. 
     Во-первых,  я  потеряла  нить  разговора,  а  во-вторых,  поаккуратнее  бы  они:  сумочка  же  дизайнерская,  мне  ее  Марго  из  Италии  привезла.
– Он  сказал  ей  то,  что  должен  был  сказать, – ответил  Рафаэль,  достав  из  сумочки  ключи  от  машины.  А  ничего,  что  сумочка  моя! – И  будь  поосторожней  с  ним, – предупредил  он. – Подозрительно,  что  он  и  тебя  во  все  это  втянул. 
– Я  его  не  боюсь, – грозно  заявил  друг,  выпятив  грудь  вперед. 
– Самонадеянный  глупец! – взорвался  Мерсо  и  окатил  таким  суровым  взглядом,  что  мы  с  другом  одновременно  вздрогнули. – Этот  тип,  обладает  силой,  о  которой  ты  и  не  подозреваешь. 
– И  что  ты  предлагаешь  делать,  сходить  в  оружейный  магазин? – Слова  парня  не  усмирили  пыл  друга.  Он  рвался  в  бой,  не  зная  с  кем,  имеет  дело.  И  эта  самонадеянность,  пугала  меня  куда  больше.   
– Просто  держись  от  него  подальше, – буркнул  Рафаэль  и  усадил  меня  на  пассажирское  сидение,  так  и  не  позволив  слова  вставить.         
     Это  уже  перебор.  Меня  вообще  собираются  вводить  в  курс  дела  или  хотя  бы  для  начала  обратить  на  меня  внимания?  Ответом  мне  была,  захлопнувшаяся  перед  носом  дверца  моего  автомобиля.  Хамство,  чистой  воды!   
     Рафаэль  обошел  машину  и  сел  на  место  водителя. 
– Не  беспокойся  Ари,  я  о  ней  позабочусь, – пообещал  парень. 
– Ты  не  один  отвечаешь  за  ее  безопасность, – поспешил  предупредить  друг,  прежде  чем,  Рафаэль  захлопнул  дверцу. 
– Оказывается,  твой  дружок  еще  тот  фрукт! – ухмыльнулся  Рафаэль. – Придется  за  ним  присматривать. 
     Мотор  моего  железного  коня  оглушено  ревел,  унося  нас,  прочь  от  места,  которое  отныне  стало  для  меня  местом   новых  и  отнюдь  не  из  приятнейших  открытий. 

                Глава девятая 
                Доверие

     Настойчивый  телефонный  звонок  истошно  трезвонил,  пытался  разбудить  меня,  но  я  никак  не  могла  разлепить  глаза.  Не  открывая  глаз,  я  протянула  руку  к  прикроватной  тумбочке  и  начала  на  ощупь  искать  мобильник:  телефон  лежал  на  книге,  а  сама  она  лежала  на  краю  тумбочки.  Я  нечаянно  задела    ее  и  книга  с  телефоном  со  звоном  упала  на  ковер.  Телефон,   наконец,  умолк.      
     Блин,  руки  не  с  того  места  растут! 
     Вспомнив  о  вчерашней  ночи,  я  поднялась  с  постели,  оглядываясь  в  поиске  Рафаэля.  На  соседней  подушке  лежала  записка: 
     «Мой  лучик  света!   Я  скоро  вернусь,  и  мы  продолжим  наш  разговор. Рафаэль».
     Прижимая  к  груди  записку,  я  откинулась  на  подушку  и  сомкнула  веки.  Такой  разбитой  я  еще  себя  не  чувствовала. 
     События  в  моей  жизни  начали  разворачиваться  с  неимоверной  скоростью,  мой  мозг  не  поспевал  за  всем  происходящим.  Не  успевала  я  переварить  одну  информацию,  как  на  меня  обрушивался  шквал  новых  обстоятельств.  На  дне  рождении  Кир,  я  узнала,  то,  что  не  вписывается  ни  в  один  из  жизненных  устоев – я  могу  прожигать  глазами  невидимых  стервятников,  которые  охотятся  на  меня. 
     Что  же  произошло  с  моей  жизнью?  В  какой  мир  я  невольно  попала?  Все  эти  вопросы  так  и  остались  за  кадром.  Ясно  было  одно:  отныне  моя  жизнь  кардинально  изменилась.       
     Ночью,  здесь  в  моей  комнате  наконец-то  железный  занавес,  укрытый  тайнами,  начал  подниматься. 
     Как  начался  наш  разговор?  К  чему  мы  пришли? 
     Все  началось  с  того,  что  Рафаэль  продолжал  уговаривать  меня  уехать  с  Рики.  Я  упрямо  стояла  на  своем. 
– У  этого  Рики  явные  проблемы  с  головой.  Ты  знал,  что  из-за  этой  силы,  я  могу  стать  бессмертной?   
– Знал.
     Понадобилась  секунда,  чтобы  осознать  и  пара  долгих  минут,  чтобы  произнести  это  вслух.
– Ты,  что  тоже…  бессмертный? 
     Он  напряженно  кивнул. 
– Аэлита?
– Тише,  позволь  переварить…
– Ослабь  пальцы. 
      Услышав  это,  я  осознала,  что  судорожно  сжимаю  руки  в  кулаки.  Так  сильно,  что  костяшки  побелели.  Почувствовав  боль,  я  разжала  кулак,  на  ладонях  остались  вмятины  от  моих  ногтей. 
– И  сколько  же  тебе  лет?
     Ему  понадобилось  время,  прежде  чем  он  озвучил  свой  возраст. 
– В  январе  отметил  свое  двухсот  двадцати  двухлетие. 
     Мне  стало  нечем  дышать,  словно  кто-то  резко  прикрыл  доступ  кислорода  в  мои  легкие.   
– С-с-с-сколь-к-к-ко? – едва  выговорила  я,  заикаясь. 
– Я  родился  в  январе  в  1790 году.   
– В  к-к-как-к-ком  г-г-году? – Я  схватилась  за  сердце.  Сердечный  приступ  мне  сегодня  обеспечен.
     Сердце  немного  успокоилось,  когда  чарующая  улыбка  Мерсо  на  миг  осветила  погруженную  в  сумрак  комнату. 
     И  что  я,  в  самом  деле,  паникую: подумаешь,  парню  двести  с  лишним  лет,  меня  вон  в  ряды  монстров  зачислили  и  тоже  бессмертие  обещали.  Священник  Коли  вообще  верит  в  бессмертие  души,  что  же  мне  не  пожить  с  верой  в  бессмертие  человека.      
     Рафаэль  отошел  к  окну  и  скрестил  руки  на  груди.  Расстояние  между  нами  помогло  мне  сосредоточиться. 
– Как  ты  уже  знаешь,  о  твоем  существовании  я  сам  сообщил  Вашим. 
     От  слова  «вашим»  меня  передернуло.
     Я  кивнула  и,  не  решаясь  подходить  к  нему,  присела  на  край  кровати.      
– А  как  ты  узнал,  что  во  мне  сидит  этот  дар?
– О  тебе  мне  сообщил  один  из  наших.  Он  столкнулся  с  тобой  на  улице.  Банальная  случайность! – Он  усмехнулся,  а  глаза остались  пустыми.– Обычно  мы   чувствуем  буркал  в  не  зависимости  от  вашего  местонахождения.   
     Как  я  уже  успела  убедиться,  буркалы – это  те,  кто  обладают  даром  «Вазитва».
– Так  значит,  ты  не  из  того  же  клана,  что  и  Рики?
– Клана?
– Ну,  или  сообщества,  тайная  организация…  я  не  знаю,  как  они  себя  там  именуют.
– Нет,  я  не  из  твоих  сородичей.
     На  долю  секунды  я  оцепенела  от  его  мрачного  тона.   
– Ты  обладаешь  той  же  силой,  что  и  я?
     Рафаэль  обеспокоенно  посмотрел  на  меня,  и  холодный  огонь  блеснул  в  его  глазах.   
– Не  совсем.
     Я  нервно  сглотнула. 
– Но  тебя  прислали,  чтобы  ты  защищал  меня? – спросила  я,  не  понимая,  к  чему  он  клонит.    
– Я  сделаю  все,  чтобы  защитить  тебя.  В  этом  ты  можешь  не  сомневаться, – жестко  сказал  он,  стиснув  руки  в  кулаки. – В  тот  день,  когда  я  увидел  тебя  впервые,…  внутри  меня  что-то  произошло,  что-то  необъяснимое  и  пугающее.
– Ты  имеешь  в виду  ту  встречу  посреди  дороги? 
– Я  увидел  тебя  раньше. – Он  исподлобья  посмотрел  на  меня  и  без  эмоций  на  лице  и  в  голосе  произнес: – Третьего  февраля,  без  четверти  пять,  тогда-то  я  впервые  увидел  тебя.  Этот  день  и  час  навечно  засели  в  моей  памяти.  Ты  вышла  из  дома,  пробежала  мимо  меня.  Я  приблизился  к  тебе,  не  веря  своим  глазам.  Ослепительный  свет,  источающий  из  твоих  глаз,  завораживал  меня.   
     Третье  февраля?!  Как  же,  я  помню  этот  день.  На  дне  рождении  Ари,  я  впервые  почувствовала  чье-то  присутствие,  но  тогда,  опаздывая  на  вечеринку,  я  не  придала  этому  никакого  значения. 
– Мне  пришлось  пойти  на  отчаянный  шаг – я  стал  твоей  тенью, – продолжал  он. – Не  решаясь  принять  человеческий  облик,  я  неделями  следовал  за  тобой  попятам.  Улыбался,  когда  смеялась  ты,  грустил  и  злился  вместе  с  тобой.  Я  охранял  твой  сон  и  вместе  с  тобой  встречал  рассвет. 
     Я  вновь  убедилась  в  том,  что  Рафаэль  и  есть  тот  призрак,  от  которого  не  исходило  опасности.      
– Но,  почему,  ты…   
– Я  не  понимал,  что  со  мной  происходит, – не  дал  он  мне  договорить. –  Прежде  я  не  испытывал  подобных  чувств.  Я  вообще  не  знал,  что  такое  «чувствовать». – Затаив  дыхание,  я  наблюдала,  как  на  его  лице  поочередности  отражались  смущение,  злость  и  особенно  выделялась – боль  в  его  глазах. – Все  эти  недели  во  мне  бурлило  неслыханное  желание,  прикоснуться  к  тебе,  почувствовать  твое  дыхание,  ощутить  нежность  твоей  кожи,  и  я  рискнул – предстал  перед  тобой  в  человеческом  обличии.  Перепуганная  (из-за  того,  что  чуть  не  сбила  человека),  не  находя  слов,  под  воздействием  стресса  (один  из  человеческих  факторов), – Рафаэль  посчитал  нужным,  акцентировать  внимание,  на  людских  факторах. – Ты  медленно  приближалась  ко  мне. – В  глазах  Рафаэля  вспыхнули  странные  огоньки.  Он  начал  говорить  плавно,  растягивая  каждый  звук. – Слушая  стук  твоих  каблуков,  я  терпеливо  ждал  минуты,  когда  смогу  дотронуться  до  тебя.  И  миг  этот  наступил – мои  пальцы  коснулись  уникального  существа.  Ты посмотрела  на  меня  так,  как  никто  и  никогда  не  смотрел.  Этот  робкий  взгляд  лишил  меня  покоя.  И  грудная  мышца,  которая  прежде  не  билась,  застучала  в  груди.  То,  что  названо  в  мире  людей  сердцем  ожило  при  виде  лучика  света.  Из  бесстрашного  монстра  я  превратился  в  глупого  юношу.
     Он  подошел  и  опустился  подле  меня  на  корточки.  Мы  смотрели  друг  другу  в  глаза  не  решаясь  шелохнуться. 
– Твои  глаза  все  так  же  прекрасно  сияют, – с  нежностью  сказал  он  и  провел  рукой  по  моему  лицу. – И  как  тебе  это  только  удалось?  Ведь  шансов  никаких  не  было. – Опутанный  чарами  голос  Рафаэля  заставил  замереть  не  только  меня,  но  и  не  укротимую  «Занозу».   
     И  вот,  когда  мне  казалось,  что  наши  губы  вот-вот  сольются  в  долгожданном  поцелуе  (как  это  часто  бывает  в  женских  романах) – все  пошло  не  так.  На  меня  смотрело  лишенное  эмоций  лицо. 
– А  когда  появились  они… – Его  руки  сжались  в  кулаки.   
– Стервятники?
     Он  поднялся  на  ноги  и   вновь  встал  у  окна. 
– Стервятники! – усмехнулся  он  себе  под  нос.   
– Это  же  ты,  той  ночью  спас  меня  на  балконе? – Он  уже  дал  это  понять,  во  время  танца,  но  мне  хотелось  услышать. 
     Я  взволнованно  посмотрела  на  него,  накручивая  свой  локон  на  палец.   
– Я  не  ожидал,  что  они  пойдут  на  это. – Каждая  скула  на  его  лице лихорадочно  передергивалась. – Когда  я  узнал  об  их    намерениях – я  примчался  к  тебе,  забыв,  что  не  принял…  человеческий  облик.  Меня  уже  это  не  волновало,  я  боялся,  лишь   одного,  что  опоздаю… 
– Той  ночью  я  поняла,  что  это  был  ты.
– В  ту  ночь  я  открыл  в  себе  еще  одно… качество,  что  ли… забота.  Я  никогда,  ни  о  ком  так  не  забочусь,  как  о  тебе.  Ты  стала  моим  губительным,  уникальным  существом. 
– В  тот  день,  когда  я  чуть  не  скатилась  с  лестниц,  это  ты  удержал  меня? 
     Он  кивнул.
– И  под  дождем,  это  же  я  тебя  касалась? 
– Как  же,  я  обрадовался,  когда  увидел  испуг  в  твоих  глазах.  Я  думал,  что  вот  сейчас, твоя  сила  вырвется  наружу… – Мерсо  замолчал,  не  договорив  до  конца.  Его  невыразимо  прекрасное  лицо  стало  чужим  и  далеким  одновременно. 
      Я  смотрела  в  глаза,  в  которых  все  еще  отражались  боль,  вперемешку  с  яростью  и  на  меня  снизошло  озарения:  я  поняла,  о  чем  он  не  договорил. 
     Меня  охватила  безысходность.  Страх  все  глубже  проникал  в  мое  сердце,  но  разум  требовал  ответа.  Набрав  в  легкие  побольше  воздуха,  я  рискнула  спросить:       
– Эта  сила  во  мне…  она  разлучит  нас?
     Мой  вопрос  окончательно  стер  все  эмоции  на  его  лице,  и  он  резко  отвернулся  от  меня.   
     Его  молчание  и  был  ответ.  И  ответ  его – положительный.
     Я  не  могла  поверить  в  нелепость  происходящего:  сила,  которая  еще  «спит»  во  мне,  уже  диктует  мне  свои  правила.  Не  она  решает  с  кем  мне  быть,  а  я.  Я  же  должна  управлять  силой,  а  не  она  мною.  Это  же  смешно! 
…..Тогда,  почему  мне  так  страшно? 
– Я  предупреждал,  что  причиню  тебе  боль, – проговорил  он,  повернувшись  в  пол  оборота. 
– Это  не  справедливо! – подала  я  голос,  превозмогая  собственный  страх.   
– И  насчет  справедливости  я  говорил, – на  вздохе  произнес  он.   
– Но  сил  этих  нет, – растерянно  процедила  я.   
– Это  вопрос  времени. – Он  умело  сохранял  ледяное  спокойствие. 
– Я  не  допущу   этого! – На  глазах  предательски  заблестели  слезы.   
– Настанет  день,  и  твоя  сила  сама  вырвется  наружу.
– Вздор! – Я  резко  вскочила  на  ноги. – Ничто  не  изменит  моего  отношения  к  тебе, – неосознанно  я  топнула  ногой,  как  капризный  ребенок. – И  в  борьбу  со  стервятниками  я  не  хочу  вступать.  Не  такой  жизни  я  хочу!      
– Эта  борьба  уже  началась, – безапелляционно  заявил  он.   
     Я  со  страхом  смотрела  на  его  затвердевшие  скулы  и  черные  глаза.
     Рафаэль  был  прав – борьба  уже  началась.  Внутри  меня  находится  оружие,  из-за  которого  я  стала  кормом  для  стервятников,  сладким  нектаром,  дарующим  им  силу. 
     Кого  я  боялась  больше?  Охотников  или  то,  что  в  моих  глазах  встроен  лазер,  по  их  уничтожению?  Как  долго  мое  сознание  сможет  подавлять  силу?  У  меня  нет  гарантий  того,  что  проснувшись  утром,  я – буду  я,  а  не  бессмертной  «Вазитвой»  с  единственной  целью – истреблять  и  испепелять. 
     Как  же  не  правосудна фортуна!  Судьба  послала  мне  любовь,  а  вместе  с  ней  и  силу.  Инструкция  по  использованию  храниться  у  Рики,  получить  которую  я  смогу,  пожертвовав  любовью.  Своим  молчанием  Рафаэль  дал  понять,  что  это  сила  разлучит  нас.  Кто  же  одержит  победу:  сила  любви  или  дар  «Вазитвы»? 
     Перст  судьбы  поступает  не  справедливо  и  от  меня  уже  ничего  не  зависит.  У  меня  отняли  возможность  управлять  тем,  что  даровано  мне  Богом – своей  жизнью.               
– Если  им  нужна  моя  сила,  я  отдам  ее. – Я  вспомнила  о  том,  что  Всевышний,  дал  мне  право  выбирать  самой.      
     Мерсо  широко  распахнул  свои  карие  глаза  и  испуганно  всматривался  в  мое  лицо. 
– Это  самоубийство,  Аэлита! – голос  его  просто  звенел  от  раздражения. – Твоя  душа  обладает  силой. Отдать  силу – значит отдать  душу. 
     Ой!  Вот  об  этом  я  и  забыла.  Сила  внутри  меня  просчитала  все  возможные  пути,  забрав  и  эту  надежду. 
– Ну,  какой  из  меня  воин,  я  на  своих-то  двух  с  трудом  стою?! – Мои  слова  позабавили  его,  и  он  внезапно  улыбнулся. – Может  я  и  ходячий  несчастный  случай… 
– «Может»? – иронично  хмыкнул  он. 
     Увидев  на  его  лице  скептическое  выражение,  я  сдалась  и  улыбнулась. 
– Твой  ангел-хранитель  и  тот  сбежал  от  тебя. 
– То-то  мне  в  последнее  время  не  везет.   
     Он  смотрел  на  меня,  улыбаясь.  Однако  от  меня  не  ускользнуло  то,  что  взгляд  его  больших  темных  глаз  все  так  же  был  пустым  и  холодным.   
– Надеюсь,  и  в  будущем  мне  будет  так  же  вести, – с  намеком  проговорила  я.         Рафаэль,  казалось,  на  какое-то  время  утратил  способность  говорить. 
– Ты  думаешь,  у  нас  есть  это  будущее? – с сомнением  спросил  он,  когда  снова  обрел  способность  говорить.   
– Поживем  тогда  в  настоящем.
      Он  одной  рукой  взял  меня  за  подбородок,  подняв  мое  лицо  вверх.   
– А  ты  научишь  меня  жить  настоящим? – Четко  очерченные  губы  изогнулись  в  усмешке.   
     И  прежде  чем  я  смогла  ответить,  он  впился  в  меня  губами.  Страстный  напор  его  нежных  губ  подобно  лаве  извергающего  вулкана,  медленно  обжигая,  растекалось  по  моему  телу.  Не  желая  оторваться  от  его  ласкового  поцелуя,  я  отогнала  от  себя  все  мысли  и  вопросы,  весь  гнев  и  возмущение,  и  с  истовым  глубоким  желанием  наслаждалась  колоссальной  нежностью  исходящей  от  моего  мужчины-загадки. 
    Рафаэль  слегка  оторвался  от  моих  губ  и  прошептал:    
– Аэлита  Норум,  ты – мой  лучик  света! – Его  голос  бархатный  и  теплый  скользил  в  мой  разум. – Обещаю,  я  найду  способ,  как  тебя  переубедить  и  отправить  с  Рики.
– Это  пари? – ухмыльнулась  я.   
–Аэлита?! – зарычал  он. 
– Просто  хочу  знать,  что  я  получу,  когда  одержу  победу.   
     Мы  долго  стояли  у  окна,  обняв  друг  друга.  Звезды  гуляли  по черному  небу,  а  вечно  холодная,  всегда  свободная  гора  Варден,  наблюдала  за  нами.  Меня  обнимали  человеческие  руки,  а  его  сердцебиение,  в  дюжину  раз,  превышало  удары  моего  сердца.  Доказывая  мне,  что  я  обнимаю,  всего  лишь  человеческую  оболочку,  внутри  которого,  таиться,  как  за  окном  бесконечная,  темная,  неподвижная  ночь.  Я  видела  его  истинное  лицо,  иссиня-черные  глаза,  а  сущность  его,  все  еще  оставалась  за  кулисами.  Занавес  «правды»,  еще  не  до  конца  поднялся  и  меня  пугало  то,  что  скрыто  за  ним.  Кто  же  на  самом  деле  Рафаэль?  Ответ  на  этот  вопрос  пугал  меня  куда  больше  той  силы,  что «заперто»  во  мне.   
     Тело  его  не  было  горячим,  а  глаза  не  полыхали  чернотой – он  был  спокоен.  Я  слушала  биение  его  сердца  и  наслаждалась  минутами  счастья.  Это  было  то  счастье,  о  котором  мечтают  все.  Ибо  нет  ничего  на  свете  прекрасней,  чем  объятья  любимого  человека. 
– Тебе  нужно  поспать. – Нарушил  он  миг  забвения.
     Я  сделал  кислое  выражение  лица. 
– Отложим  разговоры  на  завтра, – уместно  предложил  он.  Я  и  так  валилась  с  ног  от  усталости  и  переизбытка  информации,  которую  мне  еще  придется  осмыслить.      
– Я не  хочу,  чтобы  ты  уходил, – прошептала  я,  отчаянно  пытаясь  скрыть  смущение  в  своем  голосе.   
     Мерсо  облегченно  вздохнул,  словно  радуясь  тому,  что  опасность  миновала. 
– А  я  и  не  собирался!
     Не  осязаемый  миг,  и  Рафаэль  уже  растянувшись,  лежал  на  кровати. 
– Мне  всегда  нравилась  твоя  кровать.   
     От  удивления,  у  меня  челюсть  отвисла. 
– Ты  что  уже  на  ней  лежал?
     Рафаэль  засмеялся  коротким  механическим  смешком  и  его  большие  карие  глаза  виновато  моргнули.   
– Не  волнуйся,  я  никому  об  этом  не  расскажу, – поддразнивал  он  меня. 
     Я  встала  в  позу,  положив  руки  по  бокам.
– Ты  же  за  мной  с  третьего  февраля  подглядываешь…    
     Рафаэль  насмешливо  покосился  на  меня. 
– Джентльмены  не  подглядывают  за  девушками,  а  наблюдают. 
– Тоже  мне,  джентльмен! – фыркнула  я,  смущаясь.    
– Миледи,  будьте  любезны,  ложитесь  в  постель, – предложил  он,  похлопав  по  подушке. 
– Настоящий  джентльмен  такое  юной  девушке  не  предлагает!
– Ты  плохо  знакома  с  историей.
– Ты-то  в  нем  уж  точно  разбираешься. 
– Я  и  есть  история. 
– Ну  да,  тебе  же  двести  двадцать  два… – Забавно,  его  возраст,  слетел  с  моих  уст,  абсолютно  спокойно,  даже  с  усмешкой.      
– Тебе,  правда,  надо  поспать, – серьезнее  сказал  он. 
     Я  послушно,  заползла  под  одеяло,  поближе  к  нему.  Мерсо  укрыл  меня  одеялом  и  погладил  по  щеке.    
– Ты  считаешь,  что  я  могу  думать  о  сне,  когда  рядом  ты? 
– Постарайся  заснуть, – повторил  он.   
– Предупреждаю  сразу,  я  ворочаюсь  во  сне.   
– Это  я  уже  заметил. 
     Предательский  румянец  залил  мне  лицо. 
     Рафаэль  сосредоточился,  вслушиваясь. 
– Я  еще  вернусь. – Рафаэль  растворился  прежде,  чем  эти  слова  долетели  до  меня. 
     Брат  с  невесткой  вернулись.  Это  я  поняла,  по  стуку  каблучков  и  по  шепоту  брата,  за  дверью.  Тихонько  скрипнула  дверь  и  в  комнату  вошла  Марго.
     Притвориться  спящей  я  не  успела. 
– А  ты  почему  еще  не  спишь?
– Уже  собираюсь. 
– Как  прошла  вечеринка? – спрашивала  она,  стоя  в  дверном  проеме. 
– На  высшем  уровне,  как  и  планировала  Кирстен.  Как  у  вас  прошел  вечер? – поинтересовалась  я  и  тут  же  пожалела  об  этом,  заметив,  как  воодушевилась  Марго. Ну,  все  от  нее  теперь  так  легко  не  отвертишься.   
– Замечательно!  Тетя  с  дядей  нас  приятно  удивили, – оживленно  начала  она.  И  ее  уже  нельзя  было  остановить. – Представляешь,  они  наконец-то  помирились.  Дева  Мария!  Как  же  я  за  них  рада.  Еще  месяц  назад  мама  говорила,  что  они  подали  на  развод.  И  теперь  они  вместе, и  не  просто  помирились,  а  решили  устроить  себе  маленький  медовый  месяц.  Это  так  романтично!  Второй  медовый  месяц  после  пятнадцати  лет  совместной  жизни.  Вот  думаю,  может  и  мне  кое  с  кем  поссориться,  чтобы  этот  кое-кто  устроил  и   мне  медовый  месяц? – нарочно  громко  сказала  она,  чтобы  ее  намек  долетела  до  брата.  Их  спальня  находилась  в  конце  коридора  и  брат,  конечно  же,  ее  услышал.  Голос  Марго  ни  то  что,  брат  услышит,  а  вся  округа. 
– Оставь  в  покое  ребенка! – донесся  голос  брата  из  спальни.
– Ты  так  легко  от  меня  не  отделаешься! – упрямо  крикнула  она  ему, хитро    улыбаясь  мне.
     Понятно,  спор  между  ними  разыгрался  еще  в  машине  или  даже  в  ресторане  и  плавно  перешел  в  дом.   
– Дорогая,  поздно  уже!  Давай  спать, – ответил  ей  Данте.  И  судя  по  голосу,  он  был  измотан. 
     Мы  уже  больше  десяти  лет  живем  под  одной  крышей,  а  я  никак  не  могу  привыкнуть  к  бурному  итальянскому  темпераменту  Марго.
– Данте  Норум!  Не  думай,  что  я  так  легко  сдамся, – прокричала  она  ему  в  ответ.
     Теперь  нас  точно  услышат  соседи.  Надеюсь,  на  этот  раз  мы  обойдемся  без  вмешательства  полиции.  В  последний  раз  подобный  «милый  разговор»  обошелся  моему  брату  в  кругленькую  сумму  в  фонд  «процветания  нашей  доблестной  полиции». 
– Хочешь  ты  этого  или  нет,  но  мы  поедем  отдыхать! – В  ней  забурлила   итальянская  кровь.
     Ну  все,  мой  братец  влип!  Марго  всю  его  кровь  выпьет,  но  добьется  своего.  И  я  ее  в  этом  полностью  поддержу.  Моему брату  действительно  необходимо  развеяться. 
– Мы  тебя  уже  утомили? – успокоившись,  спросила  она  меня.               
     Я  притворно  зевнула. 
– Ладно,  поговорим  утром.  Сладких  снов,  дорогая.
– Сладких  снов.
     Дверь  тихонько  закрылась.  Застыв,  я  слушала,  как  за  дверью  отдаляются  шаги,  как  захлопнулась  дверь  спальни  супругов  и  только  тогда,  я  задышала.             
– Теперь  я  понимаю,  в  кого  ты  такая  упрямая. – Из  темноты  грациозно  вынырнул  Рафаэль  и  прилег  рядом  со  мной.
– И  во  все  я  неупрямая! 
– Ну-ну! – Его  темные  глаза  блеснули  в  полумраке  спальни.    
– Так  на  чем  мы  остановились?
     Рафаэль  приподнялся  на  локти  и  устремил  на  меня  взор.               
– Ты  собиралась  спать, –  напомнил  он,  щелкнув  меня  по  носу.
     Я  нахмурилась. 
– Вот  бы  вообще  никогда  не  спать, – размечталась  я.
– Жизнь  без  сна  имеет  свои  плюсы. – Мимолетная  улыбка  Рафаэля  была  мрачной.
– Жизнь  без  сна? – переспросила  я.  Доли  секунды  хватило,  чтобы  сообразить. – Ты  что,  еще  и  не  спишь? 
     Он  покачал  головой.
– Никогда? 
– Никогда. – Прекрасное  лицо  погрустнело.    
– Вот  это  да! – выдохнула  я.    
– Почему  ты  все  так…  легко  на  это  реагируешь? 
     Как  же  ему  объяснить,  что  меня  не  волнует,  спит  он  или  нет  или  какой  силой  обладает?  Это  все  не  важно,  главное  чтобы  он  просто  был  рядом. 
– Назовем  это…  синдром...  э-э-э  безразличия.               
     Темные  глаза  прищурились,  брови  нахмурились.
– Ей  безразлично, – ухмыляясь,  повторил  он   самому  себе.      
– Расскажи  мне  о  себе,  как  ты  стал  бессмертным,  как  ты  становишься  невидимым,  о  твоей  семье, – после  минутного  молчания  попросила  я.      
– Я  расскажу  тебе  все,  отвечу  на  каждый  твой  вопрос,  но  не  сегодня. – Его  палец  нежно  очертил  контуры  моих  губ. – Теперь  спи.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– А  что  ты  будешь  делать  всю  ночь? – спросила  я,  и  предательская  зевота  накрыла  меня.
– Охранять  твой  сон. – Он  улыбнулся,  лунный  свет  блеснул  на  его  белоснежных  зубах. 
     Я  действительно  была  выбита  из  сил.  На  языке  у  меня  вертелась  пара  сотен  вопросов,  но  они  так  там  и  остались.  Никогда  мне  еще  не  было  так  хорошо,  никогда  я  не  ощущала  такого  душевного  покоя  как  сейчас.  Я  заснула,  слушая  спокойное  биение  его  сердца.
     Но  не  тут-то  было…   
     Среди  ночи  я  проснулась  от  жуткой  боли  в  глазах.  Невыносимая  и  непередаваемая  боль,  словно  изнутри  колотились  глазные  яблоки,  окутали  мое  сознание.  Я  лежала  с  открытыми  глазами,  боясь  пошевелиться  или  моргнуть:  даже  простое  движение  глаза  причиняло  мне  боль. 
     Вечность  спустя,  боль  ослабла,  из  тела  вырвался  вздох,  долгий  и  тяжелый.  Но  боль  лишь  готовилась  к  новому  натиску,  она  нанесла  мне  мощный  удар  и  я  скривилась  от  боли,  кусая  одеяло.  От  нестерпимой  боли  из  глаз  градом  хлынули  слезы  и потекли  по  щекам.  Я  зажмурилась,  чувствуя,  как  пульсируют  глазные  яблоки,  как  будто,  что-то  давит  на  них  изнутри.  Мне  казалось,  что  еще  чуть-чуть,  и  они  лопнут  от  напряжения.
     Что  же  со  мной  происходит?
     Ужасно  испугавшись,  я  вскочила  на  постели,  скинула  с  себя  одеяло  и  схватилась  за  голову.  Если  бы  у  меня  так  все  не  болело,  я  бы  закричала.  Теплые  пальцы  осторожно  коснулись  моего  плеча.  И  я  поняла,  что  меня  всю  трясет,  сильно  трясет   от  боли. 
– Милая,  что  с  тобой?
     Я  узнала  этот  голос  и  простонала:
– Глаза … – Я  сильнее  зажмурилась  и  задержала  дыхание,  когда  боль  с  силой  пронзила  меня.   
     Рафаэль  осторожно  присел  возле  меня.  Меня  все  еще  трясло,  будто  я  стояла  на  сорокаградусном  морозе,  аж  зубы  стучали.  Казалось  еще  чуть-чуть,  и  я  свихнусь  от  боли.            
– Что  с  глазами? – Знакомые  пальцы  бережно  скользили  по  моим  волосам,  а  в  голосе  звучала  неприкрытая  тревога.         
– Черт  побери,  почему  мне  так  больно?!  Как  же  больно…   
– Посмотри  на  меня, – попросил  он.
     Какое-то  внутреннее  предчувствие  запретило  мне  это  делать.  И  поддавшись  этому  инстинкту,  я  обхватила  руками  колени  и  опустила  голову.  Глазные  яблоки  продолжали  пульсировать,  набирая  скорость,  слезы  градом  сочились  из  глаз.  Теплые  пальцы  продолжали  гладить  меня  по  голове,  а  голос  парня  становился  все  тише  и  тише,  словно  кто-то  нарочно  убавлял  звук.  И  вот  когда  мне  казалось,  что  я  теряю  сознание  от  адской  боли,  все  закончилось.               
     Боль  ушла… 
     Я  выдержала  паузу,  сильнее  прижимая  к  груди  колени.  Я  готовилась  к  очередному  удару  и  ничего  не  произошло.  Словно  и  не  было  неотступной  боли  в  глазах.  Я  сделала  глубокий  вдох  и  медленно  выдохнула.  Капля  пота  медленно  катилась  по  моему  лицу.  Я  провела  по  лбу  рукой,  и  рука  стала  влажной  от  пота.  От  потрясения,  я  легла  на  постель,  не  открывая  глаз.  Я  чувствовала,  как  к  щеке  прижалась  ладонь.  Никогда  я  себя  еще  не  чувствовала  такой  разбитой,  словно  из  меня  выкачали  всю  жизненную  энергию.               

     Я  испуганно  повернулась  на  другой  бок,  прижимая  к  груди  записку  Мерсо.  Я  боялась,  что  боль  в  глазах  может  вернуться.  Были  ли  боли  в  глазах  предвестниками  того,  что  сила  пробуждается  во  мне,  как  подсказывает  мне  моя  интуиция?  Иных  объяснений,  как  бы  я  не  пыталась,  не  смогла  найти.  Мне  начало  казаться,  что  сила  во  мне  занимает  выжидательную  позицию,  она  наблюдает  и  ждет  удобного  момента.  Если  это  так,  то  как  же  мне  это  остановить?  Как  остановить  то,  что  не  подается  объяснению?            
     В  очередной  раз  телефонный  звонок  вырвал  меня  из  ночи  и  вернул  в  наступивший  день.  Я  знала,  кто  мне  звонил:  на  Ари  у  меня  стоит  особая  мелодия. 
     Надо  будет  сменить  мелодию,  а  то  она  уже  начала  меня  раздражать. 
     Телефон  продолжал  трезвонить,  ее  звук  резал  уши,  а  глаза  не  хотели  открываться.   Еле  разлепив  глаза,  я,  наконец,  подняла  с  пола  телефон  и  ответила  на  звонок: 
– Чего  тебе?! – сонно  проговорила  я.
     Вместо  звонкого  голоска  друга,  я  услышала  рыдающий  крик  в  трубке:      
            – Аэлита…  Ари… – запинаясь,  рыдала  Мирта.
     Побледнев  от  страха,  я  приподнялась,  и  села  на  постели,  тяжело  дыша  и  пытаясь  успокоиться.
            – Мирта,  что  с  Ари?
            – Ари…  Ари…  он  в  больнице…  ты  должна  приехать… – продолжала  рыдать  девушка,  произнося  бессвязную  речь.

                Глава  десятая 
                Остановившееся  сердце

       – Мирта,  что  с  Ари? – Уже  кричала  я,  шагая  по  комнате.
         – Мы…  мы  готовили  и  внезапно… – Девушка  начала  часто  дышать,  пытаясь  восстановить  дыхание. – Он  схватился  за  сердце…    
     Я  замерла  с  телефоном  у  уха.  Крик  застрял  у  меня  в  горле.  Я  перестала  что-либо  соображать.   
       – Мирта,  объясни  мне,  что  случилось?
– Приезжай  в  больницу, – умолял  голос  в  трубке.
     Я  окаменела  на  месте,  слыша  только  свое  короткое  дыхание,  слишком  громкое.    Телефон  выскользнул  из  моих  онемевших  пальцев  и  прежде  чем  он  успел  упасть  на  ковер,  его  подхватили  руки  Рафаэля.  Мои  глаза  видели  его,  но  мозг  сработал  лишь  через  несколько  секунд. 
         – Мой  друг… – еле  выдавила  я. – Он…  я  должна…
    Он  смотрел  на  меня  оловянными  глазами,  лицо  его  при  этом  было  жестким  и  суровым,  словно  высечен  из  гранита.         
         – Аэлита,  ты  должна  успокоиться, – тихо,  но  настойчиво  сказал  он,  положив  свои  руки  мне  на  плечи.
     Я  судорожно  глотнула  воздух,  пытаясь  осознать  то,  что  мне  сейчас  сообщили.  Но  страх,  не  позволял  мне  сосредоточиться.   
         – Я  во  всем разберусь,  но  для  начала,  ты  должна  переодеться, – добавил  он  с  таким  видом,  как  будто  одни  эти  слова  могли  все  изменить. 
     Он  бросил  телефон  на  кровать  и  вышел  за  дверь.  Словно  в  глубоком  трансе  я  поплелась  в  ванную.  Плеснула  на  лицо  холодной  воды  и  ничего  при  этом  не  почувствовала.  Все  движения  были  машинальны  и  без  единой  мысли  в  голове.   
     Убрав  волосы  в  хвост,  я  натянула  первое,  что  попалось  под  руку  из  одежды,  автоматически  засунула  телефон  в  задний  карман  джинс  и  выбежала  к  машине,  следом  за  Рафаэлем:  черный  джип  был  припаркован  на  лужайке  у  дома. 
     Я  села  в  машину  и  окунулась  в  воспоминания.  Память,  как  кадры  кинофильма,  вернула  меня  в  день,  когда  я  впервые  увидела  золотистую,  кудрявую  головку  паренька  и  девочку,  с  двумя  косичками,  робко  стоящую  посреди  класса.  После  того,  как  учительница  представила  меня  классу,  кудрявый  парнишка  поднял  руку  и  спросил:
         – Можно,  Аэлита  сядет  со  мной?
– Аэлита,  ты  хочешь  сидеть  с  Ари? – спросила  меня  учительница.
     Я  кивнула  и  присела  за  парту.  С  первой  минуты  этот  парнишка  обаял  меня,  и  мне  хотелось  подружиться  с  ним.      
         – Меня  зовут  Ари  Ольсен, – представился  он  и  улыбнулся.
     Затем,  он  произнес  слова,  которые  определили  наше  с  ним  будущее.
         – Ты  красивая  девочка,  но  с  тобой  я  хочу  дружить, – сказал  он  мне. 
     Уже  тогда,  уверенный  в  себе  восьмилетний  парнишка,  поставил  между  нами  рамки,  которые  мы  до  сегодняшнего  дня  не  пересекали.  Я  согласилась,  не  раздумывая,  и  ни  разу  об  этом  не  пожалела. 
     С  тех  пор,  я  уже  не  была  одна – нас  было  двое.  Парочка  не  разлучных  друзей!  Мы  делились  всем,  чем  могли,  мы  смеялись,  ссорились  и  обижались  друг  на  друга.  Но  всегда  знали,  что  ничто  не  могло  нас  разлучить – наша  дружба  нерушима.  Из  робкого  и  неуверенного  в  себе  ребенка  я  превратилась  в  непослушного  сорванца  с  вечно  рванными  и  испачканными  джинсами.   
     Мы  все  делали  вместе:  учились  кататься  на  велосипеде – он  научился,  а  я – нет.  Вместе  взбирались  на  деревья;  прятались  в  чердаке  от  родителей,  когда  получали  плохие  отметки  или  сбегали  с  уроков;  резали  провода  от  телефонов,  когда  директриса  грозилась  позвонить  нашим  родителям  за  то,  что  мы  изрисовали  все  стены  в  школьном  туалете  и  вместе  же  их,  потом  отмывали.         
     Мы  стояли  горой  друг  за  друга.  Не  имело  значения,  кто  и  что  сделал, за  все  отвечали  вместе,  держась  за  руки. 
     Казалось,  прошла  вечность,  прежде  чем  машина  остановилась  у  входа  городской  больницы. 
     Вот  тут  мне  по-настоящему  стало  страшно. 
         – Приехали.
     Я  открыла  дверцу  и  застыла,  не  в  силах  сдвинуться  с  места.  Рафаэль  мигом  вышел  из  машины  и  подскочил  ко  мне,  протянул мне  руку  и  помог  выйти  из  машины.  Волевым  усилием,  я  привела  свои  ноги  в  движение  и  поплелась  следом,  держась  за  его  руку.  Распахнулись  автоматические  двери.  Я  заставила  себя  войти  в  больницу.
     Наше  появление  вызвало  бурную  реакцию  у  персонала  больницы.  Мы  подошли  к  регистратуре.  Молодая  девушка,  с  каштановыми  волосами  и  с ярким  макияжем,  приветливо,  улыбнулась  нам.
– Добрый  день. – Не  смотря  ни  на  что,  Рафаэль  старался  быть  вежливым  с  людьми.
     Девушка  в  регистратуре  кивнула  и  с  тревогой  в  лице  взглянула  на  меня. 
– В  какой  палате  лежит  Ари  Ольсен? – спросил  Рафаэль,  соблюдая  полное  спокойствие. 
– Ольсен? – задумалась  девушка,  словно  прокручивала  в  голове  фамилии  всех  пациентов. – Пройдите  сейчас  прямо, –  взмахнула  она  рукой,  показывая  направление, –  и  последний  поворот  направо.  Там  вас  встретит  врач.   
– Спасибо, – сухо  поблагодарил  он  и,  удерживая  меня  за  руку,  повел  за  собой.   
     Мы  зашагали  по  длинному  коридору,  в  котором  витал  запах  разнообразных  лекарств,  особенно  среди  них  выделялся  запах  валокордина.   
     Рафаэль  шел  впереди  меня,  а  я  плелась  следом,  не  выпуская  его  руку.  Его  рука,  как  глоток  воздуха.  Мне  казалось,  если  я  выпущу  его  руку,  то  лишусь  чувств. 
     Мы  шли,  молча  и  быстро.  Палата,  еще  палата  и  вот  он – поворот  на  право:  что  меня  ждет  за  этим  поворотом? 
     Рафаэль  так  резко  остановился,  что  я  уткнулась  ему  в  спину.  Тело  его  напряглось.  Взглянув  через  плечо  Рафаэля,  я  увидела  бледный  профиль  Мирты.  Она  словно  потерянная  стояла,  прислонившись  спиной  к  стене,  опустив  голову,  а  слезы  медленно  катились  по  щекам,  капая  на  пол.    
     Мне  снова  пришлось  взять  себя  в  руки. 
     Она  подняла  голову  и,  увидев  нас,  кинулась  мне  на  шею.
– Я  ничего  не  могу  понять.  Врачи   словно  куда-то  исчезли,  никто  ничего  мне  не  говорит,  только  повторяют:  подождите  к  вам  выйдет  доктор,  у  него  все  и  узнаете. 
     Девушка  вновь  прислонилась  к  стене  и  сползла  вниз,  рыдая,  что-то  невнятное  бормоча  себе  под  нос,  схватившись  за  голову. 
     Дверь  палаты  открылась,  и  к  нам  навстречу  вышел  врач  с  медсестрой, о чем-то  шушукаясь. Увидев  нас,  они  замолчали, врач  дал  ей  какие-то  указания  и,  та  вошла  обратно  в  палату.
     Мирта  замолчала,  устремив  пустой,  отрешенный  взгляд  на  противоположную  белую  стену.
– Вы, родственники? –  поинтересовался  доктор,  переводя  свой  взгляд  с  Рафаэля  на  меня.   
     Я  кивнула:  это  все,  на  что  я  была  способна. 
     Худой  и  стройный  врач  с  сединой  на  висках  и  усталостью  в  глазах  взглянул  за  моей  спиной  на  Мирту  и  вновь  перевел  взгляд  на  нас.
– Как  он? –  тут  же  подхватил  Рафаэль. 
– Состояние  стабильное, беспокоиться  не  стоит, – начал  доктор, спокойным  голосом. – Мы  сейчас  его  осматриваем.  Возможно,  он  просто  переутомился.   
     Я  вытаращила  глаза  на  доктора,  наблюдая  за  его  реакцией: спокойный,  как  танк. Профессия  обязывает – спокойствие,  только  спокойствие.  Рано  еще рыть могилу.
– Боли  в  груди  прекратились,  экг  в  норме… – Затем  он  начала  осыпать  нас  медицинскими  терминами,  в  которых  я  не  разбиралась.  Поток  незнакомых  мне  слов  прекратился  и  в  конце  он  доступно  заключил: – Картина  проясниться,  как  только  он  пройдет  полное  обследование. 
– Ясно, – только  и  буркнул  Мерсо. 
     Он  что,  действительно  понял,  о  чем  говорил  доктор?  Ответ  отражался  в  его  глазах:  Рафаэль  еще  и  в  медицине  разбирается.         
     Мимо  нас  прошла  миниатюрная  медсестра  в  белом  халате,  доктор  поспешил  обратиться  к  ней:
– Окажите  помощь  девушке, – указал  он  взглядом  на  Мирту.
     Медсестра  кивнула  и  направилась  к  ней.  Бережно  придерживая  Мирту  за  талию,  помогла  ей  подняться.  Девушка  бросила  на  нас  встревоженный  взгляд  и  завернула  за  угол.
– Это  уже  третий  случай  за  неделю, – продолжал  он. – Мы  делаем  все  возможное…    
– Доктор! – позвал  взволнованный  женский  голос  из  закрытой  двери.
     Мое  сердце  сжалось  от  страха  и  боли.  Доктор  вбежал  в  палату. 
– У  пациента  остановка  сердца, – прокричал  за  дверью  женский  голос.
     Я  выпустила  руку  Рафаэля,  вбежала  в  палату  и  замерла.  Мой  друг  лежал  на  койке,  его  окружали  различные  аппараты,  многочисленные  провода  и  трубочки  были  присоединены  к  нему.
– Дефибриллятор?! – крикнул  врач.   
– Включен! – тут  же  ответила  медсестра.
– Ставьте  на  двести  джоулей!
– Готово.    
– Разряд! – крикнул  он,  приложив  на  грудь  друга,  что-то  напоминающее на  утюги.
     Бездыханное  тело резко  вскочило с постели,  и  свалилась  обратно.
– Разряд. 
– Пульса  нет. 
– Ставьте  на  триста, – приказал  доктор,  не  убирая  утюги.
– Триста. 
– Разряд. 
     Тело  вновь  вскочило  и  свалилось  обратно....
– Пульса  все  еще  нет, – качнула  головой  медсестра. 
– Разряд…   
     Губы  врача  и  медсестры  шевелились,  но  я  не  слышала  звуков. Все  словно  в  тумане: разряд... бездыханное  тело  подымалось  и  опускалось...  подымалось  и  опускалось...
     От  увиденного  голова  пошла  кругом,  в  глазах  потемнело.  Если  бы  не  Рафаэль,  стоящий  позади  меня,  обхватив  мою  талию,  я  бы  свалилась  замертво.
     В  палату  вбежали  еще  люди  в  белых  халатах,  они  окружили  койку,  что-то  кричали  друг  другу.  Нас  не  пытались  вытолкнуть  из  палаты,  не  захлопнули  перед  нами  дверь,  им  было  не  до  нас.  Они  боролись  за  жизнь  пациента.  За  жизнь  моего  друга. 
     Я  стояла  там  и  просто  смотрела.  Я  не  держала  его  за  руку,  как  это  было  раньше.  Чувствуя  свое  бессилие,  я  молилась,  как  учил  меня  кузен-священник.  Он  всегда  говорил  мне,  что  молитвы  и  вера  способны  творить  чудеса.  Никогда  еще  я  так  усердно  не  молилась  Богу,  как  сейчас.  Это  все,  что  я  могла  делать:  надеться,  верить  и  молиться.      
– Сестра, – пробормотал  доктор. – Констатируйте  время... смерти  пациента.
     Эти  слова  я  услышала  четко.  И  вера  моя  пошатнулась,  молитвы  превратились  в  пустые  слова  и  надежда – угасла.      
     Доктор отошел  от  койки  и  повернулся  к  нам:
– Примите  мои  соболезнования. – Доктор  с  профессиональным  равнодушием  выражал  сочувствие. – Мы  сделали  все  возможное...
     Больше  я  ничего  не  расслышала.  Все  и  так  понятно. 
– Я  хочу  с  ним…, – выдавила  я,  еле  держась  на  ногах  и,  не  сводила  глаз  с  друга.
     Доктор  взглянул  на  медсестру,  та  кивнула  и  скрылась  за  дверью.
– Хорошо, – произнес  доктор  и  поспешно  вышел.
     Дверь  палаты  захлопнулась.    
     Все  мое  существо  сжалось  в  комочек  бесконечной  боли.  Больше  не  доносилось  ни  звука,  будто  и  моя  жизнь  остановилась.  Все  вокруг  было  окутано  тишиной,  и  словно  вечный  мрак  опустился  на  палату. 
     Я  не  понимала,  в  какой  момент  я  закричала.  Я  лишь  знала,  что  кричу  и  не  могу  остановиться. 
– Нет…  нет…  нет! – Я    качала  головой,  словно  пыталась  выкинуть  эту  ужасную  новость  из  головы.
     Я  попыталась  вырваться  из  объятий  Рафаэля,  но  он  держал  меня  железной  хваткой.
– Выпусти  меня.
– Аэлита?!
– Выпусти! – приказала  я.
     Он  опустил  свои  руки  и  я,  как  во  сне,  подошла  к  больничной  койке.  Мой  предательский  рассудок  замер  от  шока.  Без  слез,  без  боли,  я  стояла  и  смотрела:  бледное  лицо,  такое  спокойное – мертвое. Глаза  закрыты – он  их  больше  никогда  не  откроет.  Его  голубые  глаза  намертво  закрылись,  чтобы  больше  никогда  не  видеть  моего  лица.  Синие  губы – безмолвно  сомкнулись.  От  моего  жизнерадостного  друга – ничего  не  осталось.  Тонкая  связь  между  жизнью  и  смертью  оборвалась. 
     Взяв  ладонь  друга,  я  поцеловала  ее  и  легко  провела  ею  по  своей  щеке.  Затем  осторожно  положила  безжизненную  руку  на  постель  и  смотрела  на  него  долгим  прощальным  взглядом.   
     Рафаэль  что-то  невнятное  проговорил  и  выскочил  из  палаты,  не  дав  мне  опомниться. 
     Силы  мои  иссякли,  я  тупо  продолжала  смотреть  на  друга,  не  веря  своим  глазам.  Мой  помутившийся  рассудок,  никак  не  мог  свыкнуться  с  тем,  что  моего  друга  больше  нет,  что  на  этой  койке  лежит  труп  Ари. 
     Частичка  моей  души  умерла  вместе  с  ним.   
     Голос  моего  друга,  звучал  в  моей  голове.  Его  смех,  его  задорная  улыбка,  спокойное  безмятежное  лицо – все  это  всплывало  перед  моими  глазами.  Слезы  катились  обильным  потоком  из  моих  глаз.   
– Ари,  не  бросай  меня!  Прошу  тебя  вернись  ко  мне.  Вернись,  умоляю.  Вернись!  Вернись! – полушепотом  говорила  я,  обращаясь  к  тому,  кто  уже  не  существовал. – Ты  же  обещал,  не  бросать  меня. Что  я  теперь  буду  делать  без  тебя?  Как  мне  теперь  жить  без  тебя  Ари?  Прошу  тебя  вернись.  Вернись…   
     Не  в  силах  больше  стоять  на  ногах,  я  уткнулась  лицом  в  бездыханную  грудь  друга  и  зарыдала  навзрыд.
     В  палату  ворвался  Рафаэль.  Одним  резким  движением,  он  поднял  меня  с  колен  и  отвел  к  стене. 
            – Стой  тут! – попросил  он.   
     Дальнейшие  события, абсолютно  не  подавались  ни  какому  объяснению  и  граничили  с  безумием.  Я  хотела  закрыть  глаза,  но  потрясение  сковало  меня  точно  паралич,  заставляя  смотреть. 
     Рафаэль, стоя  над  телом  Ари,  смотрел  прямо  перед  собой,  напряженно,  словно  сотрясая  воздух,  и  казалось,  что  он  не  дышал.  Лицо  его  становилось  все  бледнее  и  бледнее,  как  мел.  Зрачки  его  глаз  начали  стремительно  увеличиваться  в  размерах.  Карие  глаза  утонули  в  черноте  его  зрачка  и  продолжали  разрастаться,  пока  белки  глаз,  полностью  не  окрасились  в  иссиня-черный  цвет.      
     Дрожь  сотрясла  мое  тело,  я  все  еще  не  могла  закрыть  глаза,  хотя  желала  этого  как  никогда,  чтобы  не  видеть,  как  угольки  глаз,  обрамленные  ресницами,  замигали. 
     Я  прислонилась  спиной  к  стене  и  сползла  вниз,  ощущая,  как  страх  пронизывает  все  тело. 
«Что  он  делает? – кричала  Заноза». 
     Страх  практически  затуманил  разум,  однако  я  отчетливо  видела,  как  на  моих  глазах,  черные  зрачки  Рафаэля,  словно  дышали:  вздыхая  и  выдыхая – то  расширялись,  то  сужались,  расширялись  и  сужались…
     С  каждой  новой  секундой  я  все  яснее  понимала:  все,  что  я  вижу,  происходит  на  самом  деле.  Но  упрямый  разум  категорически  отказывался  верить  в  то,  что  видели  глаза. 
     Рафаэль  поднял  голову,  раскрыл  свою  ладонь  над  телом  Ари,  глубоко  втянул  в  себя  воздух  и  отчаянно  выдохнул,  выпуская  из  себя  что-то  еще  кроме  вздоха.  Над  его  искаженным  лицом,  что-то  осветилось.
     Я  подняла  голову.
     На  потолке  появилось  светящееся  газообразное  облачко,  обрамленное  тончайшими  нитями,  похожее  на  световые  серебристо-металлические  вспышки.
     Обдало  жаром  лицо  от  тепла  исходящей  от  этого  крохотного,  завораживающего  существа.  Оно  дышало.  Я  слышала  ее  пульсирующее,  испуганное  дыхание.
– О, Господи! – прошептала  я  в  ужасе  от  того,  что  видела.
– Тебе  сюда, – ласково  прошептал  Рафаэль,  указывая  взглядом  на  свою  ладонь.
     Живое  существо  из  света,  медленно  опускалось  на  раскрытую  ладонь  Рафаэля.  Облачко  засияло  в  ослепительном  свете  ярче,  чем  лучи  солнца.
     Я  на  мгновение  ослепла.
     Сердце  стучало  как  молоток,  в  глазах  потемнело.  Я  обхватила  себя  руками,  отказываясь  верить  своим  глазам.   
– Дыши, – послышался  голос  Рафаэль.
     Я  инстинктивно  заморгала,  наблюдая  за  тем,  как  ослепительный  свет  как  бы  льется  сквозь  пальцы  Рафаэля,  в  тело  Ари.  Искрящееся  существо  осторожно  скользнуло  в  тело  друга.   
     Рафаэль  обессилев,  опустил   голову  и  хрипло  задышал.  Затем  он  резко  развернулся  и  зашагал  прочь.   В  это  же  мгновение  Ари  вскочил  на  постель  и  тяжело  задышал. 
     Все  исчезло  в  мягкой  серой  пелене.  Это  то,  что  должно  было  со  мной  произойти:  зрелище,  свидетелем  которого  я  стала,  выходило  за  гранью  человеческого  сознания.  Я  видела  то,  чего  еще  никому  не  удавалось  лицезреть – душу.  Человеческую  душу!  Маленький,  газообразный  комочек  с  божественным  светом – так  выглядит  душа  моего  друга.      
     Кто-то  звал  меня,  но  мгла  уносила  меня  прочь  от  голосов  и  я  не  сопротивлялась  ему.  И  как  бы  парадоксально  не  показалось (Дева  Мария!  О  каком  парадоксе  может  идти  речь,  после  увиденного!),  я  четко  понимала,  что  моему  мозгу  требовалось  «перезагрузиться»,  чтобы  очнувшись,  я  смогла  расценить  масштабы  того,  что  сделал  Рафаэль. 
     Рафаэль… 
     Имя  человека,  который  лихо  стер  все  установленные  понятия  о  жизни  и  смерти,  вырвал  меня  из  плена  темноты.       
– Аэлита?! – словно  во  сне,  послышался  мужской  голос.
     Я  медленно  открыла  глаза,  туман  потихоньку  рассеялся.  Мне  понадобилась  целая  минута,  чтобы  понять,  что  передо  мной  тот  самый  доктор,  который  констатировал  смерть  друга.    
– Как  вы? – поинтересовался  он,  склонившись  надо  мной. 
    Я  не  ответила:  дар  речи  еще  не  вернулся.  Однако  я  отчетливо  понимала,  что  лежу  на  мягком  диване,  в  той  же  палате,  что  Ари  и  до  смерти  боюсь  задать  единственный  вопрос:  что  с  другом?   
– Подруга,  ты  в  порядке? – спросил  знакомый  голос  на  другом  конце  палаты.
     Несколько  секунд  остаток  разума  наотрез  отказывался  воспринимать  происходящее.  Эта  частица  мозга  все  еще  хранила  веру  о  нереальности  происходящего:  мое  бессмертие,  истинный  возраст  Мерсо,  воскрешение  друга – абсолютное  разрушение  жизненного  цикла.   
– Ари?! – прошипела  я,  не  сводя  глаз  с  доктора.
     Он  утвердительно  кивнул.
– Он...  жив?! – снова  прошипела  я,  что  бы  удостовериться.
– Живее  всех  живых! – прозвучал  бодрый  голос  друга.
     Вновь  услышав  его  голос,  мне  мгновенно  полегчало.  Доктор  отошел  от  меня,  позволяя  мне  самостоятельно  встать  на  ноги.  Стойко  чувствуя  почву  под  ногами,  я  подняла  глаза:  взлохмаченные  золотистые  кудри,  высокий  лоб,  небесно-голубые  глаза,  без  единого  страха  и  неизменная  плутовская  улыбка.  Мой  друг  сидел  на  больничной  койке,  свесив  ноги,  и  широко  улыбался.  Рядом  стояла  Мирта,  держа  его  за  руку.  Лицо  ее  было  красное  и  опухшее  от  слез.   
     С  огромным  трудом  мне  удалось  стряхнуть  с  себя  оцепенение  и  подойти  к  другу.  Он  продолжал  улыбаться  и  молча,  смотрел  на  меня.  И  в  такие  минуты,  мой  дружок  не  изменял  себе,  не  падал  духом,  не  потерял  ту  легкость,  с  которой  всегда  относился  к  жизни:  улыбайся,  как  бы  паршиво  не  было  на  душе!   
     Мирта  отошла  в  сторону,  позволяя  мне  приблизиться  ближе  к  другу.  Я  провела  кончиками  пальцев  по  его  лицу: теплая – живая  кожа,  немного  бледная,  но  живая.
– Неужели,  ты  жив?! – прошептала  я,  все  еще  не  веря  своим  глазам. – Что  же  с  тобой  случилось? 
     Он  закрыл  глаза,  от  моих  нежных  прикосновений.
– Нет?! – резко,  воскликнула  я,  вспомнив,  его  мертвое  лицо. – Не  закрывай...
     Он  вопросительно  поднял  брови,  взирая  на  меня.
– Больше никогда  не  прячь  от  меня,  свои  глаза, – умоляющий  попросила  я.
– Хорошо, – улыбнулся  он  и,  обхватив  мою  талию,  привлек  к  себе. – Как  же  ты  всех  нас  напугала!
     Открылась  дверь  и  в  палату  влетела  Марго.  Перепуганная  до  чертиков  и  в  полнейшем  изумлении,  она  смотрела  на  нас,  а  мы  на  нее. 
– Мне..  я…  а  вы  тут… Ари.. – мямлила  она,  все  еще  не  веря  своим  глазам. – Дева  Мария! – со  вздохом  вырвалось  у  нее. 
– Это  ты,  меня  спасла! – прошептал  мне  на  ухо  Ари.
     Я  вздрогнула  от  его  слов  и  отступила  назад. Он  удивленно  взглянул  на  меня  и  выпустил  из  объятий. 
     Рафаэль  «воскресил»  моего  друга  и  исчез.  Исчез… 
     Мой  мозг  наконец-то  заработал,  вместе  с  ним  включился  рационализм  и  требовал  незамедлительных  действий.    
     Я  развернулась  и  бросилась  прочь  из  палаты.  Не  видя  ничего  вокруг  себя,  словно  одержимая,  яростным  галопом  я  пролетела  мимо  регистратуры  на  выход.  Я  хотела  его  догнать,  прекрасно  понимая,  что  это  бесполезно.  Как  я  могу  найти  того,  кто  исчезает  и  появляется  в  моей  жизни,  когда  ему  вздумается...   

                Глава  одиннадцатая 
                Глаза  в  глаза

      Я  уперлась  одной  рукой  о  ствол  дерева,  опустив  голову,  а  другой  схватилась  за  грудь,  чтобы  успокоить  бешеное  сердцебиение.  Мне  необходимо  было  отдышаться,  мое  тело  и  ноги  не  привыкли  к  такой  пробежке.  Более  или  менее  отдышавшись,  я  подняла  голову,  глаза  защипали  от  слез. 
     Окинув  пустым  взглядом,  с  высоты  птичьего  полета,  окрестности  Мольде  и  горные  вершины,  укутанные  снегом,  я  будто  очнулась,  осознавая,  что  нахожусь  на  смотровой  площадке  Варден.  И  как  именно  мне  удалось  доковылять  сюда,  я  не  помнила. 
     Молочно-белые  облака  плыли  так  низко,  что  казалось,  стоит  поднять  голову  и  небо  укроет  тебя  своими  густыми  облаками.  Со  смотровой  площадки  Варден  все  кажется  таким  крохотным  и  игрушечным:  плывущие  по  морю  паромы,  домики  с  разноцветными  крышами  и  люди  подобно  песчинкам,  затеряны  на  оживленных  улицах.
     Здесь,  на  высоте  четырехсот  метров,  среди  зеленых  листьев  деревьев,  в  окружении   холодных  и  непреступных  гор,  я  ощущала  себя  такой  потерянной  от  собственного  бессилия  и  злости.  Вечно  молчаливые,  двести  двадцать  две  горные  вершины,  расположившиеся  вокруг  города,  смотрели  на  меня,  им  известно,  что  твориться  вокруг  меня,  возможно  они  укрывают  Рафаэля. 
     Я  знала,  что  бежала  в  никуда.  Знала,  что  напрасно  гоняться  следом  за  Рафаэлем:  наверняка,  он  уже  где-то  далеко-далеко  и  вернется  ли  он  вновь,  я  не  отваживалась  отвечать,  даже  самой  себе.            
     И  вдруг,  каким-то  непостижим  образом,  я  почувствовала,  что  он  здесь:  Рафаэль  рядом,  я  слышу  его  дыхание  за  спиной. 
– Почему  ничего  не  объясняешь  мне?  И  что,  черт  возьми,  произошло  в  больнице? – Я  обернулась  к  нему  лицом,  и  упрямо  глядя  ему  в  глаза,  спросила: – Кто  ты  такой  Рафаэль?      
     Он  не  ответил.  Его  красивое  перекошенное  от  злобы  лицо  было  неузнаваемым.            
     Я  закрыла  глаза   и  глубоко-глубоко  вздохнула,  в  отчаянии  сжимая  кулачки.   
     Нужно  взять  себя  в  руки:  не  время  для  истерик.  Если  он  пришел – значит,  готов  во  всем  открыться  мне.    
     Он  ни  слова  не  произнес.  Тишину  нарушало  шелестение  листьев  на  деревьях.
     Я  с  раздражением  смотрела  на  него,  пытаясь  разгадать  тайну,  плотно  скрытую  на  ледяном  лице.   
– Кто  ты,  Рафаэль  или…  что  ты? – воскликнула  я,  вспыхивая  гневом.
     Молчание  Рафаэля  доводило  меня  до  безумия.  Синдром  «последней  капли»  кипел  во  мне.  Пришло  время  покончить  со  сверхъестественными  явлениями  и  посмотреть  в  глаза  реальности. 
– Я…  Душегуб, – произнес  он  голосом,  полной  суровости  и,  выдержав  небольшую  паузу,  пояснил: – Я  питаюсь  душами  людей. 
– Ты.  Питаешься.  Душами.  Людей, – четко  проговорила  я,  донося  эту  информацию  до  своего  сознания.  Не  вышло. – Что  ты  делаешь?   
– Я  отбираю  души  у  людей  для  продления  своего  существования.  Проще  говоря: я – бездушный  убийца! – Лицо  лишилось  всякого  выражения,  а  в глазах горел холодный, безжалостный огонек, который  я  прежде никогда не видела.   
     На  какое-то  мгновение,  я  самоуничтожилась,  затем  мгновение  спустя,  вновь  возродилась.  Его  взгляд  ядовитой  волной  прокатился  по  телу. 
– Ты…  убиваешь  людей? – еле  двигая  губами,  выдавила  я.   
     Волна  крови  прихлынула  к  лицу  Рафаэля.  Он  стиснул  зубы  и  отвернулся  от  меня,  будто  не  в  силах  меня  видеть. 
– Мы  видим  многие  вещи  не  так,  как…  вы, – твердо  процедил  он  и  посмотрел  на  меня  из-за  плеча. – Для  нас,  чья-то  смерть – это  еда.  Очень  полезная  пища, – добавил  он,  не  поворачиваясь,  пряча  от  меня  лицо. – Души  людей  заряжают  нас  силой.  Мы с  легкостью  перемещаемся  в  любую  точку  мира  со  скоростью  света.  Нас  нельзя  увидеть  или  почувствовать,  пока  мы  сами  этого  не  пожелаем.   
     Я  вздрогнула,  словно  от  удара. 
– Теперь  ты  понимаешь,  почему  между  нами  не  могут  быть  те  чувства,  которые  мы  испытываем  друг  к  другу?  Понимаешь,  почему  ты  сейчас  должна  уйти?   
     Сердце  и  душа  заколотились  о  ребра.  Внезапно  разум  совершенно  опустел.  Неосознанно  я  резко  отступила  на  пару  шагов. 
– Нет,  не  понимаю.  Ты  ведь  здесь,  чтобы…   защитить  меня  от  этих…  стервятников? – путаясь  в  мыслях,  говорила  я. 
– Для  этого  прислали  Рики, – странно  изменив  тембр  голоса,  произнес  он  и  резко  повернулся  ко  мне  лицом. 
     Я  не  понимала,  к  чему  он  клонит.   
– Меня  прислали,  чтобы  я…  завладел  твоей  душой. – Его  глаза  застыли  на  мне. – Я  тот,  кого ты должна  остерегаться.  Один  из  тех  стервятников,  которые  преследуют  тебя. – Во  рту  стоял  привкус  ядовитых  слов.   
    Слова  душегуба  настигли  меня,  как  удар,  как  внезапную  физическую  боль,  которую  нельзя  унять.  Я  прикусила  ладонь,  сдерживая  вопль  от  ужаса. 
– Я – бездушный  монстр,  столетиями  охочусь  на  тебе  подобных.  Души  тебе  подобных,  даруют  мне  неслыханную  силу. – Он  на  миг  замолчал,  наблюдая  за  моей  реакцией. 
     Не  в  силах  сопротивляться  его  взгляду,  я  огляделась  по  сторонам.   Кругом  вздымающие  прямо  из  воды  скалы,  прикрытые  густой  растительностью  горы,  снежные  вершины  фьорд,  а  внизу  простирается  бесконечный,  кристально  чистый  хрустальный  океан, обманчиво  тихий.   Как  и  прошлая  ночь.  Я  слушала  его  бархатный  голос,  я  видела  печаль  на  лице  и  глаза,  в  которых  отражалась  любовь  и  забота  ко  мне.  Сейчас,  я  смотрю   на  душегуба.  Истинная  сущность  того,  кто  еще  утром  держал  меня  за  руку.  Страшнейшая  правда  вышла  на  сцену:  Рафаэль – пожиратель  душ.  Мое  сердце  принадлежит  тому,  кто  жаждет  забрать  мою  душу.  Это  его  я  могу  испепелить  своим  взглядом.  Мощнейший  стресс,  о  котором  говорил  Рики,  настиг  меня  с  такой  силой,  что  меня  передернуло. 
     Спокойствие,  Аэлита! 
«Ты  что  уши  развесила? – закряхтела  Заноза. – Бежать  надо». 
Бежать?  Куда  бежать?  Я  не  могу,  мне  нужно  все  выяснить. 
«Что  тут  еще  выяснять? – недоумевала  она. – Он  убить  тебя  хочет». 
     Лишить  меня  души?  Всевышней,  конечно  обделил  меня  и  умом,  и  сообразительностью,  и  пускай  у  меня  и  в  мыслях  не  было,  что  от  Мерсо  напрямую  зависит  местонахождение  моей  души,  но  я  знаю – он  меня  не  тронет.   
     Рафаэль,  размытой  тенью  помаячил  между  деревьев,  все  дальше  и  дальше  отдаляясь  от  меня.  И  вот,  когда  мне  казалось,  что  он  в  очередной  раз  исчезнет  из  моей  жизни,  он  вынырнул,  словно  из  неоткуда,  облокотился  плечом  о  могущественный  ствол  ближайшего  дерева  и,  скрестив  руки  на  груди,  Мерсо  смотрел  на  меня  с  мраморным  лицом,  а  в  черных,  светящих  как  у  хищника  глазах,  полыхала  боль.
– Прости  меня,  Аэлита!  Прости,  что сразу  во  всем  тебе  не  сознался  и  довел  нас  до  этой  черты… 
     Мы  смотрели  друг  другу  в  глаза,  понимая,  что  уже  давно  перешли  черту  «нет  возврата».  В  прошлое  нам  уже  не  вернуться,  а  в  настоящем  полнейший  хаос  и  на  вершине  всего  этого,  стоят  душегуб  и  буркал – два  потенциальных  врага.  Два  существа,  которым  не  дано  идти  по  жизни  держась  за  руки.  И  все  потому,  что  кто-то,  когда-то  это  решил  за  нас. 
     Кто-то  решил  за  меня?  Когда  же  я  повзрослею  и  сама  начну  принимать  решения? 
– Как  тебе  удалось  воск…  воск…  воскресить  Ари, – проговорила  я  на  одном  дыхании. 
– Твой  друг  слишком  много  знает.  Поблагодари  за  это  Риккардо.               
– Как  ты  это  делаешь? – спросила  я. – Как  тебе  удалось  вернуть  обратно  душу  Ари? 
     Я  пыталась  его  понять  и  не  могла.  Для  девушки  воспитанной  по  предписанию  Библии,  в  которой  черным  по  белому  написано,  что  после  смерти,  душа  отправляется  к  Всевышнему,  в  это  невозможно  было  поверить. 
– Прежде  чем  человеческая  душа  полностью  растворится  в  нас,  должно  пройти  какое-то  время.  Так,  что  твоему  другу  повезло,  что  я  во  время  подоспел.   
– Растворится?  Пройдет  время? – не  понимала  я. – Как  это  возможно? – Я  снова  запуталась  в  своих  мыслях. – После  смерти  душа  отправляется  к  Богу.  Это  закон  жизни! 
– Этот  закон  распространяется  на  тех,  кто  умер  естественной  смертью,  без  нашего  вмешательства.  Не  только  тот,   что  на  небе, – указал  он  пальцем  вверх, – управляет  душами  людей,  но  и  мы  правим  ими.  И  только  тебе  подобные  могут  сопротивляться  нам,  восстать  против  нас.
– Не  перечисляй  меня  к  тем,  кем  я  не  являюсь.  Я  не  собираюсь  воевать,  и  дар  мне  этот  не  нужен, – в  сотый  раз  повторила  я,  убеждая  его  в  этом. – Посмотри  на  меня  Рафаэль! – с  несвойственной   мне  грубостью  приказала  я. – Взгляни,  я  все  та  же  неуклюжая  девушка…      
– Как  же  ты  не  понимаешь,  что  это  всего  лишь  вопрос  времени  и  от  тебя  ничего  не  зависит. – Наперекор  мне,  раздраженно  процедил  он. –  Хочешь  ты  этого  или  нет,  но  тебе  придется  вступить  в  битву  с  душегубами.  Так  предначертано! Никому  еще  не  удавалось  избежать  того,  что  должно  быть. 
     Я  смотрела  ему  в  глаза,  понимая,  что  если  я  сейчас  уйду,  то  потеряю  его  навсегда.  Я  уйду  и  вероятнее  всего,  что  мое  сердце  остановится  прежде,  чем  ему  подобные  настигнут  меня.  И  страх  потерять  его  превысил,  затмевая  все  остальные  чувства,  выпустив  вперед  дикое  упрямство. 
     Я  не  могла  его  потерять,  а  значит  должна  бороться  за  него.  Обязана  бороться  за  сердце,  которое  я  уверенна  у  него  есть.  Потому  что,  всегда  знала  и  чувствовала,  что  Рафаэль,  кем  бы  он  ни  был,  всегда  был  особенным,  не  таким  как  все,  и  все  те  поступки,  которые  он  совершал,  доказывают  мою  правоту. 
     Говорили  же  многие  классики,  что  за  любовь  нужно  и  необходимо  бороться,  любой  ценой,  а  сейчас  именно  тот  случай.  Поэтому,  я  упрямо  и  твердо  стояла  на  ногах,  уверенная,  что  вот  сейчас  его  сердце,  скрытое  за  черным  мрамором,  откроется  мне.  И  эта  вера  подтолкнула  меня  на  отчаянный  шаг  и  с  моих  уст  слетело:            
– Рафаэль,  я  знаю  то,  что  я  сейчас  скажу,  прозвучит  безумно,  дико,  но… – Тут  я  осеклась,  подбирая  верные  слова.  И  лишь  взглянув  в  его  леденящую  душу  глаза  и  осознав,  что  этот  взор  больше  не  пугает  меня,  я  продолжила: – Я  не  хочу  тебя  терять.       
«Ты  что  умом  тронулась? – недоумевала  Заноза».
     Он  опешил  от  моих  слов,  и  как  мне  показалось,  черный  мрамор  зашевелился.  Значит,  я  двигаюсь  в  верном  направлении.      
     Слезы  двумя  ручьями  хлынули  из  моих  глаз.  Рафаэль  резко  отвернулся  от  меня. 
– Меня  предупреждали,  что  новорожденный  буркал  сильнее  нас,  а  то,  что  чувства  к  человеку  окажутся  сильнее,  этого  я  не  знал.  Ты  первая,  чью  душу  я  так  жажду  завладеть  и  ты  единственная,  с  которой  я  не  смогу  так  поступить.      
     Я  собрала  каждую  частичку  своей  воли,  подошла  к  нему  ближе  и  взяла  его  за  руку,  словно  его  рука,  могла  что-то  изменить. 
– Только  с  тобой,  я  могу  одолеть  этот  дар, – прошептала  я,  опустив  голову,  и  тупо  смотрела,  как  мои  слезы  капают  на  его  холодную  ладонь.   
– Ты  не  можешь  любить  меня. – Ярость  в  нем  забушевала  с  новой  неслыханной  силой.  Я  даже  не  почувствовала  как  он  вырвал  свою  руку  и  как  оказался  под  деревом  в  метрах  пяти  от  меня. – Понимаешь  ты  это  или  нет?  Не  можешь  любить!
     С  бушующей  яростью,  Рафаэль  врезал  кулаком  в  ствол,  дерево  закачалось,  как  при  вихре.  Инстинкт  самосохранения  заявил  о  себе,  и  я  стремительно  спряталась  за  ближайшее  дерево  и  из  своего  укрытия  наблюдала,  как  могучее  дерево,  высотой  в  метра  три,  с  оглушающим  грохотом  рухнуло  с  корнями  на  землю.
     Я  замерла  от  страха.  Передо  мной  стоял  монстр с  угольно  черными  глазами – истинный  облик  любимого.       
– Я  бездушное  существо  и  ты  должна  ненавидеть  меня  всеми  фибрами  души. – Теперь  он  стоял  так  близко  ко  мне,  что  я  чувствовала  жар  в  его  голосе. –  Ты,  мой  злейший  враг,  существо  способное  убить  меня. 
     И  снова  пришлось  собрать  волю  в  кулак,  чтобы  не  упасть  замертво,  чтобы  не  разрыдаться  и  чтобы  скинуть  с  себя  оцепенение.  Я  не  смотрела  ему  в  глаза,  боясь  утонуть  в  черной  буре  презрения.   
– Мне  чужды  человеческие  чувства  и  слабости.  Я  состою  исключительно  из  плоти,  у  меня  нет  души  и  соответственно  нет  сердца.  Ибо  человеческая  душа  в  его  сердце.  Не  жди  от  меня  того,  чего  я  не  могу  тебе  дать. – Эти  слова  лиши  меня  последней  надежды,  однако  упрямство  горланило,  что  это  ложь.       
– Тогда  забирай  ее!    
     Вдруг,  лицо  его  стало  жестоким  и  суровым,  его  черные,  глаза,  покрылись  толстым  льдом.  Волосы  его  взъерошил  легкий  ветерок.  Он  был  растерян  и  взбешен.   
– Что?
– Забирай  то,  зачем  пришел.  Она  твоя.
«Ты  что,  действительно   умом  тронулась? – завопила  Заноза».    
– Аэлита! – испуганно  зарычал  он,  и  лицо  его  закаменело.      
– Если  ты  действительно  чудовище,  забирай  мою  душу. – Эти  слова  прозвучали  с  такой  твердой  решимостью,  что  я  и  сам  поверила  в  сказанное.       
     Минуты  тикали,  сменяя  друг  друга,  а  Рафаэль  никак  не  мог  совладать  с  собой,  я  действительно  поразила  его  своим  намерением,  лишила  дара  речи.  Мы  буравили  друг  друга  глазами:  в  глазах  Мерсо  стоял  неприкрытый  страх  (он  поверил  в  решимость  моих  слов  и  это  его  пугало),  а  в  моих  глазах  светилась  надежда. 
     Рафаэль  продолжал  молчать,  лицо  его  менялось  с  каждой  секундой.  Черный  мрамор  в  его  груди  раскололся,  и  его  сердце  бешено  застучало  в  ритм  моего  сердца.  Биение  наших  сердец,  было  таким  неудержимо-громким,  что  оглушало  все  посторонние  шумы.  Только  я,  он  и  бешеный  ритм  сердцебиения. 
     Моя  непоколебимая  вера  в  силу  любви,  не  подвела  меня.  Коли  оказался  прав,  утверждая,  что  только  истинная  вера,  способна  творить  чудеса.  И  доказательство  этого  чуда,  было  сердцебиение  душегуба.         
     Рафаэль  резко  втянул  в  себя  воздух.  Моментально  ужасающие  черты  его  лица  смягчились  и  вновь  стали  узнаваемы. 
     Мое  дыхание  выровнялось,  видя  перед  собой  неописуемую  красоту.  Он  улыбнулся  как-то  особенно – спокойно  и  завораживающе,  а  теперь  уже  карие  глаза  засверкали  как  драгоценные  камни. 
     Понадобилось  одно  мгновение  и  все  вновь  изменилось:  улыбка  тут  же  соскользнула  с  его  лица,  он  неожиданно  напрягся  и  карие  глаза  тревожно  расширились.
     Услышав  визг  колес,  я  машинально  обернулась.  Открылись  дверцы  белого  «мерседеса»  и  один  за  другим  из  нее  вышли  мужчина  и  девушка. 
     Я  застыла  на  месте,  уставившись  на  них, словно  верующий,  перед  которым  предстал  ангел.  Темное  нежное  личико  девушки  с  шапкой  черных  курчавых,  коротко-стриженных  волос,  с  очень  узкой,  словно  рюмочкой  талией,  напоминала   ангелочка,  которого  частенько  изображают  на  любовных  открытках.  Мужчина  же,  был  полной  противоположностью  девушки и  не  менее  красив  собой:  бледный,  практический  матовый  цвет  кожи  и  песочного  цвета  волосы. Объединяло  их  одно – они  оба  были  в  белоснежном  одеянии.   
     И  мужчину,  и  девушку  я  видела  и  раньше, на  дне  рождении  Кирстен:  Рафаэль  сказал  тогда,  что  это  его  семья.  Так  что,  мне  не  составило  труда  догадаться,  что  к  нам  приближались  супруги Тира  и  Нильс.       
    Девушка  грацией,  на  которую  не  способна  ни  одна  именитая  модель,  подошла к  нам,  а  следом  и  ее  муж.  Что  меня  смутило,  так  это  то,  что  они  оба  почему-то  были  в  темных  солнцезащитных  очках. 
     Боятся,  что  я  их  испепелю  взглядом?  Или  они  меня?       
– Нильс! Цель  ее  визита? – жестко  спросил  Рафаэль. 
     Он  и  не  думал,  нас  представить:  не  самое  подходящее  время  для  знакомств.   
– Ее  прислали, – моментально  ответил  мужчина,  с  тем  же  тембром  в  голосе. – Они  хотят  знать,  почему  мы  медлим. 
– Ясно, – сухо  ответил  Рафаэль. – Она  одна? 
– Да, – он  умолк  на  секунду,  потом  резко  добавил: –  И  лучше,  если  Аэлита  будет    присутствовать  при  разговоре.   
– Нет.  Тира,  увези  Аэлиту, – скомандовал  Мерсо.   
– Она  хочет  поговорить,  просто  поговорить  и  только, – скороговоркой   проговорил  Нильс.
– Аэлита  должна  уйти, – настойчиво  затрещал  Рафаэль.   
– Это  решение  Вальдемара. 
     Целую  минуту  Тира  и  Рафаэль  смотрели  друг  на  друга, словно  между  ними  шел  немой  диалог.  С  каждой  секундой  прекрасное  лицо  Мерсо,  становилось  все  мрачнее  и  мрачнее.   
– Виола  могла  ошибиться, – вслух  сказал  Рафаэль. 
     Супруги  одновременно  покачали  головой.
– Ясно.
     Видимо  этот  Вальдемар  значимая  фигура  в  мире  душегубов.  И  имеет   большое  влияние  на  Рафаэля, а  иначе  как  еще  объяснить  то,  что  ему  нехотя,  пришлось  согласиться.   
     Что  ж,  если  я  смогла  найти  в  себе  силы,  лицезреть  смерть  и  чудесное  воскрешение  своего  друга  (и  кто  говорил,  что  чудес  не  бывает!),  а  затем  узнать,  кто  мой  возлюбленный,  то  появление  еще  одного  душегуба,  я  в  состоянии  вынести. 
     Что  же  за  денек  такой?!             
– Ни  на  шаг  от  меня  не  отходи, – попросил  Мерсо.         
     Я  покорно  кивнула.      
– А  где  сама  Виола? 
– Она  не  намерена  принимать  в  этом  участие. – Темнокожая  девушка,  произнося  последние  слова,  как-то  напряглась.   
     Троица  не  намеревалась  вводить  меня  в  курс  дела. 
– Прости,  Аэлита, – одними  губами  вымолвил  он. 
– Старайся  не  смотреть  ей  в  глаза, – предупредила  Тира.  Голос  ее  звучал  так  же  необычайно  сладко,  как  и  у  Рафаэля.   
     Мерсо  окатил  сестру  яростным  взглядом. 
– Для  ее  же  блага, – вступился  за  жену  Нильс.   
– Рафаэль  пора…   
     Три  пары  глаз  устремились  вдаль… 
     Подобно  взмаху  волшебной  палочки,  перед  нами  появилась  девушка.  Лиственно-зеленые  глаза – первое,  что  бросилось  в  глаза.  И  я  позабыла  о  том,  о  чем  меня  просили  супруги.  От  таких  неестественно  зеленых  глаз,  невозможно  было  оторваться.      
– Рада  вас  всех  вновь  увидеть! – Злобный  голос  девушки  не  гармонировал  с  ее  внешностью.  Она  обвела  каждого  цепким  взглядом,  прежде  чем  ее  глаза  встретились  с  моими. – Аэлита! 
     У  меня  колени  затряслись  от  ее  голоса.  Но  страха  я  не  испытала,  так  как  чувствовала  прилив  заботы  от  Рафаэля.  Ту  же  заботу,  которую  я  почувствовала,  когда  он  прижимал  меня  на  балконе. 
– Здравствуй,  Фритта, – с  холодной  вежливостью  поприветствовал  Нильс.
– Что  тебя  привело  на  этот  раз? – пробасил  Рафаэль,  и  я  смогла  расслышать  явное  напряжение  в  его  голосе.      
     Враждебный  настрой  девушки,  чуть  ли  не  физически  ощущался.  И  все  же  это  не  помешало  мне  подметить,  что  девушка  была  более  чем  красивой.  Высокая,  стройная,  четко  отчерченные  пухлые  губы  и,  конечно  же,  зеленючие  глаза.  О  подобных  созданиях  мечтают  фотографы  и  скульпторы. 
– Вот  решила  навестить  старых  друзей.  Надеюсь,  вы  не  возражаете? – Кошачий  взгляд  сузился. 
     Подул  сильный  ветер, ее  черные,  длинные  по  пояс  волосы,  зашевелились  на  ветру. 
     До  боли  знакомые  нотки  слышались  в  ее  голосе. 
– Милая  Тира,  судя  по  очкам,  вы  все  еще  питаетесь  полуфабрикатами? – насмешливо  заметила  зеленоглазая.      
     В  ответ,  девушка  лишь  зло  зашипела. 
– И  как  вы  только  держитесь?  От  такого  соблазна  жажда  не  мучает? – Наши  глаза  встретились.  Лукавая  ухмылка  осветила  ее  лицо. 
     Неужто,  она  имела  в  виду  мое  присутствие? 
     Я  искоса  взглянула  на  супругов.  Их  губы  синхронно  сжались  в  тонкую  линию,  хорошо,  что  их  глаза,  срыты  под  очками. 
     Безапелляционно,  она  имела  в  виду  меня  и  да,  они  борются  с  жаждой  завладеть  моей  душой. 
– Рафаэль,  ты-то  как  с  этим  справляешься? – Она  старательно  пыталась  вывести  его  из  себя.   
– Фритта, переходи  к  делу, – потребовал  Мерсо,  полностью  игнорируя  ее  вопрос.    
– Ну  что  ты  все  о  делах,  да  о  делах! – пропела  она,  окатив  меня  презрительным  взглядом. 
     Рафаэль  это  заметил  и  зарычал.
– Ну  что  ты  Рафаэль!  Негоже  злиться  на  друзей. 
     Этот  голос?  Я  уже  прежде  слышала  этот  голос.  Но,  никак  не  могла  сообразить,  где  именно  я  ее  слышала. 
– Ты мне  не  друг! – бросил  Рафаэль. 
– Ты  меня  огорчаешь. – Она  притворно  надула  губы. – Должна  заметить,  что  прежний  Рафаэль  мне  импонировал  куда  больше. – Изумрудные  глаза  засверкали  от  ненависти. 
– Ты  первая  начала. 
– Все  же  обошлось… – Она  нарочно  сделала  акцент  на  последнем  слове. 
     Из-за  попыток  вспомнить,  где  я  могла  слышать  этот  голос,  я  никак  не  могла  уловить  суть  разговора.  А  судя  по  суровым  выражениям  на  лицах  супругов,  они  понимали,  о  чем  идет  речь. 
– Аэлита, – она  неожиданно  обратилась  ко  мне. 
     Муж  с  женой  зашевелились.  Взгляд  зеленоглазой  помутнел  при  виде  того,  как  Рафаэль  вцепился  в  мою  руку.       
– О-о-о!  Да  тут  у  вас  любовь! – зловеще  пропела  зеленоглазая. 
     И  тут,  мозг  словно  озарила  вспышкой:  я  узнала  этот  мерзкий  голос  и  не  могла  отвести  взгляд  от  собственной  убийцы.  Зеленоглазая  и  есть  та  прозрачная  фигура,  которая  пыталась  сбросить  меня  с  балкона. 
     Душа  сжалась  в  комочек,  сердце  колотилось  как  безумное.  Я  прижалась  к  Рафаэлю,  чувствуя,  что  вот-вот  лишусь  чувств. 
     Держаться,  Аэлита! 
– Это  тебя  не  касается! 
– Меня? –  И  вновь  я  услышала,  этот  мерзкий  смех,  который  вернул  меня  в  ту  роковую  ночь,  когда  я  была  на  волосок  от  смерти.  Может  ее  поджарить? – Это  всех  нас  касается.  Не  думаю,  что  Ему  понравится  такой  разворот  событий. 
– Тебя  никто  не  просит,  думать  за  Него. – Сталь  в  голосе  Рафаэль,  даже  меня  напугал.  Его  пальцы  сильнее  сжали  мою  руку. – Говори,  зачем  пришла. 
– Мы  хотим  убедиться,  что  она  не  опасна  для  нас, – монотонно  проговорила  она,  окатив  меня  очередной  порцией  ненависти. 
– Этот  вопрос  уже  решен.  Мы  с  Ним  пришли  к  общему  решению. – Он  уже  кипел  от  ярости,  но  мастерски  сдерживал  себя.      
– Но  мы,  не  согласны  с  принятым  решением. – Она  взглянула  на  супругов.  Судя  по  всему,  искала  в  них  поддержку. 
– Говори  за  себя! – зашипела  Тира. 
– Я  смотрю,  этот  буркал  и  вас  переманил  на  свою  сторону.  Какая  утрата, – зацокала  она  языком. – Тира,  тебя-то  я  могу  понять,  а  вот  ты – Нильс,  удивляешь  меня. 
– Аэлита  член  моей  семьи! – Мы  с  зеленоглазой  одновременно  уставились  на  Нильса.  В  моих глазах  светилась  благодарность  вперемешку  с  удивлением,  а  в  глазах  Фритты – разгорался  огонь  разочарования.  Никто  из  присутствующих  не  намерен  становиться  на  ее  сторону. 
– Что  же,  дело  ваше,  но  вы  понимаете,  к  каким  последствия  это  может  привести?! – предостерегала  зеленоглазая. – Однако  я  знаю,  как  мы  сможем  разрешить  возникший…  конфликт, – вкрадчиво  проговорила  девушка,  старясь  смотреть  только  на  Рафаэля.    
– Мы  слушаем, – примирительно  произнес  Нильс.  В  отличие  от  Рафаэля,  голос  парня  звучал  спокойнее. 
– Я  бы  не  хотела  говорить  в  ее  присутствии, – брезгливо  бросила  она,  скрестив  руки  на  груди.  Кажется,  она  нервничала  и  пыталась  контролировать  себя.            
– Они  с  Тирой,  как  раз  собирались  уехать, – произнес  Нильс,  лучезарно  улыбаясь  супруге.  Само  спокойствие,  а  у  меня  по  спине  забегали  мурашки.       
– Уехать?  Вот  оно  как?! – Моя  потенциальная  убийца,  явно  ожидала  услышать  что-то  другое.  Боюсь  представить  что. 
     Рафаэль  встретился  глазами  с  сестрой.  И  снова  между  ними  произошел  немой  диалог. 
– Я  тебя  провожу. – В  голосе  Мерсо  мелькнуло  волнение. – Пойдем, – поторапливал  он,  подталкивая  меня  вперед. 
     Тира  шла  следом.    
– Передавай  привет  Ари.  Жаль,  что  мы  не  успели  с  ним  познакомиться. – Брошенные  в  след  слова  зеленоглазой,  вонзились  в  мою  спину,  как  острейший  кинжал. 
     Я  остолбенела.  В  моей  голове  произошло  очередное  землетрясение:  конечно  же,  зеленоглазая  пыталась  убить  и  Ари,  вот  что  она  имела  в виду,  говоря  о  том,  что  все  обошлось:  Рафаэль  спас  меня  на  балконе,  а  сегодня  воскресил  Ари. 
     Я  предчувствовала,  что  внезапное  исчезновение  врага,  ни  к  чему  хорошему  не  приведет.  Этот  враг  не  из  тех,  кто  так  легко  сдается.  Она  специально  выжидала,  чтобы  нанести  один,  но  уничтожающий  удар.         
     Сердце  резко  подпрыгнуло  у  меня  в  груди,  мои  пальцы  судорожно  вцепились  в  руку  Рафаэля,  на  глазах  выступили  слезы.   
– Фритта, – зарычал  он,  готовый  наброситься  на  нее.  Его  карие  глаза  утонули  в  черноте  зрачка.  Лед  презрения  так  и  сыпался  из  его  глаз.
     За  спиной  послышалось  рычание  Тиры,  но  не  на  зеленоглазую,  а  на  брата:  мол,  не  делай  этого.    
     В  эту  самую  минуту,  я  горько  пожалела  о  том,  что  во  мне  не  было  силы  «Вазитвы».  Я  бы,  не  раздумывая,  испепелила  бы  ее  взглядом.  И  ни  капельки  не  сожалела  бы  об  этом. 
     Как  последняя  трусиха,  я  стояла,  не  решаясь  посмотреть  в  изумрудные  глаза,  поглощенные  ненавистью  и  злорадством  одновременно.  Во  рту  пересохло,  и  на  лбу  выступил  холодный  пот. 
– Увози  ее! – приказал  Мерсо  сестре. 
     Поток  слез  застелил  мне  глаза,  Рафаэль  крепко  обнял  меня  и  поволок  к  машине.
– Успокойся,  Аэлита, – мучительно  повторял  он.      
     Тира  внезапно  испарилась,  «мерседес»  отрывисто  заурчал,  пассажирская  дверь  открылась,  а  за  рулем  сидела  Тира.  Все  это  произошло  за  доли  секунды. 
– До  встречи, – прошептал  Рафаэль,  усаживая  меня  в  машину.               
    
                Глава  двенадцатая
                Ожидание   

     Очередная  порция  поучительной  лекции  ожидала  меня  дома.  Об  этом  меня  любезно  предупредила  Тира.  Острый  слух – полезная  штука!   
– Встретимся  в  твоей  комнате?! – предложила  она.  Девушка  не  желала  ввязываться  в  мои  семейные  дела. 
     Я  кивнула,  и  она  будто  бы  испарилась  в  воздухе. 
     Я  начала  потихоньку  свыкаться  с  тем,  что  некоторые  индивиды,  могут  внезапно  появляться  и  исчезать,  и  оказываться  в  любой  точке  мира.   Входить  в  дом,  я  не  решалась.  Мне  необходимо  время,  чтобы  все  поразмыслить.
     Рафаэль  сказал  «до  встречи» – значит,  он  хочет  быть  со  мной.  «До  встречи» – значит,  я  увижусь  с  ним.  «До  встречи» – значит  все,  что  происходит  со  мной,  не  кошмарный  сон,  не  помутнение  рассудка,  а  голая  реальность,  от  которой  я  теперь  не  скроюсь. 
     Фальшь  достиг  своего  апогея.  Госпожа  истина  вступила  в  свои  права.  Я  получила  ответы  на  вопросы,  которые  мучили  меня,  но  легче  мне  от  этого  не  стало.  Да  и  как  может  быть  легче,  если  мой  привычный  мир  рухнул. 
      Дар,  которым  меня  наградили,  превратил  маленький  городок  в  поле  битвы  мифических  существ.  Кто  из  них  герои,  а  кто  антигерои  уже  не  разберешь – все  так  смешалось.  Но  одно  было  яснее  ясного: теперь  всю  силу  своего  разума,  я  должна  направить  на  то,  чтобы  держать  взаперти  свой  дар.      
     Я  остановилась  на  ступенях  перед  домом,  вспоминая  обрывки  из  нашего  с  Тирой  разговора  по  дороге  домой.
     Как  я  и  подозревала,  Тира  и  Рафаэль,  действительно  могут  слышать  мысли  друг  друга.  Телепатическая  связь  между  братом  и  сестрой  заинтересовала  меня  и  я  спросила:   
– И  с  чем  это  связанно? 
– Я  могу  слышать  мысли  только  Рафаэля  и  то,  когда  он  сам  мне  это  позволяет. А  позволяет  это  он  крайне  редко, – печально  вздохнула  она  и  продолжила: –  У  нас  с  братом  особая,  нерушимая  связь.  Знаешь,  как  бывает  у  матери  и  ребенка,  подобную  связь  невозможно  разорвать.  Если  больно  ребенку,  то  матери  больнее.  Сейчас  я  чувствую  его  волнение,  но  волнение  это  связанно  с  тобой.  Он  беспокоиться,  что  не  сможет  уберечь  тебя.  А  ты  ему  дорога,  действительно  дорога. 
– Почему  у  вас  такая  связь? 
     Девушка  замолчала.  Она  молчала  так  долго,  что  я  уже  не  надеялась  на  ответ. 
– Это  я  обратила  Рафаэля  в  душегуба. – Голос  девушки  стал  все  более  тихим,  казалось,  она  с  трудом  выдавила  из  себя  эти  слова.  Неужто  ей  было  больно  от  того,  что  она  сделала  двести  с  лишним  лет   назад?  Долго  же  умеет  совесть  мучить  душегубов! – Рафаэлю  было  двадцать  два,  когда  я  нашла  его  бездыханное  тело  в  лесу.  Он  был    привязан  к  стволу  дерева.  Я  не  могла  позволить  ему  умереть… – голос  ее  дрогнул,  она  шлепнула  ладонями  по  рулю  и  продолжила: – Как  выяснилось  позже,  жители  деревни,  жестоко  избили  его  и  привязали  к  дереву,  надеясь,  что  его  растерзают  звери.    
– А  за  что  они  с  ним  так  поступили?
– Отец  Рафаэля,  был  священником.  Вся  деревня  ходила  к  нему  замаливать  грехи,  вот  только,  когда  согрешил  сам  священник,  ни  его,  ни  его  сына,  никто  из  жителей  не  стал  прощать. 
– Какой  же  грех  он  совершил? 
– Он  повесился  в  своей  же  часовне. 
– Но  почему?   
– Никто  этого  не  знает.  Разъяренных  фанатиков  это  не  волновало.  Они  подожгли  дотла  часовню,  так  и  не  сняв  тело  священника  с  петли.  Мол,  сгорит  благодетель  и  унесет  все  зло  с  собой.  Той  же  ночью,  они  ворвались  к  Рафаэлю,  ну  а  остальное  ты  уже  знаешь. 
– А  что  было,  потом…  когда  Рафаэль  понял,  кем  он  стал? 
     Девушка  вздохнула  глубоко  и  тяжко.  Своими  расспросами  я  наступаю  на  колючие  мозоли  ее  жизни.   
– Если  говорить  обобщенно,  то  он,  с  презрением  относя  к  своей  новой  жизни.  Ему  пришлось  пройти  долгий  путь,  прежде  чем  он  смирился  со  своей  сущностью.  Он  десятилетиями  скитался  по  странам,  ища  самого  себя. – Она  сделала  небольшую  паузу,  и  лицо  ее  осунулось. – Не  стану  тебя  обманывать,  мой  братец  совершил  много  ошибок,  за  которые  по  его  словам,  ему  и  вечности  не  хватить,  чтобы  расплатиться  за  них.  Он  играл  со  своей  жизнью  и  судьбами  людей,  вымещая  свою  злость.  Его  не  зря  прозвали  «грозой  душегубов»… – Девушка  сделала  очередную  паузу  и  мельком  взглянула  на  меня.  Кажется,  ее  удивило,  абсолютное  спокойствие  на  моем  лице. – Всех  деталей  его…  «проделок»,  я  не  знаю,  он  тщательно  скрывает  это  от  меня,  как  и  от  самого  себя.   
– В  конечном  итоге,  он  смирился  с  тем,  кем  он  стал?
– А  был  ли  у  него  иной  выбор?  Ни  мне,  ни  Рафаэлю  не  дали  право  самим  решать  жить  или  умереть,  но  у  нас  был  другой  выбор:  позволить  душегубу  всецело  поглотить  или  постараться  сберечь  ту  человечность,  которая  присутствует  внутри.  Большинство  душегубов  отключили  в  себе  человека – так  им  проще  существовать. 
– Выходит,  вы   не  такие,  как  другие  душегубы?  – спросила  я.  А  на  языке  так  и  вертелся  вопрос  о  человеческих  душах,  но  я  с  такой  силой  стиснула  зубы,  что  заболела  челюсть.  Не  могу  я  сейчас  говорить  на  эту  тему.  Духу  не  хватает.   
– Но,  это  не  значит,  что  мы  какие-то  особенные.  Мы  бездушные  существа,  которые  живут  благодаря  чужим  душам.  Да,  Рафаэль  поставил  точку  на  своей  прошлой  жизни  и  вернулся  домой,  вернулся  ко  мне.  Он  выбрал  для  себя  новую  жизнь,  но  изменить  свою  сущность – невозможно.  И  это  чудо,  что  ты  сама  можешь  сопротивляться  своей  сущности.  Даже  узнав,  кто  ты  на  самом  деле,  ты  способна  сохранять  свою  человечность. – В  ее  голосе  скользнули  нотки  уважения  и  искреннего  изумления.
     Я  почувствовала,  как  в  груди  нарастает  теплая  волна  нежности  к  Тире  и  улыбнулась  ей  слабой  и  грустной  улыбкой. 
«Ну  же,  спроси  ее  о  человеческих  душах, – подбивала  меня  Заноза».
Нет! 
«Испугалась! – злорадствовала  она».
Нет!
«Тогда,  что  же  тебе  мешает  это  сделать? – продолжала она».
 Заткнись.    
     Я  изо  всех  сил  пыталась  игнорировать  ее,  но  это  не  так-то  просто  было  сделать.  «Спроси.  Спроси.  Спроси. – Голос  Занозы  становился  все  требовательней  и  требовательней. – Ну  же,  не  будь  полоумной  трусихой.  Спроси!»      
– Фритта,  упомянула  о  полуфабрикатах,…  она  имела  в  виду  души  людей? – спросила  я,  с  трудом  проглотив  застрявший  в  горле  комок. 
– Ты  хочешь  знать,  охотимся  мы  на  людей или  нет? 
     Я  кивнула,  стараясь  не  выдать  волнения.    
– Предупреждаю  сразу:  это  не  мы  убили  жителей  Мольде. 
– Это  та…  зеленоглазая?
     Она  кивнул  и  продолжила: 
– Больше  ста  лет  ни  мы,  ни  Рафаэль  не  питаемся  душами  людей.  Полуфабрикатами  мы  называем  души  животных. – В  полумраке  салона  засверкала  белоснежная  улыбка. – Вот,  что  я  имела  виду,  говоря  о  том,  что  Рафаэль  начал  «новую  жизнь». 
     Я  чуть  не  зарыдала.  Не  передать  словами,  какое  облегчение  я  почувствовала,  услышав  это  из  уст  Тиры:  Рафаэль  не  питается  душами  людей!  Вся  тяжесть  земли,  которая  до  этого  давила  на  мои  плечи  исчезла,  и   все  опасения  развеялись,  как  прах.  До  меня  дошел  смысл  слов  девушки  о  «новой  жизни»  Мерсо  и  что  именно  отличает  его  от  остальных  душегубов – он  питается  полуфабрикатами.   
– Фритта,  ведет  «типичный  образ»  душегуба, – продолжала  девушка. – Она  убивает,  чтобы  жить.  Но,  сегодня  Рафаэль,  дал  ей  ясно  понять,  чтобы  она  не  тратила  здесь  свое  время. 
– И  что  это  значит?
– Это  значит,  что  теперь  Рафаэль,  отвечает  за  тебя.  За  безопасность  твоей  семьи  и  твоего  друга.  И  мы  полностью  на  его  стороне.
     После  этих  слов,  мы  молча  погрузились  в  свои  мысли.  О  чем  думала  девушка,  я  не  могла  определить – ее  глаза  по-прежнему  были  скрыты  под  солнцезащитными  очками,  но  на  лице  отражалась  безмятежность. 
     Шторы  на  кухне  задергались.  Кто-то  из  домочадцев  шпионил  за  мной.  Не  составило  труда  догадаться,  что  это  именно  Марго,  как  обычно,  решила  скоротать  денек,  подглядывая  в  окно.  Я  набралась  храбрости  и  наконец,  открыла  дверь  и  вошла  в  дом.  Ох,  как  же  мне  сейчас  влетит  от  брата!  Данте  с  супругой  дожидались  меня  в  гостиной.  В  воздухе  не  пахло  скандалом  и  ни  тени  гнева  на  лицах. 
     Не  уж  то,  тетенька  удача,  все-таки  вспомнила  о  моем  существовании?   
     Увидев  меня,  Марго  тут  же  бросилась  ко  мне.  Брат  с  места  не  двинулся,  мелком  взглянул  на  меня,  убеждаясь,  что  со  мной  все  в  порядке  и  опустил  глаза  на  папку  с  документами  в  руке.   
– Аэлита,  девочка  моя,  как  ты  себя  чувствуешь?  Как  же  ты  всех  нас  напугала.  Мы  с  твоим  братом  места  себе  не  находили. – Она  обняла  меня,  и  я  заметила  слезы  на  ее  глазах. – Почему  не  позвонила,  не  сказала,  что  ты  с  Рафаэлем? 
– Как  вы  узнали,  что  я  с  ним? 
– Нильс  с  Тирой  были  у  нас  и  сказали,  что  ты  расстроенная  сидишь  у  них  дома  с  Рафаэлем. – Она  не  заметила  моего  удивленного  тона. – Просили,  чтобы  мы  не  беспокоились.  Ах,  Дева  Мария!  Как  же  я  могу  не  беспокоиться  о  своей  девочке! – Тут  она  приступила  меня  отчитывать. – Сломя  голову  вылетела  из  больницы,  ничего  нам  не  сказав,  и  это  после  такого  стресса… – невестка с  шумом  глотнула  воздух  и  вновь  продолжила: – Ари,  и  тот,  испугался  за  тебя,  побежал  следом,  хорошо,  что  его  догнали  медбратья  и  привели  обратно  в  палату. 
     У  меня  сердце  защемило:  я  опять  подвергала  опасности  своего  друга. 
– Дева  Мария! Как  так  можно? – продолжала  она  возмущаться. – Аэлита,  он  же  чудом  остался  в  живых,  а  что  делаешь  ты?
– Мне  нужно  было  время,  чтобы…  осознать, – вымученно  оправдывалась  я. 
– Это  я  понимая.  Но  есть  же,  телефон.  Это  же  несложно  набрать  номер  и  сказать,  что  ты  в  порядке.  Ты  видела,  сколько  раз  я  тебе  звонила? – Только  сейчас  я  вспомнила  о  существовании  мобильных  телефонов.      
     К  щекам  Данте  прилила  кровь. 
– Марго,  достаточно, – грубо  перебил  ее  брат.   
     Ну  все,  сейчас  начнется  самое  страшное!  Ни  минуты  покоя  сегодня!  Лучше  уж  начну  извинять  первой – это  всегда  срабатывало.   
– Прости  меня  брат,  я  должна  была  вам  позвонить, – виновато  проговорила  я,  опустив  голову  в  пол. 
     Совсем  как  в  детстве,  когда  позвонила  бешеная  директриса  школы  и  впопыхах  рассказала  о  том,  как  мы  с  Ари  нацарапали  неприличное  слово  на  машине  преподавателя  физкультуры,  за  то,  что  тот  отчитал  меня  перед  всем  классом  за  мою  врожденную  невнимательность.  Вот  только  брат,  тогда  не  сидел  спокойно  в  кресле,  а  метался  из  угла  в  угол,  сдерживая  гнев.  Ох,  как  же  он  тогда  бесился!  Да  и  мне  тогда  с  лихвой  досталось  за  эту  маленькую  месть.  Данте  пришлось  раскошелиться,  чтобы  умять  скандал,  а  мне  запретили  общаться  с  другом  до  конца  моих  дней.  Но  после  долгих  слезных  упрашиваний  срок  снизился  до  месяца.  Правда,  мой  брат  не  учел  тот  факт,  что  мы  с  Ари  учимся  в  одной  школе  и  можем  общаться  там.  Так,  что  пришлось  довольствоваться  общением  исключительно  за  ленчем.   
– Аэлита,  дело  не  только  в  сегодняшнем  дне.  В  последнее  время  ты  ведешь  себя  очень  странно, –  спокойно  начал  он.   
     Я  недоверчиво  приподняла  бровь:  подозрительно  спокойно.   
– И  это  меня… пугает. 
– Пугает? – сконфужено  поинтересовалась  я  и  искоса  взглянула  на  невестку.  Да  что  со  всеми  ними  происходит?  Почему  надо  строить  такие  гримасы?
– Ты  ничего  не  хочешь  нам  рассказать? – Что  это  за  подозрительный  тон?   
– Нет, – тут  же  ответила  я.  Резкость  в  моем  голосе,  еще  больше  убедили  брата  в  его  подозрениях. Надо  поскорее  исправлять  положение. – Данте,  все  твои  опасение  напрасны.  Просто  то,  что  произошло  сегодня  с  Ари,  выбило  меня  из  колеи.  Ты  должен  это  понимать. 
– Я  все  прекрасно  понимаю.  И  тебе  не  стоит  тратить  время,  чтобы  переубедить  меня:  я,  твой  брат  и  вижу,  что  с  тобой  что-то  происходит.  Что-то  очень  нехорошее.  И  то, что  ты  это  пытаешься  от  меня  скрыть,  только  беспокоит  меня.  Тебе  лучше  сознаться,  чтобы  это  не  было,  мы  тебя  всегда  сможем  понять. – Мой  бедный  братец,  так  искренне  пытался  понять  меня,  помочь.  Таким  беспомощным,  я  его  еще  не  видела. 
– Ничего  со  мной  не  происходит. – Я  нагло  врала  ему,  не  удосужившись  для  приличия  покраснеть. 
     Брат  покачал  головой,  а  к  щекам  прилила  кровь.   
– Я  так  и  думал! – с  горечью  вздохнул  он. – Что  ж,  сегодня  ты  не  готова  к  разговору  и  сама  не  в  состоянии  меня  слушать.  За  то,  что  ты  обманываешь  своего  брата… – Я  пыталась  возразить,  но  он  остановил  меня  жестом  и  продолжил: –  Ты  заслуживаешь  наказания. – В  нем  заговорил  адвокат. – Ты  под  строжайшим  арестом.  Ты  будешь  ездить  в  колледж  и  обратно  домой. – Он  кинул  взгляд  на  супругу  и  еще  больше  нахмурился. – Мне  не  нравится  твое  состояние,  и  пока  ты  не  будешь  готова  на  откровенный  разговор,  я  должен  принять  меры. 
– Я  уже  не  маленькая  девочка  и  сама  могу  позаботиться  о  себе. – Ой,  лучше  бы  я  этого  не  говорила.  Кажется,  у  него  сейчас  пар  из  ушей  пойдет  от  гнева. 
     Данте  с  шумом  глотнул  воздух,  пытаясь  усмирить  свой  гнев.  И  доли  секунды  не  прошло,  как  гнев  на  лице  брата  сполз.   
– Сестренка,  я  знаю,  что  ты  взрослая,  я  лишь  проявляю  заботу. – Спокойный  тон  брата  удивил  даже  Марго. Это  совершенно  на  него  не  похоже.
     Мы  с  невесткой  переглянулись.               
– А…
– Что  касается  твоих  встреч  с…  Рафаэлем,  я  еще  над  этим  думаю. 
     Я  посмотрела  на  невестку,  ища  в  ней  поддержки.  Вместо  поддержки  я  получила  отказ: «лучше  не  перечь  брату» – говорил  ее  взгляд. 
     Как  будто  я  могу  ему  перечить.  Если  мой  брат  принял  решение,  его  уже  никакая  сила  не  переубедит,  точнее  сила  была  в  Марго,  но  на  этот  раз  она  была  солидарна  с  мужем.   
– И  никаких  возражений  я  не  потерплю.  Это  решение  окончательное  и  не  подлежит  рассмотрению!  – безапелляционно  загремел  брат.   
     Я  согласно  закивала.  Не  в  том  я  положении,  чтобы  что-то  возражать:  сама  виновата,  точнее  обстоятельства.  Можно  сказать:  легко  отделалась,  мне  не  запретили  общаться  с  Рафаэлем.  Тетенька  удача  поработала  сегодня  на  славу.   
     Выслушав  вердикт  адвоката  и  брата  в  одном  лице,  я  поплелась  благодарить  Тиру  за  спасение  своей  «мягкой  точки». 
     Этой  ночью  я  не  сомкнула  глаза.  Тира,  подобно  статуи,  стояла  у  кона.  Мерсо  попросил  ее  не  отходить  от  меня  ни  на  шаг,  и  сестра  добросовестно  выполняла  его  просьбу.  Изящная  и  неприступная,  она  смотрела  в  окно,  так  ни  разу  не  обернувшись  ко  мне  и  не проронив  ни  слова.  Она  была  где-то  там  далеко-далеко,  возможно  общалась  с  Рафаэлем.  Способность  брата  и  сестры  общаться  мыслями  на  расстоянии  восхищала  меня.  Мне  сомой  хотелось  знать,  где  сейчас  Мерсо,  почему  его  до  сих  пор  нет,  и  к  чему  мы  оба  пришли.  Наш  разговор  на  смотровой  площадке,  закончился  не  так,  как  мне  этого  хотелось.  Мы  столько  всего  еще  не  сказали  друг  другу,  не  поставили  точку  в  наших  отношениях,  все  вновь  повисло  в  воздухе…  напоследок,  Рафаэль  сказал  «до  встречи» – значит,  не  все  еще  потеряно. 
– Тира,  он  скоро  вернется? – шепотом  спросила  я. 
     Девушка  ответила  только  через  минуту. 
– Да. – Наверное,  я  отвлекала  ее  от  общения  с  братом.  Лица  ее  я  не  видела,  а  глаза  скрыты  под  солнцезащитными  очками. 
– А  где  он?
     Девушка  не  ответила. 
     Я  помрачнела  и  задергалась  на  кровати.  Подобно  черным  тучам,  в  спальне  нависла  угнетающая  напряженность.   
– Ты  уже  думала  над  тем,  что  собираешься  говорить  брату? – Она  сделал  вид,  что  не  расслышала  моего  вопроса. – Он  не  отстанет  от  тебя. 
     Еще  одна  головная  боль  свалилась  на  меня. 
– Данте  несколько  раз  расспрашивал  Нильса  о  Рафаэле.  Поначалу  мы  думали,  что  это  связанно  с  тем,  что  ты  и  мой  брат  встречаетесь.  Сама  понимаешь:  братская  любовь  и  все  такое. 
– Но?
– На  днях  твой  брат  получил  записку,  в  которой  говорилось  о  том,  чтобы  он  был  внимательней  к  тебе  и  со  всем,  что  происходит  с  тобой.   
     Мое  лицо  заледенело. 
– Что  за  детский  сад?  Кто  мог  сделать  такую  глупость? – Кажется,  я  уже  догадывалась,  кому  могло  придти  в  голову  посылать  подобного  рода  записки. 
– Риккардо  Галлер! – Девушка  подтвердила  мои  догадки. – Он  пойдет  на  все,  чтобы  заполучить  тебя. 
     Таких  подлых  типов  я  впервые  встречаю  на  своем  пути.  Я  даже  не  подозревала,  что  такие  существуют:  сначала  он  впутал  моего  друга,  затем  посылает  записочки  с  угрозами  брату  и  все  ради  того,  чтобы  я  примкнула  к  этим  охотникам  за  душегубами.   
     Даже  если  произойдет  со  мной  самое  страшное – я  стану  одной  из  «Вазитв»,  я  ни  за  что,  не  присоединюсь  к  ним.  Лучше  уж  смерть,  чем  иметь  дело  с  Рики. 
     Как  же  мне  теперь  быть  с  братом?               
– Аэлита,  для  тебя  сегодня  выдался  тяжелый  день,  постарайся  уснуть. – Девушка  пыталась  проявить  заботу,  но  это  все  только  портило. – Причин  для  беспокойств  нет, – она  говорила  спокойно  и  сдержанно,  не  поворачиваясь  ко  мне  лицом.   
     Спать  мне  по-прежнему  не  хотелось.  Хватит  уже  спать,  пора  просыпаться,  пора  что-то  делать.  Ожидание,  сводило  меня  с  ума,  я  шагала  по  комнате,  как  загнанный  зверь  и  терялась  в  своих  мыслях.  Чтобы  немного  остыть,  я  отправилась  в  ванную.
     Говорят,  когда  с  близким  тебе  человеком  происходит  что-то  страшное,  в  твоем  сердце,  словно  кошки  скребут.  Кнопка  волнения  замигала,  когда  я  стояла  перед  зеркалом  и  тщательно  чистила  зубы:  что-то  не  так.  Я  наклонилась  над  раковиной,  глубоко  вдыхая  и  выдыхая,  чтобы  меня  не  стошнило  от  страха  с  привкусом  ментола.  Мои  опасения  подтвердились,  когда  я  вбежала  в  комнату  и  не  застала  в  ней  Тиру.  Балконная  дверь  была  нараспашку:  девушка  куда-то  спешила.  Моя  интуиция  не  подвела  меня  и  во  второй  раз – зазвонил  сотовый.  На  дисплее  высветилось  имя  Мирты.  Мои  руки  затряслись. 
– Извини,  что  так  поздно  звоню,  но  Ари  не  с  тобой? – И  снова  я  слышу  из  динамиков  обеспокоенный  голос  девушки. 
– А  разве  он  не  в  больнице? – Тревожная  кнопка  замигала,  как  пожарная  сирена.
– Его  уже  выписали. – Теперь  к  ее  обеспокоенному  голосу  прибавилась  и  озадаченность. – Ари  начал  спорить  с  врачом  уверяя,  что  он  в  порядке  и  врач,  убедившись,  что  держать  его  нет  смысла,  отпустил  домой.
– Когда? – Я  мерила  шагами  комнату,  пытаясь не  выдать  своего  волнения. 
– Пару  часов  назад.  Я  хотела  остаться  с  ним,  но  он  сказал,  что  хочет  побыть  один.   – После  непродолжительной  паузы,  она  продолжила: –  Наверное,  он  спит  или  просто  не  хочет  ни  с  кем  разговаривать.  Сама  понимаешь,  он  такое  пережил! – У  меня  сердце  обливалось  кровью  от  того,  что  моему  другу  пришлось  пережить  такой  ужас  из-за  меня. – Ладно.  Извини,  что  разбудила.  Ну,  если  вдруг  дозвонишься  до  Ари,  передай,  что  я  жду  его  звонка. – Я  не  понимала,  кого  она  пыталась  успокоить – меня  или  себя? – Спокойной  ночи.            
     Да  уж!  Уснешь  после  этого!  С  Ари  что-то  случилось,  я  это  чувствую.   
     Прихватив  ключи  от  машины,  я  на  цыпочках  спустилась  вниз.  В  кабинете  горел  свет – брат снова  работает  допоздна.  Марго  сидела  в  гостиной  и  смотрела  фильм.  И  что  им  не  спиться,  на  дворе  час  ночи?  Супруги  ни  за  что  не  выпустят  меня,  особенно  после  этой  чертовой  записки  безумца.  Из-за  этой  записки  мой  брат  начал  меня  подозревать  и,  кажется,  его  доверие  ко  мне  пошатнулась,  чего  раньше  не  было  в  нашей  семье.  Даже,  если  я  буду  умолять  на  коленях,  их  ответ  будет  отрицательным. Комендантский  час – шаг  влево  и  расстрел! Черт  возьми,  когда  же  придет  тот  день,  когда  я  съеду  из  этого  дома.  Теперь  перспектива  пожить  в  квартире  Ари  пока  он  будет  в  отъезде,  мне  нравилась  гораздо  больше.      
     Придется  воспользоваться  старой  доброй  стремянкой.  Надеюсь,  она  до  сих  пор  меня  дожидается?  Проскользнув  незаметно  в  ванную  комнату  на  первом  этаже,  я  с  облегчением  вздохнула,  увидев  под  окном  спасительную  стремянку. Времени  на  обдумывание  у  меня  не  было.  Я  должна  увидеться  с  другом.    
     На  угольно-черном  небе  ледяная  луна,  запутавшаяся  в  ветвях  деревьев  и  тихо  смотрела,  как  я  неуклюже,  шаг  за  шагом  спускалась  вниз  по  стремянке.  Едва  мои  ноги  коснулись  земли,  как  кто-то  схватил  меня  за  плечо.  Я  чуть  не  заорала,  однако  парень  успел  зажать  мне  рот  и  прислонить  спиной  к  кирпичной  стене  дома.  Мне  нечем  было  дышать.  В  лунном  сиянии  я,  наконец,  смогла  разглядеть  его  лицо.  Безумный  Риккардо  Галлер!  Его  гадкую  улыбку  и  белобрысую  шевелюру, – к  сожалению,  забыть  не  возможно.            
– Ты  же  не  хочешь,  чтобы  твои  родные  тебя  услышали?      
     Я  покачала  головой.  Парень  убрал  руку  ото  рта  и  отстранился.  Я  вновь  смогла  дышать.      
– Ты  в  своем  уме?!  У  меня  чуть сердце  не  разорвалось! – шипела  я  на  парня,  хватаясь  за  сердце.  И  как  только  Бог  умудряется  создавать  высоко-функциональных    кретинов  как  он! 
– Прости,  что  напугал  тебя. 
     От  вида  этого  белобрысого  юноши  я  ощущала  прилив  отвращения. 
– И  не  подумаю!  И  послушай  меня,  Рики,  не  смей  больше,  отправлять  записочки  моей  семье.  Оставь  их  в  покое.  Я  не  одна  из  вас  и  никогда  не  стану.  Ты  понял  меня? – Я  была  довольна  собой: угрозы  мои  прозвучали  более  чем  убедительно,  а  жестокость  в  моем  шепоте  укрепила  мою  уверенность. – Теперь  проваливай  из  моей  жизни!               
     Сейчас  мне  было  не  до  него,  я  спешила  к  другу.  Не  успела  я  и  шагу  ступить,  как  руки  Рики  схватили  меня  за  локоть,  удерживая  меня  на  месте.  Оказывается  он  только  с  виду  такой  хиленький. 
– Отпусти! – Продолжала  шипеть  я,  чтобы  меня  не  услышали  Данте  и  Марго.  В  эту  минуту,  вмешательства  родни  я  боялась  больше,  чем  самого  Рики. – Отпусти! – Я  уже  теряла  терпение,  пытаясь  вырвать  свою  руку,  и  каждый  раз  терпела  поражение.  Тонкие  пальцы  парня  лишь  сильнее  сдавили  локоть. 
     Он  явно  забавлялся.  Это  отражалось  на  его  мерзкой  самодовольной  ухмылке.  Свободная  рука  сжалась  в  кулак.  Не  секунды  не  раздумывая,  я  со  всей  дури  врезала  по  его  курносому  носу  и  тут  же  закусила  нижнюю  губу,  чтобы  не  вскрикнуть  от  боли.  Парня  это  еще  больше  раззадорило. 
     Я  застонала. 
     И  с  кем  я  сражаюсь?  Он  же  бессмертный  и  тело  у  него,  как  гранит.  Перед  глазами  мелькнула  тень,  и  Рики  уже  лежал  на  земле,  лицом  вниз.  Я  попятилась  назад,  прижимаясь  спиной  к  стене. 
– Еще  раз,  к  ней  прикоснешься,  я  вырву  твою  жалкую  душонку. – Даже  лютая  ненависть  в  шипении  парня,  мне  казалась  самой  прекрасной  мелодией,  которую  я  когда-либо  слышала. 
     Это  был  Он – прекрасный  и  невозмутимый!  Готов  сражаться  за  меня  со  всем  миром. 
     От  неожиданности  и  вселенской  радости  по  щекам  потекли  слезы.  Хорошо,  что  на  улице  было  темно,  и  никто  этого  не  заметил.
     Рафаэль!  Как  всегда  из  неоткуда  и  как  всегда  вовремя. 
     Рики  ловко  и  бесшумно  поднялся  на  ноги,  без  единых  увечий.  Ах  да,  у  него  же  все  мгновенно  заживает. 
     Мерсо  тут  же  заслонил  меня  собой.  Лунного  света  было  достаточно,  чтобы  разглядеть  испуг  на  лице  Галлера – кривая  улыбка  и  та  не  смогла  этого  скрыть.  Как  же  тут  не  испугаться,  если  Рафаэль  одним  ударом  свалил  его  на  землю. Лица  любимого  я  не  видела,  но  судя  по  тому,  как  сжалась  его  спина,  он  был  взбешен.
      Получается,  душегубы  физически  сильнее  и  быстрее  «Вазитв».      
– А  тебе  не  кажется,  что  ты  переходишь  границы?! – Бежал  бы  ты  лучше  Рики,  а  не  угрожал. 
     Рафаэль  втянул  в  себя  воздух. 
– Полукровка!  Ты  меня  знаешь.  Я  дважды  не  повторяю. – Не  знаю,  что  именно  отражалось  на  лице  Мерсо,  но  парень  явно  вздулся,  а  глаза  забегали,  словно  он  искал  укрытие.  И  поделом  ему!  Будет  знать,  как  чужих  девушек  за  руки  хватать. 
     Они  молча,  сверлили  друг  друга  глазами.  В  ночной  прохладе,  так  и  витал  запах  брезгливости  и  многовековой  ненависти.  Мне  хотелось  вынырнуть  из-за  широкой  спины  любимого  и  посмотреть  на  его  лицо.  Но  в  последнюю  секунду  я  передумала,  вспомнив  черные  светящиеся,  как  у  хищника  глаза.  Лучше  я  поберегу  свои  нервы. 
– Аэлита! – обратился  ко  мне  Рики,  не  отрывая  взгляд  от  любимого.  Вот  уж  не  думала,  что  у  Рики  заячья  кровь,  а  он  еще  возомнил  себя  этаким  очистителем  вселенной.               
     Я  выпрямилась.  Мой  защитник  рядом,  и  я  в  полной  безопасности. 
– Я  смотрю,  ты  уже  решила  с  кем  хочешь  быть. 
     Мерсо  напрягся,  словно  пружина. 
– Да. – Этот  безумец  еще  и  сомневается? 
– Тогда  мне  больше  нечего  тебе  сказать, – с  наигранной   печалью  вздохнул  парень  и  наконец,  отвел  взгляд  от  Рафаэля  и  посмотрел  на  меня.   
     Мое  лицо  просияло:  наконец-то  этот  тип  оставит  меня  и  мою  семью  в  покое. 
– Пока  ты  человек,  у  тебя  есть  право  выбора,  но  когда  ты  станешь  одной  из  нас – выбор  отпадет  сам  собой.  Я  не  прощаюсь! – улыбнулся  он  своей  гадкой  улыбкой  и  исчез  в  ночи. 
     Рафаэль  обернулся.  Я  позабыла  обо  всем  на  свете,  его  неописуемое  лицо,  такое  спокойное,  в  пару  сантиметров  от  моего  лица.  Мне  казалось,  будто  прошли  столетия,  с  тех  пор,  как  мои  глаза  видели  эти  прекрасные  черты. 
     Нет,  я  не  знала,  что  можно  так  любить.  Любить  с  такой  силой  и  забывать  о  самой  себе. 
– Во-первых,  покажи  мне  руку,  а  во-вторых,  ты,  что  тут  делаешь? – Должна  заметить,  что  первый  вопрос  прозвучал   ласково,  а  требовательный  тон  проскользнул  на  последней  фразе. 
– Рука  в  порядке, – заверила  я  и  протянула  ему  свою  ладонь.  У  меня  затряслись  колени,  а  сердце  замерло,  когда  мои  пальцы  утонули  в  его  ладони.
– Переломов  нет, – подтвердил  парень,  скользя  по  моим  пальцам  своей  теплой  рукой.
– Я  же  говорила. – Уж  в  чем  я  и  была  знатоком,  так  это  в  переломах  и  ушибах.  В  моей  жизни  их  было  предостаточно.
     Он  смотрел  на  меня,  ожидая  ответа  на  свой  второй  вопрос.   
– Я  еду  к  Ари,  он  не  отвечает  на  мои  звонки. 
     Он  улыбнулся,  гладя  мою  руку. 
– Не  волнуйся,  он  в  полном  порядке.  Я  только  что  был  у  него.   
– Ты  виделся  с  Ари?  Зачем?  – Вновь  кнопка  тревоги,  медленно,  но  уверенно  замигала.
– Нам  надо  было  поговорить,  но  об  остальном  Ари  просил,  чтобы  я  позволил  ему  самому  рассказать. Говорит,  что  не  хочет  нарушать  «пакт  дружбы». – На  щеках  показались  ямочки  и  лукавое  сияние  глаз.
     Когда  нам  с  Ари  было  по  одиннадцать  лет,  моему  дружку  пришло  в  голову,  что  мы  с  ним  должны  документально  оформить  наши  дружеские  отношения.  Мы  с  ним  вдвоем  составили  все  правила  на  пяти  страницах  и  оба  расписались.  Так  появился  на  свет  наш  «пакт  о  дружбе»,  который  мы  старательно  не  нарушали.  Всех  правил  я  не  упомню,  однако  два  основных  правила:  «не  навреди,  не  утаи»,  я  уже  нарушила.  Сердце  болезненно  сжалось. 
– Причин  для  беспокойств  нет,  Ари  уже  ничего  не  угрожает, – с  серьезнейшим  видом  уверял  Рафаэль.  Убедительный  тон  и  взгляд,  окончательно  стерли  мои  сомнения.               
     Я  с  облегчением  вздохнула.  Мои  опасения  были  напрасны.  Интуиция  подвела  или… 
– А  где  Тира? 
     Мерсо  не  сразу  ответил. 
– На  охоте  с  мужем. – Голос  прозвучал  сдавлено,  а  глаза смотрели  поверх  моей  головы. – Мы  душегубы,  с  трудом  контролируем  нашу  жажду. – Он  лихо  притянул  меня  к  себе.  Ноги  подкосились  от  волнения.  Хищный  взгляд,  цепкие  пальцы  на  моей  талии  и  завораживающий  шепот. – Особенно  в  присутствии  одурманивающего  нектара. – Вдыхая,  он  прильнул  губами  к  моим  волосам. – Затмевающий  мой  рассудок,  аромат. – Не  шелохнувшись,  я  слушала  его  бархатный  голос  и  наблюдала,  как  в  лунном  сиянии  блестят  его  глаза. 
– Как  прошла  встреча  с  зеленоглазой? – Он  понял  о  ком  идет  речь  и  стиснул  зубы.
– Она  поняла,  что  ей  здесь  делать  нечего. 
– Значит,  она  меня  больше  не  потревожит?!
– Нет.
– И  Ари?
– И  твоего  друга  тоже. 
– Неужели  все  беды  закончились  и  мне  ничего  не  угрожает?!
– Ну,  если  твое  нахождение  с  душегубом,  ты  считаешь  безопасным… 
– Я  в  этом  уверенна, – перебила  я  его.   
– Удивительное  создание! – Мои  любимые  ямочки,  вновь  засияли  на  его  лице. – Чертовски  же  сильна  эта…  наша  зависимость. – Сердце  его  в  ускоренной  перемотке  застучало  и  с  той  же  скоростью  замерло.
     Мы  смотрели  друг  другу  в  глаза.  По  моим  щекам  в  три  ручья  текли  долгожданные  слезы.  Его  теплые  пальцы  коснулись  моей  щеки,  вытирая  слезы,  и  вселенская  печаль  вспыхнула  в  его  глазах.  Он  с  болью  стиснул  меня  в  своих  объятиях,  позволяя  мне  выплакать  всю  горечь  сегодняшнего  дня.  Уткнувшись  ему  в  грудь,  без  единой  мыслишки  в  голове,  я  рыдала  так  долго  и  мучительно,   что  горели  щеки.  От  непрекращающегося  потока  слез,  насквозь  промокла  его  рубашка.  Как  долго  мы  стояли,  обнявшись,  я  не  знала – это  уже  не  имело  значения. 
     Когда  покатилась  моя  последняя  слезинка,  я  подняла  голову  и  заглянула  ему  в  глаза.  Печаль  мирового  масштаба,  все  еще  бушевала  в  его  глазах,  а  руки  обхватывали  мою  талию.      
     Рафаэль  резко  выпрямился  и  прислушался. 
– Кто-то  идет  к  нам? – Я  сделала  еще  один  вдох,  чтобы  окончательно  успокоиться.    
– Марго  заглянула  к  тебе,  теперь  она  спускается  вниз,  думает,  что  ты  сбежала.
     Тетенька  удача,  может  ты  все  же,  вспомнишь  о  моем  существовании? 
     Взгляд  парня  метнулся  на  мой  балкон  и  на  высокое  дерево,  что  растет  прямо  напротив  него,  затем,  не  спрашивая,  он  закинул  меня  на  спину. 
– Держись, – попросил  он,  и  мои  ноги  и  руки  вцепились  в  него  мертвой  хваткой, не  представляя,  что  он  собирается  делать.      
     Р-раз,  и  мы  уже  на  толстой  ветке  дерева,  в  метрах  десяти  от  балкона.  От  страха  я  зажмурилась  и  сильнее  обхватила  его  шею.  Нечеловеческий  прыжок,  легкое  дуновение  ночного  ветра  на  лице  и  вот  мы  уже  стоим  в  моей  комнате.  Я  даже  выдохнуть  не  успела. 
     Чувствуя  мягкий  ковер  под  ногами,  страх  потихоньку  развеивался.  Мне  все  еще  не  верилось,  что  я  на  доли  секунды  упорхнула  ввысь,  в  объятиях  любимого.  Да,  этот  парень  знает,  как  поражать  девушек!      
– Марго, – напомнил  Мерсо.   
– Ах  да! – вспомнила  я  о  ее  существовании.   
     Пошатываясь,  я  начала  спускаться  по  лестнице.  Мне  на  встречу  поднималась  Марго.  Вид  у  невестки  был  такой,  что  дай  ей  оружие,  и  она  им  обязательно  воспользуется.  Увидев  меня,  из  ее  груди  вырвался  вздох  облегчения. 
– Ты  что-то  хотела? – сделав  невозмутимое  лицо,  поинтересовалась  я. 
– Я  к  тебе  заходила  и  не  застала,  где  ты  была?
– В  ванной. – Как  же  паршиво  обманывать  и  не  краснеть!   
– А-а-а, – протянула  она  и  отвела  глаза.  Думаю,  она  ругала  себя  за  преждевременную  панику,  не  додумавшись  заглянуть  в  ванную. – Ну,  тогда  спокойной  ночи. 
– Спокойной  ночи.
     Вот  уж  чего,  а  покоиться  в  объятиях  Морфея  в  мои  планы  никак  не  входили. Наверху  в  комнате  меня  ожидал,  само  воплощение  Адониса,  Аполлона,  Эндимиона – в  одном  лице,  страстно  желая  завладеть  моей  душой,  которое  и  так  всецело  ему  принадлежит.  Ибо,  как  сам  сказала  Рафаэль: «человеческая  душа  находится  в  сердце». 
     Неожиданный,  робкий  звонок  в  дверь,  внес  корректировки  в  мои  планы.  Мы  с  невесткой  задергались  на  месте. 
– Если  это  очередной  клиент  твоего  братца,  я  их  обоих  выставлю  за  дверь, – пригрозила  Марго  и,  затянув  потуже  пояс  своего  шелкового  халата,  пошла,  открывать  дверь. 
     Я  спустилась  следом  и  остановилась  на  последней  ступеньке.  Сменяясь  с  ноги  на  ногу,  я  ждала,  пока  Марго  поправит  прическу  перед  зеркалом  в  прихожей  и,  наконец,  откроет  дверь. 
     Поздние  визиты  нас  уже  не  удивляли.  Бедолаги,  переступившие  закон  не  следят  за  временем,  а  мой  благородный  братец,  готов  их  защищать  в  любое  время  суток. 
     Открыв  дверь,  Марго  восторженно  пропела:   
– Дева  Мария!  Ты  ли  это?            
     По  спине  поползли  мурашки. 
– Прости  Марго  за  ночной  визит.  Я  могу  поговорить  с  Аэлитой? – извиняющийся  знакомый  голос,  как  награда  для  моего  сердца. 
– Конечно,  проходи. – И  как  тут  откажешь  парню,  который  днем   возвратился  к  жизни. 
     И  тут  я  увидела  золотистые  кудряшки  друга.  Высохшие  лишь  недавно слезы  брызнули  из  глаз,  и  я  подбежала  к  нему.  Ари  так  крепко  заключил  меня  в  объятия,  словно  мы  не  виделись,  целую  вечность.  Друг  что-то  невнятное  бубнил  мне  под  ухо,  из-за  собственного  рыдания  я  не  могла  его  расслышать.  Мне  требовалось  время,  чтобы  свыкнуться  с  мыслью  о  том,  что  он  жив. Это  было  то  мгновение,  когда  осознаешь  и  веришь  в  чудо.  Мой  друг,  которого  я  еще  днем  оплакивала,  сейчас  обнимает  меня,  и  я  могу  слушать  его  голос.
     Своим  нежданным  приходом,  он  как  будто  солнышко,  осветило  наш  дом.  Внешне  он  был  абсолютно  спокоен,  только  сердце  его  учащенно  билось.  Раскрасневшийся  как  маленький  мальчик,  он  смотрел  на  меня  с  безмятежностью  на  лице  и  с  усилием  изображал  насмешливую  улыбку.  Такую  знакомую  и  любимую.  Не  отрывая  глаз,  я  смотрела  на  друга,  не  понимая:  он  нарочито  храбрился  передо  мной  или  в  этом  худощавом  теле,  таится  львиная  храбрость?
– Паршиво  выглядишь! – Испортил  все,  своим  сарказмом  друг. 
– Да  ну  тебя! – Голосовые  связки  восстановились,  слезы  тут  же  высохли.   
     Дверь  в  кабинете  открылась  и  брат  все  еще  при  полном  параде,  но  без  костюма  и  удушающего  галстука,  осторожно,  словно  не  веря  своим  глазам,  присоединился  к  нам.    
– Да  парень,  ты  нас  сегодня  напугал. – Данте  покачал  головой  и  почему-то  с  опаской  смотрел  на  Ари.   
– Как  ты  себя  чувствуешь? – натянуто  поинтересовалась  Марго,  стараясь  разбавить  неловкую  паузу,  возникшую  между  нами.   
     Все  это  время  она  ни  словечка  не  вставила,  наблюдая  за  мной  и  другом.  Она  понимала,  что  в  такие  минуты,  слова  не  нужны.  Да,  мы  и  раньше  слышали  о  людях  переживших  клиническую  смерть (официальная  версия  врачей),  но  подобное  произошло  в  нашей  семье (Ари  был  ею  частью),  и  всем  нам  было  неловко.  Мы  не  знали,  что  нужно  говорить  в  таких  случаях  и  как  надо  себя  вести,  чтобы  не  задеть  чувства  Ари. 
     Кто  знает,  что  сейчас  происходит  в  голове  Ари?  Какие  мысли  его  переполняют  и  о  чем  он  может  говорить,  а  что  утаит  от  нас? 
– Как  заново  родился! – бодро  бросил  Ари,  раскинув  в  стороны  руки.  Нет,  мой  храбрый  друг  не  исправим!
     Сначала  робкий,  затем  уже  громкий  смех  наполнил  прихожую.  Мои  глаза  были  устремлены  вверх  на  последние  ступени.  Пускай,  он  не  видим,  для  человеческих  глаз,  но  я  отчетливо  чувствовала,  что  Рафаэль,  все  это  время  наблюдает  за  нами.  Сердце  мое  странным  образом  сжалось,  а  глаза  влажно  заблестели:  невидимый  взгляд  любимого,  был  пропитан  печальной  радостью,  словно  он,  ангел  сотворивший  чудо,  тайком  снизошел  с  небес,  чтобы  любоваться  той  охваченной  радости,  что  окутала  прихожую.   
     Я  не  задумываясь,  как  отреагируют  присутствующие,  ринулась  наверх,  чтобы  Мерсо  осознал,  что  он  не  просто  наблюдатель,  а  часть  меня – редактор  моей  судьбы.  Если  бы  не  его  талант  «воскресения»,  Ари  не  стоял  бы  сейчас  здесь.  И  прежде,  чем  я  добежала  до  верхних  ступеней,  он  растворился  в  воздухе,  словно  мираж,  лишь  успев  шепнуть: «до  встречи» – голос  тихий-тихий,  чтобы  только  я  могла  это  расслышать,  чтобы  не  потеряла  надежу  на  скорую  встречу. 
     Две  пары  глаз  с  диким  непониманием,  смотрели  на  меня  снизу  вверх.  Моего  друга  уже  ничем  не  удивишь,  поэтому  он  смотрел  на  меня  с  видом:  мол,  и  как  ты  им  это  объяснишь? 
– Аэлита  Норум! – Марго  скрестила  руки  на  груди. – Я  даже  не  представляю,  как  ты  все  это  сможешь  объяснить. – От  строгого  голоса  невестки,  мои  мозги  напрочь  заклинили. 
     Хоть  бы  кто  подсказал,  как  мне  выкрутиться.  За  полночь,  а  я  тут  ночные  пробежки  устраиваю. 
Эх,  «Заноза»,  где  же  ты?  Подкинь,  умную  мыслю?      
«Нет  уж,  я  лучше  послушаю, – объявилась  пропащая  Заноза». 
     Пользы  от  нее,  как  всегда  никакой.  И  зачем  спрашивается,  она  свалилась  в  мою  голову… 
     Данте  прокашлялся  и  задрал  бровь:  мол,  говори  же.  Троица  буравила  меня  взглядом:  на  лице  супругов – нетерпение,  а  Ари – качал  головой,  во  всю  улыбаясь. 
– Э-э-э… ммм… 
– Тебе,  что  опять  причудилось? – Спасибо  Ари,  что  соизволил  вмешаться.
     Супруги  перевели  взгляд  на  друга. 
– Стресс – вызванный переутомлением. Серая жидкость в мозгу, плохо  перерабатывается,  вот  и  чудиться  всякое, – тоном  психиатра  проговорил  друг  и  с  умным  видом  поджал  губы. – Мы  об  этом  в  школе  еще  проходили. – Спасибо  конечно,  но  мог  бы  он  для  приличия  постесняться  за  убедительную,  наглую  ложь. 
     Или  случившееся  сегодня,  действительно  можно  назвать  стрессом? 
– Значит,  стресс  говоришь? – Брат  смотрел  на  меня  с  осуждением.  Бдительного  адвоката,  такими  речами  не  проймешь:  он  на  лживых  речах – собаку  съел. – Ну  ладно,  мы  еще  об  этом  поговорим, – отступил  он. 

                Глава  тринадцатая   
                Исцеление 

     Учитывая  обстоятельства,  которые  произошли  днем,  мой  братец  не  стал  напоминать  о  комендантском  часе  и  позволил  нам  с  Ари  побыть  наедине.  И  все  же,  успел  предупредить,  что  нам  с  ним  предстоит  долгий  разговор. 
     Как  только  мы  с  Ари  вошли  в  мою  комнату,  мой  друг  начал  оглядываться  по  сторонам. 
– И  где  ты  его  прячешь? – поинтересовался  Ари,  обыскивая  мою  комнату. 
– Кого? – не  понимала  я. 
     Ари  не  слушая  меня,  начал  заглядывать  в  мой  шкафчик  и  не  найдя  там  никого,  кроме  одежды,  вошел  в  ванную  и  через  секунду  вернулся. 
– Где  же  он  может  прятаться? – задумчиво  говорил  он,  потирая  подбородок. 
     Как  в  смешном  анекдоте:  муж  на  день  раньше  вернулся  с  командировки,  чтобы  уличить  супругу  в  измене.  Прежде  чем  мой  друг,  начал  лезть  под  кровать,  я  решила  вмешаться: 
– Ари,  ты  можешь  мне  сказать,  кого  ты  ищешь?   
– Рафаэля,  кого  же! – пожал  плечами  друг,  будто  для  него  не  в  новинку,  что  Мерсо  последние  месяцы (об  этом  я  узнала  лишь  недавно)  проводит  в  моей  комнате.
     Я  будто  в  рот  воды  набрала. 
– Его  точно  нет? 
     Я  покачала  головой. 
– Отлично, – вздохнул  друг  и  присел  на  кровать. – Тогда  сама  передашь  Рафаэлю,  что  счет  за  разбитое  окно,  я  пришлю  ему.
– Что?      
– Слушай,  я  потратил  битый  час,  упрашивая  твоего  дружка,  разрешить  мне  самому  все  тебе  рассказать.      
      Я  закатила  глаза.   
– Тогда  мне  лучше  сесть. – Ноги  начали  слегка  трястись,  а  это  значит,  что  нам  предстоит  не  самый  приятный  разговор.   
     Ари  по-хозяйски  подвинул  стул  ближе  к  кровати.  Сам  уселся  на  матрас,  а  я  с  замиранием  присела  на  стул.            
  – Так  Аэлита,  я  тебе  сейчас  все  расскажу,  но  пожалуйста,  обойдемся  без  твоих  «ахов  и  охов», –  поспешил  предупредить  он  и,  сделав  небольшую  паузу,  откашлялся  и  вновь  заговорил: –  Тут  вот  какое  дело, – начал  Ари  и  я  уже  мысленно  готовила  себя  к  худшему.  Последний  раз,  когда  он  говорил  со  мной  в  таком  тоне,  это  ничем  хорошим  не  закончилось.  Я  узнала,  что  мой  мир  сошел  с  ума,  а  мне  предложили  бессмертие.
     У  меня  вспотели  ладони. 
– Короче,  я  все  уже  знаю!  После  моего,  так  сказать  «воскрешенья»  ко  мне  домой    наведался  Рики  и  отнюдь  не  поздравлять  меня.  Пришел  он  не  один,  а  с  двумя  парнями,  из  этой  своей  шарашки. 
– Зачем? – От  страха  у  меня  голос  повысился  на  пару  октав. 
– Да  тише  ты,  нас  могут  услышать, – отругал  меня  Ари.   
     Я  прикусила  нижнюю  губу  и  подвинула  стул  еще  ближе.  Теперь  мы  сидели  друг  против  друга,  наши  колени  практически соприкасались. 
– Пришел,  чтобы  убить  меня, – чуть  шепотом  произнес   друг  и,  затаив  дыхание,  оглянулся  на  дверь.    
     Холодный  пот,  как  ручей  струился  по  моему  лицу,  я  поспешно  вытерла  его  тыльной  стороной  ладони.
– Как  убить? 
– Видите  ли,  он  подумал,  что  я  стал  этим… – Он  не  рискнул  договорить.   
– Кем  стал? 
– Душегубом,  кем  же  еще? – протянул  он,  бегая  глазами  по  моему  лицу.  В  его  серо-голубых  глазах  не  было  ни  страха,  ни  удивления,  только  еле  заметная  горечь  проскользнула.       
     О,  мой  Бог! 
     У  меня  отвисла  челюсть  до  колен,  я  быстро   подобрала  ее  и  спросила: 
– Как…  как…ты  узнал?
– Рафаэль  мне  сам  все  рассказал, – проговорил  он  с  такой  легкостью,  будто  сущность  Мерсо  абсолютно  естественное  явление.       
– То  есть,  как  рассказал?   
– Слушай,  позволь  мне  самому  договорить  и  без  твоих  вопросов  у  меня  полная  каша  в  голове. – Он  начал  нервничать,  барабаня  пальцами  по  своим  коленям.         
  – Хорошо,  больше  никаких  вопросов,  я  внимательно  слушаю.   
– Я  знаю  кто  Рафаэль  и  зачем,  точнее  за  кем  он  здесь. – Друг  снова  бросил  взгляд  на  дверь,  затем  повернулся  ко  мне. – И  как  он  с  тобой  поступил,  и  как  спас  тебе  жизнь…– Друг  шумно  втянул  воздух  и  слегка  напрягся. – В общем,  Рафаэль  рассказал  мне  все  то,  что  ты,  как  моя  подруга,  должна  была  рассказать  сама.  Ну,  да  ладно!  Это  мы  еще  обсудим. – Он  сделал  паузу,  снова  прокашлялся  и  продолжил: –  Зашел  этот  Рики  со  своими  помощниками  и  начал  трещать  о  не  прекращающейся  веками  войне  между  «Вазитвой»  и  душегубами.  Затем,  начал  говорить,  что  я  должен  быть  ему  благодарен,  за  свою  смерть,  ибо  он  избавляет  меня  от  вечных  мучений,  что  у  меня  уже  отняли  душу  и  теперь,  я  должен  буду  питаться  душами  людей,  дабы  существовать  вечно, – фальцетом  бросил  он.
     Я  ахнула  и  задержала  дыхание.  Друг  бросил  хмурый  взгляд:  мол,  я  же  просил  без  вздохов. 
– Естественно,  я  принял  его  слова,  как  некий  розыгрыш,  пока  один  из  его  подопечных,  здоровый,  как  медведь,  не  схватил  меня  за  горло  и  не  оторвал  от  пола,  а  другой,  скелетина  сероглазая,  я  бы  и  сам  с  ним  справился…  наверное,    если  бы  не  здоровяк.  Этот  скелет,  смотрел  на  меня  так,  будто  пытался  просверлить  в  моих  глазах  дыру.  И  поверь  мне,  он  бы  это  сделал. Чтоб  его… – Он  выругался  и  посмотрел  в  окно  поверх  моей  головы. – Тут,  откуда  не  возьмись,  появился  Рафаэль.  Головорезы  переменилась  в  лицах.  Даже  руки  затряслись  у  того,  кто  хотел  задушить  меня.  Рафаэль  приказал  ему,  чтобы  тот  отпустил  меня.  Ты  бы  только  слышала,  его  голос… – присвистнул  друг.   
     Да  уж,  представляю,  с  каким  тоном  говорил  Рафаэль.  Этот  ледяной  тон  я  точно  не  забуду. 
– Короче,  этот  здоровяк  поставил  меня  на  ноги  и  что-то  буркнул  сероглазому. 
– А  Рики? 
     Меня  поразило  то,  с  каким  равнодушием  Ари  обо  всем  этом  рассказывал.  Словно,  он  пересказывал  мне  очередной  фильм  ужасов. От  друга  некогда  скептически  настроенного  на  все  мифическое,  ничего  не  осталось:  передо  мной  сидел  парень,  который  с  легкостью  принял  все,  что  сложно  воспринимается  человеком.  От  меня  что  ли,  заразился?               
– Этот  Рики  моментально  исчез.  Трусливый  буркал! – Он  снова  выругался. – Потом,  сероглазый,  направился  к  Рафаэлю, что-то  рыча  на  латыни  или  нет...  Не  важно,  тут  такое  началось….  словами  это  не  передать… – в  его  голосе  скользнуло  восхищение. – Я,  конечно,  много  видел  боев  без  правил,  но  такого… Фух, – он  качнул  головой.
     Хоть  все  и  закончилось  благополучно,  я  не  могла  не  нервничать. Моего  друга,  снова  пытались  убить,  из-за  меня.  Значит,  моя  интуиция  не  подвела  меня.  Все  произошло  сегодня,  когда  я  тайком  хотела  отправиться  к  другу,  чувствуя  неладное. 
– Как  при  ускоренной  прокрутке,  эти  трое  вцепились  друг  в  друга.  Двое  против  одного. Здоровяк  и  скелет,  как  размытые  силуэты,  метались  по  комнате. Рафаэль  отшвырял  их  от  себя,  как  тряпочных  кукол, – с  неприкрытым  уважением  проговорил  он  имя  Мерсо. – Все  происходило  так  стремительно,  что  я  ничего  толком  не  разглядел:  все  кругом  крушилось,  хрустело  и  звенело.  Здоровяк,  пролетел  мимо  меня  и  вылетел  в  окно,  а  следом  вылетел  сероглазый.  Когда  я  выглянул  в  окно,  ни  того  ни  другого  на  асфальте  не  было.  Представляешь  себе:  бум  и  испарились!
     К  горлу  подступила  тошнота.  Меня  мутило  от  самой  себя.  За  один  день,  моему  другу  угрожала  смертельная  опасность  по  моей  вине.  Благодаря  Рафаэлю,  Ари  вновь  избежал  смерти.  Я  же  чувствовала  себя  наихудшим  человеком  и  другом.
     Опустив  голову,  я  смотрела  на  ботинки  друга,  презирая  себя  за  все  случившееся. Мне  хотелось  рыдать,  но  запас  слезных  желез  исчерпался.  Как  я  могла  такое  допустить?  Как  я  могу  такое  слушать  и  ничего  не  могу  предпринять  при  этом?  И  будет  ли  конец  всему  этому  хаосу? 
– Тут  Рафаэль,  все  мне  и  рассказал  о  бессмертных  «Вазитвах»,  о  пожирателях  душ.  Сказал,  что  это  дело  рук  какой-то  девки,  не  помню  ее  имени. 
– Фритта, – фыркнула  я,  не  подымая  головы.  Кто  если  не  она,  грезит  желанием  испортить  мою  жизнь.  Вот  уж  кого  я  бы  с  радостью  испепели  взглядом,  а  патом  и  этого  Рики. 
     Спокойствие,  Аэлита! 
– Потом  появилась  его  сестра,  Тира,  кажется,  ее  зовут?  Красотка  такая!  Она  так  огорчилась,  что  все  пропустила, – ухмыльнулся  он. –  А  Рафаэль  так  взбесился,  начал  кричать,  кажется  по-французски.  Я  уже  думал,  что  он  и  ее  выкинет  с  окна,  но  дружка  твоего  как  ветром  сдуло.  Слушай,  я  даже  не  уловил,  толи  он  в  окно  сиганул,  толи  в  дверь  вылетел.  Ну,  и  что  ты  скажешь  в  свое  оправдание? – обиженно,  бросил  друг.   
– Прости  меня, я… – одними  губами  проговорила  я  и  запнулась,  хватая  ртом  воздух.
     Я  начала  задыхаться,  словно  в  горле  застрял  тяжеленный  комок,  перекрывая кислород,  судорожно  мои  руки  вцепились  в  горло.   
– Аэлита,  что  с  тобой? – Голос  друга  доносился  где-то  вдали. 
     От  мощного  удара  по  легким,  я  резко  опрокинула  голову.  Застрявший   комок  вылетел  из  горла,  и  я  задышала  полной  грудью.  Вздох…  Выдох… 
     Глубоко-глубоко  вздохнув  и  медленно  выдохнув,  я  склонилась  вперед. 
– Ну,  как  ты? – озабоченно  спросил  Ари.  Лицо  друга  в  нескольких  сантиметрах  от  моего  лица  исказилась,  и  в  его  глазах  засветился  страх.   
– Я  в  порядке.   
– Черт,  ну  и  напугала  ты  меня! – вымученно  улыбнулся  он.   
– Ари, – начала  я,  нервно  теребя  локон  волос. – Ты  когда-нибудь  сможешь  меня  простить?
– За  что  простить? – Ари  не  понимал,  за  что  я  извиняюсь? – Слушай,  если  ты  сейчас  начнешь  извиняться  за  то,  что  меня  пыталась  дважды  прикончить,  я  сам  обижусь  на  тебя, – строго  проговорил  друг. 
     Я  стиснула  зубы и,  положив  руки  на  колени,  уставилась  на  них.  Неужели,  великодушие  и  благородство  друга  не  имеет  предела?  Увы,  на  лице  друга  не  дрогнул  мускул,  в  глазах  не  было  злости,  только  сочувствие  и  попытка  понять.    
– Друг  мой!  В  том,  что  произошло  сегодня,  не  виноват  ни  ты,  ни  Рафаэль, – тон  его  был  мягкий  и  не  осуждающий. –  Я  знаю  тебя,  знаю,  что  ты  по  собственной  глупости  винишь  себя.  Такова  ты  и  тебя  не  изменить.  Но  поверь  мне,  я  говорю  искренне – не  осуждай  себя.
     Хныкая,  я  по-прежнему  сидела,  уставившись  на  свои  руки.  Он  взял  мои  руки  в  ладони.
– Аэлита,  я  тебя  люблю,  и  ты  это  прекрасно  знаешь.  По-дружески  конечно! – отметил  он. – Поэтому,  единственное,  что  я  у  тебя  прошу,  это  чтобы  ты  боролась  с  этой  своей  чертовой  силой.  Не  позволяй  этому  трусливому  Рики  заполучить  тебя,  твое  место  здесь  рядом  со  мной.  Хотя… – Он  недоговорил  и  поднялся  на  ноги,  мои  руки  вновь  упали  на  колени  и  затряслись.  Я  вцепилась  ногтями  в  колено,  пытаясь  унять  дрожь.      
     Друга  самого  переполняли  эмоции,  и  он  не  мог  их  сдержать:  как  и  я,  он  сжимал  и  разжимал  кулаки,  пытаясь  остановить  дрожь  в  руках,  с  каждой  секундой  в  его  глазах  рос  страх.  Вид  у  него  стал  таким,  словно  он  только  сейчас  очнулся  и  понял,  что  это  не  кошмарный  сон,  а  реальность.               
– Я  не  знаю,  как  ко  всему  этому  относится.  Не  знаю,  что  лучше  для  тебя – общаться  с  душегубами  или  этот  чертов  дар? – Он  горько  вздохнул и  абсолютно  потерянный  смотрел  на  меня. –  Вижу,  ты  выбор  свой  уже  сделала. – На  губах  мелькнула  улыбка,  но  глаза  не  улыбались.   
– Ты  точно  не  читаешь  мои  мысли? 
     Ари  мрачно  хмыкнул  и  передернул  плечами. 
– Ты  сама  говорила,  что мы  с  тобой  единое  целое. – Ари  скользнул  по  мне  взглядом. – Ты,  конечно,  не  привлекаешь  меня  внешне,  у  тебя  одна  нога  короче  другой, поэтому  ты  постоянно  целуешься  с  асфальтом,  но  я  рад,  что  мы  дружим. –  Даже  в  такой  драматической  ситуации  Ари  просто  не  в  состоянии  отказать  в  таком  маленьком  удовольствии,  как  сарказм. 
– Ты  когда-нибудь  станешь  серьезным? – пожурила  я  друга. 
– Милая,  у  моей  подруги  в  глазах  встроен  лазер  массового  поражения,  ее  возлюбленный  предпочитает  на  завтрак  душонку  какого-нибудь  зверка…  Ах  да,  я  сегодня  переродился!  Куда  же  еще  серьезней-то? – Не  смогла  определить,  шутит  он  или  нет.       
– Я  смотрю,  вы  с  ним  долго  беседовали. 
– Должен  же  я  знать,  кому  отдала  свое  сердце  моя  подруга  и  отказалась  от  бессмертия.  Прекращай,  так  на  меня  смотреть.  Я  же  говорил,  что  все  знаю.  И  заметь,  за  это  я  должен  поблагодарить  Рафаэля,  а  не  свою  подругу,  с  которой  мы  поклялись  ничего  не  скрывать. 
– Больше,  никаких  секретов! – клятвенно  пообещала  я. 
– Я  тебе  поверю,  но  знай,  у  меня  есть  сообщник.  Рафаэль  мне  расскажет,  когда  тебя  в  следующий  раз  попытаются  сбросить  с  балкона.  Да,  прекратишь  ты  так  на  меня  смотреть?! 
       Мы  обменялись  кривоватой  усмешкой. 
     Ари  погрузился  в  раздумья.  Былой  настрой  друга,  слетел  с  его  лица,  как  маска.  Маскарад  окончен,  долой  маски!   
     Даже  воздух  в  комнате,  казался,  наполняется  леденеющим  душу  ужасом.  Он  начал  кругами  ходил  по  комнате  и  то  о  чем  он  думал,  исказила  его  лицо  гримасой  смертельно-больного  человека. 
– Аэлита,  а  ты  уверенна,  что  хочешь  быть  с  ним? – не  дожидаясь  ответа,  он  сам  продолжил: –  Пойми,  меня  правильно,  я  благодарен  ему  за  то,  что  он  вытащил  меня  с  того  света  и  устроил  разгром  в  моей  квартире,  но… – Переполненный  до  краев  эмоциями,  друг  не  замечал,  как  перескакивал  с  одного  разговора  на  другой  и  не  давал  мне  и  слова  вставить. – Он…  э-э-э…  из  другого….  теста.  И  я  хочу  быть  уверенным,  что  ты  отдаешь  отчет  своим  поступкам. 
     В  животе  у  меня  все  сжалось. 
– Понимаешь  ли  ты,  какой  опасности  себя  подвергаешь,  находясь  рядом  с  душегубом?  Только  не  смотри  на  меня  так!  Ты  знаешь,  я  всегда  все  говорю  прямо  в  лоб.  Я  хочу  тебе  помочь,  пока  ваши  отношения  не  зашли  слишком  далеко…    
     Повисла  долгая  пауза.  Ари  пытливо  смотрел  мне  в  глаза,  зная,  что  мой  взгляд  красноречивей  любых  слов.  В  безмолвном  молчании,  он  с  пристрастием  буравил  меня  глазами.  Целый  ворох  эмоций  сменялись  один  за  другим:  сначала  недоверие  сменилось  испугом,  затем  обреченность  и  осознание.  Среди  всей  этой  гремучей  смеси  чувств,  на  лице  Ари  отчетливо  застыло – понимание.
     Я  прекрасно  понимала  всю  глубину  опасности,  которую  себя  подвергаю. 
– Ясно, – с  придыханием  проговорил  друг  и  сжал  губы,  ничего  не  добавив. 
     Я  подошла  к  другу  и  взяла  его  лицо  в  свои  ладони  и  повернула  к  себе.
  – Мне  повезло,  что  у  меня  есть  такой  верный  и  храбрый  друг. – Я  по-дружески  чмокнула  его  в  лоб. 
– Да,  я  такой! – Тут  он  улыбнулся  очаровательной  мальчишеской  улыбкой.
     Самое  худшее,  что  могло  произойти  с  другом,  уже  случилось.  Смешно  до  озверения!    
– Как  ты  это  делаешь  Ари?  Как  тебе  удается  сохранять  нечеловеческое  самообладание? 
– Лучшее  лекарство  от  стресса – решать  проблемы  других! – немного  растягивая  слова,  произнес  он. 
– Ты  не  должен  был  приходить,  не  должен  был  выписываться  из  больницы,…  этот  мерзкий  Рики  не  имел  права  впутывать  тебя  во  все  это… – Мне  хотелось  орать,  но  мой  голос  звучал  сипло. Нервы  мои  уже  совсем  расшатались. 
– Да  ладно  тебе! 
     Как  ему  только  удается  улыбаться  в  такие  минуты?  Я  то  и  дело  готова  упасть  замертво,  а  друг – спокойный  как  танк  и  не  единый  мускул  не  дрогнул  на  его  исхудавшем  лице.  Стойкий,  как  оловянный  солдатик!
– Знаешь,  мне  кажется,  что  в  этом  есть  заслуга  твоего  дружка. 
– Рафаэль? – Имя  любимого  слетело  с  моих  уст  и  подобно  сладкому  нектару  пробежало  по  моим  венам. 
– Ты,  возможно  и  не  поймешь  этого,  но  Рафаэль,  вернул  мне  душу,  вселив  в  нее  частичку  своей  силы. 
     Сердце  мое  екнуло.
     Ари  подошел  к  столу  и,  повернувшись  ко  мне  спиной,  невидящим  взором  смотрел  в  окно.  Ему  надо  время,  чтобы  собраться  с  мыслями.  Не  мешая  ему,  я  сама  уставилась  в  окно.  Склон  горы  Варден  опускался  на  город.  Завораживающая  и  гордая,  она  смотрела  на  нас,  прекрасно  понимая,  что  краше  и  выше  нет  никого.  Казалось,  что  Варден  медленно  движется  под  моим  пристальным  взглядом,  словно  хочет  что-то  сказать.  Конечно,  ей  известно,  что  сейчас  происходит:  в  этой  маленькой  комнате,  двое  неразлучных  друзей,  которые  когда-то  смеялись  над  сказками  и  легендами,  теперь  пытались  отделить  реальность от  тех  же  мифов.  Но  все  переплелось  в  тугой  узел  и  где  заканчивается  реальность  и  начинается  быль – не  разглядеть.  Все  границы  стерты… 
     Тяжеленный  вздох  друга  заставил  меня  очнуться.   
– Это  так  странно  осознавать,  что  есть  люди. – Слова  «люди»,  Ари  произнес  жеманно. – Способные  лихо  менять  жизни.  Играть  с  душами  людей,  как  с  футбольным  мячом:  один  душегуб  вырывает  мяч,  другой  отбирает  и  бах…  прямое  попадание  в  ворота,  –  сказал  он,  тоном  тихим  и  спокойным,  словно  сам  с  собой  разговаривал. – Рики  и  Рафаэль  говорили  мне  о  вещах,  которые  не  доходят  сюда, – он  указательным  пальцем  постучал  по  виску. – В  этих  извилинах  не  укладывается,  что  они  среди  нас,  ворвались  в  наши  жизни.
     Ари  врезал  кулаком  по  столу,  выражая  свою  ярость,  несогласие  и  отчаяние.   Удар  получился  нехилый: стопка  книг,  на  краю  стола,  с  грохотом  свалилась  на  ковер.  Никто  из  нас  даже  не  шелохнулся. 
     Друг  снова  умолк  задумавшись.  Я  стояла  позади  него,  наблюдая,  как  напрягаются  мышцы  его  спины.  Словно  натянутая  пружина  Ари  смотрел  в  окно,  будто   рассыпанные  миллионы  мерцающих  звезд  на  небе  подскажут  ему  как  быть.    
– Это  произошло  дома.  Точнее,  была  первая  попытка…  Как  там  ее  звали? 
– Фритта! – брезгливо  бросила  я. 
– И  как  я  мог  забыть  имя  той,  в  чьем  организме  была  моя  душа, – мрачно  фыркнул  он. 
     Смеяться  мне  отнюдь  не  хотелось,  воздух  леденящий  душу,  что  витал  в  комнате,  проник  в  меня,  сжимая  все  внутри. 
     Друг  провел  рукой  по  своей  золотистой  шевелюре  и,  не  оборачиваясь  ко  мне  лицом,  вновь  заговорил,  монотонно  растягивая  слова.    
– Мирта  готовила  на  кухне,  а  я  наблюдал  за  ней,…  вдруг  мне  стало  очень  душно,  я  открыл  окно,  но  это  не  помогло.  Сердце  мое  странно  забилось,  и  я  неожиданно  упал.  Очнулся  я  уже  в  больнице,  именно  там-то  все  и  случилось… – Он  нервно  сглотнул.  Слова  давались  ему  с  большим  трудом,  и  ему  приходилось  то  и  дело  умолкать,  чтобы  голосовые  связки  восстанавливались. 
     Не  шелохнувшись  и  не  дыша,  я  слушала  друга. 
     Он  должен  поделиться  со  мной  со  своей  болью.  Прошлое  я  не  в  состоянии  изменить,  не  могу   вытащить  ту  боль,  что  камнем  лежит  в  его  сердце,  но  выслушать – это  самое  меньшее,  что  я  могу. 
– Я  лежал  на  больничной  койке,  как  вдруг  я  отчетливо  ощутил  на  себе  чей-то  взгляд  и  не  понимал,  что  это  за  очередная  пронизывающая  боль  в  груди?  Словно  мою  грудную  клетку  чем-то  сдавили,  все  туже  и  туже  ее  затягивая.  Я  пытался  отвести  глаза,  опустить  голову,  закричать  или  просто  пошевелиться,  но  меня  будто  парализовало.  Боль  была... – руки  Ари  затряслись, –  неописуемая  боль.  Я  просто  лежал,  ощущая,  как  из  меня  невидимое  око  высасывает  жизненные  соки.  Жуть!  Больше  я  ничего  не  помню.
     Мы  с  Ари  одновременно,  судорожно  замотали  головой,  словно  пытались  выкинуть  случившееся  из  нашего  сознания.  Но  мы  оба  знали,  что  такое  никогда  не  забывается.  Подобные  события  становятся  частью нашей  жизни. 
– Рафаэль  говорит,  что  душа  моя  невредима. – Ари  бросил  на  меня  взгляд  через  плечо. – Побочных  эффектов  не  предвидится.
     Ари  сделал  лицо,  которое  я  хорошо  запомнила – безмятежное,  подкрепленное  иронией.  Своим  сарказмом  и  ухмылкой  флегматика,  он  не  позволял  мне  впасть  в  глубокое  отчаяние  из-за  гибели  родителей.  Сегодня,  в  той  же  самой  комнате, хладнокровие  друга  и  попытка  отшутиться – спасает  его.  Он  всегда  говорил  мне,  что  смех – это  эликсир  исцеления.    
– Ари,  мы  справимся  с  этим. – Других  слов  я  просто  не  находила  и  не  было  сил,  чтобы  придумать  шутку – этим  мастерством  искусно  владел  Ари. – Ты  только  скажи,  что  мне  сделать,  чтобы  хоть  как-то  помочь  тебе?   
– Накорми  меня  шоколадкой, – просто  попросил  он,  хлопая  ресницами. 
– Ты  серьезно?
– Пожалуйста, – нарочито  детским  голосом  протянул  он. 
     Все  еще  не  веря  своим  ушам,  я  тихонько  приоткрыла  дверь  прислушиваясь.  Из  спальни  супругов  доносился  громкий  храп  брата.  Марго  долго  боролась  с  храпом  супруга: свистела,  толкала  в  бок,  поила  супруга  всевозможными  целебными  настойками,  но  все  было  бесполезно  и  тогда,  она  нашла  выход – затычки  для  ушей.  Теперь,  супругов  и  землетрясением  не  разбудишь.  Путь  свободен!
     Я  спустилась  на  кухню,  достала  из  шкафчика  все  припрятанные  невесткой  шоколадные  батончики,  высыпала  их  в  широкую  плетеную  корзинку  и,  переступая  через  две  ступени,  вернулась  в  комнату.  Ари  по-хозяйски  разлегся  на  кровати  и  бесцельно  смотрел  в  потолок. 
– Кушай  на  здоровье, – улыбаясь,  сказала  я,  протягивая  ему  корзинку. 
     Друг  засиял,  совсем  как  маленький  ребенок.   
– Ничто  так  не  исцеляет  душу  и  не  остужает  мозги,  как  шоколадный  батончик! – восторженно  проговорил  друг.
     Я,  смеясь,  смотрела  на  то,  как  Ари  уплетает  конфеты.  Не  успев  проглотить  один  батончик,  он  тут  же  раскрывал  другой  и  запихивал  себе  в  рот,  словно  боясь,  что  их  сейчас  отберут  у  него.  Минут  через  десять,  чавканье  прекратилось (чавкал  он  нарочно,  чтобы  раззадорить  меня),  плетеная  корзинка  опустела,  от  конфет  остались  одни  обертки,  разбросанные  на  кровати.  Сегодня  Ари  разрешалось  свинячить. 
     Дожевав  последний  батончик,  друг  положил  корзинку  на  кровать,  стряхнул  с  себя  шоколадные  крошки  и  довольный,  как  насытившийся  кот,  поудобнее  устроился  на  кровати,  сцепив  пальцы  на  животе.  И  как  он  только  себе  диатез  не  заработал? 
– А  ничего  нет  покушать? – невинно  поинтересовался  он. – Ладно,  дома  поем. 
     Ари  поднялся  на  ноги,  хорошенько  потянулся,  расправляя  затекшие  от  однообразного  положения  конечностей,  и  вошел  в  ванную.
     Ночной  ветер  ворвался  в  комнату.  Приоткрытая  балконная  дверь  с  шумом  распахнулась,  легкая  занавеска  на  окне  зашевелилась  в  такт  ветру.  Я  бросилась  к  балкону,  встречая  Рафаэля,  но  это  был  лишь  порыв  холодного  ветра.  Глядя  на  луну,  мне  захотелось  выть.  Завыть  так  громко  и  отчаянно,  чтобы  вытолкнуть  всю  ту  горечь,  что  кипит  внутри  меня. 
     Спокойствие,  Аэлита! 
     Сжав  губы,  чтобы  не  податься  искушению,  я  шумно  дышала  через  нос.  Из  ванной  донесся  звук  текущей  воды  и  какое-то  мычание.  Я  прислушалась,  через  пару  секунд  шум  воды  стих,  и  друг  вернулся  в  комнату,  напевая  себе  под  нос  знакомую  мне  мелодию. 
– Turn  around, bright eyes! – фальшиво  напевал  он  строки  из  песни,  приближаясь  ко  мне. – Повернись  ясноглазая! 
– Бони  Тайлар…  шутишь?  С  каких  это  пор  она  начала  тебе  нравится? 
     Помнится,  мой  друг,  грозился  заставить  меня  съесть  его  ботинок,  если  я,  хоть  раз  в  присутствии  него  включу  эту  песню.  Жесткий  ультиматум  друга  был  вызван  тем,  что  я  стала  одержима  от  этой  песни.  Не  проходило  и  дня,  чтобы  я  не  прослушала  или  не  пробубнила  бы  себе  под  нос  любимый  мотив.  Даже  сейчас,  услышав  любимые  строки,  мое  сердце  наполняет  ностальгия.               
– Nothing  I  can  say,  a  total  eclipse  of  the  heart… – ответил  он  мне,  напевая  строки  все  той  же  песни.       
     Скрыть  улыбку  мне  не  удалось. 
– Позвольте  пригласить  вас  на  танец… – улыбаясь,  он  приблизился  ко  мне  и  положил  руки  на  мою  талию,  сохраняя  дистанцию  между  нами. 
– Песня…  танцы? 
– После  своего  воскрешения  я  пересматриваю  свои  жизненные  принципы.
– Ты  решил  сменить  ориентацию? 
– Боюсь,  девушки  этого  не  переживут. 
     Мы  тихо  засмеялись,  топчась  на  месте,  имитируя  нечто  похожее  на  танец. 
– Друг  мой,  а  ты  случаем  не  флиртуешь  со  мной? – Что  же  буду  играть  в  его  игру.  Дегтя  иронии  не  помешает! 
– Нет,  у  тебя  одна  нога  короче  другой. 
     Я  нарочно  наступила  ему  на  ногу.  Реакции  ноль,  только  улыбка  стала  шире.  Надо  было  посильнее  наступить.
     Это  были  мы – два  неразлучных  друга,  два  Аякса!  Ари  стараясь  не  фальшивить,  пел  над  ухом  мою  любимую  песню,  унося  меня  в  то  беззаботное  время,  когда  меня  волновала  учеба  в  колледже,  а  глаза  мои  полные  надежд  уставились  на  раскрытую  настежь  дверь  балкона:  мое  настоящее  и  будущее  может  влететь  в  мою  комнату  в  любую  минуту.               
– Хочешь,  я  открою  тебе  секрет? 
– У  меня  нос  кривой  или  глаз  косит? 
– Нет. – Он  щелкнул  меня  по  носу  и  уже  серьезнее  продолжил: – Я  всегда  знал,  что  ты  особенная,  в  твоих  глазах  было  нечто  такое,  что  отличало  тебя  от  остальных  девушек, – признался  он  и  измученно  улыбнулся.   
     Я  заморгала  от  изумления. 
     Аура  беззаботности,  которую  излучал  Ари,  подействовала  и  на  меня.  И  все  же,  жизнь  устроена  так,  что  все  хорошее  быстро  заканчивается:  песня  спета  до-конца,  а  вместе  с  ней  закончился  и  танец.  Пришло  время  другу  оставить  меня,  а  самому  поехать  домой.  Держась  за  руки,  мы  тихонько  спустились  вниз.  Пожелав  мне  удачи,  Ари  вышел  в  ночь.  Я  так  и  не  поняла:  радоваться  мне  тому,  что  мой  друг  окончательно  потерял  страх  или  начинать  уже  паниковать?
               
                Глава  четырнадцатая    
                Душегуб 
         
     Проводив  Ари,  я  вернулась  к  себе.  Рафаэль  ждал  меня  в  моей  комнате,  возле  открытого  балкона  и  не  сводил  с  меня  глаз.  Все  преграды  были  преодолены,  нам  никто  не  помешает,  пора  нам  с  Рафаэлем,  закончить  наш  незаконченный  разговор  на  смотровой  площадке.  На  всякий  случай  я  закрыла  дверь  на  ключ  и  шагнула  к  парню. 
– Что  ж,  теперь  мы  можем  поговорить  о  нас.  И предупреждаю  сразу,  Рафаэль  Мерсо,  я  хочу  знать  о  тебе  все,  с  первой  минуты  твоего  рождения  и  до  сегодняшнего  дня. – Во  мне  заиграла  упрямая  кровь!      
– Тогда  давай  вернемся  туда,  где  начался  наш  разговор, – предложил  он  и  взял  меня  на  руки. – Готова?      
     Не  успела  я  кивнуть,  как  он  уже  стоял  на  перилле  балкона,  а  я  обхватывала  руками  его  шею.  Пара  секунд,  вновь  ласкающий  лицо  ветер  и  бесшумное,  мягкое  приземление. 
     Со  скоростью  молнии,  а  может  и  быстрее,  Мерсо  дыша  спокойно  и  ровно,  мчался  вверх  по  склону  горы.  Кругом  мелькали  размазанные  силуэты  вековых  деревьев,  и  казалось,  что  звезды,  усыпанные  на  небе,  с  каждым  мигом  становились  все  ближе  и  ближе.  Удовольствие – не  то  слово!  Я  сильнее  прижалась  к  его  горячей  груди,  не  чувствуя  холода  и  к  своему  стыду,  погрузилась  в  глубокий  сон. 
     Я  проснулась,  ощущая  на  щеке  прикосновение  теплых  пальцев.  Открыв  глаза,  я  увидела  его,  и  сонная  улыбка  озарила  мое  лицо.   
– С  добрым  утром,  Аэлита! – Как  же  я  соскучилась,  поэтому  бархатному  голосу. 
– Я  долго  спала? – После  пробуждения,  слегка  заторможенный  мозг,  медленно  начинал  работать. 
– Минут  десять.               
     Рассвет  мы  встретили  на  смотровой  площадке  Варден.  Мерцание  звезд  уже  погасло,  контур  гор  стройным,  строгим  рядом  выбрался  из  ночной  мглы.  И  вот,  первые  лучи  солнца  показались  из-за  горизонта,  окрасив  небо  и  море.  Прижавшись  друг  к  другу,  мы  сидели  на  стволе  недавно  спиленного  дерева  и  смотрели  на  хоровод  небесных  красок – одно  из  чудес  подаренное  самой  природой.  И  еще  одно  чудо  обнимает  меня  и  им  можно  не  только  любоваться.  Очень  осторожно,  не  чувствуя  страха,  я  слушала  как  оглушено  бьется  сердце  душегуба.  Удары,  которых  невозможно  сосчитать,  доносились  из  его  груди.  Внешне  он  был  спокоен  и  невозмутим,  его  губы  дернулись  в  легкой  ухмылке,  словно  он  вспомнил  о  чем-то  приятном.
     Не  в  состоянии  оторваться,  я  изучала  его,  пытаясь  запомнить  каждую  частичку  безупречного  лица,  глаз,  цвета  виски,  и  мускулистый  торс,  который  по  несправедливости  был  скрыт  под  рубашкой.  Не  веря  своим  глазам,  что  природа  способна  создавать  такое  идеальное,  гладкое,  подобно  мрамору  лицо,  я  как  маленький  ребенок,  привыкший  все  познавать  на  ощупь,  кончиками  пальцев  коснулась  его  идеально-вычерченного  носа  и  красивых  пухлых  губ.  Парень  слегка  вздрогнул,  а  я  затрепетала.  Все  еще  не  желая  останавливаться,  мои  пальцы  скользнули  к  его  высокому  лбу  и  зарылись  в  его  волосах.  Рафаэль  не  сводил  с  меня  взгляда  и  каждое  мое  нерешительное  прикосновение,  все  больше  удивляло  его.               
     Когда  солнце,  окруженное  блеском,  стремительно  заняло  свое  место  на  пьедестале,  Рафаэль  заговорил: 
– Аэлита,  почему  ты  перестала  бояться  меня? – вкрадчивым  голосом  поинтересовался  он,  лаская  меня  своим  дыханием.   
– Наверное,  потому  же,  почему  и  ты  отказался  забирать  мою  душу,  когда  я  тебя  об  этом  просила. 
     Он  на  миг  застыл,  и  глаза,  такие  живые,  погасли.  Когда  же  я  перестану  портить  такие  минуты? 
– Ты  просила  невозможного, – хрипло  проговорил  он. 
– Знаю, – просто  сказала  я.   
     Мерсо  печально  усмехнулся  одной  щекой,  пряча  от  меня  лицо.   
– Прости  меня,  Аэлита.  Прости  за  то,  что  я  наговорил  тебе.  Я  презираю  себя  за  то,  что  играл  с  твоими  чувствами,  что  мучил  тебя.   
– Но  сейчас  все  игры  закончились? 
– Да. – Он  сильнее  прижал  меня  к  себе.  Его  горячее  тело  не  позволяло  холоду  подступить  ко  мне. 
– Теперь  ты  можешь  открыть  мне  свою  душу?
– Душу? – Он  печально  улыбнулся,  не  разжимая  губ. – У  меня  нет  души.  Двести  лет  назад,  я  отдал  ее  взамен  на  вечное  существование.         
– Выходит,  ты  душегуб? – Слово  «душегуб»,  больше  не  истязало  мой  рассудок.  Я  произносила  сущность  Рафаэля  свободно,  но  натянуто.   
– Выходит,  что  да. 
– Что  ж,  душегуб,  расскажи  мне  свою  историю.
– А  ты  уверенна,  что  хочешь  это  услышать? – спросил  он  с  ухмылкой  хищника.   
– Конечно. 
– И  не  испугаешься?... Хотя,  я  сам  этого  хочу.  Жду,  когда  в  твоих  глазах  появится  страх  и  возможно  тогда,  ты  будешь  с  теми,  с  кем  и  должна  быть.
– Жаль,  но  твое  желание  не  сбудется, – съязвила  я. 
– Знаю. – Не  смогла  разобрать:  это  был  вздох  облегчения  или  сожаления?
– Но  одно  мое  желание  ты  можешь  исполнить. 
     Черная  изящная  бровь  слегка  изогнулась. 
– Ну  что  же, – он  глубоко  вздохнул. – О  том,  сколько  мне  лет  тебе  и  так  известно. 
     Я  кивнула.  Боясь,  что,  ответив  вслух,  мой  голос  наверняка  дрогнет.  Двести  двадцать  два! 
     Спокойствие,  Аэлита! 
– Ну,  а  о  моем  отце,  о  том,  как  я  преобратился  и  что  было  потом,  об этом  тебе  рассказала  Тира,  не  смотря  на  мое  неодобрение. 
– Не  все  целиком,  а  только  поверхностно, – уточнила  я. 
– Ясно. – Одно  только  это  ничего  не  значащее  слово  дало  мне  понять,  что  я  большего  и  не  узнаю  о  его  похождениях  после  обращения. 
     Хотела  ли  я  узнать  историю  его  жизни  всю  целиком?  Левое  полушарие  мозга,  уверенно  говорило – да.  А  вот  правое,  боялось  этого:  если  безумная  теория  Рики  о  мощнейшем  стрессе,  имеет  место  быть,  то  мне  стоит  слегка  убавить  обороты. 
– И  что  заставило  тебя  измениться? 
– Не  что,  а  кто!  Одна  упрямая  юная  барышня  лихо  перевернула  всю  мою  жизнь. 
– Неужели  я? – Могла  ли  я  поверить  в  то,  что  я,  обычная  простушка,  смогла  изменить  судьбу  древнегреческого  бога?  С  большим  трудом. 
     Судорожно  вздохнув,  он  коснулся  моей  щеки,  и  проницательно  заглянув  в мои  глаза,  сказал:   
– Аэлита,  до  встречи  с  тобой,  я  был,…  как  бы  это  получше  тебе  объяснить? Я  был  бездушным  монстром.  Чем  больше  человеческих  душ  я  поглощал,  тем  сильнее  и  бесчувственнее  я  становился. – Тело  парня  напряглось,  и  на  лице  заходили  скулы. –  Мною  управляла  жажда!  Потом  судьба  свела  меня  с  Вальдемаром, – в  голосе  засквозило  уважение. – Он  рассказал  мне  о  буркалах  и  предложил  стать  частью  его  семьи.  Я  согласился  не  раздумывая.  Это  то,  что  мне  и  нужно  было:  не  просто  убивать,  утоляя  жажду,  а  убивать  своих  врагов.  Так  я  и  стал  воином – бездушным  и  непобедимым.  Без  души,  без  плоти,  но  в  виде  человека.  Десятилетиями  я  скитался  по  странам,  выискивая  и  истребляя  буркал,  не  чувствуя  ни  жалости,  ни  боли – абсолютно  ничего.  Если  ты  спросишь  меня,  сожалею  ли  я?  Вероятнее  всего,   я  просто  пожму  плечами.  Тогда,  в  своей  прежней,  другой  жизни,  я  наслаждался  своим  могуществом… – Краткий  смешок  сорвался  с  его  уст.               
     Меня  передернуло,  хотелось  заткнуть  уши,  оглохнуть  и  больше  ничего  не  слышать. Поистине  надо  иметь  железные  нервы,  чтобы  слушать  исповедь  пожирателя  душ.  Я  стиснула  зубы.  Нет,  железных  нерв  недостаточно,  лучше  всего  не  слышать  этого.  Меньше  знаешь,  крепче  любишь! 
– Мне  понадобилось  лет  сто,  чтобы  я  окончательно  принял  свою  сущность  и  смог  простить  Тиру  за  то,  что  она  создала  монстра.  Я  вернулся  домой.  Сестра  приняла  меня,  ни  о  чем,  не  спрашивая,  ни  в  чем,  не  обвиняя,  хотя  ей  было  известно  о  моих  злодеяниях.  Я  вернулся  домой,  чтобы  попробовать  начать  новую  жизнь  и  благодаря  усердиям  Нильс  и  Тиры,  научился  жить  по  их  правилам. 
– Питаться  душами  животных?
     Он  слегка  кивнул. 
– Нильс  утверждает,  что  в  нас  нельзя  убить  человечность,  мы  ее  сами  спрятали  в  нас. – Тут  я почувствовала,  как  его  пальцы  сомкнулись  на  моей  руке.  Теплота  и  сила,  что  исходила  от  него,  наполнила  мое  тело,  и  прокралась  в  душу. – Мы  изменили  свой  «рацион  питания»  и  заново  учимся  быть  людьми.  Раньше  я  был  уверен,  что  это  всего  лишь  самообман.  Не  может  существо,  лишавшее  жизни  других  людей – зваться  человеком.  Но,  как  я  уже  говорил,  это  было  до  того,  как  я  встретил  тебя. 
     Я  вспыхнула. 
– Сестра  говорила  мне,  что  не  достаточно  изменить  рацион  питания,  необходимо  найти  себе  пару,  так  легче  существовать  и  сражаться.      
– Как  это  сделали  Тира  и  Нильс?
     Он  снова  кивнул  хмурясь.
– А  твоя  пара  значит… – Из-за  пробуждающейся  во  мне  ревности,  я  никак  не  могла  вспомнить  имя  старшей  сестры. – Твоя  пара…  другая  названная  сестра? 
– Виола? 
     Сердцебиение  заметно  участилось.  Ее  угрожающе-холодное  лицо  встало  перед  глазами,  словно  фотография.  Я  кивнула  и  судорожно  прикусывала  щеку.  Незначительная  боль  помогла  справиться  с  ведениями.       
– Виола,  сравнительно  недавно  в  нашей  семье,  но  я  всегда  относился  к  ней  как  к  сестре  и  она  сама  не  имеет  виды  на  меня. 
     Сердцебиение  восстановилось. 
– В  этом  мы  с  ней,  можно  сказать  похожи.  Я  никогда  не  искал  себе  пару,  по  сути,  мне  никто  не  нужен  был.  Но  Нильс  говорит,  что  я  иду  на  поправку.   
     Ох  уж  эта  шальная  ухмылка.  Ему  достаточно  одной  подобной  улыбки  и  буркалы  сами  падут  к  его  ногам. 
– Ты  открыла  во  мне  качества,  которые  умерли  во  мне.  Сейчас  я  готов  на  все,  чтобы  защитить  тебя. 
– Для  этого  не  надо  было  обращаться  к  Рики.  Он  только  все  испортил  своим  появлением.  Мне  достаточно,  чтобы  ты  просто  находился  рядом. Это  все,  что  я  у  тебя  прошу.  Просто  будь  рядом. 
– А  ты  не  боишься,  что  я  могу  не  сдержаться? 
– Ну,  лучше  уж  умереть  разом,  нежели  провести  дни  в  муках  без  тебя. 
– Ты  мучилась? 
– А  ты  как  думаешь! – Я  с  шумом  выпустила  воздух. – Спас  мне  жизнь,  а  на  следующий  день  от  тебя  и  след  простыл. 
– Прости,  что  заставлял  тебя  мучиться.  Если  это  тебя  утешит,  то  и  я  места  себе  не  находил.  Спасибо  Тире,  если  бы  не  она,  я  бы  наверняка  свихнулся  от  волнения. 
– Тира  за  мной  шпионила,  а  потом  мысленно  докладывала  о  всех  моих  передвижениях  тебе? – догадалась  я.   
– Она  старалась  наблюдать  за  тобой  на  расстоянии,  чтобы  ты  не  чувствовала  ее  присутствие. 
– Было  бы  лучше,  если  бы  я  чувствовала  ее.  Мне  было  бы  легче,  ведь  я  бы  хоть  ошибочно,  но  думала  бы,  что  это  был  ты.  Я  бы  чувствовала  себя  в  безопасности,  а  так  полнейшая  пустота. 
– Это  меня  и  пугает!               
– Почему? 
– Помнишь,  я  спрашивал  тебя,  почему  ты  избегаешь  меня?               
     Я  моргнула. 
– Обычные  люди  не  чувствуют  той  опасности,  которая  исходит  от  нас.  Это  помогает  нам  сосуществовать  с  ними,  не  выделяться  от  общей  массы.  И  только  от  тебе  подобных,  нам  не  удается  скрыть  своей  сущности.      
     Теперь  понятно,  почему  я  поначалу  избегала  его.  Дар  «Вазитвы»  завладел  частичкой  моего  сознания,  приказывая  мне  не  приближаться  к  Мерсо.  И  не  осознанно,  я  подалась  силе.  К  счастью,  я  смогла  заглушить  свой  дар.   
– Я  надеялся,  ждал,  что  вот-вот  твоя  сила  возобладает  над  тобой  и  тогда… – Рафаэль  посмотрел  на  меня  с  полными  страданиями  в  глазах.  Продолжения  ждать  не  следует. Его  цепкие  пальцы  сильнее  сжали  мою  руку,  но  я  терпела. – Но  ничего  не  произошло.  В  твоих  глазах  продолжает  гореть  лучик  света  и  поражает  то,  что  ты,  не  зная о  силе,  которая  в  тебе  заложена,  уже  чувствуешь  нас.  Видимо,  поэтому  Вальдемар  назвал  тебя  «уникальным  созданием».
– Вальдемар,  это  тот,  кто  узнал  обо  мне,  лишь  столкнувшись  со  мной, – подсказала  я. – А  он  что-то  типа  вашего…  предводителя?
– Можно  и  так  сказать.  Он  сильнее  и  могущественнее  любого  душегуба.  Именно  ему  удалось  увидеть  в  тебе,  буркала.  Но,  суть  проблемы  не  только  в  том,  что  ты  буркал,  а  в  том,  что  мы  не  можем  учуять  твой  запах  на  расстоянии,  и  сей  факт  не  поддается  объяснению. – Рафаэль  старался  говорить  как  можно  равнодушнее,  но  я  уловила  волнение  в  его  голосе. – В  день,  когда  увидел  тебя,  я  начал  изучать  тебя,  и  случилось  то,  что  не  могло  произойти:  ты  вздрогнула  и  начала  оглядываться  по  сторонам,  ты  чувствовала  мое  присутствие.  Только  опытнейший  бурлак,  с  вековой  практикой,  в  состоянии  ощущать  наше  приближение.  Меня  прислали  не  только  для  того,  чтобы  я  забрал  твою  душу,  но  и  понял,  в  чем  кроется  загадка.   
– Ты  разгадал  ее? – придушенно  поинтересовалась  я.  Из-за  его  мертвой  хватки  моя  рука  онемела,  а  тело  покрылось  дрожью.      
– Нет. – Рафаэль  осекся,  опустил  глаза  на  мои  побелевшие  от  мертвой  хватки  пальцы  и  поспешно  разжал  руку. – Прости! – Усиленный  вдох  и  выдох  вырвался  из  его  груди.  Вымученный  взгляд  любимого  был  столь  неотрывный,  словно  он  считал  мои  реснички.   
     Дышать,  Аэлита!               
– О  каком  запахе  идет  речь?   
– Присутствие  буркал  мы  чуем  благодаря  той  вони,  которая  исходит  от  них.  Буркалы,  буквально  пропитались  едким  запахом  ненависти.  Смесь  гнили  и  навоза  так  и  разит  от  их  душ.  Одна  только  мысль  о  них  вызывает  у  меня  ощущения  жжения  в  ноздрях,  а  глаза  полностью  чернеют  от  ледяного  презрения. 
     Рафаэль  поморщился.
– Душегуб  овладевает  моим  сознанием,  требуя  моментального  и  бескомпромиссного  желания  вынуть  то,  что  принадлежит  мне  по  праву.  Гнилая  душонка  буркал  с  привкусом  прели,  создана  для  нас,  душегубов,  и  они  это  прекрасно  понимают. 
     Я  слушала  голос  любимого,  затаив  дыхание  и  с  головой  погружалась  в  этот  незнакомый  мне  мир.  В  мир  душегубов!  Этот  мир  был  чужим  для  меня,  и  в  тоже  время  родным.
– Знают,  что  от  нас  им  не  скрыться,  не  убежать, – продолжал  он,  и  голос   его  становился  все  мрачнее  и  мрачнее. – Ибо  созданы  они  лишь  для  того,  чтобы  даровать  душегубу  силу,  продлевать  наше  существование.  Так  распределилась  природа  и  тот,  кто  провозгласил  себя  правителем  вселенной.  Тем  не  менее,  в  этой  стае  жертвенников,  появился  тот,  кто  вознамеривался  восстать  против  нас.  Создал  свою  армию  буркал,  которые  веками  доказывают  свое  превосходство  над  нами. Восстали  против  своей  же  природы!  Глупцы,  беспрекословно  верят  в  то,  что  они  якобы  не  жертвы,  а  создания  света,  чья  цель  истреблять  душегубов. 
– А  от  меня  так  же  воняет  гнилью?
– Вовсе  нет.  Увидев  тебя  впервые, не  только  блеск  твоих  глаз  озадачил  меня,  но  и  запах,  который  исходит  от  тебя. – Он  набрал  в  грудь  побольше  воздуха. –  Аромат,  прежде  не  изведанный  мной,  источает  твоя  душа. Я  спрашивал  себя: почему  этот  буркал  не  воняет  гнилью?  Мои  ноздри  не  разбухли  и  глаза  не  полыхали  чернотой  лютой  ненависти,  как  было  прежде.  Как  должно  быть! 
     Я  удивленно  взглянула  на  Рафаэля. 
– Я продолжал  задаваться  вопросами: чем  же  пахнет  твоя  душа?  Какой  же  губительный  для  меня  аромат  исходит  от  этой  души?  Я  и  сейчас  не  нашел  ей  определения.  Манящий,  будоражащий  сознание  душегуба  фимиам  твоей  души,  не  отпускал  меня,  заставлял  следовать  за  тобой, – нежно  улыбнулся  он. – Твоя  душа    искушает  меня,  но  не  позволяет  овладеть  собой.  Помнишь  день,  когда  мы  встретились  в  саду?
     Я  кивнула.  Как  можно  забыть  свой  позор!   
– Восхищаясь  тобой,  я  спрашивал  у  той  частицы  человечности,  которая  заметно  росла  во  мне:  возможно  ли,  чтобы  в  такой  хрупкой  девушке,  таилась  сила,  способная  испепелить  душегуба?!  И  тогда,  я  решил  действовать…Сам  не  понимаю  как,  но  я  смог  устоять  перед  жаждой.   
     Конечно  же,  я  помнила,  как  его  фиолетового  цвета  глаза   пронзили  меня  насквозь.  Помнила,  ту  кнопку  тревоги,  которая  сработала  в  моей  душе.  Тогда,  он  впервые  пытался  забрать  мою  душу.    
     Я  зажмурилась  и  начала  трясти  головой,  выталкивая  из  головы  ту  сцену. 
– Каждый  раз,  глядя  на  тебя  спящую,  я  задавал  себе  один  и  тот  же  вопрос:  упряма  ли  так  твоя  душа  или  я  никак  не  осмелюсь  вкусить  этот  губительно-притягательный  нектар?  И  снова  забыв  об  осторожности,  мои  руки  касались  тебя,  и  ты  просыпалась,  думая,  что  тебе  приснился  очередной  кошмар.   
     Так  вот  чья  рука  каждый  раз  вырывала  меня  из  плена  кошмара.  Это  лицо,  Рафаэль,  я  никак  не  могла  разглядеть  в  темноте.  И  теперь,  когда  тьма  отступила,  я  никак  не  могу  налюбоваться  бесподобным  лицом  своего  возлюбленного. 
     Наши  взгляды  соединились,  а  руки  сплелись,  мы  задышали  в  едином  ритме,  словно  единое  целое.  И  в  наших  глазах  отражалось  понимание  того,  что  мы  сотворили  невозможное:  взаимозависимость  оказалась  сильнее,  чем  мы  могли  себе  представить,  сильнее  его  не  человеческой  силы  и  жажды.       
– Ты  такой  теплый, – сказала  я  и  уткнулась  ему  в  грудь. – И  все  же, с  чем  это  связанно? 
– Это  означает,  что  я  должен…  подкрепиться. 
     Упс,  этого  я  не  ожидала  услышать. 
– А  как  же  глаза? 
– Глаза  меняют  цвет,  когда  жажда  становится  невыносимой.  Раньше  мне  приходилось  питаться  каждый  день,  чтобы  скрыть  свою  сущность, – признался  он. 
– То  есть  ваше  тело  нагревается,  а  потом  чернеют  глаза? – уточнила  я. 
     Он  кивнул. 
     Причина,  по  которой  Нильс  и  Тира  были  в  солнцезащитных  очках,  прояснилась – они  скрывали  иссиня-черные  глаза. 
– Так  же  чернеют,  как  и  в  больнице,  ну,  когда  ты  воскрешал  Ари? – Чернючие  глаза,  Рафаэль,  встали  перед  глазами,  я  снова  зажмурилась,  отгоняя  видения. 
     Его  лицо  искосилось  от  гнева. 
– И  глаза  чернеют,  когда  ты  видел  эту…  зеленоглазую? 
– Да. – Теплая  рука  Рафаэля  осторожно  коснулась  моей  руки.  Мы  вновь  сцепили  наши пальцы.   
– Ты  утолял  жажду,  чтобы, – я  осеклась,  подбирая  слова, – …  не  навредить  мне? 
     Он  в  очередной  раз  кивнул,   и  я  почувствовала,  как  напряглись  его  плечи,  рука  раза  в  три  отяжелела,  а  кожа  стала  еще  горячее. 
– А  есть  ли  разница,  между  душами  животных  и  душами  людей? 
– Души  животных  растворяются  в  нас  гораздо  быстрее  и  нет  того  насыщения,  как  от  людских  душ. 
– Только  вы,  питаетесь  душами  животных? 
– Есть  еще  семьи,  которые,  так  же  как  и  мы,  употребляют  фаст-фуд.  За  исключением  буркал – мы  не  принимаем  их  за  людей.  Они  наши  враги,  а,  как  известно:  на  войне  все  средства  хороши. 
– И  поэтому,  ты  ждал,  пока  я  стану  одной  из  них? 
– Фритта  делала  все  возможное,  чтобы  разбудить  твою  силу.  И  то,  как  тебе  удается  сдерживать  себя,  ни  она,  ни  я,  не  понимаем. 
– Я  не  имела  ввиду  зеленоглазую,  я  спрашивала  о  тебе. 
– Нет,  я  не  хотел,  чтобы  ты  стала  одной  из  «Вазитв».  Я  же  предупреждал,  что  законченный  эгоист.   
– Тогда  зачем  тебе  понадобилось  обращаться  к  Рики? – Я  смотрела  на  наши  сплетенные  пальцы,  чувствуя  жар  его  руки.   
– Чтобы  защитить  тебя.  Фимиам  твоей  души,  влечет  к  тебе  душегубов.  В  моем  мире  ты  создание  уникальное.  Мы  впервые  сталкиваемся  с  подобной  «Вазитвой»,  а  то, что  не  подается  нашему  пониманию – мы  привыкли  уничтожать.   
     Как  легко  я  обсуждаю  свою  безысходность. 
– Они…  ждут…  пока  ты… 
     Его  кулаки  сжались,  на  меня  снова  смотрел  черный  мрамор. 
– Ничего  с  тобой  не  случиться, – зарычал  он. 
     Я  сникла,  от  тяжести  его  руки  и  голоса. 
– Вальдемар  изменил  свое  решение. 
– Тогда  зачем  зеленоглазая  преследовала  меня  и  чуть  не  убила  Ари?
– Я  же  говорил,  что  мы  не  знаем,  почему  твоя  сила  бездействует, – настойчиво  проговорил  он. – А  когда  Рики  поделился  с  ней  своей  теорией  о  стрессе,  якобы  она  поможет  освободить  силу… 
– Рики  поделился  с  зеленоглазой? – в  полнейшем  недоумении  переспросила  я. 
     Меня  передернуло  от  злости,  которая  кипела  во  мне.  Этот  вонючий  буркал  подписал  смертный  приговор  моему  другу.  Понятно  теперь,  почему  меня  воротить  от  этого  Рики.  Он  со  своей  чертовой  теорией  чуть  не  погубил  моего  друга. 
     Ну,  ничего,  я  ему  такой  стресс  устрою,  вечность  будет  заикаться. 
     Постойте-ка…      
– Зачем  Рики  обратился  к  Фритте?  Он  же  презирает  вас?   
– Он  надеялся,  что  смерть  твоего  друга  от  рук  душегуба  повлияет  на  твое  сознание,  и  ты  станешь  одной  из  них. 
     Вот  паразит!  Решил  двух  зайцев  разом  убить:  лишить  жизни  дорогого  мне  человека  и  тем самым,  заполучить  меня. 
– А  как  тебе  удалось… – Я  снова  терялась  в  мыслях. – Как  тебе  удалось  воскресить  Ари? 
– Признаюсь  честно,  это  было  не  просто.  Душа  твоего  друга  была  во  мне,  и  я  чуть  не  позволил  ей  раствориться.  Но  я  смог  справиться  со  своей  жаждой.  Вероятнее  всего – благодаря  тебе. 
– Мне?
– Я  так  боюсь,  что  причиню  тебе  боль,  что  сама  жажда  как  будто  отключается,  и  я  перестаю  быть…  душегубом.  Я  должен  был  успеть…  «вернуть»  душу  в  тело  Ари  и  отправиться  на  охоту,  чтобы  не  навредить  тебе,  да  и  весь  медицинский  персонал  был  в  опасности.  В  ту  минуту,  я  мог  бы  забрать  душу  у  любого  человека,  который  попался  бы  мне  на  пути. 
– Но  ты  смог  сдержаться. 
– Смог, – со  вздохом  проговорил  он. 
– А  почему  душа  друга  так  сияла  и  была  похожа  на…  маленький  комочек? 
– Если  человек  умирает  своей  смертью  или  от  рук  человека,  то  его  душа  «невредимая»,  отправляется  к  Всевышнему. По  мнению  моего  отца,  священника,  душа – создана  Богом,  а  то,  что  создано  им,  рано  или  поздно  отправляется  к  своему  создателю. – Его  лицо  изменилось,  вспомнив  об  отце,  а  голос  охрип. – Иное  дело,  когда  на  душу  нападаем  мы.  Наши  зрачки  обладают  мощным  биоэнергетическим  импульсом,  разрушающим  нервные  клетки  в  мозгу  человека  или  зверя. Под  воздействием  нашей  силы  душа  сжимается,  как  ты  уже  успела  увидеть – в  комочек.  Наши  зрачки  посылают  смертельные  импульсы  и,  подобно  щупальцам,  проникают  в  тело  и  вырывают  душу.  Сияние  же  самой  души  является  божественным  светом,  по  крайне  мере,  так  думаем  мы.  Мы  убиваем,  но  само  «таинство  смерти»  мы  не  постигли. 
– А  как  ты  забрал  душу  у  зеленоглазой? 
– Понимаешь,  душе  требуется  время,  прежде  чем  она  полностью  растворится  в  нас. 
– То  есть,  требовалось  время,  прежде  чем  пища  переварится  в желудке? – попыталась  уточнить  я,  переводя  все  на  свой  понятный,  человеческий  язык. 
– Примерно  так  все  и  происходит.  Но  я  могу  возвращать  людям  те  души,  которые  мы  сами  же,  забрали.    
     Я  старалась  понимать  все,  о  чем  он  говорит,  но  у  меня  это  плохо  получалось.  Да  и  человеку,  в  принципе  не  дано  понять  все,  что  так  тщательно  скрыто  от  глаз.  Этот  чужой,  таинственный  мир,  бесшумно  поселился  среди  людей.  Они  проходят  мимо  нас  и,  единственное  от  чего  у  людей  может  кружиться  голова – это  от  их  красоты.  Душегубы – опасны  и  чертовски  привлекательны,  но  из-за  внешней  оболочки  манеры  поведения  и  неземного  голоса – мы  никогда  не  сможем  разглядеть  их  звериную  сущность.               
– Души  продлевают  вашу  жизнь,  а  душа  «Вазитвы» – дарует  вам  силу? 
– И  те  и  другие  даруют  нам  силу,  однако  душа  буркал  дает  нам  не  только  безграничную  силу,  но  способна  заглушать  жажду.  И  охотиться  на  животных  я  могу  реже,  чем  того  требует  моя  сущность.
     Хватило  одного  только  взгляда,  чтобы  понять,  что  он  не  намерен  продолжать  этот  разговор.         
– Выходит,  если  зеленоглазая  заберет  мою  душу,  ты  сможешь  ее  вернуть  мне? – с  надеждой  спросила  я.  Если  он  обладает  подобным  талантом,  может  для  меня  еще  не  все  потерянно? 
– Нет. – Надежда  начала  угасать,  как  пламя  свечи.   
– Но  ты  же,  сказал…? – Я  совершенно  запуталась.  Он  это  понял. 
    Подумав  немного,  он  попытался  еще  раз  объяснить: 
– Понимаешь  Аэлита, – начал  он  тоном  профессора  объяснять  студенту,  который  с  тридцатой  попытки  не  усвоил  урок.  Меня  это  задело. – Если  Фритта  или  кто-то  из  душегубов  заберет  душу  у  обычного  человека,  как  Ари,  я  смогу  ее  вернуть, – медленно  и  четко  говорил  он. – Но  твоя  душа  наделена  даром. – Мамочки!  Какой  суровый  голос. – Под  воздействием  наших  глаз  твоя  сила  сгорает,  а  душа  моментально  растворяется  в  нас.  Я  просто  не  успею  спасти  твою  душу. – И  как  ему  только  удается  так  управлять  своим  голосом:  только  что  его  голос  звучал  сурово  как  никогда,  а  на  последних  словах,  в  его  голосе  была  одна  лишь  боль. 
     Тело  Рафаэль  нагрелось  как  раскаленная  сталь. Молниеносным  движением,  он поднялся  на  ноги. 
     Я  вздрогнула  всем  телом,  и  вновь  окаменев,  тупо  смотрела  на  него.  Мне  нечего  было  ответить.  Мне  никогда  не  удастся  избавиться  от  силы,  которая  вероломно  захватила  мою  душу,  а  мой  возлюбленный,  обладая  талантом  «воскрешения» – не  успеет  мне  помочь. 
     Я  сконцентрировалась  и  попыталась  успокоиться. 
– Меня  восхищает  твоя  реакция  и  в  тоже  время… – Он  повернулся  ко  мне  лицом  и  скрестил  руки  на  груди. – Мне  не  нравится  то,  как  ты  реагируешь  на  все  происходящее. 
– Какой  же  реакции  ты  ожидал  от  меня? – Я  вновь  и  вновь  тонула  в  янтарных  глазах  любимого,  не  совсем  улавливая  ход  его  мыслей. 
– Ты  ищешь  защиты  у  того,  кто  может  погубить  тебя, – произнес  он  сквозь  стиснутые  зубы.   
– И  из-за  этого  ты  злишься  на  меня? 
     Рафаэль  посмотрел  мне  в  глаза:  взгляд  его,  казалось,  длился  целую  вечность. 
– Злюсь  на  тебя? – сконфуженно  переспросил  он  и  втянул  в  себя  воздух. – Да  у  меня  и  в  мыслях  не  было  злиться  на  тебя, – пробасил  он  так,  что  листья  на  деревьях  зашевелились. Не  злиться  он  как  же?! – На  себя – вот  на  кого  я  сержусь, – пылко  бросил  он  и  сузил  глаза.  – Единственный  виновник  твоих  бед – стоит  перед  тобой.  Со  мной  ты  никогда  не  будешь  счастлива. 
     От  его  слов  сердце  гулко  екнуло,  замирая  в  груди. 
– Я  не  хочу,  чтобы  ты  чувствовал  себя  виноватым  передо  мной. – Похоже,  мне  неплохо  удалось  изобразить  полную  невозмутимость,  но  нижнюю  губу  я  все  же,  прикусила  и  выжидающе  наблюдала,  как  забегали  его  глаза. 
     Он  явно  опешил  от  моих  слов.  Судя  по  всему,  он  ожидал  услышать  любой  ответ,  но  только  не  такой. 
– Боюсь,  что  не  смогу  чувствовать  себя  иначе,  мой  лучик  света. 
– И  все  же  в  этом  нет  твоей  вины.  Я  способна  принимать  ситуацию  такой,  какой  она  есть.   
     Мерсо подошел  ко  мне,  присел  на  корточки  подле  меня.  От  блеска  его  улыбки  и  от  мгновенной  вспышки  карих  глаз  легкая  судорога  скользнула  по  моему  позвоночнику.      
– Хрупкая  и  такая  храбрая, – тихо  сказал  он  и  моей  ладонью  бережно  погладил  свою  щеку.      
     Я  оторопела.  Мои  пальцы  скользили  по  его  щеке,  пухлым  губам,  а  глаза  его,  казалось,  искали  мою  душу. 
– И  слишком  юна,  чтобы  воспринимать  ситуацию  такой,  какой  она  есть. 
– Тебе  обязательно  надо  со  мной  спорить,  да? – Я  взъерошила  его  волосы.   
– Мне  доставляет  это  огромное  удовольствие. – Он  поймал  мою  руку  и  коснулся  губами  моей  ладони.
     Волна  неслыханной  нежности  накрыла  меня  с  ног  до  головы  и  наполнила  душу  пламенем  любви.   
– За  свои  двести  лет  никогда  не  встречал  такой,  как  ты. – Его  неестественно  ярко-карие  глаза  следили  за  мной,  а  губы  продолжали  целовать  каждый  мой  палец:  поцелуи  были  робкие  и  осторожные,  словно  он  держал  в  руке  что-то  очень  хрупкое  и  боялся  сломать.      
     Я  начала  покусывать  свою  нижнюю  губу,  пытаясь  унять  волнение  и  как-то  сдержать  краску,  заливавшую  мое  лицо. 
– Привет!  Я  вам  не  помешала?
     Единым  легким  движением  Рафаэль  вскочил  на  ноги.    
     Темнокожая  девушка,  ослепляя  белоснежной  улыбкой,  грациозно  подплыла  мимо  меня  и  встала  рядом  с  братом.  Я  была  настолько  поглощена  любимым,  что  не  услышала,  как  подъехал  черный  джип  с  прекрасной  спутницей. 
– Я  смотрю,  мой  братец  успел  испортить  твое  настроение  рассказами  о  зловредных  душегубах? – Она  вглядывалась  в  меня  пристально,  изучая  мое  лицо. –  Можешь  не  отвечать,  я  знаю  скверный  характер  своего  братца. 
– Тира  не  начинай… – грозно  произнес  Мерсо. 
     Девушка  наградила  брата  неодобрительным  взглядом,  затем  повернулась  ко  мне  лицом. 
– Сам  попросил  пригнать  машину,  а  вместо  благодарности  рот  мне  затыкаешь? – Не  осталась  в  долгу  сестра,  лукаво  подмигивая  мне.
– А  вы  слышите  мысли  на  любом  расстоянии? – поинтересовалась  я.  Появление  девушки,  заметно  улучшило  мое  настроение.   
– Когда  мой  братец  позволяет,  мы  можем  передавать  и  принимать  мысли,  в  какой  бы  точки  мира  он  бы  не  находился. 
– Какая  экономия  на  сотовую  связь! 
     Девушка  звонко  захихикала.  Глаза  Рафаэль  вспыхнули: нашей  радости  он  не  разделял.  Меня  это  немного  огорчило,  а  вот  сестру – нисколечко.  За  сотни  лет  она  уже  привыкла  видеть  брата  в  угрюмом  настроении.   
     Взгляды  брата  и  сестры  встретились  и  на  минуту  задержались  в  немом  общении.  Я  следила  глазами  за  общением  брата  и  сестры.  Пускай  я  не  слышала,  о  чем  именно  они  переговаривались,  и  все  же  едва  заметную  тревогу  в  золотисто-зеленых  глазах  Рафаэля  я  успела  уловить.  Мерсо оскалился  и  закатил  глаза.               
– Пора  возвращаться, – без  лишних  комментариев   сказал  он,  не  взглянув  на  сестру. – В  колледж  ты  уже  опоздала, – любезно  сообщил  он. 
     Сложно  думать  о  мирских  делах  на  вершине  горы  и  в  присутствии  самого  древнегреческого  бога. 
– Марго с  Данте  наверняка  уже  знают,  что  я  не  ночевала  дома… 
– Не  переживай,  эту  проблему  я  уже  уладила, – весело  ответила  девушка  и  снова    подмигнула  мне.      
– А? 
– Расскажу  по  дороге, – бросил  Рафаэль  и,  двигаясь  точно  тореадор,  прошагал  к  машине. Я  поплелась  следом. 
– Пока  Аэлита,  еще  увидимся, – помахала  мне  ручкой  Тира  и  бесшумно,  словно  призрак,  скрылась  за  деревьями.      
     Весь  путь  до  дома  я  пыталась  храбриться  и  вернуть  хоть  какую-то  эмоцию  на  лицо  Мерсо.  Разговаривая  на  отвлеченные  темы  и  забрасывая  его  вопросами,  которыми  интересуются  обычные  пары,  мне  с  огромным  трудом,  но  все  же,  удалось  расшевелить  мраморную  статую  за  рулем. 
– Аэлита,  какая  разница,  какой  мой  любимый  фильм? – зло  процедил  он. 
– Ну,  ты  и  зануда! – присвистнула  я.
     Я  ожидала  любой  реакции,  но  то,  что  он  засмеется,  у  меня  в  мыслях  не  было.  Его  дивный  смех  подобно  звонкой  мелодии,  которую  прежде  мне  не  доводилось  слышать,  оглушил  и  пронзил  меня.  Смех  был  такой  завораживающий,  что  я  никак  не  могла  рассердиться. 
– Меня  по-разному  называли,  но  занудой…  это  что-то  новенькое! – сквозь  громкий  хохот  проговорил  он.
– Добро  пожаловать  в  людской  мир,  душегуб! 
– Добро  пожаловать  в  мой  мир,  буркал! – Не  остался он  в  долгу,  жизнерадостно  сверкая  белоснежными  зубами. 
– Фу!  Не  называй  меня  так,  это  напоминает  мне  вонючку  Рики. Фу! – Я  поморщилась,  ерзая  на  кожаном  сидении.    
     Мерсо захохотал  еще  громче,  и  мне  казалось,  что  сейчас  лопнут  все  стекла  в  машине.  Я  никогда  его  не  видела  в  таком  хорошем  настроении.
– А  как  мне  тебя  называть? – вдоволь  насмеявшись,  спросил  он. 
– У  меня  вроде  бы  не  плохое  имя.
– Действительно,  инопланетное  создание.   
– Вот,  теперь  я  хотя  бы  знаю,  что  ты  знаком  с  русской  литературой.   
     Черный  джип  остановился  на  подъездной  аллее.  Мой  «форд»  смиренно  ждал  меня  на  лужайке  перед  домом.   
– И  как  же  Тира  уладила  проблему  с  Данте  и  Марго?
     Хорошего  настроения  как  не  бывало! 
– С  Данте  проблем  не  возникло,  а  Марго  думает,  что  я  отвез  тебя  в  колледж. 
– Но,  мы  ведь  с  ней  сегодня  не  виделись? 
– Она  этого  не  знает.  Марго  уверена,  что  накормила  тебя  омлетом  и  лично  проводила  до  двери.   
– И  почему  она  в  этом  уверена? 
– У  сестры  после  обращения,  открылся  талант – внушения.  Тира  способна  управлять  сознанием  человека,  когда  это  необходимо. И  как  выяснилось,  ее  дар  не  распространяется  на  тебя.               
– Она  уже  пыталась? 
– Я  просил  ее,  чтобы  она  внушила  тебе  уехать  с  Рики.  Она  попробовала  загипнотизировать тебя,  когда  ты  спала. 
– Почему  во  сне? 
– Ваш  мозг  так  легче  подается  внушению.  Но  и  этот  последний  шанс,  не  подействовал  на  тебя. 
– На  меня  не  действует  гипноз?
     Он,  нахмурившись,  покачал  головой. 
– Ну  и  хорошо! – самодовольно  улыбнулась  я. Не  хватало,  чтобы  кто-то  управлял  моим  мозгом. – А  как  она  это  делает? 
– По  ее  словам,  она  копирует  человека  как  зеркало,  затем  мысленно  погружается  в его  воображение  и  тем  самым  управляет  их  разумом.  Внушает  то,  чего  не  было,  или  наоборот  стирает  из  памяти  то,  чего  люди  не  должны  знать.  Однако  твой  уникальный  мозг  защищен  от  воздействий  Тиры. 
     Стало  ясно,  почему  Марго  никак  не  могла  вспомнить  половину  разговора  с  Тирой – девушка  использовала  на  ней  свой  талант. 
– Рики  говорил,  что  мои  зрачки  «не  повреждены»,  он  имел  в  виду,  талант  Тиры? – вспомнив,  спросила  я.            
     Рафаэль  кивнул.  Может  я  и  впрямь,  уникальное  создание  для  душегубов? 
     Уголки  моих  губ  тут  же  сползли  вниз.  Причин  для  радости  я  не  находила.  Быть  уникальным  созданием,  в  чужом  мире – сущее  наказание. 
     Глупо  конечно,  но  я  начала  сравнивать  свою  судьбу  с  судьбой  прекрасной  Елены.  В  свое  время  она  сама  была  созданием  уникальным.  Воспетая  Гомером  неземная  красота  девушки  затмила  разум  Париса.  Влюбленный  юноша  прекрасно  понимал,  что  похищение  Елены  приведет  к  Троянской  войне,  но  это  его  не  остановило.  Теперь  я  понимаю,  почему  Елена  проклинала  свою  судьбу  и  никак  не  пыталась  ее  изменить.  Я  и  сама  не  в  состоянии  изменить  свою  судьбу,  не  могу  вернуться  в  ушедшее  время,  когда  один  из  буркал,  умирая,  приполз  ко  мне,  чтобы  вложить  в  мою  душу  свое  проклятие. 
     А  что  если,  как  и  красота  Елены,  принесшая  многие  страдания  как  грекам,  так  и  троянцам,  мой  нежеланный  дар,  приведет  к  войне  между  душегубами? 
     Рафаэль,  дал  четко  понять:  то,  что  не  подается  их  пониманию – они  уничтожают.  Мерсо пойдет  против  своих  же,  ради  жалкого  буркало?  А  мое  эгоистичное  и  слепое  желание  быть  с  ним – угрожает  жизни  любимого.  Может,  все  это  прекратить – отпустить  его,  а  самой  отправиться  к  тем,  с  кем  мне  предначертано  быть?  Способна  ли  я  на  самопожертвование?  Или  моя  слепая  зависимость от  Рафаэля,  стерла  из  моего  сердца  способность  жертвовать  собой?               
     От  этих  мыслей  из  глаз  у  меня  выступили  слезы. 
– Рафаэль?
– Слушаю  Аэлита. 
– Как  отнесутся  другие  душегубы,  узнав,  что  ты  выбрал  меня? – Смотреть  в  глаза  ему  я  не  решалась.  Не  хотела,  чтобы  он  видел  моих  слез. 
– Послушай  Аэлита… – Боже,  как  много  печали  в  его  голосе. – До  того,  как  отправится  к  буркалам,  я  встретился  с  Вальдемаром.  Он  знает  о  моем  решении,  и  дал  слово,  что  не  вмешается.  Ты  же  помнишь  разговор  с  Фриттой? 
– Помню,  как  она  сказала,  что  остальные  не  согласны  с  принятым  решением, – тихо  прохрипела  я,  утирая  слезы. 
     Мои  слова  почему-то  вызвали  усмешку  у  Мерсо.  Может  еще  не  все  потеряно? 
– Аэлита,  посмотри  на  меня, – попросил  он,  и  голос  любимого  звучал  с  болью. 
     Мерсо взял  мое  лицо  в  свои  теплые  ладони  и  проникновенно  заглянул  в  мои  красные  от  слез  глаза. 
– Поверь  мне,  Аэлита,  никто  из  душегубов  к  тебе  не  приблизится.  Как  же  ты  наивна,  милая  моя!  Все,  что  говорила  и  делала  Фритта,  все  это  лишь  для  того,  чтобы  пробудить  твои  силы,  но  твое  человеческое  сознание,  смогла  выстоять.  Понимаешь  ты  это? – Я  моргнула  и  задержала  дыхание,  изо  всех  сил  стараясь  сохранить  ясность  мыслей.  Боль  в  глазах  любимого  начала  гаснуть. – Не  волнуйся,  никто  из  душегубов  не  посмеет  пойти  против  меня  и  Вальдемара.  Все,  что  от  тебя  сейчас  требуется,  это  контролировать  свою  силу,  не  дать  ей  выйти  наружу.  Видишь,  какой  я  эгоист, – тихо  проговорил  он  с  улыбкой  с  двумя  ямочками.  Даже  глаза  его  засияли  блеском  драгоценных  камней. 
     Он  нежно  поцеловал  меня  в  щеку  и  зарылся  лицом  в  моих  волосах.  Я  вновь  затрепетала  и  напрочь  забыла,  что  нужно  дышать.  Разве  могу  взять  и  уйти? Это  выше  моих  сил.  Раз  уж  я  чувствую  дыхание  на  своей  шее  и  слышу,  как  неугомонно  бьется  сердце  душегуба,  я  смогу  все  выстоять.  Смогу  держать  в  ежовых  рукавицах  свою  силу.  Если  только  это  и  мешает  нам  быть  вместе,  я  смогу  выстоять.  Смогу!
– А  как  же  вонючка  Рики?  Он  и  дальше  будет  меня  преследовать  со  своей  чертовой  теорией  и  посылать  записки  моему  брату? 
– Ты  и  ему  нужна. 
     Я  тяжело  сглотнула  слюну. 
– Почему  ты  обратился  именно  к  нему?  На  свете  нет  других  буркал,  которые  понимают  все  с  первого  раза  или  они  все  страдают  тупоумием? 
     Четко  отчерченные  губы  скривились  в  усмешке.
– Я  обратился  именно  к  нему,  потому  что  он  обладает  правом  «неприкосновенности»  и  если  бы  ты  согласилась  присоединиться  к  нему,  он  бы  заручился  за  тебя,  ведь  и  для  буркал  ты  уникальна! 
– Что  значит,  он  «неприкасаем»? 
– Правом  «неприкосновенности»  Риккардо  Галлер  обладает  по  двум  причинам:  во-первых,  он  трус.  Таких  трусов  как  он  еще  поискать  надо!  А  уважающий  себя  душегуб  не  станет  иметь  дело  с  «тухляком».  Это  ниже  нашего  достоинства.  Во-вторых,  Рики – сын  Вальдемара.  И  единственный  потомок  в  их  роду. 
– Постой,  постой…  ты  хочешь  сказать,  что  Рики  на  половину  душегуб? 
     Рафаэль  покачал  головой  и,  понизив  голос,  продолжил: 
– В  тысяча  пятисотом году,  будучи  человеком,  Вальдемара  работал  учителем  в  селе,  которого  уже  нет  на  карте.  Однажды  прогуливаясь  в  лесу,  он  повстречал  диву  с  ангельским  лицом  и  ясным,  словно  лучи  солнца  взором.  Девушка  назвалась  Элизабет,  сказала,  что  родители  ее  умерли  и  никого  из  родственников  у  нее  не  осталось.  Пораженный  красотой  девушки,  Вальдемар  захотел  помочь  бедняжке.  Он  привел  девушку  к  себе  в  деревню,  а  одна  пожилая  пара  с  радостью  взяла ее  к  себе  в  дом.  С  тех  пор,  они  больше  не  расставались.  Плодом  их  связи  стал  появившийся  на  свет – Риккардо.  Еще  беременной,  девушка  рассказала  ему  правду  о  себе,  о  силе  буркал  и  о  войне  с  душегубами,  а  на  утро  сбежала  от  Вальдемара  к  своим – то,  что  она  хотела  от  парня,  она  уже  получила.  Узнав  о  предательстве  возлюбленной,  Вальдемар  поклялся  отомстить  и  ей,  и  ее  сородичам.
     Месть  не  заставила  его  долго  ждать:  укрываясь  от  людей  в  лесу,  Вальдемар  столкнулся  с  душегубом  и  тот  обратил  его.  Он  поведал  ему  о  душегубах,  обучил    охотиться   за  душами,  научил  с  помощью  мыслей  становиться  невидимым  для  человека,  распознавать  буркал  и  при  необходимости  обращать  людей.  Опьяненный  жаждой  и  местью,  Вальдемар  вернулся  в  свою  деревню. 
     Рафаэль  резко  замолчал,  словно  сказал  лишнее. 
– Так  появилась  его  первое  войско  душегубов, – наконец  заговорил  Мерсо. 
     Я  поняла,  что  кусок  рассказа  он  нарочно  вырезал  для  моего  же  блага.  Да  и  не  сложно  было  догадаться,  что  произошло  в  деревне  и  как  появились  новорожденные  душегубы.
– А  что  было  потом? 
– Вальдемар  узнал,  что  Элизабет  скончалась  при  родах,  отдав  своему  новорожденному  сыну  всю  свою  силу. 
– Умерла  при  родах?  Разве  буркалы  не  бессмертны?
– Бессмертье  буркал – в  их  силе.  А  в  утробе  матери,  ребенок  забирает  эту  силу  и  жизнь. 
– Получается,  она  сама  же  растила  в  себе  свою  гибель?
– Многие  женщины-буркалы,  идут  на  эту  жертву.  Хоть  в  них  и  отключается  большинство  человеческих  чувств,  но  материнство – отключить  не  возможно. Желание  стать  матерью – сильнее  дара  и  ненависти. 
– А  что  стало  потом  с  Вальдемаром? 
– Вальдемар  возжелал  завладеть  судьбой  своего  сына.  Он  надеялся  воспитать  из  него  воина,  которому  нет  равных.  Но,  он  потерпел  крах – полукровка  был  в  руках  буркал.  Рики  отказался  присоединяться  к  отцу:  его  ненависть  к  душегубам  превысила  сыновья  чувства.   
– Он  хотел  обратить  сына  в  душегуба? 
     Он  кивнул  и  сжал  пальцы  на  руле. 
– Буркал  может  стать  душегубом? 
– Поговаривают,  что  такое  возможно,  однако  это  только  в  теории,  а  на  практике  подобных  переходов  еще  не  было. – И  тут  он  резко  сменил  тему  разговора. – Но  Рики  не  оправдал  надежды  буркал:  воин  из  него  никудышный,  единственное  его  достоинство – трепать  языком. – Оскалившись,  он  изобразил  улыбку. – Не  знаю  как  это у  буркал,  но  у  нас  это  называется  трусостью. И  все  же,  трепач-полукровка  имел  преимущество  над  нами – статус  неприкасаемости.  Вальдемар  лично  пообещал  отдать  на  растерзание  оборотней  любого,  кто  посмеет  покуситься  на  жизнь  его  сына.          
– То  есть  Рики  может  вас  убивать,  а  вы  его  нет? 
– Милая,  трусливому  Рики  еще  ни  одного  душегуба  не  удалось  убить.  Его  задача – находить  и  обучать  буркал.  На  большее  он  не  способен. 
     Я  расслабилась – насколько  вообще  можно  расслабиться  в  моем  положении:  ну  да,  даже  к  Ари  этот  трус  побоялся  идти  один  и  прихватил  с  собой  двух  своих  соплеменников.   
– Стая  оборотней – это  волки? – спросила  я.  Спасибо  голливудским  фильмам.   
– На  моем  пути  попадались  и  волки,  и  тигры,  даже  медведи. 
– И  они  способны  убить  тебя? 
– Один  укус  оборотня  превращает  наше  тело  в  окровавленное  мясо, – пояснил  Рафаэль. 
     Я  ахнула,  узнав,  что  есть  на  свете  еще  существа,  способные  убить  Рафаэля. 
– И  тело  буркал  тоже? 
     Он  кивнул. 
– Души  оборотней  обладают  магией.  Любой  душегуб,  вкусив  душу  оборотня,  способен  сам  перевоплощаться. 
     Я  не  совсем  понимала,  что  он  имел  в  виду,  Мерсо это  понял,  и  вновь  сделав  тон,  профессора,  начал  пояснять: 
– Если  душегуб  завладевает  душой  волка-оборотня,  то  и  сам  может  принять  обличие   волка. 
     Мои  брови  поползли  вверх  от  удивления. 
– Магия  их  душ  передается  и  нам.  Однако  нам  запрещено  охотиться  на  них.  В  тысяча  шестьсот  сорок  третьем  году  войны  Вальдемара,  напали  на  стаю  оборотней  и  не  один  из  наших  не  уцелел. 
     Брови  взлетели  еще  выше,  а  глаза  округлились. 
– Я  же  говорил,  что  один  укус  оборотня,  смертелен  для  нас.  Обычно  они  охотятся  стаями,  так  они  сильнее  и  быстрее  нас.  Увидев,  как  один  душегуб  умирает  за  другим,  Вальдемар  решил  не  рисковать  своими  воинами  и  заключил  с  оборотнями  договор  о  ненападении:  мы  не  трогаем  их,  а  они  соответственно – нас.  Мирное  соглашение  дало  возможность  Вальдемару  всецело  посвятить  себя  истреблению  буркал – они  наши  единственные  враги. – Он  еще  раз  подчеркнул  враждебность  душегубов  и  буркал. 
– Вы  по  запаху  чуете  оборотней? 
– Магия  оборотней – оберегает  их.  Мы  не  можем  учуять  их  присутствие,  пока  они  сами  этого  не  захотят.  В  их  душах  вложен  защитный  щит,  и  он  укрывает  их  от  нас  и  буркал. 
– А  что  за  щит? 
– Этого  никто  не  знает.       
– А  с  буркалами  они  тоже  заключили  перемирие? 
– В  этом  нет  необходимости.  Оборотням  не  требуется  охотиться  на  людей,  они  питаются  человеческой  пищей,  в  отличие  от  нас.  Договор  «перемирия»  заключается  в  том,  что  они  держать  нейтралитет.  Они  не  вмешиваются  в  борьбу  между  нами  и  буркалами.  И  буркалам  и  нам,  запрещается  жить  на  территории,  где  обитают  оборотни.   
     Мне  нравилось,  что  Мерсо не  перечисляет  меня  к  буркалам.   
– Теперь,  тебе  надо  поесть.  За  весь  день  ты  ничего  не  съела. 
     Я  надула  губы,  живот  предательский  заурчал,  краска  смущения  залила  мне  лицо. Последний  раз  я  ела  на  дне  рождении  Кирстен,  кажется... 
     Живот,  соглашаясь,  издал  звуки  требующей  пищи:  перед  глазами  плясали  спагетти.  Сейчас  я  готова  была  съесть  все,  даже  те  «полезные»  блюда,  из-за  которого  мой  брат  слег  в  больницу. 
– А  как  же  ты? 
– Ну,  кто-то  же  должен  открыть  тебе  дверь.
     А  я  и  забыла,  что  уходя  вчера  с  любимым,  изнутри  ключом  закрыла  дверь  своей  комнаты.       
– А  обычная  пища  сможет  утолить  твою  жажду? – осторожно  спросила  я.   
– Нет. 
– Ну,  а  есть  ты  ее  можешь? 
– А  ты  сможешь  съесть  сырое  мясо  с  кровью? 
     Я  позеленела,  вспомнив,  как  Марго  как-то  увлеклась  сыроедением,  чтобы  сбросить  пару  килограмм  и  чтобы  не  искушать  себя  нормальной  пищей,  она  заставила  и  нас  этим  питаться.  Фу,  гадость!  Аж  мурашки  пробежали  от  неприятного  привкуса  во  рту.  Однако  мой  зверский  аппетит  от  этих  воспоминаний  не  пострадал:  я  все  еще  была  голодна. 
– Мое  отношение  к  вашей  пище  примерно  такое  же.    
– Тогда,  встретимся  в  комнате? – кусая  губы,  спросила  я.   
     Он  кивнул.               
     Как  только  мои  ноги  коснулись  земли,  бессонная  ночь  дала  о  себе  знать.  Запас  моих  физических  сил,  приближался  к  критической  черте.  Как  же  я  вымоталась  за  день! 
     Ощущая  спиной  взгляд  любимого,  я,  стараясь  сохранять  равновесие,  направилась  к  дому.  Не  имея  при  себе  ни  сумки,  ни  ключей,  я  позвонила  в  дверь.  Черный  джип  скрылся  за  поворотом  и  меня  это  озадачило.  Рафаэль  сказал  же,  что  будет  ждать  меня  в  комнате? 
     Шестое  чувство,  к  которому  я  начинаю  потихоньку  прислушиваться,  подсказывало  мне,  что  не  о  чем  беспокоиться.  Через  минуту,  дверь  мне  открыл  Коли. 
– Привет  кузинка!  Как  дела?  Как  учеба?  Как  день  прошел? – Осыпал  меня  вопросами,  даже  не  впустив  на  порог. 
     Хоть  что-то  не  изменилось  в  моей  жизни! 
– Все  хорошо! – Тот,  кто  придумал  это  незамысловатую  фразу,  был  гением,  или  был  знаком  с  душегубами. 
     После  недолгих  переглядываний,  Коли  пропустил  меня  в  дом. 
– Где  Марго? – спросила  я  и  плюхнулась  на  диван.  Усталость  напоминала,  что  я  провела  бессонную  ночь.  Но  какую!   
– Отправилась  с  подругой  за  покупками, – ответил  кузен,  буравя  меня  взглядом.      
– С  Айной?
     Ну  все,  несварение  желудка  мне  сегодня  обеспеченно.  Может  и  мне  начать  питаться  душами  животных?  От  них  куда  больше  пользы?  Или  лучше  пойти  поспать  и  не  выдумывать  глупости. 
– Ты  все  еще  встречаешься  с  тем  парнем…  как  его  там? 
– Рафаэль!  – по  слогам  проговорила  я  и  зевнула  во  весь  рот. 
– Ты  что  не  выспалась? – спросил  священник  и  будто  бы  застыл  в  дверном  проеме. 
     Я  снова  зевнула,  делая  вид,  что  не  замечаю  его  пристального  взгляда.  И  что  это нашло  на  священника:  смотрит  на  меня  так,  словно  впервые  видит? 
– Коли  что-то  не  так?
– Это  ты  мне  скажи! – Двухметровый  кузен,  сузил  зеленые  глаза. 
     От  бессонной  ночи  мой  мозг  не  желал  работать,  и  я  не  улавливала,  что  хочет  от  меня  служитель  алтаря.
– Аэлита,  ты  моя  кузина.
– Э-э-э  я  помню. – Мои  глаза  слипались.
– И  давно  ты  встречаешься  с  тем  парнем? – Видимо  кузен  никак  не  может  запомнить  имени  Мерсо.
– Пару  месяцев.  А  что? – спросила  я,  положив  голову  на  мягкую  спинку  кресла. 
     Даже  с  закрытыми  глазами  я  чувствовала  тяжелый  и  пристальный  взгляд  Коли. 
– Аэлита,  выслушай  меня, – резко,  почти  грубо  потребовал  он. 
     Мои  веки  тут  же  открылись. 
– Мудрый  боится  и  удаляется  от  зла,  а  глупый  раздражителен  и  самонадеян!   
     Я  хотела  зевнуть,  но  поперхнулась  от  услышанного.  Служитель  божий  и  раньше  употреблял  в  своих  речах  цитаты  из  библии,  но  суровость  и  настойчивость  в  его  голосе  я  слышала  впервые. 
     Победив  на  время  усталость,  я  поднялась  на  ноги.
– Коли,  я  не  понимаю,  что  ты  пытаешься  донести  до  меня  этими  словами. 
– Тогда  задумайся  над  ними! – решительно  заявил  он. – Оглянись  и  увидь,  что  происходит  с  твоей  жизнью.   
– Я,  впервые  за  свои  восемнадцать  лет,  счастлива.  И  мне  не  понятно,  к  чему  ты  меня  призываешь.  В  чем  дело,  Коли?   
–  Нет,  Аэлита,  я  ошибался…  сейчас,  ты  не  готова  меня  слушать. 
     У  священника  было  такое  выражение  лица,  будто  что-то  важное  вертелось  у  него  на  языке.   
– Я  хочу  спать  и не  готова  отгадывать  твои  ребусы.  Поговорим  об  этом  завтра? – предложила  я.   
– Ты  не  поняла,  кузина,  дело  не  в  твоей  усталости  и  не  в  завтрашнем  дне,  а  в  том,  что  ты  сейчас  в  принципе  не  готова  меня  услышать. – Он  что-то  проговорил  себе  под  нос,  но  услышать  его  я  не  смогла. 
     Священник  продолжал  буравить  меня  взглядом.  Мне  казалось,  что  он  обдумывал,  взвешивал,  говорить  мне  о  чем-то  или  нет. 
     Я  еще  раз  нарочито  во  весь  рот  зевнула,  намекая  ему.  Он  сгорбился  и  отошел  от  прохода,  кажется,  он  понял,  что  я  не  готова  на  конструктивный  диалог. 
– Мы  еще  вернемся  к  этому  разговору, – успел  предупредить  он.            
– Ага, – вымученно  буркнула  я,  и,  волоча  ногами,  поплелась  в  свою  комнату. 
     Вникнуть  в  слова  кузена  я  не  могла  ни  физически,  ни  морально.  Мне  бы  до  постели  доползти.
     Рафаэль  гостеприимно  впустил  меня  в  мою  же  комнату. 
     Я  валилась  с  ног,  и  любимый,  взяв  меня  на  руки,  уложил  в  постель  и  накрыл  одеялом.  Сквозь  сон  я  услышала,  как  защелкнулась  дверь  на  ключ.  Затем  Мерсо осторожно  прилег  рядом  на  кровать.  И  я  снова  утонула  в  безмятежное  забытье  в  объятиях  любимого. 

                Глава  пятнадцатая 
                Любовь

     Мой  привычный  мир  захлопнул  перед  моим  носом  дверь.  Но  там  где  запираются  одни  двери,  раскрываются  другие  (иначе  и  быть  не  может!)  и  за  каждой  из  этих  дверей  скрываются  свои  сюрпризы.  Неожиданных  новостей  за  этот  месяц  было  более  чем  предостаточно… 
     Во-первых,  мой  строгий  братец  не  изменил  своего  решения  по  поводу  комендантского  часа.  Я  была  наказана  еще  на  два  месяца  и  по  условиям  договора  обязана  быть  дома  не  позже  десяти  часов  вечера.  Детский  сад! 
     Срок  наказания  продлился  после  тяжелого  разговора  с  Данте.  Брат  продолжал  требовать  ответы  на  вопросы,  о  которых  я  не  имела  права  говорить.  Правду  никак  нельзя  говорить,  если  конечно,  не  хочу  закончить  свои  дни  в  одной  палате  с  мнимым  Харальдом  или  каким-нибудь  другим  психом,  возомнившим  себя  правителем  Норвегии. 
     Ни  мой  брат,  ни  Марго,  со  своими  пристрастиями  ко  всему  сверхъестественному,  не  поверят  в  то,  что  происходит  вокруг  и  что  за  сила  находится  внутри  меня.      
– Ты,  кажется,  забываешь,  что  плывешь  по  той  же  реке,  которую  я  переплыл  за  долго  до  тебя, – философски  изрек  брат,  после  долгих  перипетий  и  споров.   
     Сомневаюсь,  что  мы  плывем  по  одной  и  той  же  реке! 
– Ты  сейчас  в  том  возрасте,  когда  больше  всего  совершают  ошибки,  и  я,  как  твой  старший  брат,  хочу  отгородить  тебя  от  этих  ошибок. – Морщинки  на  лбу  стали  глубже. – По  крайне  мере,  я  пытаюсь  это  сделать, – вздохнул  он. – Аэлита,  что  же  происходит  в  твоей  жизни? – с  нажимом  спросил  брат. – Ты  стала  какая-то  дерганная,  что  ли?
     Как  тут  не  задергаться,  когда  вокруг  меня  столько  всего  происходит.  Моя  жизнь  кардинально  изменилась  и  кто  знает,  что  мне  еще  уготовил  завтрашний  день. 
– Считай,  что  во  мне  бушуют  остатки  подросткового  периода.
– Аэлита,  ты  же  мудрая  девушка.  Даже  чересчур  мудрая  для  своих  лет. – Как  бы  нехотя  сознался  брат.   
– Тогда  позволь  мне  сомой  во  всем  разобраться. 
– Значит,  все-таки  есть  в  чем  разбираться? – хрипло  уточнил  он,  собрав  вокруг  глаз  сеточку  морщинок.      
– Брат,  не  стану  скрывать,  сейчас  в  моей  жизни,  происходит  много  того,  чего  я  не  совсем  понимаю.  Все  это  в  новинку  для  меня,  и  мне  требуется  время,  чтобы  ко  всему  этому  привыкнуть. 
– Не  связанно  ли  это  с  Рафаэлем? – угадал  он.   
     Я  кивнула  и  поспешно  отвела  взгляд.  Моего  брата  очень  непросто  обвести  вокруг  пальца.  Его  проницательность  и  умение  в  два  счета  считывать  людей,  обезоруживала  не  только  меня,  но  и  всех  тех,  с  кем  он  имел  дела.      
– Брат,  он  дорог  мне, – осторожно  сказала  я,  понизив  голос. 
– Теперь  он  твой…  вы  с  ним  пара? – Ему  с  трудом  удалось  произнести  эти  слова.
     Я  кивнула. 
– Ты  уже  месяца  три  общаешься  с  этим  парнем,  и  я  не  хочу,  чтобы  вы… спешили, – многозначительно  произнес  брат,  при  этом  смущаясь  как  подросток. – И  все  же,  это  не  означает,  что  я  изменю  свое  решение,  ты  по-прежнему  под  арестом,  сроком  на  два  месяца. 
     Я  чувствовала  себя  тринадцатилетним  подростком,  а  не  восемнадцатилетней   девушкой.  Никакой  личной  жизни,  когда  ты  живешь  под  одной  крышей  со  старшим  братом,  который  возомнил  себя  строгим  папашей.      
     Брат  был  настроен  серьезно,  а  у  меня  не  было  желания  спорить  с  ним  и  дальше. 
     Можно  сказать,  что  обе  стороны  довольны  принятым  решением.  Рафаэлю  разрешено  отвозить  меня  в  колледж  и  привозить  обратно,  с  десяти  часов  вечера  я мелькаю  перед  братом  и  невесткой,  изображая  себя  послушную  сестренку.  И   никто  из  домочадцев  не  знает  о  том,  что  Мерсо  почти  всегда  находится  рядом.  Его  фантастическая  способность  становиться  невидимым  для  человеческих  глаз (только  я  могу  чувствовать  его  присутствие)  позволяет  ему  буквально  ходить  за  мной  по  пятам.  Поначалу  было  смешно  сидеть  за  столом  в  окружении  семьи  и  ощущать,  как  Мерсо  смотрит  на  меня  или  крепко  держит  мою  руку,  а  я  пытаюсь  скрыть  свое  волнение  от  домочадцев.  Особенную  неловкость  и  желание  провалиться  сквозь  землю,  я  ощущала,  когда  мы  с  Марго  оставались  наедине  (как  думала  она)  и  невестка  начинала  «девичьи  разговоры»,  куда  мужчинам  вход  запрещен.  Но  разве  это  касается  душегубов!   
– Я  сама  была  в  твоем  возрасте  и  могу  вас  понять.  Физическое  влечение – есть  физическое  влечение,  ее  еще  никто  не  отменял, – начинала  она  свою  лекцию,  не  замечая,  как  я  краснела  на  ее  глазах. 
– Ты  не  должна  стыдиться  говорить  мне  об  этом.      
     Я  застонала  и  опустила  голову. 
– Мы  девушки  и  можем  свободно  говорить  на  такие  темы. 
– Да,  когда  мы  одни! – Надеюсь,  мой  намек  дошел  до  Рафаэля?! 
     Невидимые  пальцы  скользнули  по  моей  щеке,  затем  опустились  на  мою  ладонь.  Не  дошло!   
     Прежде  чем,  Марго  продолжила  лекцию  о  «интимной  связи  мужчин  и  женщин»,  я  решилась  и  сказала,  что  ей  не  стоит  волноваться,  что  мы  ведем  себя  благочестиво  и  дальше  поцелуев  не  заходим.  После  этих  слов,  мои  щеки  полыхали  огнем  стыда.  Невидимая  рука  любимого,  сжала  мою  ладонь.
     Мои  слова,  успокоили  Марго  и  ее  «девичьи»  советы,  я  слышала  реже.  Реже,  но  это  не  значит,  что  их  не  было  вовсе.          
     Еще  один  неожиданный  сюрприз  влетел  в  наш  дом  из  далекой  России.  Недели  две  назад  в  половине  седьмого  утра,  мой  братец  вломился  в  мою  комнату,  сияя  как  рождественская  гирлянда. 
– Ты  не  представляешь,  с  кем  я  сейчас  разговаривал  по  телефону, – возбужденно  заявил  Данте,  стоя  на  пороге  моей  комнаты  в  белой  рубашке  в  тонкую  полоску,  в  носках  и  трусах.  Мой  брат  так  спешил  поделиться  со  мной  радостью,  что  забыл  надеть  брюки. 
– И  тебе  с  добрым  утром, – промямлила  я,  зевая. 
     Данте  уселся  за  письменный  стол  в  углу  комнаты,  побарабанил  пальцами  по  столу,  затем  резко  вскочил  на  ноги  и  начал  ходить   кругами  по  комнате.  Он  был  в  счастливой  эйфории  и  не  мог  просто  стоять  на  одном  месте.  Впервые  вижу  его  в  таком  состоянии  и  в  таком  одеянии.  Я  следила  за  ним  глазами:  судя  по  всему,  он  подбирал  в  уме  слова.   
– Сегодня  утром  мне  звонил  Борис. 
     Я  плюхнулась  на  кровать.   
– Дедушка? – Перед  глазами  встал  образ  Бориса: бодрый  старичок  с  благородной  сединой  и  с  маленькими,  цвета  морской  волны,  глазами,  как  у  брата.   
– Представляешь,  он  еще  помнит  о  нашем  существовании. 
     Борис  Владимирович,  он  же  отец  моей  мамы  и  единственная  связь  с  Россией.  Когда  еще  были  живы  родители,  он  прилетал  к  нам  каждый  год,  привозя  собой  вкуснейшие  яблоки  из  своего  собственного  огорода.  Последний  раз  мы  виделись  лет  шесть  назад  на  годовщине  свадьбы  Данте  и  Марго.  Уезжая,  он  обещал  прилететь  зимой  и  звонить  чуть  ли  не  каждый  день.  Ничего  из  того  что  обещал  он  так  и  не  выполнил.  Просто  исчез  из  нашей  жизни,  ничего  не  объяснив.  Мы  с  братом,  звонили  ему,  разговаривал  он  с  нами  сухо,  ничего  не  рассказывая  о  себе,  а  потом  и  вовсе  перестал  брать  телефон.  Тогда  мы  начали  звонить  его  соседке  тете  Любе (дед  сам  оставил  нам  ее  номер,  на  экстренный  случай),  женщина  успокоила  нас,  сказав,  что  он  жив  и  здоров,  и  сама  не  понимает,  почему  Борис  не  хочет  общаться  с  нами.  С  тех  пор,  так  и  не  поняв  поступок  дедушки,  мы  созваниваемся  с  Любой. А  теперь  дедушка  сам  объявился. 
     Благодаря  Борису,  мы  с  братом  неплохо  владеем  русским  языком.  В  прошлом  наш  дедушка  преподавал  в  школе  русский  язык  и  литературу,  а  уйдя  на  заслуженный  отдых,  обучал  меня  с  братом  родному  языку  нашей  мамы.  Чтобы  мы  всегда  помнили,  наши  корни.  Таков  был  девиз  у  дедушки.  Даже  с  отцом  он  разговаривал  исключительно  по-русски,  хотя  тот  ни  слова  не  понимал,  и  маме  приходилось  выступать  в  роли  переводчика. 
     Привезенные  им  книги  на  русском  языке,  стоят  на  полке  в  кабинете  брата,  которая  служит  еще  и  библиотекой.  Дедушка  любил,  когда  я  садилась  с  ним  рядом  и  читала  вслух  стихи  Пушкина.  Уж  очень  он  любил  произведения  Александра  Сергеевича!  Как  и  многие  преподаватели  литературы,  дедушка  обладал  глубоким  внутренним  миром.  Мудрый,  порой,  и  загадочный  взгляд  дедушки  передался  моему  брату.    
– Что  ему  понадобилось,  через  столько  лет? – спросила  я.  Спросонья,  мне  сложно  было  угадать  собственные  чувства.      
     Братец  слегка  поостыл  и  выпрямился. 
– Звонил  узнать,  как  мы  поживаем. Сказал,  что  обо  всем  сожалеет  и  хочет  возобновить  с  нами  отношения.   
–  И  что  ты  думаешь? 
– Он  единственный  родственник  со стороны  мамы, – напомнил  он,  и  голос  его  поник. – Я  предложил  ему  приехать  к  нам,  и  он  обещал  подумать. Сама  понимаешь,  ему  уже  семьдесят  четыре.  Что  ты  по  этому  поводу  думаешь? – Брат  выжидающе  смотрел  на  меня,  нахмурив  брови.  Вокруг  его  глаз  вновь  образовалась  паутина  морщин.   
– Ты  сам  сказал,  что  он  наш  единственный  родственник  и,  к  тому  же,  надо  выяснить, что  заставило  его  исчезнуть  из  нашей  жизни  и  вернуться  вновь.    
– Надо  бы  выяснить, – согласился  Данте  уже  в  предвкушении  долгожданной  встречи  с  дедушкой. 
     Со  своими  чувствами  я  разобралась,  когда  услышала  знакомый,  глубокий  голос  дедушки.  Сердце  мое  ликовало,  а  из  глаз  потекли  слезы:  у  нас  с  братом  снова  появился  Борис – родной  человек.  Мы  созванивались  каждый  вечер,  делясь  обо  всем  на  свете,  словно  между  нами  не  было  тех  долгих  лет  разлуки.  Пустота  в  сердце,  которая  образовалась  после  смерти  родителей,  затянулась  родной  кровью. 
     Борис  за  все  эти  годы  не  изменил  своих  патриотических  взглядов  и  требовал  разговаривать  с  ним  исключительно  на  русском  языке.  Комкая  фразы,  запинаясь  и  вспоминая  слова,  Данте  и  я  часами  делились  с  ним  подробностями  нашей  биографии.  Таким  счастливым  своего  брата  я  еще  не  видела,  даже  огромные  счета  за  телефонные  переговоры  не  испортили  ему  настроения.
     Что  касается  о  полученной  записке  от  Рики,  Данте  почему-то  утаил  от  меня  и  ни  с  кем  не обсуждал,  даже  с  Марго  (она  бы  мне  об  этом  сказала).  Вероятнее  всего,  усилия  буркало,  были  напрасны – мой  братец  не  воспринял  в  серьез  его  писанину. 

     Заключительная  неделя  месяца  встретила  меня  при  полном  параде.  Утренние  рыжеватые  лучи  солнца  рассекали  свежий  воздух.  Шальной  ветер  донес  аромат  роз.  Воздух  был  наполнен  любовью.  Я  вдохнула  полной  грудью,  насыщая  легкие  кислородом  этой  любви. 
     Рафаэль  стоял,  прислоняясь  спиной  к  машине,  скрестив  ноги  и  опустив  руки  в  карманы.  Он  чуть  склонил  голову  и  взглянул  на  меня  с  улыбкой  на  устах.
     Происхождение  душегубов,  и  кто  именно  был  их  прародителем,  так  и  осталось  загадкой  для  меня.  Рафаэль  уверяет,  что  он  и  подобные  ему  существа – еще  один  вид  зла  и  созданы  они  были  злом.  И  как  любое  зло  не  приходит  на  землю  просто  так – на  то  оно  и  зло,  чтобы  разрушать  и  отнимать.  Однако  среди  этого  безобразия  есть  люди,  способные  противостоять  своей  сущности,  ежесекундная  борьба  с  самим собой  приносит  плоды  и  человечность,  которая  глубоко-глубоко  таится  в  душегубах,  начинает  пробуждаться.       
     Теперь,  когда  между  нами  разрушилась  стена,  толстым  слоем  тайн,  нам  остается  только  наслаждаться  друг  другом.  Я  больше  не  чувствовала  присутствие  зеленоглазой,  не  ощущала  на  себе  пристального  ненавистного  взгляда.  Рафаэль  говорил,  что  она  ушла  из  нашей  жизни,  чему  я  была  очень  рада.      
     Пальцы  Рафаэля  нежно  коснулись  моей  щеки.  Никак  не  могу  привыкнуть  к  необыкновенному  чувству  от  каждого  его  прикосновения.      
     Вчера  он  отправился  на  охоту,  чтобы  сегодня  его  не  мучила  жажда.  Он  может  находиться  рядом  со  мной,  когда  его  организм  получит  тройную (может  и  больше)  порцию  звериных  душ. 
– Привет, – сказала  я  банальную  фразу  и  голова  моя  кружилась.  Возможно  из-за  того,  что  в  его  присутствии,  я  забываю  как  нужно  дышать. 
– Тебя  опасно  выпускать  на  улицу. 
– Почему?
– Аромат  твоей  души  манит  душегуба. – Улыбка  его  стала  шире,  он  подмигнул  мне  и  открыл  дверцу  машины. 
     Он  снова  сделал  акцент  на  моей  душе.  Меня  это  всерьез  задело.  Я  потратила  часа  два,  наряжаясь  для  него,  а  он  только  о  моей  душе  и  говорит.  Видит  ли  он  во  мне  девушку  или  Рафаэль  привлекает  только  запах  моей  души?  Я  обдумала,  все  возможные  варианты,  но,  ни  один  из  них  не  пришелся  мне  по  душе.  Тьфу  ты! 
– Можно  задать  тебе  один  вопрос? – осторожно  спросила  я. 
– Конечно,  мой  храбрый  лучик  света!
     Я  улыбнулась  и  растаяла  от  мелодичного  голоса.  Надо  взять  себя  в  руки,  Аэлита!
– Это  касается,  Тиры  и  Нильс, – Я  замолчала,  наблюдая  за  его  реакцией.    
– И? – спокойно  проговорил  он.  Значит,  можно  продолжать. 
– Как  они  встретились  и  как  вообще  вы  находите  себе  пару? 
– В  выборе  партнера,  мы  не  отличаемся  от  людей.   Я  столько  раз  был  шафером  на  свадьбе  Тиры  и  Нильс,  что  со  счету  сбился, – весело  ответил  он.
– А  их  семейная  жизнь… – Как  бы  спросить  об  этом  и  не  покраснеть? – У  них  все-все  как  у  людей?
     Рафаэль  засмеялся,  уловив  мою  мысль. 
– Все-все!   
– А  как  они  познакомились? – быстро  спросила  я,  пока  мое  лицо  полностью  не  заполыхало  от  смущения. 
     Улыбка  с  лица  слетела,  а  длинные  пальцы  сжали  руль. 
– Мы  же  договорились,  что  игры  закончились,  и  пришел  твой  черед  отвечать  на  все  мои  вопросы, – угрюмо  напомнила  я.
– Это  длинная  история  с  печальным  концом, – со  вздохом  проговорил  он. 
– Я  люблю  длинные  истории.   
– Они  познакомились  двести  восемьдесят  с  лишним  лет  назад.  Тира  только  переехала  из  Парижа  в  Лондон  к  своему  парню,  как  впоследствии  выяснилось,  Риккардо  Галлер  и  был  тем  парнем. 
     И  тут  не  обошлось  без  вмешательства  вонючки  Рики.  Он  словно  змея,  которая  всюду  заползает,  брызгает  своим  ядом  и  уползает  к  себе  в  нору,  а  любого,  кто  посмеет  его  и  пальцем  тронуть,  ждет  кара  в  лице  Вальдемара.      
– Осознав  серьезность  своего  влечения  к  человеку,  Нильс  во  всем  сознался  ей,  в  надежде,  что  она  разочаруется  в  нем  и  молча,  уйдет. – Он  устремил  свой  помутневший  взор  на  дорогу  и  продолжил  рассказ. – И  каково  же  было  его  разочарование,  когда  девушка  сообщила,  что  она  в  курсе  о  душегубах,  так  как  общается  с  Рики,  и,  не  смотря  ни  на  что,  готова  быть  с  ним.  И  эта  любовь  стоила  ей  жизни…   
– Он  превратил  ее  в  душегуба? – догадавшись,  спросила  я. 
– Нильс  был  вынужден  обратить  ее,  и  по  сей  день  винит  себя  в  том,  что  его  эгоизм  взял  над  ним  шефство. Тира,  не  желая  и  дальше  скрывать  свои  отношения  с  Нильсом,  во  всем  созналась  Рики.  Самолюбие  труса,  чье  сердце  переполнено  лютой  ненавистью  к  душегубам,  не  смогло  смириться  с  предательством  девушки.  Рики  во  главе  одних  из  сильнейших  буркал,  устроил  засаду  в  квартире  сестры.  Нильс  был  один,  а  их  семеро:  один  против  семерых  безжалостных  буркал.  Он  бился  до  последнего,  но  их  цель  была – Тира.  И вот,  когда  ему  казалось,  что  он  одерживал  над  ними  победу – выпорхнула  душа  девушки. Галлер, зная о своей  неприкосновенности,  лично  вырвал  ее  душу  из  груди.  Достигнув  своей  цели,  Рики  и  его  соучастники,  исчезли.   
     Жизнь  любимой  медленно  угасала  на  глазах  Нильса.  Он  рыдал  как  дитя,  хоть  и  слезы  не  текли  с  его  глаз (у  нас  отсутствуют  слезные  железы).  Он  смотрел,  как  над  телом  его  возлюбленной  парит  душа.  Ибо  только  нам  дано  видеть  этот  сверкающий  комочек  жизни,  именуемый  в  людском  мире – душой. Допустить  этого  он  не  мог.  Нильс  не  был  готов  отпустить  свою  возлюбленную. – Потемневшие  глаза  Рафаэля,  взглянули на  меня  из-за  плеча. –  Кто  вообще  к  этому  готов?!   
     Резким  взмахом  руки,  он  бережно  поймал  горячий,  сверкающий  комочек,  вдохнул  в  нее  частичку  своего  бессмертия,  пока  ее  сияние  не  потухло,  и  душа  не  окрасилась  в  кроваво-красный  цвет, – помолчав  немного,  он  продолжил: – Человеческая  душа – умерла.  Затем,  он  аккуратно  погрузил  комочек  бессмертия  в  сердце  девушки.  Осталось  ждать.  Ждать,  пока  ее  тело  примет,  ставшее  уже  инородным  вещество,  и  все  жизненно-важные  органы  заработают  в  иной  ипостаси.  Выбор,  который  ему  пришлось  сделать,  оставил  след  в  отсутствующей  душе  Нильса.  Карая  себя,  Нильс  ждал  пробуждения  своей  возлюбленной.  Тира  очнулась  на  следующий  день.  И  вместе  с  ней  проснулась  жажда.  Жажда  в  людских  душах,  для  продления  жизненной  силы.  Жажду  эту  нельзя  унять,  нельзя  затушить,  она  постоянно  следует  за  тобой.  Ежесекундно  напоминая  тебе,  что  ты – душегуб.  Новорожденному  душегубу  требуется  десятки  душ,  чтобы  он  начал  осознавать,  кем  стал. 
     Рафаэль  повернулся  ко  мне  с  горькой  улыбкой  на  устах. 
– Я  знаю  это  чувство,  сам  через  это  прошел.  Твои  зрачки  полностью  поглощает  чернота,  твое  тело  нагревается,  ты  боишься  вздохнуть,  зная,  что  учуешь  пищу.  Тебе  без  разницы,  человеческая  это  душа  или  животного – все  границы  стерты  в  тебе.  Невыносимая  жажда,  требующая,  незамедлительного  утоления.  Такова  судьба  душегуба:  мы  убиваем  своей  любовью! 
– Как  Тира  отреагировала  на  то,  что  с  ней  произошло? – поинтересовалась  я,  наблюдая,  как  Рафаэль  мастерски  ведет  машину  на  опасно  большой  скорости.   
– Как  и  многие  из  нас,  она – смирилась.  Любовь,  которую  она  испытывала  к  Нильсу  будучи  человеком,  сохранилась  и  в  теле  душегуба.  Отчасти,  это  и  помогло  ей,  как  смириться,  так  и  бороться  со  своей  сущностью. 
– А  почему  душа  окрашивается  в  кроваво-красный  цвет?
– Это  еще  одно  напоминание  того,  что  ты  уже  не  человек,  а  существование  твое  зависит  от  чьей-то  души.            
     Наше  появление  в  колледже  никого  не  оставило  равнодушным.  Девушки,  продолжали  кидать  на  Мерсо  восторженные  взгляды,  некоторые,  даже  не  стеснялись,  подмигивали  ему,  а  на  меня – ноль  эмоций.  Как  будто  меня  и  вовсе  не  было  рядом  и  он  не  держит  меня  за  руку.  Такое  чувство,  словно,  все  вокруг  знали,  что  я  не  интересую  его,  как  девушка.  В  худшем  смысле,  это  все  объясняет.   
     Проводив  меня  до  аудитории,  Рафаэль,  не  произнося  ни  слова,  оставил  меня  наедине  с  мыслями.               
     Совершенно  разбитая,  морально  и  физически,  я  плюхнулась  на  стул.  Прозвенел  звонок,  и  началась  лекция.  Я  записывала  на  автомате.  Все  вокруг  было  налито  тяжестью.  Дневной  свет  начал  раздражать  меня.  Когда  я  вспомнила  слова  Рафаэля  о  фимиаме  моей  души,  мои  руки  затряслись,  и  ручка  сильно  давила  на  бумагу.  И  без  того,  мой  корявый  почерк,  превратился  в  каракули.  Сам  черт  не  разберет,  что  я  нацарапала  в  тетради.   
     Томас,  сидящий  за  соседней  партой,  сонно  зевнул  и  потянулся.
– С  добрым  утром!  Как  спалось?! – подтрунивала  над  ним  соседка  Кирстен.
     Большую  часть  лекции,  он  дремал.  Кир  вся  извелась,  пытаясь  разбудить  своего  «спящего  принца»,  но  он  спал  сном  младенца  и  тихонько  похрапывал.  Поняв,  что  его  даже  землетрясением  не  разбудить,  она  махнула  на  него  рукой  и  принялась  слушать  лекцию,  под  тихое  сопение   соседа. 
     Прозвенел  звонок.  Преподаватель,  дала  задание  и  вышла  из  аудитории.  Сонный  товарищ,  встал  изо  стола  и  вальяжной  походкой  прошагал  к  выходу,  догоняя  свою  девушку. 
     Мерсо  ждал  меня  у  стены  напротив  аудитории.  Вокруг  него  толпились  студенты,  но  все  они  казались  серыми  и  безликими,  словно  черно-белое  кино.  Я  медленно  шла  к  нему,  с  каждым  моим  шагом  улыбка  моя  становилась  шире,  а  лицо  парня  суровее  и  суровее. 
     От  его  раздраженного  взгляда  ноги  подкосились,  и  я  упала  прямо  в  его  объятия.  У  меня  перехватило  дыхание:  кожа  любимого  пылала  как,  в  лихорадке.  Боже,  в  его  иссиня-черных  глазах  горела  животная  ярость. Я  испуганно  смотрела  на  парня,  ощущая,  как  мускулы  его  рук  напрягаются  и  каменеют  плечи.   
– Рафаэль,  тебе  пора  на…  охоту? – предположила  я,  вглядываясь  в  черноту  глаз. 
     Он  стиснул  зубы. 
– Дело  не  в  этом, – зарычал  любимый  и  отвернулся,  чтобы  я  не  видела  его  лица.
     Что  он  имел  виду,  я  не  понимала,  а  по  выражению  его  лица  ничего  не  возможно  было  прочесть – сплошь  черная  мраморная  маска.      
– Аэлита,  может,  поделишься,  о  чем  ты  весь  день  размышляешь? – спросил  Рафаэль,  и  голос  был  насквозь  пустым,  как  и  его  глаза.         
– Мне  немного  неловко  об  этом  говорить. 
– Почему?   
     Я  подняла  и  чуть  повернула  голову,  чтобы  видеть  его  лицо.  Отсутствующим  взглядом  он  смотрел  по  сторонам,  но  только  не  на  меня.   
– Я  опасаюсь  твоей  реакции. 
– Ты  поняла,  что  не  хочешь  быть  со  мной? – спросил  он  каким-то  чужим,  срывающимся  голосом. 
     Его  слова,  словно  шипы  королевской  розы,  глубоко  в  меня  вонзились. Я  пораженная  взглянула  на  него,  не  в  насмешку  ли  он  спрашивает,  но  нет – говорил  он  всерьез  и  меня  это  разозлило.    
– А  ты  бы  этого  хотел? – спросила  я,  не  скрывая  злости  в  голосе.   
     Рафаэль  нахмурил  брови,  а  взгляд  его  вспыхнул  зловещим  огнем.  Я  испуганно  вздрогнула  и  отвела  взгляд.  Зачем  он  так  со  мной  поступает?       
– Твой  друг  идет  сюда, – сообщил  он  и  в  мгновение  ока  исчез. 
     По  коридору  не  спеша,  с  походкой  твердой  и  с  ухмылкой  шальной,  шествовала  Ари. Толпа  студентов  расступилась,  пропуская  местного  героя.  О  чудесном  воскрешении  друга  узнала  Эстер  (ее  тетя  работает  медсестрой  в  той  самой  больнице),  а  уже  через  час  и  весь  колледж.  Парень  из  нашей  группы  вышел  навстречу  Ари,  что-то  ему  сказал  и  похлопал  по  плечу,  затем  они  стукнулись  кулаками  и  парень  отошел  в  сторону. 
– Что  за  кислая  рожа? – первое,  о  чем  спросил  друг,  приблизившись  ко мне.      
– Лучше  не  спрашивай,  дай  мне  остыть. 
– Первая  ссора  с  дружком? 
     Я  кивнула. 
– Ты  уж  будь  с  ним  поаккуратней,  а  то  раз  и  прощай  душа.
     Я  зарычала. 
– Все  понял – шутка  не  удалась.  Прости.   
     Мы  с  Ари  прошагали  в кафе  на  территории  кампуса.  Как  обычно,  мы  уселись  за  наш  столик  у  окна.  Пока  Ари  уплетал  огромный  гамбургер,  я  попивала  кофе,  то  и  дело,  ловя  заинтересованные  взгляды  студентов  за  соседними  столиками. Популярность  друга  нисколечко  его не  смущала.  У  него  уже  иммунитет  выработался  на  подобные  взгляды.  Быть  в  центре  внимания  и  шокировать  публику – его  конек.
     Он  доел  свой  гамбургер,  отодвинул  от  себя  пустую  тарелку  и  придвинул  к  себе  чашку  кофе.       
– Рассказывай,  что  у  вас  с  Рафаэлем,  вы  вместе  и  все  такое?! – Акцент  был  сделан  на  последних  словах. 
– Мы  общаемся. 
– Ну  да,  тебе  восемнадцать,  ему  двести,  самый  подходящий  возраст  для  общения, – сыронизировал  он,  прихлебывая  кофе.    
– Он  постоянно   говорит  о  моей  душе… – начала  я. 
– Конечно,  он  же  душегуб, – перебил  меня  друг,  насмехаясь. 
– Ари! – Я  заскрежетала  зубами.   
– Все-все, – виновато  поднял  он  руки. – Так  что  с  твоей  душой? 
     Я  так  и  не  научилась  утаивать  свои  чувства  и  мысли  от  Ари:  мы  ведь  всегда  рассказывали  друг  другу  все.   
– Он  сказал,  что  его  влечет  ко  мне  моя душа,  точнее  аромат  моей  души, – созналась  я  и  начала  нервно  постукивать  ногтями  по  поверхности  стола.    
– Так  они  что  же  души  по  запаху  выбирают?  Ничего  себе! – присвистнул  он. – Этого  мне  Рафаэль  не  говорил.   
– По  словам  Рафаэля,  души  «Вазитв»  воняют  гнилью,  а  моя  душа…  он  не  может  объяснить,  чем  она  пахнет  и  это  его  влечет  ко  мне. 
– Гнилью? – поморщился  он. – Не  удивительно,  что  они  их  убивают. – Как  обычно,  Ари  не  смог  удержаться  от  сарказма. – А-а-а,  кажется,  понял,  к  чему  ты  клонишь… 
     Я  сделала  небольшой  глоток  кофе  и  заинтригованная  посмотрела  на  него.
– Ты  думаешь,  что  его  привлекает  исключительно  твоя  душа,  а  не  твое  тело. 
– А  не  как  девушка, – поправила  я. 
– А  я  что  сказал?! – фыркнул  он.
     Я  поджала  губы.   
– С  Рафаэлем,  ты  это,  конечно же,  не  додумалась  обсудить? – Его  улыбка  исчезла,  пальцы  сложились  домиком  на  столе.      
– Я  не  знаю,  как  начать  этот  разговор. 
– Да  ну,  ты  брось! – Он  взглянул  на  меня  с  удивленной  ухмылкой. – У  тебя  же  никогда  не  было  комплекса  «я  уродиха, спасите».
     Я  потупила  взор. 
– Я,  конечно,  не  в  курсе  того,  как  душегубы  выбирают  себе  девушек,  но  одно  я  знаю,  точно… – Друг  склонил  голову  набок  и  внимательно  посмотрел  на  меня. – Рафаэлю,  чертовски  повезло,  что  он  встретил  тебя.  Ты  способна  вскружит  голову  любому  парню. 
     Я  была  поражена. 
– Стоило  влюбиться  в  душегуба,  чтобы  услышать  от  тебя  подобные  слова, – съязвила  я,  пряча  улыбку  за  чашкой. 
     На  последней  лекции  я  сидела  с  Кирстен.  Она  поссорилась  со  своим  парнем  из-за  того,  что  он  вместо  того,  чтобы  готовиться  к  экзаменам,  проводит  дни  напролет  перед  телевизором  с  вечной  отговоркой:  «я  не  могу  пропустить  важный  матч».  Девушка  очень  переживала,  что  ее  парня  могут  отчислить  из  колледжа  за  неуспеваемость.  К  концу  лекции,  Кир  приняла  решение  активно  и  настойчиво  взяться  за  Томаса  и  ходить  за  ним  по  пятам,  с  книгами  по  праву.  Дабы  освятить  его  пустую  голову  светом  знаний. 
     С  Рафаэлем  я  так  и  не  решилась  заговорить.  Молчал  и  он.  Наблюдая  за  тем,  как  он  смотрит  на  дорогу  и  лишь  изредка  бросает  на  меня  косые  взгляды,  прежние  пугающие  и  неприятные  мысли  крутились  в  голове.  Не  знаю  почему,  но  факт  того,  что  я  не  интересую  его  как  девушка,  ранило  меня  больше,  чем  то,  что  его  прислали  за  моей  душой.  Девичье  самолюбие  бьет  куда  больнее.   
– Аэлита,  кажется,  между  нами  возникло  недопонимание, –  наконец  заговорил  Мерсо. 
     Черный  джип  затормозил  на  светофоре.  Рафаэль  опустил  боковое  стекло, вдыхая  холодный  запах  воска,  доносившийся  изнутри  собора.   
– Выходит,  что  так, – пожала  я  плечами,  глядя  в  окно. 
     Кафедральный  собор  представлял  собой  удлиненную  постройку  в  готическом  стиле. Двое  туристов  уставились   на  круглое  окно  над  главным  входом  в  собор.  Один  из  них  начал  судорожно  фотографировать  собор,  пытаясь  запечатлеть  его  во  всех  ракурсах.  Другой  турист  о  чем-то  громко  вещал  на  каком-то  иностранном  языке,  указывая  пальцем  на  отдельно  стоящую  колокольню,  высотой  в  пятьдесят  метров  с  бронзовым  куполом  и  часовым  механизмом,  управляемым  изнутри  церкви.
– Кузен  Коли  говорит,  что  недопонимание – это  одна  из  ступеней  взаимоотношений, – добавила  я. 
– И  сколько  же  этих  ступеней,  по  мнению  священника?
– Это  уже  зависит  от  нас. 
– Что  ж,  будем  учиться  преодолевать  все  эти  ступени.  Вместе.
– И  как  ты  предлагаешь  это  делать?
– Доверять  друг  другу. 
– Я  и  так  доверяю  тебе. 
– Но,  многое  не  говоришь  мне,  а  ты,  так  не  предсказуема,  что  я  не  могу  предугадать  твои  действия.   
– Странно,  Ари  всегда  говорит,  что  у  меня  все  на  лице  написано. 
     Вдруг  лицо  Мерсо  снова  стало  суровым  и  отрешенным.               
– Кому  ты  доверяешь  больше:  мне  или  Ари? 
– Ари – мой  друг,  а  ты… – Я  замялась,  не  решаясь  договорить. 
– Кто  я  для  тебя,  Аэлита? – с  пристрастием  спросил  Мерсо.   
– Ты  и  сам  прекрасно  это  знаешь. – Я  залилась  краской.               
– Почему  же  не  говоришь  вслух? 
– А  почему  молчишь  ты?   
     Так  и  не  получив  ответа,  мы  подъехали  к  дому.  На  лужайке  перед  домом  стояла  машина  Данте.  Адвокат  вернулся  домой,  чтобы  убедиться,  что  его  провинившаяся  сестренка  добросовестно  исполняет  свой  комендантский  час.  Мерсо  припарковался   и  развернулся  ко  мне  лицом.      
– Встретимся  в  комнате, – бросил  он. 
– Хорошо, – промямлила  я  и  вышла  из  машины.   
– Аэлита, – позвал  он.
     Я  повернулась  к  нему. 
– Балкон  не  забудь  открыть. 
– Хорошо.
     Поспешно  прошагав  к  дому,  я  открыла  дверь.  Из  кабинета  тут  же  вырулил  брат.  Данте  взглянул  на  наручные  часы,  а  потом  на  меня.  Он  был  доволен  тем,  что  я  честно  выполняю  его  «просьбу»,  и  домой  вернулась  на  пару  часов  раньше,  установленного  им  времени.   
– Как  дела  в  колледже? – поинтересовался  брат. 
– В  полном  порядке,  готовлюсь  к  экзаменам.   
– Ребята,  садитесь  ужинать, – крикнула  из  кухни  Марго. 
     Мы  дружно  сели  за  накрытый  стол. 
– Чем  на  этот  раз  собираешься  нас  «травить»,  милая? – осторожно  спросил  брат,  боясь  за  свое  здоровье. 
     Есть  мне  совершенно  не  хотелось,  но  я  была  вынуждена  строить  из  себя  пай-девочку  и  провести  какое-то  время  с  семьей.  Я обрадовалась,  когда  Марго  поставила  на  стол  салат  из  свежих  овощей. 
– И  все? – Мой  брат  не  разделял  мою  радость. 
– Я  поправилась,  на  три  килограмма, – парировала  Марго,  накладывая  мужу  овощей. 
     Мы  дружно  посмотрели  на  невестку.  Ее  тонкой  талии,  любая  модель  позавидует,  я  уже  молчу  о  копне  каштановых  волос  и  золотистой  коже,  без  единой  морщинки.  Ухоженной,  тридцатишестилетней    женщины,  я  в  жизни  не  встречала.  Партнеры  брата  пускают  слюни,  при  виде  Марго. 
– Опять?! – Брат  уже  знал,  к  каким  последствиям  приводит  подобное  заявления  супруги.  Если  поправилась  она,  значит,  по  ее  логике,  поправилась  вся  семья.  Не  видать  нам  мяса  и  макарон,  как  минимум  месяц.  Придется  давиться  салатами. – Милая,  ты  восхитительно  выглядишь. – Брат  пытался  спасти  свой  заслуженный  ужин.   
– Я  на  диете.  И  тебе  надо  скинуть  пару  килограмм. – Фу,  это  было  адресовано  брату.   
     Данте  всегда  был  в  превосходной  физической  форме.  Спортом  он  занимался  крайне  редко,  «пивной  живот»  (которым  уже  успели  обзавестись  большинство  его  коллег  по  работе),  ему  не  грозит,  из-за  постоянных  диет  жены.  Да  и  ее  эксперименты  с  едой,  не  малую  роль  сыграли  в  поддержании  его  фигуры-атлета.      
– Однажды,  я  выброшу  твои  весы  в  окно, – грозился  брат,  прожевывая  листья  салата.
     Меня  всегда  поражал  нестандартный  характер  моего  брата.  На  работе  он  был  строгим  начальником,  от  взгляда  которого,  заикались  служащие.  Его  уверенность  в  себе  и  блестящее  знание  своего  дела,  притягивали  клиентов  как  магнит.  Домой  же  он  возвращался  абсолютно  другим  человеком:  любящий  муж,  готовый  мириться  со  всеми  причудами  жены. 
     Своих  детей  у  них  пока  еще  нет  (причины  мне  не  известны)  и  они  всю  свою  любовь  дарят  мне  одной.  Можно  сказать,  я  в  меру  избалованный  ребенок,  в  меру  упрямая,  как  и  брат:  это  у  нас  генетически  передалось  от  матери.  А  с  генетикой  не  поспоришь!  Мое  упрямство  распространяется  на  всех,  если  же  я  провинилась,  тут  уж  никакая  генетика  не  спасает:  сказал  брат,  что  комендантский  час – значит,  будь  дома  в  десять.             
– Тьфу  ты,  Марго,  принеси  хотя  бы  хлеб.         
– Хлеба  в  доме  нет,  я  все  выбросила. – Она  лучезарно  улыбалась.  Знает,  что  ее  улыбка  сглаживает  все  конфликты  в  доме.   
– Ладно  мы,  но  ты  Коли  пожалей,  он  же  худой,  как  скелет.  Кстати,  где  он? 
– Так  он  же  уехал. 
– Как  уехал,  куда? – удивилась  я. 
     Коли  никогда  не  уезжает,  пока  не  попрощается  со  мной.  Не  важно,  бывало  это  глубокой  ночью  или  на  рассвете,  но  он  находил  минутку,  чтобы  предупредить  меня  о  своем  отъезде.   
– В  Осло.  Проснулся  ни  свет  ни  заря  сказал  только,  что  его  срочно  вызывают  и  помчался  в  аэропорт.
– И  когда  он  вернется?   
– Сказал,  что  через  пару  недель. 
      Остаток  ужина   брат  рассказывал  очередное  судебное  дело,  над  которым  он  работал  вместе  с  Нильсом.  Дело  было  выигрышное  и  не  вызывало  во  мне  никакого  интереса.  Мне  бы  сомой  разобраться  со  своими  делами. 
     Сложив  посуду  в  посудомоечную  машину,  я  помчалась  в  комнату,  сославшись,  что  мне  необходимо  готовиться  к  экзаменам.  Брат  с  супругой  пообещали,  что  не  побеспокоят  меня. 
     Бросив  сумку  на  кровать,  я  открыла  дверь  балкона. 
     Город  окутали  ночные  тени, прохладный  ветер  коснулся  моего  лица.  Луна  взошла  на  небосклоне,  освещая  все  вокруг,  далекие  звезды  в  небе  мерцали,  а  Рафаэль  все  еще  не  появился.  Выходить  наружу  я  не  решалась (мне  с  лихвой  хватило  прошлого  раза),  продолжая  озираться  по  сторонам. 
     Наверное,  прежде  чем  придти  ко  мне,  он  отправился  на  охоту!
     Включив  свет  в  комнате,  и  закрыв  дверь  на  ключ,  я  поплелась  в  ванную.  Я  встала  под  душ,  тщательно  почистила  зубы,  расчесала  мокрые  волосы  и  вернулась  в  комнату.  Балконная  дверь  была  заперта.  Рафаэль,  улыбаясь,  смотрел  на  меня,  стоя   у  окна.   
– Ты  действительно  полагаешь,  что  меня  привлекает  исключительно  твоя  душа?
– Ты  подслушивал  наш  разговор  с  Ари?      
– Знаешь,  сегодня  я  сожалел  о  том,  что  у  меня  острый  слух.  И  как  тебе  только  такое  могло  закрасться  в  голову?  Я-то  думал,  что  ты  весь  день  молчишь,  обдумывая,  как  порвать  со  мной… 
– Порвать  с  тобой? – перебила  я,  поперхнувшись  от  удивления. – И  как  тебе  только  такое  могло  закрасться  в  голову? 
– Ты  и  Ари… 
– О-о-о! – перебив  его,  протянула  я. Тут  до  меня  дошло  к  чему  были  все  эти  расспросы  в  машине. – Я  и  Ари – друзья.  Просто  друзья! – по  слогам  проговорила  я.   
– Так  было  бы  логичней  и  безопасней! 
– Женская  логика – непредсказуема, – обиженно  фыркнула  я.
     И  как  ему  только  удается,  так  лучезарно  улыбаться! 
«Рафаэль  прав. – Ну  конечно,  как  же  без  Занозы!»
Заткнись. 
«Ты  когда-нибудь  научишься  смотреть  на  вещи  реально?! – простонала  она».
А  как   еще,  по-твоему,  я  смотрю?
 «Сквозь  призму розовых  долбаных  очков! – отрезала  Заноза».
Испарись.      
– Давай  тогда  поставим  точку  в  наших  с  тобой  отношениях, – предложил  Мерсо.
– Давай, – согласилась  я.
     Рафаэль  подлетел  ко  мне  размытой  тенью,  поднял  мой  подбородок  и  повернул  к  себе  лицом.   
– Аэлита  Норум,  да  будет тебе  известно,  я  конечно  душегуб,  но  особь-то  я  мужского  пола. – Одной  рукой  он  крепко  обхватил  меня  за  талию,  а  другой  погладил  по  щеке. По  всему  телу  прошла  дрожь. – Ты  единственная  девушка,  ради  которой  я  вочеловечился,  имея  возможность  прикасаться  к  тебе,  ощущать  твое  тепло,  слушать  биение  твоего  сердца. – Голос  его  звучал  тихо  и  мелодично. Мое  сердце  чуть  не  остановилось. –  За  двести  лет  я  не  встречал  таких  как  ты.  Таких  упрямых  девушек  просто  не  бывает. 
– И  что  за  двести  лет  ни  одна  девушка  не  вскружила  тебе  голову? 
– Одна  «Вазитва»  это  уже  сделала.  Другой  такой,  я  просто  не  переживу.  И  за  что  мне  такое  наказание?! – От  улыбки  на  щеках  появились  ямочки.   
– Наказание?
– Сущее  наказание, – парировал  он. – Испытывать  такое  неудержимое  влечение  к  упрямице.
– У  вас  у  душегубов,  так  принято  признаваться  в  чувствах? 
– Только  с  тобой,  во  мне  оживает  это  человеческое  качество – чувствовать.  И  оно  мне  начинает  нравиться.  Любовь  это  или  нет,  но  то,  что  я  не  представляю  свою  вечность  без  тебя – это  точно.  Ты  дорога  мне,  Аэлита!  Когда  я  впервые  увидел  тебя,  вот  здесь… – Он  приложил  мою  ладонь  к  своей  левой  груди. – Слышишь,  как  оно  бьется?  Столетиями  мое  сердце  не  билось,  а  теперь  оно  готово  вылететь  из  груди.
     Не  чувствуя  биение  своего  сердца,  я  слушала  как  бьется  сердце  душегуба:  сначала  медленно,  потом  и  вовсе  замирает,  но  лишь  для  того,  чтобы  забиться  вновь,  ускоряя  темп.
– Я  не  знал,  что  так  бывает,  не  думал,  что  кто-то может  оживить  то,  что  умерло. – Сердцебиение  становилось  все  громче  и  тяжелее.      
     Я  долго  не  могла  подобрать  нужные  слова.  Правильные  слова,  которые  могли  бы  выразить  мое  отношение  к  нему.  И  такие  слова  уже  существовали,  их  придумали  много  столетий  назад.  И  по  сей  день,  они  не  утратили  своей  значимости. 
     Я  вложила  в  свой  голос,  как  можно  больше  нежности  и  уверенности,  и  тихо,  чтобы  мог  услышать  только  тот,  кому  адресованы  мои  слова,  произнесла: 
– Я  люблю  тебя!
     Сердце  Рафаэля  забилось,  будто  горный  поток,  оглушая  биение  моего  сердца.  Мы  не  могли  отвести  друг  от  друга  глаза.  Без  страха,  без  боли,  без  печали,  мы  смотрели друг  на  друга.  Все  преграды  были  одолены,  мы  стояли  на  вершине  наших  чувств,  упиваясь  ароматом  нашей  любви. 
– Я  боюсь,  что  отберу  твою  душу, – ответил  он. 
– Я  боюсь,  что  испепелю  тебя  своим  взглядом, – прошептала  я. 
     Наши  губы,  как  огонь  и  лед,  прильнули  друг  к  другу,  демонстрируя  всю  мощь  любви.  Сила,  способная  сделать  из  монстра  человека,  сила,  которая  сковывает  в  кандалы,  дар  буркала.  К  черту  все,  когда  мы  есть  друг  у  друга.  Когда  в  нас  бурлит  любовь,  затмевая  и  заглушая  все  остальное. 
     Не  контролируемая  зависимость,  захлестнула  меня  полностью,  без  остатков,  вырвала  из  реальности.  Ни  секунды  своей  жизни  я  не  представляла  без  Рафаэля.  Он  стал  для  меня  наркотиком,  кислородом,  которым  я  дышу,  редактором  моей  судьбы – всем  тем,  что  управляло  мной,  моим  телом. 
     Однако  жестокая  реальность  напомнила  о  себе  и  поставила  меня  перед  очередным  выбором…             
     На  рассвете  Рафаэль,  подарив  мне  сладкий  поцелуй,  бесшумно  спрыгнул  с  моего  балкона  и  скрылся  от  человеческих  глаз.  Он  и  его  семья  отправились  на  охоту. 
     Я  закрыла  дверь  балкона  и  легла  на  кровать.  Нужно  выспаться,  чтобы  вечером   предстать  перед  любимым   душегубом  в  прекрасной  форме.  Ворочаясь  в  постели,  я  не  могла  уснуть:  Морфей  не  желал  уносить  меня  в  страну  сновидений.   
     Чтобы  не  разбудить  домочадцев,  я  на  цыпочках,  спустилась  на  кухню,  заварила  себе  зеленый  чай,  захватила  шоколадный  батончик (диета  Марго  не  распространялась  на  шоколадке,  по  ее  мнению,  одна  маленькая  шоколадка  в  день  полезна  для  мозга)  и присела  на  диван  перед  телевизором  в  гостиной. 
     Ничего  интересного:  однообразные  шоу  и  новости.  Пришлось  смотреть  новости.  Пузатый  политик  нес  какую-то  чушь  о  благоустройстве  нашего  города.  Нудятина. 
     Слушая  речь  политика,  я  поймала  себя  на  мысли,  что  время  стремительно  несется  по  дороге  жизни. 
     Лишь  одна  вещь,  заставляла  время  остановиться – боль  в  глазах.  Прошло  больше двух  месяцев  с  натиска  первой  боли.  И  все  это  время,  жуткая,  мучительная  и  противная  боль,  без  предупреждения,  навещала  меня.  Днем  или  ночью,  простреливающие  боли  глазных  яблок  заполняли  мой  мозг,  усиливаясь  при  каждом  моем  вдохе.  Никакие  примочки  с  отварами  целебных  растений  или  обезболивающие  не  помогают.  Словно  меня  погрузили  в  вакуум  боли,  из  которого  невозможно  выбраться – выхода  нет.
     Подобно  Розмари,  что  носила  под  сердцем  сына  сатаны,  я  ношу  своего  дьявола.  Он  притаился  в  моих  глазах  и  желает  не  просто  вырваться  на  свободу,  но  и  всецело  поглотить  мой  разум,  управлять  мной. 
     Спокойствие,  Аэлита!  Надо  стиснуть  зубы,  сжать  кулаки  и  бороться.
     Чтобы  отвлечься  от  этих  грызущих  мыслей,  я  переключила  канал. 
     И  тут,  на  экране  высветилось  такое,  от  чего  у  меня  затряслись  руки,  а  кусочек  батончика  намертво  застрял  в  горле:  молодой  парень  помогал  старенькой  бабушке  в  цветастой  кофте,  спускаться  по  лестнице. 
     Я  будто  оглохла,  поставила  чашку  с  горячим  чаем  на  ковер,  чтобы  не  обжечь  пальцы  и  буквально  впилась  глазами  в  экран  телевизора:  молодой  человек,  все  еще  придерживал  под  руку  бабушку,  пока  та,  медленно,  шажочек  за  шажочком  наступала  на  одну  ступень  за  другой.  Морщинистое  лицо  с  копной  седых  волос  показали  крупным  планом.      
     Дева  Мария! 
     Смотреть  на  это  чудовищное  зрелище  я  не  смогла.  Дрожащими  пальцами,  с  третьей  попытки,  я  все  же  смогла  надавить  на  зеленую  кнопку  пульта  и  экран  погас.  Перед  глазами  все  еще  мелькало  морщинистое  лицо  бабушки  и  натянутая  улыбка  парня. 
     Я  смотрела  на  свое  будущее,  которое  мне  казалось,  стоит  позади  меня,  стоит  обернуться  и  я…
     Сердце  застыло,  а  страх  блуждал  по  моим  жилам.  Прописная  истина  гудела  в  голове:  я – состарюсь,  а  Рафаэль – никогда.  Он  вечно  останется  двадцатидвухлетним  парнем,  его  неописуемое  лицо  никогда  не  покроется  морщинами.  Я  обречена  на  старость  и,  следовательно – на  смерть.  Пройдут  годы,  и  я  буду  годиться  ему  в  матери,  и  никакой  ботекс  или  пластические  операции  мне  не  помогут,  затем  пройдет  еще  время,  и  я  превращусь  в  старуху  с  тростью  и  синдромом  Альцгеймера    в  приданное. 
     Вариант  моего  бессмертия  взамен  на  чувства  к  Рафаэлю,  я  не  рассматриваю – это  многократное  вето.   
     Мне  хотелось  выбежать  из  дома,  убежать  далеко-далеко  и  закричать  громко-громко:  Нет!  Нет!  Нет!   
     Спокойствие,  Аэлита! 
     И  вдруг  я  осознала  очевидный  факт:  выход  всегда  есть…   
     Я  с  большим  трудом  доползла  до  своей  комнаты.  С  детства  привыкла  принимать  жизненно-важные  решения  в  своем  жилище.  Это  было  одно  из  тех  решений,  которое  напрямую  связанно  с  моей  жизнью.  Я  спокойно  приняла  тот  факт,  что  Рафаэль – душегуб  и  хотел  забрать  мою  душу.  Что  же  мне  мешает,  стать… 
     Черт,  я  даже  в  мыслях  не  могу  произнести  подобные  слова:  паника  приводила  мои  мысли  в  беспорядок.   
     Так,  спокойствие,  Аэлита! 
     Я  заправила  свою  пастель  и  начала  бесцельно  блуждать  по  комнате.  Другие  версии  не  приходили  в  голову: незачем  взвешивать  все  «за»  или  «против».  Это  было  то  самое  простое  решение,  которое  закралось  в  мои  мысли. 
     Принятое  мною  решение,  избавит  меня  от  постоянного  страха,  проснуться  утром  буркало – этого  я  боялась  больше  всего  на  свете.  Хотя,  мое  человеческое  сознание  все  еще  противостоит  дару,  рисковать  я  не  могу:  сила  внутри  меня,  постоянно  наступает  мне  на  пятки.  Я  ощущаю,  как  она  набирает  обороты.      
      В  сложившейся  ситуации….  вздох…  выдох…  есть  единственное  решение…  вздох…  выдох… Я…  стану…  душегубом!    
     Внезапно  «Заноза»,  порхнула  в  мою  голову.  Молниеносный  и  жестокий  удар  по  ребрам  сообщил  мне  о  ее  прибытии.  У  меня  искры  полетели  из  глаз,  меня  скрутило  вдвое.  Голова  закружилась  от  напряжения,  я  плюхнулась  на  кровать,  склонив  голову  между  коленями,  и  восстанавливала  свое  дыхание.
«Какого  черта,  ты  задумала! – зарычала  Заноза». 
      Приступ  кашля  настиг  меня.   
«Ты…  ты  не  посмеешь  этого  сделать, – в  ярости  кричала  она». 
     Несмотря  на  тупую,  но  сильную,  боль  в  висках,  мною  стало  овладевать  чувство  спокойствия. 
     Решение  уже  принято!      

     Моего  лица  прикоснулась  легкое  дуновение,  и  прямо  передо  мной  буквально  материализовался  Мерсо.  Оглядев  меня  с  ног  до  головы,  его  темные  глаза,  обрамленные  длинными  ресницами,  блеснули,  а  на  полных  чувственных  губах  играла  очаровательная  улыбка.
     Ради  такого  парня  не  жалко  пожертвовать  душой!            
– Ты  восхитительно  выглядишь! – восторженно  проговорил  любимый,  стоя  на  стоянке  возле  колледжа.      
– Спасибо.
– Поздравляю  с  окончанием  первого  курса.  Еще  на  шаг  ты  приблизилась  к  своей  цели.   
     Вот  и  все.  Последние  экзамены  сданы,  заслуженная  путевка  на  второй  курс  получена,  а  откровенный  разговор  с  Рафаэлем  так  и  повис  в  воздухе.  Изо  дня  в  день,  в  голове  прокручивалась  заготовленная  речь,  и  я  не  имела  ни  малейшего  представления,  как  Рафаэль  отреагирует  на  мое  решение.   
– Да  уж… еще  на  шаг,  я  приблизилась  к  старости. – Произнося  последнее  слово,  я  поперхнулась.   
– Ты  еще  слишком  юна,  чтобы  думать  о  старости. – Пальцы  любимого  с  нежностью  гладили  мою  щеку.   
– Легко  говорить  тому,  кто  никогда  не  постареет, – выпалила  я. 
     Думаю  лучшего  момента  для  откровенного  разговора  не  найти.  В  самом  деле,  сколько  уже  можно  тянуть!      
– У  тебя  впереди  долгая  жизнь,  полная  счастливых  мгновений. 
– И  все  это,  рано  или  поздно  закончиться, – мрачно  буркнула  я.   
     Мерсо  смотрел  на  меня  и  подозрительно  щурился. 
– Вечность  не  так  уж  красочна,  как  тебе  кажется, – ответил  он  каким-то  сдавленным  голосом. 
     Я  только  фыркнула  на  подобное  заявление.      
– Что  за  пессимистический  настрой,  милая? 
– А  разве  есть  чему  радоваться? – мой  тон  повысился  на  пару  октав.   
     Рафаэль  нахмурился. 
– Конечно.  Поводов  для  радости  уйма.  Перечислить? 
     Я  кивнула. 
– Ты  окончила  первый  курс,  впереди  каникулы,  а  это  значит,  что  ты  теперь  всецело  можешь  принадлежать  мне. 
– Я  и  так  принадлежу  тебе. 
– Хочешь,  мы  можем  куда-нибудь  уехать? – Рафаэль,  перевел  разговор  на  другую  тему. 
– Куда? 
– Ты  только  прикажи  и  перед  тобой  откроется  весь  мир.   
– Впусти  меня  в  свой  мир. 
– Ты  и  так  в  ней  занимаешь  особенное  место.    
     Его  теплые  пальцы,  осторожно  коснулись  моего  лица.  Ни  он,  ни  я,  уже  не  придавали  значения  тому,  как  я  вздрагиваю,  от  каждого  его  прикосновения. 
     Сердце  мое  сжалось:  он  охотится  чуть  ли  не  каждый  день  и  все  же,  особый  аромат  моей  души,  не  позволяет  его  жажде  остыть.  В  такие  минуты  я  злилась  на  себя:  Рафаэль  вынужден  не  дышать  в  моем  присутствии,  борясь  с  самим  собой. 
     Мое  желание  стать  душегубом,  намертво  укрепилось  в  моем  сознании.   
     Одним  резким  движением,  Мерсо  подтянул  меня  к  себе  и  прошептал  мне  на  ухо:   
– Сегодня  я  кое-что  понял, – мелодично  пропел  он  с  одурманивающей  улыбкой. Я  вмиг  застыла. – Я  безумно  влюблен  в  вас,  Аэлита  Норум! – Мои  глаза  наполнились  слезами  из-за  кристальной  нежности  его  голоса.            
     Рафаэль  со  всей  страстью  душегуба  крепко-крепко  заключил  меня  в  своих  объятиях.  Как  назло,  мои  ребра  словно  врезались  в  легкие,  не  пропуская  кислорода.  Из  груди  непроизвольно  вырвался  стон. 
     Секунда  и  Мерсо  уже  стоит  в  метре  от  меня.  Он  был  потрясен, своим  порывом.
     Я  возненавидела  себя  еще  больше.  Черт  бы  побрал,  эти  хрупкие,  человеческие  кости! 
– Прости  меня, – потерянно  произнес  он. – Я  не  хотел  делать  тебе  больно. – Голос  его  прозвучал  так  тихо,  что  я  еле  услышала. – Рядом  с  тобой,  я  не  контролирую  себя.  Только  ты  способна,  вывести  из  равновесия,  душегуба. 
– Если  не  хочешь  причинять  мне  боль,  не  начинай  тему  «самобичевания»,  прошу  тебя.  Только  это  и  причиняет мне  боль.
     Я  хотела  разрыдаться,  но  меня  успокаивало  только  одно:  скоро  это  закончиться.  Он  сможет  обнимать  меня,  не  боясь  навредить  моему  телу.  Мы  сможем  всецело  насладиться  той  взаимосвязи,  которая  клокочет  в  наших  сердцах.  Испытать  ту  физическую  страсть,  которая  возникает  между  мужчиной  и  женщиной.  Но  я  человек,  а  он – душегуб,  и  об  этом  пока  не  может  быть  и  речи.   
– Поехали, – предложила  я,  и  мы  направились  к  черному  джипу.   
     Вот  тут-то,  видя  улыбающееся  и  спокойное  лицо  Рафаэля  за  рулем,  и  наблюдая  за  нашими  сплетенными  пальцами,  я  впервые  рискнула  заговорить  о  своих  намерениях. 
– А  бывало  ли,  чтобы  вы  обращали  буркал  или  это  действительно  только  в  теории?   
     Машина  затормозила  так  резко,  что  я  чуть  не  вылетела  в  лобовое  стекло,  но  крепкие  руки  Рафаэля  удержали  меня  на  месте. 
– С  какой  целью  ты  интересуешься,  Аэлита? – испуганно  закричал  он,  и  все  его  лицо  стало  угрожающим  и  страшным.      
     Конечно  же,  он  догадался  о  моих  намерениях.  Сложно  восемнадцатилетней  девушке  обмануть  двухсотлетнего  парня.
– Отвечай! – Ярость  и  изумление  так  и  сыпались  из  его  уст.  Мускулы  его  окаменели,  он  раздраженно  стукнул  кулаком  по  рулю.   
     Я  вздрогнула  и,  побледнев,  слегка  отстранилась  от  него.      
– Слушай  меня  внимательно,  Аэлита  Норум! – Он  с  силой  надавил  на  педаль  газа,  продолжая  сжимать  руль. – Прежде  ты  испепелишь  меня  своими  прекрасными  глазками,  нежели  я  позволю  тебе  стать  одной  из  нас.
     В  горле  застрял  ком,  нужные  слова  и  вся  моя  решимость  вылетели  в  окно.  В  данную  минуту  с  ним  лучше  не  разговаривать.    
– Забудь  об  этом. – Его  гнев  превратился  в  ужас. – Слышишь,  даже  подобной  мысли  не  допускай.
     Я  машинально  моргала,  не  имея  возможности  издать  хоть  какой-то  членораздельный  звук. 
     Машина  неслась  со  скоростью  в  сто  семьдесят  километров  в  час,  по  городу,  водитель,  смотрел  на  дорогу,  а  я,  вжавшись  в  сидение  и  намертво  вцепившись  рукой  в  ремень  безопасности,  смотрела  в  окно – так  мы,  слушая  Фрэнка  Синатру  «Strangers  in  the  night»,  отнюдь  не  в  дружелюбном  молчании,  подъехали  к  моему  дому. 
     Ярость  на  лице  любимого,  резко  сменилось  мукой.   
– Прости,  Аэлита,  я  не  имел  права  так  с  тобой  разговаривать, – произнес  он.  Его  дрогнувший  голос  говорил  о  глубоком  раскаянии.       
– Не  извиняйся.  Просто  скажи,  по  какой  причине  ты  не  хочешь  этого  делать? 
     Смотреть  друг  другу  в  глаза  мы  не  решались.
– Аэлита,  милая,  я  не  хочу,  чтобы  ты  становилась  одной  из  нас. – На  этот  раз,  его  голос  звучал  спокойно,  но  с  хрипотцой. 
     Я  же  была  на  взводе.  Сам  виноват:  довел  меня,  и  ничего  при  этом  не  разъясняя. 
– Значит  то, что  я  состарюсь  и  закончу  свои  дни  в  доме  престарелых  тебя  не  волнует? 
– Если  тебя  волнует  только  это,…  ты  можешь  быть  бессмертной.
– Ну  да,  когда  мой  рассудок,  перестанет  упрямица  и  впустит  мою  чертову  силу! 
– Примерно  так. – Еще  и  усмехается! 
– И  вечность  проведу,  ненавидя  тебя.
– Возможно. 
– Размечтался! 
     Рафаэль  хохотнул.   
     Следующим  вечером,  уже  подготовившись  к  очередному  выплеску  гнева  Рафаэля,  я,  все  еще  не  изменив  своих  намерений,  заговорила  об  этом  вновь.            
– Обрати  меня  Рафаэль.
     Мерсо  зарычал  и  сжал  зубы.  Свирепым  видом,  напоминая  о  том,  что  он  не  намерен  идти  на  компромисс.      
– Испепели  меня  взглядом,  Аэлита.
     У  меня  в  горле  пересохло:  его  слова,  буквально  заставили  меня  сбавить  свои  обороты.
– Как  ты  только  можешь  заикаться  об  этом? – вспылила  я. 
– Беру  пример  с  тебя. – Рот  скривился  в  жестокой  усмешке. 
– Я  прошу  вечности,  а  не  смерти. 
– Это  одно  и  то  же!
     Табу!  Табу!  Табу! 
     Эта  тема  стала  для  нас  яблоком  раздора.  Его  позиция  также  не  была  понятна  мне.  Меня  не  хотели  понимать,  все  мои  доводы,  ни  во  что  не  ставили.  Как  будто,  я  малолетняя  упрямица,  которая  не  способна  рассуждать  здрава.
     В  одном  Мерсо  был  прав – я  упрямая. Если  я  что-то  хочу,  то  это  обязательно  должна  получить.
     Пролетела  неделя.  Я  старалась  думать  рационально,  понять  хоть  какой-то  смысл  в  том,  что  Рафаэль  ни  в  какую  не  хочет  обращать  меня,  если  я  ничего  страшного  в  этом  не  вижу. 
     Я  встретила  человека,  с  которым  хочу  провести  вечность,  а  он,  в  силу  не  известных  мне  причин,  лишает  меня  этой  возможности.  Каждый  раз,  взвешивая  все  «плюсы»  и  «минусы»  человеческой  жизни,  я  не  смогла  найти  ни  одного  положительного  момента. 
     Как  кузина  священника  я  понимала,  что  подобные  мысли – это  грех.  Грешно  любить  того,  чья  жизнь  зависит  от  смерти,  и  не  важно,  чьей  смерти.  Грешно  «обменивать»  душу  на  вечность.  Что  же,  если  моя  любовь – грех,  то  я  готова  всю  свою  вечность  провести  грешницей. 
     День  за  днем,  я  взахлеб  перечисляла  все  плюсы  своего  бессмертия,  и  каждый  раз  слышала  в  ответ – категорическое  «нет»!  Легче  море  сжечь,  нежели  уговорить  Рафаэля  переменить  свое  решение  или  хотя  бы  объяснить,  его  многократное  «нет».  Мерсо  охотно  примет  смерть  от  моего  взгляда,  вместо  того,  чтобы  подарить  мне  бессмертие. Это  его  нелепое  рассуждение  никак  не  укладывалось  в  моей  восемнадцатилетней  голове. 
– Ты  потеряешь  намного  больше,  чем  обретешь, – снова  и  снова  повторял  мне  Рафаэль. 
     Мы  находились  на  смотровой  площадке  Варден  и  сидели  на  том  же  стволе  спиленного  дерева,  спиной  к  спине  друг  к  другу.  Зеленая  листва  деревьев  загородила  небо,  и  лучи  солнца  еле  доходили  до  нас.  Наше  «тайное  убежище»  укрывало  нас  от  людского  мира,  а  многовековые  деревья  и  вершины  гор,  окружающие  нас  со  всех  сторон,  безмолвно  наблюдали  за  нами. 
– Я  состарюсь  и  умру!
     Мерсо  зарычал. 
     Тут  уж  рычи  не  рычи,  а  факт  остается  фактом:  коварный  ангел  смерти  с  косой,  может  «наведаться»  к  тебе  в  любую  секунду.  В  этом  основная  слабость  человечности. 
– Аэлита,  ты  обещала  научить  меня  жить  настоящим,  а  сама  говоришь  о  далеком-далеком-далеком  будущем.
– О  неизбежном  будущем, – поправила  я. 
– Не  появись  я  в  твоей  жизни,  подобные  бы  мысли  тебя  не  тревожили. 
     Я  задрожала  от  волнения. 
     Страшно  даже  представить,  что  моя  жизнь  может  протекать  без  него.  Страшно  представить,  что  нашей  встречи  могло  бы  и  не  быть.  И  страшнее  всего  представить,  что  это  все  когда-то  закончиться.    
– Да,  я  была  бы  с  буркалами. – Я  снова  вздрогнула  всем  телом. – Жуть!
     Рафаэль  засмеялся. 

                Глава  шестнадцатая 
                Предатель   

     Новый   день.  Еще  один  кусочек  моей  жизни  вступил  в  свои  права. 
     Свежая  и  отдохнувшая,  я  потянулась  и  плавно  подошла  к  окну.  За  окном  мерцал  в  золотых  лучах  огромный  диск  солнца,  высоко  в  хрустально-голубом  небе  пролетел  самолет,  оставив  после  себя  длинный,  рассыпающийся  серебристо-белый  след. 
     Но,  как  известно: «за  каждым  счастливым  поворотом,  кроется  беда…».  Мне  следовало  бы  быть  подготовленной  к  неизбежностям.  Зло  выплыло  наружу,  когда  я  совершенно  не  была  к  этому  готова.  Кто  вообще  готов  к  повороту  таких  событий…
     За  завтраком,  не  смотря  на  поток  слов,  сыплющихся  из  уст  Марго,  внутренний  голос  предупреждал,  что  на  меня  семимильными  шагами,  надвигается  опасность.  В  моем  случае,  неприятности  преследуют  меня  по  пятам. 
     Однако  с  моей  невесткой  абсолютно  невозможно  сконцентрироваться  на  своих  мыслях.  Марго  трещала  о  своей  книге  с  экзотическими  рецептами,  которые  она  вместе  с  Айной,  по  крупинке  собирали  на  протяжении  нескольких  месяцев,  испытывая  свои  кулинарные  «находки»  на  нас.  Книга  уже  готова  и  невестка  не  намерена  хранить  свое  «дитя»  в  тумбочке  подальше  от  людей  (чего  ей  и  следовало  бы  сделать),  а  решительно  заявила,  что  опубликует  ее.
– В  этой  книге  собраны  лучшие  рецепты  «экзотической  диеты», – тоном  знатока  убеждала  она.   
     Экзотику,  рецепта-катастрофы,  покупатель  испытает  в  полной  мере,  а  заодно  проверит  на  прочность  свою  финскую  сантехнику.  Несварение  желудка  им  гарантируется.  Как  говориться:  проверенно  на  себе. 
     На  кухню  вошел  Данте.  В  своих  темных  отглаженных  брюках,  синей  рубашке  и  черных,  до  блеска  начищенных  ботинках – выглядел  он,  как  обладатель  титула  «Бизнесмен  года».   
     Муж  с  женой,  как-то  странно  покосились  друг  на  друга.  Обычно,  подобные,  я  бы  даже  сказала,  заговорщическими  взглядами,  они  обмениваются,  когда  хотят  сообщить  мне  что-то  важное. 
– Аэлита,  нам  надо  поговорить, – сказал  брат,  наливая  себе  в  чашку  горячий  кофе. 
     Чего  и  следовало  ожидать! 
     Брат  неторопливо  попивал  кофе,  обдумывая  слова.  Затем,  он  присел  за  стол,  поставил  чашку  перед  собой  и  вновь  заговорил: 
– Звонил  дедушка  и  сказал,  что  ему  нездоровиться.  Он,  конечно  же,  утверждает,  что  беспокоиться  не  стоит,  и  все  же,  будет  лучше,  если  мы  проведаем  его.  Не  хочу  оставлять  его  одного. 
– Вы  летите  в  Волгоград?      
     Новость  меня  слегка  шокировала,  а  еще  больше  озадачила.  То  что,  они  решили  навестить  дедушку,  не  удивило  меня.  Благородство  брата  не  имела  границ.  Данте  всегда  оказывает  помощь  тем,  кто  нуждается  в  нем.  Свой  «сказочный»  характер  он  унаследовал  от  матери.  «Сказочный»,  потому  что,  такие  как  мой  брат  встречаются  только  на  страницах  книг,  а  в  реальной  жизни,  подобных  ему  можно  сосчитать  на  пальцах  одной  руки.  Озадачило  меня  то,  что  они  уже  летят  завтра  и,  по  словам  Данте,  с  визой  и  документами  им  помог  Нильс.  В  чем  причина  столь  неожиданного  вмешательства  Нильса  в  поддержку  их  внезапного  отъезда?  Ох,  подсказывает  мне,  то  место,  на  котором  я  сижу – неспроста  эти  двоя  «решили»  покинуть  город.         
– Данте  обещала,  что  мы  проведем  два  дня  в  Москве, – восклицала  Марго,  как  юный  влюбленный  подросток. 
     Муж  с  женой  просто  сияли  в  предвкушении  их  второго  медового  месяца,  о  котором  мечтала  Марго.  Они  вернутся  туда,  где  они  впервые  встретились  и  прогуляются  по  тем  местам,  которые  стали  свидетелями  их  зародившихся  чувств.
     Я  с  подозрением  озиралась  на  супругов,  пока  они,  молча,  попивали  свой  кофе.  Почему  никто  из  них,  не  заикнулся  взять  меня  собой?  Не  задействована  ли  здесь  Тира  и  ее  чудодейственный  талант – внушения? 
     Тихий  семейный  завтрак  подошел  к  концу.  Брат  отправился  на  работу,  Марго  поднялась  в  свою  комнату  составлять  список  вещей,  которые  она  собирается  взять  на  дорогу.  Я  убрала  все  со  стола,  закинула  грязную  посуду  в  посудомоечную  машину,  дожидаясь  приезда  Рафаэля. 
     Раскладывая  продукты  в  холодильнике,  я  заметила  на  полке  угрозу  для  фигуры  (по мнению  знатока  диет  Марго) – высококалорийный,  маленький,  кругленький  шоколадный  тортик. 
      Ага,  невестка  принимала  гостью,  пока  я  сама  вчера  гостила  у  друга. 
     Пришлось  прибегнуть  к  дедуктивному  методу:  все  знакомые  Марго  прекрасно  знают  о  ее  строжайшей  диете.  Максимум,  что  могла  принести  ее  единомышленница  подруга  Айна – пучок  сельдерея,  в  знак  поддержки.
      Выходит,  приходила  та,  которой  нет  надобности,  придерживаться  всяких  диет – Тира.  Вот  уж  кому  точно  не  светит  ни  ожирение,  ни  старость.  Торт  был  цел  и  в  пластиковой  упаковке.  Силе  воли  Марго  можно  только  позавидовать,  и  одна  Тира  могла  принести  то,  к  чему сама  ни  за  что  бы  ни  притронулась.  Душегубам – противопоказана  человеческая  пища. 
     Следовательно:  я  оказалась  права.  Тира  наведалась  к  моим  домочадцам  и  внушила  им  побыстрее  свалить  из  города. 
     Зачем?  Ради  безопасности  моей  семьи?  Втайне  от  меня! 
     Я  с  силой  захлопнула  дверцу  холодильника.  Ох,  и  злилась  я!  Это  уже  выходит  за рамки  дозволенности.  Мало  того,  что  не  хотят  исполнить  мое  единственное  желание,  так  еще  и  за  моей  спиной  замышляют  какой-то  план.               
     На  лужайке  был  припаркован  черный  джип,  а  водитель – главный  редактор  моей  судьбы,  как  и  всегда,  дожидался  меня,  у  джипа  облокотившись  о  капот.  Мои  опасения  подтвердились,  когда  я  приблизилась  к  любимому.      
– Рафаэль,  скажи  мне,  что  происходит? – Мерсо  был  чем-то  угнетен,  это  сразу  бросалось  в  глаза.
     Прежде  чем  ответить,  он  обнял  меня  и  нежно  коснулся  губами  моих  волос.
– Поехали, – бросил  он,  усаживая  меня  на  пассажирское  сидение.   
– Рафаэль,  в  чем  дело? 
– Виола…  уехала. – Голос  его  охрип,  и  лицо  погасло.   
     Отъезд  девушки  не  стал  для  меня  неожиданным  сюрпризом.  Этого  следовало  ожидать.  Виола  изначально  была  честна  с  нами,  заявив,  что  ей  глубоко  безразлична  моя  персона.  Более  того,  для  нее  я  была – буркало,  потенциальным  врагом.  Она  более  трехсот  лет  борется  с  ними  и,  не  смотря  на  сложившиеся  обстоятельства,  она  не  принимала  меня  и  никогда  не  примет.  Из-за  меня  Виола  ушла  из  семьи,  в  которой  прожила  больше  ста  лет,  оставив  после  себя:  страх  и  чувство  вины.      
– Она  отправилась  к  Вальдемару?      
– Этого  мы  еще  не  знаем, – сказал  он  и  так  резко  нажал  на  педаль  газа,  что  мой  затылок  вдавило  в  подголовник.   
– Куда  ты  меня  везешь?
– Похищаю  тебя.  Надеюсь,  ты  не  станешь  возражать?   
– Подари  мне  бессмертие,  и  я  вечность  последую  за  тобой!   
     Действительно,  произошло  что-то  из  ряда  вон  выходящее.  Рафаэль  не  только  не  разозлился  на  мои  слова (чего  и  следовало  ожидать),  но  и  не  обратил  никакого  внимания.  Казалось,  что  он  размышлял  о  чем-то,  о  чем  не  мог  заговорить  вслух.   
     Мне  стало  дурно,  будто  из  салона  выкачали  весь  воздух.  Утренний  кофе  грозился  залить  кожаный  салон  машины.  Я  нажала  пальцем  на  кнопку,  боковое  стекло  тотчас  же  ушло  вниз,  свежий  скандинавский  воздух  разнесся  по  салону,  и  я  могла  дышать  полной  грудью.   
     Серое  небо  безмолвно  нависло  над  городом.  Перед  глазами  мелькали  узкие  средневековые  улочки  с  миниатюрными  домами  и  разноцветными  крышами,  построенные  в  традиционном  норвежском  стиле.  По  тротуару, несколько  прохожих  брели  в  разные  стороны:  один  из  них,  мужчина  средних  лет,  в  черном  костюме,  на  ходу  разговаривал  по  мобильному  телефону,  другой, молодой  парень, жестикулируя  руками,  что-то  объяснял  рядом  шедшей  девушке.   
– Что  происходит,  Рафаэль,  и  почему  моим  родным  нужно  уехать? – спросила  я,  через  какое-то  время.
– Прости,  нам  пришлось  пойти  на  эту  хитрость. Это  вынужденные  меры  предосторожности.   
     Испытав  очередной  страх,  мой  мозг  работал  в  режиме  нон-стоп,  и  я  догадывалась,  что  услышу  что-то  ужасное.  То  что,  от  меня  все  это  время  старательно  скрывали.    
–  Зеленоглазая  объявилась?
     Самонадеянно  было  предполагать,  что  этот  душегуб  так  легко  от  меня  отстанет.  Ей  не  удалось  лишить  души  моего  друга,  теперь  она  планировала  взяться  за  Данте  и  Марго,  чтобы  вновь  насолить  мне.      
– Нет. – В  голосе  звучала  тревога,  сулившая  неприятности. – Прежде  чем  уйти,  Виола  сказала,  что  Он  принял  решение… – продолжил  он  и,  сделав  не  большую  паузу,  проговорил. – Они  сами  едут  сюда.            
     Внутри  все  сжалось  от  страха,  снова  затруднилось  дыхание,  мысли,  как  молния,  вспыхивали  в  моей  голове.      
– Они  едут  сюда. – Как  приговор  озвучила  я.         
    Спрашивать,  кто  именно  навестит  нас  в  скором  будущем,  не  имело  значения.  Всем  и  так  ясно,  Вальдемар  и  его  свита  направляются  в  Мольде,  чтобы  расквитаться  со  мной. 
     Пренебрегая  всеми  правилами  дорожного  движения,  мы,  подобно  метеору,  мчались  по  улицам  Мольде.  Душегубам  закон  не  писан! 
– Получается,  Вальдемар  не  сдержал  свое  слово? – одними  губами  прошептала  я,  зная,  что  он  услышит. 
– Вальдемар  всегда  держит  свое  слово, – строго  сказал  Рафаэль.   
     Я  вжалась  в  сидение  и  одним  глазком  поглядывала,  как  Рафаэль  ловко  и  непринужденно  обгоняет  один  автомобиль  за  другим.  Через  пару  долгих  и  смертельных  (для  меня)  минут,  мы,  взявшись  за  руки,  переступили  порог  его  дома. 
     Прямо  от  двери  наверх  поднималась  широченная  сверкающая  чистотой  лестница  на  верхние  этажи.
– Кого  я  вижу! – раздался  приятный  баритон  сверху. 
     Я  подняла  глаза:  Нильс,  улыбаясь,  смотрел  на  нас  со  второго  этажа.  Хозяин  дома  выглядел  так,  как  будто  только  что  сошел  с  рекламного  плаката  «Мужчина  вашей  мечты». 
     Дева  Мария!  Эти  душегубы  буквально  ослепляют  меня  своей  нечеловеческой  красотой.         
– Мы  рады  тебя  видеть,  Аэлита! – Любезно  поприветствовал  он,  быстро  пробежал  по  лестнице,  но  на  полпути  он  замедлил  шаг,  будто  обдумывал  приближаться  ему  ко  мне  или  нет.
– Ммм…  что  за  чудный  аромат? – Тира  обняла  меня  за  плечи  раньше,  чем  ее  слова  долетели  до  меня. 
     Рафаэль  заскрипел  зубами. 
– Не  переживай  братец,  нашей  дорогой  гостье  ничего  не  грозит.
     Приветливая  девушка  с  высокими  скулами,  как  у  древнеегипетских  цариц,  и  с  копной  курчавых  волос,  разглядывала  меня  с  явным  любопытством.    
     Увидев  Нильс и  Тиру,  я  опустила  глаза  в  пол.  Чувство  вины  перед  супругами  зашкаливало,  и  я  не  могла  смотреть  им  в  глаза. 
– Сколько  у  нас  времени? – ледяным  тоном  спросил  Мерсо.   
     Хозяин  дома  хотел  было  сделать  шаг  мне  навстречу,  но  не  решился.  Рафаэль  сжал  мне  руку  и  сделал  шаг  вперед,  словно  пытался  отгородить  меня. 
     Аромат  моей  души,  не  позволил  Нильсу  приблизиться  ко  мне,  и  он  встал  на  последней  ступени,  поджав  губы  в  тончайшую  линию.  На  расстоянии  тех  метров ощущалось  напряженность  его  тела  и  некая  нервозность.  Мне  хотелось  провалиться  сквозь  землю  от  стыда.   
– Прости,  Аэлита. –  Нильс  буквально  выталкивал  из  своих  уст  эти  слова,  боясь  дышать  в  моем  присутствии. – В  отличие  от  Рафаэля,  мне  еще  нужно  время… привыкнуть.
– Она  это  понимает, – ответила  за  меня  Тира,  улыбаясь  мужу,  а  затем  перевела  взгляд  на  меня. – Мой  супруг,  легко  сдерживается  в  присутствии  людей,  а  вот  в  обществе  буркала,  да  еще  с  таким  запахом…ммм… – с  легкостью  пояснила  Тира  отстраненное  поведение  супруга. 
– Тира,  сколько  у  нас  времени? – повторил  Мерсо.  Он  слишком  нервничал  и  не  желал  вступать  в  светскую  болтовню.  Ему,  как  и  мне  было  не  до  этого.       
– По  словам  Виолы… – Девушка  сделала  небольшую  паузу. – Неделя. 
     Я  рискнула  и  подняла  голову.  Как  и  прежде,  на  лицах  супругов  не  было  ни  намека  на  неприязненность  по  отношению  ко  мне.  Чувство  вины  во  мне  разгорелось  сильнее.    
– Неделя? – Рука  сама  потянулась  к  левой  груди.  Заметив  взгляд  Рафаэля,  я  тут  же  скрестила  руки  на  груди.   
     Взгляды  брата  и  сестры  соединились  в  немом  общении.  С  непроницаемыми  лицами  они  долго  смотрели  друг  другу  в  глаза.   
     Я  видела  перед  глазами  хмурящегося  Нильса.  На  этот  раз  он  не  был  в  очках,  и  я  могла  любоваться  его  близко  посаженными  глазами  цвета  мокрого  асфальта  и  довольно  утонченными  чертами  лица.  Он  изучающей  смотрел  на  брата  и  сестру  и  явно  был  чем-то  озадачен.  Вероятно  из-за  того,  что  ни  мне,  ни  ему  не  дано  знать,  что  они  обсуждают. 
     И  что  тут  прикажете  делать?  Как  выйти  из  этого  замкнутого  наглухо  круга,  чтобы  никто  не  пострадал? 
     Я  опустила  голову  в  ладони;  от  этой  безысходности,  мне  хотелось  реветь.  Слезы  снова  стали  наворачиваться  на  глаза,  но  я  изо  всех  сил  их  сдержала,  к  тому  же,  мои  слезы – это  не  выход  из  сплетений  судеб. 
     Я  выглянула  из-под  пальцев. 
– Ты  уверен,  что  твой  план  сработает? – вслух  спросила  девушка.  Единственная,  кто  в  курсе  того,  что  творится  в  голове  брата. 
– Что  за план? – вмешалась  я.
– Послезавтра  мы  с  тобой  летим  в  Осло. – Намек  был  прозрачен,  как  вода,  и  он  мне  крайне  не  понравился. – Я  лично  передам  тебя  Риккардо,  прослежу  за  тем,  чтобы  он  сдержал  свое  обещание  и  этим  же  вечером  прилечу  обратно.      
– Ты  хочешь,  чтобы  я  осталась  наедине  с  буркало? – Это  полнейшая  ахинея  не  укладывалась  в  моей  голове. 
– Ты  же  не  думала,  что  я  позволю  тебе  присутствовать  при  нашей  встрече? 
     Вообще-то,  я  в  этом  была  уверенна.
– А  как  иначе…  или… – Вот  тут  я  действительно  схватилась  за  сердце. 
     Только  не  это!   
     Стены  кружились  перед  глазами.  Чертов  человеческий  организм:  вместо  того,  чтобы  крепиться,  он  раскисает.    
     Рафаэль  заботливо  обхватил  мою  талию  своими  нежными  руками  и  прижал  к  себе,  не  давая  мне  потерять  над  собой  контроль. 
– Вы…  Ты…  Вы…  Ты… – Мой  язык  не  слушался  меня.  Меня  начало  лихорадить,   зуб  на  зуб  не  попадал. – Ты  хочешь…  чтобы  я…  я   примкнула  в  стаю  буркал? – С  нечеловеческой  силой  я  выдавила  эти  слова. – Нет,  пожалуйста, – взмолилась  я.
     Троица  смотрела  на  меня  так,  словно  я  прилетела  с  другой  планеты. 
– Конечно  же,  нет! – твердо  сказал  Рафаэль  и  поцеловал  меня  в  макушку. – Аэлита,  милая,  я  не  намерен  отдавать  тебя  в  лапы,  буркало. – Его  сердце  билось  бешеными  толчками,  и  я  не  слышала  собственное  дыхание,  а  его  сжавшиеся  в  кулаки  руки,  железной  хваткой  сжимали  мою  талию. Слова,  слетевшие  с  моих  уст,  поразили  не  только  меня,  но  и  Мерсо. – Пока  ты  сама  этого  не  захочешь, – через  силу  улыбнулся  он. – Теперь  я  тебя  никому  не  отдам.      
– Никогда, – покачала  я  головой,  глядя  ему  в  глаза. 
     Супруги  обменялись  взглядами.   
– Риккардо  увезет  тебя  только  и  всего.  Он  не  может  заставить  тебя  стать  тем,  кем  ты  не  хочешь  быть.  И  спорить  с  тобой,  как  я  уже  успел  убедиться,  бесполезно, – ухмыляясь,  протянул  он. – Поэтому  я  решил,  что  тебе  лучше  какое-то  время  побыть  с  ним. 
     Это  могло  означать  только  одно – никто  из  присутствующих  не  доверяет  обещаниям  Вальдемара.   
– С  полукровкой?!  Ни  за  что! – взбунтовалась  я  и  с  пятой  попытки,  когда  он  сам  ослабил  хватку,  я  высвободилась  из  его  объятий. – Из  города  я  не  уеду.  Тем  более  с  Рики. 
– Да  выслушай  же  ты  меня! 
– Если  бы  ты  согласился  обратить  меня,  ничего  бы  этого  не  было, – закричала  я  в  бессильной  злобе.   
     Тира  издала  такой  звук,  как  будто  чем-то  подавилась,  а  Нильс,  кажется,    присвистнул. 
– Не  начинай,  Аэлита! – взревел  Мерсо,  черты  его  лица  ожесточились.  По  его  телу  пробежала  крупная  дрожь,  с  шумом  вырвалось  дыхание.   
     Все  в  комнате  просто  застыли  и  с  каким-то  подозрением  взирали  на  меня.  Я  снова  почувствовала  себя  инопланетным  существом. 
– Я  же  сказал….  Ты  никогда  не  станешь  одной  из  нас! – раздраженно  орал  он. 
     На  мгновение  я  закрыла  глаза  от  страха.  Никогда  прежде,  я  не  видела  у  него  такого  ужасного  выражения,  мне  показалось,  что  почва  поплыла  у  меня  под  ногами.  Мне  хотелось  убежать,  но  упрямство  снова  парализовало  меня.
– Вальдемар  не  тронет  меня,  если  я  стану  одной  из  вас, – гнула  я  свое,  выдерживая  взгляд  любимого. 
     Ситуация  была  критической  и  нельзя  давать  слабину.   
– Заткнись,  Аэлита! 
     Я  на  мгновение  умолкла,  по  телу  ледяной  струей  пробежал  страх.  Усмиряя  свою  ярость,  Рафаэль  задышал  громко  и  отрывисто.   
     Супруги  бросили  взгляд  на  меня  и  снова  на  Рафаэля:  не  смотря  на  то,  что  мои  намерения  их  удивили,  никто  из  них  и  не  думал  поддерживать  мое  решение. 
– Я  вас  не  брошу! – заявила  я. 
– Послушай,  Аэлита, – решился  заговорить  Нильс,  стараясь  смотреть  только  на  меня.
     Кажется,  ему  удалось  справиться  со  своей  жаждой:  напряжение  в  его  теле  и  голосе  не  ощущалось. 
– Тебе  не  обязательно  становиться  одной  из  нас.  В  этом  нет  необходимости.  Поверь,  мы  были  в  передрягах  и  похуже  этой.  На  самом  деле  проблемы  никакой  нет. 
     Неожиданно,  Нильс  подошел  ко  мне,  схватил  за  плечи,  улыбнувшись  с  оттенком  печали  в  глазах,  произнес:
– Если  ты  будешь  рядом  с  Риккардо  и  подальше  от  нас,  нам  будет  легче  все  уладить, – убеждал  он. – Твое  присутствие  все  только  усложнит!    
     Тира  соглашаясь,  кивнула  и  сверкнула  ослепительной  улыбкой  в  мою  сторону,  ее  лицо  по-прежнему  светилось  добротой  и  нежностью.   
     Я  почувствовала, как  у  меня  сжалось  сердце.  И  что  я,  в  самом  деле,  вспылила?!  Эти  люди  готовы  пожертвовать  ради  меня  жизнью,  а  я  в  режиме  упрямства,  только  накаляю  обстановку.  Они  все  тщательно  спланировали:  отъезд  моих  близких,  дабы  защитить  их  и  мое  пребывание  в  логове  полукровки.  Душегубы  согласны  на  все,  лишь  бы  сохранить  мне  душу.  Мне  остается  одно – дать  свое  согласие.  Согласиться,  провести  парочку  «чудных»  деньков  в  обществе  противной  зануды.               
– Что  я  должна  сделать,  чтобы  никто  из  вас  не  пострадал? – с  горечью  изрекла я. 
     Рафаэль  бережно  взял  меня  за  подбородок  и  повернул  к  себе  лицом.    
– Милая,  сейчас  ты  должна  думать  только о  себе, – с  обезоруживающей  теплотой  произнес  Рафаэль. –  Я  обещаю  тебе,  я  приеду  за  тобой,  как  только  все  улажу. 
– Ты  приедешь  за  мной? 
– Не  сомневайся, – негромко  проговорил  он,  сжимая  меня  в  своих  объятиях.   
– Этот  буркал  неприкасаем – значит  с  ним,  ты  будешь  в  безопасности. – Упомянув  имя  того,  кто  когда-то  лишил  ее  жизни,  ее  светло-коричневое  лицо  стало  чернее  ночи.  Прошли  столетия,  но  боль  предательства  бывшего  возлюбленного  и  по  сей  день  бушевала  в  Тире,  отражаясь  на  ее  ангельском  личике. 
     Я  была  тронута  до  глубины  души:  девушка  ради  меня,  готова  пойти  на  сделку  со  своим  потенциальным  убийцей. 
– Его  задача – приглядывать  за  тобой! – с  презрительной  усмешкой  добавила  она.   
     Это  она  сказала  так,  будто  мне  от  этого  должно  было  стать  лучше.  Не  стало:  что  если  в  окружении  буркал  моя  сила  одолеет  меня?  Рафаэль  вернется  за  мной,  а  я…   
– Послезавтра  вы  встретитесь  с  Риккардо  в  Осло.  Не  переживай,  он  прилетает  один,  таковы  наши  условия. – У  Нильса  был  мягкий  успокаивающий  голос. – Затем  мы  встретимся  с  Вальдемаром.   
– Так  ли  все  просто,  как  вы  говорите? 
– Проще  простого! – чуть  ли  не  одновременно  произнесли  душегубы.         
– Дело  не  в  Вальдемаре,  а  в  близнецах, – признался  Нильс,  нервно  потирая  острый  подбородок.
     Рафаэль  кинул  на  парня  испепеляющий  взгляд.  Нильс  говорил  то,  что  любимый  хотел  от  меня  скрыть. Тут  до  меня  начало  доходить,  что  ситуация  не  такая,  как  я  себе  представляла.   
– О  каких  близнецах  ты  говоришь?
– Рафаэль,  я  понимаю  тебя,  но  она  должна  знать  правду, – с  осторожностью  проговорил  Нильс,  боясь  реакции  любимого. 
     Я  полыхнула  на  Мерсо  сердитым  взглядом.   Нет  уж,  карты  на  стол!   
– Я  просто  не  хочу,  чтобы  ты  зря  волновалась. 
     Порой  чрезмерная  опека  любимого  просто  невыносима. 
– Тогда  скажи  мне,  зачем  на  самом  деле  приезжает  Вальдемар  и  кто  эти  близнецы? 
     Рафаэль  свел  брови  на  переносице  и,  раздраженно  вздохнув,  кивнул  в  знак  согласия.      
– Братья – Дагмар  и  Дагрун! – продолжил  хозяин  дома. – Вот  кого  стоит  опасаться.
     Я  уже  была  наслышана  о  Вальдемаре,  но  о  новоиспеченных  фигурантах  претендующих  на  мою  душу,  я  слышала  впервые.   
     В  глазах  Нильса  и  Рафаэля  загорелись  огоньки  ненависти.  Тира  предпочла  отвести  от  меня  взгляд.   
– Настоящие  душераздиратели.  В  них  не  осталось,  да  и  не  было  ни  грамма  человечности.– Нильс  сделался  серьезным  и  мрачным,  приподняв  голову,  он  посмотрел  прямо  мне  в  глаза. –  Я  знаю  их,  мы  трое  столетиями  сражались  бок  обок  с  буркалами.  Таких  как  эти  братья – бесстрашных,  хитрых  и  жестоких,  я  еще  не  встречал. – Он  хмуро  обвел  холл  отрешенным  взглядом. – За  считанные  минуты  братья  на  моих  глазах  истребили  целую  дюжину  буркал.  Близнецы  у  Вальдемара  на  особом  счету. – Нильс,  лукаво  улыбаясь,  смотрел  на  нас. – И  я  догадываюсь,  зачем  ему  понадобилось  брать  их  с  собой. 
     Троица,  понимающе  обменялась  взглядами. 
– Поэтому  Вальдемар  так  легко  согласился  на  твое  условие? – спросила  Тира,  обращаясь  к  брату,  искоса  поглядывая  на  меня.   
– Вальдемар  давно  хотел  избавиться  от  близнецов, – сухо  сказал  Мерсо.          
     Нильс  облокотился  на  перила  лестницы  и  молча,  что-то  взвешивая,  снова  потирал  подбородок.   
– Рафаэль,  ты  знаешь,  что  можешь  на  меня  положиться, – с  готовностью  проговорил  хозяин  дома  и  взглянул  на  жену.      
– С  удовольствием! – встрепенулась  Тира.  Подобно  пантере,  она  встала  рядом  с  мужем. – У  меня  уже  давно  чешутся  руки… – Улыбка,  все  той  же  пантеры,  осветила  ее  ангелу-подобное   лицо.
     Лицо  Рафаэля  выразило  искреннюю  благодарность. 
     От  звенящей  тишины  мне  становилось  не  по  себе.  Все  переглядывались  друг  на  друга.
     Я  начала  вспоминать  все  слова  Рафаэля,  касающиеся  Вальдемара.  Объединив  все  воедино,  картина  начала  проясняться… 
     Я  ошибалась  насчет  намерений  Вальдемара – ему  не  нужна  моя  душа,  свое  слово он  умеет  держать. 
     Теперь  стало  понятно,  о  чем  договаривались  душегубы:  они  планировали  убить  близнецов.  Моя  жизнь  взамен  на  их  смерть!  Такова  сделка  между  Рафаэлем  и  Вальдемаром. 
     У  меня  закружилась  голова  от  страха.  Рафаэль  прижимал  меня  к  себе.   
     Первым  нарушил  тишину  Нильс,  и,  как  бы  размышляя  вслух,  произнес:    
– Для  этого  нам  придется  подкрепиться. 
– Сегодня  же  отправляйтесь  на  охоту.

     Все  шло  по  плану.  Душегубы  наступили  себе  на  горло,  обратившись  за  помощью  к  Риккардо – ради  меня,  моей  безопасности.   
     Через  считанные  минуты  самолет  приземлится  в  аэропорту  Волгограда.  И  я  смогу  спокойно  вздохнуть.  Безопасность  моих  родных  для  меня  важнее  всего,  я  не  позволю,  чтобы  с  ними  что-нибудь  случилось.  Чем  дальше  брат  с  невесткой  будут  от  меня,  тем  безопаснее.  К  тому  же,  туда  прибудут  Арун  и  Софии – друзья  Тиры  и  Нильса (питающиеся  полуфабрикатами),  они  взялись  присматривать  за  Данте  и  Марго.  Вчера  звонил  Коли  и  сообщил  о  том,  что  он  в  городке  Домбас  и  намерен  задержаться  там,  еще  на  две  недели.  Я  с  облегчением  вздохнула.  Одну  проблему  удалось  уладить.   
     Ближе  к  вечеру  позвонила  Марго  и  сообщила,  что  они  уже  пьют  чай  на  кухне  у  дедушки.  Окончательно  успокоившись,  я  выключила  в  доме  свет,  закрыла  входную  дверь  на  ключ  и  прошагала  к  черному  джипу. 
     Живописная  дорога,  прилегавшая  меж  рядов  зеленых  деревьев,  привела  нас  к  дому  Мерсо.  Рыжевато-красного  цвета  трехэтажный  дом  уютно  расположился  среди  садов, окруженный  цветочными  клумбами  и  зелеными  лужайками.  Сам  по  себе  дом  не  выделялся  от  остальных  домов.  За  исключением  хозяев,  конечно! 
     Мы  должны  быть  готовы  ко  всему  и  обезопасить  себя  со  всех  сторон.  Считанные  дни  остались  до  приезда  Вальдемара  и  его  свиты.  Исход  этой  встречи  никто  не  знал.  Поэтому  на  семейном  совете  мы  обоюдно  приняли  решение,  что  эту  ночь,  я  должна  буду  провести  в  доме  Рафаэля. 
     Утром  я  первым  же  рейсом  вылетаю  в  Осло  в  сопровождении  любимого.    Дорожная  сумка  мирно  лежала  в  кресле  гостиной.  Я  нарочно  собрала  пару  нужных   вещей  в  надежде,  что  разлука  с  любимым  будет  недолгим. 
– Обещаю,  я  ночью  же  вернусь, – туго  натянутым  голосом  проговорил  Рафаэль.
     Мы  были  одни  в  доме  и  стояли  на  огромном  расстоянии  друг  от  друга:  я – у  окна,  а  он –  у  дальней  стены,  возле  камина.   
     Рафаэль  боялся  приближаться  ко  мне  и  старался  не  смотреть  на  меня  своими  «голодными»  глазами.  Он  уже  третий  день  не  охотился  и  не  отходил  от  меня  ни  на  шаг.  Мерсо  был  зверски  голоден  и  терпеливо  ждал,  когда  вернется  Тира,  чтобы  он  отправился  на  охоту  с  Нильсом  вместо  сестры. 
– Я  буду  ждать. 
     Он  одарил  меня  мимолетным  взглядом  угольно-черных  глаз  и  мое  сердце  сжалось. 
– Прости  Аэлита,  но  я  вынужден  поохотиться, – бесцветным  голосом  проговорил  он.      
– Я  понимаю. 
     В  первый  раз,  когда  Рафаэль  привез  меня  к  себе  домой,  я  была  не  в  том  состоянии,  чтобы  оглядываться  по  сторонам  и  в  принципе  что-то  замечать  вокруг.  Теперь  страсти  более  или  менее  поутихли  (или  мне  просто  хотелось  в  этом  себя  убедить?),  а  любимый  человек  сторонился  меня,  дабы  не  навредить  мне.  Я  чтобы  хоть  как-то  себя  успокоить,  начала  рассматривать  жилище  любимого.   
     Интерьер  гостиной  поразил  меня  с  первого  взгляда.  Должна  заметить,  что  у  душегубов  отменный  вкус:  изящная  белая  мебель,  которая  сочеталась  с  пастельными  тонами  стен,  пышный  ковер,  плотный  набивной  шелк  на  окнах,  массивный  камин  из  белого  мрамора.  Но  на  меня  сильное  впечатление  произвела  висевшая  на  высоченном  потолке  огромная  люстра,  украшенная  хрустальными  стразами.       
– Мне  очень  жаль,  что  все  так  складывается. – На  его  безупречном  лице  вспыхнула  боль.   
– Ты  ни  в  чем  не  виноват, – не  помню,  в  который  раз  повторяла  я. 
     Сколько  бы  раз  я  не  говорила  эти  слова,  у  меня  не  получалось  переубедить  его:  на  его  мрачном,  как  скала  лице  по-прежнему  читалось  чувство  вины,  а  сплошь  черные  глаза  смотрели  в  пол.   
– Чем  займешься,  пока  меня  не  будет?
– Ари обещал  заехать. 
     Друг  был  осведомлен  тем,  что  происходит.  Мой  отъезд  он  одобрял,  говоря  о  том,  что  я  должна  позволить  душегубам  самим  решать  возникшие  между  ними  проблемы.   
– Это  всего  на  пару  дней.  Я  примчусь  к  тебе,  как  только  все  уладиться. 
– А  как  можно  убить  душегуба? – отважилась  спросить  я. 
     В  присутствии  меня  они  не  поднимали  тему  убийства  близнецов  и  все  же,  мне  хотелось  знать,  чтобы  понять  всю  опасность  их  предстоящей  схватки.
– Самый  эффективный  способ – вырвать  из  тела… – Он  искоса  посмотрел  на  меня. – Вырвать  из  тела  душу.   
– Их  же  двое? 
– А  нас – трое. – Заметив  страх  в  моих  глазах,  он  продолжил: – За  нас  ты  можешь  не  беспокоиться.  Мы  сильнее  и  быстрее  братьев,  а  Вальдемар  будет  стоять  на  стороне. 
– Они  точно  прибудут  втроем? 
– Да.  Но  прошу  тебя,  не  забивай  себе  голову  подобными  мыслями.  Ты  должна  думать  только  о  себе.  Только  о  себе  и  не  о  ком  больше! – повторил  он  в  тысячный  раз,  видимо  решив,  что  предыдущие  разы,  я  могла  не  расслышать.
– А  почему  Вальдемар  хочет  убить  близнецов,  если  они  у  него  на  особом  счету? 
– Дагмар  и  Дагрун  вышли  из-под  контроля  Вальдемара.  Братьев  не  устраивает  мирный  договор  с  оборотнями.  Вальдемар  привык  держать  свое  слово  и  не  хочет  войны  между  оборотнями. 
– И  Вальдемар  хочет  убить  близнецов,  чтобы  сохранить  мирный  договор  с  ними? 
– Да. 
– И  близнецы  едут  сюда   в  надежде  забрать  мою  душу,  не  догадываясь,  что  я  всего-навсего  приманка? 
     От  слова  «приманка»  губы  Рафаэля  гневно  сомкнулись. 
– Отчасти,  так  оно  и  есть, – сквозь  поджатые  губы  процедил  он. – Поэтому  Вальдемар  дал  нам  время,  чтобы  я  увез  тебя. 
– Он  знает,  что  меня  не  будет  в  городе? 
– Я  же  говорил,  что  Вальдемар  дорожит  обещанием,  которое  дает.  Никто  из  них,  ни  на  метр  к  тебе  не  приблизиться. 
– Он  же  их  сам  может  убить?  Зачем  он  попросил  тебя  это  сделать?               
     Открылась  входная  дверь  и  в  комнату  шагнула  Тира – «сытая  и  довольная». 
– Потому  что,  мой  братец, – лучший  душегубов-убийца! – с  неприкрытой  гордостью  пропела  девушка. – Нильс  уже  ждет, – сообщила  девушка  и  одарила  меня  теплой  сочувственной  улыбкой.   
     Пришло  время  нам  ненадолго  расстаться. 
– Приглядывай  за  Аэлитой, – приказным  тоном  произнес  Мерсо,  обращаясь  к  сестре. – И  без  глупостей. – Эти  слова  были  адресованы  мне. 
     В  присутствии  сестры  Рафаэль  справился  со  своей  жаждой  и  прильнул  к  моим  губам.  Его  самообладание  продлилось  не  больше  пары  секунд.  Этих  мизерных  секунд  хватило  на  то,  чтобы  из  моей  головы  вылетели  все  проблемы.  Но  вот  он  исчез,  пообещав  вернуться  ночью  и  все  мои  беды,  обратно  влетели  в  голову.  С  этой  тяжелой  головной  болью,  сжимая  в  руке  дорожную  сумку,  я  поднялась  в  комнату  Рафаэля. 
 
                Глава  семнадцатая 
                Ультиматум 

     Я  шагала  по  комнате  Рафаэля,  чувствуя  себя  пленницей  в  доме  любимого.  Пока  Рафаэль  и  Нильс  на  охоте,  я  должна,  я  обещала  смиренно  ждать  его  в  этих  четырех  стенах,  которые  с  каждой  минутой  все  сильнее  и  сильнее  душили  меня.      
  Комната  Рафаэля  отличалась  от  остальных  спален.  Она  была  менее просторной,  но  светлой  из-за  огромного,  практически  во  всю  стену,  окна,  выходящего  на  дорогу.  У  западной  стены  тянулись  полки,  сплошь  заставленные  книгами,  некоторые  из  которых  в  кожаных  обложках,  и  все  они  на  иностранных  языках.  Откуда  у  него  столько  «древних»  книг?  Хотя  чему  я  удивляюсь?!  Я  нахожусь  среди  книг,  которых  нет  ни  в  одной  библиотеке  и  написанных  на  «вымерших»  языках,  не  известных  мне. 
     Он  никогда  не  спит,  и  в  его  спальне  не  было  кровати,  только  софа  стояла  у  окна  и  маленький  столик  из  грубого  дерева  на  изогнутых  ножках.  На  столике  лежала  толстенная  книга:  сантиметров  двадцать  в  толщину  и  весила  как  минимум  килограмм  десять.  Я  с  трудом  вязала  ее  и  пробежала  глазами  по  обложке:  «Semper virens».  Мой  очень  скудный  запас  слов  на  латыни,  все  же  позволил  перевести  название  книги:  «Вечная  юность».  Пролистав  пару  страниц  и  поняв,  что  ничегошеньки  не  понимаю,  того  что  в  ней  написано,  я  тут  же  захлопнула  ее.      
– Я  понимаю  тебе  сейчас  не  до  меня,  но  я  должен  поговорить  с  тобой, – вымученно  проговорил  мужской  голос  за  моей  спиной.   
     От  неожиданности  я  уронила  книгу  себе  на  ногу.  Я  чуть  не  взвыла  от  боли:  перелом  большого  и  среднего  пальца  мне  обеспечен.  Поджав  израненные  пальцы  на  ногах  и  сдерживаясь  от  боли,  я  обернулась  и  увидела  стоящего  в  дверях  Ари.      
     Из-за  шума,  произведенного  мною,  в  комнату  влетела  Тира. 
– Что  стряслось? – без  предисловий  спросила  она,  вставая  между  мной  и  другом.   
     Мне  было  так  неловко:  беру  без  спроса  чужие  книги,  так  еще  себе  и  на  ноги  роняю.  Предупреждал  же  кузен-священник,  что  нельзя  брать  чужое.  Вот  моя  нога  и  поплатилась  за  непослушание. 
– Аэлита,  уронила  себе  на  ногу  книгу, – на  автомате  проговорил  друг,  прислонившись  к  косяку.  Он  был  напуган. Это  я  привыкла  к  тому,  что  душегубы  ежесекундно  появляются  и  исчезают.      
     Тира  посмотрела  на  меня,  ее  ярко  накрашенные  губы  искривились  в  легкой  усмешке.  Чтобы  скрыть  от  меня  улыбку,  Тира  подняла  книгу  с  пола,  поставила  ее  на  полку  к  остальным  и  с  грацией,  о  которой  только  и  могут  мечтать  все  девушки,  вышла  из  комнаты. 
     Друг  задышал  только  после  того,  как  она  скрылась  из  виду. 
– Вот  это  красотка! – присвистнул  Ари,  почесывая  затылок. – Это  ей  больше  двухсот  лет?
     Друг  явно  был  охвачен  красотой  девушки  и  забыл,  зачем  вообще  приходил.  Тира  действительно  обладала  той  женственностью  и  красотой,  от  которой  мужчины  напрочь  забывали  свои  имена.  Неестественного,  цвета  лазурные  глаза  Тиры,  обрамленные  длинными  ресницами,  кожа  шоколадного  оттенка – буквально  парализовали  ловеласа  Ари.  В  его  многочисленной  коллекции  таких  девушек  не  было  и  не  будет. 
– Между  прочим,  она  нас  слышит, – предупредила  я. 
     Друг  заморгал  и  словно  очнувшись,   посмотрел  на  меня.  Глаза  горели,  как  у  мартовского  кота.  Так  он  на  меня  никогда  не  смотрел,  поэтому  мы  с  ним  и  дружим.   
– Ты  хотел  о  чем-то  со  мной  поговорить, – напомнила  я.               
– Мирта… – Он  провел  рукой  по  золотистым  кудрям  и  присел  на  софу. – Она  не  выходит  у  меня  из  головы  и  из  моей  постели. – Даже  в  серьезные  моменты  он  не  упускал  возможности  сыронизировать.      
– Только  не  говори  мне,  что  ты  приковал  ее  к  кровати? – не  упустила  я  момента  съязвить. 
– Я  серьезно.
– Я  тоже.
– Это  все  ты  со  своей  любовью. – Что  это – сарказм  или  упрек?   
–  Наконец,  Амур  и  до  тебя  добрался?!   
– Чертов  Амур! – Бросив  нервный  взгляд  в  мою  сторону,  друг  невесело  хихикнул. – Ты  представляешь,  вчера  мы  с  ней  выбирали  новую  сковородку.  Видите  ли,  на  моих  сковородках  ничего  невозможно  приготовить!  Ты  можешь  в  это  поверить? А  на  днях,  она… 
– Сделала  тебе  предложение? 
– Она  хочет,  что  бы  мы  жили  вместе. – Он  склонил  голову,  потом  поднял  глаза  на  меня.   
– Она  и  так  живет  у  тебя. 
– Официально – нет.  Но  половина  ее  одежды  каким-то  мифическим  образом  висит  у  меня  в  шкафу, – указал  он  пальцем  на  гардероб  Рафаэля. – Не  уверен,  что  у  меня  получиться  с  кем-то  жить. – Он  умолк,  не  зная,  что  сказать.   
– Ты  же  не  пробовал  этого…
     Ари  вскочил  на  ноги  и  зашаркал  по  комнате.  Как  загнанный  зверь,  он  искал  для  себя  новое  пристанище.  Ловелас  до  мозга  костей  не  привык  делить  свое  логово  с  девушкой.               
– Не  думал,  что  я  когда-нибудь  скажу  это, – он  сделал  паузу,  как  будто  собирался  с  духом. – Хочу  ли  я  на  самом  деле  переехать  в  Осло?!  Думаю,  я  не  смогу  находиться  вдали  от  тебя,  друг  мой.  Не  хочу  причинять  боль  Мирте.  Но,  все  это  не  вписывались  в  мои  планы. – Ари  сел  обратно,  опустив  голову. – Я  запутался  Аэлита.
– Ты  любишь  Мирту?
– Э-э-э,  каждую  ночь. 
– Ари!
– Аэлита! – поддразнивал  он. 
– Друг  мой,  тебе  пора  повзрослеть. 
– Друг  мой!  Мне  восемнадцать  лет,  я  красив,  умен,  богат  и  за  мной  толпами  ходят  девушки. 
– Эта  толпа  сократилась  после  появления  Мирты. 
– Я  не  из  тех  парней,  которые  готовы  пойти  на  все  ради  одной  единственной. 
– Неужели?! 
– У  меня  все  складывалось  так,  как  я  сам  этого  хотел.  Жертвовать  и  любить – это  твой  удел. 
– Рано  или  поздно,  нам  всем  приходиться  жертвовать  чем-то  дорогим,  ради  любимых, – философски  пробасила  я. 
– Да  ну  нет! – Он  опешил,  как  будто  раньше  никогда  меня  не  видел.   
– Ари?
– Быть  этого  не  может?! – Когда  Ари  смотрит  на  меня  с  таким  подозрительно-пристальным  взглядом,  в  моей  голове  проскальзывает  мысль:  а  не  читает  ли  он  мои  мысли? 
– Чего  не  может?
     Ари  так  резко  и  с  такой  злостью  вскочил  на  ноги,  что  я  отшатнулась.    
– Ты  же  этого  не  сделаешь? – спросил  он  грубо,  в  чуждой  ему  манере.      
– Чего  не  сделаю? 
– Аэлита,  ты… хочешь…  стать… душегубом?! – Я  не  поняла,  это  был  вопрос  или  утверждение:  по  его  взволнованному  тону  не  смогла  разобрать. 
     Поколебавшись,  мгновение,  я  медленно  моргнула.   
– Я  так  и  думал, – на  одном  дыхании  проговорил  друг. – Я  знал,  что  в  твоей  голове  прокручивается  нечто  подобное.   
     Я  отвела  глаза:  мне  не  нравилось,  когда  Ари  так  на  меня  смотрит.  Нет,  так  он  на  меня  никогда  не  смотрел. 
– Ты  меня  осуждаешь?
– Нет,  черт  возьми – благословляю!
– А  что  я,  по-твоему,  должна  делать?
     Я  попыталась  сфокусировать  свой  взгляд  на  книгу,  в  черном  кожаном  переплете,  но  в  моем  состоянии  это  было  нелегко.  У  меня  и  в  мыслях  не  было,  что  мой  единственный  друг,  окажется  не  на  моей  стороне.  Он  осуждал  меня  и  злился  не  меньше  Рафаэля. 
– Ты  в  своем  уме?
– Да, – прикрикнула  я  и,  повернувшись  к  нему  лицом,  прижалась  спиной  к  стеллажу  с  книгами. 
     Друг  подошел  ко  мне  вплотную  и  оперся  на  стену  руками  по  обе  стороны  меня.   
– Ты  не  посмеешь  этого  сделать! – Лицо  его  в  сантиметре  от  меня  было  бледнее  полотна  и  казалось,  что  он  тут  же  постарел  лет  на  тридцать.   
– Это  не  тебе  решать, – едва  дыша  от  возмущения,  взвыла  я.   
     Он  молчал  долго,  обдумывая  мои  слова.  Его  отрешенные  глаза  уставились  на  меня.  Я  не  подозревала,  что  он  именно  так,  отреагирует  на  мое  решение. 
– Я… я… я  не  знаю,  что тебе  сказать,  это настолько  дико,  что  я  не  могу  подобрать  слова… – Он  выругался,  буравя  меня  сияющими  от  испуга  глазами.      
– Ари,  пойми, – осторожно  начала  я.
– Как  тут  можно  что-то  понимать? – перебив,  прикрикнул  Ари,  злее  самого  черта. Его  лицо  раскраснелось,  а  зрачки  широко  распахнутых  глаз  расширились. – Ты  хочешь  умереть…  ради… ради…  душегуба. 
     Меня  словно  окунули  в  леденящую  воду.  В  таком  бешенстве,  мне  еще  не  доводилось  видеть  друга.  Я  вообще  не  предполагала,  что  он  может  быть  таким.   
– Ты  же  не  возражал  против  того,  что  я  встречаюсь  с  душегубом  и  был  в  курсе  того,  что  я  могу  стать  бессмертной  из-за  этого  чертового  дара.  Чему  ты  сейчас  удивляешься? 
– Неужели  ты  готова  отдать  свою  душу  ради  него? – Ари  посмотрел  на  меня  еще  более  испуганными  глазами.    
– Я  не  изменю  своего  решения,  Ари. – Мы  напряженно  смотрели  друг  на  друга. – Я  люблю  Рафаэля,  он  моя  судьба.  Я  вздрагиваю  каждую  минуту,  боясь  того,  что  моя  сила  вырвется  наружу,  и  я…  Я  не  могу  жить  в  постоянном  страхе.  Мне  страшно  Ари.  Мне  чертовски  страшно!  И…  у  меня  есть  шанс,  избежать этого,  и  я  должна  его  использовать. 
– А  что  об  этом  думает  Рафаэль? 
– И  слышать  ничего  не  желает. 
– Знаешь,  мне  раньше  нравилось  твое  упрямство,  то  что,  ты  чаще  падаешь,  нежели  ходишь,  но  это…  это  не  укладывается  в  моей  голове.  Я  со  многими  вещами  готов  мириться,  но  не  с  этим… – отчеканивал  он  каждое  слово  мне  в  лицо. – Я  не  хочу,  чтобы  ты  превращалась  в  бездушное… существо.   
     Я  хлопала  ресницами,  уставившись  на  друга.
– Прости,  Аэлита,  но  я  очень  надеюсь,  что  Рафаэль  не  изменит  своего  решения. – Он  опустил  руки  и  сделал  шаг  назад,  а  потом  произнес  фразу,  от  которой  у  меня  задрожали  руки: – Если  тебе  дорога  наша  дружба…  ты изменишь  свое  решение. – Завершил  он  разговор,  с  грохотом  захлопнув  дверь за  собой.  Ари  был  так  зол  на  меня,  что  забыл  о  моем  отъезде  в  Осло.    Мы  с  ним,  так  и  не  попрощались. 
     Просто  великолепно!               
    Мой  лучший  друг  поставил  мне  ультиматум  за  то,  что  я  намеренна,  отдать  свою  душу  во  благо  любви.  Справедливости  ради  должна  заметить,  что  факт  моего  увлечения  душегубом,  его  нисколечко  не  огорчил.  Не  думал  же  он,  что  я  готова  покрыться  морщинками,  а  мой  возлюбленный,  до  конца  моих  дней,  останется  двухсот  двадцати  двух  летним  красавцем,  которому  старости  не  видать,  как…  в  принципе  не  видать.
     Обалдеть:  все  вокруг  такие  умные,  а  я – восемнадцатилетняя  девчушка  готовая  променять  свою  душу,  на  вечное  существование  с  любимым.   
     Ари,  может  быть  засранцем,  когда  это  не  к  месту! 
     Черт.  Я  не  могу  поссориться  с  другом.  Только  не  сейчас,  когда  душеедная  тройка  направляется  сюда.  Прилечу  из  Осло  и  наведаюсь  к  другу  с  просьбой  понять  и  простить. 
«Ты  бы  лучше  прислушалась  к  нему?! – привязалась  Заноза». 
– Только  твоих  нравоучений  мне  и не  хватало, – брякнула  я,  надевая  свою  любимую  пижаму:  красного  цвета,  с  изображением  мишек  разных  форм  и  позиций.  Надевала  я  ее  крайне  редко:  Марго  грозилась  выкинуть,  а  Ари  дважды  пытался  сжечь  ее.  Мол,  восемнадцатилетним  девушкам  негоже,  разгуливать  по  дому  в  пижаме  с  изображением  медвежат.  Марго  уехала,  а  с  Ари,  мы  повздорили,  так  что,  моя  пижама  в  полной  безопасности. 
«Ты  совершаешь  большую  ошибку – предупреждала  она». 
Моей  большой  ошибкой  было  то,  что  я  позволяю  какому-то  инородному  существу,  влезать  в  мою  башку  без  разрешения. 
     «Заноза»,  словно  «врезала  кулаком»  по  моему  разуму,  в  знак  своего  несогласия.  Разболелась  голова.
     Вот  вернется  Рафаэль,  и  я  ему  все  расскажу  о  «Занозе»,  пришло  время  покончить  с  ней,  пока  мои  внутренности  целы.  От  этой  «Занозы»  одни  неприятности.  Всюду  сует  свой  нос,  а  от  ее  вечных  ненужных  советов,  моя  и  без  того  тяжеленная  голова,  только  разбухает.  Ее  не  ощущается  физически,  но  ее  абсолютно  не  поддающие  никакой  логике  способности  вымещать  свою  злость  на  моих  же,  внутренностях,  всерьез  начинают  меня  беспокоить.       
     Я  потащилась  вниз  с  огромной  тяжестью  в  груди,  прокручивая  все  слова,  что  мы  с  Ари  сказали  друг  другу.  Это  была  наша  первая  серьезнейшая  ссора  с  другом.  Мой  верный  друг,  не  смог  понять  меня.  За  долгие  годы  дружбы  и  взаимопонимания,  между  нами  возникли  разногласия.  И  виною  этому  была  любовь. 
     Тира  увидев  на  мне  пижаму,  сначала  округлила  глаза,  затем  зажала  нижнюю  губу,  чтобы  не  рассмеяться. 
     И  почему  восемнадцатилетняя  девушка  в  пижаме  вызывает  такую  реакцию?!      
    Молниеносно,  Тира  с  потерянным  от  потрясения  лицом,  вскочила  с  дивана  и  испарилась  из  комнаты.  Мои  босые  ноги,  тут  же  приросли  к  ковру.  Я  начала  оглядываться  по  сторонам.  Дуновение  ветра  и  Тира  стоит  передо  мной,  ее  прекрасная  бронзовая  кожа  побледнела. 
– Виола  идет  сюда.
– Сюда?  Но  зачем? 
     Никто  не  ожидал,  что  Виола  сунется  суда.  Девушка  была  в  курсе  о  планах  Рафаэль  «вывести  из  игры»  близнецов  и,  узнав  по  телефону  о  дате  прибытия  Вальдемара,  она  решительно  заявила,  что  не  намерена  принимать  в  этом  участие,  и  поспешила  унести  ноги.      
– Она  хочет  поговорить  со  мной, – сообщила  девушка,  не  пытаясь  скрыть  тревогу  в  голосе.   
– Одна?
– Отправляйся  в  комнату  и  жди  меня. 
– Ну,  уж  нет.  Я  тебя  одну  не  оставлю.
– Не  самое  подходящее  время  геройствовать. – Она  замолчала,  прислушиваясь. – Она  уже  рядом. 
– Я  хочу  остаться. 
– Братец  мне  вырвет  душу,  если  с  тобой  что-то  случиться. – Она  уже  кипела  от  злости,  от  моего,  как  ей  казалось  упрямства.   
– Так  он  же  думает,  что  у  вас  нет  души?! 
– Марш  в  комнату! – приказала  она  тоном,  разъяренной  трехсотлетней  мамаши. 
     Отреагировать  я  не  успела.  Тира  схватила  меня  за  руку  и  уже  через  пару  секунд,  я  стояла  в  комнате  Рафаэля  и,  держась  за  сердце,  переводила  дух.  Ничего  себе  пробежались!      
– Жди  здесь, – приказала  она  и  исчезла.            
     Кусая  щеку  чуть  ли  не  до  крови,  я  начала  ходить  по  комнате.  Прислушиваться  было  бесполезно:  человеческие  уши  не  приспособлены  для  подслушивания  двух  душегубов.   
     Время  тянулось  чересчур  медленно.  Тира  так  и  не  объявилась  в  комнате.  Ждать  я  больше  не  могла  и  сама,  на  цыпочках  спустилась  вниз. 
     В  гостиной  никого  не  было.  Я  не  на  шутку  испугалась.  Куда  все  подевались?
      Я  обшарила  весь  дом,  прекрасно  понимая,  что  девушки  в  доме  нет,  а  где  она  могла  быть,  я  боялась  себе  признаться. 
     Из  глаз  текли  слезы.  Я  в  полнейшем  зловещем  одиночестве  стояла  посреди  комнаты  Рафаэля. 
     Что  мне  делать?  Куда  бежать?      
     Неожиданно  раздался  звонок  моего  мобильного  телефона.  Я  кинулась  к  сумке.  Телефон  продолжал  непрерывно  трещать,  на  дисплее  мигал  незнакомый  мне  номер.  Я  ответила  на  звонок. 
– Ну,  здравствуй,  Аэлита! – Я  уставилась  на  телефон,  потеряв  дар  речи: мне  звонила  та,  которая  в  списке  тех,  кого  я  не  переношу – зеленоглазая. – Мы  тут  решили  устроить  вечеринку.  Спешу  обрадовать,  будут  все,  только  одной  тебя  не  хватает.  Не  желаешь  присоединиться?
     У  душегубов,  человек,  который  был  для  меня  всем. 
– Рафаэль  огорчится,  если  ты  не  придешь. – Ее  слова  резали  слух.  Телефон  обжигал  мою  руку,  но  я  продолжала  ее  слушать. –  Он  же  дорог  тебе,  как  и  ты  ему?
     Мы  не  предполагали,  что  они  прибудут  раньше  указанного  срока.  Вальдемар  нас  обманул? 
– Что  вы  сделали  с  Рафаэлем? – кричала  я  в  трубку. 
– Мы  говорили  твоему  благоверному,  что  мы  против!
     Ее  многозначительное  «мы»  предупреждало,  что  душегубов  прибыло  гораздо  больше,  чем  мы  предполагали.  Сколько  же  их?  Десятки?  Сотни?   
– Ты  же  не  допустишь,  чтобы  с  ним  или  с  его  семьей  что-то  случилось? 
     Я  вцепилась  в  трубку.  Это  то,  чего  я  допустить  не  могла.  И  она  это  прекрасно  знала. 
– Что  я  должна  сделать? – Мой  собственный  голос  звучал,  как  в  тумане.   
– Ждем  тебя  у  входа  в  стадион. – Зловещий  смех  и  короткие  гудки.      
     Я  на  ходу  надела  первое,  что  попалось  под  ноги,  и  бросилась  вниз,  спотыкаясь  на  лестнице.  В  гостиной  на  журнальном  столике  лежали  ключи  от  черного  джипа.  Сжимая  в  пальцах  ключи  от  машины,  я  резко  открыла  входную  дверь,  ветер  хлестнул  по  лицу.  Не  чувствуя  холода  и  моросящего  дождя,  я  вылетела  на  улицу,  укутанную  серыми  тучами.  Все  смешалось  в  голове,  из  глаз  полились  слезы,  я  задыхалась. 
     Когда  беда,  непрошено  входит  в  твою  жизнь,  ты  с  единственным  вопросом  обращаешься  к  Всевышнему: за  что? 
     Ответа,  ты  так  и  не  услышишь,  тебе  остается  одно – верить  и  действовать. 
     Я  знала,  у  меня  больше  нет  выбора.  Негнущимися  пальцами  я  вцепилась  в  руль  и  вдавила  педаль  газа  в  пол. 

                Глава  восемнадцатая    
                SOS

     Вселенная,  Вальдемар  и  его  многочисленная  свита,  судьба  и  дьявол,  за  чашечкой  кофе  или  чего-нибудь  покрепче (я  все  же  надеюсь,  что  это  было  не  на  трезвую  голову)  приняли  решение – испортить  мне  жизнь.  Точнее,  отнять  ее  у  меня. 
     Подобно  высохшей  мумии,  я  стояла  на  берегу  глубокого  и  мрачного  моря.  В  воду  падали  дрожащие  полосы  света,  а  неподалеку  от  меня  возвышался  «Отель  парус» – выполненный  из  стекла  в  форме  паруса.  Позади  меня,  свет  фонарей  трепетался  под  ветром,  освещая  лестницу,  ведущую  к  входу  в  стадион.    
     Наш  план  провалился.  Беда  пришла  значительно  быстрее  и  совсем  не  с  той  стороны,  с  какой  мы  предполагали.  Они  изменили  тактику:  теперь  они  хотят,  чтобы  я  сама  к  ним  пришла.      
     Моросящий  дождь  стих,  как  и  весь  окружающий  мир.  Только  волны,  окутанные  тайной  океана,  упрямо  поднимались,  забивались  о  камни  и,  с  новой  силой,  снова  накатывались  на  нее. 
     Я  боялась  вновь  заплакать,  чувствуя,  если  это  произойдет,  я  не  смогу  уже  остановиться.   «Заноза»  останавливала  меня,  призывала  успокоиться  и  подумать.  Она  говорила  мне,  что  я  не  в  состоянии  здраво  оценить  сложившуюся  ситуацию,  а  ошибка  может  стоить  мне  жизни.  Но  кто  ее  слушал?    
«Давай-ка  я  попробую  донести  до  тебя  еще  раз!  Тебя.  Точнее  нас.  Сейчас.  Убьют». 
Да  поняла  я  тебя.  Поняла! 
«Тогда  почему  же  мы  все  еще  стоим  здесь?» 
     На  мгновение  я  закрыла  глаза,  чтобы  лучше  вдохнуть  соленный  морской  воздух. Перед  глазами  мелькал  безупречное  лицо  Рафаэля.   
  – Я  люблю  его… 
 «Чертов  Купидон!  Встречу  его  и  засуну  все  стрелы  в  его  ангельскую  задницу, – грозилась  Заноза».   
     О  смерти  думать  не  хотелось,  я  и  так  у  ее  черты.  Вот,  что меня  смущало  так  это  пижама.  Надо  было  позволить  Ари  сжечь  ее  к  чертовой  бабушке!  С  другой  стороны,  душегубы  увидят  меня  в  пижаме,  подумают,  что  я  выжала  из  ума,  и  передумают  меня  убивать. 
     Кому  придет  в  голову  отбирать  душу  у  той,  которая  щеголяет  по  городу  в  дурацкой  пижаме  с  медвежатами  и  в  лодочках   цвета  белого  жемчуга?  Да  уж,  белые  тапочки,  явно  уместны  в  данной  ситуации!  Тьфу  ты!   
     Смерть  сама  подкралась  ко  мне,  в  обличии  лиственно-зеленых  глаз. Я  почувствовала  ее  присутствие  и  обернулась.  Вся  в  черном  одеянии  с  длинными  по  пояс  волосами,  она  смотрела  на  меня,  как  принято  смотреть  на  врага.      
– И  что  в  тебе  нашел  Рафаэль? – Ее  лицо  озарила  злорадная  улыбка,  а  в  зеленых  глазах  засиял  злобный  блеск.   
      Стоя  в  пижаме,  как  продрогшая  бездомная  кошка,  я  сама  об  этом  задумалась.   
– Нам  пора…  Тебя  ждут! – Она  с  гордым  презрением  вздернула  подбородок  и  повернулась  на  каблуках. 
     Шаг  за  шагом,  я  чувствовала  дыхание  приближающейся  смерти,  тянувшего  меня  в  темноту  коридора.  Зеленоглазая  довольная  собой,  танцующей  походкой  шла  впереди  меня,  а  я  плелась  сзади. 
     Умные  люди  говорят,  что  у  человека  всегда  есть  выбор,…  у  меня  он  тоже  был… 
     Тут  смутное  желание  жить,  теплившееся  во  мне,  вопреки  всем  потрясениям  взяло  вверх.  Я  остановилась  и  обернулась:  позади  ничего  не  осталось,  кроме  темноты.  Похоже,  другого  выхода  у  меня  действительно  нет,  нужно  идти  к  врагам…  на  ужин.    
     Зеленоглазая  испарилась. 
     Впереди  горел  яркий  свет  прожекторов,  я  вынырнула  из  темноты  и  оказалась  на  огромном  поле,  покрытом  густой  травой.  Медленно,  очень  медленно,  мои  глаза  начали  приспосабливаться  к  свету  прожекторов.       
     Неподвижно  стоя  в  центре  стадиона  сжав  зубы,  я  пристально  вглядывалась  в  фигуры:  пышноволосую  блондинку  с  холодными  глазами  Виолу – я  узнала  сразу.  Рядом  с  зеленоглазой  стояли  две  фигуры,  похожие  друг  на  друга,  как  две  капли  воды. 
     И  как  прикажете  мне  их  различать?  Различить  их  было  не  просто,  а  невозможно.  Оба  парня  худощавые,  с  белыми  до  плеч  волосами,  с  точеными  скулами,  квадратными  подбородками  и  с  маленькими  ничего  не  выражающими  глазами.  Вот  уж  у  кого  действительно  нет  души!
      Душеедная  четверка  вилась  вокруг  меня,  словно  рой  пчел,  готовый  ужалить  в  любую  секунду.  Четверо  против  одной  чокнутой  в  пижаме.  И  где  тут  справедливость? 
     Четверо…       
     Тут  я  застыла  на  месте,  ртом  хватая  воздух,  понимая,  что  меня  обманули.  Рафаэль  и  его  семьи  среди  них  не  было.  Любимый  и  Нильс  все  еще  были  на  охоте,  не  подозревая,  в  какую  ловушку,  я  сама  себя  заманила.  Мой  упрямый  мозг,  с  элементами  тупости,  не  сообразил  воспользоваться  современным  и  обыденным  устройством – позвонить  Мерсо.  Все  изменил  бы  один  телефонный  звонок! 
     А  где  сам  Вальдемар?  Он  в  курсе,  что  творит  его  свита  в  его  отсутствии?  Или  он,  как  и  Рафаэль  ничегошеньки  не  подозревает? 
     Звериное  рычание  прорезало  окружающую  тишину  и  вывело  меня  из  оцепенения.  Я  перевела  взгляд  на  голос  и  ужаснулась:  жалостный  голос  принадлежал  Тире.  Бедняжка  лежала  на  траве,  посреди  поля  и  корчилась  от  боли.  Я  бросилась  к  ней,  но  путь  загородили  два  платиновых  блондина. 
     Я  инстинктивно  подалась  назад.      
– Фритта,  что  за  неизведанный  нектар  ты  с  собой  привела? – прозвучал  голос  одного  из  близнецов,  резкий  и  неприятный.    
– Ты  же  меня  знаешь! – захихикала  девушка,  довольная  произведенным  эффектом. 
– Тебя-то  я  знаю,  а  вот  с  этим  уникальнейшим  созданием,  я  бы  хотел  познакомиться…  поближе. – Он  со  змеиной  быстротой  прополз  ко  мне,  при  этом  принюхиваясь  подобно  собаке. – Я  чувствую,  как  твоя  душонка  вся  извивается  внутри  тебя.  Ее  аромат,  ее  страх,  как  мелодия  звучит  в  моих  ушах. – Указал  он  пальцем  на  свое  ухо. – Ммм…  Запах  страха! – При  ближайшем  рассмотрении,  я  заметила,  что  у  него  были  серые  глаза  с  голубым  оттенком,  которые  придавали  ему  особенное,  суровое  выражение.      
     В  трех  шагах  от  копии  близнеца,  Тира  лихорадочно  извивалась  на  траве  и  шептала  себе  под  нос,  нечто вроде  молитвенного  стона.   
– Что  вы  сделали  с  Тирой? – крикнула  я,  переводя  глаза  с  корчащей  на  земле  девушки  и   на  блондина.         
– Цыц! – приказал  близнец,  и  дьявольская  усмешка  скривила  его  губы.   
     Я  закусила  губу. 
– Виола,  ты  была  права:  ради  любимых  душегубов,  этот  человеческий  детеныш  готов  отдать  нам  свою  душу. – Снова  заговорил  платиновый  блондин. 
     Он  у  них  что  главный?
– Как  же  это  приятно! – Он  картинно  закатил  вверх  глаза. 
     По  стадиону  разнеслись  дикие  звуки,  которые  отдаленно  напоминали  смех.  Ненависть  в  глазах  душеедной  четверки  могла  бы  сжечь  дотла  городок  Мольде. 
– Твой  дружок  ошибся,  думая,  что  мы  не  узнаем  о  планах  Вальдемара – угрожающе  прошипел  один  из  близнецов.         
     У  меня  подкашивались  ноги,  но  я  заставила  себя  стойко  стоять.      
– Дагрун  думаю,  ей  будет  интересно  узнать,  как  мы  обо  всем  узнали? – подал  голос  братец,  стоя  за  его  спиной. 
     Ясно.  Этого,  что  обнюхивает  меня,  зовут – Дагрун.  И  все  же,  ничего  не  ясно,  я  все  еще  не  могла  их  различать.  Всевышний  хорошо  постарался,  создавая  кристальные  копии – сам  черт  их  не  различит.   
     Виола  и  зеленоглазая  встали  по  бокам  Дагмара. 
– Исполним  последнее  желание,  буркала! – Кошачьи  глаза  Фритты  надменно  сузились. 
      Меня  больше  интересовал  другой  вопрос:  кому  из  этих  четверых  выпал  жребий  забрать  мою  душу?  Ставлю  на  Дагруна – ведет  он  себя,  как  вожак  стаи.    
– Почему  бы  и  нет! – поддержал  Дагрун.  Встав  передо  мной,  он  цинично  выпятил  грудь  и  точно  плюнул  в  меня  слово: – Все  очень  просто:  нас  невозможно  обвести  вокруг  пальцев.  Ах  да, у  нас  же  есть  верный  и  преданный  союзник. 
– Виола! – одними  губами  проговорила  я.         
     Упомянутая  девушка  нарочно  громко  фыркнула.      
– Мы  бы  тебя  не  тронули,  если  бы  не  обстоятельства… – Виола  взглянула  на  меня  с  такой  откровенной  и  неистовой  яростью…  меня  аж,  передернуло,  а  душа  вцепилась  в  легкие.   
– Честное  слово  душегуба! – подал  голос  Дагмар,  театрально  положив  руку  на  сердце. 
     Близнецы  в  очередной  раз  бросили  на  меня  ужасающий  взгляд.  Они  действительно  думают,  что  я  им  поверю?! 
– Рафаэль  сам  виноват  в  том,  что  ты  оказалась  здесь, – продолжал  Дагрун. – Он  лично  подписал  своей  любимой  смертный  приговор,  согласившись  с  условием  Вальдемара.  Нам  пришлось  разыграть  этот  небольшой  спектакль.   
     Их  явно  забавляет  играть  со  мной.   
– Не  вмешивайте  сюда  Рафаэля! – возразила  я  и  с  мужеством  отчаяния  сконцентрировала  свой  взгляд  на  одном  из  близнецов. 
     Если  они  думают,  что  я  намерена  перед  смертью  слушать  их  душещипательную  историю  о  дружбе  и  предательстве,  то  они  ошибаются.  Вот  только  почему  они  бездействуют? 
– Заткнись!
     Я  снова  закусила  губу. 
– Мы  столетиями  отбирали  души  у  тебе  подобных,  а  теперь  выясняется,  что  нас  променяли  на  жалкого  буркало.  Как  ты  думаешь,  что  мы  должны  сейчас  чувствовать?   
     Я  молчала:  ответа  они  не  требовали.   
– Мы  подозревали,  что  Вальдемар  замышляет  избавиться  от  нас,  видите  ли,  ему  не  по  душе,  что  мы  не  хотим  мирно  сосуществовать  с  теми,  кто  с  радостью  готов  разорвать  наши  тела.  Этот  мирный  договор  с  оборотнями – чушь  собачья!  Вальдемар  не  желает  признаться,  что  он  просто  струсил.  Он  знает,  что  теряет  свою  власть  над  душегубами  и  из  последних  сил  пытается  удержаться  на  своем  троне.  И  то,  что  он  согласился  оставить  тебя  в  живых,  только  подтверждает  его  трусость.  Где  это  видано,  чтобы  душегуб  отказался  от  души  буркала?! – Он  обвел  взглядом  поле,  встречаясь  взглядом  с  каждым,  убеждаясь,  что  мы  слушаем  его. – Особенно  от  такого  нектара.  Тебя  и  впрямь  невозможно  учуять,  в  тебе  ничего  не  выдает,  буркала  и  твоя  душа  не  пахнет,  как  души  людей. 
– Неповторимый  аромат! – согласился  брат  близнец,  втянув  в  себя  воздух. 
     Даже  голоса  братьев  звучали  идентично.  И  одеты  они  были  одинаково:  оба  в  темно-синих  рубашках  и  джинсах  того  же  цвета.  И  как  их  только  сами  душегубы  различают? 
– По  началу,  я  подумала,  что  Вальдемар  ошибается, – вступила  Виола,  слегка  понизив  голос. – Только  взгляните  на  нее… – Четыре  пары  глаз  оценивающе  уставились  на  меня,  я  окоченела. – Какая  из  нее  Вазитва?! – фыркнула  блондинка. – Но,  как  оказывается – внешность  обманчива!  Хотя  и  силы  в  ней  пока  еще  скрыты,  но  она – истинный  буркал.  Ее  глаза  начали  болеть,  а  это  означает – дар  с  каждой  минутой,  становится  сильнее.  Не сегодня-завтра,  она  сама  превратит  тело  своего  любимого  в  прах.  Так  что  ты  можешь  быть  нам  благодарна,  мы  избавляем  тебя  от  того,  что  тебе  противно.  Ты  же  ведь  не  хочешь  становиться  буркало? 
     Я  испуганно  замотала  головой. 
– Что  и  следовало  доказать! – подытожила Виола  и  поймав  мой  взгляд,  демонстративно  отвернулась.   
– Мы,  конечно,  можем  сейчас  отпустить  тебя,  чтобы  ты  лично  избавила  нас  от  Рафаэля,  но  это  чересчур  жестоко…  Тебе  так  не  кажется? 
     Я  кивнула,  соглашаясь. 
     Об  этом  и  речи  быть  не  может!  Мои  опасения  лишь  подтвердились  словами  Виолы:  моя  сила  берет  обороты.  Лучше  я  приму  смерть  от  глаз  одного  из  близнецов,  чем  позволю  произойти  тому,  что…  возможно  должно  будет  случиться. 
– Вот  и  мы  так  подумали,  поэтому  ты  стоишь  перед  нами.  Наш  план  был  банально  прост – пустить  вам  пыль  в  глаза,  якобы  у  вас  есть  неделя,  чтобы  Рафаэль  успел  спрятать  твоего  брата  с  невесткой  и  успел  увести  тебя.  Мы  предполагали,  что  ради  тебя  Рафаэль  именно  так  и  поступит.  Уж,  очень  ты  ему  дорога!   
     Девушки  метали  на  меня  яростные  взгляды. 
– Вот  уж  не  думал,  что  Рафаэль  может  испытывать  подобные  чувства  к  человеку?! – фыркнул  Дагмар,  будто  собаки  тявкнули.   
– Мы  и  не  надеялись,  что  все  получиться  так  легко  и  просто, – заговорила  зеленоглазая,  следя  за  мной  взглядом  снайпера.
– Я  бы  даже  сказал:  смехотворно  просто! – поддержал  Дагрун. – Рафаэль  продумал  все,  только  парочку  деталей  не  учел:  у  него  не  было  этой  недели  и  Вальдемар  не  имеет  ни  малейшего  представления,  что  сейчас  происходит.  Мы  решили  не  вмешивать  сюда  нашего  создателя.  С  Вальдемар  мы  чуть  позже  расквитаемся,  как  только  уладим  маленькие  трудности. – Во  всем  этом  звучала  ядовитая  насмешка. –  Виола  говорила,  что  ее  бывший    названный  братец  охотится  каждый  день,  дабы  сохранить  душу  своей  возлюбленной.
     Я  перевела  взгляд  на  Виолу:  ни  тени  сожаления  в  ее  серых  холодных  глазах  не  было.  С  той  минуты,  как  Рафаэль  признал  меня  своей  девушкой,  его  названная  сестра,  уже  готовила  план  мести.   
– Как  это  трогательно! – Очередная  ядовитая  насмешка,  слетела  с  уст  Дагмара  и  его  тяжелое  лицо  застыло  в  высокомерном  презрении. 
     Захихикали  все.  Мне  же  хотелось  разрыдаться. 
     Спокойствие,  Аэлита!  Твоих  слез  душеедная  четверка  не  должна  видеть. 
– Удача  нам  улыбнулась! – торжествующе  воскликнул  Дагрун. – Твой  возлюбленный  оставил  тебя  с  Тирой.  Мы,  конечно,  могли  все  сделать  дома,  но  ты  знаешь,  я – обожаю,  футбол  и   мне  приглянулся  этот  стадион.  Маленькие  слабости  душегуба!  Вот  я  и  решил  совместить  два  удовольствия  одновременно:  присутствовал  на  сегодняшнем  матче  и  познакомился  с  тобой.  Прости,  что  нам пришлось  разыграть  этот  маленький  спектакль,  иначе  ты  бы  не  примчалась  сюда  сломя  голову.  Признайся,  Фритта – превосходная  актриса! 
     Я  снова  кивнула,  мирясь  с  тем,  что  я – превосходная  дуреха  в  пижаме,  которая  легко  купилась  на  этот  розыгрыш. 
     Что  ж,  моя  жизнь  и  так  должна  однажды  прекратиться,  путь  это  произойдет  раньше,  чем  я  стану  тем,  кого  презираю  больше  всего  и  пожертвую  собой  ради  того,  кто  несомненно,  дорог  моему  сердцу.       
– Все  же  признайся  нам:  почему  твоя  сила  не  подвластна  тебе? 
– Я  не  знаю. 
– Какой  же  уникальной  должна быть  твоя  душа?! Я буквально  ощущаю  неслыханную  силу,  которая  таится  в  твоей  душе.  Признаюсь  честно,  я  буду  горд,  вкусить  твою  душу. – Я  оказалась  права – моя  душа  достанется  Дагруну.      
     Душа  начала  с  такой  силой  биться,  что  казалось,  она  сотрет  в  порошок  мои  внутренности.             
– Пятьсот  лет  потрачены  не  зря!   
– Это  ты  верно  подметил,  братец.               
     Тира  попыталась  подняться  на  ноги,  но  Виола  бросила  на  нее  уничтожающий  взгляд  и  девушка  рухнула  на  землю,  задыхаясь  от  боли.  Что  она  с  ней  делает? 
– Пожалуйста,  прекратите, – умоляла  я.
     Тира  продолжала  корчиться  на  земле  и  буквально  рычала  от  боли.  Меня  накрыла  волна  ужаса,  я  попыталась  к  ней  приблизиться,  но  стальные  руки  Дагмара  удержали  меня  на  месте.  Моя  душа  кипела  и  замирала,  изо  всех  сил  я  начала  вырываться,  а  близнецы  только  усмехались,  подчеркивая  свое  истинное  и  мертвое  равнодушие. 
     Кричать  о  том,  что  сестре  негоже  так  поступать,  было  не  уместно.  Эта  столетняя  сестринская  связь  разорвалась  между  ними  и  демонстрировалась  мне  талантом  Виолы,  о  котором  я  не  знала.   
     Прошла  долгая,  мучительная  пауза,  прежде  чем  заговорил  Дагрун:      
– Виола,  остынь.  Не  стоит  мучить  нашу  гостью! – Большие  и  пустые,  как  у  дохлой  рыбы  глаза,  светились  от  восхищения.
     Девушка,  раздраженная  тем,  что  ее  отвлекли  от  любимого  дела,  повернулась  в  нашу  сторону.  Тира  притихла. 
     Белобрысый  близнец,  поняв,  что  я  больше  не  пытаюсь  вырваться,  сам  отпустил  меня. Я  пожирала  их  глазами,  задыхаясь  от  ужаса  и гнева,  а  близнецы  торжествующе  улыбнулись.
     Радовало  одно,  девушкам  явно  все  это  надоело.  Им  не  терпелось  вырвать  мою  душу.  Я  даже  не  пыталась  убежать,  не  оборачивалась  в  поисках  выхода,  мне  хотелось  одного – прекратить  весь  этот  цирк,  как  можно  быстрее.       
– Дагрун,  может,  не  будешь  томить  ее?! – предложила  зеленоглазая,  уже  кипя  от  злости  и  желания.   
–  Конечно,  дорогая! – У  близнеца  вспыхнули  глаза.   
     Зеленоглазая  злобно  сверкнув  глазами,  захохотала,  глядя  на  меня  с  победным  видом.  Ее  смех  больно  резанул  по  моим  пошатнувшим  нервам,  как  будто  мне  содрали  кожу.  То,  что  сейчас  произойдет,  до  меня  донес  рассудок:  меня  сейчас  лишат  души. 
– Ну,  что  же  приступим…      
     Инстинкт  самосохранения  отключился  во  мне,  или  он  вообще  у  меня  отсутствовал.   Я  не  произнесла  ни  слова,  мое  тело  не  дрогнуло,  мои  ноги  даже  не  думали  двинуться  с  места.  Душа  начала  барабанить  по  моим  внутренностям,  пытаясь  докричаться  до  меня.  С  места  я  так  и  не  сдвинулась,  глаза  широко  открылись.  Перед  моим  лицом  светились  налитые  презрением  и  чернотой  глаза  Дагруна  и  острая,  жгучая  боль  сдавила  грудь.  Черные  глазные  яблоки  блондина,  намертво  впились  в  мои  глаза,  пронзая  мое  тело  острой  болью,  раздирая  сердце  и  отнимая  рассудок.      
     Я  собрала  последние  остатки  сил  и  смогла  отвернуться  от  мерзкого  взгляда  Дагруна,  но  его  пальцы  железной  хваткой  вцепились  мне  в  подбородок  и  повернули  мое  лицо. 
– Ну  что  ты  сопротивляешься!  Ты  же  понимаешь,  что  это  бесполезно.  Я  гарантирую  тебе,  твой  Рафаэль  в  скором  времени  присоединится  к  тебе.  Я  лично  позабочусь  об  этом! – Голос  его  казалось,  шел  не  от  него,  а  от  окружающей  атмосферы.      
     Я  завопила.  Раздирая  легкие,  я  вопила  так,  как  никогда  прежде,  чувствуя  боль  в  каждой  клеточке  тела.  Казалось сейчас  легкие  и  сердце  лопнут  от  ужаса.  Взгляд  смерти,  с  надменно  изогнутыми  губами,  вырывал  из  тела  мою  душу.  Я  ощущала,  как  душа  цепляется  за  каждый  мой  орган,  пытаясь  удержаться  в  теле,  но  глаза  платинового  близнеца,  буквально  высасывали  ее  из  меня. 
     Мне  так  и  не  удалось  попрощаться  с  Рафаэлем,  а  дар  «Вазитвы»,  так  и  не  пришел  мне  на  помощь. Мне  было  так  больно,  так  тяжело,  что  казалось  еще  чуть-чуть  и  мое  тело  само  вытолкнет  душу,  а  затем  взорвется.  Разлетится  на  мелкие-мелкие  кусочки.  Каждая  клеточка  организма  буквально  вопила  от  боли,  и,  не  смотря  на  это,  моя  душа  сопротивлялась  из  последних  сил…   
     Что-то  пошло  не  так,  не  смотря  на  боль,  я  все  же  уловила,  как  безжизненное  лицо  Дагруна  сделалось  пепельно-серым,  где-то  вдали  прогремел  мощный  бас. 
     Я  отлетела,  словно  белобрысый  оттолкнул  меня.  Это  был  заключительный  и  жестокий  удар  взглядом. 
     Все  происходило,  как  в  замедленной  съемке:  мое  обессиленное  тело  медленно  опускается  все  ниже  и  ниже…  Мне  хотелось  за  что-нибудь  ухватиться,  но  вокруг  была  пустота. 
     Бум!    
     Я  на  земле.  Перехватило  дыхание.  Все,  что  осталось  в  моем  сознании,  приказало  мне  лежать  и  не  двигаться.  Сквозь  жуткую  боль  я  услышала  какие-то  дикие  звуки,  кто-то  завыл,  словно  корабельная  сирена,  через  какое-то  время  послышались  чьи-то  стоны… 
     Сделав  над  собой  нечеловеческое  усилие,  я  на  секунду  заставила  себя  приоткрыть  веки.  В  метре  от  меня  лежал  платиновый  близнец,  какой  именно,  я  их  не  различала.  Он  дергался  как  рыба,  выброшенная  на  сушу  и  затих.  Его  абсолютно  черные  стеклянные  глаза  смотрели  на  меня. 
     Сил  на  то,  чтобы  пошевелиться,  у  меня  не  было,  каждый  вздох  приносил  адскую  боль.  Самым  дальним  уголком  сознания  я  поняла,  что  кто-то  наклонился  надо  мной.  Это  последнее,  что  я  ощутила,  и  разум  окончательно  провалился  в  бездну,  а  мое  тело  отказалось  меня  слушать. 
     Потом  все  исчезло  и  меня  окутало  облако  серого  тумана.  Туман  был  повсюду,  не  позволяя  мне  открыть  глаза. 

                Глава  девятнадцатая   
                Затишье  перед  бурей   

     Я  провалилась  в  кромешную  пустоту.  Ощущение,  словно  я  парю  в  воздухе  в  глубокой  тьме.  Ничего  не  болело.  В  моей  душе  воцарились  необыкновенный  покой,  комфорт  и  умиротворенность. 
     В  такие  минуты,  ты  задаешь  один  единственный  и  в  полнее  уместный  вопрос:  я  что,  умерла?   
     Вся  жизнь  не  пробежала  перед  глазами,  никакого  потустороннего  света  не  было,  да  и,  старуха  с  косой  мимо  не  пробегала.  Я  просто  прибывала  во  мраке,  настолько  густом,  что  ничегошеньки  не  видела  вокруг.  Ни  ног  своих,  ни  рук,  я  не  чувствовала,  словно  я  была  вне  своего  тела.    
     Странно,  но  мои  мысли  очистившиеся  от  всех  бед,  работали  как  никогда,  и  я  пыталась  выяснить,  на  какую  же,  планету  меня  занесло:  кругом  кромешная  и  глухая  темнота…
     Затем  подобно  выпущенной  пуле,  я  стремительно  полетели  куда-то  вниз.  Не  чувствуя  на  лице  ни  порыва  ветра,  ни  боли,  ни  страха,  словно  все  это  нормально,  так  и  должно  быть…
     Я  летела  все  ниже  и  ниже,  будучи  уверенной,  что  двигаюсь  в  верном  направлении.  Так  надо.   
     Сначала  ко  мне  вернулся  слух.  Я  услышала  родной  и  любимый  голос,  который  был  пропитан  болью:   
– Аэлита,  ты  слышишь  меня?  Лучик  света,  не  потухай,  не  покидай  меня. 
     Мне  очень  хотелось  открыть  глаза,  увидеть  лицо  любимого,  сказать,  что  я  слышу  его  и  никуда  от  него  не  уйду,  но  перед  глазами  кружилась  черная  непроглядная  мгла  и  я  не  могла,  ни  говорить,  ни  двигаться.      
     Тишина  и  очень  тяжелый  вздох. 
– Это  я  во  всем  виноват. – Голос  Рафаэля  дрожал  от  переизбытка  боли. 
– Она  выкарабкается. – Мне  понадобилась  минута,  чтобы  узнать  голос  Нильса.      
     Сумбурный  туман  в  голове  не  позволил  мне  понять,  что  происходит  вокруг.  Я  пробовала  пошевелить  губами,  напрягала  все  мышцы, но  с  моих  уст  не  вырвалось,  ни  единого  звука.      
– Все  без  изменений? – спросил  очень  нежный,  как  прозрачная  вуаль,  голос.  Это  была  Тира.  Значит,  девушка  жива! 
     Тяжелый  вздох  и  не  менее  тяжелый  выдох  любимого. 
– Черт  возьми,  Нильс!  Должно  же  быть  какое-то  объяснение  тому,  что  с  ней  происходит?! 
– Рафаэль,  дай  ей  время.  Аэлита  совершенно  измучилась.  Не  забывай,  с  кем  она  имела  дело. 
     Мерсо  застонал.  Я  изо  всех  сил  пыталась  выдавить  хоть  какой-то  звук,  но  мои  уста  по-прежнему  были  не  подвластны  мне.   
– Почему  она  отправилась  к  ним  одна? – Как  раскат  грома,  прозвучал голос  любимого. 
     Как  глупо  прозвучал  этот  вопрос?  Все  же  и  так  очевидно. 
– О чем  она  только  думала?
– Ты  хотел  сказать,  «о  ком»  она  думала? 
     Хоть  кто-то  трезво  мыслит.  Спасибо,  Тира! 
– Она  не  имела  права,  так  распоряжаться  своей  жизнью! – Теперь  голос  любимого  звучал  рассерженно.
     Хорошо,  что  я  не  видела  его  лица.  Представляю,  какую  он  гримасу  состроил. 
– Рафаэль,  я  уже  в  миллионный  раз  повторяю,  я  не  представляла,  что  у  Виолы  есть  этот  талант, – начала  оправдываться  девушка. – Этот  ядовитый  дар  не  позволял  мне  связаться  с  тобой.    
– Она  уже  несколько  часов  без  сознания... – Боль  в  голосе  Рафаэля  резала  мне  слух.      
     Я  все  еще  не  могла  открыть  глаза,  прибывая  на  грани  между  темнотой  и  реальностью. 
– Главное,  что  он  не  успел  завладеть  ее  душой.  Она  невредима,  ей  просто  требуется  время, – терпеливо  объяснил  Нильс. 
     Тут  их  голоса  стали  на  мгновение  слишком  тихими  для  моих  ушей. Затем  послышалось,  как  открылась  и  захлопнулась  дверь.   
– Аэлита, – звал  меня  любимый. 
     Прошла  ли  вечность  или  мгновение,  но  части  тела  начали  медленно  возвращались  к  жизни.  Моя  голова  становилась  более  ясной  и  с  моих  уст  прозвучало: 
– Рафаэль…
– Аэлита,  милая! 
     И,  вдохнув  внезапно  ожившими  легкими,  я  сделала  над  собой  очередное  усилие  и  разлепила  склеенные  веки.  Туман  перед  глазами  рассеивался,  яркий  свет  ослепил  меня,  я  начала  щуриться. 
– Аэлита,  ты  слышишь  меня? 
     Я  с  трудом  кивнула  и  огляделась. 
     По  круглой  кровати,  на  которой  я  лежала  и  по  белым  шторам  на  окнах,  я  сообразила,  что  нахожусь  в  своей  комнате.  Почему-то  я  лежала  на  боку  и  на  мне  по-прежнему  была  дурацкая  пижама  с  медвежатами  и  это  меня  немного  смущало.
     Я  сделала  осторожный  вдох:  никакой  боли  я  не  почувствовала.  Как  не  странно,  чувствовала  я  себя  бодрой  и  полной  сил,  словно  я  наконец-то  выспалась.  Такое  ощущение,  будто  все,  что  произошло,  было  не  со  мной.  Глубоко  вздохнув  и  выдохнув,  я  начала  тщательно  оглядывать  себя. 
     Падая,  я  и  то  умудрялась  набить  себе  шишки,  на  этот  раз  обошлось  без  каких-либо  физических  увечий – царапин  и  тех  не  было.  Никакой  боли,  только  память  пыталась  вернуть  меня  туда,  куда  не  следовало  возвращаться.  Я  запретила  своему  мозгу  восстанавливать  события. 
     Мне  стало  неудобно  лежать  на  боку,  и  я  легла  на  спину,  тут  же  взвыла  от  боли,  а  еще  больше  от  стыда  и  снова  повернулась  на  бок. 
     Ну  почему  это  должно  происходить  именно  со  мной?  Кому  же  я  так  насолила?  Я  сгорала  от  стыда:  снова  пострадала  моя  попа!  Она  у  меня  вроде  небольшая  и  все  же  умудряется  брать  на  себя  удары. 
– Аэлита? 
     Я  зажмурилась,  чувствуя,  как  мое  лицо  заливается  краской.   
– Черт  возьми! – прокряхтела  я,  стыдливо,  жмурясь. 
– Да,  это  неприятно.   
     Мои  щеки  заполыхали:  он  знает  о  моей  «проблемной  зоне».  Вселенная  ты  издеваешься  надо  мной!  Кошмар,  ужас,  стыдоба… 
– Все  хорошо,  милая, – утешал  он  и  откинул  волосы  с  моего  лица. 
     Легко  ему  говорить!  Это  у  меня  все  через  ту  точку,  которая  сейчас  побаливает.  Я  даже  не  могу,  взглянуть  и  оценить  масштабы  ушибов.   
– Аэлита,  взгляни  на  меня, – попросил  он. 
– Мне  стыдно. 
– Я  вижу, – ухмыльнулся  он. 
    Я  захныкала  и  зарылась  лицом  в  подушку.  Боль  в  пятой  точке  заныла,  я  прикусила  язык,  чтобы  снова  не  взвыть. 
– Милая,  посмотри  на  меня, – пропел  любимый. 
     Щеки  продолжали  гореть  и  все  же,  одним  глазком  я  взглянула  на  него.  И  напрочь  позабыв  о  своем  позоре,  я  улыбнулась,  увидев  бесподобное  лицо  любимого.  Мерсо  стоял  на  колене  подле  моей  кровати,  на  лице  безмерная  печаль,  но  он  смог  это  в  себе  подавить  и  пухлые  губы  приоткрылись,  показывая  ряд  белоснежных  зубов.   
     Осторожно  и  бережно,  он  гладил  меня  по  щеке  и,  казалось,  что  его  темно-золотистые  глаза  не  в  силах  были  оторваться  от  моего  лица. 
– Как  ты  себя  чувствуешь? 
– Мечтаю,  чтобы  в  меня  врезался  метеорит.   
– Что,  так  больно? 
– Нет,  так  стыдно! 
     Он  укоризненно  зацокал  языком,  покачивая  головой. 
– Я  чуть  не  потерял  тебя,  а  ты  стыдишься  своей… 
– Не  произноси  вслух, – оборвала  я  его. – Пожалуйста. 
     Он  чуть  заметно  улыбнулся. 
     Я  посмотрела  в  окно.  Солнце  висело уже совсем низко, его ярко-оранжевый диск медленно опускался, окрашивая  гору  Варден  в  темно-фиолетовый  цвет.
– Как  долго  я  была  без  сознания?
– Часов  двенадцать, – ответил  он  после  короткого  раздумья  и  присел  на  край  кровати.   
– Где  Тира  и  Нильс? 
– Внизу,  не  хотят  нам  мешать. 
     В  голову  врезался  нежеланный  фрагмент  прошлой  ночи. 
– Тира…  она  в  порядке? 
– Да. – И  предвещая  мой  следующий  вопрос,  он  поспешно  добавил: – Все  в  полном  порядке,  за  исключением  тебя. – Его  рука  опустилась,  а  в  глазах  вернулась  печаль.   
– Со  мной  все  хорошо, – бодро  ответила  я.  Мягкое  место  перестало  ныть,  только  правая  рука  затекла  и  приносила  незначительный  дискомфорт.  В  остальном  же  я  была  вполне  здорова.  Даже  удивительно!             
– Что  же  ты  творишь,  мой  храбрый  лучик  света!  Почему  ты  не  слушаешь  то,  о  чем  тебя  просят?! – с  горечью  в  голосе  спрашивал  он.    
– А  что  мне  оставалось  делать?  Виола  забрала с собой  Тиру,  потом  позвонила  Фритта  и  сказала,  что  ты  у  них. 
– И  ты,  ничего  лучше  не  придумав,  помчалась  к  ним! – возглас  негодования  сорвался  с  его  уст. – Может,  ты  хочешь  меня  убить,  а  я  не  в  курсе? – Странно,  но    спрашивал  он  это  вполне  серьезно.  Как  же  ему  такое  могло  придти  в  голову?      
– Что  произошло? – спросила  я,  пропустив  мимо  ушей  его  слова.   
     Рафаэль  задумался  и  думал  долго,  судя  по  всему,  решал,  говорить  мне  правду  или  нет.  Потом,  исподлобья  взглянул  на  меня  и  сказал: 
– Их  уже  нет…  в  живых. 
– Кого  именно?
– Виолы  и  Дагмара. – Презрительная  гримаса  на  миг  исказила  его  лицо. – Нильс  с  Тирой  пытались  догнать  Дагруна  и  Фритту,  но  им  удалось  скрыться.  Поверь,  они  не  сунутся  уже  сюда.  За  них  взялись  другие  душегубы – они  нарушили  слово  Вальдемара. 
– А  что  с  ними  случилось? – тихо  спросила  я.  Он  понял  о  ком  идет  речь. 
– Тира  расправилась  с  Виолой,  а  мне  достался – Дагмар.   
– А  что  произошло  со  мной? – Я  помнила  только  то,  как  моя  душа  цеплялась  за  тело  и  кромешную  темноту. 
– Я  успел  остановить  его, – только  и  ответил  он,  отказываясь  от  дальнейших  комментариев. 
– Спасибо. 
– Вы  только  послушайте  ее!  Она  еще  благодарит  меня?! – усмехнулся  себе  под  нос.   
– Ты  спас  мне  жизнь.  Снова. 
– Ты  себе  и  представить  не  можешь,  что  со  мной  было,  когда  мне  удалось  услышать  мысли  сестры  и  осознать,  что  ты  у  них…  Никто  не  пытался  меня  убить,  своей  необдуманной,  безрассудной  выходкой, – свои  слова  он  подкрепил  сердечной  улыбкой. – Пообещай  мне,  что  ты  больше  этого  не  сделаешь! – Его  глаза  и  голос  выражали  искреннее  беспокойство.  Я  опустила  голову,  но  он  осторожно  взял  ее  в  ладони  и  заставил  меня  смотреть  ему  в  глаза. – Ты  ни  при  каких  обстоятельствах  не  пожертвуешь  своей  жизнью  ради  меня.  Пообещай  мне! – Я  прижала  пальцы  к  его  губам  и,  соглашаясь,  кивнула. 
– Теперь  все  закончилось?
– Да. 
– А  как  с  моим  даром? 
     Странно  усмехнувшись,  любимый  ответил: 
– Сложный  механизм  твоего  мозга,  по-прежнему  отвергает  твою  силу.  Удивительно! 
     Я  бы  разделила  с  ним  его  радость,  но  слова  Виолы  влетели  в  мою  голову:  «Не сегодня-завтра  она  сама  превратит  тело  своего  любимого  в  прах». 
     У  меня  сдавило  горло. 
– Что-то  болит? 
     Я  покачала  головой.   
– Тира  передала  тебе  то,  о  чем  они  говорили? 
     Карие  глаза  любимого  сверкнули  стальным  блеском.  Я  чувствовала,  как  он  весь  кипит  от  гнева.   
– Не  полностью.  Всю  свою  силу  сестра  вкладывала  в  то,  чтобы  «докричаться»  до  меня.  Талант,  которым  владела  Виола,  не  только  ослепляет  и  парализует  нас,  но  и  блокирует  наши  мысли. 
– Они  все  заранее  спланировали  с  помощью  Виолы. 
     Мерсо  заскрипел  зубами. 
– Я  знаю. – Любимый  устремил  взгляд  куда-то  на  пол  чуть  в  сторону. – Из-за  своего  эгоизма,  я  чуть  не  потерял  тебя  и  не  смог  уличить  врага  в  собственном  доме. – Он  посмотрел  на  свои  руки  и  сжал  пальцы.   
– Моей  вины  здесь  не  меньше.  Если  бы  я  позвонила  тебе,…  всего  этого  могло  бы  и  не  быть. 
– Знаешь,  что  меня  на  самом  деле  испугало?!  То,  что  ты  даже  не  пыталась  сопротивляться. Это  уму  непостижимо! 
– Мне  некуда  было  бежать. 
– Тебе  вообще  не  следовало  туда  ехать.  Ты  не  имела  права  так  распоряжаться  нашей  любовью.  Моим  сердцем!  Послушай… – Моя  ладонь  прижималась  к  левой  груди  любимого: сердце  билось,  подобно  голубю,  который  хочет  выпорхнуть. – Оно  бьется,  только  благодаря  тебе  и  остановится  в  тот  же  миг,  когда…– Он  умолк,  не  желая  заканчивать  фразу  до  конца.  – Отныне,  мое  сердце  принадлежит  тебе, и  только  ты  решаешь,  когда  оно  прекрати  биться.
     Задрожав  от  волнения,  я  ответила:   
– Я  не  возьму  на  себя  такую  ответственность.  Возможно,  завтра  я  проснусь… – Защитная  реакция  отрицания  заставила  меня  остановиться. – Моя  любовь  к  тебе  испариться,  а  в  сердце  посеется – лютая  ненависть.  Мое  сердце  перестанет  биться. 
     Мерсо  побледнел  от  ужаса.  Не  дыша  и  с каменным  лицом,  он  смотрел  на  меня  во  все  глаза.               
     Тут  он  был  бессилен,  как  и  я:  мы  оба  знали,  что  все  идет  к  этому.  Защитная  реакция  отрицания  дала  трещину,  и  мысли  поползли  в  голову,  словно  змеи  прыская  своим  ядом.  В  нашу  любовь  встроен  детонатор  и  обратный  отчет  уже  пошел…  И  сколько  времени  нам  осталось  до  взрыва – остается  только  гадать. 
– И  все  же,  я  хочу,  чтобы  ты  пообещала  мне. 
     На  несколько  минут  мы  погрузились  в  сосредоточенное  молчание.  Я  пыталась  найти  подходящие  слова.  Вот  только  где  они  эти  верные  слова?   
     Кузен  Коли  говорил  мне,  что  никогда  нельзя  терять  веру,  надежду  и  любовь.  Вот  и  я  сейчас  пытаюсь  сохранить  веру  в  то,  что  я  смогу  продолжить  борьбу  с  собственным  даром  и  храню  в  душе  надежду,  что  моя  любовь  к  Рафаэлю – несокрушима.         
– При  одном  условии, – предупредила  я. 
     Мое  тело  заныло,  напоминая  о  том,  что  я  долгое  время  лежу  в  неудобной  позе.  С  помощью  Рафаэля,  сжав  ягодицы (в  таком  положении  боль  не  чувствовалась),  я  смогла  подняться  на  ноги.  Небольшая  встряска  помогла  ожить  моим  онемевшим  конечностям. 
– Не  больно? – спросил  любимый,  придерживая  меня  за  талию.
     Я  покачала  головой. 
– Но,  от  душа  я  бы  не  отказалась.
     Разговор  с  любимым  предстоит  долгий  и  напряженный.  А  вести  серьезные  разговоры  в  пижаме  с  изображением  мишек – не  уместно.  Для  начала  приму  душ,  приготовлю  в  уме  речь,  настрою  себя  на  боевой  лад,  вот  тогда  и  продолжим  беседу.   
– Справишься  самостоятельно  или  Тиру  позвать?   
– Одна  справлюсь. 
     С  грацией  хромой  бегемотихи,  я  доковыляла  до  шкафа,  старясь  не  смотреть  на  себя  в  зеркало,  достала  одежду  и  похромала  в  ванную. 
     Ни  что  так  не  бодрит  и  не  успокаивает,  как  контрастный  душ.  Задерживаться  я  не  стала:  быстренько  растерла  раствором  антисептика  изодранное  до  крови  мягкое  место  и,  потерпев  немного,  пока  пройдет  жжение,  я  начала  втирать  мазь  от  ушибов,  стараясь  не  рассматривать  кровавые  царапины.  У  меня  были  дела  поважнее!
     Аккуратно  натянула  джинсы  и  майку.  Достала  из  шкафчика  фен  и  включила  его  в  розетку.  Глухой   звук  фена  заполнил  все  пространство  комнаты,  помогая  осмыслить,  что  со  мной  случилось.  Поспешно  высушив  волосы,  я  закинула  пижаму  в  корзину  для  грязного  белья  и  в  боевой  готовности  вернулась  в  комнату.
     Лучи  полуденного  солнца  погасли,  и  спальня  погрузилась  в  полумрак.   
     Рафаэль  отсутствовал.  Мой  взгляд  упал  на  прикрытую  дверь  балкона.  Один  героический  поступок  я  уже  совершила,  настало  время  для  второго  подвига.  Мои  босые  ноги  вступили  на  прохладный  кафель.  Я  стояла  на  балконе,  обеими  руками  держась  за  перила.  В  моей  памяти  стерлись  воспоминания  той  ночной  схватки  на  балконе,  я  больше  не  увижу  лиственно-зеленых  глаз.  Как  сорванный  листок,  ветер  унес  с  собой  мои  прежние  страхи. 
     Фонари  открыли  свои  сонные  глазки,  деревья  и  кустарники  роз  отбрасывали  причудливые  тени,  а  с  небес  глядела  луна  вся  в  золотом   сиянии.               
     За  моей  спиной  послышалось  дыхание.  На  сей  раз  я  не  испугалась,  знала,  кого  увижу,  если  обернусь.  Любимый  подошел  ко  мне  сзади,  обнял  за  талию  и  прошептал:
– Ты  можешь  простудиться. 
– Мне  не  холодно,  твое  тело  согревает  меня. 
– Все  же,  будет  лучше,  если  ты  войдешь  в  комнату. 
– Мне  хорошо  здесь,  с  тобой. – Я  повернула  и  чуть  приподняла  голову,  чтобы  взглянуть  на  любимого.  Под  серебристым  сиянием  луны  Рафаэль  был  просто  неотразим,  он  смотрел  на  меня  с  белоснежной  улыбкой,  и  бездонные  глаза  мерцали.               
     Чувствуя  цепкие  руки  на  своей  талии  и  дивный   аромат  его  кожи,  я  смотрела  на  королеву  луну  в  окружении  золотого  сияния.  И  биение  наших  сердец,  казалось,  доносилось  откуда-то  издалека.   
– О  чем  задумалась? –  тихо  спросил  он  мне  в  волосы. 
– О  нас, – вздохнула  я,  возведя  глаза  к  звездному  небу. – Ты  же  понимаешь,  что  этот  разговор  неизбежен. 
     Он  уже  заметно  напрягся. 
– Обещаешь  не  буянить  и  просто  дослушаешь  меня?   
– Ах,  вот  ты  о  чем? – угрюмо  буркнул  он. 
– Ты  обещал  выслушать  меня,  молча, – напомнила  я  и  повернулась  к  нему  лицом. – Это  серьезный  разговор  и  я  хочу,  чтобы  ты  трезво  все  оценил.
– Я  постараюсь.  Отругать  я  тебя  всегда  успею, – усмехнулся  он  и,  в  тоне  его  послышалось  едва  скрываемое  раздражение.      
     Уже  какой-то  сдвиг.  Фух.  Была,  не  была. 
– Сначала,  позволь  мне  подарить  тебе  то,  что  и  так  принадлежит  тебе, – опередив  меня,  сказал  он  и  слегка  отстранился. 
– И  что  же  это? – спросила  я. 
     Рафаэль  раскрыл  свою  ладонь,  и  я  ахнула  от  восхищения:  на  цепочке  с  неоднородным  плетением  из  белого  золота  висел  крупный  иссиня-черный  бриллиант,  ограненный  в  форме  сердца. 
– Красота! – пропела  я,  восхищаясь  неповторимой  игрой  света.
– Повернись, – попросил  он.
     Я  моментально  повернулась,  ощущая,  как  его  пальцы  убрали  мои  волосы  на  бок  и  как  на  шею  повис  тяжелый  кулон. 
– Теперь,  «Сердце  Душегуба»,  принадлежит  тебе. 
– «Сердце  Душегуба»? – переспросила  я,  крутя  на  шее  бриллиант. – Почему  же  оно  черное?
     Мерсо  посмотрел  мне  в  глаза  и  прошептал: 
– Чтобы  ты  всегда  помнила,  к  какому  миру  принадлежит  тот,  кто  отдал  тебе  свое  сердце.         
     Мои  руки  начали  дрожать  от  волнения. 
– Твой  мир  не  так  уж  и  плох,  как  ты  думаешь, – прошептала  я. 
     Он  хотел  возразить,  но  мгновенно  умолк  сердито  поджимая  губы,  и  посмотрел  в  пространство:  тут  на  его  лице  появилась  блуждающая  улыбка.
– Твой  друг  рвется  к  тебе. – Без  лишних  церемоний  он  сменил  тему. – Для  начала  помирись  с  Ари, – предложил  он. 
– Ты  уже  знаешь  о  нашей  ссоре? 
– Я  полностью  на  его  стороне.
– А  мне  говорили,  что  влюбленные  должны  поддерживать  друг  друга? 
– Мне  тоже  говорили,  что  душегуб  не  может  влюбиться  в  буркала.   
– Тебя  обманули. 
     Он  наклонился  к  моей  голове,  и  его  дыхание  ощущалось  на  моей  коже.  Как  там  надо  дышать?  Вдох… 
– Мне  ли  это  не  знать. 
– Ари  тебе  пожаловался  или  Тира  передала? – Ответ  отражался  в  его  глазах. – Ничего  от  вас  не  скроешь! – притворно  надулась  я  и  треснула  его  по  плечу.  Кажется,  синяка  не  избежать,  а  он  только  ухмыльнулся,  прижимая  меня  к  себе.    
– Можешь  подать  на  нас  в  суд.  Хотя  что-то  мне  подсказывает,  что  ты  проиграешь. 
– Ты  коварный  двухсотлетний  тип,  Рафаэль  Мерсо!
– Не  трогай  мой  почтенный  возраст! 
– Не  льсти  себе! 
     Глаза  его  засияли  каким-то  особенным  магическим  светом.  Устоять  перед  ним  я  не  смогла  и,  встав  на  носочки,  обхватила  его  за  шею.  Со  всех  сторон  на  меня  шел  жар:  горячая  шея,  жар  его  дыхания,  полон  страсти.  Наши  тела,  сплетенные  воедино,  были  напряжены,  мы  смотрели  друг  друга  в  глаза  и  дышали  одним  дыханием.  Любимый  наклонился  ко  мне,  и сдерживаться  не  было  сил.  Огонь  и  лед  в  неудержимой  страсти  вновь  прильнули  друг  к  другу. 
     Мои  руки  вцепились  в  его  волосы.  И  казалось,  что  в  природе  нет  такой  силы,  способной  разъединить  наши  губы. Он  всецело  принадлежал  мне. Жаркие  требовательные  губы  с  каждым  движением  стирали  из  моей  памяти  весь  тот  ужас,  который  мы  вместе  пережили.   
     Нашу  идиллию  вероломно  нарушил  встревоженный  голос  друга. 
– Как  всегда  не  вовремя, – пыталась  выговорить  я  под  его  поцелуями.   
– Аэлита? – Голос  друга  донесся  из  комнаты. 
     Мерсо  зарычал  и  с  неохотой  оторвался  от  моих  губ.
– Не  буду  вам  мешать, – сказал  он  и  словно  растворился  в  воздухе. – Но,  это  не  значит,  что  я  не  стану  подслушивать. – Донесся  голос  любимого  где-то  внизу. 
– Кто  бы  сомневался! 
     Ощущая  на  губах  вкус  поцелуя,  я  вернулась  обратно  в  комнату.      
– Аэлита! – воскликнул  друг  и бросился  ко  мне,  раскрывая  объятия. – Как  же  ты  меня  напугала!  У  меня  сердце  чуть  снова  не  остановилось! – галдел  он  над  моим  ухом.
– Я  жива  и  здорова!
– Кто  так  поступает  с  друзьями?! – спросил  он  напряженно  и  резко.   
     Мы  с  Ари,  обнявшись,  стояли  посреди  комнаты,  забыв  о  нашей  накануне  ссоре.  Друг  начал  оглядывать  меня  с  ног  до  головы,  убеждая  себя,  что  я  цела  и  невредима.
– Ари,  я  в  порядке. 
– Просто  хочу  убедиться. 
– Вот  смотри, – сказала  я  и  крутанулась  на  месте.  Чудодейственная  мазь  от  ушибов  выручил  меня,  и  я  не  ощущала  боли. 
– Как  попа? 
     Тут  я  смутилась. 
– Кто  тебе  сказал? 
– Тира  шепнула,  когда  Рафаэль  укладывал  тебя  на  кровать. 
– Ты  был  здесь? 
– Я  примчался  сюда,  как  только  обо  всем  узнал. – Худое  лицо  друга  побледнело,  а  из  уст  его  посыпалась  нецензурная  лексика.      
     Когда  поток  бранных  слов  подошел  к  концу,  а  глаза  Ари  перестали  бешено  метаться,  я  поняла  парочку  вещей:  выглядела  я,  мягко  говоря, – паршиво;  Рафаэль,  чернее  ночи,  маячил  из  угла  в  угол,  крича  на  всех  присутствующих  и  обвиняя  их  в  моей  же  глупости;  Тира  оправдывалась  перед  братом  и  моим  другом;  Ари  был  рассержен  не  меньше  и  умудрился  разругаться  с  Мерсо,  обвинив  его  во  всех  смертных  грехах;  один  Нильс  сохранял  олимпийское  спокойствие,  то  и  дело  пытался  вразумить  троицу.  К  счастью,  все  обошлось:  все  помирились,  а  я – очнулась. 
– Ари,  ты  же  понимаешь,  что  в  этом  нет  ничьей  вины.  Я  должна  была  позвонить  ему,  а  не  ехать  к  ним. 
– Он  виноват  во  всем,  что  с  тобой  происходит. – Друг  наотрез  отказывался  слушать  меня  и  упрямо  гнул  свое. 
     Его  одолевала  злость  и  испуг,  из-за  этого  я  не  могла  обижаться  на  ложные  обвинения,  которые  так  и  сыпались  из  его  уст. 
– Ты  хочешь,  чтобы  мы  еще  раз  поссорились? – Мои  нервы  не  выдержали,  когда  он  начал  перегибать  палку,  затрагивая  тему  моего  обращения. 
     Он  сконфузился,  словно  пойманный  на  месте  преступления.   
– Мы  уже  начали  из-за  него  ссориться! – выкрикнул  он  и  ругнулся  себе  под  нос. 
– Тогда  давай  прекратим  это  делать! – закричала  я  в  ответ. 
– Я  не  собираюсь  смирно  стоять  и  смотреть,  как  моя  единственная  подруга,  вытворяет  одну  глупость  за  другой! – загремел  он.  Очередная  порция  нецензурной  лексики  посыпалась  из  его  уст.  Пришлось  заткнуть  уши. 
– Вот  ты  и  слушать  меня  не  хочешь! – в  ярости  процедил  он  сквозь  зубы.   
– А  ты  научись  изъясняться  нормальным  языком,  чтобы  тебя  слушали! 
     Что  вообще  происходит  с  моим  миролюбивым  другом?  Откуда  в  нем  столько  агрессии?  Он  же  не  был  таким,  куда  делся  его  мальчишеский  звонкий  смех,  который  я  так  любила? 
– Я  не  узнаю  тебя,  друг.  Когда  ты  стал  таким…  несносным? 
– Прости,  Аэлита,  но  я  не  могу  воспринимать  происходящее,  так  легкомысленно,  как  ты, – надменно  проговорил  он. – Тебя  чудом   вырвали  из  лап  этих  монстров,  но  тебе  все  не  мнется. – Он  так  пристально  смотрел  в  мои  глаза,  что  я  отклонилась  от  него,  как  можно  дальше,  едва  не  рухнув  на  кровать.   
– Я  стану  душегубом!  И  мне  плевать,  как  к  этому  отнесешься  ты, – в  сердцах  бросила  я.            
     Мы  оба  притихли,  понимая,  что  нам  надо  отдышаться  и  успокоиться,  пока  мы  не  наговорили  друг  другу  много  лишних  слов.  Троица  внизу  достаточно  услышала.  Рафаэль  и  так  на  взводе  из-за  случившегося,  а  тут  еще  друг  со  своими  дружескими  причитаниями. 
– Аэлита. – Первым  сдался  друг. – Я  не  хочу,  чтобы  мы  с  тобой  окончательно  испортили  наши  отношения. – Что  и  требовалось  доказать:  ссора – не  его  конек! – Я  лишь  пытаюсь  донести  до  твоей  упрямой  головки,  что  ты  переходишь  все  мыслимые  и  не  мыслимые  границы!  После  всего,  что  с  тобой  случилось…  ты,  все  еще  хочешь  стать  душегубом?!  Ты  же  сама  видела,  какие  они… 
– Хочу, – спокойно  ответила  я  и  прежде  чем,  Ари  успел  внести  свою  лепту,  продолжила: – Я,  превращаюсь  в  буркало, – созналась  я.  Самое  подходящее  время,  поговорить,  как  говориться:  о  наболевшем.  И  пусть  это  слышит  тот,  кому  на  самом  деле  бала  адресована  эта  весть.  У  Рафаэля  острый  слух  и   он  услышит  меня. – Боль  в  моих  глазах – подтверждает  это.  И  я  не  знаю,  как  долго  еще  смогу  с  этим  бороться. 
     Лицо  друга  перекосилось,  голубые  глаза  потемнели  и  застыли  на  мне. 
– Что? – Он  буквально  задыхался  от  ужаса. 
– Я  медленно  превращаюсь  в  омерзительное  чудовище.  Чудовище,  с  которым  я  так  отчаянно  воюю.   
– Быть  этого  не  может!  – Его  брови  взлетели  вверх,  и  он  посмотрел  на  меня  с  широко  раскрытыми  глазами. – Ты  же  контролируешь  свою  силу? 
– Сегодня – да,  но  я  не  знаю,  что  будет  завтра.  Не  знаю,  кем  проснусь  утром  и  что  натворю… – От  собственных  слов  меня  передернуло. – Мое  сознание  истощилось,  дар  «Вазитвы»,  вот-вот  проявит  себя.  Теперь  ты  понимаешь,  почему  я  тороплюсь  стать  душегубом?! 
     Друг  смотрел  на  меня  с  потерянным  лицом  и  онемевшей  челюстью,  а  в  глазах  я  прочитала  то,  что  хотела  услышать:  Ари  наконец-то  начинал  понимать  меня.  Он  боялся  и  не  мог  в  этом  признаться,  но  он  понимал  меня. 
– А  он  об  этом  знает? 
– Уже  услышал. 
– Ясно. 
     У  меня  сжалось  сердце. 
– Я  умру,  если  стану  буркало. 
– Ясно, – словно в  трансе  проговорил  он. 
     Я  перепугалась  за  друга  и  заключила  его  в  свои  объятия.  Он  стоял  в  ступоре,  смотрел  перед  собой,  а  его  руки  медленно  скользили  по  моей  спине.  Заговорил  он  после  очень  долгой  паузы: 
– Какое  бы  ты  решение  не  приняла…  Я  буду  рядом, – прошептал  он  мне  на  ухо  и  голос  его  дрожал  с  каждым  словом.  Он  чуть  отстранился  от  меня,  положил  руки  на  мои  плечи  и  добавил: – Помни  об  этом! – Одинокая  слеза  покатилась  по  его  щеке. 
     Он  знал,  что  я  настроена  более  чем  решительно,  понимал,  что  противоядия   от  бешеной  силы  еще  не  изобрели,  для  меня  это  единственный  выход  и  знал,  что  это  возможно  случиться  в  скором  будущем.  Я  на  это  очень  надеялась.  Нельзя  больше  тянуть  с  обращением.  Нельзя! 
– Дай  мне  время  придти  в  себя, – запинаясь,  простонал  Ари. – Мне  надо  все  обдумать…  понять…  принять. 
     Сердце  заныло  из-за  того,  что  я  снова  причинила  боль  другу.   
     Открылась  дверь.  В  коридоре  у  стены  стоял  любимый.  Лицо  высеченное,  как  у  мраморной  статуи  и  ночь  в  его  глазах  кричала,  что  он  все  слышал.  Волосы  у  меня  стали  дыбом,  и  кровь  застыла  в  жилах.  Пальцы  друга  вцепились  в  дверную  ручку.  Перекошенное  от  ярости  лицо  Мерсо,  стало  еще  одним  ударом  для  него.  Любимый    шагнул  в  комнату.  Друг  замялся  в  дверях,  решая:  уйти  ему  или  остаться?!  Я  не  отводила  взгляда  от  Рафаэля,  пытаясь  прочесть  в  его  глазах:  согласен  он  или  нет? 
     Резко  захлопнулась  дверь  за  его  спиной.  Друг  ушел,  оставив  нас  наедине.  И  что  сейчас  могло  произойти,  я  боялась  предположить.  Остается  надеяться,  что  Мерсо  отнесется  к  моему  выбору  также  благоразумно,  как  и  Ари.   
     Повисла  напряженная,  густая,  подобно  туману,  из  которого  мне  удалось  выбраться,  тишина.  Рафаэль  неотрывно  смотрел  на  меня  из-под  полуопущенных  ресниц.  Затем  он  поджал  губы,  о  чем-то  размышляя,  нервно  пригладил  черные  волосы  и  наконец,  заговорил:   
– Выходит,  теория  полукровки  правдива,  и  с  каждой  порцией  стресса, твой  дар  обретает  силу? – его  голос  звучал  растеряно  и  спокойно.   
     Внутри  у  меня  все  сжалось  и  похолодело.    
– Получается,  что  да, – мямлила  я,  оглядывая  его  с  ног  до  головы.  Чересчур  подозрительно,  даже  хладнокровно  говорил  он. 
– Придется  беречь  твои  нервы. – Снова  холодный  тон  и  пустые  глаза.    
     «Сердце  Душегуба»,  тяжеленным  камнем  повисла  на  шее.   
– Только  ты  сможешь  предотвратить  это.  Я  хочу  стать  душегубом,  чтобы  сохранить  нашу  любовь.
– Наша  любовь!
     Неприятный  холодок  прошелся  по  телу  от  его  тона.  Он  стоял  рядом  и  в  тоже  время  казался  таким  далеким,  чужим,…будто  передо  мной  незнакомый  человек.
– Я  же  обещал – больше  никаких  стрессов! – промелькнула  вымученная  улыбка  на  мраморном  лице. 
– С  этим  тянуть  нельзя, – настороженно  и  медленно  говорила  я.  Мое  переутомленное  сознание  распадалось,  явно  что-то  ускользало  от  меня. – Это  неизбежно.  Ты  должен  решиться  сделать  это.          
– Другого  выхода  нет! – Он  склонился  ко  мне  и  глаза  черные  с  проникающим  в  душу  взглядом,  сверкнули,  как  два  уголька. 
– Я  люблю  тебя!  – прошептала  я. 
     Я  прижалась  к  его  груди  и  тишина…  Сердце  душегуба,  словно  заледенело,  как  и  он  сам.   
– Я  сильнее, – прошептал  он  в  ответ,  прижимая  в  своих  объятиях. 
     Мое  сердце  сжалось  и  заныло  тупой,  неосмысленной  болью. 

                Глава  двадцатая   
                Удар

     Начало  сентября.  Жизнь  в  маленьком  городке  Мольде  шла  своим  чередом.
     Ари,  после  всего  случившегося,  окончательно  отказался  переезжать  в  Осло.  Вместо  этого,  он  и  Мирта,  улетели  в  Индию  с  надеждой,  что  Тадж-Махал,  очистит  их  головы,  и  они  забудут  о  случившемся,  как  о  страшном  сне. 
     Марго  и  Данте  вернулись  домой,  через  две  недели,  после  моего  «пробуждения»,  довольные  и  счастливые.  Не  вдаваясь  в  подробности,  лишь  поверхностно,  и  общими  словами,  супруги  в  один  голос  утверждают,  что  встреча  с  Борисом,  в  корни  изменила  их  жизни.  Дедушка  помог  разобраться  в  вещах,  которые  они  до  этого  не  понимали,  они  узнали,  кем  являются  на  самом  деле,  в  чем  их  предназначение  и  все  выше  сказанное,  еще  сильнее  сблизило  супругов.  Я  несколько  раз  пыталась  выудить  у  Марго  конкретных  пояснений,  но  невестка  всячески  избегала  этого  разговора.  В  конечном  итоге,  я  решила  не  ввязываться  в  общие  дела  супругов.         
     Три  килограмма  вкуснейших  яблок  из  огорода  дедушки,  которые  супруги  привезли,  я  умяла  за  считанные  дни.  Дедушка  все  еще  помнит,  как  я  в  обе  щечки  уплетала  их  в  детстве,  и  прислал  их  в  знак  примирения.  Я  простила.  Он  сделал  мне  бесценный  подарок – напомнил  вкус  детства.  Каждый  раз,  хрумкая  яблоко,  я  возвращалась  в  то  время,  когда  были  живы  мои  родители,  когда  я  читала  дедушке  вслух,  стихи  русских  классиков  и  ничегошеньки  меня  по-настоящему  не  волновало.  Я  была  ребенком.      
     Последний  огрызок  яблока,  упала  в  урну  и  я  вернулась  в  свои  восемнадцать  лет  с  двумя  лишними  килограммами  (и  кто  говорил,  что  из-за  стресса  люди  худеют!)  и,  обнимала  любимого  душегуба.  Я  на  время  рассталась  со  своим  детством  (на  время,  потому  что,  дедушка  обещал  навестить  нас  и  привести  еще  пару  тройку  килограмм  яблок)  и  шагнула  в  настоящее  – к  своему  бессмертному  Рафаэлю,  при  виде  которого,  я  до  сих  пор  забываю,  что  значит  дышать.
     От  пижамы,  я  так  и  не  смогла  избавиться.  Она  прошла  со  мной  через  такое,  что  вполне  заслуживает  звания – талисман.  Последний  раз  я  надевала  ее  в  ту  роковую  ночь,  а  теперь  бережно  храню  в  шкафчике.  На  всякий  случай. 
     Солнце  за  окном  радовало  меня  яркими  лучами  и  своим  теплом.  Кухня  благоухала  ароматом  Италии.  После  того,  как  Марго  скинула  лишние (как  ей  казалось)  килограммы,  обед  в  семейном  кругу  проходил  как  у  обычных,  нормальных  людей,  где  присутствовали  не  только  овощи,  но  и  ее  фирменное  блюдо:  спагетти  по  особому  рецепту  ее  бабушки.  Просто  пальчики  оближешь! 
     Брат  был  в  приподнятом  настроении  и  весело  шутил.  Ничего  не  предвещало  беды.  Однако  странные  ощущения  не  хотели  покидать  мою  голову:  что-то  не  так;  что-то  должно  произойти…      
     Коли  сидел  напротив  меня  и  с  наслаждением  поедал  зеленую  смесь  из  каких-то  растений,  от  вида  которой  меня  подташнивало.  В  животе  заурчало,  требуя  еды.  Я  наморщила  нос  и,  не  акцентируя  внимания  на  тарелку  кузена,  приступила  к  еде. 
     Но  прежде,  как  сестра  священника,  волей  не  волей,  воспитанная  по  священным    канонам,  я  мысленно  поблагодарила  Бога  за  то,  что  чудом  осталась  в  живых  и  смогла  сберечь  свою  любовь. 
     Дагмар  попивает  виски  с  дьяволом,  а  его  брат  близнец  сбежал  в  неизвестном  направлении,  прихватив  с  собой  зеленоглазую.  А  посмеет  ли  эта  парочка  вернуться   сюда,  чтобы  закончить  свою  миссию,  а  заодно  отомстить  за  смерть  брата  и  Виолы – это  был  вопрос  времени.  К  этому  времени  я  стану  одной  из  них  и  смогу  себя  защитить,  а  не  млеть  перед  ними  как  глупая  овечка. 
     Боли  в  глазах  так  и  не  прекратились  и  мне  приходится  с  этим  жить.  И  как  выяснилось  на  днях,  жить  с  этой  болью  мне  осталось  недолго.  Высоко-функциональный  выродок – Риккардо  Галлер  озвучил  мне  приговор  и  поспешил  унести  ноги.      
     Судьбоносный  разговор  состоялся  на  торговой  площади  у  статуи  «Джазиста».  Отлитая  в  бронзе,  молодой  игрок  джаза  с  саксофоном,  стал  свидетелем  слов,  которые  кардинально  изменили  мою  жизнь…
     Сделав  нахальное  лицо,  по  которому  тут  же  захотелось  проехать  бульдозером,    Рики  тихо,  но  четко  произнес: 
– Ты  что  меня  не  слышишь?  Нельзя  избавиться  от  того,  что  тебе  дано  природой.  Любить  то,  что  нас  убивает – неестественно.  Либо  ты  принимаешь  данную  тебе  свыше  силу  и  пользуешься  ей  в  намеченных  целях,  либо…  ты  просто  умрешь.
– Вы  что  меня  убьете? 
     Я  со  страхом  ожидала  ответ. 
– Зачем  же… – Глядя  в  упор  в  мои  глаза,  он  прогремел: – Ты  сама  убьешь  себя.  Самоуничтожишься!   
     Оснований  для   того,  чтобы  ему  не  верить  у  меня  не  было. 
     Невыносимая  дрожь  вдруг  охватила  все  мое  тело.  Мне  пришлось  вцепиться  в  руку  полукровки,  чтобы  не  упасть.  Его  руки  затряслись  в  моих  руках.  Он  аккуратно  усадил  меня  на  ближайшую  лавочку  и  присел  рядом  со  мной,  все  еще  держа  меня  за  руку. 
     Я  была  уверенна  в  том,  что  после  всего,  что  со  мной  приключилось,  меня  уже  ничего  не  способно  удивить.  Но  я  ошибалась  (в  принципе,  как  и  всегда),  новость  о  том,  что  я  этакая  леди-бомба  ходящая  (в  прямом  смысле  этого  значения),  которая  может  взорваться  в  любую  минуту,  действительно  потрясла  меня.   
– Тебе  сейчас  непросто,  я  понимаю…  и  надеюсь,  что  ты  сделаешь  правильный  выбор.   
     На  этой  катастрофической  ноте,  наш  разговор  с  Рики  подошел  к  концу.    Катастрофическим  мне  он  казался  до  тех  пор,  пока  в  мою  голову  не  влетело  то  решение,  которое  мы  с  Рафаэлем  уже  давно  приняли,  но  почему-то  оно  вылетело  из  головы.  Вечность  питаться  душами  исключительно  животных – это  предначертано  мне  судьбой. 
     Голос  брата  вернул  меня  в  реальность: 
– Чем  собираешься  сегодня  заниматься?
     От  меня  не  ускользнуло  то,  как  супруги  одновременно  подняли  на  меня  глаза.  Как  не  странно,  в  их  взгляде  было  не  любопытство,  а  необъяснимый  страх.  Из-за  своих  раздумий,  я  не  придала  этому  большого  значения.    
– Встречаюсь  с  Рафаэлем, – пожала  я  плечами,  подливая  соус  в  спагетти.      
     Через  пару  часов  мне  предстоит  не  простой  разговор  с  любимым.  Я  собираюсь  поведать  ему  о  часовой  бомбе  внутри  меня.  У  Мерсо  появилось  еще  одно  веское  основание  обратить  меня.  Услышав  такой  аргумент,  он  не  станет  тянуть  время  и  в  ту  же  минуту  сделает  меня  себе  подобным. 
     Ради  меня  он  пойдет  на  все.  А  мне-то  и  надо  всего  ничего – вечность  рядом  с  ним.  Я  и  Рафаэль  на  веки  вечные  будем  вместе.  Буквально  все  высшие  силы  требуют,  чтобы  я  была  душегубом.   
     Всеми  тонкостями  переобращения  я  не  владела.  Главное,  я  знала,  что  мне  предстоит  бороться  с  жаждой  в  людских  душах.  Как  долго  это  продлиться,  я  не  знаю.  Тира  утверждает,  что  с  этой  жаждой  она  борется  до  сегодняшнего  дня,  а  ей  уже  триста  лет.  Если  они  могут  контролировать  себя,  то  и  меня  научат.  И  тело  мое  со  временем  привыкнет  к  инородному  кроваво-красному  существу,  которое  займет  свое  место  взамен  души. 
     Над  всеми  этими  нюансами  я  обдумаю  позже  с  Рафаэлем,  сейчас  главное  подобрать  нужные  слова,  чтобы  как  бы  по  мягче,  что  ли,  донести  эту  информацию  до  него.  Или  сразу  же,  прямо  с  порога  выпалить:  милый,  подари  мне  бессмертие,  моя  нынешняя  жизнь  на  гране  самоуничтожения.  С  датой  тянуть  нельзя,  если  не  хочешь  стать  свидетелем  того,  как  мое  тело  разлетится  на  куски.  Так,  конечно  не  произойдет,  я  просто  упаду  замертво  и  все. 
     Фу!  Надо  отгонять  подобные  ужасы  и  настроиться  на  позитивную  волну. 
     Я  стану  душегубом! 
     Мысленно  проговорив  имя  любимого,  я  улыбнулась  самой  себе.  Вот  это  уже  совсем  другое  дело.  Улыбку  влюбленной  девушки  заметили  все  присутствующие.  Марго  искоса  взглянула  на  мужа, – улыбки  на  ее  безупречном  лице  не  последовало,  только  строгий  взгляд.  По  лицу  Данте было  видно,  что  он  хотел  что-то  сказать,  но  решил  воздержаться. 
– И  чем  вы  собираетесь  заняться  с  этим  парнем? – поинтересовался  Коли.  Никак  не  может  запомнить  имени  Рафаэля.       
– Встретимся  и  решим.   
     Краем  глаза  я  заметила,  как  напрягся  брат,  судорожно  сжимая  в  руке  вилку.  Все  еще  не  может  смириться  с  тем,  что  у  его  младшей  сестренке  появился  парень?    
     Уголки  губ  Марго  растянулись  в  улыбке:  улыбка  получилась  натянутой  и  фальшивой.  Она  не  умеет  скрывать  свои  эмоции.  Так  же,  как  и  я  не  могу  их  утаить.
     Впервые  за  долгие  месяцы  я  по-настоящему  счастлива  и  ни  на  что  не  обращала  внимания.      
– К  сожалению,  я  его  ни  разу  не  видел  на  службе.  Как  и  его  семью, – с  неким  пренебрежением  проговорил  он,  взглянув  на  каждого  по  очереди.   
     Я  озадаченно  приподняла  бровь.  Супруги  одновременно  фыркнули. 
     Звонок  мобильного  телефона  спас  меня  от  объяснений,  которых  у  меня  не  было.  Точнее,  мне  пришлось  бы  врать  священнику,  а  этого  уж  очень  не  хотелось  делать.
     Я  достала  телефон  из  кармана  и  взглянула  на  панель – звонила  Тира.
– Черт!  Я  же  совершенно  забыла,  что  пообещала,  пройтись  с  ней  по  магазинам, –  воскликнула  я  и  прикусила  язык.
     Коли  нахмурился  и  покачал  головой.  Упрек  брата  и  священника  в  одном  лице  за  необдуманное  слово:  упоминать  «черта»  в  присутствии  служителя  Богу – некорректно. 
     Я  виновато  улыбнулась,  состроила  на  лице  притворно-трагическую  мину  и  ответила  на  звонок: 
– Привет. Я  уже  вылетаю из  дома и через  пару  минут  буду  у  тебя, – быстро  проговорила я.   
– Аэлита,  мы  уезжаем, – упавшим  голосом  сообщила  Тира. 
– Ну,  хорошо,  сходим  по  магазинам  в  следующий  раз, – ответила  я  в  трубку  и  пожала  плечами.  Наверное,  ей  не  хотелось  произносить  слово – поохотиться. 
     Тяжелый  вздох  в  трубке  насторожил  меня. 
– Что-то  случилось? – Странное  волнение  овладевала  мною. 
– Аэлита,  не  знаю,  как  тебе  об  этом  сказать... – раздался  в  трубке  глухой,  сдерживающий  тревогу  голос  девушки. – Мы  уезжаем.  Навсегда. – Последние  слова  она  произнесла  с  большим  трудом. 
     Я  вдруг  начала  дрожать  и  трястись,  краем  сознания  поняв,  что  это  от  страха.      
– Он...  не  хотел  тебе  говорить,  просто  решил  исчезнуть  из  твоей  жизни,  но...
     Дальше  слушать  ее  я  не  смогла.  Я  отключила  телефон  и  замерла,  не  отрывая  взгляд  от  брата. 
– Что  с  тобой? – удивился  брат  внезапной  перемене  на  моем  лице.
     В  растерянной  задумчивости  я  сидела  за  столом,  держа  телефон  в  задрожавших  руках.  Он  меня  бросает?  Уезжает,  не  сказав  мне  ни  слова?  Этого  не  может  быть.  Он  не  может  так  со  мной  поступить,  после  всего,  что  мы  вместе  пережили.   
     Не  найдя  разумного  объяснения  в  сложившейся  ситуации,  я  вскочила  со  стула.  От моего  резкого  скачка,  стул  с  грохотом  упал  на  пол.  Домочадцы  с  удивлением  смотрели  на  меня. 
– Аэлита,  ты  в  порядке? – ошарашенным  тоном  поинтересовалась  Марго,  переводя  свой  взгляд  с  меня  на  мужа.         
– Нет, –  прокряхтела  я, внутренне сжимаясь,  и  как  ошпаренная  вылетела  из  столовой. 
     Времени  на  то,  чтобы  оборачиваться,  а  уж  тем  более,  что-то  им  объяснять,  у  меня  не  было.   Мне  необходимо  встретится  с  Рафаэлем.  Пока  он... 
     Даже  в  мыслях,  я  не  могла  произнести  эти  слова.  Рафаэль  не  смеет  так  со  мной  поступать.   
     Понадобились  считанные  минуты  и  парочка  дорожных  нарушений,  и  вот  я  примчалась  к  дому  Мерсо.  Черный  джип  Рафаэля  стоял  у  входа  в  гараж,  а  машин  других  членов  семьи  не  было.   
     Где-то  на  задворках  мое  сознание  испуганно  вздрогнуло:  Тира  говорила  правду.
     Умирая  от  страха,  деревянной  походкой  я  вошла  в  дом.  Одни  голые  стены:  ни  мебели,  ни  картин  на  стенах,  ни  огромной,  хрустальной  люстры – ничего.  В  отсутствии  мебели,  дом  приобрел  незнакомый,  грозный  вид.  Словно,  никто  и  не  жил  здесь.  В  мрачном  и  пустом  доме. 
     Из  груди  вырвался  стон.  Сделав  несколько  глубоких  вдохов,  чтобы  восстановить  дыхание,  я  поднялась  наверх  по  лестнице,  крепко  вцепившись  за  перила,  и  прямиком  направилась  в  комнату  Рафаэля.
     Он  стоял  спиной  ко  мне,  в  своей  опустевшей  комнате  и,  скрестив  руки  на  груди,  смотрел  в  окно.  Морально  приготовившись  ко  всему,  я  шагнула  в  комнату   и  остановилась  в  центре,  не  в  силах  подойти  ближе. 
– Тира  все-таки  успела  предупредить  тебя, – вздохнул  он, не  оборачиваясь  ко  мне  лицом.
     Я  не  нашла  что  ответить,  просто  потому,  что  еще  не  осознала  до  конца  происходящего. 
– Моя  «работа»  здесь  закончилась.  Пришло  время  покинуть  этот  городок, – заявил  он  холодным  и  решительным  тоном,  продолжая  смотреть  в  окно.
     Я  на  мгновение  застыла  на  месте,  думая  о  том,  что  бы  могла  означать  эта реплика.   
– А  как  же...  я? – Это  прозвучало  так,  будто  я  задыхалась. 
– Я  же  сказал,  что  «работа»  моя  подошла  к  концу, – сухим,  без  эмоций  в  голосе  повторил  он,  делая  акцент  на  слове  «работа». 
– Почему…
     С  каждым  вздохом  мне  казалось,  что  сердце  мое  разрывается.  За  все  это  время  он  ни  разу  не  повернулся  ко  мне,  не  поднял  на  меня  глаз.   
– Что  почему?
– Ты  бросаешь  меня? – От  собственных  слов  меня  бросило  в  жар.
     Вдруг  все  его  тело  напряглось  и  застыло.   
– Рафаэль!  Что  происходит? – Я  шептала,  а  хотелось  кричать. 
     Ноги,  словно  налитые  свинцом,  не  позволяли  мне  приблизиться  к  нему,  чтобы  заглянуть  ему  в  глаза. 
– Все  зашло  слишком  далеко.  Пора  поставить  на  этом  точку, – произнес  он  после  долгого  молчания,  не  желая  взглянуть  мне  в  глаза. – Здесь  и  сейчас! – коротко  и  четко,  добавил  он.
– Поставить  точку? – повторила  я  беззвучным  эхом  и  уперлась  взглядом  в  его  спину. 
     Он стоял  неподвижно,  словно  каменный,  руки  скрещены  на  груди,  взгляд  устремлен  в  пространство  за  окном:  подтекст  был  очевиден. 
– Каждый  в  этом  мире  занимает  свое  место. – Он  замолчал  и  повернулся  ко  мне  лицом.
     Выражение  его  лица  окончательно  меня  добило:  облик  хищного  и  устрашающего  душегуба,  глаза  подобно  черному  стеклу  и  если  бы  физически  возможно  было,  я  бы  провалилась  сквозь  землю.
– Я – охотник.  Ты – жертва. – Наверное,  именно  так  звучат  слова,  способные  убить. – Будь  благоразумна  и  будь  с  теми,  кто…  пара  тебе. – Слова  буквально  просачивались  у  него  между  губ  по  капли.   Но при  этом  его  лицо  не  выражало  никаких  чувств. 
     Еще  никогда  не  пронзало  меня  столько  смертельных  токов.   От  боли  я  не  могла  дышать.  Из  глаз  потекли  слезы,  но  я  не  была  способна  ощущать,  как  они  скатываются  по  лицу.
     Он  прошел  мимо  меня  и  остановился.  Я  отвернулась  от  него,  не  решилась  взглянуть  в  его  звериные  глаза:  запас  психической  и  нервной  системы  был  на  исходе.
– А  как  же  любовь? – тихо  спросила  я,  зажав  «Сердце  Душегуба»  в  ладонях.    
     Я  чувствовала  на  себе  его  взгляд  и  тяжелое  дыхание.
– Не  зови.  Не  ищи.  Не  жди.  Найди  себе  ровню…  буркал! – Он  нанес  последний,  но  сокрушительный  удар.      
     Затем  он  резко  развернулся  и  зашагал  прочь.  Каждый  его  шаг  оставлял  выжигающий  след  в  душе.  Все  еще  надеясь,  что  он  вернется,  я  прислушивалась  к  шагам.  Через  долю  секунд  стало  ясно,  что  шаги  удаляются,  и  Рафаэль  ушел  навсегда.
     Это  одна  из  худших  вещей,  которую  жизнь  могла  бросить  мне  в  лицо,  уничтожить  и  забрать  все  жизненные  частицы,  что  были  во  мне.  В  мгновение  ока – рухнуло  все.   
     Я  не  знаю,  сколько  времени,  я  простояла  в  комнате,  после  его  ухода,  прежде  чем  смогла  вывести  себя  из  транса.  Я  потеряла  чувство  времени.  Взяв  себя  в  руки,  я  подошла  к  окну  и  прижалась  лбом  к  холодному  стеклу. 
     Двор  опустел.  Ледяное  солнце  тихо  смотрело  на  меня.  Небесные  тучи,  вечные  странники  железной  цепью  плыли  по  небу.  С  улицы  доносился  шум  машин  и  далекие  несмолкающие  гудки  пароходов. 
     Черного  джипа на  подъездной   дорожке – не  оказалось. 
     Я  вернулась  домой.  Медленно,  почти  не  произвольно,  как  это  случается  в  глубоком  трансе,  я  начала    подниматься  по  лестнице.  Не  обращая  внимания  на Данте,  стоящего  в  прихожей.  Он  куда-то  собирался,  но  увидев  мое  отрешенное  лицо,  последовал  за  мной.   
– Аэлита?! – окликнул  меня  брат.
     Я  остановилась  между  первым  и  вторым  этажом.  Устремив  свой  пустой  взгляд  на  последнюю  ступень. 
     Данте поднялся  на  пару  ступеней  и  посмотрел  на  меня  снизу  вверх. 
– Ты  в  порядке? – забеспокоился  он,  увидев  мое  бледное  лицо.
– Угу, – безжизненным  голосом  отозвалась  я  и  поднялась  на  пару  ступеней  вверх. 
– Я  знаю,  что  они…  уехали.    
– Угу, – не  меняя  тон,  ответила  я  и  продолжила  подъем  по  лестнице. 
     Брат  не сдвинулся  с  места. 
– Думаю,  так  будет  лучше  для  всех  нас. 
– Угу. – Ни  единый  мускул  не  дрогнул  во  мне. 
– Сестренка  поверь,  придет  день,  когда  ты  и  сама  это  поймешь, – попытался  утешить  меня  брат. 
– Угу.   
– Сестренка  я  понимаю,  сейчас  тебе  больно,  но…  Он  прав,  что  поставил  точку  в  ваших  отношениях.
– Угу. – Смысл  слов  мой  отключенный  мозг  не  улавливал.   
– Завтра  будет  легче…– Донесся  снизу  голос  брата.    
– Угу, – автоматически  ответила  я  и  поплелась  свою  комнату. 
     Рука  сама  потянулась  к  ручке.  Дверь  распахнулась,  я  вошла  в  комнату  и  захлопнула  дверь. Я  уселась  на  край  кровати  и,  болтая  ногами,  уткнулась  в  белый  ковер.  Бездумное  оцепенение  защищало  меня  от  того,  чего  я  не  хотела  принимать. 
     Плакала  ли  я?  Не  знаю.  Просто  слезы  текли  и  текли  по  щекам.  Так  бывает,  когда  переживаешь  самое  худшее,  что  может  быть  на  свете.         
    Лицо  Рафаэля  всплыло  в  тумане  моего  сознания:  то  холодное,  спокойное  выражение,  когда  он  произносил  свои  жестокие  слова.  «Моя  работа  здесь  закончилась.  Найди  себе  ровню  буркал!» – так  прозвучали  последние  слова  того,  кто  был  центром  моей  жизни.  Моей  жизнью!   
     Остатки  меня  вскочили  с  постели,  бросились  к  мобильному  телефону  и  набрали  номер  Тиры: «абонент  временно  не  доступен» – прозвучал  женский  голос  в  трубке.  Я  набирала  ее  номер,  снова  и  снова,  снова  и  снова,  но  женский  голос  повторял  одни  и   те  же,  слова: «абонент  временно  не  доступен». 
     Синдром  «последней  капли»  разбушевался  во  мне.  Я  швырнула  в  ярости  телефон,  он  со  звоном  влетел  в  стену и  рухнул  на  ковер.  Затем  я  схватила  стул,  размахнулась  и  запустила  его  через  всю  комнату  в  огромное,  вбитое  во  всю  стену  зеркало.  Ожидание  того,  что  зеркало  рассыпается  на  миллион  осколков  и  пронзит  мое  тело,  не  оправдалось.  Зеркало  оказалось  на  много  плотнее,  чем  я  думала,  она  стойко  выдержало  удар. Образовалась  всего  лишь  небольшая  трещина. 
     Я  уставилась  перед  зеркалом:  трещина  на  ней  исказила  мое  лицо,  и  отражало  весь  тот ужас  и  страх,  который  буквально  раздирали  меня  изнутри.
     Я  задрожала,  комната  перед  глазами  завертелась.  Приступ  клаустрофобии,  которым  я  никогда  прежде  не  страдала,  настиг  меня,  и  я  рухнула  на  колени.  Склонив  голову,  я  обеими  руками  уперлась  на  ковер  и  глухо  задышала.  Оглушительный  стук  моего  сердца  разнесся  по  всей  комнате. 
     – Не-е-е-е-е-е-т, – завопила  я,  задыхаясь  от  ярости,  от  жгучей  неистовой  боли. – Ты...  не  мог... – Слова,  сорвавшиеся  с  моих  губ,  упали  в  пустоту,  а  перед  глазами  покачивался  «Сердце  Душегуба»  с  мускатным  отливом. 
     Я  отключилась  полностью.