Колобок, Колобок, я тебя

                И. Рассказов

                Колобок, Колобок, я тебя…

- Он вернулся! – прострекотала сорока, разрывая свой клюв в кронах деревьев.
Лес заволновался. Всякая зверушка посчитала нужным в эту минуту оказаться подле своего жилища. Осторожные тени приникли к земле, стараясь распознать: откуда появился этот бритоголовый мякиш, родившийся в самой простой русской печи и чудом спасшийся когда-то от острых зубов недоброжелателей.
- На роду таких надо душить, а мы затеяли, как малые дети вокруг него конкурс песни: «Колобок, Колобок я тебя съем…» - прорычал раздосадованный волк. – А всё ты, Косой. Взять бы тебя сейчас, да запечь с грибами, чтобы не подбивал впредь на всякую самодеятельность.
- Но, но… я хоть и травоядный, но кое-какой вес имею в этом лесу, - заяц покосился на Серого.
- Весь твой «вес» на одном блюде уместится, - тот щёлкнул зубами.
- Мальчики, не ссорьтесь, - лиса Патрикеевна прищурившись, посмотрела на обоих. - В столь трудное время нам раздоры ни к чему. Скажи им, Потапыч?
Медведь только тяжело вздохнул, мол, всё так, всё так. Лиса продолжила:
- Распетушились, а ещё мужиками считаетесь. Если к кому у Колобка и будут вопросы, то не к вам. Вы-то слюной брызгали, а я ведь его уже кончиком язычка касалась. Теперь и не знаю, что он от меня потребует? Эта молодёжь такая непредсказуемая: могут всякое вытворить.
- А что? - оживился Косой. - Ты лиса опростоволосилась тебе и ответ держать. Пусть он с тобой счёты сводит. Не смогла съесть тогда, теперь расхлёбывай.
- Может всё обойдётся: попугает, да отстанет? – лиса нервно дёрнула хвостом.
- А если не отстанет? – волк стрельнул в неё глазами. – Слыхал я, что он сильно изменился.
- Интересно: в какую сторону? – Патрикеевна достала зеркальце и ткнулась в него острой мордочкой. – Стара я стала, а то бы потягалась с этим уродом в ловкости.
- Тише, тише… - зашикал на неё медведь.
- Потапыч не с твоими формами его бояться, - лиса ухмыльнулась.
- Я не за себя -  я за тебя переживаю. И потом, кто знает, что у него на уме? Серый же говорит, что изменился наш друг.
 Волк фыркнул:
- Никогда я с ним в друзьях не состоял.
- Ну, вот это он тебе и припомнит, - заяц выпятил грудь, мол, а с меня взятки гладки.
- Не хорохорься Косой… Ты у него стоишь первым в списке. Устроит тебе такую вендетту, что заикаться перестанешь раз и навсегда.
- Почему? Он что выучился на доктора? – заяц замер, уставившись на волка.
- Ага… на самого «доброго доктора» по откусыванию голов, - Серый оскалился.
- Так он мясом не питается.
- А кто говорит, что он будет тебя глотать? Откусит и выплюнет твою ушастую башку на землю.
- Как противно, - заяц поник.
- Ладно, мальчики давайте думать, как этот продукт человеческой фантазии ублажать, чтобы уцелеть, - лиса спрятала зеркальце. - Предлагаю…
 Волк поморщился и сказал:
- Патрикеевна, если ты о сексе, лучше и не начинай.
- Это почему же? Я ещё в теле и могу…
- Всё, что ты можешь – было вчера. Опоздала ты со своим совратительством лет на десять. Слышал я, что наш Колобок не больно-то и охотник до женского тела.
- Ой! – вскрикнул Косой.
Засопел Потапыч, мол, нашёл, чем напугать. Волк на это сказал так:
- Подробностей не знаю, но кабан из соседнего леса жаловался, что Колобок страх потерял.
- И что это означает? – лиса насторожилась.
- Я так думаю: крутым стал и шайбу наел, и…
- Постой, постой, - Потапыч почесал лапой за ухом. – Если он такой крутой, то на что он золотую цепь вешает? Шеи-то у него нет.
- Да? – Патрикеевна ожила. – И потом, рук у него тоже нет. Значит, пальцы отсутствуют. Какой же он крутой, если пальцы веером не разбрасывает? Умора и только!
Заяц заткнул себе уши и зашептал сморщившись:
- Я ничего не хочу слышать.
 Волк укоризненно посмотрел на него и выдал:
- А ты Косой тут не больно-то паникуй. Вон иди в кусты и там… Здесь всё же общество. Уважение имей….
- Ну почему как что так сразу Косой? Вон у медведя в животе с утра брожения всякие и ничего: ходит попёрдывает в своё удовольствие и никто ему ни единого слова поперёк не скажет.
- Ты разницу улавливаешь: газовать после мёда и малины или после капуты? Дышать нечем… Ну, Косой…
- Серый, не отвлекайся на пустяки, - Патрикеевна прикрыла лапой свой нос.
- Ничего себе пустяки… Раз промолчим, два… он и начнёт нам всем на голову…
- Не сгущай, - прорычал медведь. – Он маленький. Ну, какой от него вред? Так – один запах.
- А мне не хочется дышать его пуками, - стоял на своём Серый.
- Не дыши.
- Благодарствую за совет. Сразу бы сказал, чтоб в петлю лез, а то ходишь вокруг, да около.
- Мальчики, мы ушли о темы. Что же нам придумать? Может опять попробовать его съесть, как в давние времена это было? – мурлыкнула лиса. – Обставим всё так, будто не было этих десяти лет разлуки. Пусть думает, что всё это время он не жил, а спал.
- Ну, ну... чур, ты первая, а я посмотрю, - волк щёлкнул зубами.
- Почему я? Пусть заяц будет первым.
- Я в прошлый раз был, да и у меня что-то аппетит пропал и потом я вообще джентльмен и могу пропустить желающих без очереди.
- В джентльменов поиграем, когда с Колобком разберёмся, - волк оскалился.
В ветвях дерева забилась в истерике сорока:
- Он уже близко!
Медведь полез прятаться в кусты малины. Заяц чуть ли не ползком уполз в заросли лопухов. Волк одним прыжков оказался за поваленным ветром деревом. Одна лиса заметалась, охая, мол, куда же вы? Волк рыкнул из укрытия:
- Чего мельтешишь? Ты же артистка - притворись мёртвой.
Ну, лиса и свалилась замертво в траву, да так удачно, что оказалась как раз поперёк тропинки. Лежит – не дышит.
Не прошло и одной минуты – появился Колобок. Медведь глянул на него из малины и чуть не поперхнулся: Колобок-то на себя не похож. Загорелый, рот полон золотых зубов, на глазах чёрные очки. И о чудеса: и ноги у него, и руки имеются… Вот только шеи нет.
Волк, увидев такие перемены, хвост поджал в шесть секунд. Почуял Серый, что «стрелки» не избежать и в коленках даже дрожь обозначилась. Лежит и думает про себя: «Ну, с зубами понятно, а вот руки и ноги, откуда у этого урода появились? Не уж-то пластическая операция? А может аномалия, какая приключилась? Вот влипли, так влипли…»
А Колобок идёт себе и напевает так тихо под самый нос:
- Владимирский централ… ветер северный…
Заяц глянул на него и чуть сознание не потерял. А лиса лежит труп из себя изображает: задние лапы бесстыже раскинула, мол, бери меня - тебе за это ничего не будет. Колобок подошёл, осмотрел её прелести и говорит:
- Выходит, что опоздал. Эх, мать-природа, что же ты с нами делаешь? Эй, кто-нибудь! – позвал Колобок. – Дрыхнут что ли? Совсем отбились от рук. Раньше за каждым поворотом подстерегали, а теперь днём с огнём никого не сыщешь. Экологи что ли шутки шутят?
И тут слышит Колобок, кто-то в зарослях так тонюсенько скулит. Он носом в себя потянул и спрашивает:
- Никак Косой? А ну выходи… Я твой запах все эти десять лет в себе хранил. Где ты там?
- Здесь, - отозвался заяц.
- От кого прячешься?
- От тебя, - признался Косой.
Колобок смекнул, что старые грехи зайцу не дают покоя. Он улыбнулся и говорит:
- Выходи… Не трону.
- А ты не обманываешь?
- Зуб даю.
Заяц золото во рту Колобка сразу же заприметил и спрашивает его:
- А два дашь?
- И два дам, - отвечает ему Колобок.
- Давай, - расхрабрился Косой.
- Да хоть все забирай, но сначала ты меня съешь, - предложил зайцу Колобок.
- Я? - тот растерялся. - А почему я?
- Косой, да шучу я! – Колобок рассмеялся. - Ностальгия это у меня по прошлому и тут же к зайцу с вопросом: - А чего лису не хороните? Лежит, не дышит….
- Это она от радости, - соврал Косой. – Как узнала, что ты возвращаешься,  так и упала замертво.
- Сердце беречь надо… И давно у неё эта радость?
- Так с утра, - заяц появился из зарослей. – Ты её за хвост подёргай. Может, передумает умирать?
- А можно?
- А чего там? Свои же …
Колобок бросил взгляд на лису и говорит:
- Может, какой другой способ есть, а то уйдёт в кому – оправдывайся потом перед общественностью, что хотел как лучше, а получилось всё наоборот.
- Есть, есть, – радостно закивал Косой. – Искусственное дыхание.
Колобок посмотрел с опаской на пасть лисы и говорит:
- Что-то мне расхотелось ещё раз судьбу свою испытывать. Вон сколько зубов и все на меня косятся
- Это галлюцинации, - стал его уговаривать Косой.
- Нет, давай лучше сам её оживляй, а я посмотрю, - произнёс Колобок.
- Да я не умею, - стал мямлить заяц.
- Может, кого позвать? Где все?
- А кто где, - заяц показал лапой на кусты малины: - Медведь там, а волк за поваленным деревом лежит.
- А чего они там делают? Эй, вы…  выходите на меня посмотреть! Неужели не соскучились? Я  к вам так торопился, что гостинцев даже не прикупил. Ну же? Где вы запропастились? Чего это с ними? – Колобок обернулся к зайцу. – Может, у них тоже что-нибудь от радости приключилось?
- Например? – Косой уставился на Колобка.
- Ну, диарея или…
- А это что за слово такое?
- Понос.
- А это что такое?
- Косой, я вижу у тебя от радости «крыша» поехала.
Заяц оглянулся в сторону своей норы и говорит:
- Пойду, проверю, а то обещали дожди… Нальёт и как я буду в сырости потом?
- Стоять! – Колобок весь напрягся.
- Ой! – пискнул Косой.
- Да что же тут такое происходит? Десять лет отсутствовал, вернулся и ничего понять не могу. У вас, что здесь пересменка?
- Чего?
- Чего, чего, - передразнил зайца Колобок. – Придётся мне за всех вас взяться, а то вообще вкус к жизни потеряете. Эту убрать, - он ткнул лису ногой.
Патрикеевна от такого обхождения вся похолодела. Лежит и думает: «И чего это я решила дура старая прикинуться мёртвой?» А Колобок стоит на зайца смотрит и говорит:
- Считаю до  трёх.
- Меня это тоже касается? – Косой весь побледнел.
- Всех. Итак, раз, два…
Из-за поваленного дерева показался Серый. Колобок посмотрел на него и сказал:
- Одного вижу…
- Я тоже здесь, - заяц неловко подпрыгнул на одном месте.
- Стой, где стоишь и под ногами не путайся, - Колобок строго посмотрел на Косого.
- Как скажешь, - тот замер с виноватой улыбкой на морде.
А Колобок опять к волку, мол, чего встал?
- Ближе. Да не укушу… Видно не признал. Зато я тебя хорошо помню и этот твой рык: «Колобок, Колобок я тебя…» Сейчас как не передумал?
- Так я шутил… - волк просипел от страха.
- У-у… Да у тебя сплошной фарингит. Что же ты себя Серый так запустил? Кто же теперь на луну выть будет?
- А сейчас все воют. У нас этот… Как его? Во, кризис.
- Ха-ха-ха! – Колобок весь затрясся от смеха. – А я думаю, что с вами такое приключилось. Оказывается всего-то массовая мнительность. Ну, иди, давай обнимемся что ли?
- А может не надо?
- Ты не рад? – улыбка замерла на губах Колобка и стала таять прямо на глазах.
- Рад, - соврал волк и опустил глаза.
- А понимаю. Боишься от этой радости сыграть в ящик. Так? – Колобок посмотрел на лису у своих ног. – Да, вот так живёшь себе, живёшь, и вдруг в самом расцвете сил всему приходит конец. Гляжу на лису и думаю: всё при ней: и ноги, и остальное в комплекте, а жизнь подкосила рыжую… Ах, какая женщина…
При этих словах Патрикеевна дёрнулась, как от укуса змеи и, разинув пасть, выдала:
- Кто женщина? Я? За такие слова…
- Ожила! С возвращеньицем! И как там? – Колобок отступил от лисы на полшага. - Ну, хороша! Так говоришь, что непорочна?
- Что?
- Ну, что не замужем?
- Ещё не родился тот, кому бы я позволила себя завалить.
- Ты со словами-то не шути. Вы тут в лесу отстали от жизни, - Колобок сделал серьёзное выражение на своём «фейсе» и стал объяснять: - Слово - «завалить» имеет несколько значений. Ну, первое ты уже озвучила.
- А что я такого сказала?
- Что сказала, то сказала, - Колобок подмигнул волку, мол, правильно Серый?
- Ага, - тот ощерился, всё еще стоя на полусогнутых лапах.
- А ещё это слово встречается в обиходе у «киллеров».
- У кого?
- Ну, у тех, кто делает вот так, - и Колобок, прищурив глаз, будто прицелился, выставив одну руку перед собой, - «пиф-паф».
- У охотников?
- Можно и так сказать. Одним словом, «завалить» - значит, в шкуре сделать дырку.
В кустах малины затрещало так, будто кто-то лез напролом. Показался Потапыч. Колобок окинул его взглядом и воскликнул:
- Нисколько не изменился. Косолапый, годы тебя не берут! Ну, здравствуй обжора!
Медведь хотел рявкнуть, мол, и тебе «привет», но вместо этого громко рыгнул. Видно, пока отсиживался в кустах, переел малость ягод, и теперь желудок его плющило по всем статьям. Колобок оглядел всех и говорит:
- Ну, вижу, что кворум есть. Тогда начнём…
Заяц зажмурился. В его трусливой башке металась только одна мысль: «Неужели будет головы откусывать?» Волк со страху уписался и начал лапами под себя мести. Медведь только обречённо вздохнул, что означало - я весь тут. Лиса стала глазами стрелять по сторонам и всё думала: «Вот сразу не убежала, а теперь уже и поздно… Догонит и…» А Колобок, выдержав паузу, выдал:
- Пора начинать жить по-новому.  Кстати, ничего о моих стариках не слышали? Как они там? Думаю, после вас, их навестить, так сказать, вернуть долги. Всё-таки я им не чужой, да и они меня  в муках на этот свет произвели, а это в их возрасте приравнивается к подвигу.
Заяц перевёл дыхание и мелко трясясь, присел на землю. Волк перестал поднимать пыль и сделал вид, что готов к разговору. Медведь неуклюже улыбнулся, а лиса прикинула в уме, что ещё поживёт, судя по интонации Колобка. Она-то первая его и спросила:
- А о чём будет разговор?
- О будущем, - ответил он ей.
Заяц от этих слов окончательно пришёл в себя и подал голос:
- Вот и ладненько.
- Да, - поддакнул медведь.
Волк промолчал.
- Ну, так вот мои дорогие экзекуторы, пора выбираться из этого дерьма, - Колобок оглядел всех по очереди. - На кого вы похожи? Что за прикид? От вас же лесом за версту несёт.
Волк щёлкнул зубами:
- А чем же от нас должно нести?
- Цивилизацией.
- А это что такое? - заяц насторожился.
- Это? Ну, это когда… - Колобок наморщил лоб, - каждый из вас становится на себя непохожим.
- Мудрёно уж больно, - медведь почесал за ухом.
- Ну, вот взять меня, к примеру, - Колобок прошёлся перед ними. - Что ни будь заметно?
Звери кивнули. Волк произнёс:
- Зубы…
- Это мелочи. А чувствуете, что перед вами личность?
 Опять все кивнули. Колобок ухмыльнулся:
- Вот тоже и вас ожидает в недалёком будущем.
- Зачем? – медведь вскинул брови вверх
- Должен же я вас отблагодарить за то, что десять лет назад вы меня не съели?
- Да ладно… Какие пустяки, - волк скривился, мол, стоит из-за этого беспокоиться.
Остальные закивали в солидарность с ним. Колобок и говорит:
- И не отговаривайте, а то я рассержусь. Мне волнения противопоказаны. Мой пластический хирург так и сказал, что руки, ноги есть, а всё остальное уже не так и важно, мол, если что починим. Всё бы и ничего, да только это всё «остальное» принадлежит мне и обидно чертовски становится, так просто на этом ставить крест. Вот я и решил себя усовершенствовать.
- Как? - Лиса подвигала носом, принюхиваясь.
- Через самообразование. И вот я здесь. Вы готовы?
- К чему? – волк щёлкнул зубами.
- К переменам.
- А может к лешему их?
- Серый, ты меня не зли. Это я раньше был мягок и песни пел, а теперь – зачерствел и песни не пою, а горлом деру их, как Тузик грелку.
- Понял. Вопрос свой снимаю.
- Так-то лучше, - Колобок потёр ладони. – Плохая примета день начинать в таком настроении.
- Так мы что? Мы ничего, - заяц залебезил. – Мы это… завсегда.
- Не суетись Косой, - Колобок ухмыльнулся, угадав его настроение. – Я себя в руках держу. Это когда их у меня не было – трудновато приходилось. Старики-то мои недосмотрели и слепили, как слепили… Вот я и лобызал матушку нашу землю всей мордой. Я вот так скажу, что ничего тяжелее этого в своей жизни не делывал. Всё это, конечно, в прошлом, но воспоминания остались,  поэтому иногда что-то на меня находит и тогда… Одним словом, лучше со мной ладить. Поняли? - он оглядел всех.
Медведь рыкнул:
- Как тут не понять?
- Мы постараемся, - лиса улыбнулась.
Волк только кивнул, а заяц пискнул с дрожью в голосе, мол, не подведём.
Колобок посмотрел на небо и говорит:
- Раз понимание достигнуто, отдыхайте, а я к своим старикам загляну. Надо кое-что с ними перетереть, да напомнить им, что я жив и здоров.
Сказал так и пошёл себе, а звери остались на поляне. Как только он удалился, волк и говорит:
- Влипли мы…
- Куда? – медведь уставился на Серого.
- Сказал бы тебе, да боюсь Косой не так поймёт и лапы свои отбросит.
Заяц, как только Колобок ушёл, грудь-то свою расправил, уши торчком и в голосе даже твёрдость появилась. Он сразу кинулся в дискуссию:
- А чего так-то? Я вам не мягкая игрушка с хихиколкой внутри.
- Не духарись Косой, - лиса стала его успокаивать. - Нам сейчас надо держаться всем вместе.
- Это точно, - медведь укоризненно посмотрел на зайца, мол, щупленький, а шума-то сколько.
Лиса продолжила:
- Надо что-то думать.
- А чего тут думать? Жрать его надо, - щёлкнул зубами Серый.
- Вот ты и начнёшь.
- Почему я? А у тебя зубов больше, - медведь серьёзно посмотрел на него.
- Да? А у меня кариес, - заявил тот.
- Дай посмотрю, - Потапыч полез лапами в пасть волку.
- Ты чего, чего? Занесёшь ещё заразу, - запротестовал Серый.
- Моя зараза только тебе на пользу будет. Открывай свою хлеборезку, а то я сам.
- Это насилие… над личностью, - заявил волк.
- Всё, кончились личности, - медведь был неумолим. - Теперь мы все просто звери.
 Волк всё же увернулся от лап Потапыча и спрашивает:
- И с каких это пор?
- Догадайся с трёх раз.
- А чего тут гадать: всё из-за Колобка. Да жрать его надо…
Заяц пискнул:
- Как? Вон у него, сколько зубов и все золотые.
- Жрать вместе с ними, а потом разберёмся, - волк в очередной раз разинул пасть, демонстрируя свою готовность разделаться с Колобком.
- А ведь Серый дело говорит, - лиса подала голос. – Зачем нам что-то придумывать? Надо просто доиграть сказку до логического конца.
Медведь с волка переключился на Патрикеевну:
- И кто начнёт? Может ты? Или он? – Потапыч посмотрел на Косого.
Лиса прищурилась и отвечает:
- А может все сразу? Чего по одному его пробовать?
- Все сразу? – медведь почесал за ухом. - На групповуху намекаешь? А если вырвется,  да пожалуется?
- Кому? – Косой насторожился.
- Обществу. Нас же с позором выставят из леса.
Лиса заявила:
- Ничего и с позором жить можно.
- Патрикеевна, ты к старости совсем «с катушек слетела». Ну, и прогонят нас, а чем будем зарабатывать на хлебушек себе?
- Потапыч, с голоду не помрём. Вот взять меня, - лиса продемонстрировала медведю свои фигуристые лапы. - С таким товаром можно из-за границы не вылезать.
- Ой, не знаю, - тот покачал головой. - Сейчас столько всяких заболевания, что я бы на это ставку не делал.
- Эх, косолапый, один раз живём, - хихикнула лиса.

Пока они решали, как лучше съесть Колобка, тот добрёл до избы стариков, тщательно вытер ноги и переступил порог. Старуха, где стояла там и села при виде его. Старик сослепу-то не сразу разобрал и полез с расспросами, мол, чего надо, да то, да сё. Колобок к ним с распростёртыми объятиями:
- Не узнали родненькие? – и слезу пустил. – Сколько же мы с вами не виделись, пердуны вы мои пердуны.
- Ой, старый, да это никак наш кусок хлеба вернулся? – старуха постепенно стала приходить в себя. - Возмужал, очёчки… Прямо вылитый мужчина.
- Ты чего старая буровишь? – старик нахмурился.
- Да ты глаза разуй, лапоть. Это же наш Колобок!
- Это который? А ну-ка повернись к свету гость незваный…
- Обижаешь, - Колобок сделался важным. – Свой я…
- Свои дома на печи сидят, а не шастают по избам. А-а вспомнил, - старик раззявил беззубый рот. – Нехристь, ты нехристь… И где шлялся? Дал Бог изверга… Мы же на тебя последнюю муку перевели. Ах, ты стервец!
- А вот в вашем возрасте всё такое противопоказано. И потом, почему шлялся? Я занимался благими делами.
- Да насрать мне на твои дела. Мы по твоей милости чуть с голоду не померли со старухой, а он тут лекции читает.
- Ну, виноват…
- То-то же, - старик метнул на старуху взгляд. – Накрывай на стол.
Колобок насторожился. Старуха передником глаза утирает, носом шмыгает, мол, поостынь старый, а того, как надирает:
- Хоть перед смертью хлебушком побалуемся.
Колобок понял, куда тот клонит и говорит:
- Если на меня намекаете, то скажу так: не по зубам я вам.
- Это почему же? - старик удивился.
- В законе я.
- И чего?
- Нельзя-с.
- А точнее?
- Проблемы будут …со здоровьем.
- Одной меньше… одной больше… Ты чего встала? – старик опять к старухе.- Накрывай, накрывай….
- Ой, чего-то мне уже плохо, - та вся в лице изменилась. – Где это видано, чтобы близких своих есть? Нас не поймут.
- А мы никому не скажем. Пусть думают, что на пенсию гуляли.
- Ты чё старый… какая пенсия? Отродясь её у нас с тобой не было.
- А кто про то знает? – старик обратился к Колобку: - А ты проходи, проходи к столу – едой будешь.
Тот стоит, как вкопанный. Хочет сказать и не может. Мозги слиплись, и так ему захотелось опять в бега.
- Ну, чего такой потерянный? – старик к Колобку. - Нам со старухой много не надо: куснём по разику и всё.
- По разику? А зубы-то есть у вас? – Колобок открыл рот с усилием.
- Вот чего нет, того нет… Возраст. Понимаешь? – ответил ему старик.
- Так может вам каши сварить?
- На какие такие шиши? Слышал же, что пенсии у нас нет…
- Как же вы тут живёте?
- Вот так и живём: то пальцы сосём, то локти кусаем.
Ну, тут Колобок окончательно в себя пришёл, огляделся и говорит:
- Я вам помогу.
- Помоги… не дай умереть с голоду, - старик потянулся к нему руками.
- Эй, эй…
- Не сопротивляйся. Дай, хоть лизну.
- Отстань – внешность попортишь, - Колобок отступил от него.
- Ну, чего пристал к малому? – старуха вцепилась старику в рубаху.
- Не мешай. Видишь, у меня аппетит взыграл?
- Да, опомнись старый… Он ведь нам не чужой.
- А мне плевать! Хочу куснуть.
- Да толку-то от твоих кусаний. Чем жевать будешь?
- Так я это…  с водичкой.
Ну, тут Колобок решил «наступить старику на горло песне» и говорит:
- Ещё одна подобная выходка против меня и я подам в суд на раздел имущества. Без штанов оставлю за такое неуважение. Я к вам с добрыми намерениями, а тут такое…
Колобок-то всё говорит и говорит, а старик знай, своё тянет, мол, пока не укушу, не успокоюсь. Видит Колобок, что дела плохи и за порог. Старуха в крик:
- Убёг паршивец! Ну, ничего тебе нельзя доверить, хрен старый. Я же тебе подмигивала, чтобы поконспиративней. Так нет, полез с гранатой, как дурак против самолёта. Вот мужики пошли - никакой хитрости нет. Такое простое дело и то просрал. Ведь договаривались, если вернётся, то всё провернуть с точностью и в нашу пользу. Провернули, мать твою.
Старик замигал глазами и говорит:
- Не смог совладать с чувством голода.
- Не смог… Надо было пальцы пососать.
- Сколько же их можно сосать? Уже под ногтями ничего не осталось. Одной стерильностью сыт не будешь. Эх, старая, придётся в гроб не солоно хлебавшим ложиться. Прямо никакого настроения нет. Слушай… А может догоним стервеца?
- Догонишь его… Видал какие он себе пятки отрастил? Если уж раньше не смогли, то теперь и подавно. Чего людей смешить, - выдала старуха и полезла на печь.
 Старик хотел ей составить компании, но та ему так и сказала:
- Отныне будем спать отдельно и чтобы  без всяких там намёков. Зла я на тебя, старый.

А Колобок рванул так, что чуть очёчки не потерял. Он бедолага на первых секундах забыл, что у него ноги имеются, и покатился по земле, а пришёл в себя, когда во рту песочек стал поскрипывать. Поднялся на ноги и подумал: «Вот так встретили, так встретили. Прямо не встреча, а ремейк сплошной какой-то получился…»
Только он про это подумал, да песочек с камушками изо рта извлёк-то, а тут и заяц, и волк, и медведь, и лиса нарисовались. Стоят, смотрят на него и взгляды у них какие-то нехорошие, мол, ты тут и мы уже рядом. Ну, Колобок пальцы веером раскинул и спрашивает:
- О чём базар, «шестёрки»?
Звери ничего не знали ни про эти самые «шестёрки», ни про «семёрки». Хотел Колобок ещё что-то им сказать из этой области, да не успел: налетели на очкастого и в разные стороны потянули. Пировали недолго. Колобок-то махонький был
Вот так. Как говорится: всё возвращается на круги своя.

                Апрель 2009г.