Амурная игра. 14 глава

Начало: http://www.proza.ru/2013/03/27/2227



«У Вас озорные, шкодливые глаза!» – крупным почерком размашисто написал Шатров и переложил лист, украдкой, на её рабочий стол.



Ровская оценила придумку. Тем же манером передала краткую записку со строкой поэтессы Беллы Ахмадулиной: «Глазами добрыми и верными руки моей не задевай». Мелким шрифтом понизу приписала: «Жаль, что нельзя побеседовать глазами».



«Однако понимать красноречие женских глаз доступно. Глядит, как гладит», – находчиво и быстро отреагировал Шатров.



Нелегальное письменное сообщение прижилось сразу и надолго. Ручеёк эпистолярной переписки забурлил говорливо. Проблема интимного общения на людях была великолепно разрешена. Едва пробудилось обоюдное желание откровенно беседовать, когда отрадным стало быть наедине, все знакомые превратились в сковывающую помеху, могшую в любой момент пресечь возникшую между ними тайную доверительную связь. Невольно приходилось смиряться с неустранимым злом. Но теперь каждый день курсировали между столами незаметно от посторонних глаз  переложенные, тайком оставленные в кипе деловых бумаг, быстро переданные из ладони в ладонь частные записки. Иногда пара слов вопросом, то исписанный лист, иной раз как продолжение изустного прерванного диалога.



«Возвращаясь к разговору: а у Вас есть такое желание или Вы подчинились моему?» – уже письменно вопрошала неотвязная Ровская.



«Манерничать с Вами, супротив желания? Что вы! Я противник уродливых безответных чувств и вообще не терплю над собой диктата. Знали бы Вы, чего стоила мне служба в армии. Нет, я питаю к Вам дружеские чувства доверия и приязни; хочу сделать для Вас что-нибудь мармеладное», – не мешкая, письменно отзывался Шатров и, улучив удобный момент, перекидывал эпистолу к ней на письменный стол.



«Пусть эта записка останется у меня?»



«Нет-нет! Ни в коем разе! Безотлагательно верните».



«Очень жаль…»



«А как назвать женщину, каковая, будучи замужем, кидается на женатого человека, да ещё выказывает претензию, что он якобы недостаточно пылко отвечает на её притязания? Презревшую гордость и стыд совратительницу».



«А если это заговорила Любовь, высокое благородное чувство? – с ироничной бравадой откликался Шатров. – Впрочем, всё равно осудят, и огульно обвинят в аморализме. Можете не сомневаться, положитесь на мой горький опыт. Я зверски изнасилован советской общественностью. Ни одну пока не осчастливил, а одинокими оставил несколько. Чурались бы Вы меня, Светлана Васильевна! Женщины меня и погубят, как эринии оскопив душу. Неизменно выходило так: едва какой со мной хорошело, другой сразу делалось плохо. Я не способен лгать и раздваиваться, и сейчас провожу над собою безнадёжный эксперимент.

А Вы, сударыня, задаёте вечные вопросы. Лев Толстой решал его в «Анне Карениной» и в «Крейцеровой сонате». Прочтите выборочно линию Анны и Вронского, если не утеряли вкус к русской прозе. Мои красные годочки ушли на изучение технической литературы. Беллетристику увозили после разводов бывшие жёны. Да, кстати… Конец он заимствовал, прочёл в газете о суициде простолюдинки. Мне бы трагической развязки нашего романа, бррры!.. не хотелось!

Пишу бегло, не обдумывая, сделайте на экспромт скидку. И разъясните глупому, что такое «лёгкий флирт»?»



«Под словом «флирт» Вы подразумеваете происходящее между нами? Прискорбно жаль! Вы восприняли всё за пустое кокетство. Впрочем, Вы как всегда правы, обвиняя меня в слабости к знакам восхищения, в желании покрасоваться. У Вас поразительная способность обелять неприглядные стороны жизни. Но я счастлива тем, что Вы меня не презираете. Заканчиваю тоскливое самобичевание. А опыт Ваш удался, Вы напрасно. Чтобы вызвать Вас на один протокольный поцелуй, мне пришлось затратить неимоверные усилия, перестав уважать самую себя».



«Нет, что вы! Это совсем на него не походит. Флирт есть искусство общения с другими без серьёзных намерений, необременительное развлечение, возможность избегнуть любви. Взгляните на человека с интересом, затем подбавьте чуток радости и восхищения; действует замечательно. Пофлиртовать каждая женщина не прочь. Элементы флиртующего поведения можно наблюдать у детей, пытающихся познакомиться. С другой стороны флирт, это способ создания эротического напряжения. Так, кажется, определяют толковые словари. Флирт – это половое сношение глазами, и изо рта течёт рефлекторная слюнка. Он может быть эпистолярным. Любовь же есть химический катализатор в реакции соединения двух душ. С8H11N – фермент из углерода, водорода и азота, выделяемый головным мозгом при переживании любовного чувства. В основе притяжения лежит химия, особенности иммунной системы. Эффект одурманивания в два года изживает себя, и человек возвращается в нормальное расслабленное состояние. Формула австрийского физиолога Кромбаха; я же осмелюсь на такое определение: «Дорожение другим как собой, когда другой человек стал для тебя самоценнее себя». Мы не дозрели до него, хотя инфантильные чувства наши с такой потенцией, что я ужасаюсь, пребудет ли страсть в узде здравомыслия? Мы с Вами как два химических элемента, которые соприкоснулись и ищут место, где бы вступить в реакцию. Энергии инь и ян стремятся к слиянию и равновесию».



«Не могли бы ещё растолковать понятие счастья. Что за десерт и чем его запивают?»



«Сколько мудрецов, столько и определений. Как говорил мой школьный приятель Юра Окунев, настоящий мужчина может быть счастлив лишь в третьем или четвёртом браке. Люди ленятся быть счастливыми. Наилучшая пора жизни – сразу после первого развода. Ну а серьёзно… «Счастье – когда ты смотришь в глаза любимой, а они лучатся ответным светом». Поверяй формулой томление души. Я счастлив процентов на тридцать.

Кажется, в Вас органично слилось всё лучшее, что импонировало мне в близких женщинах. Берегите сей редкостный дар. Живём в век одноразовых чувств, творя секс между первым и третьим свиданием. Беззаветная любовь – вообще анахронизм! Анри Стендаль писал о неспособности современного человека любить. Но тогда брак вымеряли десятилетиями, ныне именуют любовью отношения вчерашнего дня. Не загордитесь собой! Вам с детства внушён заряд самодовольства, а изъянов – как семян в пудовой тыкве. Завышенная самооценка, Вы любите себя всю!»



«Я нестерпимо хочу сделать Вам больно. Я категорически против, чтобы Вы обнимали и ласкали её!»



«Вы приревновали меня к казахстанской супруге и ко всем амазонкам здешней экспедиции. Суламифь ревновала царя Соломона к птицам, пролетавшим мимо него. Ревностью любовницы одержимей законных жён, хотя мужья предпочли именно их».



«Да, это так. Чего стоят все поцелуи, если милый обнимает не меня?.. Глупо, нелепо, досадливо. Но я не стану чинить Вам боль. Злюсь на Вашу радость при свидании с женой. Хотя Вы скрываете это».



«Непоправимая беда женщин в эмансипации. Тяжёлая мужская рука Вас не гнула. Простите, Вы как необъезженная кобылица, уйма своенравия. Я понял это в начале знакомства. Честно говоря, радоваться нечему, измучен бытовой неустроенностью. Ревность в меру есть острая приправа к чувству любви. Но Вы, Светлана Васильевна, необузданная максималистка! Вам всё подай оптом, большим цельным куском. Я же не ревную Вас к мужу».



«На сейчас его нет. Всегда делаю, что хочу! Если моё поведение супругу не нравится, это его проблемы, а не мои!..»



«Две штуки в одни руки! Она была верна ему днём, по ночам утешали другие? Пусть моё тело ласкают сотни нежнейших рук, но душой я пребуду с тобою. Опомнитесь! В любви счастливы люди умеренных требований…»



Все скопившиеся бильеду – любовные записки и письма Шатров оставлял у себя, для конспирации возникших отношений. Рабочий кабинет очень сексуальное место. Это ненормально, когда между близко стоящими столами идёт переписка. Добравшись вечером до общежития, вспоминая перед сном истекший день, он на который раз перечитывал их, добрея настроением. Если был в комнате один, закурив, понимая, что хранить подобные улики есть неразумие, сожалея, уничтожал партикулярную переписку. Как бывалый подпольщик в стане врагов, наизусть запомнив, сжигал нежелательный огласке документ в большой пепельнице у открытой форточки. Шатров сберёг лишь одну, самую трогательную и сумбурную. Прежде чем сжечь, он дословно переписал её в записную книжку, машинально исправив грамматику и не затрагивая манеру изложения. Изъясняться письменно труднее, чем речью. То был первый, учтённый поцелуй из сонма воспоследовавших: прелюдия к прелюбодеянию. Лишь в поцелуе влюблённые равны.



«У меня назрела ещё одна, немыслимо дерзкая просьба. Вы безмерно добры и, надеюсь, не откажете мне. Да простит меня Ваша законная Олюшка. Я бы такой детский грех отпустила. И я незамедлительно уйду, перестану умышленно искать с Вами встречи, намеренно задевать рукой. Не напомню о себе ни взглядом, ни вздохом. Я длительно не увижу Вас, а по приезду ничего не возобновится. Наперёд обещаю себе и Вам.

В знак глубокой симпатии, поцелуйте меня. Можете в щёчку, как чмокают милашек детей. Если противно, что ж, не неволю. Немало случаев, когда с первым поцелуем теряют взаимный интерес друг к дружке. Нагло отрекусь от бесцеремонной писульки. Я не могла настрочить сей беспардонной ереси! И не обижусь, я женщина сильная, надо лишь правильно захотеть.

Только не презирайте за выказанную слабость. Коварный бес попутал перейти границы приличий. Я вообще не имею на Вас никакого права. И на всё дальнейшее, что могло воспоследовать. Увы и ах!..»



Обычно в ухаживании настаёт поворотный момент, когда женщина согласна стать твоею. Немало причин обусловили капитуляцию, но если спасуешь, понадеявшись на лучший случай, безвозвратно потеряешь её. Женщина непременно спохватится и остынет, станет тебя же презирать за нерешительность. Вчера отдавалась добровольно, сегодня не взять приступом. Она выйдет из-под влияния демонических сил, склонивших её к интиму. Это случилось двадцать девятого декабря, в день отъезда Шатрова на новогоднее рандеву с женой, после общего распития двух бутылок шампанского. В половом акте без любви поцелуй не обязателен, одуряющая любовь без влажных поцелуев немыслима; даже полевые мыши любят целоваться. Поцелуй есть оральное удовольствие, зацелованный человек живёт радостней и дольше.


Настала именно та, переломная минута. Шатров неторопливо, дважды прочёл записку при ней. Просветлев нахмуренным челом, сдержанно улыбнулся. Лукаво помедлил, отваживаясь на безотчётный грех. Засим с ошеломляющей резвостью, будто взметнула его катапульта, вскочил на застоялого боевого скакуна. Рай земной расположен на спине лошади, говорят арабы. Конь нравится свой, жена влечёт чужая. Огибая письменные столы, медленной рысью поехал на выход из кабинета. В каждом мужчине сокрыто шаловливое дитя; риска, азарта и куража жаждет настоящий мужчина. Хочет он обладать роскошной женщиной, как самой дорогой и вредоносной игрушкой. Вынул из ножен кавалерийскую саблю, с чуткостью зверя вслушался в сторонние шумы помещения и улицы. Свиснув с луки седла, наглухо затворил наружную, а затем внутреннюю входную дверь. Резвым галопом обскакал кабинет, разя затаившуюся нечисть: хрюканье сабельных ударов, предсмертные вопли и ор. Привстав в стременах, круто вздыбил ощеренного буцефала. Спрыгнул наземь и эффектно переломил об колено обагрённую сталь, швырнул эфес и жало на стороны. Звякнув шпорами, повернулся анфас к оторопелой геологине. Клубы взвихренной домовой пыли медленно оседали по углам кабинета. Дымились пахучие навозные яблоки, выпав из-под хвоста запалённого жеребца.


– Прижимая губы к губам, обмениваются душами. Светлана Васильевна, желания наши сказочно совпадают. Я принял вашу амурную игру!


Голозадый амурчик устало присел на колчан со стрелами, действо шло в заданном направлении. «Вольно! Огладить лошадей!» Шатров грубо притянул обмершую любовницу за плечи. Бегло коснулся полуотворённых, чувственно дрогнувших губ. Кармазинным цветом они давно приманивали взгляд. Раз, другой… ненасытно и без вдоха впился в третий, опробуя их эластичность и незнакомый вкус. Накоротко отлипая и с неуёмной алчностью вновь приникая к упоительно доступным губам. Красивую женщину можно лобызать не утоляясь. Ординарец бы удостоверил, что голодный конник вкушает трофейный разврат, ничтоже сумнящеся бы завидовал.


Настоящая женщина любит воина, ибо гены его жизнестойки. Теряя скованность, искусительница податливо припала к нему, запрокидывая голову к позвоночнику на каждый поцелуй. Вначале с опаской, да сразу осмелев, обвила руками выю. Поволь бабе на перст, а она и на локоть, в отношениях с нею нельзя фамильярничать. Слегка отстранившись, охватила ладонями скулы Шатрова, и сама смачно поцеловала его, впервые с начала лобзания раскрыв мутные от похоти глаза. «Два часа не буду облизывать губы!» Горячо прошептала в левое ухо, что податливей на эмоции; правое лучше запоминает текст. Просияв радостью, устыдившись блистательной дерзости своей, опрометью метнулась вон из кабинета, как и обязывалась в новогодней записке. Невзначай появись начальствующий Колманский на пороге, и ужасное лобовое столкновение; не стой на пути у высоких чувств. Первому кону не радуйся! Дикое ликование распирало грудь, и шаг был сметающий, по венам струилась не кровь, а коварство.





Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/28/2063