Курить

- А чего ты больше всего хочешь от жизни?

Лиза улыбалась, ее глаза блестели, это было верным признаком того, что лучше бы ей не продолжать пить то, что болталось на дне ее бокала (пузатого, так смешно смотрящегося в ее тонких пальцах), а переходить на минеральную воду. Она быстро пьянела, но знала, где кончались ее возможности и старалась не переходить границы. Не девочка уже. Это в 25 она могла позволить себе обкуренной безмятежно лежать в кузове старого грузовичка, за рулем которого сидел ее такой же обкуренный приятель, считать велосипедистов, которые их обгоняли и смеяться до болей в желудке над их шортиками. Сейчас не то время, не те люди. Да и слишком хреново было на следующее утро, и ее преподаватель по вокалу кривился, лишний алкоголь ощутимо сказывался на ее голосе...

Лиза допила вино, чуть поморщившись, и потянулась к бутылке с водой.
Васька рассеянно смотрела, как льется прозрачная жидкость из синей пластмассовой бутылки в Лизин бокал. Она уже давно пересела с неудобного плетеного стула на диван к Лизе, забралась туда с ногами и ее колени торчали выше плеч. У нее слегка кружилась голова, приятно так кружилось. Это было то самое состояние, которое она сама называла «уровнем».

До «уровня» ей требовалось два бокала вина. Сухого красного. От водки она не пьянела никогда, Лиза над ней иногда на этот счет подтрунивала, мол у тебя в силу твоей национальности водка по венам течет. Васька не обижалась. Но и водку не пила практически никогда, какой в этом смысл, если «уровня» с ней не дождешься?

Чего она больше всего хотела от жизни... Почему-то такие вот масштабные вопросы сами по себе задавались только когда обе они были под градусом. Васька объясняла это своей скованностью, которую она, далеко не девочка-цветочек, чувствовала каждый раз, находясь рядом с Лизой. И Лиза наверняка эту ее Васькину скованность чувствовала. Поэтому будучи в рабочем, то бишь трезвом, состоянии они хоть и болтали много, обсуждали коллег и начальство, жаловались друг другу на проблемы профессионального и личного характера, но никогда не затрагивали тему чувств и желаний.

А желания были...

- Как это сложно... Чего я хочу от жизни... Да я и не знаю наверное... — Васька намочила губы вином и посмотрела на Лизу поверх бокала.

- Так уж и не знаешь? И это я слышу от Васи, всегда и во всем уверенной?

Ваське послышалась усмешка в Лизином голосе. И... снисходительность что-ли. Ваську эта снисходительность разозлила. Ну да, она для Лизы неразумный ребенок... А ведь ей почти тридцать. И в отличии от сверстниц, с ужасом отгоняющих от себя мысли о размене четвертого десятка, Васька относилась к этой дате спокойно. Может быть, потому что на тридцать она себя не чувствовала категорически. То есть, может быть Лиза была и права?

Эта мысль Ваську разозлила еще больше, она сама не понимала почему. Лиза снова потянулась к столику, на этот раз, чтобы поставить на место бутылку с минералкой. Ее плечо коснулось Васькиного голого колена.

- Зато я точно знаю, чего я хочу сейчас! — выпалила Васька.

- Да? И чего?

Никакой усмешки, никакой снисходительности. Только доброжелательное любопытство. Лизина левая бровь поползла вверх. «Она дугой выгибает бровь и смеется как сорванец»...

«Мне до жути хочется поцеловать тебя... Не так как ты целуешь меня при встрече, в щечку, кстати, я ненавижу этот ритуал! Я хочу целовать тебя в губы, кусать их, а потом снова нежно касаться их своими губами, а потом... Молчишь? Ты в ужасе? Конечно, такого ты от меня не ожидала. Ты не знаешь что сказать? Не говори ничего, что бы ты не сказала, это только ухудшит ситуацию. Я пьяна, поэтому мне можно. Можно быть честной, можно быть влюбленной. «Если я случайно в нее влюблюсь, это будет моя вина»... Чертова Полозкова... Завтра я все свалю на это вино. Вина в вине, как звучит, а? Не бери в голову, Лиз. И не молчи пожалуйста...»

- Мне до жути хочется курить, — сказала Васька потухшим голосом и уткнулась носом в свои колени.

- Ты же не куришь? — от удивления Лиза подавилась водой и закашлялась.

- Ты права. Не курю.


Июнь 2012