Последняя женщина. осень

              Сколько  потом  не    просила  Мариула  рассказать,   что  же  тогда   видел  во  сне  Казбек,  он  так  полностью  ей  свой  сон  не  рассказал.

  Единственное,   что   услышала    она  от  него,  что  какие - то  люди,  спустившись  с    горы,  просили   его  принести    книгу,  ту  самую,  что  нашли  они   в  сундуке,    а   взамен,   обещали    указать   дорогу,  чтобы  вырваться из  каменного  заточения.
 -  Такой   вот,   странный  сон   мне   приснился, - добавил   к   сказанному   Казбек,  отвернулся  от  Мариулы  и  занялся  каким-то  делом  по   хозяйству.

 Дел  таких  у  него  сейчас  было  немало.  Была   ранняя  осень,  с  каждым  днём  всё  ближе    подступали   холодные   дни.  Нужна  была  дверь   для    пещеры  настоящая,   прочная.
  В  работу  пошло  всё,  и   ящики,  которые  прежде  использовали  как  стулья,  теперь  их   заменяли  обычные  камни,  которых  вокруг  было  в  избытке. 
 Ветви,  те,  что   прямей  и  покрепче,  тоже  сгодились.  Ещё    кое-что,     нашёл   Казбек   в  вертолёте,  посмотрел,  прикинул  и,  решив,  что  сгодиться,  притащил    сюда.

 Теперь  у  него  образовалась   настоящая  мастерская,  то  ли  столярная,  то  ли  слесарная.  Стучит,  пилит,   нагревает  на   костре  докрасна   железные  прутья,  -  одним  словом,  что-то   мастерит,  и  нет  у  него  времени,  такой   ерундой   заниматься,  как   сны  рассказывать.

 Дело   надо  делать. Но,  Мариула  чувствовала,  -  не   досказывает  ей   что-то    Казбек.  Что-то     гнетёт  его  сердце,  может,  оттого  и  дверью  этой  занялся,  чтобы  от  мыслей  своих  в  работу  уйти.
 Но,  больше  спрашивать   его   не  стала,  решила, сочтёт  нужным,  сам  расскажет.

 И  тоже,  делом  своим   занялась.    Вытащила  всю  одежду,  что  лежала  в  сумках  да  в  ящиках,  все  комплекты   постельного  белья  и  того,  что  было  ещё  нетронуто,  и  что  нужно  было  перестирать.  В   общем,  все   эти   тряпки,  как  Казбек   о  них  отзывался,  и  стала  их  перебирать.

 Со  стороны  посмотреть,  то  ли   восточный    рынок,  то  ли    город  мастеров,  предстаёт  перед   глазами.   С  одной  стороны  от  входа  в  пещеру  кипит  мужская  работа,  железные  прутья   разной   длины,   широкие   и   узкие   доски,  большой  камень,  вроде  наковальни,  на  котором, что-то  разравнивает  Казбек.

 С  другой  стороны,    от  входа   в   пещеру,   -   висят  на  веревке  разноцветные    покрывала,  платки  и   одежда,  сидит  на  плоском  камне  Мариула  и  что-то  шьёт.   А  между  ними  в  качестве  посетителя  этих  мастерских    степенно  выхаживает  Аргут,   в  прямом  смысле   слова,  принюхиваясь  к  каждой  вещи.

      - А  ну,  отойди  в  сторону,  не  мешай,- говорит   ему  то  и   дело    Казбек.
      - Отдай  платок,  куда   ты   его   тащишь,   -    выдергивает    у    пса,  чуть   ли,  не     из  пасти,  понравившуюся    ему   ткань,  Мариула.

Обидевшись,  Аргут  отходит,  садится  возле   костра  и  следит,  чтобы  в  очередной  раз  не  подгорела   еда,  подвешенная   в   кастрюле   над   объятыми   пламенем   дровами.

Так  день  и  проходит,  и  этот,  и  следующий.    Яркими  красками   выводит  осень   на  склонах  гор   свои    пейзажи,   предпочитая,  в  основном,   красный  и  жёлтый   цвета.  Уже   не  так  рано,  как  прежде,  просыпается   солнце,   проснувшись,   медленно  потягивается   и  уже  смотрит,   за  какую  бы  вершину   зацепится,  чтобы   ещё,   хотя  бы  с  полчаса    подремать,  но  не  дают  забыться  солнцу,  ни  на  минуту   звонкие  голоса  птиц,  уже   сверяющих  списки  для  дальних  перелётов.

      - Хорошо  им,- мечтательно  произносит  Казбек, -  взмахнут  крыльями,  перелетят  через  горы  и  -  любые  просторы  перед  ними  открыты.  Только,   куда,  в   какие   просторы   они   летат?

Мариула  тоже  посмотрела  в  небо,  где,    собираясь  в  стаю,  громко  перекликались  птичьи  голоса.  Ничего   не  сказала,  только  вздохнула  тяжело  и  снова  опустила  голову  к  своему  рукоделию.  Громкий  лай  собаки  заставил   её   от   неожиданности  вздрогнуть   и  тут  же  посмотрела  она  на  костёр.  Из  кастрюли,  приподнимая  крышку,    вырывался  пар,  внутри   булькало  и  шипело.   Мариула  подошла,  отодвинула     кастрюлю  в  сторону,  оставляя   еду    дойти  на   слабом  огне.  Щёлкнула  по  носу   Аргута,  проходя  мимо,  который,  казалось,  только  для  этого   и  вытянул  его,  зная,  что  после  этой   ежедневной  процедуры,  последует самая  интересная   часть  программы, -  обед.

      -  Умей  ждать, -  потрепала  его  за  ухо  Мариула.  Посмотрела  в  сторону  Казбека,  который   полностью  ушёл  в  работу,  и  подумала,  что  видимо,  пришло  время  и  ей овладевать  этим   качеством, -  умением   ждать.

 Сменившая  летнюю   жару,   пока  ещё   тёплая,  но  уже  с   порывами  прохладного   ветра  осень,  проникла  и  в  их  отношения.  Уже  не  были  такими  желанными    для  Казбека   её  объятия.

 Всё  чаще  были   дни,  когда  он   мог  не  сказать  ей  ни  слова,  а  в  ответ  на  её  слова,  или  просто   кивнёт  головой  или,  сделает  вид,  что  не   расслышал,  о  чём  она   его   спрашивает.  Всё  чаще  сходились  к  переносице  его   густые   брови,  всё  более  задумчивым  становился   взгляд.

И  это  была  только  осень,  а  впереди,   белой  полоской  снега  на  вершинах  тёмных  гор  уже   обозначалась,  становясь  всё  более  заметной,  холодная   черта     приближающейся  зимы.

   Теперь,  для  того,  чтобы  набрать   топливо   для  костра,   Казбеку  приходилось   уходить  далеко  от  пещеры.  Деревья,  что  росли  у   берега  реки,  были  давно  уже    вырублены.   Иногда  на  заготовку    хвороста    уходил,  чуть  ли  не  весь   день.   Пока  доберёшься  до  редких  кустарников,  что  росли  на  склонах  соседних  гор,  пока   наломаешь  ветки,    перетянешь  их  верёвкой   и    дотащишь    до    пещеры,    ни  о чём  другом,  как    только  лечь  и  забыться,  уже   и  не  думаешь.

Уже  давно  не  касалась  бритва  щеки  Казбека.   Густая  кучерявая  борода  придавала  лицу  солидное,  степенное  выражение.  Чаще  всего  он   надевал  поверх  рубашки    вязаный  свитер,  отчего  становился  шире  в  плечах   и  напоминал  сказочного  богатыря,  особенно,  когда  брал  в  руки  саблю,  что  бы   срубить  ветки  с  дерева.

Мариула,  оставалась,   прежде  всего,  женщиной,   даже   в  пещерных  условиях,  не  забывая  ухаживать  за  своими  волосами, за  своим   лицом   используя  в  качестве  зеркал,  крышки    кастрюль   начищенных  до   зеркального   блеска  речным  песком.

Меняла   платья,  украшенные   драгоценными  камнями,  на  шее   у  неё   часто    новые    ожерелья.  Её   пальцы,   даже  когда  она  готовила  еду,  были  унизаны   массивными   кольцами,  каждое  из  которых   имело  свою  тайну. 

Нетрудно  было  представить,   в  свете  сверкающих   камней,   интригу  любовных  встреч,  признаний  и  прочих   жизненных    ситуаций,   которые    вели   свой    запутанный    путь,   вслед   за   каждым   из  этих   драгоценных     камней,     на   протяжении    жизни    нескольких     поколений.

    Увы,  сейчас   ничего  этого  не  было,   а  если,  что  и  сопровождало   Мариулу     от  пещеры  до  костра,   когда  она    украшала  себя    чем-нибудь  дорогим  и  сверкающим,  то  разве  что   Аргут,  да  и тот  смотрел  больше  не  на  серьги   и  кольца,  а  на  банку  тушенки,    которую  она  собиралась  открыть.

Кстати  о  тушенке,  к    концу   шестого     месяца   их  пребывания  на   этой  горе,   из   пятидесяти    коробок,  каждая  из  которых  вмещала  в  себя   сорок   банок,   осталась   только  одна.  Это  открытие,  сделанное  Мариулой,  повергло  в  шок   Казбека,  по  подсчётам  которого,  тушёнки  им  должно  было  хватить,   как   минимум,    до  конца  зимы.

  Оказывается,   акуратная     Мариула,   пустые  банки   снова  складывала  в  коробки  и  ставила   их  рядом  с  целыми  упаковками.  Казбек,  делая  иногда  ревизию,  просто  пересчитывал  коробки   и  удовлетворённо   отмечал,  что,   уж,   чего-чего,  а  тушенки  у   них  хоть  завались.  Теперь  оказывается  на  всю  предстоящую  зиму,  у них  оставалось  только  сорок  банок.

   -  Что  поделаешь,  хорошо,  что   хоть  что-то осталось, -  сказал  он,  отойдя  от  потрясения,  вызванного  таким  неожиданным  известием.    В  тот  же  день,   перебрав  все  имеющиеся  у  них   продукты,  выяснилось   следующее:  -   кроме  сорока  банок  тушёнки,   были   упаковки  с   макаронами,  рисом,  другими  крупами,   несколько   ящиков  с  конфетами,    четыре   мешка   сахара,  несколько  бутылок  с  подсолнечным  маслом,  несколько  пакетов  с  пряностями.  Не  обошлось   и  без  приятного  открытия,   когда  в  рыбных    консервах,    вдруг    обнаружилась   самая,   что  ни   есть,   настоящая   чёрная    икра.

    -  Теперь  нам   нужно  строить  рацион  питания  с  учётом,  какие  продукты   могут  быстрее    испортиться,  а  какие   можно  отложить  на  более  поздний  срок, -  сказал    Казбек,    глядя  в  дальний  угол,    где разместился  весь  их  провиант  и,  вспоминая,  что   ещё   совсем  недавно,  коробками  и  ящиками  была  заставлена    вся   большая   стена.

 У  Мариулы  было  ещё   одно  известие  для  Казбека, но  она  не  знала,  как  ему  об  этом  сказать.    Уже  третий    месяц  как   носит  она  под  сердцем  своим,   ребёнка  зачатого  в   день  их  свадьбы.  Мариула  точно  знает,  что  именно  та,  памятная  ночь,  пробудила  в  её  теле  новую  жизнь.   О  том,  что  она   в  положении,    узнала   спустя   месяц,    хотя   и   раньше   были   признаки, указывающие  на  это,    и   недомогание  и  лёгкое  головокружение, но,  Мариула   объясняла   это   чем  угодно только  не   этим. 

Не  верила,  что  и  для  неё  возможна   эта   женская     доля,   стать  матерью.  Потом,  когда  уже  знала  точно,   боялась,   как - бы   не  сглазить  своё  счастье,   и   хранила   свою  тайну.  А  вот  сегодня,  после  того  как  они  с  Казбеком  перебрали  все  эти  коробки  и  банки,  делали  всё  сообща, вместе  и  переживали  и,   наконец,  более - менее  перевели  дыхание,  убедившись,  что   не  всё  оказалось  так  плохо,  как   сначала  думалось.

  После  этого,  сидя  с  ним  рядом  и  планируя  их  жизнь   на  дальнейшее,  решила  всё  же  сказать.   Решить  то  решила,  а  вот  сказать,  всё  никак  не   могла,  не  знала  с  чего  начать.  И,  потом,  как  он   ещё  воспримет   эту  новость?   Впереди  зима,  проблем, – хоть  отбавляй,  а тут   ещё  и   она,  в  таком  положении.

 -  Нет,  не  буду  сейчас  говорить,  не  к месту  сейчас  этот  разговор,  вон  как  Казбек  озабочен,  а  тут  ещё   и   я    огорошу   его  этой   новостью.    И  решила  Мариула,  ещё  немного  подождать,  и  ничего  пока    не  говорить  мужу.