Симферополь - Баку

                Мы с Кирюхой стояли на перроне вокзала,
                Подходил скорый поезд Симферополь-Баку…

                (Переделка из старинной блатной песни "Дочь прокурора",
                одним из самых популярных вариантов которой стала песня
                "Воркута-Ленинград". Автор слов данного кубанского
                варианта не установлен)
 

                – А интересно, почему это в конкурсах красоты,
                которые мы ежегодно проводим у себя в кабачке,
                всегда побеждает Пан Директор?

                (Реплика из телепередачи “Кабачок 13 стульев”,
                автор слов не установлен)
 


          По окончании 3-го курса пришло время практического освоения специальности в войсках. Я попал в группу, состоящую из сорока пяти человек курсантов, которая была направлена в Закавказский Военный округ, в Азербайджан. Вечером под присмотром офицеров мы были усажены в проходящий скорый Симферополь-Баку. Совершенно непроветриваемые вагоны, раскалённые за день августовским солнцем, представляли собой передвижную финскую сауну.

          Абсолютное большинство курсантов были из местных и сердобольные родители нагрузили их съестными припасами в неописуемых количествах. Какие-то бесконечные баулы, чемоданы, сумки, рюкзаки, сетки, свёртки и т.п. Всё это было забито домашнего приготовления копчёными, запечёными и жареными курями, гусями, утками, колбасами, окороками и т.д. и т.д. Варёная рыба,  картофель, густо приправленный подливкой и молодым укропчиком, пельмени, самса, хачапури, помидоры, огурцы, виноград, груши, сдоба… всего и перечислить невозможно. Причём еды на каждого приходилось столько, что любимое чадо могло, смело ехать минимум на год на “голодный остров”. Кроме того, уж не знаю, как это случилось, у всех поголовно было огромное количество крепкого спиртного: водка, перцовка, зубровка, казачок, стрелецкая, домашний самогончик, чача и т.п., в общем, всё, что легально и нелегально производилось тогда в нашей стране, крепостью от 40 до 98 градусов. Время подходило к ужину, но тут вдруг образовался стихийный штаб и сама собой, родилась коллективная мысль, что чтобы продукты не испортились, нужно организовать общее застолье в вагоне-ресторане. Выбрали несколько делегатов на переговоры, а так как я был самым старшим по возрасту, то меня же определили во главу этой группы.
 
          В узком тамбуре вагона-ресторана я упёрся в живот какого-то дядечки и поднял голову. Передо мной предстал огромного роста тучный мужчина в белом халате с надписью “Вагон-ресторан”. Суровое выражение его лица, дорогие респектабельные очки в золотой оправе, массивные золотые же перстни на пальцах говорили сами за себя.
          – Вы кто?! И что вам тут нужно? – Сурово произнёс он рокочущим басом.
          – Извините, пожалуйста, мы бедненькие курсантики, нам негде поесть.
          – А сколько вас?
          – Нас больше сорока человек…
          – И что?... У вас денег нет что ли?
          – Да нет, дело не в деньгах, наоборот, у нас с собой очень много продуктов и спиртного, и мы бы хотели поесть все вместе, понимаете? Мы бы хотели Вас попросить, если можно, пустить нас в ресторан со своими припасами, а то они испортятся.

          Респектабельный мужчина что-то долго думал, шевелил губами и, наконец, изрёк:
          – Зовут меня Николай Иванович, я здесь старший. Вашу проблему я понял. Сейчас вас пустить я не могу, ужин в самом разгаре. Давайте так, в двадцать два ноль ноль ресторан закроется. Мои девочки всё приберут, сервируют столы… Ну вы понимаете – тарелки, фужеры, вилки, ложки, салфетки. В общем, приходите к одиннадцати вечера, я всё устрою.
          – Ой, извините, мы не хотели Вас обременять. Нам не надо вилки, тарелки, салфетки. Мы так поедим, по-простому…
          – Вы что, руками есть будете? А пить из чего? Нет уж, давайте так, приходите к одиннадцати. Сядете и поедите как люди. Всё-всё-всё, давайте, давайте, идите, не мешайте работать.

          По дороге обратно мы пришли к выводу, что это замечательный вариант, а до одиннадцати можно и потерпеть. Когда вернулись в свой вагон и сообщили такую новость, народ не поверил своему счастью:
          – Точно!!? А с кем договорились?
          – С Николаем Ивановичем, с директором – хором ответили мы.

          В двадцать три ноль ноль, процессия из сорока пяти человек, со мной во главе, обвешенная ароматными баулами и позвякивая бутылками оказалась у вожделенной двери. Я постучал, и директор радушно запустил нас внутрь этого непревзойдённо-гигиенического, салфеточно-никилерованного великолепия. Мы быстренько расселись, и пиршество началось. Николай Иванович горой возвышался по центру. Надо ли говорить, что все тосты были исключительно в его здравие. И если первые пять-шесть были общими, то подкосев, каждый слушал и слышал не дальше своего стола, и тосты за здравие сыпались одновременно со всех сторон. Николай Иванович благожелательно кивал, поднимал кулачище со скрывшейся в ней рюмкой, раскланивался, опрокидывал её и тут же поднимал следующую. После часа ночи процесс вышел из-под контроля. Мероприятие, изначально задуманное, как вполне культурное и безобидное, переросло в какую-то фантасмагорическую, разнузданную оргию. В воздухе висел табачный смрад, народ разбрёлся по всему вагону. Кто-то избавлялся от излишков выпитого, а заодно и съеденного встав на колени и обняв унитаз туалета, кто-то до него не успел дойти…, кто-то просто спал головой в салатнице, кто-то орал,  грохая кулаками по столу:
          – Ты ж меня пидманула, ты ж меня пидвила!

          И хотя съестные припасы поглощались под крепкий алкоголь с невиданной скоростью и в небывалых количествах, к четырём  часам утра оставалась едва ли не половина. Более-менее трезвыми в этом вселенском бардаке оставались двое – я, как пьющий только вино, одна бутылка которого случайно затерялась среди остального спиртного и Николай Иванович, которому, что бы окосеть, не хватило бы и цистерны.
Находясь в благодушном настроении, Николай Иванович алаверды объявил нас своими лучшими в жизни клиентами, друзьями и кунаками навеки. С сожалением, что всё хорошее когда-нибудь кончается, он предложил пойти и хорошенечко проспаться.
          – Николай Иванович, да у нас еды ещё столько осталось… Она же завтра пропадёт от жары.
          – Ничего, ребятушки, вы же мои лучшие друзья! Вы мне так понравились… мы завтра обязательно продолжим. Сейчас идите отдыхать, проспитесь хорошенько. С 9-ти до 11-ти я проведу завтрак, потом мои девочки всё приберут и к 12-ти приходите опять. Я ресторан больше открывать не буду. Баку у нас в 16.20, вот мы вместе до Баку всё и прикончим.

          Обрадованные таким решением, все кто мог ходить и что-то ещё соображал, собрали жраку, растолкали спавших, взвалили на себя баулы и тех, кто не мог идти самостоятельно, и побрели в свой вагон. Выходя одним из последних, я оглянулся. Зрелище было незабываемым. Среди груды объедков, блевотины, грязной и где-то битой посуды, в табачном дыму, возвышалась гора директора, который густо, по богатырски, храпел, опустив голову в блюдо с остывшей картошкой, густо утыканной беломорными бычками.

          Проснувшись то ли от внутреннего толчка, то ли от духоты, я глянул на часы – без пяти минут двенадцать. Быстренько растолкал всех и, взяв свои баулы, мы, вытянувшись в цепочку, дружно заковыляли к вагону-ресторану. Войдя в тамбур, я уткнулся в небольшого роста толстую тётю, в белом халате.
          – Вы кто?!! – заорала она каким-то скрипучим и, до неприличия, злым голосом.
          – Мы курсанты – на разные голоса, но гордо и уверенно отвечали мы.
          – Вам что здесь надо?!!
          – Мы идём доедать всё, что у нас осталось.
Глядя через нее, я вдруг увидел за стеклянной дверью ресторана, его посетителей. Вагон-ресторан работал в обычном режиме. Сзади, с баулами, мне в спину напирали наши.
          – А с чего вы взяли, что я вам позволю приходить со своими продуктами?
          – Ха! А нам директор разрешил!
          – Какой директор?
          – Николай Иванович. Мы с ним ночью тут уже кушали.
          – А-а-а!!! Так это вы тут такой срач устроили! Это из-за вас мы завтрак на два часа задержали!! Вон отсюда, или я сейчас милицию вызываю!!
          – Ну ладно, ладно, только не шумите. Но нам  же нужно хотя бы предупредить директора, он же на нас рассчитывает, где он?
          – Здесь я директор, а этот козёл – ночной сторож, спит пьяная б… без задних ног – тут она позеленела и перешла на визг.
          – Доедем до Баку, уволю суку! Немедленно! Сразу же! По статье!!
          – А что нам-то делать?
          – А вам, а вам, а вы… Она аж задохнулась: – А вы идите на…

                M.V.

          Иллюстрация из Интернета