Бессмертный гарнизон

Все военные городки похожи друг на друга своим образом жизни, укладом, отношениями людей, проживающих в них. Перечитывая Михаила Лермонтова, Льва Толстого, Александра Куприна обязательно найдешь что-то общее в жизни военных гарнизонов прошлых лет с жизнью современных военных городков. Изменилось время, люди, техника и вооружение, но дух обособленных и замкнутых воинских коллективов остался прежним.
После окончания военного училища в конце 70-х годов прошлого столетия я попал в один из таких гарнизонов, в котором квартировала одна из войсковых частей знаменитой мотострелковой дивизии. Начал я службу командиром взвода, а потом предложили служить при штабе и я не смог отказаться. Четыре года тревог, полигонов, учений в должности комвзвода обрыдли до невозможности, они отнимали практически все время, я месяцами не видел свою семью, а служба при штабе обещала быть легкой и необременительной. Благодаря своей должности я имел доступ ко всем служебным документам, в том числе и секретным. Читая сводки, донесения, распоряжения, приказы и всевозможные инструкции я невольно вспоминал бессмертное произведение Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». В этих документах было столько неразберихи, бестолковости, противоречивости, курьезов, что иногда казалось я служу не в советской, а в австро-венгерской армии. Но главное конечно люди: офицеры, прапорщики и солдаты, которые служили и жили рядом со мной. Многие из них уже ушли в мир иной, как и то время, которое сейчас вспоминается со светлой грустью и легким сожалением. Вспоминаю, как командир дорожной роты Петька Торопов, построив свою роту, начинал разнос подчиненных следующим образом: «Вы что такие, этакие, рассякие своего командира роты и за х.. не считаете?!», на что в ответ бойцы дружно и радостно гаркали: «Никак нет, товарищ капитан, считаем!». Помню, как багровел и ругался отборным матом командир батальона, когда выяснилось, что на учениях в условиях плохой видимости подчиненные командира инженерно-технического взвода Степы Зарубина построили КНП спиной к условному противнику. Врезалось в память, как меня молодого лейтенанта долго и эмоционально отсчитывал очень серьезный и строгий полковник, за то, что в данное время я со своим взводом нахожусь совершенно не в том месте, где должен быть по замыслу войсковых учений. А произошло это на масштабных учениях «Запад-81», которые проводились в Белоруссии на дретунском полигоне под руководством министра обороны СССР Д.Устинова. Для участия в учениях, нас передислоцировали из западной Украины. Ехали в теплушках весело и с песнями. Запомнились слова песни, которая стала нашим своеобразным гимном: «Гоп стоп Канада, старых баб не надо, молодых давайте, а вы хлопцы грайте!». В теплушках не предусматривался туалет и по малой нужде каждый страждущий высовывал свой агрегат в распахнутые двери и делал свое дело, хуже было, когда у кого-то сводило живот, который требовал срочного опорожнения. В этом случае, два человека держали за ремень третьего, который со спущенными штанами, выставив голый зад наружу, справлял свою нужду. Все трое чуть не вывалились наружу, когда однажды наш поезд медленно взбираясь по откосу, прогрохотал мимо платформы, полной дачников, ожидающих прибытие электрички. Запомнились изумленные лица мужчин и женщин, улюлюканье и свист пацанов.
 Нашим противником на этих учениях была не менее знаменитая Рогачевская мотострелковая дивизия. По дороге на белорусский полигон у моего БТРа забарахлил один из двигателей и мы остановились возле небольшого белорусского села. Сразу же появились местные жители, которые с радостным удовольствием угощали солдат фруктами и овощами. Эту идиллию нарушил командирский уазик, резко затормозивший возле нас в клубах пыли и выхлопных газов. Из машины вышел полковник в темных очках и на ходу приступил к допросу, кто мы и почему здесь. Я представился по всей форме: командир взвода разведки ядерных мин и управляемого минирования инженерно-саперной роты 306 отдельного инженерно саперного батальона лейтенант такой-то. Полковник был не на шутку рассержен и начал кричать, что мы срываем выполнение боевой задачи, так как в это время должны находиться совершенно в другом месте и что он по прибытию на место постоянной дислокации посадит меня на гауптвахту. Еще некоторое время он называл меня различными нелестными эпитетами, подчеркивая мою нерасторопность и командирскую несостоятельность. В конце этого разноса его пыл немного угас и, садясь в уазик он уже вполне миролюбиво, почти по отечески сказал, - передайте вашему командиру батальона, что начальник штаба дивизии объявил вам строгий выговор. Да, кстати как фамилия комбата? Я ответил, - подполковник Черноусов. Некоторое время длилась пауза, а потом полковник багровея спросил, - ты из какой дивизии, лейтенант? Из Самаро-Ульяновской железной – с гордостью ответил я. Тьфу на тебя, а я из Рогачевской, - сказал он, сел в уазик и укатил. Подобных курьезов в армии случается великое множество, о некоторых из них я расскажу ниже.