История о свободе воли

Однажды Князь Мира, Опора и Ужас Вселенной, Повелитель Универсума, более известный смертным под кратким именем Дьявол, вызвал своих приближенных демонов на совет. Они нашли Владыку, погруженным в мрачные раздумья. После долгого молчания он произнес:
- Я хочу сказать вам, что наши дела обстоят из рук вон плохо. И виной этому – грешники.

Демоны непонимающе переглянулись.
- Разве грешники – это плохо?!
- Грешники – это хорошо. Плохо, когда грешников слишком много. Неужели вы не видите, что происходит? Ад перенаселен!  Если ничего не предпринять, то спустя каких-нибудь пару миллионов лет не только ад, но все сущее от края и до края, от верха и до низа будет заполнено грешными душами.

Третий Страж Ворот Огненной Геенны попытался возразить:
- Но, Великий Господин, ведь это же наш священный долг – плодить грешников и уменьшать число праведников!
- Да, но вы переусердствовали! – прогремел Вельзевул. – Благодаря вашему умению соблазнять самых стойких и убеждать самых неубеждаемых, в мире почти не осталось праведников. И чего вы добились?  В то время, когда в аду страшное столпотворение, в райских садах вольно прогуливаются редкие безгрешные души. Мы выбиваемся из сил, пытаясь наладить здесь хоть какой-то порядок, а Небесные Предержители тысячелетиями блаженствуют в неге и праздности!

Вперед выступил Главноуправляющий Делами Ада:
- Ваше Непревзойденное Величие, необходимо повысить входной ценз. Я предлагаю больше не впускать мелких преступников, мошенников, воришек, шулеров, равно как и сводников, чревоугодников, скупцов, вымогателей и прочих маловредных пакостников, каковые и составляют подавляющее большинство обитателей Преисподней.
Во-первых, сразу станет намного просторнее, во-вторых, высвободится место для истинных грешников – убийц, грабителей, насильников, доносчиков и предателей.
- А куда прикажешь деть эту мелюзгу? Ведь в рай их тоже не возьмут.
- Пусть отправляются в чистилище.
- Там тоже переполнено. Предложение отклоняется!

Слово взял Черный Демон Первого Ранга.
- Я против запретов и ограничений. Грешник есть грешник, и не имеет значения, мелкий он или крупный. Его место здесь, в аду. Но я согласен с Вашим Величеством: мы слишком увлеклись работой и пропустили момент, когда честное усердие превратилось в опасную глупость. Поэтому я предлагаю отозвать всех наших слуг и предоставить людям полную свободу воли. Мы откажемся от покупки колеблющихся душ, мы перестанем воздействовать человеческие мысли и поступки, подсказывать и подталкивать, соблазнять и нашептывать.
Отныне пусть люди сами принимают решения. Хотят быть праведниками – их воля. Хотят грешить – пусть грешат добровольно, без нашего вмешательства.

- А мне нравится эта идея, – сказал дьявол. – Да и мои слуги заслужили отдых за пять тысяч лет работы. Действуйте, вернее, бездействуйте!
________________________________________

Когда посетитель подтолкнул конверт к чиновнику, тот неожиданно для самого себя возмутился:
- Что это вы позволяете! Уберите ваши грязные деньги! Я честный человек и таковым останусь!

Предприниматель, намеревавшийся обманом избавиться от друга и партнера, вдруг осознал, что совесть не позволяет ему совершить подобную гнусность.
Алчный ростовщик, пустивший по миру сотни своих клиентов, дал обет бедности и стал странствующим монахом.
Лжемаг, колдун и чародей публично признался в греховном обмане отчаявшихся и легковерных людей.

В людях пробудился страх перед Страшным судом, они возжелали доброй славы при жизни и пропуска в райские кущи после смерти. В их душах громким голосом заговорила совесть – и этот голос больше не заглушали вкрадчивые речи демонов-искусителей. В храмах славили долгожданную, хотя и неожиданную победу добра над злом. Не радовались только лишившиеся работы полицейские, судьи, адвокаты и телевизионные проповедники.

Между тем в аду стало заметно свободнее. Да и состав его обитателей изменился к лучшему: теперь сюда попадали только закоренелые мерзавцы, жестокие убийцы, нераскаявшиеся злодеи.
Дьявол ликовал, зато наверху росло беспокойство (разумеется, слово «наверху» я употребляю лишь в иносказательном смысле). Ангелы и архангелы с тревогой наблюдали, как быстро растет очередь к райским вратам.

Несметные сонмы праведников, полуправедников и четвертьправедников вытаптывали райские поля и сады, превращали некогда тихую обитель блаженных в огромный постоялый двор.
Далеко не все из вознесшихся душ были при жизни истинными праведниками, многие совершали грехи, однако позже раскаялись и искупили содеянное молитвами и добрыми делами. Еще больше было тех, кто намеревался совершить греховное деяние, но в последний миг передумал.

Небесные управители пребывали в замешательстве:
- Конечно, раскаявшихся и почти согрешивших можно не пускать. Ведь тот, кто согрешил в мыслях, все равно, что согрешил въяве, – рассуждали ангелы. – Но, с другой стороны, мысль – это все-таки не проступок. Нет таких праведников, которые хотя бы раз в жизни не оступались, не были совершенно лишены корысти или не желали зла своим ближним, паче дальним.

В конце концов собрался вселенский совет. После жарких споров высшие и старшие ангелы вынесли единогласный вердикт:
Происходящее есть козни Дьявола – самые опасные со дня сотворения мира. Отзывом своих слуг он нарушил изначальное равновесие между добром и злом. И ныне рай – не величайшая награда за сопротивление дьявольским искушениям, а лишь обычное место для посмертного обитания почти всех людских душ.

Было решено: отозвать личных ангелов-хранителей, то есть лишить людей угрызений совести. Пусть люди сами решают, что аморально и что нравственно, что хорошо и что плохо. Дьявол хочет свободы воли? Он ее получит!
________________________________________

Люди, полностью предоставленные сами себе, совершенно растерялись. Они не могли решиться ни на дурное, ни на хорошее. Хуже того, лишенные незримых поводырей и подсказчиков, они не знали теперь, как отличить одно от другого.
Преступник целился в жертву – но вдруг в сомнении опускал ружье. Однако не успевала жертва обрадоваться спасению, как ружье снова поднималось.
Правители великодушно даровали свободу подданным, разрешали газеты, шествия и собрания, но уже на следующий день вводили военное положение – с арестами, комендантским часом и запретом собираться группами более трех человек.
Неверные мужья и жены в неожиданных приступах откровенности рассказывали супругам о своих грехах. Оскорбленные супруги отвечали такими же открытыми изменами. Браки распадались, разврат, распущенность и вседозволенность заменили былую святость семейных очагов.

Храмы опустели, паства перестала внимать священнослужителям, ибо не видела практической пользы ни в молитвах, ни в исповеди, ни в отпущении грехов. Люди, свободные в своем выборе, лишенные дьявольской и ангельской опеки, почему-то предпочитали порок и пренебрегали добродетелью.
Честная бедность без боя уступала греховному обогащению. Поднятые ружья опускались лишь после того, как делали свое черное дело, клятвы произносились только затем, чтобы немедленно их нарушить, продажные поэты писали хорошо оплачиваемые оды в честь жадных и жестоких правителей, писатели и философы красноречиво объясняли в своих статьях и книгах, почему неразделимы прогресс и индивидуальная алчность.

Праведники стали еще большей редкостью, чем прежде. Очередь в рай иссякла. И, напротив, всевозрастающий поток грешников буквально захлестывал ад; страдая от жуткой давки и тесноты, грешные души проклинали и ангелов, и демонов, и свободу воли, и свободу совести.

Небеса ликовали, празднуя победу. Вконец измученный толчеей, неумолчным ропотом, криками и мольбами, Властитель Преисподней сдался и послал наверх парламентеров с предложением восстановить статус-кво.
Снова открылись храмы. Вместе с небесными покровителями вернулась совесть, возродился страх перед грядущим наказанием и вечными муками, ангелы вновь предостерегали и увещевали, ободряли слабых и колеблющихся. Им снова мешали демоны: вводили в искушение, сталкивали с истинного пути, вселяли сомнения и подрывали веру, скупали души – оптом и в розницу.

Так была восстановлена вселенская гармония и в очередной раз посрамлен Дьявол. И да послужит эта история уроком тем, кто, ведомый гордыней и неразумием, покушается на основы мироустройства и пытается изменить то, чего изменять не следует!