О бедном злодее замолвите слово

Потянуло почему-то сказать несколько слов о Борисе Березовском. Может быть это продиктовано желанием проводить в последний путь известного человека, по моему мнению убитого. Кем? Не имея веских оснований трудно судить, поскольку заказ на ликвидацию мог поступить опосредованно (indirectly). Когда власти что-то надо, она знает к кому и как обратиться. За несколько дней до смерти Б.А. неожиданно кончает жизнь самоубийством один из лучших современных юристов, преуспевающий адвокат, заинтересовано обсуждавший накануне с коллегой план ведения защиты на очередном судебном процессе.

Тело адвоката Оливье Метцнера (между прочим адвоката Романа Абрамовича, находящегося в ссоре с Борисом Березовским), напомню, находят в воде у берега его личного острова во французской Бретани. Уж не война ли то родов Монтекки и Капулетти российского разлива, простимулированная третьей силой.  Если судить по письму (написанному якобы Березовским),  которое гуляет ныне в интернете и направленно на осуждение ВВП, то Борис Абрамович сам подписал себе смертный приговор. Если есть другой, как говорят, повинный текст, то почему Кремль не обнародовал до сих пор свою идеологическую победу над «чёртом за печкой»?

Или они сами сочиняют его в тиши кремлёвских стен?  В общем, господа, отсутствие гласности и свободной прессы на нашей родине, способствует развитию конспирологии и мракобесия. Все мы достаточно искушены в возможностях профессионалов сломать ребро без наружного кровоподтёка, написать письмо любого содержания под действием инъекции et cetera.

На суицидника Березовский не походил, сильный темперамент в могилу не спешит. Таким людям скучно лежать в гробу. Они рождены для интриги. И как создатели её и как воплощающие её в жизнь. Да и Бог не торопится призвать таких беспокойных на суд своего имени. Возьмёшь такого "суетилу" в загробный мир, а он начнёт подговаривать Ад восстать против райских привилегий или Рай к репрессиям в Аду.

Бориса Абрамовича я лично знал так мало, что проще сказать не знал совсем. Нас представили друг другу на последнем Всесоюзном съезде общества «Знание» СССР в конце 80-х годов. Съезд проходил в Кремле, в зале Большого кремлёвского дворца. Бориса Абрамовича в президиуме не было, по рангу не полагалось. Но он производил впечатление человека заинтересованного в личном знакомстве с составом президиума, в котором представительствовали: член Политбюро ЦК КПСС Алиев, Президент Академии наук Гурий Иванович Марчук, академики Басов, Минц, Скрябин и другие известные учёные. Я, в то время совсем молодой учёный секретарь общества «Знание» Москвы, «опекал» по части написания доклада, встреч-проводов и т.д. академика Георгия Константиновича Скрябина, возглавлявшего Московскую организацию.

Спустя две недели, Борис Абрамович сделал правлению московской организации очень выгодное в финансовом отношении предложение, связанное с внедрением научных разработок в производство. Предложение было настолько масштабное и действительно выгодное для всех участников, что курировавшие работу Общества "Знание" партийные органы испугались, живя по принципу «как бы чего не вышло». Больше я Березовского не видел никогда и не имел с ним никаких контактов.

Но в моём новом романе «Лики паранойи» я не мог не посветить Борису Березовскому, как интересному типажу несколько строк. Вот они (сцена написана, естественно ещё при жизни Б.А. и происходит в Таганроге):
– Можно, можно ухмыльнуться, чай не сталинские времена, - ВанВаныч хлопнул молодого психоневролога по плечу. – При губернаторе, нет, конечно, а без него можно, все свои собрались. «Малина», так сказать, в сборе. Раньше это называли партхозактивом, ещё раньше дворянским собранием. А если в века смотреть, то ордынским сходом, княжеским собором, варяжским слётом… Он повёл рукой по кругу: - Сливки общества, местная элита!
Но вот рука дошла до невысокого облысевшего мужчины, судя по выражению глаз, желавшего казаться хитрее, чем был на самом деле, и опустилась вниз: – А это Борис Осиновский, пизьдисьмен наш, нэпман, едри его об стенку, – разом выдохнул главврач, будто собрался залпом стакан спирта опрокинуть.

На вопрос доктора Новикова, что делает бизнесмен среди чиновников, ВанВаныч шёпотом поведал: - Ну, ты, наверное, читал, коллега, что у древних евреев был такой козёл отпущения. На него возлагали все грехи и периодически приносили в жертву.  Вот так и Осиновский. На нём висят все наши коммерческие грехи. Периодически, таких, как он, - главврач красноречиво провёл большим пальцем по горлу. - А мы - «Соль земли русской», - он стукнул себя в грудь и обвёл взглядом собравшихся, - продолжаем и дальше жить по понятиям, обходя все законы, аж со времён «Русской правды».

Опять же, чем хорош наш Козёл, его никто не любит, и газете местной есть, кого разоблачать: - Борис Осиновский - то, Борис Осиновский - это. Клуб бадминтонный «Банзай» в Таиланде купил, на футбольный денег не хватило, оборот у нас не тот, не московско-лондонский. Газета сразу смело ударила ему в пятак, - ВанВаныч посмотрел внимательно на профиль местного буржуя, - нет, - поправился он, - скорее по клюву, отвечай, подлец, почему бадминтон, а не дзюдо?

Он у нас и стрелки с соседними областями забивает, и взрывать его пытались несколько раз. Но всё равно чужой. И дело даже не в «пятом пункте», москвича или питерца, так же невзлюбили бы.  Просто мы свои, а они чужие. Я тебе скажу, древние евреи не глупые мужики были, но до нас им далеко. Весь секрет в том, что козлов надо менять почаще, особенно на переправе. Там в потоке легко тонут компрометирующие документы, а вместе с документами и собственные грехи становятся отмытыми... - Вот таким я увидел его в моём романе.            

А вообще в Российской истории такие хитрые, практичные личности часто сопровождали крупных государственных деятелей: достаточно вспомнить Малюту Скуратова при Иване IV Грозном, Александра Меншикова при императоре Петре I Великом, Эрнста Бирона при Анне Иоанновне, Распутина-Нового при последней правящей семье Романовых. Ещё недавно державу пугал Лаврентий Берия при "Кремлёвском горце" Сталине.

Но на долю Бориса Березовского жребий сей не выпал, при том, что, казалось, вот-вот станет теневым главой правительства. Но, как шутил академик Скрябин: "не та эпоха и харч не тот". А я бы, не желая никого обидеть, добавил: - И вождь ныне мелковат, и "злой гений" - слабоват...

Душа тоскует по Петру Великому или мудрому Петру Столыпину. Где вы, на каком километре нашей бескрайней Родины прозябаете?
С уважением к читателю, Владимир Брисов.