Огастас Монтэгю Топлэди. Уверенность и стойкость

УВЕРЕННОСТЬ И  СТОЙКОСТЬ
Огастас Монтэгю Топлэди (1740-1778)
http://www.pristinegrace.org/media.php?id=350
 
Можно ли убедить нас, что невозможно получить знание о спасении, прощении и грехе? Такой отказ был бы противоположен гласу Божию, обращенному к людям всех эпох. Лучшие, самые сильные из верующих, на самом деле могут испытывать удары недоверия и сомнения в том, что они имеют личный и особенный интерес ко Христу; и не стоит быть уверенным, что человек стоит в вере, если он скажет, что он никогда не сомневался в этом.  Но ныне еще продолжается золотое время, когда душа находится на горе общения с Богом, и когда Дух Его Сына светит в наших сердцах, даруя нам дерзновение и возможность довериться Ему. Кроме того, любой, кто действительно знает что-то о духовной жизни,  несомненно знает, действительно ли он водим во свете Божием или же блуждает во тьме, как путник знает, идет он под солнцем или в дождь. Такой человек отмечает: нет оснований думать, что Божья благодать оставляет нас прежними, если Господь запечатлевает в нас Свой тайный замысел и являет его в нашем действенном призвании. Мы не достигаем Небес, чтобы вторгаться в тайны Божии; но Небо приходит к нам и являет их.
Можно, однако, возразить, что доктрина уверенности в Писании, если эта уверенность рассматривается как реальная привилегия, может способствовать гордости и содействовать беспечности. На самом деле она не может приводить к гордости, ибо все, кто действительно вкусил Божией благодати, знают на несомненном опыте, - и один несомненный факт здесь важнее, чем сто спекуляций, - что верующий остается лишь у подножия ног Божьих, даже когда он поднимается на высокую гору уверенности. Многие снисходительные земные родители действительно способны нанести реальный вред своим детям, но не так обстоит дело с благоволением Божиим, которое одновременно и освящает, и утешает. Никакое познание Его любви и интерес к ней не могут столь скомпрометировать нас, как мы сами делаем это в Его глазах. В возвышенные моменты, когда благодать совершает свою животворящую работу, когда ученик Христа на опыте обретает солнечный покой души и сердечную радость, - тленный характер греховного человека и его мерзкие аффекты терпят поражение, как от апоплексического удара, и верующий после этого не более может впасть в умышленный грех, чем ангел – вывозить свои крылья в грязи.   Лишь если мы спускаемся с этой высоты и вновь сочетаемся с миром сим, мы впадаем в опасность нарушить закон.
«Но разве это не энтузиазм и мистический экстаз – говорить о личном общении с Богом и знать, что ты – предмет Его особой любви?». – Нет ничего более энтузиастического – только в строго библейских границах! – чем для любимого ребенка беседовать со своими родителями и знать, что они имеют особую любовь к нему. По самому строгому суждению разума и природы вещей – вообще абсурдно полагать и ожидать, что Бог может и будет общаться со Своим народом и оказывать ему благоволение таким же образом, как Он делает все это в отношении мира в целом (Иоан.14.21).   
Хотя Бог являет эти благодатные милости многим Своим людям, - я полагаю, так или иначе они даны всем на какое-то время между их возрождением и смертью, - если они согрешат против Него, Он не позволит их преступлениям пройти ни незамеченными, ни неисправленными.  Хотя благодать сама по себе не может быть утрачена, утешение может быть потеряно согрешившими. Спасение безусловно искупает все, но радость может быть утрачена (Пс.50.12). Великий мир и любовь обретают лишь возлюбившие Закон, и только они.  Святость и утешение тесно связаны. В меру того, насколько мы живем рядом с Богом, ходим в смиренном и тесном общении с Ним и храним нравственную чистоту, мы можем надеяться на свободу общения с Ним и уверенность в наших сердцах пред Ним (1 Иоан.3.19); подобно радости старцев, о которых говорит апостол, что они ходили в страхе Господнем и в утешении Духа Святого (Деян.9.31).
Будем, однако, иметь в виду, относительно благословения уверенности, что те, кто споткнулся или не обрел его, не препятствуют Божьему стаду, если Ему по мудрости и доброте не было угодно даровать им этот удивительный дар. Писание недвусмысленно и неоднократно проводит различие между верой, уверенностью веры и полной уверенностью, и первая возможна там, где нет двух других. Я знаю некоторых людей, которые на протяжении многих лет испытывали опасения, сомнения и беспокойство, без единого луча духовного утешения за все это время. И все же я могу сомневаться в их подлинной духовности не больше, чем в том, что я человек. Я уверен, более того, что они обладают не только верой самого низкого уровня, но призванием Самого Христа через веру (Мтф.8.10)    ибо они могли бы по крайней мере сказать: Господи, я не достоин, чтобы Ты вошел ко мне, но скажи лишь слово, и выздоровеет раб Твой. Вера – это око души, а глаз видит почти каждый предмет; но можно иметь реальную веру и не знать об этом. Бог не презирает малое. Малая вера приводит на Небо так же, как и великая, пусть и не с таким утешением, но вполне реально.  Если ты просто как грешник пришел к Иисусу и отверг себя, в любом случае для спасения достаточна лишь Его Кровь и Его Истина, благодать и обетование Бога в Нем, как в это истинно верили все прославленные святые, когда-либо жившие. На фоне всей нашей слабости, падений и искушений, будем помнить, что Бог не изгонит и не бросит ни одной бедной, измученной души, которая уже стремится обрести спасение у ног Праведного Иисуса Христа. Если вы не можете идти к Скале, Скала идет к вам и не оставит вас ни на единый миг по эту сторону небесного Ханаана. И если вы верите и жаждете Христа, вы можете в любом случае и при любых обстоятельствах относить к себе завет любви и верности Божией, Его милость, освящение и безопасность, в той же полноте и с тем же правом, с каким странник полагается на своих  спутников, или усталый рабочий добирается до своей постели, или благородный муж доверяется кредитору независимо от суммы, в которой нуждается.
Теперь я должен предостеречь против другой вещи. Арминианство полностью противоречит этой глубокой доктрине; и я думаю, что фактически оно утверждает, что возможность падения зависит от реального стояния в благодати. Бог не дает, чтобы потом забрать. Он действительно часто забирает то, что даровал – здоровье, богатство, друзей и другие временные утешения; но то, что Он дает навсегда, Он действительно дает навсегда. Благодать, дары и призвание Божии непреложны (Рим.11.29). Он никогда не раскается, наделяя ими, ибо Его атрибуты исключают отмену Им таких вещей (Лук.10.42). В Евр.13.5 Он говорит: «Никогда не оставлю тебя и не покину тебя». А в Иоан.10.27-28: «Овцы Мои слышат голос Мой, и Я знаю их, и они следуют за Мной; и Я даю им жизнь вечную, и не погибнут, и никто не похитит их из руки Моей». Арминианин скажет: овцы Христовы не могут быть похищены насильно, но они сами могут уйти из-под Его руки, и в результате попасть в ад и погибнуть навеки. Как будто Его посредничество в спасении Его народа  состоит в том, что Он вешает Своим овцам погремушку на хвост! Разве это не бесстыдное извращение смысла простого текста Писания? Я могу лишь задать этим софистам вопрос, как они понимают заверение Христа Своему народу, что он никогда не погибнет, в том смысле, что люди погибнуть могут и несомненно в конечном счете уйдут от Христа, если они могут сами себя похитить из Его рук.  Я утверждаю, что обетование святым никогда не погибнуть в равной мере исключает возможность и быть похищенным у Христа, и самому отпасть от Него; в том и в другом случае святой должен будет погибнуть и обетование Христа потерпит провал.
Иначе говоря, если Божий народ может быть окончательно потерян, то причиной тому может быть либо отход людей от Бога, либо отход Бога от них. Но святые безусловно и действенно защищены от того и другого, а других источников отступничества быть не может. Такова природа завета благодати: «И заключу вечный завет с ними, по которому Я не отвращусь от них, чтобы благотворить им, и страх Мой вложу в сердца их, чтобы они не отступали от Меня» (Иер.32.40). Если же Бог не оставит их и они не оставят Его, то мы можем быть неоспоримо уверены в конечной стойкости святых в благодати и славе.
Я не могу, однако, закончить, не отметив, что ни неотменимое оправдание Бога, ни субъективные гарантии нашей стойкости ни в коем случае не означают, что христиане защищены от страданий и наказаний. Натан сказал Давиду: «Господь отпустит твой грех, ты не умрешь», но Давид был сурово наказан, хотя и не обездолен, за свое преступление. Божий непреложный завет с Мессией и с Его народом означает следующее: Его Семя пребудет вечно, и престол Его, как дни Неба. Если Его дети отказываются от Его закона и не ходят в Его постановлениях, если они разрывают Его уставы и не придерживаются их, то они будут посещены жезлом, и их беззаконие – ударами. Тем не менее они не будут отвергнуты, и Его любовь не потерпит провал. Завет Мой, говорит Господь, не изменится, как то, что вышло из уст Моих, и клянусь Святостью Своею, что как не погиб Давид, так ни один из людей, искупленных Иисусом, не погибнет. Во свидетели тому призваны солнце, луна и небо; пусть же иначе солнце превратится во тьму, и луна – в кровь, и звезды сорвутся со своих орбит, и силы небесные поколеблются.
Прекрасные люди порой говорят:  наше неверие разрывает наш завет со Христом, но оно не отменяет его; Христос хранит Свое решение на Небе у Себя, где оно никогда не будет утрачено.
Как благословенны глаза, которые это видят, сердца, которые чувствуют подлинность и силу этой неоценимой истины! Как же велика должна быть наша благодарность и слава Господу в телах и душах, которые воистину Его! Помните, Кто сделал вас отличными от других, и то, что человек не может делать ничего, что не было бы дано ему с Небес (Иоан.3.27). Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему лишь хвала за каждый дар и за всякую явленную нам благодать, ради Твоей любящей милости и ради Твоей истины.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn