Гроздь винограда

Наверное, такое бывает с каждым – как только чего-то нет, сразу же именно этого и хочется. Причем, чем меньше вещь доступна, тем сильнее желание ее получить. Прямо здесь и сейчас.
Думаю, чувство ни для кого не новое. И, обнаружив вазу для фруктов абсолютно пустой, разумеется, именно фруктов я и захотела. Хотя ничего удивительного в том, что ваза была пуста, не было - гостили мы у друзей в Израиле в доме, полном детей.
Казалось бы, что за проблема? Фруктов в Израиле, независимо от времени года – немеряно, пойди да купи. В любом другом месте мира это точно не было бы проблемой. Но... Другая страна, другие обычаи. Здесь есть «шабад». Та самая знаменитая суббота, когда религиозные евреи не работают. Вот только небольшое дополнение – начинается эта самая «суббота» в пятницу. Во второй половине дня. И это значит, что все магазины, лавки, рынки, киоски, в общем все мыслимые места, где можно хоть что-то купить, будут закрыты на сутки.

А сегодня как раз пятница. И уже вечереет. К заходу солнца закрыто будет абсолютно все, кроме ресторанчиков на побережье. Поэтому если уж бежать за фруктами, то – немедленно.

И мы с мужем отправились «за добычей». Как и следовало ожидать, все, что уже не было закрыто, закрывалось. И торговая улица стремительно пустела. Продавцы торопливо закатывали в помещения стойки с одеждой, стенды с обувью, посудой и прочими товарами. И в дверь овощной лавки уже с трудом пропихивалась внутрь тележка, до верху нагруженная ящиками с виноградом, персиками, инжиром и прочими дарами природы, которых мне столь внезапно захотелось.

Хозяйка лавки «дирижировала процессом» с улицы, стремясь поскорей закрыть торговлю. Команды на иврите звучали уверенно и тележка ловко преодолевала «неровности ландшафта». Мы притормозили, пытаясь пропустить громоздкий транспорт. Хозяйка лавки – сухенькая женщина средних лет - обернулась на движение и, видимо заметив мой тоскливо провожающий тележку взгляд, спросила на русском:
- Что-то хотели?
- Да, хотели фруктов... Да вот не успели.

К дальнейшему развитию событий я готова не была. Властным голосом остановив тележку, она засунула руку в ближайший яшик и вытащила оттуда роскошную гроздь темного винограда. Не успела я опомниться, как гроздь оказалась упакована в неизвестно откуда взявшийся пакет и хозяйка повернулась ко мне со словами:

- На, возьми! Вдруг ты – беременная!

И, отвернувшись, продолжила командовать кем-то, управлявшим тележкой.

В первое мгновение я буквально потеряла дар речи – таким неожиданным было как это предположение, так и виноград, мистическим образом оказавшийся в моей руке. Придя в себя, я попыталась вернуть пакет, а заодно – опровергнуть тезис о беременности. Однако, этого шанса мне не дали.

- Бери, бери, может ты еще и не знаешь!

И хозяйка просочилась внутрь лавки вслед за тележкой. А мы с мужем остались стоять на тротуаре, обалдевшие и от  «сервиса», и – от предположения о возможном пополнении семьи. Но в руках у нас была темная гроздь красивейшего винограда, тускло отсвечивающая в лучах уже заходящего солнца. И откуда-то появилось бьющее через край чувство восхищения. И – друг к другом, и – этой маленькой женщиной, и – закатом. И виноградом, сочным, спелым, тяжелым, и, даже по виду – невероятно вкусным.

Он и в самом деле был сладким, как и ночь, быстро сменившая вечер.

 А в воскресенье мы опять пришли в ту же лавку. Хотелось не только купить фрукты, но и поблагодарить хозяйку.
Но все получилось куда более забавно. При том потоке людей, при том шуме и гаме, какой бывает только на южных базарах, при всей суматохе, хозяйка узнала меня раньше, чем я открыла рот.

- А, это ты! Снова фруктов хочешь?

И, повернувшись к продавщице, споро обслуживающей многочисленных покупателей, скомандовала:

- Дай ей самое лучшее, она – беременная!

Убедить ее в отсутствии беременности не удалось. Удалось заплатить за покупки. И конечно, поблагодарить. За человечность и за щедрость, с которой она дарит не только виноград, но и живую радость жизни.