Последняя женщина. Характер Мариулы

   
Больше  всего   дорожила   Мариула    своей   свободой,  и  что  бы  там  не  говорили  о  ней,    никогда   не  отдавалась   мужчине  только  потому,  что   именно   он  её   хотел.  Желание,  прежде  всего,  должно  было  пробудиться   в  ней.

 И,   кому  было   об  этом  не  знать,  как  не   близкой  её   подруге.  Как  и  Мариула,   не   отличалась    Оксана  в   студенческие    годы   особым  целомудрием,    однако   сумела,   взяв  от   тех   лет   всё,   что  можно,  прихватить  ещё   и    лакомый   кусочек   семейного   счастья.
   
 Даже  в  мыслях  не  было  у  Мариулы    попрекнуть    её   в    чём-то,  а  вот   она,  подруга  её,   не  погнушалась,     указать   Мариуле   подобающее   ей    место.

В   отличие  от  Оксаны,  Мариула    не  лицемерила,   не  старалась   показать,  что  она   лучше   того,  что  есть  на  самом  деле,   не   выворачивалась    наизнанку,  чтобы    примерить   на    себя    чужую   добродетель.

     - Ну  и  пусть, -   вместо  того,  чтобы  смущённо  потупить  глаза,  могла  прямо  так  и сказать  всё,  что  думает.    Была,   иногда   и  грубой   и  резкой,    но  вместе   с  тем,   отличалась   отзывчивым   на  чужую  боль   сердцем.  Это  качество,  её   открытого,   лишенного  всякого  позёрства  характера,  пришлось   по  душе   простым  сельским  жителям,  которые,   чуть    не  с первых  дней,  стали  тянуться  к  ней,  и  она  отвечала  им  тем  же.
 
А   самым   искренним  в  проявлении   любви,   оказался   Аргут,   большой   дворовый   пёс,   которого   она    вначале    побаивалась   и    пыталась,  когда   он  появлялся  на  её    пути,   осторожно    обходить   стороной. 

В  тот  вечер,  когда,   поссорившись  с  Оксаной,    вернулась   она   в  больницу,     и     состоялось   выяснение     отношений   с    этой        собакой.
   
Мариула   сидела   на  крыльце,    опустив  голову  на   руки,  сложенные  на  коленях   и  думала,   как   нелегко   складывается   всё  в  её   жизни.

Должно  же  быть  где-то  и  её   счастье,  пусть   небольшое,   не  броское,    обыкновенное    человеческое  счастье.  Чтобы  придти  с  работы  в  свой  дом,  приготовить  обед  для  мужа,  сесть  напротив  и  смотреть,  как  он   с  аппетитом  ест.  Потом   убрать  посуду  со  стола,  услышать  доброе  слово  о  себе.  Вместе  с  мужем  пройти  в  другую  комнату  и  склониться  над  маленькой  кроваткой,   где   спит  их   сын.
 
 Мариула    представила,  каким  бы   он  мог  быть,  пухленькие   щёчки   с  малюсенькими  ямочками,  пушистые  реснички,  весёлые  искорки  в   глазах.   Она  представила,   как  протягивает  он  к  ней  свои   ладошки   и  о  чём-то  лепечет.

    Разве  многое   она   просит    от  жизни?    Дом  -  пусть  даже  самый   небольшой,  лишь  бы  был  свой,  муж,   не  нужен  её   красавец   за  рулём    машины,  много  было  в  её  жизни   таких  красавцев,  как  появлялись,  так  и  исчезали.  А  ей  нужно,  чтобы  всегда  был  рядом,   чтобы  чувствовать  себя  за   ним,  как   за  каменной  стеной,  и  чтобы  обязательно  в  доме  были  слышны  детские  голоса.
 
   -  Ведь  не  прошу  же   я,  какого - то  особенного,  необыкновенного   счастья,   просто    хочется   жить  как  все,   просто  жить  -  думала  она.
 
   -  А  как  же   главное    правило,  которого  ты  всегда   придерживалась,  что  жить  надо  только  ради   удовольствий?  -     требовал   от  неё     ответа  её   же  голос.    Этот   голос,   звучащий   в  глубине   души,   не  отпускал,  напоминая    о  том,  что   хотелось   забыть.

Мариула,  крепко  стиснула  ладонями  голову,  ничего  уже   не  желая,  кроме   одного,  как  можно   дольше  вот  так,  сидеть    на  ступеньках  крыльца  больницы  в   неподвижной     тишине,   только  бы   никто  её   не  заметил  и  ни  о  чём  бы  её   не  спросил.
 
  Сколько   так  просидела,  не  знала,  может  час,  может  дольше,  а  когда   попыталась  встать,  чтобы  размять  затёкшие  ноги,  вот  тут-то   перед  ней    неожиданно   и     возникло  очертание   чего   большого  и  тёмного.    Не   успела,   даже  отшатнутся,  как   на   коленях   её    оказалась  лохматая  голова    большой   собаки,  которая   жила    на   территории   больничного   двора.

-  Аргут, -  произнесла   тихо  и  робко  Мариула,  в   надежде,  что   произнесённое   ею    вслух  имя   пса,  расположит  его  к  ней,  и  эти,  ужасные    его    клыки,   не  причинят    ей    боли.     В   ответ    Аргут    поднял   голову   и   в  его   взгляде,     отчётливо  читалось:  -  Ну,   да,  я  -  Аргут,  а   как  тебя - то  зовут?

-  А  я  Мариула, -  сказала   она,  совсем  уже  не  боясь  этой    собаки  и   осмелев   настолько,   что  провела  рукой   по  густой,  косматой   шерсти.

 Вот  так  они  и  познакомились,   и    с    того   времени   подружились  настолько,   что  куда - бы  не  шла    медсестра,   Аргут   шёл  следом  за  ней.  Теперь   он   откликался  не   только  на   своё   имя.  Услышав,   как   если   кто-то     звал  Мариулу,    навострив   уши,   поднимался    он  и   бежал    на  этот  голос,   зная,  что  сейчас   появится  она.  А  когда  появлялась  медсестра,   пачкал   своими  лапами   белоснежный   её   халат,   словно   не  видел     Мариулу    целую  вечность  и,  на  всякий  случай,  громко  лаял,   давая  знать,  что  никому  не  позволит   её   обидеть.

        Вот    и   сейчас,  когда    она,  взяв    сумку  с  медикаментами,  отправлялась   в   отдалённое  село,  путь  к  которому  пролегал   через  вершину  соседней  горы,  Аргут   бежал  рядом.

 Путь   был  не   близкий,   три,  четыре  часа  могло  уйти  на  дорогу.  И  повод  был,  не  такой,  что  бы  всё   бросить   и  идти,   чуть  ли,   не  за  две    горы.     Старый   чабан,  всю  жизнь   ходивший  с  отарами,  вчера  вечером,   дозвонившись    до  больницы,  пожаловался  ей:  -  Боль  в   ногах,  дочка,  стала    сильно    донимать,  ты  бы    какую-нибудь  мазь  мне  выписала,  а   лучше  всего,  если  будешь   в  нашем  селе,  сама  бы   её   и  принесла,  говорят,  что  рука   у   тебя  лёгкая.  А  уж  я  тебе,  мёд    со  своей  пасеки   приготовлю.

- Да,  что  вы,  дедушка,  никакого  мёда  мне  не  надо,  спасибо  вам,   конечно,  только  ничего  готовить  для   меня  не  нужно.  А  мазь,  которая   вам   поможет,  я  завтра  же  принесу,  -  пообещала  Мариула.

  За  это  время,  у  неё  в   холодильнике,  места  свободного  не  осталось.
Как   не  отказывалась,  но, - куда  денешься,  если   от  всего  сердца  благодарят,   и  слушать  ничего  не  хотят,  кто  головку  сыра,  кто  курицу  зажарит  с  картошкой  и,  завернув   посуду   в  полотенце,    принесёт  в  больницу,  кто   колбасы  сушенной.   

Особенно   после   того,   как,  покинув   дом   Оксаны,  осталась  она    там  же   в   больнице   и   жить.   Так  сложилось,  что   ни     мужа   Оксаны,  ни    саму   её,  в  селе  особой   любовью  не  жаловали.  При  встрече  раскланивались,  улыбались,  справлялись  о   здоровье,  куда  от  этого  денешься, - так  принято,  зато  за   спиной,   покачивали   головой    и,  обсуждали,   каждую      новую   их   покупку.
 
        -   Это,  сколько  же   денег   надо   было    отдать   за   такую  машину,   или,  -  смотри,  у  Оксаны,  опять  новое  платье,  а  кольцо,  ты  видела  какое?
Так  что,   когда  стала  Мариула  отдельно  от  них  жить,  сельчане   это  приняли  с  одобрением.
         -  Давно  бы  так,  -   делилась    своим   мнением  по  этому   поводу     Айшат,  которая   всегда   была  в  курсе  всего,  что   происходило   в  селе,  -  она,  Мариула,  не  смотри,   что  городская,  а  по  характеру  она,    девка  простая,  бесхитростная. 

         -  Так - то,  оно    так,  -   отвечала  ей   другая    женщина,  -  только   говорят,  что  в  городе,   она    такое    вытворяла,  что,    даже   сказать     стыдно.

         -  А   кто  говорит - то, -  накинулась  на неё  Айшат,  -  Оксанка   эта,  магазинщица   и  говорит.  Не  получилось  у   неё  связать  Мариулу   с    глав.врачом,  так  теперь   грязью   её   и  поливает.