О Библейских притчах V

V

Выразим уверенность, что толкование Библейских сюжетов, а также притч, устремляется к большей истинности в случае уяснения более верного понимания основных символических образов Священного Писания. Это и понятно, ведь только при условии верности понимания фундаментальных образов многие исходящие детали картины могут быть истолкованы в истинном направлении в виде производных образований.

В нашем случае приведем очевидный пример. Не имея верного представления общего значения символа Бога, весьма трудно подойти к истинному толкованию его обращений к учениекам, его притч. Насколько ошибочны исходные предположения об основном образе, настолько приближенным окажется толкование исходящие от него элементов. В очерках «Математические конструкции в мифологии» и «Конструктивная ложь» нам приходилось упоминать о предательской ошибочности собственных формул представления. 

Конечно, все Библейские элементы невозможно объяснить упомянутым образом.

Рассматриваемые религиозные вопросы, к которым мы робко прикоснулись, глубоко корнями уходят в поэтическое и религиозное творчество. Скорее всего именно в силу такого момента многие поверхностные вопросы будут иметь только художественное  значение. Степень истинности художественного произведения размыта эмоциональными мотивами творца.

Итак, попробуем общую картину образования ключевых религиозных символов, от понимания которой будет исходить предлагаемое толкование Библейских притч, описать следующим образом.

В далекие времена человеческое сознание в силу своего младенческого развития было лишено способности отличать собственные мысли (представления, фантазии) от внешней реальности (научная картина мира). В этот период господства гнетущего напора бессознательных влечений Жизни (Эрос) и Смерти (Танатос), младенческий человеческий разум коллективно подчинил свои внешние действия и мысли внутренним механизмам собственного психического мира. С позиции научного мышления таким образом произошло возникновение религии под действием примитивного защитного механизма, получившего название проекции. Посредством данного механизма были созданы внешние мифические образы Добрых и Злых духов на основании младенческих ощущений собственных влечений Эроса и Танатоса.

В этом проявился первоначальный этап создания символов посредством неуловимого сознанием психического механизма, создавшего во внешнем мире отражение влечений внутреннего мира. Впоследствии, как упоминалось выше, дуалистические влечения получили символическое развитие в анимистическом, религиозном и наконец в научном мировоззрениях.

Описанным образом внутренние влечения Жизни и Смерти, изначально и до настоящего времени ведущие скрытую борьбу, в соответствии с недоступностью истинного понимания в результате стали причиной образования анимистического, религиозного и наконец научного образа мышления.

Сквозь тысячелетия приведенных два противоборствующих внутренних влечения приобрели отображение в законченных религиозных образах Бога и Дьявола. Возможно, данное положение открывает нам путь к толкованию Небесного Царства как внутреннего мира самого человека.

К подобной гипотезе нас подтолкнула мысленная конструкция посредством возвращения спроецированных в древности влечений и результатов подобной проекции из внешнего мира в лоно своего рождения. С позиции современной научной мысли таким местом является собственный психический аппарат человека.

Сам человек становится объектом религиозного изучения как производитель трех мировоззрений. 

На данном этапе размышлений начинается ощущение близости приближающегося религиозного смысла Библейских притч. В некоторых из них узнаются контуры намеков на высказанное толкование.

Приведем слова о Царствии Небесном, или Божьем, Иисуса Христа, готорые гласят:
 
«Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: «Вот, оно здесь», или «вот, там». Ибо вот, Царствие Божие внутри вас».

                Продолжение следует ...