Мистические истории

Что происходит в доме?

Год назад я со своей семьей переехал жить в дом умершего брата. Это было старое, но очень крепкое здание, правда, совсем неухоженное.
Буквально через неделю после того, как мы вселились в дом, стали происходить невероятные, просто мистические вещи. Я много раз слышал какой-то шепот, шум моря, шаги. Жена слышала, как играет пианино, поют дети. Но больше всего нас поразило то, что в доме сами собой перемещаются вещи. К примеру, вечером я положил журнала на тумбочку, а утром нахожу его в соседней комнате, на диване.
Очень часто сама по себе открывается кухня, зажигается свет в прихожей.
Письмо в редакцию прислал Юрий П.


Привидения и призраки существуют

Мне было лет девять, когда родители купили в деревне дом. Дом был каменный, старый, построенный еще в середине прошлого века, но, несмотря на это, очень добротный. Особенно радовалась  приобретению моя мама. Помню, как она говорила кому-то по телефону, что жилье нам обошлось очень дешево. Мы жили в нем с весны до осени, а с наступлением холодов возвращались в городскую квартиру.
Однажды мои родители задержались в гостях у знакомых, живших на другом конце села. Как только на улице стемнело, я вошла в дом, заперла дверь на ключ и легла на диван, чтобы посмотреть телевизор. Под боком у меня пристроился наш кот по кличке Васька. Я гладила его пушистую шерстку и уже начинала дремать под кошачье мурлыканье. Не знаю точно, сколько времени прошло, но вдруг послышались легкие шаги. Они раздавались в коридоре и, кажется, приближались к моей двери. Я окликнула:
 - Мама!
Но ничего не услышала в ответ.
Шаги стихли, однако я не могла избавиться от ощущения, что кто-то подглядывает за мной в замочную скважину. Мне стало страшно. Вдруг я увидела (или мне показалось?), что дверная ручка поворачивается, дверь в комнату приоткрывается… Хотела спросить: «Кто здесь?», но мой язык будто приклеился к нёбу. Внезапно погас свет, выключился телевизор. Я пыталась уговорить себя, что не произошло ничего необычного. Свет отключили в целях экономии – такое уже не раз бывало, а шаги – это всего лишь шум ветра.
Сердце отчаянно колотилось, не поддаваясь моим внушениям. И вдруг прямо передо мною возникла чья-то тень. Несмотря на то, что в комнате было темно, я четко видела девочку лет шести-семи. Выглядела она неважно: волосы на голове спутаны так, будто никогда не знали расчески, лицо не умыто; платье старое, в каких-то пятнах и на подоле слегка разорванное. В руках девочка держала тряпичную куклу – таких сейчас в магазинах не продают.
Девочка пристально смотрела на меня… Что это был за взгляд! Даже сейчас, когда вспоминаю, мне становится не по себе. Тот взгляд просто горел ненавистью! Но кроме нее, в  глазах малышки читались беспомощность и смятение, что вызывало жалость…
Что-то непонятное происходило и с моим котом. Шерсть у Васьки стала дыбом, глаза горели, как фонари, и я чувствовала на своей ноге его острые когти…
Я зажмурила глаза и закричала. А когда вновь открыла их, то услышала на чердаке топот. Девочки рядом уже не было…
Вскоре вернулись домой родители, однако я им ничего не рассказывала. Все равно не поверили бы!
Странная девочка стала приходить ко мне каждую ночь. Едва только я начинала засыпать, как слышались ее осторожные, крадущиеся шаги. Всякий раз этот визит заканчивался тем, что малышка убегала на чердак.
Я все-таки решила обо всем рассказать родителям. На следующую ночь мама легла спать вместе со мной, в моей комнате. Утомленная дневными заботами, она быстро уснула. А ко мне сон не шел. Через какое-то время раздались тихие шаги, скрипнула дверь…
На лице девочки блуждала хищная ухмылка, мне показалось, что ночная гостья хочет вцепиться в мамины волосы. Я закричала. Мама проснулась. На чердаке опять тяжело затопали, потом что-то упало. И все стихло.
Теперь уже всем домашним стало понятно, что в нашем доме происходят необъяснимые события. Проще говоря – у нас поселилось привидение.
От соседок-старожилок мама узнала, что много лет назад в этом доме жила семья, состоявшая из трех поколений. Когда у Петра, хозяйского сына, умерла жена, он женился во второй раз – хотел, чтобы у его маленькой дочки была мама. Мачеха оказалась злобной женщиной, всячески издевалась над ребенком и над родителями мужа. А Петр, словно одурманенный, ничего не замечал.
Через два года старики умерли. Девочка жила, как беспризорная – без любви, без внимания, без ласки. Через год после смерти дедушки и бабушки она повесилась на чердаке. Петр с женой уехали из деревни.
Дом долгое время пустовал. Потом племянник Петра отремонтировал его – подправил, подкрасил, починил крышу, навел порядок во дворе – и дал объявление о продаже. Желающих приобрести дом было много, но, узнав его историю, люди отказывались от покупки…
Мои родители не захотели покидать понравившийся нам дом. Чтобы избавиться от привидения, мама пригласила священника. На сельском кладбище мы отыскали могилку несчастной девочки, привели в порядок, поставили крест, посадили цветы; в церкви заказали заупокойную службу. И привидение оставило наше жилище.
С тех пор прошло много лет. Мы сделали в доме перепланировку, заменили все, что можно заменить. Теперь он служит нам дачей.
А ту несчастную девочку мы поминаем и молимся о спасении ее души…
Письмо в редакцию прислала Анастасия К.


Кто остановил пожар?

За год до Чернобыльской катастрофы я гостила у своей подруги под Киевом, в селе Коцюбинском. Лето выдалось жаркое – каждый день из теленовостей          узнавали о пожарах, уничтожающих огромные лесные массивы. Не думала я, что мне самой придется быть свидетельницей такого бедствия. Но это случилось…
Почти три месяца земля не знала дождя, с самой Пасхи. Казалось, солнце выжгло все живое. В Чернобыльском районе начали гореть леса. Пожар распространялся очень быстро, по лесополосе приближался уже к селу. Людей охватила паника. Убегать куда-либо не было смысла – огонь все равно догонит. Человеческими силами справиться со стихией невозможно. А огонь приближался…
Неожиданно на дороге, идущей от церкви, появилась небольшая процессия: несколько пожилых человек с иконами в руках направлялись за околицу села, навстречу разбушевавшемуся огню. Они шли и вполголоса читали молитвы. Невероятно, но все, кто смотрел на эту процессию, слышал слова произносимой молитвы.
Мы все замерли в ожидании чуда. Многие люди тоже стали молиться. А кто-то (и я, в том числе) просто повторяли без конца: «Господи, помоги! Матерь Божия, спаси нас!»
И чудо случилось! Лесной пожар обошел стороной это село. Мы наблюдали, как огонь будто натолкнулся на невидимую преграду и двинулся вправо, по сухой траве и, дойдя до лесопосадки,  начинавшейся с противоположной стороны села, вспыхнул с новой силой.
Если бы я сама не видела это – ни за что бы не поверила!
В конце осени 1991 года по служебным делам мне довелось отправиться в Москву. И вот, 18 ноября (это число на всю жизнь врезалось в мою память) иду я по Ленинскому проспекту, и вдруг сильный взрыв потряс воздух. Взрыв произошел в Донском монастыре, который расположен в нескольких минутах ходьбы от проспекта. Как позже стало известно, какие-то злоумышленники, разбив окно в Малом соборе монастыря, бросили туда бомбу с зажигательной смесью. Начался страшный пожар. Съехавшиеся пожарные самоотверженно боролись с огнем. А он был так силен, что оплавились даже паникадила, храм выгорел в считанные минуты.
Когда пламя было сбито, пожарные застыли в изумлении: алтарная часть с чудотворными образами осталась абсолютно невредимой. Почему пламя остановилось? Почему оно не коснулось алтаря? Как могли не сгореть деревянные иконы? Монахи сдержанно отвечали – все потому, что это чудотворные иконы. Пожарные недоверчиво покачивали головами, однако у них не было своего объяснения тому, что произошло.
…Лично я раньше тоже не верила в чудотворные иконы, в их обновление и тому подобное. Но эти два случая, свидетельницей которых мне пришлось стать, очень сильно изменили мое мировоззрение.
Письмо в редакцию прислала Л. А.


Порча старой цыганки

Я не верю ни в приметы, ни в гаданье, ни в предсказания. Точнее сказать - не верила, пока не услышала рассказ своей подруги Марины.
Маринкин отец Иван Васильевич - цыган, он женился на ее матери по большой любви. Его родители категорически возражали против этого брака и предупредили: если сын не подчинится их воле, то не будет счастлив. Но, вопреки этим угрозам, Иван Васильевич жил с мамой Марины Людмилой Георгиевной в любви и согласии.
На пятнадцатом году их совместной жизни к ним в дом пришла цыганка. Она предложила погадать Людмиле Георгиевне, и в качестве платы попросила какие-нибудь ношеные вещи - для себя и своих детей. Маринкина мама от гаданья отказалась, но дала цыганке кое-что из одежды и продуктов питания. Уходя, цыганка сказала женщине:
- Бойся черного пера!
Людмила Георгиевна не придала этим словам никакого значения, да и смысл их ей был не совсем понятен.
Через некоторое время Людмила Георгиевна тяжело заболела. Врачи не могли определить причину недуга. Женщина таяла, как свеча. Она уже почти не поднималась, все дни проводила в постели, опираясь на небольшую подушку с красивым узором. Людмила Георгиевна очень любила эту подушку, хотя и не помнила, откуда она взялась в их доме. Долгое время подушка лежала в старом диване, а перед самой болезнью Маринкина мама извлекла ее на свет и с тех пор только на ней и спала.
…Надежды на выздоровление не было. Однако муж Людмилы Георгиевны не собирался сдаваться. Цыган по рождению, он подозревал, что в болезни супруги кроется какая-то тайна. Он забыл об угрозах своих родителей, а, может, не хотел верить, что родные люди способны сделать зло его семье… Отчаявшись получить помощь от врачей, Иван Васильевич решил обратиться к своей матери. Как он помнит, раньше мать исцеляла самых безнадежных больных, чуть ли не с того света возвращала.
Но старая цыганка даже на порог не пустила сына, а уж о том, чтобы выслушать его - не могло быть и речи.
Когда Иван Васильевич возвращался домой, то почувствовал, что глаза его буквально слипаются, а голова клонится на грудь. Испугавшись, что может уснуть за рулем, он остановил машину и устало откинулся на спинку сиденья. Мужчина не помнит - спал ли крепко или только дремал… Было такое ощущение, что он проваливается в глубокую яму, где сплошная тьма. И вдруг явственно услышал голос матери (только голос, ее самой не видел!): «Торопись домой, Иван! Забери у своей жены подушку, на которой она любит спать, и сожги ее! Когда сгорит последнее перо, твоя жена встанет на ноги. Прости меня. И прощай!».
После этих слов Иван Васильевич открыл глаза и почувствовал себя бодрым, как будто проспал часов десять кряду. Он не стал раздумывать, что это сейчас было. Завел машину и понесся в город.
…Жена даже обиделась, когда муж грубо выдернул из-под ее плеча любимую подушку и выбежал с ней во двор. Как потом рассказывала Марина, которая выбежала вслед за отцом, тот сначала беспорядочно метался по двору… Потом схватил лопату, вырыл небольшую яму, бросил туда подушку, облил бензином и поджег. Пламя быстро «съело» наволочку, наперник… Черные перья плохо горели - тлели медленно, словно нехотя, и при этом издавали жуткий запах. Иван Васильевич ворошил перья железным прутом, не давая им потухнуть, и не отошел от ямы, пока не догорело последнее перо. Потом засыпал яму землей, плотно утоптал. И вернулся в дом.
Людмила Георгиевна делала в кухне бутерброды. «Проголодалась…» - сказала она, увидев мужа. Иван Васильевич не мог сдержать слез…
Теперь он знал, что в болезни Людмилы Георгиевны была виновата его мать. К счастью, мать одумалась, и, слава Богу, Людмила Георгиевна теперь здорова. Но почему после «прости» мать сказала ему «прощай»?
Иван Васильевич не держал зла на свою мать. Он поехал к родителям с гостинцами и со своей сыновней любовью.
Однако дом был пуст. Оказалось, что старая цыганка умерла к вечеру того же дня, когда встревоженный сын приезжал к родителям. А отец исчез из деревни. Куда - никто не мог сказать.
С тех пор прошло почти двадцать лет. Иван Васильевич и Людмила Георгиевна живут в любви и здравии.
…История, рассказанная Мариной, очень необычная. Однако все это - чистейшая правда!
Письмо в редакцию прислала Татьяна Ж.