Кирпич на голову

Кирпич на голову

  Встречались они редко, большой город разделил их дорогами, районами, магазинами, и уже и интересами. Но раз, месяца в три, находили время для общения. А потом, казалось, и ничем особенным и не занято было это время, и тогда заходили в самое простое кафе, и там и сидели несколько часов, успев рассказать друг другу самое важное. И такое важное, которое потом не смогут узнать другие, те, кто и как  они сами, тоже были разделены работой, заботами, транспортом и просто усталостью от разных лиц на улице и в метро.
 
- Как у тебя со временем?
- У меня со временем хорошо, но вот времени со мной плохо.
- Может быть, завтра встретимся? - спросила Нина.
- Только время не утреннее выбирай, - ответила Вера.

- Согласна на любое время, у меня очень срочный с тобой разговор, - взволнованно сказала Нина.
- Если срочный, то можно и целый день тебе отдать.
- Ну, такие жертвы слишком уж большими будут.

     Выбрали место у метро Сретенский бульвар. В кафе посетителей немного, а места столько сколько хочешь. Кухня восточная, но выбрать для себя можно и все более простое. Названий блюд десятки, салатов десятки. Но салаты просто овощные, только в одни добавили сыр, а другие чуть баклажанов, в третьи больше перца, в четвертые больше кинзы. И мясо брать не страшно, кажется, что жаренное, а на самом деле тушеное. Не так вкусно, но безопасней. Никакого риска для здоровья. Официант молодой человек с приметной стрижкой, когда все волосы вперед, а потом все подровнять. Все принес и поставил. Потом ушел, не следил за тарелками, не спешил их менять и убирать, а это и было нужно Нине и Вере.

- Начнем, - сказала Вера.
- Сразу рассказывать? – спросила Нина.
- Начнем, это значит, попробуем, что нам сегодня принесли. Ведь заказ мы повторили точь в точь, что был и прошлый раз. Изменилось ли в лучшую сторону их приготовление блюд или осталось на прежнем уровне.
- Пусть будет так, а то я уже готова была начать свой рассказ.
- Не спеши. Вино у них слабенькое, легкое, но напряжение твое снимет.

     Вера и Нина сидели у самого окна, со второго этажа был виден тротуар узкий, близко примыкающий к зданию, серая дорога, ряд машин и по ближней стороне дороги, и по противоположной. И пешеходы, что двигались в противоположных потоках, и если расходились друг с другом, то касались невольно руками, плечами, одеждой.
 
- Знаешь, живу я в новом районе, - начала Нина.

    Новый район выделялся высокими, цветными зданиями, что частоколом окружали внутренне пространство, что было занято спортивными площадками, аллеями с еще пока чахлыми деревьями, которые каждое лето высыхали, а осенью заменялись новыми. И даже укрытие деревьев каким-то особым материалом не спасало их от близких солнечных лучей. И сначала несколько веточек темнели, а на остальных листики оставались крошечными, а потом сжатыми комочками осыпались на коротко стережённую траву. Да и трава тоже желтела еще раньше, чем сохли деревья, постоянная ее стрижка приводила только к тому, что трава не успевала набраться сил и не могла сопротивляться горячим лучам солнца, что выжигали ее у самого корня.

- Больших магазинов у нас в новом районе нет, а вот маленькими заняты все первые этажи.
 
     Почти в каждом доме была аптека и парикмахерская. Красивые слова – «салон» - разного вида украшали дома, что писались ветвистыми крупными буквами. Для магазинов, что продавали продукты, выбирались не такие броские буквы, но зато двери туда всегда были открыты. В продуктовых магазинах и всех остальных никогда не выбивались никакие чеки, это считалось непозволительной роскошью, лишним расходом бумаги, которую можно было использовать с большей пользой в любом другом месте. Часто у этих маленьких магазинов стояли роскошные машины их хозяев, и бывало, что они в зал магазина заглядывали, но только если слышали недовольный голос какого-нибудь случайного покупателя, что не знал внутренних, не обозначенных, но четких правил. Никаких чеков - никаких претензий.

- Есть и нормальные магазины.

     К нормальным магазинам относился магазин с канцелярскими товарами, там на любой пустяк пробивали чек, и еще один, где продавали занавески, комплекты постельного белья и полотенца.
 
- Но в эти магазины, что рядом с домом, я совсем и не захожу, - рассказывала Нина.

     Но как-то решила Нина пройти немного по своему району, новому и богатому. И первый раз возникло у нее ощущение, что к этому району она привыкла, ведь жила в нем уже почти два года. Ни разу не чувствовала, что родной и близкий. Удобный, да. Но свой район, чтобы как в детстве - малая родина, такого не было.
 
     Была Нина маленькой белокурой женщиной, очки носила, но чаще, когда читала, а на улице старалась обходиться без них. Одеваться старалась хорошо, удобно, вот и из Испании привезла себе небольшую шубку, такого серебристо-голубого цвета. Шубка ей нравилась, носила она ее на работу. А работала Нина только три раза в неделю, и это ей тоже нравилось, оставалось время и на себя и на сына, который женат не был, а оттого у нее кроме себя, работы, была и забота о сыне. И вот в один из свободных дней от работы, с чувством, приятым от того, что смирилась она с этим красивым и непривычным для нее районом, она пошла вдоль высоких домов.
 
- Ничего особенного не хотела покупать, так мелочь.

     Хотелось Нине увидеть не только те магазины, что были рядом, но и те, что были в дальних домах, за которыми уже стояли многоэтажные гаражи, а за гаражами шла тупиковая железная дорога, возможно, к одному из заводов, что существовали здесь раньше. Но от старых уничтоженных заводов красивые дома были еще отделены широкой дорогой, по которой, правда, не ходил никакой общественный транспорт, а только машины жителей. И хотя высоких многоэтажных гаражей был целый десяток, но и у домов оставалось машин огромное количество.

     На грязный сбившийся снег от прошлых снегопадов лег новый белый снежок толстым пушистым слоем. При каждом шаге белая снежная подушка продавливалась, и на чистом снегу тянулась цепочка серых следов, в глубине которых уже был серых лед.

- Зашла в рыбный магазин. В мутной воде аквариума плавали несколько карпов, мелких и тонких, но бодрых и юрких. Потом в другом магазине с призывом продать товары сельских хозяйств, продавали только «живое пиво». В одном из подъездов дома с общим входом было несколько магазинов, тоже мелких, как и все остальные.
- Послушай, как-то ты уж сильно издали начинаешь свой рассказ, - сказала Вера.
- Так ты же сама сказала не спешить с рассказом, вот я и не спешу.
- При такой скорости твоих жалоб, можно не раз сделать заказы в этом кафе. А нам лишний вес не нужен.
- У меня его нет, - заметила Нина.

      Никакого лишнего веса у Нины не было, сейчас без шапки, можно было видеть ее тонкие светлые волосы, волнистые и короткую стрижку, что ее очень украшала. Говорила она, не спеша, но это была ее обычная манера разговора, к которой Вера привыкла, и просто так, чтобы немного прервать рассказ Нины напомнила ей о том, что она никак не перейдёт к сути вопроса.
 
- Так вот там же на общей площади с другими магазинами был и магазинчик, со множеством разных вещичек.
 
     И Нина решила его запомнить и зайти в него следующий раз, когда ей захочется еще позвучать такой удобный новый район. И на следующий день она пошла именно к тому магазинчику, чтобы покопаться в вещах и что-нибудь найти для дачного сезона. Пеструю юбку и белую кофту, или несколько широких цыганских юбок и несколько кружевных или льняных кофт, в которых на даче она выглядела барыней, что без всякого дела ходит между грядками. И хотя она была беленькой и маленькой, но любила за городом все яркое и пестрое.

- И это стало моей главной ошибкой.
- Ошибкой?
- Именно ошибкой. Мне нельзя было возвращаться в этот магазинчик.
- Почему возвращаться? Ты ведь в нем и не была?
- Не была. Но запомнила. И вернулась, - сказала с грустью Нина.
 
     Где то через неделю, уже к вечеру, в сильный мокрый снег, почти дождь, ехала Нина от метро домой, и вышла из автобуса далеко от этого магазинчика, но решила вернуться уже почти от своего дома и зайти туда. Но пройдя мимо дома, каялось ей того дома, но магазина не нашла. Потом ещё раз прошла, будто тянуло Нину к тому месту что-то. И вошла в тот подъезд, что ей помнился, и, действительно, магазин был на месте, но вывеску сняли, наверное, решили поменять на другую.
 
- Все было тихо и спокойно, - продолжала Нина.

      В магазинчике был три покупателя, вместе с Ниной, и один продавец. Нина сразу обратила внимание на некоторое сходство с продавцом, та, как и Нина был худощава, белокура и небольшого роста, только волосы был и длиннее и связаны маленьким пушистым хвостиком. Только была продавец энергичней, разговаривала с покупателями, помогала с выбором. За широким окном, которое прикрывалась до половины стойками с одеждой, уже было видно темнеющее небо, что было затянуто облаками, а сейчас из окна облака виделись совершенно черными. И все стекла были в длинных дорожках от струек от растаявшего снега, что текли по стеклу, усеянному крошечными капельками, как туманом.

- Я сняла шубку, положила на нее свою сумочку, похожую на большой кошелёк, и сняла несколько вещей с вешалки, которые  перебросила через стойку, что была рядом.
 
     Одна из покупательниц, полная женщина в черном блестяще платье, неосторожно задела вещи, и шуба и сумочка упали на пол. Покупательница наклонилась, чтобы поднять вещи, но Нина отказалась от помощи, и шубку и сумочку стала держать в руках. Движение женщины, что столкнула ее вещи, Нине не понравилось. Нина быстро выбрала несколько вещей, что ей и хотелось: широкую шелковую юбку в мелкий цветочек и две блузки с длинными рукавами. Присмотрела она и еще несколько вещей, что ей бы пригодились, но их нужно было мерить, но ей этого делать не хотелось. Решила зайти следующий раз, уже со своими размерами, что решила дома снять своим сантиметром.

- Заплатила деньги, продавец сложила все в пакет. Шубка была на мне, сумочка в руке одной, пакет в другой. И вышла из магазина, - продолжала свой рассказ Нина.

     На следующий день вспомнив, что что-то она не доделала, решила зайти и купить еще и то, что присмотрела накануне.
     Продавец в отделе была та же. И она внимательно посмотрела на Нину.
 
- Мне вам нужно что-то сказать, - сказала продавец дрожащим голосом.
- Слушаю, - ответила Нина.
- Мне сказал экстрасенс, что вы украли у нас вчера платье.
- Вы шутите. Вы меня вчера видели. Отдали мне товар, и я ушла.
- Вы вернулись.

- Как я  могла вернуться, вы бы меня заметили.
- Мы отвернулись.
- Все трое?
- Да.

     Нина пока оставалась спокойной, и только сочувствовала продавцу, у которого что-то пропало. Она разговаривала спокойно, только ссылка на экстрасенса ей не понравилась своей нелепостью. Но женщина нервничала, и могла говорить что-то нелепое, считая, что это имеет хоть какой-то смысл.

- Давайте подумаем и вспомним все в те несколько минут.
- Уже целый день думала. Экстрасенс описала вас, небольшого роста, блондинка, в шубке.
- Про шубку вы сами ей сказали, как мне кажется, - добавила Нина.
- Из всех троих указала на вас.
- Но я платьев не выбирала. Мне не нужно было платье. Все еще вещи у меня в вашем пакете и лежат дома.

      И чтобы снять напряжение и успокоить продавца Нина предложила пойти к ней домой и посмотреть этот пакет. Идти было не далеко.

- Это твое предложение было совсем глупым, - заметила Вера, - а если бы она что-нибудь с собой принесла и бросила незаметно в твоем доме, ты же не знала, что у нее пропало. Потом, ты даже не знала, с какой целью вообще это говорилось, может быть просто хотели с тебя взять какие-то деньги.
- Но она не согласилась идти со мной, - ответила Нина.
- Просто тебе повезло, что она не согласилась пойти. А если бы еще пошла не одна, а с кем-то из своих знакомых, - заметила Вера.
- Там была и хозяйка магазина, которая стояла и не вмешивалась в разговор покупателя с продавцом. Что было очень странно.
 
     Нина вспоминал нелепость обстоятельств, в которые попала. Претензии были за вчерашний день, который уже закончился. Потом она вспомнила, что и на то, что она купила ей не дали чек, его просто не пробивали. А потому можно было считать, что в ее доме и те вещи, что она купила, тоже украдены. Значит хорошо, что к ней никто не пошел. Глупая открытость.
 
     Был момент, когда Нина почувствовала, что продавец, а теперь уже и она знала ее имя, Зоя, начала сомневаться в своих предположениях. Взгляд стал более спокойным, и она что-то стала вспоминать.

- Но ведь в отделе было нас четверо. И почему у вас только ко мне такие нелепые претензии. И зачем бы я сегодня сюда пришла.
- Вернулись на место преступления.
- А остальные покупатели?
- Остальные хорошие.
- Чем, хорошие?
- Одна подарила мне цветы. Вот стоят. Экстрасенс на них не показал.

     Бесконечные сериалы о раскрытии преступлений и об изощренных преступниках, сделали свое черное дело. Теперь каждый мог сделать все что угодно в розыске бандитов. Нине, казалось, что сама Зоя просто ведена в заблуждение указаниями экстрасенса. Но упоминания экстрасенса раз за разом делало ситуацию совсем уже и не безобидной.

- Вы глубоко ошибаетесь, - еще раз сказала Нина.
- Пусть этот грех будет на моей совести, ответила Зоя.
- Это не грех. Просто заблуждение. Мне хочется, чтобы оно было разрешено.
- Мне придется платить за эту вещь, - добавила Зоя.

     Но вдруг в голове Зои что-то опять повернулось, лицо ее заострилось, глаза стали неподвижными, губы сжались, и Нине показалось, что эта миленькая женщина Зоя сейчас может ее ударить, и уже будет не с чем разбираться. И почувствовала Нина, что она просто теряла время, призывая женщину к спокойствию, ведь она сама сейчас чувствовала настоящий страх перед физической болью и нелепостью всего происходящего. И начав объяснения, привела разговор в тупик, из которого Зоя видела только один выход, ударить и снять разрывающее ее напряжение.

- Вот я сейчас позову экстрасенса, и мы пойдем и принесем платье, что было украдено. И я брошу его здесь на пол, - сказала грозно Зоя.
- Значит, вы знаете, где вещь ваша?
- Экстрасенс знает. Она не в вашем доме.

      Наступила пауза, в которую стало ясно Нине, что никакие разговоры уже теперь не нужны. Последняя ссылка на экстрасенса уже в ее глазах всякое жалостливое отношении к Зое зачеркнула. Нужно было уйти. Доказывать нелепость всего происходящего не хотелось. И тогда Нина повернулась и вышла из магазина. Навстречу ей с коробками шла и хозяйка магазинчика в новом красивом районе, что безмолвным свидетелем была части разговора Нины с продавцом.

- Ваша продавец знает, где пропавшая вещь, - сказала ей Нина.
- Разберёмся, - услышала она в ответ.

     На стенах в кафе висели такие маленькие графические рисунки арок старых домов, кусочков лепнины, ажурных окон, таких разных деталей низких старинных домов, что ещё можно было найти на старых улицах города. Но в новых районах, где стояли высокие новые дома, в зелени крошечных деревьев летом, и в снежных плоских полянах зимой, такой красоты уже не было.
 
- Вот для чего тебя звала, - сказала Нина.
- А какого черта ты в норковых шубах ходишь по дешевым магазинам? Зачем нервируешь женщин? Она приехала работать все время, без сменщиц, она не уходит ровно в пять или шесть часов домой, как ты, а до восьми, а может и до десяти работает. Может и дети у нее дома, а она тоскует. И деньги нужны.

- Нет, в магазины маленькие, вообще никогда не пойду, - ответила Нина.
- А что за нелепость звать к себе домой, совсем неизвестных людей. Здесь было бы ещё больше проблем, чем получилось в этом случае.
- Ты меня что не жалеешь? – спросила Нина.
- Нет. Хотя и понимаю.
- Я ведь предлагала и милицию вызвать, - вспомнила Нина.
- Им это было в магазине не нужно. Документы, регистрация, отсутствие чеков. Но и тебе было не нужно, а если бы они привели свидетелей, которые бы сказали, что видели, как ты вернулась в магазин. А?

- Сколько всего в этом клубке.
- Тебя спас животный страх, и от них, и от твоих глупых действий. Это единственное, что было на твоей стороне, - сказала Вера.
- Именно тогда, когда сказала продавец Зоя, что придет экстрасенс с платьем, мне стало понятно, что я выбрана жертвой, что должна для своего спокойствия отдать им деньги.

- Эх, забудь это навсегда. Забудь. Ты вышла из сумасшедшего дома, а могла по своей глупости ещё там задержаться. Твои проповеди ничего не дали. Только этой продавщице еще хуже стало, и ты вся в негативе осталась, если не сказать хуже.
- Ты меня так жалеешь, поняла, - сказала Нина.
- Конечно, жалею. Но это бетонный лес, а в нём бетонные люди. На тебя упал кирпич. На тебя падал кирпич?
- На меня падал кусок карниза. Огромный кусок с высокого здания, этажей шесть. Он упал под мои ноги, только несколько сантиметров отделяли его полет от меня. Этот кусок карниза разбился об асфальт, и меня обдало бело-серым облаком штукатурки, и я ещё долго стояла, чувствуя, что меня почти коснулось что-то страшное, и дыхание этого страшного было близким и пыльным.
- И сейчас кирпич пролетел рядом. Забудь.

     На улице уже было темно, и фонари, что зажглись на узкой улице, почти прижимались к стеклам, и расползались своим желтым светом, и, казалось, что огромные одуванчики выросли в минуту и закрыли собой вечерний город.
 
- Кофе? Чай?
- И пирожное.