Широк человек

«Широк человек»

1.

"Сердечная привязанность священна!"
Шелли

«Трижды счастливы те, кто видел Мистерии прежде, чем умер. Они обретут Жизнь после Смерти. Все остальные будут испытывать только страдания».
Софокл


1.

          Луна бросала свои бледные и жалкие лучи на крыши старых домов, на бесконечные поля, в которых холодела пшеница, и ночь на дворе дарила всем животным свою сладость, тихо спят сельские жители, а Михаилу снится странный сон: в ресторане «Заумное есть глупость» он праздновал свою свадьбу до самого утра. А утром вышел на крыльцо с Дмитрием, что был его свидетелем на свадьбе, и они пошли в сторону магазина, там они купили водки, сели на бревна, распили бутылку, а потом жених снял пиджак, выбросил обручальное кольцо в сточную канаву и крикнул:
- А, ну ее к черту! Все не то, целоваться даже не умеет. Женский пол, что кошки, живуч. А она считает всех мужчин хамами. Я шут от стыда, от мнительности своей и буяню.
- Да непростое же украшение выбрасываешь-то! Ты сам себе могилу роешь, забыл, как плакал, когда она тебя отвергла в первый день знакомства? Ну ладно, не реви, пошли водки выпьем! - предложил Дмитрий.
        Весь день Михаил валялся в кустах и не мог протрезветь, бомжи раздели его догола, в соседних кустах спал Дмитрий. Невеста сидела дома и слушала записи Баха, она была вся в мечтах о переустройстве мира людей, человечества. Она андрогинном мечтала быть. Шестая раса – это ее потомки. Она с шаманами играла на барабанах в Индии, а теперь она будет звездной рок-музыки, ведь ее время пришло. После этого понимания сон обрывается. Сон этот ему снился раз в семь лет. Что он значил – никто не мог сказать точно.
               Настя и Аза совсем без всякой суетливой мысли в голове молчали, стоя у края обрыва, созерцали красоту природы своего края. То был вид на реку, что так притягивала взор девушек. Река была мощна и быстротечна. Холодна она, а ведь без всякого интереса смотрела Аза в пучину реки, ибо там ей мерещился покой, но все-таки Аза жаждала лишь одних небес.
- Сестра, идем в замок, холодно тут, хочется есть. Пить чаю, мне так одиноко, так грустно, пошли за мной! - велела следовать за собой Настя, - идем, надо чайку выпить с булками. Тут стоять не могу больше. Мне надо прилечь. Я устала. Мы допили шампанское, но толку никакого. Мои мечты и так сбудутся, даже если я и не буду за них пить. Я буду лететь над миром, высунув язык, забыв все свои прошлые жизни, и все события своей жизни я забыла. У меня нет прошлого. Лишь мои шкафы в комнате. На которых я разными красками рисую что в голову прейдет. 
- Идем, милая, - ответила ей грустно Аза. – Я бы сама полежала на кровати, совсем замаялась с этой прогулкой. Сил никаких нет. Я смертельно больна. Мне хочется покоя, даже сна могилы, я уже сама и не знаю, от чего это все со мной приключилось, ну и хорошо, что не знаю. Знать все было бы слишком страшным роком для меня. Женщина – это вторая ошибка Бога. Грех Каина – это агрессивность. Дьявол прячется за самыми лучшими чувствами человека.
       Девушки пришли в замок вечерком, но и там было не по себе им. До этого они весь день катались на лошадях по зеленым плоскогорьям, что внушали им чувство беспредельности мира. Катались на лошадях, а сами думали свою думу. Каждая из них думала о своем. Настя хотела познакомить свою сестру с Михаилом, что недавно подвернулся на ее пути. Аза же имела двадцать лет отроду, а ее черные пышные волосы были неотразимы, небольшой рост, милое выражение лица, смуглое, но все это привлекало к ней кучу поклонников, но Аза была холодна с ними. Они боялись ее потому. Настя могла себе по ночам мечтать пристроить сестру к своему другу, что приехал из Африки: Михаил там был волонтером, который пытался образумить местных аборигенов, давал им уроки по игре на гитаре, учил их шаманизму, давал им чудесные пилюли, дабы они жили духом и полюбили Париж. Лошадь сдохла – слезь. Смерть – это Родина! Учитель – он в тебе. Такие вещи говорил он им, а они грустно смотрели ему в глаза, стучали на барабанах свои ритмы чудесные.
      Настя толкует ребятам, что играют в карту, сидя в башне о том, что ее дума о мире тяжка, что ей нужен лишь бой, где враги умрут, падут на поле брани, бой этот идет внутри его головы. Аза из красной коробки берет надувные шарики, ловко надувает их, подвязывает их люстре, смеется, протягивает руки к небу, а потом глядит в окно на озеро, где плавает одинокий лебедь.
- Когда-то Аза хотела быть монахинею, она нашла себе старца на горе одной, и он влюбился в нее, хотел с нею жить как муж и жена, - стала Настя о своей сестре рассказывать, но Аза прервала ее речь своим жестом рукой.
- Я сама буду о себе говорить, сестра, одумайся, что ты мелешь! Он был моим духовным отцом и ничего такого даже не предлагал, – мощно с глубоким вздохом выдавила из себя Аза. -  Да, я отправилась в один монастырь католический в Польше, рисовала там монахинь, но и это радовало меня, теперь тоска одна на душе и ничего не хочется, лишь смерть меня манит. Там сидела на снежной тропе, ибо не могла идти дальше. Я была голодна. Бог внимал ее молитвам. По тропе шел паренек, что нес мешок с едой за спиной. Он дал мне хлеба и яиц. Таким образом, я смогла найти сил, дабы войти в монастырь и пожить там около года. Потом же я решила ехать сюда, ибо мне тут мистично и празднично! А вот я перед рождеством съела хлеба с чесноком. Легла спать и сказала сама себе, что увижу своего жениха наконец-то. Во сне вижу, что я ношу ведра с водой, набранной из колодца. Военный идет по тропке к моему саду. Я жажду военного. Им были вы, мой Дмитрий. Вы так похожи на него, наверное, это любовь все творит во мне эти слова. Может быть, я ничто без любви, но с любовью я есть все! Мне хотелось, чтобы им были вы. Вы или не вы? Какая разница!
- Было дело, барышня, когда я служил в одном полку во время боевых действий, - ответил ей сурово Дмитрий, поправляя свои длинные черные усы. – Нет сомнения, барышня, что вы видели именно меня в том славном сне. Из колодца ведра наполненные воды…Что ж - не дурно! Я бы сказал, что вы творите чудеса ясновидения. Война – это мать и отец всего. Диогена читали?
- А помните, помните, дорогой, - смеялась Настя, - а ведь было время, когда я ощущала себя солнышком. Излучала лучи. Но жуткие такие лучи, ведь я рвала и метала, когда видела себя в зеркало. Моя рожа страшна для людей.
- Да, Настя, помню, вы ужасно клевещете на себя. Вы красавица! - ответил мигом ей Дмитрий, - вы тогда еще меня впустили к себе на ночь. Я же на детском велосипеде катался вокруг замка. Хотел ощутить свое детство. Катался до самой ночью. Ночью я иду к вам, и вы дверь мне открыли. «Что вам, сударь? Кто вы? А ведь все уходят в свою жизнь или в свою смерть, и слова их больше не звучат в воздухе» - спросили вы тогда у меня, но это был даже и не вопрос, а лишь занятная игра ума. «Настя, Настя, разве ты меня не узнала? Впусти, ведь у меня на сердце кошки скребут. И кажусь я самому себе ненормальным» - в недоумении спрашиваю я у тебя, но и это вовсе не вопрос. Ты тогда несешь зеркало, и я вдруг вижу в нем отражение мальчика. А ты хохочешь и целуешь меня, потом мы идем спать в башню, там мы думали о том, что такое гуманизм. «А у нас тут все такие, тут все мы с чудесами» - так ты мне ответила, глядя в мои черные глаза прямо при свете камина, посреди бескрайней и вечной. В той башне на стене висела обнаженная дама, в которой я узнал тебя, Настя, а на обратной стороне икона была нарисована. Злая чья-то шутка. А им бы всем лишь бы чаю выпить, да мечтать о внуках. Да, всем этим старикам, что уже не могут родить звезду.
        В уютном кабинете за дубовым столом ребята играли дружно в домино и ели бублики с чаем, им было все равно кто уйдет на ту сторону первым. Им казалось, что в них живут духи. И они были правы; луна вышла на небо и ее лучи били в узкие окна высокой башни, что одиноко высилась над угрюмыми холмами; Настя будет жарить во дворе мясо кролика на костре, а потом искать бедных и униженных по улочкам, дабы дать им покой, спасти их от собственного маразма.
       Дмитрий и Михаил внимательно смотрели на то, как гадает им Аза. А ведь она гадала им по картам на любовь, что будет за гробом и по ту сторону добра и зла. Она хохотала над их шутками, ибо они хотели целовать и обнимать ее, но только лишь думали и мечтали об этом, ибо знали, что жизнь ведет их лишь к одному, это одно есть лишь жажда сияния, одного лишь сияния.
       Аза с Дмитрием пошли пить родниковую воду на холм, где их ждала стая воронов. Михаил остался грустить без Насти в кабинете, рассматривая книги по психологии, что стояли в ее шкафу. Ему казалось, что теперь все будет иначе, что жизнь пойдет в гору. Настя дала ему свой фотоальбом, где были ее снимки школьной поры.   
- Какой красивый вид на кладбище, Дмитрий, глянь! – вздыхает Аза, а потом громко так. – Эх, душа в рай летит. Водичка родниковая бежит прямо в мою кружку. Смотри, какая она прозрачная! Пей – не жалей!
- Ой, куда все исчезло, - молвит Дмитрий после того, как засмотрелся на одну ворону, что была так величава и горда, - мы теперь у бездны на краю сидим. Кладбище над миром. Что такое! Идем в замок. Быстрее! Нас там ждут великие дела, мы сломаем шею всем, кто не с нами. Мы просто искатели приключений, которым хочется куда угодно, но лишь бы подальше от этого мира.
- Замка все нет, но куда он пропал? Только что был, а тут нет уже его. Где он? Край мира здесь, что делать? Что с нами будет-то теперь? – в панике задает вопросы Аза. – Верно, что жизнь кипит в нас ключом, но мы еще не ведаем, что творим. Мы думаем, что летаем, но лишь во снах летаем. Как бы хотелось, чтобы мир вдруг стал ясным.
- Идем дальше, странник, вот мы вышли за околицу, идем! Нам терять уже совсем нечего, так что не унывай. Шире шаг, красавица! – грозно командует Дмитрий. – Мы так и до Парижа дойдем, ведь наша сила велика. С нами луна и солнце!
       Они прошли еще немного по холму, спустились на дорогу, и вдруг видят серую уточку, что быстренько дорогу им перебегает: раз перебежала, потом еще раз, а они пытались ее отшвырнуть ногой, но не тут-то было. Она не хотела никуда отлетать. А они все пытаются, но никак, а потом они видят, как деревья и огороды исчезают на глазах, и теперь они видят тьму, что их захватывает. Они очнулись лишь в чистом поле за двести километров от замка. Наняли в трактире карету, что их быстро доставила на место, а былинки пели им песни, но они уже сонные были, так что мало что слышали слова песни. 
     А в тот час Анастасия в приступе уныния, без страховки, вскарабкалась на крышу высокой башни, словно бы кошка, но совсем ей не было страшно в тот момент, а ведь могла разбиться. Теперь же она сидела на маленькой крыше башни и любовалась луной, что вышла из-за синих туч. Девушка, держась при этом за ржавый шпиль, на котором висел петух, пела гимн ночным духам. После этих песен она зачем-то ушла в село, но только ночь знала все ее тайны.
2.
      Вдруг среди ночи Настя открыла двери башни, в которой сидели ребята у камина. Ей хотелось бежать в леса, дабы там найти покой, ибо она устала быть сама собой. В селе она нашла бабу, что плакала. Он ввела в комнатку молодую женщину, что была в ужасном состоянии.
- Я плачу, ибо бедна, моя хата с краю! – лепетала женщина.
- Та сидела на лавочке и плакала себе без всякого платка, - молвила Настя, глядя на ребят, - женщина была вся жалкая и убогая, но я утерла ей своим платком глаза и нос.
        Как оказалась, заунывная девушка поссорилась со своим парнем и теперь думает уехать в город к маме, дабы там зализать свои раны. Настя обещает дать ей денег на билет до города. Женщина плачет, а потом вдруг встает на колени. Снимает с Насти ее черные башмаки и долго целует ноги своей спасительницы. Женщина еще говорила, что этот сельский мужик пьет и бьет ее постоянно, что ей плохо с ним. А потом стала на колени и сказала правду: тот мужик был чужой ей, он лишь хотел ее изнасиловать, но Настя вовремя вмешалась и спасла ее от угрозы притеснения. Настя дала ей денег на билет и проводила женщину к вратам, за которыми шла дорога к железнодорожной станции. Поезд вот-вот должен прибыть. «Спеши, пока есть куда. Все там будем. Ступай и не греши» - вот так сказала ей Настя на прощание.
      Аза говорила Насте о том, что она оптимист. Не смотря на то, что писал Шопенгауэр.
- Я не могу понять себя, - я слишком сильно мучаюсь потому-то. Во мне семь разных я живут. Хочу необъятное обнять. Кто же знает о том, как мне стать вновь той, которая я была тогда? Мой стакан вина я осушаю за Готье! Мало ли кто мне видится во снах, ведь отсюда следует лишь то, что сама призраков ощущаю и вижу.
- Мир не есть нечто законченное, сестра. Душа бессмертна! – утешала ее Настя. – Прорвемся! Наш пузырь реальности еще будет ого-го каким мощным и обширным. Смотрите-ка, люди добрые, я вот перед всеми тут говорю о том, что будет битва великая. Но в уме лишь одном. Я буду бить врага в уме. Мой ум лишь причина моих несчастий. Добро и зло, черное и белое, но я научу ум видеть во всем лишь Бога. Не будет больше вражды. Никогда ее не будет!
- Я же не умею во что-то сильно верить, а вот ты, Настя, умеешь. Знающий всегда молчит. Как же ночь мила! Я пью стакан вина за Верлена! – кричит от восторга Аза. – Приятно в ночи быть в замке и ощущать таинственный вселенский дух одиночества и великой битвы, что происходит в каждом из нас в сердце. Черная змея будет побеждена!
      Михаил же беседовал о жизни с Дмитрием. Они стояли на балконе и любовались луной, а девушки беседовали у камина.
- Я не хочу эту Азу видеть, ведь я становлюсь иным. Она не мой идеал. Я один буду жить. Мне нужны мысли о вечности лишь. Стану монахом что ли.
- Друг, молодец! Мне она тоже не нравится. Моя бывшая жена выгнала меня из дому. Ребенок мой теперь у нее живет. Я раньше пиво пил и возил в коляске ребенка по городку. В парке мы с тобою пили пиво, Миша, помнишь? А коляска с ребенком стояла рядышком, а я качал ее одной рукой, а другой пиво пил. Времена! Теперь я один остался. Она уже с другим мужиком. Я не хочу снова идти в каббалу. Мой мир будет лишь мой. Мой разум есть лишь клетка. Я качаю свои миры на качелях. Я словно бы стал чертом, от того и дурею на глазах.   
     Тут Аза предложила ребятам поиграть в карты на желание. Она стояла на балконе за спинами парней и смеялась. Настя накрыла огромный дубовый стол. Лесные орешки и медовик с чаем были весьма уместны.
     Дмитрий выиграл первый кон и загадал Михаилу поцеловать в губки Азу. Михаил сделал все, что велел ему друг. Аза была довольна. Она сияла. Михаил смутился и отвернулся после поцелуя в сторону. Казалось, что он поцеловал ежа. Потом выиграла Настя и велела Михаилу покатать Азу на своем горбу. Михаил стал на четвереньки, Аза села на него и он по комнате ее катал. Аза хохотала и била его своим ремнем по ляжкам. Но вдруг Настя выключила свет и включила музыку, которая подходит для медитации. Ей ум хотелось успокоить.
       Аза и Михаил сели на кожу верблюда и взялись за руки. А Настя и Дмитрий лежали на кушетке и взирали на них оттуда.
     После сеанса медитации Аза и Михаил вышли в огород. Там было тихо и уютно. Они обнимались, стоя у глубокого колодца до самого утра. На дне колодца плавало стальное ведро. В отражении воды виделась им звездочка. Кусты малины и смородины росли возле места, где они стояли. Жалко стало ей Михаила. Михаил же бросил ей все свои мысли о том, где он был и что делал.
- Знаешь, Аза, пройтись бы по краю бездны и не упасть туда, вот это подвиг! - начал Михаил ближе к утру. – Голос стада звучит в них. Они не могут любить себя. Очиститься должен освободившийся дух. Голос красоты говорит тихо, он вкрадывается лишь в самые чуткие души. Африка совсем не та страна, что мне нужна. Я оттуда приехал не случайно сюда. То была черная дыра, что губила мою душу. Но в тут так хорошо. Тут намного лучше, чем там. Я там попал в плен к демону алкоголя. У меня дома собирались люди, которые слушали крики антилоп в пустыне и пили неделями настойку кактуса, которую я заказывал у индейцев огромными партиями. Я спаивал негров. Им было тоскливо быть рабами. Я был на грани безумия и остался без работы. Я прыгал с лодки в Нил. Хотелось, чтобы крокодилы съели меня. Прыгал, но даже не ушибся об их клыки. Моя жизнь потому и была под угрозой. Там я встретил твою сестру Анастасию. Она изучала обычаи африканских племен. Она очень сильно меня тогда полюбила. Мы жили в хижине около порта целый год вместе, но я все-таки не чувствовал, что она та, кто мне по-настоящему нужен. Она не моя судьба – это блаженные мысли, но я ведь ощущал, что она рано или поздно будет моей. Я отдалился от ее руки, и она это чувствовала. Я ушел от нее. Жаль ее очень, но я не мог быть с нею дальше. Потом я встретил во сне ту самую, которую увидел чуть позже. Аза, но то была не ты! Потому я не могу врать тебе. Я люблю твою сестру. Не тебя. Знай об этом.
     Я встретил ее под новый год. Той ночью я сидел в отеле на балконе и глядел на луну, что плыла над пустыней. Я тогда понимал, что никогда еще никого не любил по-настоящему. Наверное, мне этого не дано. Я так хотел бы полюбить кого-то сильно. Вот эти слова я и говорил в ту пору, когда сидел на новый год на балконе отеля. И тут звонок телефона и меня владельцы плантаций приглашают на праздник в ресторан «Сто верблюдов». Один из этих владельцев пропил свой особняк в Европе, вот и перебрался сюда, дабы тут делать деньги на горе местных аборигенов. Он их тоже спаивал, как и я.
     Океан без берегов меня манил. Блаженная гавань небытия одна лишь меня манила. Шхуна без якоря и цепей. Паруса в соли. Корпус прогнил. Вино допито. Жаркие страны. Рифы. Пасть Левиафана. Я уже не мог быть прежним. Тогда-то я взял свою старую яхту и рванул куда подальше. В яхте моей сидела красивая жена одного из владельцев плантаций. Я похитил ее, ведь мы оба созданы друг для друга.
    Да, на том балу я увидел ее, ту самую таинственную незнакомку, и меня словно молнией ударило в момент, когда я глянул в ее серые глаза. Наши взгляды встретились. Через меня прошел мощный разряд. Ее муж грозился, что убьет меня, если я еще раз на нее гляну.
      И вот. Я украл у нее ее. Мы плавали по океану до утра. А утром она велела ехать обратно, ведь она забыла свои вещи у мужа дома. Ей хотелось вернуть их обратно, чтобы жить со мной.
      Я вломился в роскошный особняк, где ее муж ждал меня  ружьем. Я же первый шпагой выбил из его рук оружие, и он растеряно глядел на меня. От страха помирал, как кролик. Я взял ее вещи и решил связать мужа и, погрузив его на плечо, вынес его в подвал. Потом мы заварили чай и пили себе на здоровье его на кухне.
      Прошли два тяжких года без идей о свободе, ведь я думал, что она мне дает свободу от мирской жизни. Два года мы жили в моей хижине вместе. На полу спали. Кофе пили по утрам. Глядели на листья пальмы, что росла под окном.
      Первый год был чудным, но страстным, а второй уже не очень. Она хотела денег на лисью шубу и шапку из кролика, а я пил яблочную наливку беспросветно с чернокожими рабами, что носились по плантации сахарного тростника как угорелые. Я учил рабов рисовать волны и солнце. Я дал им уроки арифметики. Дал им уроки бокса. Они били в барабаны всю ночь на берегу. Гул стоял плотный в воздухе от их ударов. Я желал им дать добра, но она не хотела, чтобы я им давал мудрость. Она гнала меня туда, где я бы получил престижную работу.
     Шибко страшно я любил ее, ибо то была моя карма. Ведь Настю я оставил, а теперь эта оставила меня. Боль сильна. Ужас, как я вообще выдержал эти испытания. Рабы жалели меня. Носили мне еду из деревень. Я ведь целый год потом сидел в своей хижине и не выходил никуда. Хотел убить себя. Хотелось не вредить свое тело. Чтобы оно не было продырявленным или размазанным. Тонуть также не хотелось. Я просто был трусом, но мне снился сон. В том сне я понял, что Настя ждет меня в Умани.
      Когда я шел по городку без радости, мои карманы были пустыми, но я вдруг решил пойти в библиотеку и почитать «Падение» Камю. Вот там меня-то и ждала Настя, что читала «Тошноту» Сартра. Словно бы часы упали с полки. Словно бы наугад я туман глотал жадными легкими. Я снова стал веселым малым. Новые мысли и новая земля. Обрел я сушу и гавань. Снова мой мир стал ясен, и сводить счеты с собою я не мог уже. Я вновь влюбился в нее по уши. Мой компас указывал на юг. Я руку целовал ей страстно. Она улыбалась. Она молила меня целовать ей шею и локоть. Она жаждала моих ласк, словно бы вечно их ждала. Мне показалось, что она стала иной, совсем иной. То чудное мгновение. Работала моя голова на плечах и, казалось, что она вот-вот вылетит в космос. Я просто не мог держать себя в руках от счастья. Очки упали на стол. Книги захлопнулись синхронно. Она побледнела и загадала мне желание. Я увидел, что она хотела поцелуя вечности. Одумалась потом, когда я сам ей дал этот поцелуй. Мол, я сам теперь твоя вечность. Сам твой ковчег и Ной. Твой Иисус и Дева Мария. Ночами я думал лишь о ней. Новость для меня по тем временам ураганная. Сметал я на своем пути всех, кто мог мне помешать быть с любимой. К черту летели все люди. Вся планета. Мир шел под откос, но я чай с ней пил всегда, ибо теперь ясно мне, что та жизнь была пустой. Я исцарапал стены всех закоулков признанием любви к ней. Если их прочитать вслух, кажется, что сами стены говорят о моей любви. Камни разговаривают со мной.
       Встречи в библиотеке были символичны. Кубок вина был допит, но лампа не погашена, ведь впереди вся ночь будет проходить в стенах библиотеки. Она жаждет его внимания. Он пытается ей дать смысл бытия, но все равно никто из них не ведает истины. Книги поставлены на полку, но и это еще не все. Разумные мысли в головы приходили, но толку с них? Ей бы Ницше почитать или Кьеркегора, а она все пытается себя Сартром утешить и успокоить. Надо же, она пригласила меня посетить свой собственный замок, но, как оказалось потом, то был лишь ее замок мечтаний, хотя мы там все-таки были. Представь себе, читатель, что она была королевой или что-то в этом духе, но смыслу в том тоже маловато. Она же пышная вся такая, словно бы герцогиня, а мне такая и нравилась. Как я думал о ней в те дни: мол, она из богатого рода, следовательно, и я буду жить вне всякой скорби о том, где бы поесть и под какой крышей ночевать. Она из панов, хотя тоже вряд ли. Я же не был из панов, ибо мой девиз – это плыть наугад в океане тайны и безумия. Ее девиз – это молчание под куполом небес. Судьба то была – это ж очевидно! Ясно одно: мой ум был уже подготовлен, а потому и смятения не испытал, когда меня она звала в свой страшный замок. Люблю я замки. Мне было весело от мысли, что я стану в замке жить. Что буду ее другом, которому она доверит свои тайны мирового пространства. Что я зов услышу ангелов, ведь она умеет снимать усталость. Я просто приду к ней в замок и брошусь к ее ногам, а она будет моим властелином, дабы скрасить свою уединенную жизнь в замке. Позволю быть ранимым и сентиментальным, а чего же тут греха таить – это запросто, раз плюнуть для меня. Буду плакать, когда посчитаю нужным. А она ведь слышит, как гремит гром, как ветки дуба колыхаются от дуновений ветра, как капли дождя падают с крыши одна за одною в бочку с водой, что стоит под окнами нашей спальни. О, боги, мы просто можем уйти на ту сторону без всякого попутного ветра.
      Аза после этого потока его речи просто застыла на месте. Ее тело дрожало от холода. Она таинственно улыбалась ему в ответ, когда он серьезно смотрел в ее черные глаза. Словно бы цыганка она, а вроде бы и нет, а все равно. Она слушала Михаила наивно, но верила ему, ведь он любил ее сестру, но и ведь ее полюбит рано или поздно! Ее фиолетовая кофточка была совсем тонка. Михаил смутно увидел очертания ее восхитительной фигуры. Она сделала вид, будто бы не заметила, что он узрел красоту ее тела. Она могла бы легко вскружить ему голову. Михаил уже совсем одурел от холодного утра, а она прижалась к нему всем телом и дышала ему в грудь. Густой туман окутал их, но она жаждала услышать продолжение этой истории.
    Тем временем Настя пригласила Дмитрия на танец. Она поставила пластинку Баха, пошла в подвал, где были бочки с вином. Они выпили вина и стали кружится в этой башне под звуки, что неслись из динамиков.
        Дмитрий же Насте казался белокурым мальчишкой, которому едва ли исполнилось двадцать пять. Он мог быть хамом и глупцом, но Насте это и нравилось. Настя щекотала его по ребрам костяшками пальцев. Дмитрий громко смеялся, когда Настя хотела его поцеловать. Настя в танце с Дмитрием мечтает о том, что будет спать с Михаилом. «Качает черт качели» - запела Настя звонко, а Дмитрий стал хлопать в ладоши и вприсядку танцевать.
      Дмитрий взял стакан и пошел в подвал, где из бочки нацедил себе еще вина. Потом он поднялся на первый этаж и пошел в парк, где стояли статуи Будды вокруг смутного водоема. Он разделся, выпил вино и нырнул в омут. Дмитрию так хотелось, чтобы и Настя была рядом с ним сейчас. Он хотел сказать, что любит ее. Он вышел на берег и оделся. Увидел вдруг он, что из-за темных кустов вышла лиса. Аза гадала ему о том, что он этой ночью найдет свою любовь. Все верно. Лиса есть знак того, что Настя его любимая малышка. Дмитрий ходил туда-сюда по парку, а лиса скрывалась от него за деревьями и кустами. Она поджидала, а потом убегала от него. Дмитрий пел про то, как грабитель прыгал из окна под песню «А в городе снова бедлам» группы Принц и Нищий.
      Аренда замка стоила не дешево. Настины родители высылали из Англии дочке сто тысяч долларов в год. На эти деньги она и снимала этот старый замок. Настя хотела спасти Мишу от пьянства. В Англии ей не хотелось жить, ведь там скучно. В Умани ей нравилось. Тут все свои. Она так рада, что живет здесь.
      Настя разлила десять литров вина, она же закупила виноград и сама делала его, дабы напоить до отказа друзей. Настя все-таки додумалась: стала растить на огороде виноград и покупать у крестьян хлеб и молоко. Настя еще любила рисовать себя в обнаженном виде и теперь на всех этажах висели ее рисунки. Без одежды она ходила и по селу, а крестьяне считали ее ведьмой. Мол, она не боится обнажать тело на людях, следовательно, колдует.
      Настя медленно спустилась к холодному озеру, что лежало себе без дела за селом. Ей покоя не давали три огромных черных камня, что торчали, словно тени из воды. Она плыла к ним стремительно и без всякой цели. На берегу ее ждала Аза в фате, ведь она должна выйти замуж за Михаила, а Михаил рядышком стоял в костюме жениха. Насте стало теперь легко, ведь она выполнила свой план: ее сестра при муже, а, следовательно, не будет мечтать о том, чтобы жить в горах.
     Дмитрий же нашел себе пастушку, что пасла свою отару у входа в лес на полянке. Он же теперь сидел с нею на балконе и беседовал об искусстве рисовать небесные дали. Дмитрий страстно хотел, чтобы пастушка научилась любить любовь. Пастушка Лиза восхищалась Дмитриевым умом. Ей мечталось, что у Дмитрия волосы светлые, два пробора, рыжая бородка, мягкая манера речи. Дмитрий работает конюхом в этом замке, но ему гораздо больше нравится рисовать ночами тени на кладбище за холмом. Любит Гогена за цвет и форму его картин. Скоро должен быть закат. Сумерки будут скоро, а это любимое время Лизы. Дмитрий берет Лизу за руку и ведет к крутому берегу, где их ждут ребята.
       Дмитрий уже не курит сигар, ибо деньги все на краски и холсты тратит. Лиза же говорила ему нежно о том, что каждую субботу ходит на собрание верующих в местный клуб. Там люди ищут святости и говорят про бога разные истории. Они ненавидят мир зрелищ. Очищают ум и душу от всего лишнего, что не ведет к богу. Как-то раз, когда шел дождь, а она сидела на стуле в клубе, то тогда-то она и увидела вдруг, как люди, что сидели рядом с нею впали в транс. В церкви и мечети Лиза уже была, но там скучно и страшно. Попы продают все, что можно продать, а мула не скажет правды. Если Лизе хочется богатства, то она произносит вслух «Я пришел тебе с приветом…» и тут же ей становится хорошо; она равнодушна к миру материальному. Пасет себе коз на полянке, а селяне платят ей деньжат и дают еды за это.
      Михаил деловито снял черных пиджак и показал Насте своего зеленого тигра на левом плече. То была татуировка времен африканской колонии. А на другом плече у него была изображена Клеопатра. Настя коснулась пальчиком татуировки и неожиданно решила, что пора ей вновь плыть к этим трем камням. Она уплыла далеко от берега. Михаил снова одел пиджак. Аза достала из сумочки томик Брюсова и подарила его Михаилу.
- Вам бы, Михаил, надо бы почитать про волю и вола, - ласково молвила девушка, - я его в сельском магазине купила сегодня. А рядом стоял мужик во всем черном и бородатый такой, словно бы инок. Он спросил у меня о том, как найти в селе церковь. Я говорю, мол, за холмом: где кладбище, где погост, а ведь там поп кладет в гроб монету на глаза трупу. Он же орет на меня люто: «Не знаете, не говорите. Не умеешь – не лечи. Мой девиз – это пасти стадо без поводка и без жажды выгоды совершенно». А вот я назло ему сняла свой корсет, дабы он увидел на моей груди свастику, что висела на шелковом шнуре. Он стал любопытствовать о том, что это значит. Потом топнул ногой и закричал снова: «Язычники! Стыда у вас нет. Содом тут развели, понимаете ли!». Оказывается, он с хутора Пятницкого. Там его дом, но он любит бродить по селам и в христову веру народ обращать. Дикий мужик, просто диву даешься, откуда такие дремучие люди берутся.
- Я сегодня в час дня встал, - ответил ей не ласково Михаил, - а Дмитрий думал, что я умер. Ведь он ранняя пташка. Аза, а пошли на могилу моего деда Ильича. Он же с этих краев. Сегодня же день Марены. Славно будет нам взять метлу, да полетать над родными просторами, может быть, дед к нам на шабаш прилетит. Ведь чую, что ему так хочется полета в неведомые дали. И нам хочется, верно?
- Верно! – громко рассмеялась Аза и поцеловала Михаила в щечку. 
       И они пошли поздно вечером мимо темных оградок чужих могил, и вот, Михаил увидел могилу деда. Он ее сразу узнал и остановился. Ему казалось, что дед сидит на могиле и курит папиросу, словно, даже и запах табака чувствовал он.
- О чем думаешь, мой странник, в потусторонние дали глядишь? – спросила его радостно Аза. – Что твой ум, снова тебя тревожит?
- Мой дед во время войны на море воевал. Был капитаном. После войны его КГБ стало прессовать. Его сердце не выдержало удара. Он умер, а отцу тогда было три года. Мой отец рос без отца. У него, может быть, потому и печальна вся жизнь. Аза, да ведь только с тобою я могу говорить обо всем на свете. Я знаю, что ты всегда меня поймешь. Я выпил после сна кружку пива с Дмитрием в пабе, а потом мне захотелось пойти к пианисту, что живет вон в том домике за мостом. Второй дом от моста. Его хата ужасающе грязная. Дмитрий желал услышать музыку. Квартира пианиста завалена всяким хламом. Умер отец его пять лет назад, а мать не хочет ничего менять. А Вова тоже совсем не хочет ничего перестанавливать: ему бы только водку пить, да по клавишам стучать. Все вещи хаотично валяются по всей хате. Отец его играл на балалайке и гармошке и любил выпить. Вове звонит Ринго, а Вова сыграл ему «Желтую субмарину» на пианино в трубку, а потом в Ялте с Юрием Антоновым пил спирт на набережной. Вот такой вот прохвост этот пианист Вовка. Дмитрий дал ему сто гривен на пиво и вино. Вова ушел в магазин, а Дмитрий стал изучать конструкцию пианино. Он пытался сыграть «Вот и лето прошло». Дмитрий в классе пятом занимался год на гармошке, но уже все навыки забыл. Он нашел под кроватью гармошку, что была вся в пыли. Хотел сыграть песенку, но не мог. Вова уже пьяным пришел. Он все выпил по дороге. Дмитрий кричал на него грозно. Вова извинился и лег спать. Мы вышли из хаты, и пошли в аптеку и взяли спирта. Дмитрий выпил пузырек с горя и стал добрым таким. Обнимал сельских девушек и грозился идти с ними кормить свиней и коров. Дмитрий одно время жил в городе, а там взорвал супермаркет, а потому теперь он здесь. В городе он был барменом, но после всего уехал в монастырь, где работал электриком. Дмитрий пришел к вере. Аза, пойми, что это самое главное для него. Он пьет, но и молится. Бог даст ему силы больше не грешить. В монастыре все пьют, но не афишируют. Без баб скучно же. Там что на корабле. Тоска ужасная. Не будет Дмитрий монахом. У него в этом селе, как оказалось, и жена и ребенок, но он соблазняет пастушку Лизу зачем-то. Но Дмитрий уже вне мира, а потому имеет право делать все, что угодно. Дмитрий говорил, что не желает больше секса. Одна лишь молитва ему нужна.   
- Какой же все-таки этот ваш Дмитрий. Брр…- холодно отреагировала на сказанное Михаилом Аза. – Он плут, совершенный плут, что и думать тут! Взять и изменять жене. Да еще и дети есть!
     Дмитрий без радости в душе посмотрел в окно башни. Ему было сегодня страшно, он ощущал пустоту. Он видел холм, на котором пастушка Лиза в зеленом халате пасла свою отару. Он мигом надел зеленый пиджак, галстук, черные туфли, взял бутылку вина и побежал к ней. Ему хотелось очередного романа, чтобы не так скучно было жить на белом свете.
       Дмитрий напряженно бежал по дороге, по которой шли жители села в свои дома, дабы там ставить на огонь кашу и мясо. Они кивали ему в знак приветствия. Они мелкими шагами тихо шли по своим норам. Солнце заходило за горизонт. Дмитрий же мечтал об этой пастушке Лизе в зеленой шляпке. Он пройдет метров около десяти, а потом остановится, посмотрит на заходящее солнце, увидит зеленый луч, ощутит приступ легкой меланхолии, избегать станет всех, кто готов критиковать его роман с пастушкой.
      Солнце всем дарит улыбку, без которой не жить людям, ибо страдать и чувствовать боль есть удел человека на это земле. А солнце дает радость, а солнце есть бог, без которого ни хлеба, ни мяса – ничего вообще не будет на планете. Дед Кузьмич  прошел мимо Дмитрия, остановился, перекрестил его и грустно спросил:
- Гуси летят на небо, а мне все равно. Пусть летят. Мой друг, а как мне в свои восемьдесят лет улететь подальше от земли?
- Дяденька, я не в курсе, извините меня. У меня свидание с Лизой. Моя невеста. Моя судьба. Моя пташка. Моя любимая спутница!
- Эх, молодежь, а ведь князь мира сего правят балом и, следовательно, нужно  больше читать Ганса Носсака, чтобы пережить ночь и дождаться утра, не исказив образ божий при этом всем мракобесии.
      Пастушка в зеленом халате лишь манит Дмитрия. Ему уже ничего не надо в этом мире. Он забыл все на свете. Кровь бешено стучит в его висках. Он видит в ней некую сущность, что даст ему спасения от самого себя. Он мчится как угорелый к ней на луг, дабы испить чашу любви. Он прилетает, словно пчелка на ее холмик, но ее там нет уже. Опоздал! Вот же неудача. Летает Дмитрий, летает по селу и в дома стучит, мол, не видели ли вы эту пастушку Лизу? Когда он видел очередную девушку в зеленом, то у него сердце чуть из груди не выпрыгнуло: колотиться начинало буйно. Она! Точно она! Но нет, не она…Грустно, что так все идет не по-людски. Он шептал бы ей о том, что было бы здорово сейчас пойти к нему на башню. Она лисой бы была, а он бы любовался ею. До вечера бы гладил ее рыжую шерсть. А потом бы она снова стала в человеческом облике пред ним.
      Селяне не знали истинного желания Дмитрия на самом деле. Он для них был всего лишь парубком, который бесится от избытка тела. Местные мужики спешили в магазин за выпивкой. Забегаловки полнели. Один пьяный упал в фонтан и там заснул, а другой на лужайку упал и в обнимку с розами спал. Пчелы гудели вокруг его головы. Они собирали нектар.       
       Дмитрий же теперь в зеленой рубашке шел по селу. Он любит свою работу в замке. Настя девушка справедливая. Не обидит парня. Он приносит пользу ей тем, что выпивает каждый день бутылку вина из ее погреба, ведь он весь удар берет на себя таким образом.
      Михаил, придя в замок после гуляния с сестрой Насти, пьет жадно пиво,  смотрит в глаза своей возлюбленной, а потом идет к шкафу. Там он берет свою любимую одежду. Он медленно надевает свой черный кожаный плащ, марширует по этажам туда-сюда под крики котов, что бьются за кошку в парке.
      Дмитрий же слышит шаги на лестничной площадке. Он медленно подходит к двери, а дверь-то сама по себе и открывается, а на пороге стоит Лиза вся в зеленом, а возле нее стоит Михаил с ящиком пива в руках и с целой коробкой сухариков. Ба! Так пастушка в зеленом – его лучший друг что ли? Дмитрий не верит своим глазам. Ему хочется открыть глаза и увидеть, что все это лишь сон. Но ничего, не надо ревновать ее к своему другу, ибо они же вместе делят горе и радость. Празднично, петь хочется песни о великой любви. Мы тут гитару возьмем в руки и будем петь свои песенки, дабы знать обо всем на свете.
      Когда кончается выпивка, пастушка в зеленом плаще,  в зеленой кофточке и юбочке бежит в магазин за добавкой. Там она быстро скупает c полок все спиртные напитки, а потом бежит в замок, где ее ждет Дмитрий.
       Сны Дмитрию самые невероятные подбрасывает случай своим ловким движением руки. Михаил ушел в подвал наточить вина. Дмитрий же зашел на балкон, там ему нравилось смотреть на солнце. С балкона видны были поля, которые служили местом тайных свиданий Дмитрия и пастушки.
     В парке он мог бы легко увидеть Настю и Азу. Они сидели на скамье и беседовали о жизни. Они перешептываются, а потом дико смеются. Дмитрий же звал их в замок.
      Михаил наливал очередную порцию вина. Последняя бутылка между тем, но никто не унывал, ведь пастушка принесет новые бутылки. Ей так хочется быть рядом с любимым Дмитрием.
     В момент кутежа в замок зашел и дед Кузьмич, который был любителем разного хлама. Он игрался в детские игрушки на ночь для крепкого сна. Он считал себя адвокатом дьявола, ибо знал все секреты сатаны. Он всем любил говорить о своих вратах сновидения, все рассказывал, что да как делать надо, чтобы себя осознать во сне должным образом.
       Дед Кузьмич зашел в чулан, где его внучка играла в прятки с Дмитрием. Он  громко и поучительно сказал ей:
- Ты бы, Лиза, шла домой. Завтра утром пасти стадо. На что тебе эта дружба с панами?
       Ночью был ураган и замок ходил ходуном: из шкафа выпали чашки, ложки, мешки с сахаром, новая пара туфель Насти, дрова и кружка, а самое ужасное было в том, что ребятам стало скучно, ибо надо расставаться.
      За дверью замка стояла пастушка во всем зеленом. Она выспалась на сеновале с овцами. Она стояла с мешком за спиной, в котором были ее пожитки. Дмитрий обещал дать ей работу в замке.
    Настя вдруг ощутила тоску от того, что совсем забыла на ночь почитать Библию. Она зашла грустная в зеленую комнату и сказала строго, глядя на ребят:
- Вы все окаянные, вы проказники, но знайте, что ваши желание мелки и условны. Секс - это такой же шаблон, как и все остальные, то и от этого шаблона можно избавиться, точно так же, как избавляются от любых других шаблонов - отслеживая их. И что предполагается делать, когда секс ударяет в голову? Отслеживать и осознавать, ни на мгновение не забывая, какой выбор был сделан в отношении сексуальной энергии: либо тратишь свою сексуальную энергию на удовлетворение похоти, либо сны хорошо контролируешь. И здесь нет другого выбора.

3.

       В пустом дворе сияла луна, а от этого, собственно, было очень тревожно в этом замке Дмитрию, а ведь сюда скоро придет жить его пастушка Лиза, которая уехала в город за покупками, но вернется, непременно вернется, он простит себя.
      Лиза приехала по просьбе Насти, что хотела иметь себе служанку, дабы не заниматься стиркой и приготовлением пищи. Аза по ночам беззвучно бродила по коридорам замка и молитвами изгоняла всякую нечисть. Аза хотела бы спать вечным сном, но не могилы. Хотелось ей быть подобной мотыльку, что мчится к свету, что сжигает его, но зато огонь дарует ему счастье познания себя вне всего. Аза без всякой думы бродит темными коридорам замка. Ей спать не хочется. Ее манит ночные обители, что спрятаны за покровом мира видимого. 
      Дмитрий тоже не может тут спать по ночам. Дмитрий считает, что тут происходит нечто загадочное. Дмитрию мерещатся летучие мыши, что кружат над его кроватью. Паутина окутывает его кровать. Дмитрий в панике. Ему очень дурно. У него нет белой горячки, но есть иная вещь. Он видит за окном медведя. Он кричит от страха, но никто его не слышит. Никто не придет ему на помощь. И так до самого утра.
       Утром же к замку подходит Лиза с покупками, она стоит на пороге и ее длинные пальцы ощущают холод металлической кнопки звонка. Ей трепетно, ибо милый скоро будет целовать ее. 
    Через минуту дверь калитку открывает Михаил. Михаил теперь похож на человека лет пятидесяти с добродушной улыбкой, но толстый и лысый при этом стал. Михаил говорит Лизе, что разучивает новую роль. Ведь он хочет быть актером. Ему надо играть роль Фауста в одном сельском театре.
- Моя милая, Лиза, я хочу вам сказать, - нежно, взяв под руку девушку, произнес Михаил, - я бы не прочь иметь своих детей и жену, которые мило будут мне улыбаться и молчать, когда я размышляю о глобальных вещах. Что мне ваша мелкая жизнь, когда я думаю о том, как спасти весь мир!
     Лизу любезно провела Аза в высокую башню, что стояла прямо у реки, а к ней шел тайный подземный ход от основного замка. Из башни были видны снежные горы,  которые манили Лизу уже не первый год. Если бы ей не надо было пасти стадо, то она давно бы умчалась навстречу ледникам и тайным норам. В башне было холодно, но Лиза любила аскетизм. Ей нравилось, что в комнатке нет кровати, а зато есть уютные кресло. Которое было застелено козьими шкурами. Еще была отсюда видна дорога к лесу.
- Какая маленькая комнатка, - радостно вскрикнула Лиза, - это же рай. Значит, я тут должна разместиться на ночь.
- И не только на ночь, - поправила ее Аза, - живи тут, но в горы одна никогда не ходи. Обещаешь?
- Аза, не вопрос, - уверила ее Лиза, - ах, в окошко можно было увидеть таинственный лес и черную речку, что текла себе на край земли тихонечко. А что будет на ужин?
- Тебе принесут красные яблоки на серебряном подносе – ответила ей Аза. – Устроит?
 Лиза же спросила недовольным тоном в ту же минуту Азу:
- Эй, а почему яблоки, а не апельсины? А ведь я поняла, почему Илья Обломов не хотел жить, как все, а может и вообще не хотел жить. Я ведь Дмитрия одного люблю и буду ему лишь верна!
- Красавица ты наша, да ведь это полезно для здоровья, - деликатно ответила Аза, - ешь, душенька! – похвалила яблоки Аза и поспешила выйти из комнатки.
   Лиза грустно взглянула на интересный потолок комнатки. Звездный атлас высечен из камня. На стенах планеты огромные были из разноцветных камней сделаны.
       Лиза спать не могла. Она ждала своего свидания, но вдруг услышала странные звуки. Лиза с кресла встала и надела черный халат, потом тихонько вышла в коридор. Там ее ждал черный кот, что сидел на камне под дверью. В окно сочился свет луны.  Хилый свет луны не утешал Лизу. Ни капли не утешал, а даже наоборот. Она услышала чьи-то шаги, а потом увидела тень, что летит по лестнице в сторону второго корпуса дома. В воздухе плыл баритон Михаила. Он мигом сказал ей, что случилось нечто страшное, ведь дело в том, что Дмитрий бегает по дому с ножом в руке за Настей и ее сестрой. Михаил стал целовать Лизу в щечки и шептать страстно:
- Милая, бежим в горы! Я не хочу тут ни минуты оставаться. Хватит! Ой, как тяжело нам тут стало жить, ведь Дмитрий совсем невменяемый. Он слишком много увлекается спиртным и играет в карты целыми днями напролет в трактире. Его страсть была неимоверной. Он бил попа в храме ногами. Настя по глупости дала ему слишком много прав. Он не давал нам житья. Я вот тут считаю, что ты ему не пара, что я тебя лишь спасу. Бежим отсюда. Горы нас ждут. Манят. Очаровывают. Лишь там будем вместе. Пусть идет под откос весь этот пир во время чумы. Люблю я гибельные места, моя жажда смерти чудовищна. Я хочу, чтобы мы сбросились со скалы, Лиза. Соглашайся, ну же!
- Но ведь Дмитрий завязал с прошлым! – резко возразила ему Лиза. – Мне он всегда говорил, что навсегда завязал с алкоголем. Да, конечно, он жаловался на то, что во сне его мучает суккуб. Этот суккуб пытается разбудить в нем прежние желания, но я не позволю суккубу лезть к моему любимому!
- Вот именно, моя Лиза! – прокричал в порыве экстаза Михаил, словно бы только что изобрел вечный двигатель, - недавно с ним великий ужас произошел. В нем с огромной силой умножилось все дурное, что он, как мы думали до этого, выбросил из себя на свалку. Церковь молчит. Она не может ему помочь. Темная сила в нем кипит, он начинает вести себя страшным образом – нечеловеческим образом. Его одержимость сильна, он не дает себе отчета в том, что он делает – он делает все вещи, словно бы, по чужому импульсу и потом совсем не помнит о том, что было. Дмитрий вчера чуть меня не задел ножом, когда бежал мимо меня за кабаном, которого гнал через весь парк. Но никакого кабана не было и в помине! Я потому-то к тебе и побежал, чтобы забрать тебя отсюда в горы. Тут моя боль затягивается. Спасибо вам, Лиза. Но вам надо идти со мной. Срочно, а иначе Дмитрий себя проявит.
     Лиза грустно посмотрела на темный двор, а ведь там ее ждала имитация боли и страдания, ведь Дмитрий никогда бы не сделал ей ничего плохого.
    Она начала думать о том, что гордость часто разжигает в нас зависть. Что мы советуем делать то, что сами не делаем. Она обдумывала это на ходу, и вдруг в замке послышался звон колокола, а потом стекла на первых этажах разом треснули и упали на пол. И раздался дикий крик Насти. Она молила о помощи.
      Михаил добежал до лестницы, ведущую на чердак, и увидел Настю. Она вся дрожала от страха. Она просила его не встревать в эту авантюру, мол, ты лучше спасайся. Покинь замок. Никогда больше, слышишь, никогда сюда больше не возвращайся.
    Она была так напугана и хотела лишь одного: чтобы он скорее ушел. Она не хотела, чтобы Михаил пострадал от рук Дмитрия. А Дмитрий уже яростно кричал на весь этаж: «Я ищу покой в себе лишь, но его нет там».
    В его руках был острый тесак, он пытался найти и порезать своих друзей. Его злило, что он не может найти их. Еще вечером он был вполне порядочным человеком, и Настя не могла даже предполагать, что он так может измениться.
       Настя и Михаил стремя ноги мчались в подвал, ведь на чердаке нет спасения. Им надо бежать в соседнее крыло дома, ведь там есть вход в подвал. Они думали пробраться туда незаметно и там ожидать того момента, когда Дмитрий вновь придет в норму.
- Слушай, Миша, останемся друзьями - стонала Настя от усталости, - пойми, что еще пару часов назад Дмитрий был совсем иным.
- Да, Настя, но теперь это был безумный, агрессивный психопат, - успокоил ее Михаил, - ты же видишь, что он гонится по замку. Одержимый психопат. В подвале мы сможем спрятаться от него.
- Михаил, ты пойми, что однажды, словно в шутку, Дмитрий схватил меня за горло во время прогулки по саду. Он стал легонько душить. «Это игра такая у меня» - ответил он мне на мое недоумение. Она мне поведала, что тогда ей было безумно страшно и больно от того, что Дмитрий так поступает с ней, но она знала, что в тот час это был не тот Дмитрий, которого она знала.
     Михаил и Настя залезли в подвал и закрыли за собою дверь на тяжелый засов. Как только они это сделали, так сразу же услышали удар ногой: Дмитрий пытался снести петли таким вот образом. Она пошатнулась. Вздрогнула, но петли держались еще на месте. Дмитрий орал, колотя по двери кулаками:
- Быстрее, уходите отсюда, а иначе я разобью дверь, и вы все умрете! Я – хаос! Я помешанный человек.
- Он совсем не блаженный ребенок, - улыбаясь, сказала Настя Михаилу, - он даже не ведает, что творит. Надо изгнать его из нашего рая.
     Аза живо побежала к двери своей спальни, а потом залезла на балкон и увидела там Лизу. Она дрожала от страха, закрыв свою головку ручками. Луна освещала ее тело. Аза взяла под руку Лизу. Они, дойдя до лестницы, решили идти в подвал, дабы спрятаться там от грозного Дмитрия.
     Дмитрий пытался взломать дверь в подвал. Настя уговаривала Михаила бежать отсюда, мол, подвал не лучшее место для тайного времяпровождения.
- Я хочу бежать с Лизой, Анастасия, знайте эту вещь, - кротко стал излагать ход своих мыслей молодой человек, - я влюблен в нее, я ни за что не отдам эту невинную девушку Дмитрию. Он зверь!
- А я как же? – жалобно спросила Анастасия. – Я уже вам надоела? Куда же без вас-то? Зачем же так жестоко со мной поступаете?
       Михаил сжимал в руках пустой кувшин, и, когда Дмитрий с ножом в руке взломал дверь подвала, то Михаил со всего размаху ударил его по голове кувшином. Дмитрий охнул и мигом упал на пол. Полежал около часа, но крови не было, а когда пришел в себя, то стал просить прощение за недоразумение, что доставил друзьям.
      В темном кабинете их уже ждали Аза и Лиза. Они пили зеленый чай с лимоном, сидя на дубовых стульях, которые были так прочны, что на них мог бы сидеть и медведь. Дмитрий покраснел, глядя на тех, кого только что мог бы убить в своем безумии. Он сконфузился и живо выложил все, как есть, встав у карты мира, что висела на стене. Анастасия достала из шкафа бутылку вина и фужеры. Она налила всем и села на диван, а Михали обнимал ее нежно за талию, а лицо свое спрятал в ее черный шелковый платок.
- Фу, вот же черт! Как гадко вел себя я с вами, то просто мое пренебрежение правилами хорошего тона, я просто сошел с ума! Бить меня надо, пороть ремнем! – прокричал Дмитрий на весь кабинет. – Меня черт попутал. Я точно одержим. Мои товарищи, мои бойцы, хочу вам все выложить все, как есть. Не могу молчать больше, не могу! Я одержим бесом сладострастия. Бить меня ремнем по мягкому месту! И больно чтобы мне было, сильно бейте!
- Попробуй, волосы рви на себе, - шутливым тоном позволила ему говорить Анастасия, - может быть, мы не станем отрубать тебе голову.
- Я искуплю свою вину кровью и спермой, - продолжил Дмитрий дальше, - я сам смастерю стулья и столик. Тут будет красиво, поверьте мне, люди! Прошу вас, друзья, не лишайте меня жизни. Просто дайте мне еще один шанс.
- Да, Дмитрий, ты в луже мелко плаваешь, - сурово произнес Михаил, - твой ум думает, что дело лишь в нем самом – вернее в тех существах, которые он призвал своими поступками глупыми.
- Хоть бы и так, - возразил резко товарищ, - мой ум мне рассказал, что я просыпался в незнакомых дворах, блуждал в поисках своего дома по ночным  улицам. Меня даже часто видели жильцы соседних домов, блуждающего около замка по берегу в одной лишь ночной рубахе. Раньше у меня было много битв. Я жестоко крушил буржуев. Каждый год по восемь новых битв. Теперь же я люблю Лизоньку, а потому хочу быть пастухом, как и моя любимая. Во снах я всегда с обнаженными саблями. Я рублю врагов, что посягают на наш замок. Я не ищу в вине самого себя. Я исследую физический мир на предмет его плотности. Мне интересно, как та или иная моя мысль творит сей мир. Я очень люблю дикие цветы. Я выращиваю у себя в саду много груш и помогаю поливать Анастасии виноград. Мне это помогает забыть о темных днях своей молодости, когда я играл на гитаре в порту. Я хочу рассказать вам историю о том, как я стал объектом для нападения тварей.
- Дмитрий, пора тебе бросать пить! – строго приказала Анастасия. – Ты совсем не держишь себя в руках. Ведешь себя, как школьник, твое копье мне не нужно, спрячь свое жало.
- Да, вы правы, мне нечего возразить, - соглашался Дмитрий, - я похож на нищего. Моя одежда воняет мочой. Я не мысля целый месяц. Вы даже не смогли меня заставить пойти в баню. Поймите, что я пил для того, чтобы сделать вам всем больно. Я пил назло всем вам. Ночью же я проснулся от того, что чей-то красивый голосок шептал мне о том, что я самый лучший на свете человек. Я проснулся и увидел красивую даму в черной мантии и с рубиновыми серьгами. Она сидела в кресле и смотрела на меня без всякого интереса. Я никак не мог понять сон это или явь. Когда я понял, что это явь, то вдруг понял, что счастлив. Эта была одна из дам моей молодости. Мне еще и тридцати нет, но знаю одно: я любил ее. Мы встречались и проводили все ночи напролет вместе. Я был рад снова видеть ее и не мог не отметить, что она стала намного красивее. Она предложила мне кофе и сигарет, но я отказался. Предложила вина, но я отказался. Предложила мне летать над горами, а я взял и принял ее приглашение. А она не могла устоять и исчезла вместе со мною. Я же забыл, что я видел и где был. Весь мир исчез для меня в тот момент. Я ощутил, что погружаюсь в какое-то иное пространство вместе с ней. Она меня втянула в иные миры. Это продолжалось до самого утра. Утром я проснулся полностью измотанный и слабое воспоминание об этой ночи лишь трепетно храню, но Лиза спасет меня от уныния и тоски, хотя я уверен, что ей лучше быть без меня. Уже спасла, но спас ли я ее? Вот я и с вами теперь, но надолго ли? Я снова хочу пить, чтобы ночами она ко мне прилетала. Моя сказочная любовница.
- Ах, вот как! – вскрикнула Лиза и топнула ножкой, - а я-то думала, что ты уже бросил пить, но ты лгал мне. Как низко, Дмитрий, боже мой, вы ведете себя, словно неотесанный парубок. Ладно, да мы давно уже по ту сторону жалости, парнишка!
- Нет, Лиза, совсем не так вы меня поняли, - начал вновь искать оправдание своему поведению Дмитрий, - я лишь хранил думу о ней. Я грустный ходил целый день, думая о том, что же это все было. Ничего не мог делать – все валилось из рук. Вечером мне было ужасно интересно: что же будет этой ночью. Я лег на кровать, и весь вечер пролежал без мыслей о ней. На небе появилась алая луна. Я беззаботно заснул. Потом проснулся и  не увидел своего тела на кровати. Я хотел увидеть вас. Закрыл глаза лишь на миг, но тут же увидел эту даму из сна. Она была без ума от меня. Она улыбнулась мне без тени смущения и предложила себя вновь. Отказаться не было сил. Мысли о самоубийстве были у меня. Я же вас желал лишь видеть, Лиза. До самого утра продолжалась наша встреча с дамой из снов.
- Хитрый змий, вот кто вы! – отчаянно крикнула Лиза. – Вы мне все врали. Вы совсем не тот, кто мне нужен. Вы полностью под властью суккубов находитесь, а когда-то говорили, что любите лишь одну меня. Я же вам верила, верила! Вы понимаете, что теперь со мной будет? Да я уйду из этого проклятого замка в горы. К черту все! Хватит! Надоело!
- Позвольте, Лиза, зачем же такие резкие выводы делать, ведь можно найти консенсус, - пытался утешить ее Дмитрий, - поймите, что однажды я проснулся и увидел в своих вас! Мне было стыдно говорить самому себе о том, что было этой ночью. Я понял, что происходит что-то из ряда вон выходящее, что-то доселе не виданное мною и не слыханное. Днем я не мог ничего делать, как и вчера, ибо мне было очень любопытно узнать, что будет этой ночью.
- Ты стал ужасно невыносимым, - вдруг принялась разбивать его в пух и прах Аза, - ты забыл свое человеческое достоинство. Ты превратился в зверя. Я резко почувствовала мое изменение, Дмитрий. Я уже не гадала тебе по вечерам. Мне и так было все ясно: твой путь лежит во мраке и зле. Ты одержим демоном, что хочет уничтожить всех нас.
- Не правда, не правда! – перебил вдруг ее резко Дмитрий. – Ты лишь сказала за ужином, что я стал слишком раздражительным и нетерпеливым, но мало ли кто что говорит. Да, я стал замкнутым, молчаливым. А за обедом я начал орать на Михаила за то, что она не хотел доедать суп из мяса черепахи. Я чуть было не кинул в него ложкой, но вовремя сдержался. Я ведь раньше таким не был, но ведь никто из нас не может быть всегда одним и тем же. Вечером я лег на кровать, ждал полночи и смотрел в окно на луну. Не заметил, как заснул. Помню лишь, что ночью она пришла и легла рядом, но Лиза моя в мысли мне не пришла. Я жаждал слияния с бесконечностью. А вот она смотрела на меня до утра, хотя и знала, что я мог бы вышвырнуть ее из своих видений вон. Я смотрел на нее до утра, но ведь Лиза-то на ум мне не шла той ночью.
- Ясно все, Дмитрий, вы просто подлый человек, - вдруг встала со стула Лиза и стала шагать взад и вперед по зеленому ковру, - вы лежебока, вот кто!
- А я рад бы им быть, но я не лежебока! – ударил быстро кулаком себя в грудь Дмитрий. – На мне крест есть! Я в храм хожу раз в год. Но она ведь достала серебряную нить из кармана и связала ею меня, ласково говоря при этом: «Будешь плыть по просторам космоса и ничего не бойся. Караван идет, а моська пускай себе лает. Если почувствуешь не хорошо себя, то дергай за эту нить, и я помогу тебе. Коль прыгнешь в окно головой вниз, то знай, что мир хоть на миг, но будет другим. Я тебя за ноги вытаскивать не собираюсь».
- Как трогательно! – засмеялась вдруг Анастасия, разлив вино на свое красное платье. – Этого не может быть, но я все равно верю вам, Дмитрий, ибо абсурдно.
- Я вам сейчас доскажу все, товарищи, вы поймете, что со мной происходили некие странные вещи. И нет тут ничего абсурдного. Ни капли. Если бы тут был абсурд, тогда бы я тут не сидел с вами. Тем утром я был разбит и ничего не мог делать. Весь день я был зол на самого себя и ходил туда-сюда по коридорам замка и страстно ждал сладкой ночи. Хотелось снова увидеться с ней. Этой ночью она предложила мне полетать, и мы облетели Юпитер. Утром я проснулся и был в ужасном расположении духа. Сил в теле не было. Было сильно лишь желание снова увидеть ее, продолжить встречи. Весь вечер я лежал у окна на нарах и смотрел на луну. Мне начало тут казаться, что луна внимательно смотрит на меня. До самой полуночи  это продолжалось. Ночью она пришла и предложила вызвать духов с помощью зеркала. Я взял со стола зеркало. Моего отражение не было в нем. Я много раз всматривался в надежде увидеть себя, – но все без толку. Проснулся, и первым делом пошел искать зеркало, но его не было на столе. Зеркало, вопрос-ответ, пламя свечи – это лишь мои обрывки воспоминаний ночного периода. Днем ничего делать я не мог – все ждал ночи.
- Вот-вот, я помню, что настоятельно вам велела больше не пить вино на ночь! – вдруг назидательным голосом прервала его речь Анастасия. – Вы погубили себя уже, вы даже не осознаете свои поступки и мысли.
- Ах, может быть, но я говорил уже, что вино тут не причем, - грустно молвил Дмитрий, - я уже давно знал, что мне пора мне кончать с вином. Лиза тоже была обеспокоена моим состоянием, но я думал иначе: ведь я ждал ночную странницу, что ломилась в мой сон, словно бы цунами на японский берег. Я проводил время так: вечером ложился на диван, смотрел на луну и нашел, что у нас много общего с нею. Я холоден теперь и черт пусть смеется, ведь это он глядит с луны на меня. Этой ночью не было свидания! Не было! Я заснул, но ничего не помню. Мне кажется, что я сделал что-то не правильно, а утром печаль сильная охватила меня. Как страшно мне жить теперь на белом свете без нее. Я захотел вернуть все, как было: хотел стать прежним, но не мог. Моя ярость заламывала мне руки, и я в бешенстве орал вас всех, ибо вы мне мешаете быть с нею.
- Приехали! – вдруг Михаил подошел и хлопнул друга по плечу. – Дошли до ручки. Какой черт на луне? Он с крыльями там, что ли у вас? Может быть, он еще и сказки на ночь вам читает, как в детстве ваша матушка вам читала их?    
- Ужасно было бы, если бы это было все так, но тут дело еще чудовищнее, ведь то инфернальная тяга к даме из снов, - в слезах продолжил свою историю Дмитрий, - ночью я проснулся и стал смотреть в окно на луну. Луна манила. Но не более того. Луна сияла. Она простодушно взирала на меня. Я же увидел в ней лик мироздания. Мозг вселенной. Внезапно я услышал красивую музыку. Моя кровать взлетела к потолку. У окна музыка была громче. Она лилась с луны. На стене я вдруг отчетливо увидел огромное зеркало, в котором отражалась красная луна. Я оглянулся и увидел на кровати химеру. Она сказала мне, чтобы я шел вперед – навстречу музыке чудной, что льется из лунных кратеров. Я почувствовал ледяное дыхание ночной мглы, что окутывала  меня с ног до головы. То было странное ощущение: леденяще-сонное существование вселилось в меня после моих слушаний песен луны. Я ходил по краю крыши, но не падал. Я резал себе руки, но кровь не вытекала из моих ран. Я стрелялся из револьвера, но пуля не вылетала. Я прыгал в колодец, но там не было воды, там, на дне я видел лишь себя. Я залез на башню, думал прыгать вниз, но понял, что это не даст мне успокоения ума. Я видел луну в зеркале. Позже я видел ее в небе ночном над замком. Я слушал космическую музыку, то был таинственный хор, он будоражил во мне мысли о вас, Лиза. Я видел, как ночь укрывает небо звездами, дабы забить все суетные мысли людей, ибо их путь есть дорога к солнцу и луне. Я видел все звезды и кометы одновременно. Мой мозг просто не выдержал такого натиска видений, а потому-то я и забыл все, что видел. Я доношу до вашего внимания лишь крохи того, что я успел выхватить из созерцания вечного царства природы, ведь бог и есть природа. Они играли в свои игры. Галактики, черные дыры и планеты разных систем. Они играли в свои веселые игры, а я пел им гимн ночи, что сам пришел в мою голову. Они летели и кружились, а я все пел и пел, сидя на краю крыши. Миллионы километров пройдут они, чтобы добраться сюда и миллиарды тонн массы пронесут они без радости в этом космосе без границ.
- Вот теперь я точно бегу от вас, Дмитрий. В горы ухожу жить. В землянке проведу свою жизнь, но забуду вас и ваше безумие, – печально произнесла Лиза, зажигая свечу, что стояла на столе перед книжным шкафом, - вы уже не понимаете, что я простилась с миром фантомов, хочется мне реальной жизни, а не блуждания в ваших мистических странствиях по внутренним вселенным и галактикам.   
- Лиза, прошу вас, не будьте такой злой, ведь я исправлюсь! – стонал Дмитрий. – Я стану новым человеком. Я не буду больше львом и верблюдом. Я стану танцевать поверх себя. Во мне очень много хаоса! Я больше ничего не видел в своих снах. Но вас я не забыл. Я был вне себя от ярости, ибо она ко мне не приходила больше. Я днем часто понимал, что я уже не я. Я не контролировал себя в этих состояниях. Что было ночью – это следствие, но ночная спутница забыла дорогу в мои сны. Я одержим этим существом. Я хочу опять погружаться в полет, и играть в ее прекрасные космические игры. Я больше не хочу жить жизнью человека из плоти и крови. Я хочу снова туда – в космос с нею вместе. Что мне делать, что? Но, Лиза, вас я люблю, а потому я буду жить с вами в горах. В землянке. Я уже все решил.
     Анастасия же закрыла глаза и мечтательно воскликнула:
- Я бы и сама не прочь идти в горы, дабы жить там в землянке. Много ли мне надо? Коврига хлеба, да капля молока, да это небо, да эти облака. Я могу утешить вас, Дмитрий, навсегда, чтобы вы крылья расправили и взлетели в небеса. К черту замок! Он высасывает мои душевные силы! Избыточный дух выжигает из тебя мир. Не позволяет поддерживать тело в надлежащем состоянии. Я буду жить на воле. Дышать горным воздухом, пить из родника, засыпать у костра, забивать на зиму все щели землянки.
     Тут уж и Аза встрепенулась. Она застыла у окна, словно ледяная статуя. Теперь же она села на пол и задумчиво сказала:
- Слушай, мой ангел, сестра моя родная, знай, что когда-то я училась на милиционера в столице, но потом бросила это пагубное дело. Ведь в ту пору я каждый день собиралась в общежитии, где с девчатами гадали с иглой. Мы выписывали буквы на картоне. Я подняла нитку с иглой, но движения не было. У меня в голове мысль, что это из-за меня все происходит. Подруги говорит, чтобы я вышла из комнаты. Сеанс, мол, им порчу. В коридоре было накурено и холодно. Мне показалось несправедливым, что они в тепле, а я в холоде тут сижу. Я вернулась и сказала, что я хочу еще раз себя испытать. И беру я нить, и через время рука нагревается. Жар чувствую. «Зло любит тебя, Аза, бери цветы с кладбищ и дома мертвецов спеши посещать» - вот что выпадает на буквах мне. Мне было интересно узнать о том, с кем же я веду общение. То был Азазела. Вор и убийца. Вся нечистая сила Булгакова вела кураж и посредством меня выдавала всякие маты. Я бросила это глупое занятие. Ночью они мое астральное тело швыряли по комнате. Утром она пошла в церковь и ей стало легче. Я жаждала узнать неизвестное. Сон же был той ночью странный. Одиннадцать бабок вышли в центр города на протест против повышения возраста пенсионного и против поднятия налогов. В суд пошли и говорят там, что им надоела тираническая власть системы. А потом одна из бабок призналась, что ее парень двадцать лет был монахом. А она совратила его, когда была на исповеди у него, а он и ушел из монастыря. Он был Дамианом. Монастырь был назван в честь врачей Косьма и Дамиана. Враг выгнал его, ибо не хотел, чтобы монаха звали Дамианом. Жуткий сон! В те дни я насторожено относилась ко всяким мелькающим теням, что проносились за окном. Мне казалось, что это чайки летят, но почему так быстро? Была ли я в той жизни императрицей? Была, говорю я радостно себе и четко понимаю теперь, почему меня так влечет Питер. Я же буду теперь в этом замке жить, а вы будете моими слугами. Я же королева! Праздник - победа вечности над временем, напоминание о нелепости механической работы в механическом времени. Там я буду на празднике. Там будет радио для меня транслировать чудные песни крестьян. Я буду слушать радио, ведь это есть чудо. Но это все глупости. Я уже иная. Я берегу себя для жизни в горах. Ведь моя мечта – это жить в горах!   
-Принцесса моя! - вдруг бросил пить вино и встал перед Настей на колени Михаил, - я готов служить вам верой и правдой. У меня ноги горят, когда я беру тебя за руку, Анастасия. А ведь деньги лишь бумага. Я не могу торговать. Сдачу не правильно даю. Тебе же нужен совершенно безгрешный человек. Это же я! Я готов умереть за тебя, Настя! Ты мой первый учитель, ты творишь чудеса. Мир вам дам, но не меч. Я не призрак, я лишь человек будущего. Аза есть твой посланник, Настя. Я сразу понял, что ты ее послала в этот мир, дабы спасти его от греха. Мой путь тишины. Я ведь с других планет сюда прилетел. Моя мечта – это путь без пути. Это кража без кражи. Это сон во сне. Стучите, и отворят вам.
4.
       Луна на небе бежит себе по кругу, да и ночь манит парней, ведь ночью-то и жить ох как хочется, а тот замок холоден, можно подумать, что он из стали сделан, по крайней мере, или из гранитных плит. Дмитрий и Михаил безумно устали от всех передряг в своей жизни; им хотелось лишь выспаться наконец-то, дабы утолить свой диссонанс в энергетическом теле.
       Они лежали на диване в комнатке, что находилась в высокой башне, она была уютная, ибо ее зеленые обои создавали там спокойный настрой. Да, в комнате той были зеленые обои с изображением львов, а также кресло кожаное зеленое в углу у окна. Шкаф зеленый с книгами в противоположном углу от их дивана стоял. Зеленый ковер и пару картин на стене с зелеными холмами изображены, а на зеленом фоне картин угадывались морские пейзажи вдали.
    Дмитрий думал думу тяжкую: «Я догадывался, что моя любовь перестала быть тайной. Я в опасности. Она смеется надо мной. Меня разыгрывают. Любовь к ней заманила меня в инфернальное царство. Еще я ощутил злость. Эта реакция была естественной для меня. Есть какая-то религия грусти, грусти и ужаса. Детородный уд уж совсем не должен меня отвлекать от моей жажды небес. Не оскверниться с женами бы только нам. Греки издревле льстивы суть. Гляжу на луну и ощущаю лишь томление, грезу, ожидание, надежду. К черту негативные эмоции! Лучше пустое ничто, чем золотое вчера. Где нельзя любить, надо пройти мимо. Нет пьянства – половой напор становится сильнее. Нет болезни ужаснее пристрастия к алкоголю». Ему не спалось. Он был дико напуган своим душевным разладом.
       Михаил уже уснул, но даже во сне чей-то тихий голос говорил ему все время о том, что все полно богов. Били часы на стенке громко тик-так. Можно было подумать, что тут спят сном младенца, но даже и во снах младенца полно всякой живности обитает. И слышит чутким ухом Дмитрий, что кто-то ходит по кухне, что за стенкой, и гремит посудой, но так непривычно гремит, словно это невидимые руки всю эту рухлядь ворошат. Так страшно стало вдруг Дмитрию. Хотелось под землю провалиться от страха, что сковал чего члены. Вдруг Дмитрий стал молиться. Он просил Иисуса прийти к нему, дабы убить весь страх. Дабы заставить нечистую силу отступить от его сознания. После молитв он  мысленно решил признаться домовому о том, что он дружит с владельцами замка, что крови проливать не надо, ведь все решается мирным путем, ведь знающий молчит. И затихли все шумы сразу же после его слов на кухне. Стало так тихо, будто бы и не было никакого даже шороха за стеной.
      Дмитрий вспоминал, как в младших классах, когда он был в гостях у друга, то тот вытащил из шкафа коробку жуков.
- Друг мой, надобно отречься от всякой плотской связи с прекрасным полом. Виной всему ядовитая бацилла спешки и плебейская жажда прогресса. Слушай, а если бы сюда пришла голая баба, у тебя бы «встал»? – спросил у него Михаил.
- Нет же! – резко ответил Дмитрий. – «Не встал». Какие книги после смерти тела будем читать, друг?
- Не верю, а если бы принцесса голая была бы тут у нас? – снова вопрошал Михаил, что только что нарисовал в тетрадке принцессу и показал лист другу. – Думаю, что Ницше взять надо с собою на тот свет, Достоевского, Гоголя, Данте, Лескова.
- Потрогай, лучше сам! Хочешь чаю, может быть? А я бы взял Жене и Кокто, может быть, еще и Стендаля и Золя. Жизнь вечна и искусство вечно.
- Точно «не встал», но почему? Не буду чая. Все распри между взрослыми и все семейные неурядицы — от безделья. Как славно, что рисую голую принцессу!
- Не знаю. Может Сократ знает, но где он? Возможно, что он во мне.
       Михаил вдруг резко вспомнил, как после этого случая шел по дороге в школу и кто-то его все время хватал за левую ногу. Пришел в класс, а там дети за партами сидят, на него глядят, а тут они-то и почуяли, что у него на ноге ожог. Он, словно бы сам говорил им об этом, мол, вот тут такая со мной беда случилась. Ученики решили узнать о причине ожога, но Михаил молчал, ему казалось, что над ним столпились ослы и овцы, что жаждут его смерти.
       Дмитрий же после этого случая стал напряженным и очень мнительным. В зеркале свое отражение не обнаружил, но и не заплакал после этого, но лишь вспомнил, что любит глядеть на то, как спит его друг. Его кожа такая нежная и белая. Он сам такой худенький. Он в лет восемь начал играть на пианино, но потом бросил это дело. Стал играть на гитаре. Дмитрий помнил тот день, когда впервые поцеловал Михаила. То был поцелуй нежный в губы. У него еще не росли волосы на лице. День был светлый, ведь печали совсем не было в душе никакой. Они стояли у реки в молчаливом настроении. Они наблюдали рыбок, что плавали себе в прозрачной воде. Он обнял сзади друга, а потом повернул его лицом к себе и понял, что получит ответный поцелуй. Да, то был легкий поцелуй в уголок рта.
       Теперь же кто-то иной отражался в зеркале, но в той воде, в том дне, дело обстояло со всем иначе. Там он был еще мальчишкой. Его лицо отражалось, как и лицо друга. Теперь же зеркало грязное, вот и отражает не то совсем что-то в нем. В тот час он вспомнил без радости, что был его день рождения, а потому-то он в школу и не пошел. Вечером к нему пришел Михаил, и они слушали всю ночь сверчков за окном, ели торт, пили чай.