Атомный проект

          Посвящается моему другу физику Владимиру Марченко.

По завершении учебы в Московском физико-техническом институте многие из моих сокурсников распределились в ведущие научно-исследовательские институты страны.

Один из моих друзей, талантливый физик и очень обаятельный человек – Владимир Марченко, обосновался в Институте атомной энергии им. И.В. Курчатова, где в то время еще продолжали работать сотрудники, принимавшие непосредственное участие в советском атомном проекте и поведавшие о нем немало интересного.

Поскольку Владимир безвременно скончался от тяжелой болезни, то в знак его памяти я решил рассказать, некоторые из услышанных от него историй.

Но, вначале, для лучшего понимания этой непростой темы, предпримем краткий исторический экскурс.

Исследования в области ядерной  физики в СССР велись уже с 1918 г. В 1937 г. в Радиевом институте (г. Ленинград) был  запущен первый  в Европе циклотрон. 25 ноября 1938 г. постановлением президиума Академии наук (АН) СССР была создана постоянно действующая комиссия по атомному ядру. В нее вошли С. Вавилов, А. Иофе, А. Алиханов, И. Курчатов и др. (в 1940 г. к ним присоединились В. Хлопин и И. Гуревич).

К этому времени ядерные исследования проводились более чем в десяти научных институтах.

В конце 30-х - начале 40-х годов многие  физики уже  представляли как (в общих чертах) должна  выглядеть атомная бомба.

Начавшаяся война помешала быстрой и успешной реализации СССР проекта по созданию атомного оружия, т.к. практически все работы в области ядерной физики были прекращены. Многие физики-ядерщики оказались на фронте или были переориентированы на другие, как тогда казалось, более насущные темы. Так рядовой запаса Курчатов занимался проблемой размагничивания боевых кораблей на Черном море.
 
Однако взрывы атомных бомб над японскими городами Хиросима и Нагасаки произвели на Сталина глубокое и благотворное впечатление.

17 августа 1945 г. он вызвал наркома боеприпасов Ванникова и поручил ему ускорить создание советской атомной бомбы.

20 августа 1945 г. решением Политбюро и ГКО был образован Специальный Комитет по атомной энергии с чрезвычайными полномочиями, подотчетный непосредственно Политбюро. В его задачи входило:
 - развитие научно-исследовательских работ в области использования атомной энергии;
 - создание сырьевой базы по добыче урана;
 - организация промышленной переработки урана;
 - производства специального оборудования и материалов, а также строительство атомных энергетических установок;
 - разработка и производство атомной бомбы.

Руководителем был назначен Берия, его заместителем Ванников. В комитет вошли Капица и Курчатов (который стал научным  руководителем программы).


Весной 1948 г. истек двухгодичный срок, отпущенный  Сталиным на создание советской атомной бомбы. Но к этому времени, не то что бомбы, не было даже расщепляющихся материалов для её производства.

В создавшейся ситуации руководитель проекта Берия весьма нервничал.

Постановлением правительства  от 8 февраля 1948 г. был установлен новый срок изготовления бомбы РДС-1 - 1 марта 1949 г. 10 июня 1948 г. вышло новое постановление о дополнении плана работ КБ-11. Оно обязывало произвести до 1 января 1949 г. исследование  возможности создания  новых (усовершенствованных) типов атомных бомб.

Испытание первого советского ядерного заряда 501 было проведено 29 августа 1949 г. на Семипалатинском полигоне (устройство находилось на вышке). Мощность взрыва составила 22 Кт. Конструкция заряда повторяла американского «Толстяка», хотя электронная начинка была советской разработки.

И, как рассказывал Марченко, на эти испытания прибыли Берия и Курчатов сотоварищи.

Надо сказать, что все ответственные за проект находились, в так называемом, расстрельном списке, хранившимся у Сталина.

За ходом испытаний они наблюдали из укрепленного бункера, имевшего окно, выходившее в сторону, противоположную местонахождению вышки с атомным зарядом.

Все время, остававшееся до взрыва, Берия, не в силах справиться с нараставшим нервным напряжением, лихорадочно метался по бункеру и повторял: «Ни хера у вас не получится!».

Курчатов же, не произнося ни слова, напряженно смотрел в окно. И вдруг он увидел, как в яркий солнечный день потемнел небосвод. Как физику, ему было ясно, что в противоположной от окна стороне произошла вспышка света чудовищной яркости! И хотя взрывная волна еще не докатилась до бункера, но Курчатов уже понял, что бомба взорвалась!

В неописуемом восторге он вскочил и с громким криком: «Получилось, получилось, Лаврентий Павлович!», – заключил грозного наркома в крепкие объятия!

Берия же, напротив, неожиданно успокоившись, строго сказал: «Отпусти дурак, ты мне все ребра сломаешь!».

Эта история имела потом, довольно забавное продолжение.
После успешных испытаний под Семипалатинском Сталин приказал составить наградные списки, и когда ему их принесли на подпись, то первым делом сличил их с расстрельным списком.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что многие из фамилий расстрельного списка в наградных списках отсутствуют!
И тогда он разорвал наградные списки и сказал, что награды будут выдаваться только по расстрельному списку!

Другая история касалась уже отца советской термоядерной бомбы, физика Андрея Сахарова, который почему-то решил, что раз физики спасли страну от империалистических супостатов, прикрыв ее ядерным щитом, то теперь они благодаря своим заслугам должны направлять ее руководство при принятии ответственных внешнеполитических решений!

Эту мысль он высказал на одном из высоких совещаний.

В ответ поднялся генерал и рассказал анекдот, как в избе старуха лежит на печи и дремлет, а старик перед иконой Богородицы бьет поклоны и твердит: «Направь и укрепи! Направь и укрепи!».

Старуха же спросонья кричит ему с печки: «Проси об укреплении дурень, а направить я и сама сумею!».

Вот и получается, что Сталин привел страну к победе в самой страшной из войн, в которой восстал народ на народ и царство на царство, а Берия прикрыл ее затем ядерным щитом!

Так может, воззрит Господь на этих жестоких политиков, и зачтет им в посмертии, то доброе, что они сумели совершить, защищая Россию от просвещенных варваров Гога и Магога?

А ведь угроза была совсем нешуточной!

Достаточно вспомнить, как в 1948 г. всемирно известный философ и общественный деятель, английский аристократ Бертран Рассел активно выступал за сохранение ядерной монополии США, и требовал, чтобы СССР прекратил разработки собственного ядерного оружия и даже предлагал - в случае отказа - сбросить ядерную бомбу на Москву!

Кстати, исходя из своих пацифистских убеждений, все тот же Рассел восторженно приветствовал Мюнхенское соглашение 1938 года!