Обреченный

Всецело принадлежать кому-то/чему-то одному невозможно. В течение всей жизни, рассыпаясь на кусочки, к концу у тебя не остается ничего. Даже изощрившись, сплетя из них шелковую сеть… не поймаешь. Шелк – слишком ненадежный материал, слишком слабый для груза прошлых воспоминаний. Уйдет всё… исчезнут все. Лишь ты один, Обреченный, будешь странствовать между мирами, нарушая мыслимые и немыслимые физические законы. Странствовать, чтобы вспомнить. Нет, скорее в страхе забыть… Смены эпох, правителей и рас – разве это важно? Разве имеет это хоть какое-нибудь значение в твоих поисках. Паутина. Как много ее уже наросло. Странная штука – время. Оно не бережет, не ценит и, что самое страшное, не запоминает. Природный чистильщик… самый лучший, самый эффективный. Всегда на посту, всегда в действии, каждую минуту, каждый миг нашего существования. Даже если запишешь сейчас, чтобы не забыть потом. Не получится. По большей части, мысли = эмоции, а последние, как известно, исчезают столь же непредсказуемо, как и появляются. Но ты ведь не один в своих скитаниях, Обреченный? Нас много… бестелесные калеки. Даже лишившись тела, мы умудрились не потерять инвалидность, а все от того, что при рождении нам забыли сделать вакцинацию – прививку бесчувственности. И никто из нас не найдет былое, уж слишком оно невесомо, незыблемо. Обреченный, помоги мне! Лишившись в поисках конечностей, я могу лишь мечтать о гибели. Хватит и одного теплого касания, чтобы обе наши бестелесные субстанции фантомной массы превратились в серый, слегка пахнущий тленом прах – небольшую горстку, что хранит в себе всю Историю!