Пробка в салоне

 

Сидячие места уже все были заняты, а пассажиры всё входили и протискивались вглубь автобуса. Почти месяц назад плата за проезд поднялась до двух рублей, а «шестёрки» всё еще держали старый тариф в полтора рубля, объяснялось это, наверное, тем, что они потребляли солярку, в то время как дорожал бензин. Одно неудобство было в этих «шестёрках»: теснота,  два  ряда    кресел  по  бокам и очень узкий проход посередине в принципе не предполагали наличие стоячих пассажиров, а задняя дверь не открывалась вовсе. Поэтому пассажирам на выход приходилось проталкиваться заблаговременно.
Пожилую, толстую тётку с увесистой хозяйственной сумкой в руках трудно было обойти в узком проходе и её всё дальше и дальше втискивали в конец автобуса, она стойко держалась, с советских времён закалённая в вечных очередях, и, казалось, не испытывала особого дискомфорта.
При въезде на Коммунальный мост, тётка стала протискиваться ближе к выходу, задавая всем передним пассажирам один и тот же вопрос:
-На «Предмостной» не выходите?.. Разрешите пройти.
            И всей своей массой прижимая к боковым сиденьям  встречавшихся по пути пассажиров с трудом продвигалась к заветному выходу.
Она не реагировала на доносившиеся в её адрес реплики типа «полегче нельзя?!», «осторожно, мамаша», «прёт как танк» и тому подобное. Вот она попыталась обойти очередного пассажира, мужчину кавказской наружности, с бородатым лицом, внешне похожего на киношного абрека.
-Чё ты, спокойно нэ можешь пройти, что лы?- сделал ей замечание абрек,- лэзешь как на буфэт с трэма копэйкамы.
       - А чё ты тут столпился? Не обойти тебя, не объехать. - парировала тётка.
- Всэ столпилса и я столпилса, тэбэ какой разница, зачэм так толкаться, кругом же люди стоят, каждый хочет ехат, вот и толпитса.
- Понаехали тут всякие, - проворчала тётка, с трудом преодолевая абрека,- ехай к себе на Кавказ и толпись там куда хотишь.
             -Кто на каво наехал?- возмутился абрек.- слючай, мамаша, я тут давно живу, тэбэ значит можно понаехат, а мнэ понаехали нэльзя? Вот будэч до конэчная поехат, если нэ пролэзэш со своя толстая задом.
- Кавказский чурек тебе мамаша, сперва научись по-русски говорить, живёт он тут давно.- зло огрызалась «мамаша», расталкивая пассажиров и таща изо всех сил толстую, похожую на хозяйку, сумку.
- У мэна в школэ по-русскому всэгда твёрдый четвёрка быль.- незло ответил абрек, скорее окружающим, чем тётке.
Наконец «мамаша» натолкнулась на девушку, стоявшую впереди, которая по габаритам не уступала нашей героине.
- Вы на следующей не выходите?– задала «мамаша» ей стандартный вопрос.
- Чё я чокнулась что ли на Предмостной выходить, если мне в Черёмушки ехать.- пробурчала она в ответ, явно испытывая неудобство в такой толчее.
- Откуда мне знать, куда тебе ехать, дай пройти.
         - Проходите, я вас держу что ли?- не повернув головы, ответила девушка.
- Конечно, загородила весь проход, пройдёшь тут. – стала энергично расталкивать  окружающих мамаша, пытаясь преодолеть неожиданно возникшее препятствие.
- Ну, надо же! Загородила.- повернула голову к ней девушка.- на себя посмотри, кому надо все прошли, а она, видите ли, не может.
- Да как тут тебя обойдёшь?
           Обозлилась мамаша, безуспешно пытаясь протиснуться между толстушкой и сиденьями. Ширина обеих женщин значительно превосходила ширину прохода, и поэтому разминуться им было просто невозможно.
- Давайте, как-нибудь местами поменяемся. - предложила девушка.
- Ну как тут поменяешься, у тебя есть башка в голове? - возмутилась мамаша, - Выйди, что ли, потом опять зайдёшь. - начала она злиться.
- Ага, щас буду пробираться через всю толпу на выход, а потом назад, да? Зачем в конец прошли, если ехать было недалеко?
- Да я от «Луча» еду, меня засунули в зад, ну что же это такое, а? Ну зачем такие узкие автобусы выпускают, а?– продолжала тискаться мамаша, ещё не осознавая безысходность и комичность своего положения.
Автобус тем временем миновал остров Отдыха и приближался к правому берегу. Перепалка привлекла внимание пассажиров, и все стали с интересом наблюдать за происходящим, всех стала забавлять ситуация, когда две толстушки не могут разминуться в тесном проходе.
- Говориль я тэбэ, поедэш тэпэр до конэчная, - подливал масла в огонь абрек, - потом обратно на такси.
            - Так и будешь кататься пока не похудеешь,- раздалось откуда-то спереди,-жрать надо меньше, а то отъела такую тушу, что вылезти не можешь.
          Отовсюду послышались советы один глупее другого, кто-то советовал одной присесть на корточки, а другой перешагнуть через неё. Но никто не хотел приседать, тем более что из-за давки сделать это было невозможно, так же, как грузной женщине перешагнуть через такое препятствие.
Одни советовали одной протиснуться на сиденье, тем самым хотя
бы частично освободить проход для прохождения другой, но все сиденья были заняты, и сесть на них не представлялось возможным. Острословы предлагали срочно съесть упаковку «гербалайфа», чтобы за минуту скинуть пару пудов.
Автобус остановился на остановке, кому надо – вылезли, стали заходить в автобус пассажиры.
- Постойте, не заходите, - в истерике закричала мамаша,- те, кто впереди, выйдите на минутку, потом зайдёте.
Но так быстро уговорить столько пассажиров было невозможно, водитель закрыл дверь, не обращая внимания на истошные вопли мамаши, и автобус поехал дальше.
             Мамаша, понимая, что и впрямь придётся ехать в Черёмушки, там выйти  вместе с девушкой-толстушкой, и только потом возвращаться назад, размазывая слёзы по щекам, взмолилась перед ней:
- Ну выйди на минутку, доченька, войди в положение, если бы я впереди стояла, я бы разве не сжалилась перед тобой, а?!
- Да я и так в положении,- пробурчала сочувственно девушка,- с чего вы думаете меня так разнесло?
Автобус тем временем проскочил следующую остановку и сворачивал на улицу имени 60 лет Октября, веселье в салоне наконец сменилось на сочувствие и здраво рассуждавшие граждане прониклись состраданием к пожилой женщине, обречённой пожизненно таскать на себе лишние три пуда веса. Даже абрек принял активное участие в освобождении женщины.
- Эй ви там впэрэди, виходи на остановка, випусти мамаша, всем мэсто освободитса, а то она нас никаво не випустит, пока сама не вилезет.
На остановке дверь открылась и кондуктор взял в свои руки дело вызволения невольной пленницы. Он попросил передних пассажиров выйти из салона, объяснив, что иначе никак не получится, потом передняя толстушка подалась вперёд, ближе к водителю, где было просторнее, и мамаша, всхлипывая, прошла к двери, держа в руке свою толстую хозяйственную сумку. Она полезла было в сумку за кошельком, чтобы рассчитаться за проезд, но кондуктор её поторопил.
-Не надо. Давай, мамаша, не задерживай, и так столько времени теряем.
Горемычная пассажирка с трудом спустилась на землю под сочувствующие взгляды пассажиров и, тяжело ступая, понуро поплелась в сторону Предмостной площади.