Запах жизни

Маленькая седенькая женщина сидела у окна. Короткие прямые волосы её были как-то неестественно всклокочены, а ночная выцветшая рубашка покрыта на груди рыжими пятнами пролитого борща. Женщина слегка улыбалась, глядя на едва прогретые солнцем деревья. Ранняя весна. Батареи еле теплые, но совсем не холодно, потому что в холле больницы кроме её самой еще множество людей. В потрепанных старых халатах и стоптанных тапочках, или как она – в ночных рубашках.

Она их не видит и не слышит, она живет в своем мире, далеком от больничных палат и серых теней их обитателей. Её не заботит, что волосы не причесаны и не мыты, а одежда испачкана. Она где-то далеко от всего этого. Вот сейчас, например, ей просто нравится ощущение ранней весны. Чувствуется что-то такое… необычное, зовущее, звенящее. То ли высь неба, то ли греющее солнце, то ли дрожащий воздух.

Женщина еще не старая, но выглядит, а главное ощущает себя старушкой. Именно старушкой – маленькой, седенькой… впрочем, ей было не интересно, как она выглядит. Раз в неделю её переодевали во всё чистое, и тогда она была счастлива, сама не зная почему. Только всё быстро заканчивалось: волосы необъяснимым образом путались, а одежда пачкалась. Нет, руки у неё не тряслись, вернее, тряслись не постоянно, а как назло именно в тот момент, когда она несла ко рту ложку или пила из чашки. Они предательски дрожали, проливая на грудь, живот и колени супы и компоты. Жидкость протекала сквозь ткань на тело, было неприятно и липко. Потом всё высыхало, и женщина успокаивалась.

Иногда сознание её прояснялось, и тогда она вспоминала разные моменты из своей прошлой жизни. Вот она, худенькая девочка, читает книгу. О чем была эта книга, она не помнит, но обложка запомнилась хорошо – черная, глянцевая.

Или она – молодая, стройная, высокая женщина, умница и красавица. Но и это воспоминание быстро гаснет. Усталый мозг не дает памяти разглядеть подробности: что она любила, что носила, о чем разговаривала, что за люди её окружали. Что-то мимолетное проскальзывает совсем рядом, но не дает ухватиться, не дает вспомнить детали, мелочи, минуты и секунды её прошлого.

А было ли оно, это прошлое? Кем она была тогда? Дочерью, матерью, соседкой, коллегой… она работала? Кем? Ни единой мысли, ни единой зацепки. Она жила теперь только ощущениями: горячо – холодно, темно – светло, больно – не больно. И запахи. Запахов было много, они были везде, воздух буквально кишел ими – теплыми и прохладными, сладкими и кислыми, насыщенными и ускользающими, приятными и еле терпимыми, горькими, пряными, резкими, тошнотворными, чистыми и грязными, новенькими и застарелыми.

Вы знаете, как пахнет болезнь? Или старость? Правда и ложь, страх? Чем пахнет рассвет, лето, огонь, увядший цветок? Чем пахнет жизнь?

Душа встрепенулась: она жива. Только ноги что-то подмерзли. Женщина посмотрела вниз. Рядом с облупившимися ножками стула были ноги в больших серых носках. Тапок не было. Это её ноги?

Мысли расползлись, потянуло запахом готовой каши. Она встала, уже зная, что нужно идти на запах. Она никогда не ошибалась. Но что-то её задержало. Женщина остановилась, прислушалась. Звуков не было, были запахи. И один среди них беспокоил, даже звал. Запах мимозы. Она повернулась. За спиной стоит девушка и излучает запах мимозы. Смотрит на неё, улыбается, как старой знакомой.

Мысли завертелись:

«К чему улыбка, что тут смешного?»

«Глазастая такая, и глаза голубые… а еще пахнет теплом, добротой, домом… чьим домом?»

«Она мне не знакома. Но этот запах…»

«Улыбается мне, что-то показывает… открытки, нет, фотографии…»

«На них высокая, стройная, молодая женщина…умница и красавица…с дочерью»

«ОПЯТЬ ОНА ПОЛЬЗОВАЛАСЬ МОИМИ ДУХАМИ!»

В висках застучало, предметы стали расплываться, темнота упала на глаза неожиданно.

- Ну вот, - довольно говорил врач симпатичной девушке с испуганными глазами, - Это было рискованно, но мы победили. Скоро вашу маму выпишут. После автокатастрофы такие случаи бывают. И чудесные исцеления тоже, - и он подмигнул ободряюще и очень убедительно.