Падший 3, Самуил

Ближайшая ко мне дверь распахнулась, в вестибюль вышел высокий рыжеволосый мужчина в длинном до пят кожаном пальто. Я мгновенно узнал его. Он же, заметив меня, глупо улыбнулся, помахал рукой и направился было к лестнице, но я, понимая, что упускать подобную возможность ну никак нельзя, тут же вскочил, схватил перепуганного гостя за загрудки и насильно усадил в кресло. Тот испуганно смотрел на меня, похоже, совершенно ничего не понимая, роскошные рыжие волосы его поднялись дыбом, приторно-голубые глаза стали похожи на блюдца. Я смотрел на него, улыбаясь и не скрывая радости встречи, он же, выпучив наполненные ужасом глаза, все глубже втискивался в кресло.
 - Самуил! – воскликнул я, глядя, как при звуках своего имени вжимает голову в плечи перепуганный и совершенно сбитый с толку ангел. – Лошара! Знать, от главного идешь? Хе-хе, что же он тебе, маленькому торчку, посоветовал в этот раз? Знать, сам не против? 
- П-послушай, - заикаясь, начал Самуил. – Все куда серьезнее, чем ты думаешь.
- Серьезнее? – переспросил я. – Безнадежно! Ты понял меня? Повторяй по буквам: без-на-деж-но! Так что лучше тебе подохнуть от передоза сейчас, чем ждать, пока стрелка твоего хронометра шевельнется в последний раз. Хм… а может, мне тебе помочь? – я пошарил в карманах в поисках пистолета. – Я давно уже этого хочу, ты знаешь… сколько тебе лет?
- Т-тридцать восемь, - ответил вконец перепуганный Самуил.
- Молодой, - заметил я. – А что делать? Нынче модно умирать молодым. Хотя никто этого вроде бы и не хочет…
- Никто не хочет, - подтвердил Самуил.
- Думаю, что да. Ведь твой брат, бывший, насколько я знаю, человеком, тоже не хотел, не правда ль? – я достал из кармана пистолет и нацелил его на покрывшегося испариной ангела. -  Кстати, отчего он умер?
- Героиновый передоз… ослабленный организм… я не имею к этому никакого отношения, честное слово! – вскричал Самуил. - Мой брат… был человеком, это так! Но…
- Твой брат тебя ненавидел, - прервал я. Вот в чем правда, Самуил. И поделом, надо признать, ненавидел. Потому что ты мразь, Самуил, из всех ангелов ты самая распоследняя мразь. Извини, но ты все променял на…
- Он тоже!
- Нет. Он за компанию. И то, сдается мне, героин тут ни при чем.
- Чушь! Зачем мне было убивать его?
- Не знаю, зачем ты убил его. Не менее жутким является еще и то, что ты закадрил мою сестру, а уж вот этого, прости, конечно, я не потерплю.
- Она уже взрослый человек и вправе сама принимать решения! – вопил Самуил.
- Ей шестнадцать, друг мой. Мне тридцать пять, и я единственный родственник, оставшийся у нее, понимаешь ты или нет? Просто я не хочу, чтобы…
 - Да я понимаю! – кричал Самуил. Руки его нервно тряслись, голос истерически дрожал. – Ничего такого не будет!
 Баба, подумал я. Противная базарная баба. И что она только в нем нашла?
- Ты наркоман, Самуил, - вздохнул я. – Ты убьешь меня, ее, патриарха… ты кого угодно убьешь, даже родную мать, лишь бы удовлетвориться… и ты рано умрешь, как ни крути. Ты можешь бросать сколько угодно, но рано ли поздно ты все равно сорвешься и умрешь. И знаешь, мне тебя ничуть не жаль. Собаке – собачья…
- Опусти пистолет, - неожиданно спокойным и ровным голосом попросил Самуил. – Ты знаешь, он не терпит насилия в своем доме.
 Черт, а ведь он прав.
 Я спрятал пистолет, вытер со лба выступивший пот и, пробормотав что-то в духе: «а катись ты…», присел в соседнее кресло.  Но Самуил, похоже, никуда катиться не собирался. Он смотрел на меня, загадочно улыбаясь, и от его взгляда мне становилось сильно не по себе.  В конце концов, я и не выдержал и спросил:
- Чего?
- Мы умираем, - сказал Самуил.
- Я знаю, - вздохнул я. – Меня этим не удивить. А вы думали, вы будете жить вечно? Облом, господа. Вечной жизни нет. Ха, впрочем, как и ангелов в этом мире… современная молодежь, кажется, зовет вас г..ом? Совершенно справедливо. Ибо ценности в вас – ноль без палочки. Эта молодежь видит все и всех насквозь, поверь мне… и вы все скоро умрете, откинетесь за ненадобностью. Хм, но я могу сделать твою смерть более быстрой и безболезненной, если ты не возражаешь, конечно… хотя можешь и возразить.
- Я не возражаю, - ответил Самуил. – Понимаешь, ты неправ насчет этой молодежи, этих детей. Большинство из них, как ты совершенно верно подметил, дождевики, мрачные, воспитанные в черном государстве, отрицающие патриарха дети. Но не все. Среди них еще остались те(и я бы не сказал, что их мало), кто похоронят нас, кто воздаст нам последний долг. Хронометры останавливаются – это факт. На данный момент мы имеем несколько заглохших механизмов. Заранее не знаешь, чье сердце остановится завтра, а чье протянет еще пару лет. Мне не страшно – я знаю, что лет семь я еще проживу. А вот остальные? Ты знаешь черного ангела?
- Знаю, наслышан, но лично не встречал. Он вроде бы…
- Для эстрадного певца – может быть, - прервал Самуил и улыбнулся. – Но он ангел, а не певец.
- Кажется, только его одного можно назвать «черным». Изысканный декадент и ужасно заумный мужик. Его хронометр долго не протикает.
- Весь фокус не в том, - потирая руки, сказал Самуил. – Я недавно встретил человеческую особь…
 Он не успел договорить. Ближайшая к нам дверь распахнулась, и в вестибюль выбежало нечто, отдаленно похожее на человека. В общем-то, это и был человек, но двигался он как-то странно, совершенно не по-человечески. Он так чудно выгибал руки и ноги при ходьбе и дергал головой, что создавалось впечатления, будто это не живое существо, а гигантская деревянная марионетка, подвешенная на невидимые нити и управляемая невидимыми руками. Он был в одет в точно такой же, как у Самуила, плащ, голову его венчала копна смоляных волос, лицо, бледное и неподвижное, было не столько человеческим, сколько кукольным, манекенским, и от этого мне, надо признать, было здорово не по себе. Существо остановилось, скинуло плащ, обнажив заляпанный чем-то бардовым(кровь?) свитер и старые потертые джинсы с разноцветными заплатами, и поглядело на нас. Я чисто физически не мог смотреть в его бессмысленные, ничего не выражающие глаза и отвел взгляд в сторону.
- А! – послышался рядом крик Самуила. – Руки!
 Я повернулся, и взгляд мой автоматически упал на руки существа. Вдоль вен, создавая узор некого хаотического созвездия, шли мелкие красные пятнышки. К горлу подкатил тошнотворный комок – исколотые вены.
 Существо промычало что-то неразборчивое, повернулось к нам спиной и бросилось к лестнице.
- Стой! – закричал Самуил. – Стой!
 Он вскочил и бросился следом за странным, похожим на ожившую марионетку созданием. Я хотел было побежать следом за ними, но, подумав, что выяснение отношений с чудаковатой куклой, должно быть, является личным делом Самуила, остался в кресле.
- Еще немного – и…, - пробормотал я. – М-да…
 Я встал и подошел к той самой двери, из-за которой сначала вышел Самуил, а затем выбежало странное существо. Изнутри доносились жалобные, похожие на человеческие стоны звуки, создавалось впечатление, что там, за дверью, кто-то плачет. Любопытство искрой вспыхнуло во мне, и я уже не хотел ничего иного, только узнать, что же притаилось за этой дверью. Я прекрасно понимал всю опасность своего эксперимента, сознавал, что раз войдя, я могу уже и не выйти обратно, так как Централ, несмотря на утрату своей актуальности, по-прежнему оставался самым таинственным опасным зданием во всем нашем мире.