Война

Это было прохладное туманное утро. впереди шёл усталый и сонный отряд. За спиной ехали громоздкие танки, прожимая землю на несколько сантиметров и вдавливая в неё все растения. Вдалеке виднелся фронт. Где-то там, за камышами, уже боролся первый отряд. И была большая разница между ними. Не только в количестве и состоянии - во втором войске шла она. Собственно, единственная девушка фронта. И она тогда ещё не знала, что ждёт её в этом первом, а может, и уже последнем бою.
 Танки пустили в обход. Пехота же должна была перейти через болота, через самую тресину. Ради того, чтобы оказаться в бою всего на полчаса раньше. Ведь эти полчаса могли бы сыграть главную, самую важную, роль в битве, во всей войне. Это было делом чести и выживания. Солдаты с минуту смотрели вслед танкам, а затем, всё так же молча, ринулись в грязную жижу. Они утопали кто по колено, кто - по пояс. Все прорывались, молча и смотря только вперёд.
 Было ли отчаяние или удручение на лице хоть одного из них? Нет... Все шли бодро, с чувством исполнения долга, с гордо поднятыми головами и верой в себя и свои силы в глазах. Они шли умирать и проливать кровь за своих друзей, за свои семьи, за свою родину.
 Бездумные войны - без особых причин, без особого смысла. Как развлечение для правителей, как кросс на выносливость для народа. Мало кто из верхов задумывался о том, что было дальше. С теми, кто пострадал в боях. С теми, кто потерял близких. Люди всегда умирают - так считали власти.
 Об этом не думали обычные воины. Не думала и она. В тяжёлом воздухе пахло разрывающимися снарядами, вокруг витала смерть. Жуткий шум разлетающихся пуль и криков раненых и убитых. За два километра все слышали и чувствовали приближение бранного поля. Никто не мог думать больше ни о чём, кроме битвы. Уставшие, измазанные в грязи, они дружно двинулись бегом.
 Никто не экономил силы, не берёг здоровье. Они хотели и спешили помочь тем, кто ещё уцелел в перестрелках и выиграть эту чёртову войну.
 Она бежала в первых рядах. У неё не было друзей - было не с кем поговорить в пути, не с кем прощаться. Она не верила в Бога - ей не было нужно молиться. Поэтому она просто напевала какую-то непонятную мелодию себе под нос. До поля битвы уже оставались двести метров. Все резко достали автоматы, надвинули каски и замедлились. Уже был виден первый отряд, точнее, его половина. Были видны враги, в ещё меньшем количестве. И это давало малую надежду на то, что больше своих уцелеют к концу битвы.
 В небе со стороны её войска пролетел ястреб, медленно, с криком, будто предвещая победу. Но он был сразу же сбит вражеским снарядом. Для неё это был будто сигнал - она ринулась вперёд всех, готовая к битве. Она стреляла без остановки, выступая всё дальше вперёд, всё ближе к врагу. На неё смотрели как на сумасшедшию - никто раньше не видел такого смелого шага, особенно со стороны девушки. Казалось, половина войск остановилась просто посмотреть на это зрелище. Но тут же один из них вышел из ступора, почувствовав неожиданный и скорый конец этого чуда.
"Сзади!" - закричал он, что есть мочи. Она обернулась назад и увидела врага с автоматом на уровне её груди. Время будто замедлилось. Она видела лица своих и видела лицо врага. Первые выражали сожаление, сочувствие, сопереживание... Но никто не стремился помочь, защитить, спасти. Все в грязи и крови, между трупов друзей и врагов. Она будто внезапно прозрела, увидела все маштабы, все жертвы, всю суть этой битвы. На лице противника она видела оскал, ухмылку в его глазах.
 Несколько секунд казались ей замедленной вечностью. Внезапно прозвучал выстрел, оглушающий и мощный, сквозь нависшую после крика тишину. Она приложила левую руку к своей груди и посмотрела на неё. Капли крови размазались по пальцам. Её сковал страх, ужас. Она посмотрела на лицо врага - тот смеялся во всю свою глотку. За его спиной уже оказался тот парень, что пытался предупредить драматическую развязку. Раздался ещё один выстрел, в голову её убицы. Тот упал на бок замертво.
"Быстро обратно в бой, зеваки!" - прокричал парень, а сам ринулся к ней.
- Ты в порядке? Видишь? Слышишь? Можешь пошевелиться? - он склонился над ней.
- Вижу, слышу... Вроде в порядке. - она хрипела как умирающий старик.
- А так и не скажешь. Лежи и не двигайся. Я сейчас буду. - он убежал в неизвестном направлении
 Она лежала на земле, смотрела в тёмное туманное небо, которое казалось ей таким светлым и таким ясным, каким его видят только перед смертью. Она слышала шаги по хлюпающей грязи, предсмертные крики, выстрелы из винтовки... И тут где-то совсем рядом послышался рёв мотора.
 Из внедорожника вышел он, взял её на руки, погрузил в кузов с несколькими прочными окнами, накрыл тканью, а сам вернулся за руль. Они двинулись в путь. Она уже понимала, что едет с ним в лазарет. Догадывалась, что её будут лечить, а он вернётся на фронт. Хотела верить в то, что откроет в палате глаза и увидет его, стоящего рядом с койкой и улыбающегося. Ей хватило пары минут, чтобы полюбить его. Хотя бы за то, что он для неё делает.
 За окнами мелькали кусты, деревья, их машину подкидывало на кочках и ухабах дороги. На стёкла стал накрапывать дождь, потом раздалось его тихое гремение по внедорожнику. Они ехали всего пятнадцать минут, но ей это казалось вечностью. Грязная и холодная форма уже пропиталась кровью. Она чувствовала её тонкий запах, ощущала её привкус во рту. Вдруг перед глазами всё стало плыть и она потеряла сознание.
- Быстрей, она уже полчаса, как истекает кровью!
- Сколько она без сознания?
- Мне почём знать! Пошевеливайтесь же!
Его голос срывался на крик, почти на визг. Безразличие врачей его убивало - он хотел сам бегом перенести её на стол хирурга, был готов сам оперировать её. Он так рвался спасти её. А всем остальным было без разницы.
 Он не понимал, почему, не понимал, зачем. Из-за того ли, что она была единственной девушкой на войне и должна была выжить, или просто потому что он полюбил её за отвагу, за такую преданность делу. У него и не было времени понять - он вернулся на бранное поле. Гремели танки, отбивали дробь автоматы, грохотали гранаты - было так шумно вокруг, невыносимо шумно для него, хотевшего побыть хотя бы наедине со своими мыслями, а лучше - рядом с ней, в лазарете.
 Она очнулась - вокруг были белые стены, не было больше никого. В воздухе пахло больницей - лекарствами, хлоркой и было так идеально чисто и стерильно. Она не сразу вспомнила о том, что было до этого. О холоде и грязи, о боли, о битве и шуме - о войне. Но она сразу вспомнила о нём. Не было рядом никого, чтобы просто спросить об исходе войны. Она попробовала пошевелиться и почувствовала швы на своей груди и бинты, сковывающие её тело. Она попробовала пошевелить руками и ногами - всё было в порядке. Она огляделась по сторонам. Ни одного окна, лишь одна дверь и множество пустых коек вокруг. Ещё какое-то время она была в сознании, но потом бесконечные лекарства и усталость дали о себе знать и она провалилась в сон.
 С того вечера прошли уже четыре года. Уже все знают, что выйграло войско, в котором была первая девушка, участвовавшая в войне, о том, как героически она сражалась, о том, как боролись врачи за её жизнь, о том, что было много жертв со стороны их войска, о братской могиле.
 Именно к этой могиле уже пятый час она ехала на поезде. За окном была такая же прохладная осень, ночью ударили первые морозы и всё вокруг было так мрачно и траурно. Прошло много лет, но только сейчас она отважилась приехать на эту могилу. Она узнала имя того, кто когда-то так рвался, чтобы спасти её жизнь. Так хотела или отдать ему и его праху честь, или обрадоваться тому, что он ещё жив.
 Колёса поезда заскрипели и он остановился. Она вышла из тёплого вагона. Под порывами ветра она спустилась с перрона, под ногами хрустнул разбившийся на луже лёд. Она прошла сотню метров и увидела перед собой поле и высокую насыпь. Рядом в земле была мемориальная доска. Она стала читать имена, в поисках его. И вот оставалось только одно, последнее, которого она за три раза перепрочтения не заметила - оно было отдельным внизу. По буквам, медленно, она прочитала... Свои собственные имя и фамилию. Не она одна, в униссон с её прозвучал ещё один голос, такой до боли знакомый и родной. Это был его голос. Так грустно прочитавший её имя. Она смотрела прямо на него, а он смотрел на неё и не видел ничего. Он положил цветы на могилу и ушёл. А она осталась там... Призрачным взглядом провожать его до перрона