Астральная старуха. Дети Зова

Мысли материальны. Творят реальность. Моментально реализуются. Образами из других  миров.

Наступили неожиданно сильные холода. Что-то опять сбилось в небесной канцелярии, после тепла и Солнца нам поставили минуса. Связь духовного состоянья Планеты и погоды напоминанием. . В определённые районы забрасывают испытанье. Что бы прочувствовать. Возможно нынешнее Человечество проснулось. Начало осознавать себя, действовать.  Разгребут сугробы, откапывать и обогревать бездомных животных. Сплачиваться. Помогать. Друг другу. Само-едино-лично. 
Не ждать вечно спящего верхнего. Проявлять уместную в ситуации активность.
Подниматься. Взрастать.
Холодный ветер обдал при спрыгивании с велосипеда. Холодно, но есть что-то надо. Я собралась за продуктами. Покупать необходимую снедь. Тело просило. Несмотря на холодину собачную его нужно чем то питать.
Огляделась. Навстречу мне шла старуха, укутанная в черные одежды, держа из уголками. Она протягивала ко мне свою руку, прося помощь. Подаяние. Я потянулась за кошельком, суетливо сняла перчатки. Высыпала со звоном мелочь. Старуха не поблагодарив отошла.
Я не встречала в Голландии так просящих, удивилась. Чёрное покрывало закрывая лицо, развивалось на ветру черными крыльями. Она что-то себе под нос бормотала о детях, отсутствии съестного. По губам поняла. Вошла в магазин, несколько ошарашенная, с думой про стариков и старушек, которым возможно нечего станет есть. Встала в очередь, набравшись продуктами. Жду подхода к кассе. Вдруг дверь открылась, в магазин расторопно вошла старушенция, которой я подавала милостыню. Скорее вплыла. Бодро направившись к мясному отделу, вышла из ракурса. Я отвлеклась. Наблюдаю.
 К кассе подходила моя старушка, с мешком полиэтиленовым, нагруженным до верха молотым мясом. Ни на кого не обращая внимание вытащила пять евро, мою мелочь, высыпала продавщице, развернулась величественно, улыбнувшись кассе и не дождавшись подсчётов и чека, твёрдо проследовала к дверям. Все стоявшие наблюдали, вроде старуха была не в себе, но с двумя килограммами мяса, больше ее похоже ничего не интересовало. Она развернулась и словно проплывая своей загадочной улыбкой полусумасшедшей полусвятой, с зажатым в руках пакетом одарила всех взглядом джокондовским, плавно ушла. Ее не останавливали.
Люди стояли в лёгком недоумении что это было, я тоже. Пожали плечами. Я расплатилась, забыв произошедшее. Пришла домой и старуха неожиданно снова всплыла.
Поскольку я знаю, что все не случайно, я стала думать к чему бы это. Наконец то нашла.
Бабушка моя была верующая. В приморском городке, где в принципе могло быть райское проживание, в те годы жить было трудно. Она жила как могла.
Годы войны с четырьмя оставленными мужем на ее попечение детям кушать не особенно весело. Она плакала, страдала, тянула их как могла. Муж ее, дед мой по своей безответственности продвигаясь по служебной лестнице детей решил в рай не брать. Пел, гулял, потешался с тогдашними девками.
Была война. Он продвигаясь достиг совершенства, наделав детишек, отдал их полностью бабушке на воспитание сам воевал. Не отягчённый чувством ответственности между делом заведовал мясокомбинатом и политрукствовал когда война призывала. Не бедствовал, и не помогал. Единственное что удавалось добиться от него в те годы, он разрешал отдавать собственным детям, немножко запёкшейся крови на бойне. Животных. Кто-то из семьи приходил. Собирал. Дома кровь жарили и собравшись за столом жадно ели. Нормальные по сути люди превращались в настоящих вампиров от голода и безысходности …
Была война.
Потом закончилась. Дед не изменив своих привычек шкурных и после. Гулял и резвился. Бабушка продолжала воспитывать детей одна. Любила его. Ждала.
Прошло время, народились внуки. Мы бегали и резвились только бабушка наша всегда была как бы грустна. Дом ее от этой грусти даже днём находился в полудремотном полутёмном состоянии.
Основным освещением в доме была Луна.
Сумрачность. Ощущенье.  Одна.
В городе не было никакого молельного дома. Тогда запрещалось. Чей то перестроенный выполнял функцию. Бабушка любя нас по-своему, не умея высказать, решила в ситуации сделать что могла. Соединить с Богом.
Как-то утром она сказала,
-сегодня вечером пойдём на крещение. Ты не думай много. Я сделаю все сама.
Днём молиться в открытую запрещалось. Политруки не молятся. Не надеются на Бога.
Бог в их представленье тогдашнем был    сатана.
Настал вечер. Мы собрались, таинственно подпоясались чем попало. Перебежками неспешно, не подавая виду, вроде от кого-то скрываясь по дороге к Творцу, дошли до молельного дома.
Дверь открылась. Кромешная тишина. Темнота слепила глаза. Я огляделась, пытаясь хоть что-то высмотреть.
Вышел Батюшка, остановился перед поручнями. Перекрестил меня, сунул ложку в рот с кагором. Я слизнула тягучую бурую жидкость. Батюшка объяснил, как мог мне.
-это кровь невинного человека, который за всех нас страдал. Не могу сказать, что я что-то тогда поняла. Сумерки сгустились. Я слизывая капли сладкой крови-вина на губах оглядела помещение. Мне показалось что кроме Батюшки и бабушки, я была не одна. На верхней антресоли помещения что-то зашевелилось, я увидела глаза старухи, одетой в черные одежды, она смотрела на меня и криво улыбаясь махала рукой. Мол поднимайся ко мне, я согрею, будешь в жизни ты не одна.
Я сглотнула, облизала пересохшие от волнения губы. Виденье исчезло.
Тишина.
Не согласившись на мистическое приглашенье я осталась в ощущеньях на всю жизнь одна.
Антресоли всегда отзывались страхом существования. Всякий раз когда я подходила к любым антресолям старуха всплывала, я видела ее протянутую руку в черных одеждах. Глаза. Страх верхнего пространства. Чувственное  одиночество . Незащищённость пространства. Обида. Брошенность Богом всегда настигал.
Я узнала ее. Моя антресольная старуха. Теперь поняла. Обняла ее мысленно. Поблагодарила за напоминание. Произнесла
- Люблю тебя. Отпускаю.
Она ушла.
Теперь весь мой мир наполнен присутствием. Страх в процессе осознания отпадает .
Восходит Солнце в моей Вселенной. В ней по-прежнему существует Луна, антресоли, старушки, дедушки, папы, мамы, детишки.
Страна.
Земля.
Планеты.
Галактики.
Иисус.
Создатель.
Научилась чувствовать. Пришло понимание.
Я никогда не бываю одна.