Последняя женщина. жизнь на зелёном острове

        Они   стали   теперь   бережней   относиться  ко  всему,  что  смогли  перенести   в   свою  пещеру    из    вертолёта.  Они   не  выкидывали  даже  пустые  банки,  аккуратно  складывая  их  в  сторону,  потому  что  в  дальнейшем,  для  каких-то  нужд,  могла  пригодиться   и  жесть,  из  которой  они    сделаны.
,
  Казбек,  перенёс   ближе  к  пещере,   все  металлические  вещи,  которые   смог   открутить   или    просто   оторвать  в   салоне  вертолёта.   Он   сам   себе,  в  такие  минуты,   напоминал   первобытного   человека,   который   обнаружил   вдруг   неожиданно    столько   разных    вещей,   неизвестно   откуда   появивщихся   перед   каменным   его   жилищем. 

 Вначале,  это   было,    что-то   наподобии    игры  его   воображения,   чтобы   не   впасть   в   отчаянье   и,   хоть   на  какое-то    время,   заглушить    память.

 Но,  только,  как    её    заглушить,   когда,   всё   чаще,   во   сне  как  наяву,   он   включает   телевизор   в   своей   квартире,   включает    душ   в   ванной    и   ощущает,   как   по    лицу   его   стекают   тёплые   ручейки  воды.  А   проснувшись,   долго   лежит,     сознавая   всё   нереальность    этих    своих   сноведений.
   
          В  стороне  от  пещеры,   Казбек   попытался   однажды    соорудил    туалет,  закрепив  над  обрывом,    вместо    унитаза    ведро,  предварительно    выбив   из  него   дно,  а  сверху   поставив  ящик   с   отверстием,    соответствующим    окружности  ведра.

  Посетив   его   только     раз,  Мариула   наотрез  отказалась  в  дальнейшем  им  пользоваться.    Она  объяснила  это  с  присущей   ей   прямотой:  -  Нет  уж,  увольте.  Воспользовавшись   твоим    сооружением,  который   ты   называешь,  -    туалет,  я  забываю,   зачем   он    мне    понадобился.  Все  мысли,  только   о  том,    как   бы     ни  провалиться,    вместе   с  ним    в    пропасть.  И,   учти,   это  может  стать   последним    моим    полётом.
   Ты,   кстати,    оценил,  как  я  это   сказала?    Знаешь,   мне   иногда   кажется,   что   во  мне    постепенно    просыпается    литературный   дар.  Ты  не  замечаешь  этого?

       -  Я  замечаю,  что  каша  совсем  остыла,  вот   и  Аргут,  это  тоже,   кстати,  замечает. 
 Казбек  сделал  паузу,  чтобы   доесть    вторую  порцию.    Покончив   с   едой,   облизал  ложку,   не  прочь  был   бы   и   с  тарелкой   так  же  поступить,  но,  увидев,   как      смотрит  на  него  Аргут  и,   представив,   что  он   после  этого   о   нём   подумает,   протянул    посуду    собаке,  со  словами: -  доедай,  я  не   такой   жадный,  как  некоторые.

Реакция  на  последнюю   его   фразу  последовала  мгновенно,  Казбек  ощутил  её,   когда  ложка  в  руках  Мариулы  описав  круг,  шлёпнулась  ему  по  лбу.

          -  Ах,  так,  -  зарычал    он   заимствованным   у  собаки  голосом   и   кинулся   на   Мариулу,  которая,   ловко  увернувшись,  дразнила: -  А  вот  и  не  поймаешь,  вот  и  не  поймаешь  меня,  -  и  вместо  того,  чтобы  убежать,  где  её  действительно   трудно   было   бы  догнать,  шмыгнула  в  пещеру.

   Казбек  бросился  за  ней   и,  судя   по  воцарившейся  там  тишине,  видимо,  всё-таки    догнал.

           -  Играют   словно   дети,-  можно  было  прочесть  в   глазах  Аргута, -  а  долизывать  за  них  тарелки   приходится  мне.

В  пещеру  Аргут  предпочитал   не   заглядывать,  разве  что  в  исключительных  случаях.     В  отсутствии   людей   он   любил,  расположившись   у   костра  смотреть,   как  огонь  вонзает   жёлтые  клыки   в    большую  кость,  которая  становится  от  этого  всё  меньше  и  меньше   и,  в  конце  концов,  рассыпается  на   красные  угольки,  похожие  на   блестящие  камни  которые  он  видел   в  той  пещере. 

 Аргут  поднял  голову,   и  снова   услышал  голос   одинокого  дерева,  который  звал  его  к  себе.  Медленно  пошёл   он   на  этот  зов,  не  в  силах  противостоять  ему.  Поднявшись  на  склон горы,  повернулся   в  сторону  пещеры,  где  находились  люди.   После  того,   как   Мариула   однажды   выследила  его,  он  стал  действовать  аккуратнее,   несколько  раз   останавливаясь  и  принюхиваясь,  чтобы  убедиться,  что  никто  не  идёт  за  ним  следом.

  Подойдя  к  дереву,   ещё  раз  осмотрелся  вокруг,  затем   лёг,   прикасаясь  лапами   к   высохшим  корням   похожим   на  длинные   тонкие    руки,    покрытые   узловатыми  набухшими  венами.

            Дни   на  Зелёном   острове,   так  они  назвали   эту   полоску   земли,  тянулись   бесконечно  долго.  Солнце  здесь,  казалось,  поднималось   медленнее,  чем  обычно, а,  поднявшись   над  вершиной  горы,  не  спешило    уходить.

 Ветер,  если  и  шелестел   листвой,  то    не  очень-то   охотно,    будто  приберегая    силы.   Изредка  накрапывал  дождь,  но  делал  это    робко  и   растерянно,   сбросит   несколько   капель,  и   смотрит,  не  перепутал  ли   землю,  на  которую  должен  пролиться.

  Редкие   тучи,    не  задерживаясь   над  Зелёным   островом,   тянулись   к  горизонту,   где  темнела   гряда   обугленных   скал.   Опускаясь    на  холодные  камни,  они   сливались  с  ними,   образуя   неровную   черту,   которая   плотным   кольцом   замыкала    островок,   давший   приют   людям,   которые   не  по  своей   воле   здесь    оказались.

     Можно   сказать,  что  они   уже  смирились  с     участью    своей    и,  глядя  в  небо,   уже   не  пытались   увидеть  в   его  просторе   самолёт,   который,   спешил  бы   им  на  помощь.  По  крайней   мере,  вслух  старались  об  этом  говорить,   как  можно   реже,   хотя,    в  мыслях,    каждый,   конечно,   не  раз   задумывался   о  дальнейшей    своей   судьбе.
   
  Лёжа  так,  что  голова   у  неё   находилась   на  груди   Казбека,   Мариула   вдруг   спросила:  -   А  почему   мы  с  тобой  никогда   так  не   спим?  Знаешь,  как  хорошо,  лежу   сейчас  и  слышу,  как  у  тебя  стучит  сердце,  то  тихо,  ровно  так, то  быстро,  быстро,  а  потом  снова  тихо.

  Она  потёрлась  щекой  о  его   грудь,  словно  хотела   удобней  устроиться  на  ней.  -  Давай  с  тобой   ночью,  только  так  и  будем  спать,  хорошо?

 -  Спать?  -  сделал  удивлённый  вид  Казбек,  - Когда  это  мы  с  тобой  ночью  спали,  что-то  не  припомню.
 
  - Хулиган,  - ещё  теснее  прижимаясь  к   нему,  прошептала  Мариула.  -  Боже  мой! -  подумала    она,  -    ведь    ещё  совсем  недавно  я   мечтала,  о  самом  маленьком,   о   самом  обыкновенном   счастье,  и  вот  оно  у  меня,   и    не  маленькое,   а   самое    огромное,  преогромное  и  самое    необыкновенное.  И  уже  засыпая  на  груди  Казбека,   произнесла:  -  Мой,  никому  тебя  не  отдам