Больница. Подруга

      Аккуратно открыл дверь палаты и осторожно заглянул вовнутрь. Инна выглядела немного бледной, но в целом как всегда на все сто. Неестественно выглядела огромная выпуклость одеяла под которой скрывалась покалеченная нога, но уже зная о её «сложном-наисложнейшем-архинаисложнейшем» переломе голени, я был готов увидеть нечто подобное. Она читала какую-то современную ересь и судя по монстру украшающему обложку, это не был любовный роман. Хотя… не удивлюсь…
*****
      Инна человечек умный, начитанный и с хорошим чувством юмора. Поэтому что там на самом деле, под обложкой одному Богу известно. Помню как еще на заре нашей дружбы, в тот момент когда общение уже было легким, но оставались островки осторожности, я сидя у нее в гостях, ожидая пока она сварганит  кофе, взял со стола одну из её книг «Парадоксы теории вероятности Эйнштейна. А гений ли ОН?». Седой гений на обложке недвусмысленно обещал шокировать меня своими измышлизмами и добить признанием, что дескать- Да! Я не гений…. «Вот ведь Инка! Эйнштейн!!!?. Вот ведь, любопытная. Всё равно не вкурит…» Подумал я, заинтригованно открывая книгу на «фантике».

      Выбрал первый абзац и… потерялся: «Он волнительно прижался губами к её затылку…». – Ой! Я кинул взгляд на другой абзац – «…бутон нежной женской плоти, медленно распускался цветком безудержной страсти…» Захлопнул книгу. Проверил обложку, седой гений всё также интригующе улыбался, только теперь в его улыбке отчетливо читалось ехидство. Я вскинул книгу на закладке и перелестнул страницу… «… - Да! – закричала она в голос, так что фужер соскользнул с прикроватной тумбочки и рассыпался на тысячи осколков, вплетая звон хрусталя в его стоны и её крик…»

      Я закрыл книгу. Нет. Я захлопнул её. «Парадоксы теории…!» - подумал я и услышал легкий смех за спиной. Инна, стояла в дверях в своем домашнем халатике с двумя чашками черной жижи  и щерилась.  Конечно, она видела как я смутился и растерялся. Поржали… с ней легко ржать даже над собой… Легко поржали над её книгой и над моей растерянностью. Она свободна и открыта… и смеяться можно свободно, не фильтруясь. С ней легко.
 
      Хотя посторонние в её компании теряются, так как её шутки им кажутся очень язвительными и обидными… Но мы то с ней друг друга знаем. Ничего обидного она в свои шутки не вкладывает. Смеётся чтобы посмеяться и всё. С подколом, со стебом, может жестко «подстегнуть», но это всё настолько тонко… и легко… Может быть поэтому посторонние и малознакомые теряются в общении с ней, не понимая тонкость и воспринимая любой её смешок поверхностно грубым… Может быть, может быть. Не знаю. Хм-м-м может поэтому эти люди и остаются посторонними… Ну и пусть… Но я то знаю насколько открыто человечек позволяет смеяться над собой и с удовольствием смеется над другим…
      - Это я для метро, обложку натянула. – смеясь сказала она – Не удобно было читать это порево… бабуси «пепелили», мальчики «слюнявили»…
      - Ну какб, для метро это тоже «супер-обложка» не Супппппер. –  посмеялся я бросая книжку на стол.
      - Ну как сказать – хихикала Инка протягивая мне чашку своего «чудесного, бодрящего, ароматного и эксклюзивного» кофе. – мальчики теперь теряются или хихикают, бабуськи не обращают внимания…
      - Блин ненавижу твой кофе… - я обжегся напитком - бурда, бурдой.
      - Да знаю я – засмеялась она махнув рукой – ты прошлый раз сказал, что это разведенная «какашка», дрянь, адская жижа… а уходя сказал «спасибо за кофе»… - она рассмеялась.
И я тоже засмеялся растирая во рту вкус «божественной» бурды с привкусом кофе… - Слышь подруга, давайка я сам сварю… ты же не обидишься?
      - Давай, давай… - она с улыбкой сорвалась с дивана – Сама хочу нормального кофе – где-то в дверях она обернулась и крутанула рукой в воздухе - пошли на кухню, там я разрешу тебе курить, а ты сварганишь свой «обычный» кофе.
Я вскинулся за ней – да, да давай уж сварю «обычный» кофе, а не « ароматного, бодрящего, чудо-юдо, супер …»
      - Димка! – крикнула она с кухни хихикая и звеня чем-то металическим – я сама знаю про свой кофе… бурда-бурдой… но мне нравится варить его… Буду не в настроении, будешь пить мою бурду и нахваливать. Знаю, будешь… а сегодня валяяяй! Угощай…
*****   

      За спиной неуклюже маялся небольшой горшочек со спатифиллумом. В другой руке болтался пакет с «передачкой», поэтому в палату заглядывал только мой нос.
       - Привет Димка! – радостно улыбнулся добрый человечек. – Заходи, заходи… - замахала она рукой, приглашая в палату, зная какой я неуклюже-стеснительный в незнакомых ситуациях. А больница, это для меня очень неуютно-незнакомая ситуация…
Я расплылся в улыбке и шагнул к её кровати.  – Как ты, чудо? Да сам вижу, что ничё… всё так же цветешь. – я сел на стул подле нее. – Только зачем поламалась? Помоему девочки подругому «ломаются»… а ты буквально. – я осклабился.
      - Ой блин! Придурок ты Митя… - хихикнула хромоножка – давай свои «наки из пакета»… тоже, небось: апельсины, мандарины, бананы… тогда сразу в холодильник неси, если точно решил их просто так сгноить. А чё за спиной прячешь?
Молодой, замученный спатифиллиум отмаялся и предстал перед девушкой.
      - Цветы?! – она приподнялась на локтях. – Ты знаешь, мне никто не дарил еще  горшок.
      - Я в курсе! – осклабился я насколько позволила физиология. – но не банальные же розы тебе совать…
Она схватила бедный цветок, повертела в руках… - Ну да, да и жена не поймет… - хихикнула она – Бедненький цветик, где ты его купил? Его сто лет не поливали…
      - Ну да и жена не поймет и какие тебе дарить «красные», «желтые», «белые»? – ухмыльнулся я – а этот, цветок… ну по дороге приобрел… решил, что в горшке дольше будет обо мне напоминать…
      - Ладно, зачёт. Удивил. – улыбнулась Инка ставя цветочек на тумбочку. – Дальше давай, что там по плану… апельсины или грейпфрут, банан или яблоко…
      - Э-э-э!!! – я открыл пакет и выдернул из его недр термос. – Натуральный кофе – я поставил его на тумбочку в изголовье больной.
      - Вот ты мне друХ! – сказала Инна на выдохе.
      - Три заварнухи… свежжжие! – добавил я вытаскивая пластик с тремя свежими пирожными.
      - Вот ты мне враааХ! – скривилась больная в усмешке.-  Я же лежу. И еще лежать буду… а это же пироженки…
Я начал деловито убирать пироженки обратно в пакет.
      - Митя! Стояяять! –сладкоежка распахнула свои карие глаза до предела и свела брови.
      -Да ты права… Нафига тебе еще целюлит? – я бросил пироженки обратно в пакет.
      - Вот ты…!!! Митя… - Она выхватила пакет из моих рук, водрузила его себе на живот и сунула нос между двумя пластиковыми ручками. – сахар, сливки, молодец, семечки – вот спасибки… - пробормотала она и вдруг осеклась: - Какой ЕЩЁ целюлит? Что значит ЕЩЁ?

       Она медленно разворачивала на меня двухствольную корабельную пушку, осталось махнуть красным флажком и залп карих глаз превратил бы меня в груду ненужного хлама, в пепел, в дым…- у меня вообще нет целюлита… - Прошептала она, и я понял, что красный флажок полетел вниз… Карие пушки боевой башни вздрогнули заряжаясь…
      - Тр-рр, тормози подруга – Я в одно мгновенье спрятался за спинку стула… «эх… вот раньше были спинки у стульев, а теперь… металлическая проволочка…»
      - Я те больше не подруга… - из пакета вылетела её рука сжимая апельсин и зависла над её головой целясь в меня. – Выходи подлый трус… Апельсинку он принес… вот сейчас этой апельсинкой… - Она глянула на апельсин в своей руке и рассмеялась увидев на оранжевой морде апельсинки, жирную улыбку смайла. – Ой и дурак же ты… Господи… - она рассмеялась. Я тоже улыбнулся и сел на место. Полыбились друг дружке.
      - Чем смайл то рисовал? Этот апельсин есть то хоть можно?
      - В офисе, маркером. Видишь, один глаз чуть дораскрасить не успел…
      - Съем я этот апельсин… - улыбнулась подружка глядя на забавную оранжевую мордочку… - или жалко… нет съем. Этот съем. Хотя там полхолодильника этих апельсинов с бананами. Родня прёт… - на этих словах она вытащила из моего пакета банан. – Ну ёлки палки, Дим, никакой фантазии, нафига банан…
      Я взял у нее банан и развернул показывая, что и банан имеет маркерные смешные глазки и веселый зубастый оскал…
Она рассмеялась – Вот ты блин…
      Мы поржали. - «Ок» - согласилась она – и мистера бананзу тоже спорю. Всё же фрухт, а не пироженка. Я надеюсь, ты на пироженках ничё не рисовал?
Нет. Заверил я её. Пироженки без улыбок. Она кивнула «Спасибки друх.»
      - Ну давай рассказывай… - спокойно сказал я.
      - Чё рассказывать? – Вопросительно посмотрела она на меня.
      - Историю свою… ты же уже успела обвесить свой перелом смачными подробностями…
      - Не хами. Вообще ничё не расскажу. – обиделась она разглядывая мистера апельсинку и мистера бананзу.
      - Ну ок… - я начал вставать со стула – я пойду, дел еще седня…
      - Стой! – закричала Инна. Мистер бананза уткнулся в меня как полицейская дубинка.. – Сидеть, слюнтяй. Пока не выслушаешь, никуда не пойдешь.
Я сел на стул и закинул нога на ногу… - Давай, трави баланду…
      - Прощай мистер апельсинка! – крикнул «Бананза» кривым Инкиным голосом. – Прощай друг банан, я скоро! Жди меняяяяя… - ответил всё тем же голосом веселый апельсин закатываясь куда-то под одеяло освободившись от рук Инка-Монстра.  Инка глянула в глаза мистеру бананзе и начала сдирать с него кожу…
      - Ум… сладкий… - сказала она с полным ртом.
      - Ну дык яж старался…
      - Ну вот слушай… в то роковое утро…
      Вот не удивился,  у Инки все «утры» или безоблочно счастливые или роковые, нет у нее других «утр». У всех есть, а у нее с вариантами туго. Ну окей, значит это было роковое утро.
       –… в то роковое утро всё шло не так. Сначала я забыла о кофе и он предательски сбежал, зловеще шипя…

      А как иначе то? У Инки кофе умеет: или весело шипя шлепается на газплиту, или предательски сбегать. Всё зависело от выбранного варианта «Утра». Нынче он предательски сбежал, еще и зловеще шипя… ну прям заинтриговала.

      - Слушай Инн, давай к сути. У меня реально со временем сегодня туго. Опустим сбежавший кофе, дорогу, бабок на скамейке, черную кошку…
      - В том то и дело… - распахнулись карие колодца – В том то и дело Димка!  Кошка была не чёрной…
      - Белая? Рыжая? Неужели Розовая? Или страшно представить «Зеленая», тогда зоологи тебе памятник поставят, вроде зеленых до сих пор вывести не могут… В каком месте зеленая кошка перешла тебе дорогу?
      - Тьфу блин, идиот… - насупилась Инка и крутанула в воздухе скальпом  Мистера Бананзы, так что его глаза разлетались в разные стороны, а улыбка превратилась в зловещий оскал… - я ему серьезно, по секрету…
      - Ладно, ладно. Хотя уже интересно. Обычно тебе переходят дорогу исключительно чёрные кошки… Черные как смоль… -Инна задумчиво кивнула – А нынче кошка была…
      - Четырехцветной – прошептала вдруг Инка – Четырехцветная роковая кошка, дважды перешла мне дорогу… Я пыталась не обращать на это внимание и видишь… - Она указала на вздыбленное одеяло – Вот! Рок. Это был знак.
      - Слушай подруга, а четырехцветное исчадие ада, носитель пророчеств не из соседней квартиры вышло? – видел я там, пару раз, трехцветную кошку с разноцветными глазами. Я не кошатник, но киса прикольная…
      - Да. – сказала Инка – Открываю дверь она ползет вдоль площадки, увидела меня и побежала обратно.
      - Ну и чё…?
      - Ты не понимаешь!? Она же удвоила знак…
      - Или отменила?
      - Митя ты тупой? – Инна подозрительно посмотрела на меня – Если бы она отменила, меня бы здесь небыло…
      - Пока логично. – кивнул я. И прикинул, что Инна начала своё повествование с самого утра. А ногу сломала часов в семь вечера… ох…- Трави дальше…

      - Ну ладно, ладно не дергайся. Сокращу немного. В маршрутке ничего интересного, только водитель на меня странно смотрел в зеркало всю дорогу. Я бы не обратила внимания, но понимаешь - утром оказалось, что у меня осталась только одна денежка – пятитысячная. Ну ты знаешь как я нелюблю менять деньги. Разменяла – потратила. Разменяла – потратила… вот и лежала купюра до последнего - Я кивнул.
      - Ну вот, я бы не обратила внимания на этого водилу, но он на меня так серьезно посмотрел, когда я протянула ему бумажку… и было, что-то холодное в этом взгляде… такое, что меня передернуло… бр-р-р-р… - Она передернулась, вспоминая этот взгляд.
Хм-м-м. Инка, Инка… а как он на тебя должен был посмотреть, отсчитывая одной рукой четыре тысячи девятьсот с копейками. И всё мелочью. Подумал я, но в слух сказал: - Хорошо, что только посмотрел…
      - Нет! – Инка вцепилась мне в руку – Нет! Ты понимаешь? Ты понимаешь как затягивается узел на моей шее… вернее ноге… Он еще и что-то сказал по ненашенски… как будто проклятие накладывал…
      - Ну это проклятие я тебе могу перевести, конечно… но снять, вряд ли. Это сокральное… – заржал я и заткнулся под испепеляющим взглядом подруги.
      - Ладно. Проехали маршрутку – махнула Инка шкурой бананзы и швырнула её к входной двери, в урну. Шкура мистера бананзы удачно спланировала мимо урны и улеглась прямо у порога, распластав нарисованные глаза по полу «аля глазастый спрут»,  … - Вот черт – раздосадовано вздохнула больная – какой идиот поставил урну так далеко?

      Я глянул на урну, вокруг урны валялось, штук пять разнокалиберных фантиков, пара одноразовых платочков и сломанный карандаш. Ах, да теперь еще и шкура Мистера Бананзы.
      – Ни разу не попала? – я хотел собрать весь этот мусор в урну.
      - Неа… - она остановила меня  - потом уберешь. Слушай сюда. – Она взяла меня за грудки и притянула к себе… - самое главное слушай… Это всё только знаки. Понял?! – прошептала она зловеще. – На самом деле это всё Юлька с работы. Ну ты в курсе, я тебе про эту злыдню рассказывала. – Инна отпустила меня и нашла прятавшегося «мистера апельсинку». – Твой черед крошка… - Но мистер апельсинка был не так-то прост, расставаться с рыжей коркой он не спешил. Я достал перочинный нож и махнул «давай». Апельсиновая корка даже ножом вскрывалась неохотно, но поддавалась.
      - Вот. – продолжала Инна серьезным тоном – я же тебе говорила, что у Юльки бабка была ведьмой… Юлька конечно в этом не сознается, но я то знаю. – Инна закатила глаза, пытаясь заглянуть за горизонт своего разума. Удалось ей это или нет я не понял. Так как в следующую секунду Инка затараторила как пулемет
      - И эту внучатую ведьму я вчера разозлила. Я к ней подошла по рабочим делам, а она меня отшила. Я снова подошла, она снова отшила… и очень даже грубо… сурово и надменно… да именно надменно.

      Грубо по меркам Инны это что-то типа «Я занята, давай попозже…» или «Отстань, пока не готово…». Инка может стерпеть всё, исключительно ВСЁ от человека который ей стал близок и числился в её телефоне в группе «Друзья». Но всех остальных, тем более в «роковое утро», впрочем, как и в «роковой день, вечер, ночь» Инна рассматривала как людей если не враждебных, то враждебно-знаковых или значимо-враждебных… не суть.
Я протянул больной, её обескоженную жертву. Инка впилась в нее пальцами, разломила и принялась раздирать на дольки... Я предпочел не отрывать её от занятия и не расспрашивать ни о чем. Быстрей расскажет. Посмотрел на потолок и громко зевнул… Инна замерла и впялилась на меня.

      - Митя, ты офигел… я ему такие вещи… а он!!!
      - Ой прости я думал, ты липисинку ешь…
      - Да сдалась мне твоя липиснка, мне сочувствие надо и понимание…
      -Давай посочувствую, если пойму… Только не томи… - улыбнулся я.
      - Не томи… - она протянула половину апельсинки мне и положила дольку в рот. Сморщилась. – Кисляяяятина.
Я укусил бок бывшего мистера. И скривился в ответ.
    - Не томи, говорит… ух… - она закинула очередную дольку в рот… - ну вот, наступило время обеда. На улице надо сказать, был тоскливо-мрачный день…
Ну конечно после рокового утра, какой же мог наступить день у Инны. Естественно «тоскливо-мрачный»

    - … свинцовые облака роились словно…
    -  хм… «свинцовые облака роились», что-то новое… - пробормотал я задумавшись.
    - Да!! Да!!! Свинцово-чёрные снеговые облака…
    - Батюшки, - вскинулся я – снеговые облака в конце марта? Вчера? Да вчера был офигенски теплый день. Солнце, капель… - я заткнулся и как наказание засунул остатки кислючего апельсина в рот, скривился и стал судорожно жевать… было желание заткнуть себя еще и апельсиновой кожурой, но рот так свело от кислятины…
Инна замерла, целясь в меня своими карими пушками. Скривилась в ухмылке… Задумалась. – Дааа. – Сказала больная – Что-то я ага… - она рассмеялась…
     - Митька, это ты меня сбил… - она бросила последнюю дольку апельсина в урну – Ураааа!!! Ты видел? Видел? Я попала.
     - Угу… - кивнул я. - Не томи. Роковое утро, полдень со «свинцово-снежными» - это я понял…
     - Ну короче, обедали мы с девками. И эта «потомок ведьмаков» с нами. И рассказала она нам историю: как одну девочку чуть сосулькой не убило…
 
     - Вынесла ты всё таки мне мозг… какая сосулька? Какая нафиг девочка? - вздохнул я и кинул в урну кожуру апельсина. Попал.
    - Да блин Митя. Что, не понятного то…Она когда рассказывала, на меня смотрела.  Мы же с ней до обеда цапнулись. Я на неё накричала со злостью… а за такое знаешь… - она многозначительно подняла указательный палец – за злость, сверху прилетает. Это ты поверь. Сверху всегда прилетает, если ты неправ. – Инна на секундочку замолчала, переводя дух.- Вот. Ну, она мне про сосульку рассказывала и наговаривала… или заговорила, ну или напророчила  неприятностей. Я прям почувствовала, что меня сосулькой в темечко… бааабах… Понимаешь?

    - Угу – многозначительно промямлил я. Даже не пытаясь уловить нить её рассуждений.
    - А вчера утром еще до ссоры, выхожу из подъезда, отплевываясь от кошки, голову задираю, а надо мной сосулька. Нет. – помотала она головой – Сосулища…
    - Сосулища? – переспросил я серьезно.
Инкины руки разлетелись как будто она обнимает баобаб – Сосулищщааа. – Кивнула она распахнув честные глаза. – Даже не сосулища, а этот… стала… стала…
 Она замотала руками в воздухе. – стала…
    …ктит – закончил я за нее.
    - сам ты сталактит. Сталагмит! – она укоризненно посмотрела на меня.
    - Ну извини. – развел теперь я руками – не знал, что твоя сосулька росла из земли.
    - Ой ну задавил… задавил… пусть сталактит. – Махнула она рукой делая одолжение. – Понимаешь, утром кошка, потом этот странный водила и потом Юлькин наговор на сосульку и сразу я про ту сосульку вспомнила…
    - Угу. А как иначе то? Кто про что бы, а ты про сосульку – я показал все тридцать два.
    - Вот Димка, какой ты мне друг после этого?
    - Ок.Ок. Сижу, торчу, чухан… - я поднял руки сдаваясь – не обижайся друг. Продолжай друг.
    - Дай кофе и пироженку – попросила Инка.
   - Слушааааай, реально нет времени. А если ты начнешь кофе хлебать, так рассказ еще на пару часов затянется. Давай не томи, уже «до обеда» рассказала, чувствую скоро уже шваркнешься… давай…

   - Фу-у-у, Митя. Как с тобой не интересно. -  она засмеялась. – Ладно, всё понятно. Короче опускаю послеобеденные зловещие знаки… еду обратно, маршрутка та же, водила тот же. Зловеще смотрел на меня и знаешь гад, сдачу дал одними рублями и двоеками… как будто весь день копил… И уже поглядывал на меня с улыбкой, как будто знал, что скоро на меня низвергнется кара …
   Я отвернулся, чтобы бедняжка не видела, что я давлюсь смешинкой.
    - Кончай ржать. – сказала Инка. – вообще заткнусь. Дай пироженку.
    - Давай закончи повествование, будет тебе и пироженка и кофе…
    - Уфффф! – Инка закатила глаза. – Ладно Митя, гад. Иду домой, вокруг мрачный вечер, темнеющие алеи… - я кивнул головой и помотал руками в воздухе «перематывай, перематывай»
    - Не торопи меня… - покачала головой Инка – подхожу к подъезду и вспомнилось тут ВСЁ… и кошка, и водитель, и ссора, и наговор Юлькин про сосульку. А я уже у подъезда, прям под сосулькой… опомнилась, мурашки, ноги руки сковало… - она многозначительно заткнулась и закрыла глаза, будто вспоминая тот момент.
    - И…и…?
    - Что и? Что И? Блин Митя… Задираю голову, чтобы увидеть крылья смерти, поскальзываюсь на ступеньке и ломаю ногу. – Инка так заразительно прыснула смехом, что я не удержался и тоже расхохотался. Инка схватила меня за руку и смеялась мне в ладошку… - Лежу хи..хи.. , лежу и вижу, что сосульки нет… хи-хи…
    - класс! – выдавил я из себя.
    - Представляешь Дим… - она вытирала слезы, силясь унять смех – представляешь лежу, бооольно. Лежу в луже, мооооокро, сыро… А этой грёбаной сосульки нет…

      
      Мы просмеялись. Отдышались. И наш разговор плавно сменил русло.
    - Но всё равно Дим, прилетает за злость… за ненависть… за гордыню… ой как прилетает.
    - Да я знаю, подруга. – спокойно сказал я. И неосознанно вытащил сигарету. Страшно хотелось курить. – Я знаю. Я знаешь, чего не понимаю, почему мы с тобой такие друзья? Кто наверху скрестил наши дорожки? Мы ведь такие разные. Мы должны были пройти мимо друг друга…
     Она махнула рукой. – Ой Митька брось. Я с тобой дружу потому, что ты мне друг. А ты со мной потому, что я тебе друг. Вот и всё.
     - Но всё же, мы ведь абсолютно разные…
     - Оставь мне сигарету и зажигалку. – вдруг ни с того ни с сего попросила Инка серьезно. Я потерялся. Не то, чтобы неожиданно потерялся… вернее я всегда неожиданно теряюсь в разговоре с Инкой.
     - Не… Нет. Не оставлю. Ты никогда не курила… - начал я растерянно - И не начинай… Это страшно… Это наркота, самая…
      Инка снова прыснула от смеха и хлопнула меня по плечу. – А знаешь, почему ты не оставишь?
Я растерянно смотрел на нее.
     - Потому, что ты мне друг. И ты остался бы им даже если оставил… понимаешь?
     - Неа. – Честно признался я.
     - Потому, что я принимаю тебя как друга. – Я пожал плечами силясь поймать суть её мыслей хотя бы в глазах – Оставил бы сигарету, я бы подумала «Ооо! Митька друг, только попросила он, оставил сигарету. Безотказный товарищ.» А не оставил и я теперь буду думать «Ооо! Митька друг, даже поссорится готов, лишь бы защитить от этой бяки…». Понял? Мы же друзья… И влюбом случае я буду воспринимать тебя как друга… Я доверяю тебе на все сто. Ну понял?
     Я улыбнулся как дурачёк – ага. Подруга. Ну и я как-то так, тебя воспринимаю… Не успеваю я на тебя обидиться …

      В этот момент у Инны под подушкой заиграл траурный марш…  - Это что? – Спросил я не удивляясь. Ну бесполезно удивляться Инкиным чудачествам… Под подушкой, могло быть всё, что угодно: От ядерной бомбы с часовым механизмом, до детской игрушки с таким оригинальным саундтрэком.
     - А… - Махнула рукой больная - Не обращай внимания. Сотик. Траурный марш стоит на злейших врагах… даже брать не буду. Подай пироженку.
Телефон пиликнул. И затих. Я достал свою мобилу и набрал Инну. Инна улыбалась. Под подушкой заиграло, что-то лирически-нежно-незнакомое. Я поднял на Инну глаза.
     - Раньше, что-то про ангелов вроде играло?
     - Про Ангелов, это друзья. А это я сама наиграла на синтезе. Нравится?
     - Ну ничё… ничё… И на какой группе контактов этот шедевр?
Инка глянула на меня, как то очень открыто: - Близкие друзья. – спокойно сказала она.
    - Спасибо подруга. – Сказал я и начал свинчивать крышку термоса.
В этот момент дверь в палату расхлопнулась… слово конечно не очень «русское», но дверь в палату не открылась, не распахнулась, а именно рассхлопнулась… в дверях стояла медсестра, и грозно обводило нас взглядом.

      - Э… здрасти. – я почувствовал неловкость. Я знал, что она ищет.
Взгляд медсестры уперся в горшок спатифиллиума. Потом уперся в меня.
Она решительно шагнула к горшку. – Здрасти, здрасти! – Выдавила она желчь – Спер цветок и «здраствует» теперь… а если в милицию за такое…
Она нависла надо мной пытаясь дотянуться до горшка… я учтиво подал ей цветочек. – Извините, думал какая разница в коридоре постоит или тут… тут солнца боль…
      - Я вот тебе сейчас солнце из ментовки вызову… - Медсестра уже удалялась и разговор был окончен. Но тут Инна пришла в себя и похоже всё поняла.
     - Ну ты и дурак, Митька… - шепнула она мне, а в голос сказала. – Ой! Уважаемая, не злитесь, за злость «прилетает»…
Медсестра остановилась, резко развернулась – Что прилетает? Ах вы? Да я сейчас реально милицию вызову… Еще угрожаете? Да я на вас…

Я опомнился и попытался сгладить ситуацию. – Простите нас, вы не так поняли… я пошутил с цветком… Она не хотела вас обидеть…
     - Хамло! – рявкнула медсестра, развернулась и ринулась к двери. Она уже взялась за ручку двери, когда бывший мистер Бананза, прилип к её макасину и… Где-то за захлопнувшейся дверью был слышен грохот падающего тела и звон разбивающегося горшочка. Чертыхания, проклятия. Мужской ржачь перемежался басистым голосом «допрыгалась, всётаки… ха-ха…с утра скребешь…ххххм-ха… Бог не Антошка видит немножко…». Опять чертыхания, проклятия в адрес остряка…И всё стихло.
Мы переглянулись и заржали.
     - Быстро «прилетело» - смеясь сказала Инна. Я согласился. Налил ей кофе. Пододвинул пластик с пирожными… И заторопился уходить.
     - Ты чё даже кофе со мной не попьешь «ЦветоВор»?
     - Нет извини. Боюсь, что сейчас нуль два примчится… да шучу, шучу… правда дел много. Дочка ждет, в кафешку сегодня обещал… да и вообще. Не люблю больницы… За тебя уже не переживаю… у тебя конечно сложный перелом, но могло быть и хуже.
     - Да я сегодня уже сама не переживаю. Сегодня было изумительное утро. – она достала свой сотик из под подушки- Отдыхаю, как в отпуске, читаю, разбираю кто друг, кто «враг»… Вот смска тёплая. Ирка, айда в группу «Друзья»… она защелкала по экрану мобилы, перенося контакт из группы в группу… - Знаешь это классное время подумать и разобраться в себе и других… - она взяла пластик с пироженками.
     - Ой, - я стукнул пальцем по часам – всё, горю, убёг. – наклонился, чмокнул больную в щечку и пошел к двери.
    - Ну раз горит так иди туши… - наигранно обиженно сказала Инка открывая коробку пирожных…
   
     Я махнул рукой в дверях. Развернулся и прикрыл дверь, но не ушел…
И…Раз… начал я отсчёт… она открыла пластик… И два… достает пироженку… И три… видит привязанную к пироженке записку… И…
    -Митя… сволочь!!!! – пронеслось над всем этажом. – «Хватит жрать, худеть пора!?» Ах ты вражинаа!!! Всё, ты в злейших врагах… Так и запомни…

    Я подождал еще минутку. Достал мобилу и набрал Инну. Печальные аккорды траурного марша донеслись из палаты. Сунул сотовый в карман и довольный двинулся к выходу…
Через десять минут уже в маршрутке получил СМС: «Спасибо друг. Умирала от скуки. Спасибо. кофе класс пирожн супппер»
Одним пальцем отстучал «не за что, друг.» И был уверен, что на телефоне адресата, сейчас заиграла нежно-лирическая…
 

 
    
  Ваш Димка :-)