Последняя женщина. После чашечки кофе

            С  этого  дня  и  началась  новая  жизнь  у  Мариулы.  После  чашечки  кофе   в  кабинете  у  Рената   Османовича   они,   позволили  ему    уговорить   себя  посидеть   в  ресторане. 

 Мариула   сама  себе  удивлялась,   как  быстро  она  вошла  в   роль   скромной   девушки    оказавшейся,    словно   впервые   в  не  привычной  для    неё  обстановке.

 Сидя   рядом  с  Ренатом  Османовичем    она,   действительно,   не  знала,  как    ей  себя  вести,   например,  стоит  или  нет,  закурить  как  Фарида,  решила,  не  стоит.  От  коньяка  отказалась,  а  шампанское  только   слегка  пригубила.  Вот  только,  когда  вслед  за  Фаридой,   выходила  на  минутку,  в  дамскую  комнату,  проходя,  мимо   Рената  Османовича,  случайно,  так  прикоснулась   грудью  его  плеча,  что  он,     поднося  в  эту  минуту  рюмку   ко    рту,  так  и  застыл   с  ней   неподвижно,  стараясь   продлить    ощущение   близости  женского  тела.
   
Стоя  перед  зеркалом  возле  умывальника,  и  докуривая   сигарету,   Мариула   прислушивалась  к  тому,  что  ей  говорила  Фарида: -  Сегодня,  его  к  себе  не  допускай,  и  домой  к   нему   нам  ехать  не   нужно.  Сама  ему   сразу  не  звони,  подожди,  когда  сам  позвонит,  а  я,   тем   временем,   будь  спокойна,  как  следует,  его   обработаю.  Увидишь,  всё  будет  как  надо, - сказала  она,  наклоняясь  к  Мариуле,  когда  они,  пересекая   зал  ресторана,  шли  к  столику,  за  которым   их  ждал  Ренат  Османович.

        После  недели  ухаживаний,    влюблённого  в  неё  старого  художника,  Мариула,  наконец,   согласилась  зайти    на  минуту   к  нему  домой,  откуда  вышла,  только    под  вечер  следующего  дня    и  то,   только   для  того,  чтобы  прогуляться,   вместе  с  ним, по  парку.
 
Ренат Османович  оказался  не  таким  уж    и    безнадёжным,   каким    рисовался  вначале   в  её  воображении.  Ноги  у  него  были  совсем  и  не   кривые   и  даже  не  слишком    волосатые.  Единственное,  что  подтвердилось,  он  действительно   волновался,   когда  настало  время   действовать   согласно    ситуации. 

 А  ситуация  была  такая, -  они  уже  сидели  на  краю  широкой  кровати,  на  которую   первой  опустилась  Мариула,  сказав,  что  у  неё   от  шампанского  сильно  закружилась  голова. 

 Ренат  осторожно  присел  рядом   и  будто  бы  случайно   положил   руку   ей  на  колено.   Мариула,  конечно,  этого  не  заметила.  Тогда   он   уже  смелее  привлёк   её  к  себе   и   начал    торопливо  расстегивать  верхнюю  пуговицу  на  её  блузке.

-  Нет,  нет,   не   надо,   что  вы  делаете?  -  удивлённо  взглянув  на   него,   сказала  Мариула,  и   в  то  же    время,    быстро    освобождая    из  петель   все  остальные   пуговицы.  Когда  Ренат,  извиняясь  и,  что-то   бормоча   в  своё  оправдание,    кое-как   справился    с  верхней  пуговицей,  все  остальные    уже   были    расстегнуты.
   
   Ощутив  прикосновение   его  рук,     она  томно   вздохнула,  чуть  приоткрыв   чувственные  губы,  зная,  что  мужчинам  это  всегда  нравится,   и   так    испуганно   смотрела   ему   в  глаза,  словно  до   него    у  неё  не  было  в  жизни  ни  одного  мужчины,    с  которым    она  позволила    бы   себе,   вот  так  лежать   в  постели.
 
    - Что,  что     вы   со  мной  делаете, -    выдохнула  она  Ренату,  когда   он  стал  осторожно  раздвигать  её  ноги,  отчего    рука    его    дрогнула    и  он,    почувствовав,  что  делает,   действительно,  что-то  неприличное,   стал    перед  ней  извиняться.

  Он   говорил,  что,  с  первой   же  минуты,  как    увидел  её,  ни  о  чём   больше   и   не  думает,   как   только  о  ней.    Говорил,    что  для  него  она  не  просто    красивая   женщина,   что  Мариула   сама  не  знает,  насколько  она    прекрасна.

  Он  говорил,  говорил, говорил,   и,   возможно,  так  и  продолжал   бы   говорить    о   своих   чувствах   до  самого  утра,   не  возобновляя  попытки    перейти  от  слов  к  делу,  если  бы   Мариула    не  вернула  его  руку,  в   исходное  положение   и     не  шепнула,  прикасаясь   губами   к   уху: -  Какой  же  ты  милый.    Ну,   иди   же,   иди    ко  мне.

  Впервые  в   своей   жизни,  в    дни    знакомства  с  Ренатом,  она  почувствовала   со  стороны  мужчины   уважение  к   своему   телу,   уважение  и  нежное   отношение   к  ней  как  к  человеку.

   Нет,  не    то   уважение,  что    обставлено   красиво  сервированным  столом,  с  цветами,  шампанским  и    словами,  заимствованными   из   какой-нибудь   книги.

 Уважение,  когда  в  тебе   видят    не  только   объект  для  удовольствий     в   красивой   упаковке,    а   человека,   у   которого,  оказывается,  есть  ещё   и    такая   же   нежная   и   красивая   душа.

  Это  было   неожиданным   и  приятным  открытием,   в  первую  очередь   и   для   самой   Мариулы.

Поздним   вечером,       когда    мягкий   лунный   свет   растекался    по    комнате,   укрывая   лёгким   покрывалом     широкую    кровать,   легко   было  представить,  что  это   и  есть,  то  неизведанное,  о  чём   она,   никому   не   говоря  об  этом,  всю  жизнь  мечтала.   Но,  приходило   утро,   срывало   покрывало   ночи,  и   она   видела   перед   собой,    на   той   же   кровати,    другое,    сильно   постаревшее      лицо.   

 И  только  в   памяти,   оставалось   жить,  словно    в   увиденном    ею  сне,   и   ощущения   взгляда   и   прикосновения   его  рук. 

 Оставалось   в  памяти  то,  что   не  было  похожим  на  всё,  что  было   раньше   с   другими,    когда  пресытившиеся  её  ласками   мужчины,  смотрели   на  неё   как  на  пустую  тарелку,  с   которой  исчезло  съеденное  ими  блюдо.