7. Рвг Махарадзе. Мактуб

Конкурс Копирайта -К2
Объем  10 045 зн.

Место действия - пустыня


МАКТУБ*

Однажды, в болести и горести и, не имея никакой связи с миром, кроме радиоприёмника и наушников в собственных ушах, я услышал песню маори (коренное новозеландское племя). Ничего не понял. Но, услышав перевод – проникся.
«Я буду драться с врагами руками и ногами. Когда мне отрубят правую руку, я буду драться левой. Когда потеряю её – я буду драться ногами. И вот, я без ног. Валяюсь в ногах у врагов. Зубы моё оружие! И мне не жаль их терять. И если я пою эту песню, то я сражаюсь ею. И мне нечего больше терять».
По мотивам этой боевой песни маори и написал рассказ, представленный вашему вниманию.

Из Святых писаний
«…Не возжелай добра ближнего твоего. Ни жены его, ни владения его…»
Народная мудрость
« От врага не прими ни яств, ни питья, ни благ каких. Прах и обратится в прах, приняв дары тёмные».
«Возьми у врага и жену его, и владения его, и всё, что дорого ему. Не отнимай. Но возьми. Слабый враг, ближе, чем сильный друг. Утеряв многое, к тебе и обращён будет».

Откровение Сатаны

Я, Рув Глад. И аравийские пески заносят моё тело. Безмолвие пустыни въедается в человеческую душу. Пустыня, мир настойчивого одиночества, пропитанный ощущением, будто каждое создание одиноко в этом новом мире. Все мои привычные точки отсчета потеряны, я заброшен и одинок в опасном пространстве. Белое бельмо солнца в белёсых от зноя небесах, превращает глазные яблоки «упавшие» в мой череп, в жгущее стекло. Жажда. Камень серого языка не в силах описать её. Но во мне жив гнев жажды. Всё так бестолково, что жажда гнева стала гневом жажды.
Пятый Крестовый поход стал, пожалуй, самым неудачным из всех предыдущих. Мы били воинов Саладина так, что воины Зелёного знамени стали одаривать нас кличками: «псы войны», «псы Иннокентия III», «неверные»… Последняя, была, пожалуй, самой верной. Не отстояв гроба Господня, утратив Иерусалим, град небесный на земле – мы и вправду стали исчадьями ада. Война была – наше тело, смерть – наша кровь. Утеряв главное – нам не было возврата назад. Те редкие вести, которые мы получали из дома, лишь подтверждали, что мы преступили грань, отделяющую Свет от его противоположности.
Поборники веры организовали еще один крестовый поход. Леди Тайлет сообщала мне в письме, что наш сын присоединился к нему… Тысячи подростков обоего пола в одеждах пилигримов собрались в путешествие за море, чтобы исполнить то дело, которого Бог не удостоил совершить отцам их. Несколько сотен детей шли от города к городу, с хоругвями и песнопениями, восхваляя Христа и доблести рыцарей, сражающихся за его гроб. Это был самый странный Крестовый поход. Их грабили, убивали, продавали в рабство. А они шли к побережью, к портовым городам, в которые стекались бойцы и негодяи со всех сторон христианского мира…
С большим трудом и потерями они дошли, сотни полторы детей от десяти до шестнадцати лет, до Бриндизи, но местный епископ оказал решительное сопротивление этой армии из детей. Толпы детей добрались до Марселя и здесь были посажены на корабли. Часть их погибла от крушения на море, а часть продана в Египте мусульманам.
Почти все участники этого похода погибли на обратном пути от истощения и болезней. Что стало с остальными, я не знаю. Я видел корабли, с которых сгружались: воины, оружие, лошади. Но, ни с одного корабля на берег не шагнул мой сын. Впрочем, как и сыновья прочих…
Я не проклял Бога. Я просто перестал молиться. Перестал разговаривать с Ним. Ему было всё равно. Как и мне.
Когда мы пошли на приступ Медины, у самых стен я развернул Рибальда. И верный конь день и ночь нёс меня в пустыню.
Воины Пророка говорят: «Пустыня – сад Бога». Мне же нужно было место покоя и размышления. И чем для этого плох сад Бога?
Лязг железа о железо, хрипы и стоны отведавших этого железа, кровь, темнеющая от запекания – не все ли мы, в конце концов, станем садом Бога?
Я разорил чужой край и знал, что мой край, пребывает в том же тлене и запустении, как то, что я вижу перед глазами. И вполне возможно, что какой-нибудь пятый сын нормандского барона, пав жертвой майората, «восстанет» в моём замке хозяином. Сбив мой родовой герб с ворот после штурма.
Леди Тайлет, несомненно, найдёт верный выход. Стены замка высоки. И на пояске, обвившем её талию, есть жало клинка из дамасской стали. Обет верности её и моей. Этим клинком я срезал прядь волос, её бесподобных волос, пахнущих вереском.
Крест я давно захоронил в песках – сняв с шеи и отбросив. И теперь на моей шее лишь ладанка с прядью Её волос. Нашарив её на груди, я сжимаю её в кулаке.
Рибальд пал на второй день. Он служил верно. И умер так же. Не призывая к милосердию. Лишь коротко всхрапнув и сделав последнее усилие встать. Я снял с него всю упряжь, погладил по жёсткой чёлке, и когда жила на его шее перестала трепетать, а раздувающиеся ноздри застыли, перестав поглощать жаркий воздух пустыни, лишь тогда я продолжил свой путь.
У меня было стремление и, ни пустыня, ни жар солнечного огня не были способны меня остановить. Победить… Но не остановить. Я шёл, и последнее движение – было первым, а первое – последним. Рухнув в песчинки тела земли, не ставшей мне ни родной, ни чужой, я всё равно - «шёл». И смерть, ласкавшая меня обжигающими пальцами, отступила и не взяла меня.
Когда меня нашли воины «Старца Горы», сил во мне хватило на то, чтобы не закрывать глаза. Ни когда в них плевали. Ни когда царапали шею кривыми клинками.
Когда меня привезли в крепость на горе, небо сменило белый гнев зноя на чёрную прохладу арабской ночи. Сбросив меня с лошади на землю, словно куль с ветошью, «гашишшины»** лишили меня лицезрения этого мира.
(«Старец Горы» объявил себя чуть ли не пророком. Для «гашишшинов» он был ставленником Аллаха на земле, глашатаем его священной воли. Он внушал воинам, что они могут попасть в райские сады, минуя чистилище, лишь при одном условии: приняв смерть по его непосредственному приказу. Он не переставал повторять изречение в духе пророка Мухаммеда: «Рай покоится в тени сабель». Талант перевоплощения у «гашишшинов» ценился не меньше, чем боевые навыки. При желании они умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую группу, монахов средневекового христианского ордена, лекарей, дервишей, восточных торговцев или местных дружинников, они пробирались в самое логово врага, чтобы убить там свою жертву. Как правило, после выполнения приговора, вынесенного «Старцем Горы», «гашишшины» даже не пытались скрыться с места покушения, с готовностью принимая смерть или убивая себя самостоятельно. Даже находясь в руках палача и подвергаясь изуверским средневековым пыткам, они сохраняли улыбки на своих лицах. Таким образом, «гашишшины» не только не боялись смерти, но страстно её желали, ассоциируя её с долгожданным раем.
«Старец Горы» обладал прямо таки мистической властью над своими подданными. Желая продемонстрировать мне их фанатичную преданность, он сделал едва заметный взмах рукой и несколько стражников, стоявших на крепостных стенах, по его приказу незамедлительно сбросились в глубокое ущелье…)
«Старец Горы» был предводителем самых лютых воинов Востока. Убийц без страха и упрёка, лишивших жизни многих… Мусульман, христиан. «Старец Горы» был человеком вне веры. И вне закона. Он был согласен лишь с той целью, которую ставил перед собой сам. А не с той, которую ставили перед ним другие. Несмотря на то, что убивал за деньги. «Стальными пальцами» своих «ассасинов»***, сжимая горло и верных. И неверных.
Когда сознание вернулось ко мне, и свет мира обрел свет моих глаз, первое, что увидел мир, и первое, что увидел я – это белые одежды. Годы войны моё тело одевалось лишь в рубцы. Кожаные и войлочные поддевки под доспехи. И сталь. Кольчужную и лат. Я и думать не мог, насколько легко без них!
«Старец Горы» объявил свой дом «храмом первой ступени на пути в Рай». Старец понял сразу, что мне не надо его «гашишшинского рая». Что меня не устрашат изощрённые пытки Востока, оттачиваемые столетиями. Что у меня есть одна. Что, несмотря на то, что я на его Горе – я продолжаю идти.
Мне было странно видеть его, хоть и смуглое, но европейское лицо. Слышать речь, ничуть не отличную от моей… Впрочем, как и ему, когда он слышал мой ответ на свой вопрос.
В крепости я узнал, что, несмотря на то, что я был «псом войны» долгие годы – я не так-то уж хорошо разбирался в её тонкостях. Воины старца, истязаемые тренировками и принимающие снадобье под названием «гашиш», были лишены страха, боли, сомнений, утомляемости…
Странное дело, но когда я видел каждого из них, у меня складывалось чёткое убеждение, что они знают, что будут делать в следующую минуту. Они не были пророками. Но каждую минуту они знали, ЧТО БУДУТ ДЕЛАТЬ В СЛЕДУЮЩУЮ минуту. А это не мало.
Железо войны Запада и Востока подчинялось им, как травинки в поле послушны дуновению ветра. Все остро отточены. Но лишь однажды я видел, как железо впилось в кожу и мясо бойца Старца Горы.
Старец сидел на возвышении, устланном ковром и усыпанном разноцветными подушками. Схватка, длящаяся на песчаном пятачке перед возвышением, никак не могла выявить сильнейшего. И тогда, Старец сказал: «Мактуб». Один из бойцов опустил руки вдоль тела. В одной из них остро отточенный ятаган. Противник, коротко взмахнув сверху, справа - налево – вниз, мечом отсекает Безропотному голову. Та, тяжёлым ядром отскакивает в сторону.
Но нет крови, бьющей ключом из обрубка шеи… Обезглавленный делает шаг вперед и, вскинув руки, делает круговое движение ятаганом, а затем – сносит голову своему сопернику.
Я спросил Старца: - Что значит – Мактуб?
- Ибо так записано в Книге Судеб. Высшая Судьба, которой подчиняешься и Ты, - ответил мне он.

Сегодня 5-е мая 1217 года. И сегодня папа Иннокентий III умрёт. «Мактуб». И не потому, что я подвластен Гневу и пытке Его. Мой маленький сын отправился в Крестовый поход. И сегодня я завершу его.




*Мактуб - исламское фаталистическое понятие, литературно переводимое как присловье «так предначертано» Аллахом.

** Гашишшины – Ассасины*** (хашашины, хашишины, хассасин, гашишин; от араб. Хашиши), в настоящее время исмаилиты-низариты, члены террористической секты, одурманенные наркотиком фанатики, совершают многочисленные убийства на политической и религиозной почве.



© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213031100037
рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2013/03/11/37