Последняя женщина. Один год её жизни

   

         Увы,  всего  лишь  год  в  её  жизни  был  не  таким,  как  вся  предыдущая   жизнь.  Один  лишь  год.  Он  мог  продолжаться   ещё    очень    долго  этот   год.  И  они,  вполне    могли   бы  быть    необыкновенно  счастливыми  в  этой  их  жизни,   если  бы  у  них  была,   пусть  маленькая,   пусть   даже  совсем  маленькая,   но    своя  собственная   квартира,   а  не  эти   аппартаменты,  где  они  жили  как  квартиранты,  которых   в  любую  минуту    могут  попросить  отсюда    выехать.
 
 Отношения   Мариулы  и  Рената,   стали,   чуть  ли   не   ежедневной   темой   для    разговора   любопытных  к  чужим  судьбам  людей.

 В институте,  где  преподавал  Ренат  Османович,  студенты,  глядя  на   далеко  не  молодого     человека,   тихо  посмеивались,   передовая    друг  другу   довольно  откровенные   карикатуры  на  своего   преподавателя.

 В  больнице,  где   работала  Мариула,    больше  всего  распространяли  о  нёй   сплетни  те,  кого  она  обошла  в  своё  время  вниманием, теперь,    мстя   ей,   они  говорили,  о  том,  чего  и  не  было,  причём    так  уверенно,  что,   в  конце  концов,   и  сами  в  это  верили.

 Постепенно  эти  разговоры  стали  доходить  и   до  Рената.  Кто-то    из  его    знакомых   открыто   сочувствовал  ему,  кто-то   советовал  ничему  не  верить,  а    кто-то,   совсем    не  к  месту,  начинал  так    возносить   добродетель  Мариулы,   что  это  выглядело  скорее   как  насмешка.

  Ренат    всё  прекрасно  понимал.  И  то,  как   воспринимается    всеми   его   отношение  к  Мариуле,  и  то,    что  на  его  любовь,  вряд  ли    можно    ответить    проявлением    такого  же    чувства.   Потому  что   это   совершенно     противоестественно,   учитывая   его   возраст,   о  котором   говорят   глубокие   морщины    и   возраст   молодой   женщины,   которой,   ещё    издали    любуется   потерянное    им   время. 

  Он  прекрасно  понимал,  что  выглядит  смешным  в  глазах  всех  этих  людей,   которые  живут,  в  отличие    от  него   правильной   своей    жизнью. 

Он  понимал,  что  никто,  в  том  числе,  и   сама  Мариула,  не  верят,  в  его  любовь,  что   выстрадана  его  сердцем.  Они    не  могут  в  неё  поверить,  потому  что  давно  разуверились  в  этом  чувстве  и  живут  обычными  земными  заботами,  где  любви   отведены  определённые  часы,  между  ужином  и  завтраком.

 Ему  приходилось,  доказывать,  что  он  любит,  порой  и  самому  себе.  И  когда  у  него  не  хватало  слов,  он  брал   кисть,  и   рукой   его,      управляло   влюблённое сердце.   

 В  красках  его  картин,   казалось,  была  запечатлена   музыка   любви,   которую  можно  было  видеть.
   
 Близкие  подруги  Мариулы,  с  которыми  она   теперь  всё  реже  общалась,  после  того,  как    несколько  раз  отказалась  поехать   на   очередную    вечеринку,  смотрели  на  неё  с  недоумением.

 Та   же  самая  Фарида,  что  познакомила  её  с  Ренатом,  удивилась,  когда   услышала  в  ответ: -   Мне    это   всё   совершенно    не  нужно,  у  меня,  между  прочим,   теперь    муж  есть.

    -  Муж!  -  округлила     глаза  Фарида, -   какой  же  он  тебе  муж,  когда  у  него    ещё   не  оформлен    развод  с  бывшей   женой.

    -  Ну  и  что? - гордо   вскинула    голову   Мариула,  -  Вам-то    всем,  какое   до  этого  дело?   Что  вы  все  ко  мне  пристали?
   
 Дома   они  ничего  не  говорили  об  этом  друг  другу,  но  какая-то  напряженность  в  их  отношениях   уже  стала  проявляться.   Всё  чаше  Ренат  заставал  Мариулу   за   картами,    раскладывающей    пасьянс.  Она  могла    несколько  часов   подряд  сидеть,   уставившись,   в  нарисованных  королей  и  дам,     раскладывать    их,    то  веером,   то,   вновь   собирать     в    колоду,  и   вынимать    из  неё     карты,   чаще,    всё   той  же    крестовой  масти. 

 Иногда  уходила  на  кухню  и  там,   сидя   в  одиночестве,   что-то   записывала   в  тетрадь.  При   появлении  Рената,  тут    же,  ничего  ему  не  говоря,    тетрадь   эту    убирала.

  Как-то,   увидев    эту   тетрадь    за  кухонным    шкафом,  он  не  удержался,   раскрыл    и  прочёл  довольно  странные  записи.
 Одна  и  та  же  строчка   повторялась  через  все  страницы:   -  «Пусть  бог    спасёт    нашу   любовь».
 
И  дальше,  до  самого  конца  страницы,  снова  и  снова  повторялись  эти  слова.

Он  положил  тетрадь,  где  она  лежала, и  ни  слова  об  этом  не  сказал  Мариуле.   Глядя  на  грустное    её     лицо,     всё  чаще      думал:  -  как  ей   тяжело   сейчас,   если  она, таким  образом,  пытается  спасти  их  любовь.

 Он  старался    быть   к  ней   наиболее  внимательным,   старался    уделять    больше   времени,  отвлекать,  если  видел,  как  становился  задумчивым  её  взгляд.

 Она    ласково   смотрела  на  него,  как   больной,  страдающий   неизлечимой  болезнью,    смотрит   на    человека,   который   пытается  внушить  надежду,   тому,    кто  знает,  что  надежды  на  спасение  нет