Кочис. Дело Баскома

К 1861 году Кочис достиг пятидесятилетнего возраста. К этому времени у него от главной жены – дочери Мангаса Колорадоса Дос-тех-сех было двое сыновей – Таза, около 1840 года рождения и Найче, около 1856 года рождения. От второй жены, чье имя не попало в историю, было две дочери – Дасх-ден-схус и Найт-хлот-онз, обе родились в конце 1850-х годах.
Старший сын Таза к двадцати годам прошел путь дикохе и внешним видом все больше стал походить на своего деда Мангаса Колорадоса: 5 футов и десять дюймов роста и двести фунтов веса.  Как отмечал Айса Даклюдже: «Кочис готовил Таза стать вождем чоконен. Он рассказывал ему о каждом источнике воды, каждой тропе и следах на ней, о каждом тайнике в горах».
Информатор  исследователя апачи М.Оплера, так описывал подготовку лидера у чирикауа: «Большинство из лидеров апачи, которых я знал, сами были детьми лидеров. Дети лидеров воинскому искусству обучались наиболее щепетильно. От остальных сверстников их отличала особая манера поведения. Сын лидера апачи обычно вырастал сильным во всех отношениях, так как его вели к лидерству определенным путем с самого начала его подготовки».
Кроме подготовки воина, Кочис передал Таза знания в обращении с магической силой, которой обладал он сам, в частности это были методики общения с духами-покровителями, способствующие исцелению от болезней и обнаружению врага на расстоянии, вне пределов его видимости.
После смерти Кочиса в 1874 году Таза возглавил чоконен, а через два года после посещения Вашингтона, скончался от пневмонии.
Найче, что означает «озорной» был прямой противоположностью своему брату. Ростом Найче не уступал Таза. Внешне его можно считать красивым мужчиной, с правильными волевыми чертами лица. Найче, являлся самым молодым лидером чирикауа и уже с 16 лет водил отряды сорвиголов в набеги. Его бойцовские качества по достоинству ценил Джеронимо, рядом с которым Найче сражался на протяжении пяти лет.  После смерти Таза, Найче возглавил группы чоконен, но не на тропе войны, а тех, что находились уже в резервации. В сентябре 1881 года Найче бежал из резервации Сан-Карлос и присоединился к повстанцам Джеронимо, с которыми капитулировал генералу Н.Майлзу в 1886 году.
Вернемся к Кочису в 1861 год. В этом году произошел инцидент между Кочисом и американскими властями, который вошел в историю под названием «Дело Баскома», а в литературе стал именоваться «Разрезанная палатка». Свидетельств участников инцидента достаточно, чтобы судить о самом происшествии и его последствиях, но все они разнятся, сквозят преувеличениями и искажением фактов. Некоторые же свидетельства были записаны спустя много лет после  инцидента. Но, тем не менее, рассказы и записки У.Сандерса Оури в 1877 году, полицейского Оберли в 1886 году, помощника полкового хирурга Б.Ирвина в 1887 году и капитана Д.Робинсона в 1896 году представляют интерес для исследователей.
Например, Оури, прибывший в Апач-Пасс спустя одиннадцать дней после начала вооруженного конфликта чирикауа с американцами, предоставил самые противоречивые свидетельства. Воспоминаниям Ирвина недостает объективности в оценке событий, но фактура излагается им более достоверно, чем Оури. Наиболее точны на наш взгляд повествования Оберли  и капитана (тогда сержанта) Робинсона, которые являлись полноценными очевидцами всего произошедшего. Показания Оберли ранее отвергались как малозначительные, но в дальнейшее при их анализе заметно, что по многим моментам они совпадают с показаниями, изложенными в отчете Робинсона.
Рассказ Робинсона содержит описание первых переговоров лейтенанта Баскома и Кочиса, побега Кочиса из-под Ареста, и сражения у источников Апач-Пасс 8 февраля 1861 года.
Свидетельства Робинсона дополняются рассказами погонщиков скота Калвера и Бакли. Их сообщения не вызывают сомнений, но фиксация этими людьми событий произошедших с 4 по 6 февраля сделана 6 и 7 февраля, так как они прибыли на место происшествия в это время.
Кроме  указанных свидетельств есть еще одно датированное ноябрем 1861 года и опубликованное газетой «Миссури Рипабликэн», через десять месяцев после инцидента. Это показания солдата проходившего службу в Аризоне, который, возможно, принимал участие в некоторых эпизодах «Дела Баскома». Свидетельство содержит животрепещущее описание побега Кочиса и критику жестких и бестолковых решений принятых тогда лейтенантом Баскомом.
Итак «Дело Баскома».
Группа неизвестных апачи 27 января совершила налет на ранчо Джона Вэрда, что в одиннадцати милях южнее форта Бьюканан. Апачи похитили двадцать голов скота и захватили в плен двенадцатилетнего сына фермера по имени Феликс, который играл возле дома.
Индейцы, заметив в дали несколько всадников, поспешили покинуть окрестности, прихватив добычу. Американские граждане, оказавшиеся невольными свидетелями грабежа, немедленно сообщили в форт Бьюканан о налете апачи. В свою очередь, командование форта в лице полковника Морисона передало сообщение в Тусон: «Налетчики – апачи из Апач-Пасс».
Общественное мнение однозначно поддержало это убеждение военных. В том, что грабителями являлись чоконен, не сомневался и пострадавший фермер Вэрд. Позднее выяснилось, что данный налет совершили апачи-койотеро, ранчерии которых находились в Черных Горах.
Командование форта на случай установления индейцев-морадеров, имело инструкции, предписывающие обязательное преследование грабителей. В этой связи, распоряжением №4 по форту Бьюканан, молодому офицеру, лейтенанту Джорджу Николасу Баскому было приказано организовать «преследование индейцев и освободить мальчика, захваченного ими». По словам Ирвина: «Баскому было приказано идти  последу, пока скот не будет найден и возвращен. Если след приведет к Кочису, то Баском должен будет потребовать у вождя выдачи украденной собственности. Если же Кочис откажется возвращать скот, то лейтенанту разрешалось применить силу и забрать скот.
Если бы Морисон учитывал то, что чоконен никогда не захватывали в плен американских граждан, то направил бы Баскома в страну койотеро, так как эти индейцы славились именно тем, что не брезговали похищать американских детей и женщин.  Вместо этого Морисон пренебрег реалиями и, поддавшись мнению общественности, послал отряд солдат на территорию чоконен.
28 января отряд пехоты и драгун, прибывших из форта Брекенридж в количестве 57 человек, во главе с лейтенантом Баскомом, верхом на мулах и сопровождении фермера Вэрда двинулся на восток в Апач-Пасс.
По пути отряд заметил следы индейцев, которые вели в направлении реки Сан-Педро, а затем в направлении территории чоконен. Отсюда Баском заключил, что в ограблении и похищении были виновны чоконен Кочиса, ибо там располагалась его ранчерия.
2 февраля отряд Баскома вступил на территорию чоконен, и двинулся по направлению к Апач-Пасс, пройдя долину Серных Источников и узкий проход между горами Дос Кабесас и Чирикауа, и остановился на ночлег в пятнадцати милях западнее Апач-Пасс у источников Юэлла.
  Лагерь Кочиса в это время располагался в Каньоне Кочиса (современное название). Разведчики оповестили вождя о прибытии в их земли отряда американских солдат. Присутствие военных не вызвало подозрения и беспокойства у Кочиса, так как через Апач-Пасс часто следовали обозы, сопровождаемые солдатами из фортов Бьюканан и Брекенридж.
В полдень, 3 февраля, Баском прибыл в Апач-Пасс в нескольких милях западнее станции этапа. Там он повстречал тринадцать кавалеристов сержанта Робинсона, которые, сопроводив обоз в форт Маклэйн, возвращались обратно на запад. Узнав суть до дела, Робинсон принял решение оказать помощь Баскому, и присоединился к его отряду.
На пути к станции Апач-Пасс сводный отряд повстречал двух погонщиков Д.Уоллеса и Ч.Калвера, работавших на Баттерфилдскую Почтовую Компанию, которые рассказали Баскому о месте нахождения ранчерии Кочиса, подчеркнув, что лично они состоят с индейцами в хороших отношениях. Кроме них на станции оказались еще две молодые мексиканки, которые сообщили Баскому, что ничего не знают о похищении чоконен американского мальчика. Баском за хорошие деньги предложил девушкам пойти в лагерь Кочиса и оповестить вождя о своих намерениях провести встречу с ним, чтобы оговорить условия выдачи заложника и скота.
Тем временем отряд разбил палаточный лагерь в каньоне Сайфон в миле от станции Апач-Пасс.
Кочис получил сообщение от Баскома, но на встречу с ним не торопился. Он ожидал возвращения своих лазутчиков, направленных к койотеро за информацией о похищенном мальчике.
В полдень, 4 февраля Баском, раздосадованный игнорированием его предложения со стороны Кочиса, направляет в его лагерь погонщика Д.Уоллеса с повторным предложением. Уоллес нехотя, но все же согласился оказать содействие военным.
Наконец, к обеду в стан Баскома прибыл Кочис. Вождь не предполагал, что в ходе визита могут возникнуть какие-нибудь проблемы, поэтому на встречу взял с собой брата Койинтура, трех воинов, по всей вероятности своих родственников, свою вторую жену, и двоих детей, одним из которых был юный тогда еще его сын Найче.
  Поприветствовав индейцев, Баском предложил для разговора пройти в его палатку. В качестве переводчика свои услуги предложил фермер Вэрд.
В ходе беседы, Баском поинтересовался у индейцев обстоятельствами налета на ранчо Вэрда. Кочис сразу же опроверг информацию об участии в этом деле его чоконен, и более того указал, на конкретных виновников – койотеро, у которых находился мальчик. Также, Кочис предложил свою помощь в вопросе возращения мальчика родителям и назвал срок – десять дней, в течение которых он разрешит эту проблему.
Исходя из содержания рапорта Баскома, он согласился с предложением Кочиса. Но самом деле все было далеко не так.
В ответ Баском поставил в известность Кочиса, о том, что его люди должны быть задержаны, и будут находиться под арестом, до тех пор, пока мальчик не будет возвращен. То, что произошло потом, стало предметом многочисленных дискуссий и разборок.
Представляете реакцию свирепого апачи, после такой постановки вопроса?
Баском утверждал, что он отпустил Кочиса, который пообещал вернуть мальчика.
Все остальные имеющиеся в распоряжении свидетельства, говорят об обратном – Кочис бежал, разрезав ножом палатку.
В этих свидетельствах нет ни малейшего намека на то, что Баском дал свободно уйти Кочису.
Ч.Калвер вспоминал: «Кочис бежал, прорываясь через оцепление, и был ранен солдатами поста».
По словам Эвы Болл, апачи полностью опровергают версию Баскома: «Кочис предложил лейтенанту разобраться в этом деле, чтобы определить виновников и помочь вернуть ребенка. Когда же ему сказали, что он должен остаться в заложниках под арестом, то разрезал ножом палатку и через щель в ней бежал».
У.Эрни, передавая слова Кочиса, также сообщает об этом: «Он (Кочис – И.К.) прорезал себе путь к свободе через отверстие в палатке, попал  под огонь солдат, потом взбежал на холм и убежал».
Сержант Робинсон, находившийся во время разговора Баскома с индейцами около палатки, сообщал, что Кочис пришел в негодование, узнав, что ему предстоит стать заложником: «Лейтенантом было сказано, что сегундо (второй после вождя) Койинтура должен отправиться на поиски мальчика, а Кочис остаться в заложниках. На этом разговор прекратился. Потом, как молния в его (Кочиса – И.К.) руке сверкнул в полумраке нож и раздался треск полотнища. Из отверстия в палатке вывалился Кочис в сопровождении выстрела сделанного переводчиком Вэрдом. Младший вождь Койинтура бросился вслед за ним, но споткнулся, упал и был схвачен. Баском кричал солдатам, стоявшим в оцеплении: «Стреляйте на поражение!» Джон Вэрд пальнул несколько раз по Кочису. Затем раздались еще около пятидесяти выстрелов по предводителю чирикауа. Вероятно, одна из пуль попала ему в ногу или бедро, прежде чем, он достиг вершины холма. Его родственники оказались менее удачливыми, все они были схвачены, один воин был убит солдатами. Через час Кочис появился на холме, и потребовал показать ему Койинтура. Баском в ответ приказал дать залп по нему. Кочис поднял руку вверх, и сказал: «Индейская кровь такая же, как и у белых,  мои люди несправедливо обвинены вами. Я ранен и теперь буду мстить». После угроз он скрылся за холмом».
В этот же день Баском свернул лагерь и возвратился на станцию этапа, где имелись строения и кораль для безопасности солдат и  животных.
 С наступлением сумерек на вершинах холмов появились сигнальные костры апачи. Баском не волновался, у него был двадцатидневный запас фуража и провизии.
Утром 5 февраля чоконен расположились на холме в шестистах ярдах южнее станции. Вскоре они рассеялись по склону холма и отправили на станцию парламентера под белым флагом.
  Парламентер заявил о намерениях Кочиса вести переговоры  между оврагом и станцией. Баском дал согласие. С каждой стороны в переговорах участвовало по четыре человека. Американцев представляли: Баском, сержанты Смит и Робинсон, а также Джон Вэрд. Чоконен  соответственно Кочис и Франциско и еще два воина. Переговоры проходили в 150 ярдах от этапа станции.
Кочис еще раз заверил Баскома, что у него нет мальчика, и выдвинул требования по освобождению своих людей. Баском настаивал на своем: «Их немедленно освободят, как только будет возвращен мальчик».
В это время известные нам служащие Почтовой Компании Уоллес и Калвер и некто по имени Уолш, решили взять ситуацию в свои руки и помочь военным успокоить индейцев. В этой связи они пришли в стан переговоров. Баском приказал им немедленно вернуться, так как полагал, что индейцы могут захватить их в заложники, и он будет вынужден обменивать их на родственников Кочиса.
Однако наивные храбрецы, не послушали лейтенанта, и как только показались в овраге, то были схвачены индейцами. Кочис и Франциско бросились в укрытие, открыв огонь по переговорщикам Баскома. При этом ранен был сержант Смит. Воспользовавшись суматохой, Уолш и Калвер сбили с ног двух воинов апачи, державших их, и бросились бежать в направлении станции. Индейская пуля настигла Калвера, раненый в спину он все же смог добраться до укрытия. Уолш успел забежать в кораль, но был убит, засевшими там солдатами, которые от страха приняли его за индейца.
  Началась хаотичная перестрелка. Баском потом утверждал, что по солдатам вели огонь около пятисот апачи. К вечеру бой затих. «Вечером мы видели индейские сигнальные костры на холмах, и до нас доносились звуки их военных песен и танцев. Все это сопровождалось воплями индеанок, оплакивавших мертвых мужчин», – вспоминал сержант Робинсон.
Обе стороны рассчитывали на равноценный обмен, так как каждая имела заложников. Данные обстоятельства вселяли надежду на прекращение военных действий.
Утром 6 февраля апачи продолжали вести наблюдение за военными с вершин холмов. Кочис даже позволил сержанту Робинсону провести армейских лошадей и мулов к водопою в шестистах ярдах от станции. Хотя американцы полагали, что апачи устроят там засаду. Но Кочис старался избегать всяческих проблем, и лишний раз не провоцировать солдат. Кровопролитие не входило пока в его планы.
В полдень Кочис лично показался на вершине холма, прикрываясь захваченным во время потасовки Уоллесом. Кочис в очередной раз потребовал освободить его родственников, в обмен на Уоллеса и шестнадцать армейских мулов.
Баском в резкой форме отказал ему, и впал в истерику, узнав, что мулы из армейского обоза в руках апачи. Далее Баском еще раз подчеркнул неизменность своей позиции: «Пока не будет освобожден сын Вэрда, семейство Кочиса останется в заложниках».
Исходя из анализа некоторых свидетельств, выяснилось, что некоторые командиры все же пытались облагоразумить Баскома и настаивали на том, чтобы он пошел на условия Кочиса. В действительности Баском тогда еще не знал, что кроме Уоллеса, в заложниках Кочиса находятся еще четверо американцев. Знай это Баском, несомненно, смягчился бы, и принял условия обмена.
Ходила молва, что после очередного отказа Баскома, Кочис пришел в ярость,  и  потащил Уоллеса с петлей затянутой вокруг горла за своей лошадью, сломав тому шею, от чего тот умер. Другие же источники отрицают сей факт, и указывают на смерть Уоллеса при других обстоятельствах.
После трех часов дня, апачи забаррикадировали дорогу в каньоне Скала Тэвиса, а к вечеру взяли под наблюдение у  Серных Источников караван из пяти фургонов и скрытно сопровождали его до Апач-Пасс.
  Отряд Кочиса вошел в ущелье на расстоянии ста ярдов, от встречи с караваном. По сигналу Кочиса воины взяли фургоны в кольцо, захватив в заложники 9 мексиканцев и 3 американцев: С.Уитфилда, У.Сандерса и
Ф.Брунерелла. Апачи отобрали всех мулов. К колесам телег апачи привязали мексиканцев, и жестоко пытали их. Американцев они не тронули и отвели в свой лагерь, надеясь обменять на родственников Кочиса.
Этим же вечером Кочис приказал Уоллесу написать послание Баскому:
«Обращайтесь с моими людьми хорошо, и также поступлю с вашими. У меня четверо ваших».
Послание индейцы оставили на холме, закрепив его на куст.
В рапорте Баском указывает, что получил это послание вечером того же дня. Если бы это было бы так, то курьеры, высланные им на следующий день, доставили бы эту информацию командованию в Тусон и форт Бьюканан.
Скорее всего, послание Кочиса не дошло до Баскома, так как солдаты боялись выйти за пределы станции или вообще не знали о его существовании. Следовательно, Баском даже не подозревал о наличии четверых заложников американцев у Кочиса.
С 6 на 7 февраля Кочис подготовил засаду на восточном направлении этапа. Он знал, что почтовый обоз из Тусона, вышедший оттуда 5 февраля должен быть в Апач-Пасс утром 7 числа. Экипаж обоза, не подозревал об опасности и атаке индейцев в ночное время.
 Индейцы возникли из темноты и оглушили окрестности залпом огня, который разорвал темноту ночи. Кучер Л.Кинг получил ранение. Один мул был убит индейцами. Начальник маршрута У.Бакли соскочил с фургона и начал оказывать помощь раненому мексиканцу. Потом он увидел, как повозки мексиканцев окутал огонь пламени.  Вокруг них начали метаться обожженные тела людей. Бакли и Кинг вскочили на дрожки одного фургона, схватили поводья и устремились в направлении станции, до которой оставалось еще три мили. За ними последовали остальные фургоны.
Через полмили они уперлись в разрушенный только что индейцами мост. Стеганув мулов, Бакли удалось вынудить животных перепрыгнуть мост, увлекая за собой фургон. Далее они прорывались сквозь камнепад устроенный индейцами, подвергаясь быть сраженными не камнями так залповым огнем апачи. На удивление апачи не преследовали обоз. В результате обоз с потерями, но добрался до станции.
Утром все затихло. Робинсон позже вспоминал: «Вокруг нас стояла тишина как на кладбище. День прошел без происшествий».
Кочис более не настаивал на обмене заложниками, возможно, понимая бесполезность переговоров с упрямым Баскомом. Не получив ответа на свое послание, он расценил это как отказ от дальнейших переговоров.
Кочис свернул часть лагеря и отправил многих воинов на юг в горы Чирикауа. Остальных же готовил к налету на станцию, надеясь силой отбить своих родственников. Апачи пели военные песни, танцевали военный танец, тщательно провели ритуал освящения защитных амулетов, подготовили одежду и оружие для боя.
Узнав о подготовке индейцев к нападению, Баском стал понимать, что необходимо подкрепление и врач для раненых.
С наступлением темноты небольшой отряд солдат и брат раненого в спину Ч.Калвера А.Калвер, прибывший с обозом с востока, отправились на запад за помощью. Американцы обернули копыта мулов толстой материей, чтобы не был слышен стук копыт о камни. Отряд на удивление без проблем добрался до Серных Источников и поздним вечером достиг форта Бьюканан. А.Калвер в это же время добрался до Тусона. В целом отряд проделал 125 мильный переход за 24 часа.
К утру 8 февраля Кочиса вернулся к станции с отрядами чихине под предводительством Мангаса Колорадоса и вождя Франциско.
Джеронимо вспоминал: «Через несколько дней, после подготовки в горах для нападения на Апач-Пасс, мы вернулись для схватки с солдатами.
Чоконен и бедонкоэ выполняли приказы Кочиса».
Кочис тщательно спланировал атаку. Первое нападение он рассчитывал провести у источников Апачей, в то время когда солдаты выведут мулов и лошадей на водопой. Замысел предполагал, что Баском бросит им на выручку силы из укрытий на станции, в то время как большой отряд апачи нападет на станцию с востока и отобьет заложников.
Утром сержанты Хубер и Робинсон вывели животных через ущелье на водопой. Робинсон был уверен, что по близости нет индейцев, так как отсутствовали малейшие признаки их присутствия. Робинсон сделал подобное заключение из-за снега, выпавшего ночью, целомудренность покрова которого говорила сама за себя. Прошлым утром они напоили животных в два захода, но сегодня почему-то Баском приказал напоить всех животных сразу, что в конечном итоге стало серьезной ошибкой.
Когда животные утолили жажду, обстановка мгновенно изменилась. Робинсон заметил большую группу апачи, которая медленно двигалась из каньона Сайфон прямо на станцию. «Они были в военном обличии, обнаженные торсы в набедренниках, лица раскрашены боевыми символами. Все пели военную песню. Апачи шли так откровенно дерзко и открыто, что создавалось впечатление в уверенности их в том, что им без труда удастся все уничтожить на своем пути. Мы сразу же открыли огонь, чтобы вынудить их изменить направление, и тем самым дать себе возможность проскочить на станцию», - вспоминал Робинсон.
Залпы солдат вынудили индейцев отступить обратно. Через несколько минут апачи появились справа от сопровождавших табун мулов солдат на склоне холма, возвышавшегося над источником.
Баском, как и предполагал Кочис, выслал к источнику на помощь Робинсону группу под командованием лейтенанта Д.Кука.
Слившись с группой Робинсона, Кук принял командование. Но к этому времени индейцы уже завладели армейскими мулами, и увели их в горы.
Отряд апачи во главе с Кочисом расположился напротив станции и ожидал удобного момента для вторжения.
Баском также сосредоточил своих людей фронтом к индейцам, что положительно сказалось на развитии дальнейших событий. Кочис не рискнул атаковать в лоб противника, тем самым сохранив жизни большинству апачи и белым. Мы знаем, что апачи редко ввязывались в авантюрные атаки, если не были уверены в успешном исходе. Апачи, атаковавшие в районе источника, также покинули свои боевые позиции, и ушли за гребень холма.
 На этом сражение закончилось. В результате Баском лишился сорока мулов, а почтовая компания четырнадцати. Погиб погонщик Компании Л.Кинг, а сержант Робинсон в ходе боя у источников получил ранение.
Баском подсчитывал потери индейцев: «Уверен, что пять индейцев мы убили, но полагаю еще около пятнадцати ранены. Но это с того времени, как я прибыл в Пасс».
Позже Джеронимо и другие свидетели апачи говорили о трех индейских воинах, погибших в этом бою.
Получив известие о приближающемся подкреплении, отряд  чирикауа разделился; Франциско и Мангас Колорадос отправились к реке Хиле, а чоконен Кочиса ушли в Сонору. Перед этим апачи подвергли жестоким пыткам четырех пленных американцев, оставив их искореженные останки, там, где их могли найти белые. «Мы убили всех наших заложников. Потом разошлись и скрылись в горах», – рассказывал Кочис позднее У.Эрни.
Такой шаг прочно закрыл двери для последующих переговоров.
Не подозревая о том, что блокада станции  индейцами снята, на помощь Баскому из форта Бьюканан 9 февраля отправился отряд солдат. С отрядом шел помощник полкового хирурга Ирвин. Утром 10 февраля они покинули ночлег в горах Драгун, и по дороге в Плайа де Лос Пимос заметили нескольких апачи, перегонявших стадо скота, украденного в Мексике. Солдаты пленили этих индейцев, которыми оказались вождь и двое воинов койотеро. Хотя мнения насчет племенной принадлежности этих апачи разделились. По правде сказать, американцы зачастую не могли отличить одно племя от другого, и путали, например, апачи с навахо, койотеро с чоконен и т.д. На допросе индейцы показали, что им ничего не известно о происшествии в Апач-Пасс. По другим данным индейцы сообщили, что они принадлежат к группам Кочиса и Мангаса и возвращаются из набега на юг.
После полудня отряд вошел в Апач-Пасс и без происшествий прибыл на станцию этапа. Ирвин в своих воспоминаниях утверждает, что в момент прибытия отряда, солдаты Баскома, находившиеся в «осаде» на станции гонялись за апачи, но на самом деле никаких индейцев там давно уже не было, за исключением возможно разведчиков, оставленных Мангасом и Кочисом для наблюдения за передвижением войск.
В течение 11-13 февраля, Баском и носа боялся показать за пределы станции, будучи убежденным, что станция окружена индейцами.  Он сидел и ожидал подкрепления из форта Брекенридж, которое прибыло 14 февраля в составе рот «D» и «G», под командованием лейтенанта Исаака Мура.
16 февраля Баском и Мур с отрядом 110 человек вышли в горы в поисках апачи. 18 февраля ими были обнаружены изуродованные тела казненных Кочисом четверых американцев: Уоллеса, Уитфилда, Сандерса и Брунерелла. Трупы захоронили в трехстах ярдах от сожженного мексиканского обоза. Говорят, что судьбу некоторых  родственников Кочиса, находившихся в заложниках Баскома, предопределило именно это зрелище. Большинство солдат и офицеров настаивали на немедленной казни пленных апачи. Баском в рапорте указал, что лично он был против такого мнения, но лейтенант Мур и другие отвергли его возражения. Мур заявил, что возьмет всю ответственность на себя.
19 февраля отряды Баскома и Мура покинули Апач-Пасс, оставив взвод из тринадцати солдат для охраны станции. На обратном пути Баском через переводчика довел до пленных родственников Кочиса о намерении казнить двоих из них. Он предоставил им выбор быть расстрелянными или повешенными.
По словам Оберли один из воинов «жалостно умолял сохранить ему жизни», Койинтура же «направился к виселице, распевая песню смерти. Он сказал, что доволен тем, что убил в прошлом месяце двух мексиканцев».
Робинсон так описывал сцену казни: «Пехотинцы возвели эшафот для индейцев. Драгуны перекинули веревки через толстые ветви дубов. Петли закрепили на шеях несчастных. Апачи пели песню. Потом все…. Их тела болтались высоко, солдаты намеренно подтянул их повыше, чтобы дикие звери не смогли до них добраться…. Женщин и  детей Баском отпустил, хотя их судьба решалась за игрой в карты. Не многие об этом знали…».
23 февраля отряды прибыли соответственно в форт Бьюканан и Брекенридж.
25 февраля Мур и Баском официально докладывали о мятеже Кочиса командованию.
Мур изложил события коротко, основываясь только на фактах. Баском же, на бумагу не поскупился и изложил события двойственно, неоднозначно  и что характерно эмоционально.  Несколько эпизодов он вообще не упомянул, так как не мог достаточно хорошо объяснить их природу. Многие факты Баскомом интерпретировались под диктовку своего начальника – полковника Морисона, который накануне собирался в отпуск, и строил планы, вряд ли он хотел, чтобы кто-то их нарушил. Морисон по всей вероятности располагал информацией о действиях и решениях Баскома в момент нахождения того на станции Апач-Пасс, но почему-то игнорировал реагировать на ее содержание. Возможно, что Морисон, хотя и нет этому подтверждений, халатно отнесся к сообщениям Баскома.
В рапорте Баском ничего не сказал о побеге Кочиса, хотя он четко понимал, что этот эпизод у всех на устах, так как очевидцев было более чем достаточно. Так же он не удосужился отразить убийство солдатами Уолша, которого они приняли за индейца в корале станции. Он отметил лишь, что один из смотрителей станции был убит, подразумевая, конечно же, индейцами. Также  Баском отметил, что он получил послание Уоллеса вечером 6 февраля, хотя послание солдаты обнаружили на кусте 8 февраля.
К тому же он совершенно не разумно скрыл от командования факт потери мулов у источников в Апач-Пасс.
В итоге Дело Баскома развязало войну апачи против американцев. Сам же лейтенант, не поверите, удосужился поощрения со стороны командования.
Один из солдат форта Бьюканан, вспоминая инцидент Баском-Кочис, писал в своем дневнике: «Придет ничтожный человек, расшевелит осиное гнездо, и осы будут жалить вас. Так и  с дикими  индейцами. Неправильное обращение, и они – ваш мстительный противник».
Мальчика фермера Вэрда из-за которого начался весь этот сыр-бор, апачи койотеро впоследствии вернули родителям. В период кампании «Джеронимо» в 1880-х он служил скаутом в американской армии под именем Микки Фри.