Цена любви... 4

Со временем наступило полное прозрение: Юрик не тот человек, которого я хотела бы видеть рядом... Как говорится, сколько веревочке не виться... И в конце концов состоялся развод, на который Юрик предпочел не являться. Первые часы после окончания этой формальной процедуры были полны ощущения освобождения от надоевшего и ненужного, омыты слезами выстраданного, однако полностью освободиться друг от друга не удалось, наш бывший дом превратился в коммуналку, и мы, каждый по-своему, приспособились к новым условиям...

Однако, жизнь эту периодически встряхивало вмешательство в ее течение субъекта, коим являлся младший брат Юрика - Славик. Будучи моложе на два года, он не сразу поступил в институт, правда, действовал с размахом: не куда-нибудь, а в МГУ, на философский факультет. Между поступлениями работал в музыкальной школе родного городка преподавателем по классу фортепиано. Насколько успешно - сказать трудно, очевидно спасали маменькины связи.

Маменька, то есть моя свекровь, любила его самозабвенно. У Славика должно было быть все, чем располагает Юрик. Вот только мозги не вложишь, и поэтому, очевидно, младший братец с большим пристрастием относился к успехам старшего. Славик закончил аспирантуру, защитил кандидатскую, женился и приехал в наш город. Юрик посодействовал трудоустройству на кафедру философии местного вуза. Родилась дочка, семья получила квартиру, жизнь, казалось бы, наладилась. Братцы регулярно общались и Юрик, чем мог, помогал своему родственничку, вплоть до написания ваковских статей по культурологии, так необходимых для подтверждения ученого звания и получения соответствующей зарплаты. Однако, гордыня неблагодарного братца страдала...

Очевидно, чтобы как-то объяснить свое особое отношение к Славику, свекровь однажды рассказала, что своего младшенького она рожала в другом городе, что родился он "совсем рыженьким", что вызвало немалое удивление, поскольку "не в кого",...а посему и решила сразу, что это будет "ее ребенок". Таковым он и оставался до последнего времени. С отцом отношения оставляли желать лучшего, и судя по некоторым письмам, которые хранил Юрик, отца он ненавидел, и даже не называл в письмах отцом. Если речь шла об отце, то он упоминался как "этот". Потом отца не стало...

Года через два в возрасте шестидесяти лет свекровь вышла замуж за хорошего человека, вдовца, образованного и состоятельного, приехавшего в их городок с Сахалина. У него были  вполне самостоявшиеся  дети, которые стремились хоть раз в год навестить отца. Они приезжали в городок, нагруженные сахалинскими деликатесами, благо, что размеры дома свекрови позволяли принимать гостей. И всем было хорошо, вот только Славика  периодически "корежило". Завтракали мы на улице, под абрикосом. Обычно Славик, если не уходил на рыбалку,выходил из дома последним, умывался, ни на кого не глядя, садился за стол. Нередко после его появления разговоры стихали, хотелось побыстрее закончить и уйти из-за стола. Правда, эту неловкую ситуацию всегда старалась разрядить свекровь, но Славик по-прежнему оставался для всех источником отвратительного беспокойства...

Позже,к приятной простоте отношений между мной, свекровью, Максимом Максимовичем (вторым мужем свекрови) и его детьми,  добавились уже не столь приятные отношения с Любкой, женой Славика, про которых можно было сказать "два сапога - пара". Приезжали летом они втроем, с потомством. В мой последний отпуск в их жарком городке, жить рядом с такими хамоватыми "родственничками" как-то не хотелось: в магазины они выходили только за шмотками,правда однажды он собрал бутылки, и на мелочь от сданных бутылок купил арбуз,которым щедро угощал десяток человек. А вот кормить его самого с семейством, готовить, мыть посуду, наводить элементарный порядок в местах общего пользования должны были остальные, поскольку "господа отдыхать приехали".  Тьфу - и только...
Кстати, для наших детей поведение дядюшки было абсолютно непонятно: рассыпавшийся мелким бесом перед ними в нашем доме, он круто менял свое отношение в доме маменьки. Все должно было крутиться вокруг них, да только не крутилось.... а насильно мил не будешь...