Глава 24 На меже перемен

Из записок
1987
«У мужа всё по-прежнему, - постоянной работы нет и только редкие публикации в газете, выезды на литературные выступления по области. А меж тем мечтает построить домик под городом, копаться на грядках, а сегодня…
Сижу в зале, шью дочке платье. Входит, присаживается:
- Хочешь, прочту свой новый рассказ-притчу?
- Давай, - отрываюсь от швейной машинки.
- Читал его своим начинающим литераторам, а они не поняли.
- Читай мне, - улыбнулась: – А вдруг пойму?
- «Верность кормушке» называется.
Старый писатель... голубь на карнизе, которого тот кормит каждое утро... Кончил. Молчу.
- Чего молчишь?
- Ну, что тебе сказать? – медлю: - Трудно вот так, сразу... – И, потянув паузу: - Что ж ты такие короткие рассказы стал писать? Чехов* в начале писал такие, а ты - в конце. -
Молчит. - Тебе бы значительное что-нибудь написать, - начинаю красться к своей теме: - Я понимаю, материал сам не придёт... может, только с подоконника... - Нет, не вспыхнул от моей иронии. И тогда смелею: - С год в районной газете поработал бы, ведь в неё-то, поди, возьмут? – Вижу, начинает злиться. - Конечно, работа силы вытягивает… 
- Да, вытягивает... – перебивает уже раздраженно.
- Но в то же время, - всё же продолжаю: -  подбрасывает темы. Ведь в стране начинаются перемены и Горбачев* обещает…
- Работал я, знаю... – опять прерывает.
- Не злись, - хочу успокоить: - я ж не заставляю тебя работать. - Что ответит? Нет, молчит. Тогда договорила: - А то, что написал... притчу, как называешь... Она понятна: да, за кормушку надо платить свободой. Не знаю, почему твои начинающие не поняли? А мне рассказ кажется дидактичным. Извини. Он - как «Камешки на ладони» Солоухина*. Раздражает меня подобное... хотя всё вроде бы верно.
Ничего не ответил. Нырнул в свою комнату.

... Платон вернулся из командировки, - с поэтом Фатеевым от Бюро по пропаганде литературы ездили с выступлениями по области и сегодня рассказывает, посмеиваясь:
- Стоит он на трибуне и, рассчитывая на смех в зале, говорит: «Но есть поэты, которые пишут вот такие стихи: «Бежит вода из кранта, забытого заткнуть...», а зал молчит.
Потом после выступления ждём машину, в трех шагах от нас топчутся мужики, но вдруг один подходит и говорит Фатееву: «Извините, пожалуйста, но вот Вы говорили про стихи... Один особенно понравился, про крант. Это точно, безобразие, конечно. Сколько ж этих крантов не закрытых по городу нашему! И льется, и льется из них вода, и никому дела до этого нету». Ну, задвигал он челюстями, что-то хотел ответить, но поперхнулся... и заковылял прочь.
... Вчера за ужином муж бросил:
– Жена, скоро у меня день рождения. Как отмечать будем? – И взглянул пытливо: - Звать гостей домой или отметить в мастерской Махонина? Приглашу туда еще Виктора Якушина, да и всё.
- Конечно, для меня лучше, если б «да и всё».
И хотела еще добавить: ведь при нашем дефиците денег и продуктов хорошо накормить компанию гостей ох как проблемно! Но не сказала, - может, сам поймет? Но он только пояснил:
- Если будем отмечать у Махонина, то подарков не будет.
- Да хрен с ними!.. с подарками, – обрадовалась: - Зато выпьете с друзьями, посидите, отведёте душу.
- Ладно, подумаю, - пообещал.

... Обычно, когда приезжаю от родных из Карачева, наработавшись там на огороде, все мускулы кричат от усталости! Но на душе бывает отрадно, - помогла им! - а вот сегодня... Платон встретил во «фраке», - только что пришел с какого-то банкета, - и я вроде как в шутку пробурчала:
- Во, жена с поля, а муж - с бала.
Но потом пошло... про себя: «Ходит чистенький, спит сколько хочет, не перенапрягается… его любимое словцо!.. как я такая», а он вдруг подошёл и спросил:
- Устала?
Ничего не отвечу, только плечом дерну. Но позже, когда буду сидеть на диване, поджав под себя ногу, выдам всё же остатки своего тайного монолога:
- Надоела мне нищета наша… хоть и чистенькая.
Подождала ответа, а он только и вздохнул. Тогда, чтобы отвлечься, спрошу о свадьбе его сына Сережки, начнет рассказывать, но скупо, неохотно: невеста, мол, некрасивая, да и родители её «какие-то»… но встрепенётся:
- Кстати, Алена тоже регистрируется восьмого июня.
- Да?.. Надо бы подарить что-то.
- А я уже договорился с Махониным, что даст в долг триста рублей.
И у меня дрогнет сердце: «Опять долги!» Но ничего не отвечу и только опять «нырну в себя».
... Прочитал мне сегодня свой подправленный рассказ «Помни о смерти». И рассказ этот о стариках-пенсионерах, которые работали в Обкоме*, а теперь хочется им, чтобы память о них «осталась в веках». Сказала:
- Интересней стал рассказ, но… - Взглянул вопросительно: - Но интонация автора осталась и слышится в ней явно: не принимаешь своих героев, а ведь…
- А ведь должен?
- Ну, не должен, конечно, но если и редакторы «услышат» то, что я, ему, конечно, не сдобровать.
Но переписывать не стал и отослал в московские журналы «Огонёк»*, «Знамя»* и теперь будем «ждать ответа, как соловей лета».

... И отмечал Платон свой день рождения у Махонина в мастерской. Приготовила им целую гусятницу плова с последним куском мясом, которое дочка привезла из Москвы. Взял ещё банку маринованных помидоров, две банки рыбных консервов, кусок сала, две бутылки водки, за которыми накануне простоял в очереди часа три, так что вернулся без подарков, но пьяноватый и довольный.
... Возвратили ему рассказ из «Огонька и рецензент пишет: «Интересен ваш подход к теме. Пожалуй, в современной литературе ещё никто так не подходил. Но вы пишете по-журналистки усреднённо».
- Стиль у меня не хуже, чем у многих писателей, - размышляет грустно: - Гранин* пишет не лучше, Быков*, Залыгин*...
- Да, конечно, - хотела утешить, а он неожиданно подытожил:
- Но все же теряю в себя веру.
- А чего ты теряешь-то? Не знаешь, почему отказали?
Молчит, смотрит в окно.
- Да потому, что… как там у него? «В современной литературе ещё никто так не подходил…»
Ничего не ответил мой писатель и крамольный журналист, вытесненный на задворки идеологией социализма.

... Ездили всей семьей в лес за ежевикой. Вначале автобусом, потом сели в вагончики узкоколейки, которая углублялась в лес. И уже поехали, но на ходу спрыгнули, - начинался дождь.
- Пошли вон в тот лесок, -  всё же тянула я: - Ведь дождик чуть-чуть моросит, грибков поищем…
Платон согласился, дети упрямились и через какое-то время отправили мы их автобусом домой, а сами нырнули под деревья, - снова пошел дождь. Укрылись под лосиной кормушкой, сидели, слушали шум дождя, ели бутерброды, запивая горячим чаем из термоса... Когда дождь перестал, брели к трассе вдоль лесной дороги по мягкому, чавкающему настилу ельника, вдыхали ароматы отяжелевшей от влаги зелени, срезали яркие скользкие грибы... А домой ехали тоже в дождь почти пустым автобусом.
И то был праздник!
... Возвратили из журнала «Знамя» и рассказ «Помни о смерти».
- Пробиться стало почти невозможно, - сказал грустно: - Раньше были бездарные разбойники, а теперь, когда свободнее в прессе стало, даровитые повынимали из своих столов залежавшееся, вот и...
Наверное, он прав.
... Звонил какой-то мужчина и просил передать Качанову, что на Дормаше есть место в многотиражке. Когда вернулся с выступлений, спросила:
- Может, пойдешь туда? Будет постоянная зарплата, да и наблюдения «в сложный перестроечный период» не помешают.
- Не охота устраиваться. И к брату в Донбасс надо съездить, - сказал тихо, но решительно.
«Вот это да!.. – ахнула про себя: - А я-то молюсь перед сном: «Господи, ни о чем тебя больше не прошу, только сделай так, чтобы муж получал хоть небольшую, но постоянную зарплату!»

... Сегодня собирается в Зимогорье к брату Жоре, берет с собой Глеба, а тот, как назло!.. на практике залил голубой краской туфли и брюки. Но брюки оттер ацетоном, а на туфли не хватило. Что делать? Поехал искать по магазинам, но не нашел, а когда вернулся, пробурчал:
- Эти туфли надо уже на свалку выбросить или цыганам отдать.
- Выбрось. Отдай. - завелась я с пол оборота: - И иди, купи новые… за свою ПТУшную* стипендию.
Подхватил эстафету и Платон:
- Избаловали сына! За двадцать пять рублей туфли ему купили, а он... Надо осторожней быть... с красками.
В общем, испортили парню настроение напрочь. Но позвонила дочка с работы: достала, мол, ацетон, пусть Глеб к одиннадцати подъезжает к проходным. А уже в четырнадцать - поезд. Но все ж съездил и снова стал оттирать краску… а батя всё ворчит, ворчит, и я воздеваю руки к небу:
- О-о!.. Ну, улыбнись же ты хоть разочек! Перед дорогой-то!
Обиделся:
- Вечно вам нехорош!
За обедом сын сидел насупленный и я спросила:
- Не хочешь ехать?
- Не хочу.
- Ну, тогда сдавайте билет.
А Платон - опять:
- Хочешь, как лучше... - И к Глебу: - Я в своё время…   
О-о!.. И до самого ухода рефреном - эти туфли: краску-то с них оттерли, но тёмные пятна остались.
 - Глебуш, - попыталась его взбодрить: - да не обращай внимания на эти чёртовы туфли! Представь, что мода такая пошла... с пятнами.
Но наконец-то уходят. Машу им с балкона рукой. Проплывают внизу лысеющая голова Платона и в голубую клеточку рубашка Глеба… та, что из уцененного.

... Муж и сын приехали из Зимогорья загорелые и довольные. Все дни ощущаю в муже перемену, - словно вспыхнул в нём какой-то внутренний согревающий свет.
Вот бы навсегда!..
... В анкетах «Рабочего» читатели называют статьи Платона лучшими.
- Конечно, пишу я неплохо, - услышала за обедом, - но…
- Но в последнее время ты ничего не пишешь для центральных газет, - подхватила.
Ничего не ответил. Потом пошёл пройтись, возвратился и с порога - на дочку:
- Почему со стола не прибрала?
Сын под руку подвернулся, и - на него!.. а тот:
- Во, не успел прийти, а уже всем настроение испортил.
Дал ему в лоб щелбанец. Я вроде бы на всё это не прореагировала, но чуть позже вслух размечталась:
- Как хорошо, когда муж целыми днями на работе!
- И когда денег кучу приносит, - не смолчала дочка.
- Да деньги не столь важно, - извинилась за неё: - а вот настроение семьи...
И снова ничего не ответил. Прошёл к себе. Закрылся.

... Ни впечатлений, ни встреч. В такие дни словно уходит земля из-под ног и не за что зацепиться, чтобы не лететь в тоску, в безысходность… Но всё же какие-то перемены в нашем замкнутом социалистическом лагере ощущаются, правда, только в Москве, а «на местах», как принято говорить, ни-и в чём не заметны! И если бы ни центральные газеты, телевидение, радио, то, как говорит муж, «Хоть удавись», и сегодня сказал грустно:
 - Жизнь - ошибка.
Но вечером закружила метель… Люблю метели! В них - движение, игра. Сопротивление чему-то? Или метущаяся, буйствующая энергия что-то обещает? Вот, мол, только отбушую и... Момент ожидания.
 ... На улице пасмурно, слякотно, сыро. А ведь сегодня тридцать первое декабря!
Как-то неожиданно все сошлись на кухне и вначале шутили, а потом...
- Глеб, ну почему ты за молоком не сходил? – вспомнила я вчерашнее поручение.
- А почему я должен ходить, а не Галька? – попробовал отфутболить мой упрек.
Загудел на неё и батя:
- Вон паутина в углу висит, а она не снимет. Целый месяц наблюдаю.
- Он наблюдает! - вспыхнула и я: - Ну, взял бы веник да снял.
- Да я-то сниму, - и голос его стал крепчать: - Я всё могу, а вот вы…
И, как всегда, стал обобщать. Но я перехватила инициативу:
- Это я всё могу! И на работу ходить, и по магазинам бегать, и обеды-завтраки-ужины готовить, и читать, писать, а ты... Ты только наблюдаешь!               
Чувствую: по-онеслась! И самое противное - сразу слезы.
Но надо успокоиться, - как-никак Новый год приближается. И закрылась в ванной, умылась, испила водички, приказала себе: «Ладно, всё хорошо. Успокойся!»
И успокоилась... почти. И побежала на базар, а там... За мороженой свининой очередь! «Нет, сегодня мне такую не осилить». Побегала-побегала, да так ничего и не купила. «Ладно, стушу картошки, поджарю курицу... хорошо, что вчера на работе дали, а мы не съели, на оладьях перебились». На ходу сжевала листок свежей капусты, - начал болеть желудок. И не помогли ни березовые почки, ни мята... Дочка – молодец, прибирает в квартире, а сын мается бездельем. Забурчала на него... про себя. Правда, чуть позже садится ремонтировать телевизор... «Этот наш телевизор просто сволочь! Вот так же и в прошлом году отключился под самый Новый год!» А желудок болит, болит!..  «Ёлки-палки! Вроде бы и готовить было нечего, а вожусь, вожусь... Кажется, Глеб отремонтировал телевизор… «Ой, девятый час уже? Но почти всё готово, можно и «Вокруг смеха» посмотреть». Только начал выступать Хазанов, а телевизор хоп... и отключился. «Ну, паразит!» Снова Глеб полез ремонтировать... я что-то подсказала, он огрызнулся. Опять - слезы! Опять - в ванную... Пососала валидол. «Слава Богу, дышать стало легче.» А тут как раз и дочка пришла от подружки, - ездила к ней за сосисками, которые та из Москвы привезла... Сели за стол. Платон – в белой рубашке, у меня на плечах – индийский платок. За час до «Нового» вылетела пробка из «Шампанского», я вздрогнула… Ещё летом, раздобыв по блату, презентовал мне эту бутылку коллега Поцелуйкин… Муж «коротко подвел итог года», пожелал всем здоровья, удачи. Взяли по конфете… «Дочку в очереди чуть не задавили за этими конфетами, стояла зажатая в угол и чуть не плакала»… Зажгли свечи. Сиреневым облачком засветилась ветка сибирского багульника... «Купила её на базаре у таджика»... мелкие цветочки вспыхнули каким-то удивительно радостным светом! Да и телевизор вдруг ни с того, ни с сего очнулся!..
Около одиннадцати сын и дочка ушли встречать Новый к её подруге, стало тихо, а мы… 
Посмотрели поздравление Горбачева, чокнулись остатками «Шампанского»: «За перемены! Чтоб свободней дышать стало!». Посидели молча. Я осталась у телевизора, Платон ушел в свою комнату и послышался…
И послышался бесовский вой. Обычно-то, перед тем как уснуть, муж ставит на грудь коротковолновый приёмник «ВЭФ», чтобы слушать «Би-би-си» или «Свободу»*, вот и сейчас… В новогодний концерт ворвался рёв глушителей, - это наши «пастухи», а, вернее, шакалы мечутся в поисках зарубежных радиостанций, чтобы вцепиться им в горло».

*Антон Чехов (1860-1904) - Писатель, драматург.
*Михаил Горбачёв (1931-2022) - Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985-91, президент СССР в 1990-1991 годах.
*Владимир Солоухин (1924-1997) - Советский писатель, видный представитель «деревенской прозы».
*Обком - Областной комитет Коммунистической партии Советского Союза.
*«Огонёк» - Общественно-политический и литературно-художественный иллюстрированный еженедельный журнал.
*«Знамя» - Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал.
*Даниил Гранин (1919-2017) - Советский писатель, киносценарист.
*Василь Быков (1924-2003) – Белорусский писатель, участник войны.
*Сергей Залыгин (1913-2000) - Советский писатель и общественный деятель.
* ПТУ - Учреждение среднего профессионального образования.
*«Радио Свобода» - Международная некоммерческая радиовещательная организация. Перестали глушить с 30 ноября 1988 года.