Моцарт

Клавдия Ивановна задумчиво домывала посуду. Ей предстояло до конца недели решить вопрос с установкой счетчиков контроля горячей и холодной воды в своей квартире. По совести этот вопрос ей необходимо было решить еще до конца прошлого года, но, казалось, врожденное нежелание иметь  какие бы то ни было  дела с коммунальщиками, и  привычка все оставлять на последний момент,  заставили ее оттянуть процедуру установки счётчиков до крайнего срока.

И вот сегодня, вернувшись с работы, Клавдия увидела на общей двери,  которая преграждала вход всем не прошеным  гостям  в общий коридор жильцов этажа,  уже давно предпочитавших жить  по английскому принципу: «Мой дом - моя крепость»,  уведомление, закрепленное под её звонком. В нем сообщалось, что  в срок до восемнадцатого  февраля текущего года ей необходимо установить в своей квартире счётчики контроля расхода горячей и холодной воды, иначе…

Что там будет иначе  Клавдия даже не стала читать, настолько ненавистна была ей эта служба.      Пометив указанный в уведомление телефон, она  тут же,  порвав его на мелкие кусочки, как будто вина во всем происходящем была именно в этой  бумажке, с омерзением швырнула обрывки в мусорное ведро.

Клавдия никогда не считала себя женщиной робкого десятка, но перед представителями этой организации всегда почему-то  очень  робела. Даже не робела,  а впадала  в какой-то  ступор  и объяснений этому своему   поведению не находила.

- Надо записаться на прием к психологу, - подумала Клава, - нет, ну что  это такое,   в самом деле? Откуда эта фобия?  Здесь явно  какая-то скрытая психологическая травма у меня  присутствует. Надо бы разобраться.

Домыв посуду,  она подняла трубку: - Алло, добрый вечер,  это по поводу установки счётчиков, - сразу каким-то  ослабевшим голосом начала она, но зловещая трубка не дала ей закончить фразу.
- Адрес?
- Что простите? –   переспросила Клава.
- Адрес проживания Ваш? У  Вас что, со слухом проблемы, женщина?
- Нет,  всё в  порядке.
- А почему тогда всё время переспрашиваете?
- Извините, я же,  кажется,  только один раз переспросила? – попыталась вяло сопротивляться Клавдия.
- Так,  женщина, Вы не отнимайте у меня  время, - угрожающе зазвенела  трубка. – Вы и так уже являетесь штрафником.

Похолодев от последнего замечания, Ивановна быстро продиктовала свой адрес.
- Ждите завтра к вам придут.
- Так  мне завтра не очень  удобно. Мне бы на послезавтра и желательно на первую половину дня. Алло, Вы меня слышите?
Но трубка  ответила ей  только  длинными   зловещими гудками.

Клавдия  Ивановна,   тяжело вздохнув, стала набирать номер телефона своего  начальника.
- Семён Кондратьевич, не отрываю?
- Ну, что там у тебя, Клава?  Умер кто-то?
- Почему умер?  -  запаниковала Ивановна.
- Ну, ты же знаешь, что    дома я  принимаю только  форс мажорные звонки. Или ты забыла?
- Да, не забыла я, Семён Кондратьевич, не забыла, - уныло проронила  Клавдия Ивановна в трубку и предательская слеза поползла по её щеке.
- Так,  что случилось? – понял её состояние шеф.
- Коммунальщики завтра обещали прийти, счётчики учёта расхода воды ставить, - плаксивым голосом выдавила из себя Ивановна.
- Всё-всё,  дорогая, вопросов  нет. Потом в выходные закроешь день, я даже помечать себе не буду твой отгул нигде.  Считай, что я тебя уже отпустил, - попытался успокоить Клавдию Ивановну шеф, сразу поняв,  в каком душевном состоянии  находится его сотрудница.

Всю ночь Клавдии снились   кошмары: то у неё разрывало   на кухне подводку к стиральной машине,  и вода  заливала весь стояк с пятнадцатого этажа по самый подвал.   После чего на общем собрании жильцов дома принималось единогласное решение  о немедленном  четвертовании  хозяйки сто двадцать восьмой квартиры,   и сосед Гришка, работавший  мясником на Даниловском рынке и  живший в аккурат под ней, достав из-под полы своего засаленного, в пятнах крови халата огромный топорище, с удовольствием выполнял экзекуцию, после чего тут же в подъезде пытался продать наиболее лакомые части её тела соседям, громко крича при этом, что,  мол,  со скидкой,  господа,   продаю,  со скидкой, так сказать по блату, только для пострадавших; то  пришедший на следующий за расчленением день  на установку счетчиков сантехник из ЖКХ, вдруг, набрасывался на неё и, приковав её наручниками к кровати, вначале в  извращённой форме насиловал Клаву, а потом, забрав всё, включая и мягкую румынскую мебель из гостиной комнаты (гордость Клавдии Ивановны), и уложив всё это в свой чемоданчик с инструментом, поджигал её жилище сразу во всех комнатах одновременно.

Затем Клавдии Ивановне  каким-то образом   удавалось освободиться от наручников,  и она бросалась  тушить пожар, но воды в кранах не было.  И тут Клавдия Ивановна,  вспомнив, что вода-то ведь вся ушла ещё прошлой ночью через порвавшуюся  подводку к стиралке, пыталась кричать и звать на помочь, но в результате  лишь    как рыба, выброшенная волной на берег, открывала рот, все больше и больше при этом задыхаясь.

Клавдия  Ивановна вздрогнув проснулась, как ей показалось от собственного  крика.        Было  только начало шестого.  Сообразив,  что так просто  ей всё-равно уже  больше не заснуть, охая и причитая, она пошла на кухню за  валерьянкой.  Клавдия Ивановна  попыталась  накапать  себе по счёту ровно сорок две  капли, но, сбившись  и чертыхнувшись про себя, нацедила на глазок и залпом выпила.

После чего вернулась в спальню и попыталась уснуть. Пролежав полчаса и поняв, что все её усилия бесполезны,  Клава, включив лампу,   достала книгу.  Но   стоило ей только углубиться в чтение,  как  всё же сказалась проведённая,  практически,    в полубреду ночь,  и она,  выронив книгу,  провалилась в тяжёлый  и не менее страшный,  чем предыдущие сон.

Из состояния очередного  беспокойного сна с кровавыми реками,  текущими из всех кранов  клавдиевой    квартиры,  её вывел    паровоз,  на всех парах летящий в  ее  ухо-туннель и гудящий  во всю мощь.

Клавдия села в кровати  и прислушалась.  Она поняла,  что никакого паровоза, естественно, нет, а причиной её пробуждения является не что иное, как звонок.  Он  замер на мгновение, но через несколько секунд  казалось бы с  ещё большим  остервенением  начал штурмовать закрытую на все замки  дверь.

Клава глянула на часы:  - Начало восьмого,-  отметило сознание, - кого в такую рань принесла нелёгкая?  Совсем одурели коммунальщики что ли? - начала подкипать  Клавдия, стараясь глазами найти свой халатик. Она поспешно вышла в коридор и, подойдя к входной двери, как можно сердитее спросила: - Кто?
 - Не ждали столь ранних гостей, сударыня? – раздалось с противоположной стороны двери.

Клавдия Ивановна расплылась в улыбке: – Левушка! Она начала поспешно открывать перед племянником дверь. Действительно перед ней в больничной пижаме стоял Лев Валерьянович.
- Как ты тут, Лёва? Тебя отпустили?
- Ага, отпустили, - засмеялся племянник,  правда,  сказали еще раз к ним прийти, чтобы пижамку вернуть, - Левушка дернул себя за карман пижамы.
- Ох,-  Клавдия испуганно прижала руку к губам.  – Сбежал?
- А то, что-то мне поднадоело  в  этом  их санатории.
- Но ведь они будут тебя искать, Лёвушка?
- А это их дело, только теперь меня уже никто не найдёт, если я сам не захочу, - улыбнулся в ответ Лев Валерьянович. –  Ну,  так ты меня впустишь, или как?

- Заходи,  родной,  конечно,  заходи, - обрадовалась Клавдия Ивановна. - А я вот тут коммунальщиков жду.  Думала уж, что это они так рано ко мне ломятся.
- Понятно тогда почему на тебе лица нет, - ухмыльнулся Лёва, прекрасно зная об этой фобии тетушки. – Тогда считай, что сегодня я тебе спас от преждевременной и скоропостижной кончины.
- Да уж, слава тебе господи, что послал мне тебя сегодня, а то, не поверишь, я сегодня во сне из-за них уже сто раз представилась, - перекрестилась Клавдия.

- Есть, тётушка, во что переодеться? - опять дернул себя за карман пижамы Лёвушка. – Спортивный костюм какой-нибудь?
- Так,   Васин на тебя в аккурат будет. Вы ж с ним одного росточка, - Клавдия Ивановна опять перекрестилась, вспомнив своего безвременно ушедшего мужа,  и сразу сделала скорбное лицо.
- Ага, неси,  я не суеверен,  да,  и поесть бы что-то, тёть Клав, а то я со вчерашнего дня на сухом пайке.

Тётка, достав из шкафа спортивный костюм, засуетилась на кухне, а Лев Валерьянович, прежде чем садиться за стол,  всё же решил принять душ.

В это время вновь раздался звонок, и Клавдия Ивановна, сняв на всякий случай с плиты яичницу, которую она любила  заправлять  болгарскими перцем  и  помидорами Черри,   пошла открывать дверь.

На пороге стоял долговязый мужик с глубоким шрамом на правой щеке, в вязанной красной шапочке и  такого же цвета саквояжем в руке.
- Вам счётчики ставить?
- Да, мне. Вот принесла нелёгкая, не мог прийти хотя бы через час, - подумала с огорчением тётка.  Но,  как говорится,  ничего не поделаешь, надо принимать «гостя». - Проходите, пожалуйста.

Но предложение было излишним. Мастер уже вовсю шерудил  в туалете, стараясь пробраться к трубам с горячей и холодной водой.
- О-о-о-о, - услышала Клавдия, его присвистывание.
- Что там? – поспешила  к нему с вопросом тётка.
- Да  у Вас тут гребёнки  стоят, - показал ей мужик  на соединение, куда он планировал ставить датчики. – Кстати, покажите мне, что Вы там купили?  Вам же ведь говорили ничего не покупать?
- Ну, так  я ж такие же,  как у вас и купила, мне и в магазине присоветовали их взять, - засуетилась  Клавдия Ивановна, пытаясь вспомнить,  куда она их засунула.

На самом деле причиной покупки счётчиков явилось то, что компания по установке  аппаратуры за контролем расхода воды,  почему-то предлагала те же самые счётчики, что и магазин, только цена на них была ровно на пятьсот  р. больше.

- Пятьсот плюс пятьсот – тысяча, ну и почему я  должна им её  дарить? -  Решила Клавдия Ивановна,  и,  естественно, сходив в «Леруа  Мэрлен» - магазин,  в котором можно было купить из сантехники,  практически, всё,  без труда приобрела в нём  нужную себе вещь.

Наконец,  она нашла  их   в кухонном ящике.  - Как они туда попали? Ума не приложу, - подумалось Клавдии И она   поспешила к мастеру.
- О-о-о-о, - опять присвистнул одними губами мужик.
- Что ещё? -  не выдержала Клавдия.
- Ну,  и кто Вам сказал, что эти вот подойдут? - мастер потряс в руках счётчики и для большей убедительности в том, что это вещь абсолютно никчёмная сделал вид, что намеревается выбросить их в унитаз.

- А  что в них не то?
- Ну,  вот найдите три отличия, - мужик достал точно такие же из своего саквояжа и сунул их под нос Клавдии.
- Эти с какими-то проводками,-  робко сказала Клавдия, разглядывая счётчики мастера.
- Не с какими-то проводками, а выводами для  подключением к автоматической системе контроля  за расходованием горячей и холодной воды, - процедил мужик  сквозь зубы.

- Вот ведь,  блин,   ликбез кругом один, а на вид интеллигентные, технически подкованные люди. Когда уже молоко за вредность давать мне начнут.
 - Ну, полегче,  полегче,  - попыталась оказать сопротивление тётка.
 - Что полегче? Что полегче? – возвращая Клавдии счётчики, и сразу переходя на повышенные тона, закатил глаза  мужик. – Так, всё  или берёте   мои испанские с системой автоматического контроля воды,  а свои китайские можете засунуть себе… - он сделал паузу, но решил пока не перегибать палку, -  вон к люстре можете подвесить, - он  указал огромным разводным ключом на видневшуюся на кухне люстру, или я ушёл и пишу в заявке, что Вы отказались от установки.
- Ну, надо так надо, - вздохнула тетка.

- Ну вот, другое дело,  ставлю уже, - довольно ухмыльнулся  сантехник, - а то развели здесь патифонию – такие, не такие.  Да, и  сразу приготовьте мне две двести.
- Почему так дорого ведь все говорят, что они у вас по восемьсот рублей стоят?
- Стоили, сударыня, стоили.  Ещё в январе стоили. А сейчас две двести за пару. Вы бы ещё дольше чесались, так и все три заплатили бы.
- Да, кстати, и за гребёнки ещё дополнительно полторы.
- Какие  ещё полторы? – Клавдия всплеснула руками и поняла, что от  такого беспардонного   грабежа она уже близка к потере сознания.

Вся беда состояла в том, что Клавдия Ивановна совсем ничего не смыслила  в сантехнике и для неё все эти шайбы, краны, вентили, гребёнки, подводки, трубы и переходники были -  ну, сущим ужасом. Самое большее,  что она могла сделать в ванной или туалете – это открыть кран, или спустить воду в унитазе. И любая, даже самая маленькая течь казалась ей наводнением, если вообще не потопом.

- Ну, сударыня, выньте уже банан из уха. Я ж Вам сказал, что у вас тут гребёнки  стоят,  самовольно между прочим поставленные.  А? Самовольно,  ведь?
- Да не понимаю я тут в вашей сантехнике ничего, - совсем потухла Клавдия Ивановна. - Мастера приходили старые трубы менять, что-то там поставили, сказали так будет безопаснее и удобнее. Для каждого крана и для стиральной машины свой отдельный перекрывающий воду кран будет.
- Вот,  им-то удобнее, чтоб с Вас денежки хапнуть, а мне что теперь: бесплатно мучайся? Я ведь их всех открутить должен, а их здесь -  аж семь отводов. Уразумели?
- А нельзя не откручивая? Ну,  и если откручивать, то почему так дорого-то?
- Нельзя, - отрезал мастер. -  А дорого потому,  что здесь работа в труднодоступных местах.  Так что радуйтесь ещё,  что я к Вам попал, а не какой -  нибудь  чурка безголовый, он бы Вам тут точно все краны посрывал  и потоп устроил. Он угрожающе повертел в руках разводной ключ и зло глянул на Клавдию.
 - Так что работаем или будем вопросы задавать?

- Работаем, работаем, -  смирилась Клавдия. При слове – потоп у нее даже выступила испарина на лбу, и она  уже направилась в гостиную за деньгами, как, вдруг,  дверь в ванную открылась и оттуда вышел раскрасневшийся от горячего душа Лёвушка.
- Левушка, - всплеснула  руками Клавдия, - а я про тебя и забыла от страха.
- Ой, Клавдия Ивановна, хорошо-то как! Что такое тётка? Ты где потеряла лицо? На нем же ни кровинки не осталось.
- Так грабят, Лёвушка, пятисотку за работу,  датчики главное мои не подходят, покупай у него новые за две двести, да ещё  за  снятие какой-то там гребёнки полторашку, - шёпотом проговорила Клавдия,  указывая одними глазами на туалет, где уже во всю работал разводным ключом  сразу повеселевший  матёрый сантехник.
 - Итого четыре двести вынь, да положь  ему.  И это не считая, что я уже за тысячу двести сама купила  датчики, которые теперь хочешь  выбрасывай, а  хочешь  мышей ими гоняй. Пошла свои кровные опять доставать, - вздохнула тётка.
- А что есть мыши? -  глянул на Клаву Лёвушка.
- Да нет, это я так к слову. Фигура речи, так сказать, -  отмахнулась Клавдия Ивановна.
- Погоди, не спеши, - я посмотрю,  что за фрукт к тебе с утра уже успел прискакать.

Лёва заглянул в туалет. На  унитазе, спиной к дверям,  как орёл в гнезде, сидел долговязый мужик и, что-то напевая себе под  нос, откручивал поочередно отводы горячей воды. Левушка прислушался.
- Сидел-л-ла птичка на л-л-лугу,  - с напряжением  проворачивая трубу, бубнил мужик,  - подкрал-л-лась к ней кор-р-рова, схватил-л-ла птичку, за ногу…
- Птичка будь здорова, - помог Левушка  кончить куплетисту,   и   так хряпнул его по заднице, что тот,  взлетев  под самый потолок,  чуть не упустив в унитаз свой ключ.
- Ты чё, мужик, совсем офигел? – заорал он на Левушку, - так и заикой можно сделать.
- Ну, тихо, тихо, командир, - успокоил Левушка мастера. - Какие тут проблемы?
- Ту та никаких проблем, уйди лучше не мешай работать, я с хозяйкой уже все порешал.
- Что ты порешал?   То,  что гребёнку снимешь за полторы тысячи?
- А ты можешь,  не снимая гребёнку, поставить счетчики? – ухмыльнулся мужик,  с интересом рассматривая Левушкину пижаму.  Спортивный костюм, отправившись в ванную, тот забыл в комнате и поэтому до сих пор оставался в больничном одеянии.
– Хорошая у тебя ночнушка, прям как у пациентов  Кащенко,  - оскалился сантехник.
- Она и есть, только утром оттуда ушёл, а ты, я вижу, хорошо знаком с этой филармонией раз  сразу   пижамку признал ,   - не обращая внимания на шутку сантехника,  зевнул Лев Валерьянович.

- Не снимая гребёнку тут,  конечно,  ничего не сделаешь, посему ты иди, мил чек, посиди на кухонке, попей водички из-под крана, потому как хозяйка тебя,  я думаю,  за такие накрутки чаем уже вряд ли угостит, а я пока всё тут сниму. Это на двадцать минут, ну, полчаса максимум,  мне работы. Не плохо ты устроился, я смотрю, если у тебя  двадцать  минут работы оценивается в полторы тысячи.  Эт,  сколько же ты зарабатываешь? А? А ну-ка давай посчитаем.

- Сам считай, умник, блин, нашёлся, - огрызнулся мужик, тупо глядя на Льва Валерьяныча и соображая,  как ему в этой ситуации лучше поступить.
- Ладно, -  сказал он примирительно, -  у меня  в машине болгарка есть, сейчас мы ту та ею   трубу перепилим, всё-равно врезать в этом месте счётчик и тогда ничего не надо  скручивать.
- Вот, молодец, умница, -  похвалил его Левушка и легонько стукнул мастера  указательным пальцем по лбу, - ведь варит голова-то, варит, когда ты ее думать заставляешь.
- Ну,  ты полегче, -  отстранился от него мужик, - мозги повыбиваешь.
- А есть что выбивать?
- Че? – не понял мастер.
- Уже ничего, давай лети за болгаркой, а то ведь у тебя еще наверняка сегодня таких  квартир пять на заявке, - подтолкнул Левушка мужика.
- Не пять,   а шесть.
- Ну,  вообще красавчик! - зашёлся хохотом Лёвчик,  очень довольный, тем , что  почти угадал.

-  Щас,  я скоренько, - приняв похвалу на свой счёт,  заторопился сантехник.
Левушка пошёл переодеваться. В коридоре он натолкнулся на  Клавдию.
- Вот спасибо тебе, родной, -  затараторила тётка. – Ведь я с ними совсем не умею разговаривать, они на меня как удав на мышь действуют. У меня прям столбняк от всего этого   наступает, - она махнула рукой в сторону труб, зловеще шипевших из туалета горячей и холодной водой.

Лев улыбнулся:  - Так будешь кормить, или мне назад в Кащенко  надо идти, чтобы позавтракать?
- Уже, Левушка, я пулей, - тётка метнулась на кухню и загремела там сковородками.
Вернулся мастер.
- Во,  - показал он с гордостью на болгарку. -  Щас пять сек и всё будет готово.
- Ох,  ты, - восхитился Лёвушка. Бошевская?
- А то, -  гордо приподнял мастер голову, - семь штук отдал.
- Ну, она того стоит, - согласился Лёвушка и присел к мастеру поближе, принеся с кухни табуретку.

- Ловко ты,  однако,  инструментом орудуешь, - похвалил он его,  закуривая.
- У  меня стаж  двадцать лет без малого.
- Заметно, - согласился Лёвушка.
Мастер чуть покраснел от такого  комплимента.   В своей профессии, да и вообще по жизни, он уже был тёртый калач, и видел разных людишек за свою жизнь,    легко распознавая все их тайные мысли и намерения. Всякий там подхалимаш и попытки втереться к нему в доверие, в основном с одной целью - чтобы меньше ему заплатить, или вообще лишить его своих кровных, он  чувствовал сразу и   всегда относился к таким людям  с брезгливым презрением.

Но ещё никто из  его клиентов  не садился вот так вот запросто напротив него на табурет и не пытался просто так,  абсолютно без опломба и на равных с ним, поговорить. Никто не хвалил его,  так как этот чудаковатый мужик, который сразу было видно, что говорит все это от чистого сердца, а уж никак не ради подхалимажа, который он так не любил в людях.

- А Вы, собственно, кто хозяйки будете, - спросил он,  бросив уважительный взгляд на Лёвчика и перейдя с ним на "Вы".
- Племянник, - просто ответил тот, почему-то при этом пожав плечами.
- А зовут Вас как, извините.
- Лёва,  да давай на "ты",  мы ж с тобой оба, вроде, нормальные  пацаны, - улыбнулся Лев.
- Володя, - протянул тот ему руку, – хотя на работе  меня чаще зовут  - Моцарт.
- Почему? – удивленно улыбнулся Лёвушка. – Музыку любишь, или  сам играешь на пианино?

- Ни то,   не другое. У меня стаж, Лёв, уже больше двадцати лет. Я эти трубы нутром уже  чувствую, могу сыграть на них любую симфонию. Они ведь все разные, к каждой свой персональный поход нужен, у каждой своя жизнь и своя душа есть,  если хочешь. И если ты не проникнешься к ней любовью и пониманием её нутра, то можешь полдня проковыряться с одной гайкой, или задвижкой,   а так дело и не сделаешь, - смахнул он пот со лба.

– Да, я вот тут что ещё подумал, Лёв.  У твоей тетки   есть счётчики, но они без   подключения к системе автоматического учёта воды. Так вот, что я думаю. Эта система автоматического подключения всё-равно будет введена не раньше,  чем года через два с половиной - три, а через это время  их, - он кивнул на счетчики,-  менять придётся. У них срок годности - три  года,  а потом или замена или на профилактику  сдавать.

- Отлично, Володя, сейчас  я тётку обрадую, - сказал Лёвчик и,  встав со стула,  направился на кухню.
- Ну вот,  тебе и на счётчиках не придется разоряться.  Твои подошли,-  ухмыльнулся он.
- Вот спасибо тебе, Лёвушка, как ты вовремя сегодня пришел, - всплеснула руками тётя Клава.
- Давай корми уже, а то я у меня скоро позвоночник прирастёт к спине.
- И как это тебе удалось с ним так мирно всё порешать.

- А кричать вообще не надо, - с набитым ртом попытался Лёвушка преподать Клавдии урок психологии. – Как только ты начинаешь кричать или горячиться, ты, тёть Клав, сразу показываешь сопернику свою слабость. Ну,  и надо не стесняться хвалить людей. Это всем нравится. Только делать это надо от чистого сердца. Вот с этим у многих в наше время уже большие проблемы. А  ведь  любой человек, теть Клав,    фальш сразу чувствует, его не обманешь. Ну,  и, конечно,  не должно быть никакого снобизма.  Имей ввиду, тетушка, каждый настоящий маляр  - это своего рода  Айвазовский, каждый профессиональный сантехник – Поганини,  или, как наш -  Моцарт.

– Щас он уйдет, - Лева ткнул вилкой в сторону туалета, -   я  вздремну немножко?
- Конечно, Левушка, о чем ты спрашиваешь, я и сама поспала бы ещё немножко. Всю ночь такие кошмары снились, что и вспоминать не хочется, - вздохнула  Клавдия.
- И не вспоминай.
- Хозяйка,  принимай  работу, - донеслось из туалетной комнаты.
- Датчики воды я вам Ваши оставил. Племяннику всё по ним разъяснил,  - вытирая руки туалетной бумагой,  сказал сантехник. - Вот договор, здесь распишитесь и с вас 450 рублей.
- Всего-то, -  вырвалось у Клавдии Ивановны.
- Всё по  государственным тарифам, мадам, - сухо подытожил сантехник,  отчего Клавдии Ивановне стало несколько  неудобно за свою несдержанность и проявление эмоций.

Она дала мастеру пятьсот рублей, долго уговаривала его оставить себе сдачу, в конце-концов он сдался и со словами: - На бензин, -  пошёл в прихожую переобуваться. Лёвушка тоже вышел попрощаться.
- Ну, спасибо тебе,  Моцарт, - улыбнулся  Лёвушка, протянув  на прощание  руку. 
- Теперь у вас  полная симфония. Я   походу там еще все протянул, так что в течение пяти лет   у вас  ни каких протечек не будет. Гарантирую,   - мастер     хитровато подмигнул Лёвушке  и не спеша удалился.   Впереди  его   сегодня  ждали его шесть    симфоний.

#http://www.proza.ru/2017/04/30/124