Страх

  Маму  помню  молодую,
Стройную,   веселую.
Две косы на голове
 Уложены  короною.
                Жизнь ее была трудна -
                Все она стерпела.
                Из любых перепетий
                Выходить умела.
Все она перенесла:
Голод и разруху.
Но была ко всем добра-
Видели в ней друга.
                Приходил и стар, и мал
                К нашей маме Але
                И на кухне у окна
                Мирно чаевали:
Чай  грузинский с молоком,
 Свежие лепешки.
И  вприкуску с сахарком,
Иногда и с крендельком, у окошка за столом               
Вели  разговоры               
        Моя мама, Альбина Ивановна (Мартюшова) Кибирева, была очень спокойным и уравновешенным человеком. Ее доброта не знала границ. Всем помогала: и своим, и чужим. У самой была большая семья, которую надо было накормить, напоить, обстирать, перемыть, так еще многочисленные племянники и племянницы с ее стороны  и со стороны нашего отца постоянно обитали у нас, за которыми тоже нужен был определенный уход, и всем нужно было внимание. И для каждого она находила «успокоительное» слово и время, чтобы выслушать жалующегося или, наоборот, радующегося человечка.                Она всех жалела,  попавших в беду людей  приводила домой, кормила тем, «что Бог послал». Разговаривала, утешала, убеждала. Смотришь, и ее  собеседники уже по - другому  выглядят, уходя, благодарят маму. Она же всегда говорила: « Надеяться нужно  на лучшее, поступать по совести».                А однажды  зимой приходит с цыганкой, у которой трое ребятишек, и спрашивает отца: « Алексей, приютим женщину с детьми на сутки? За ней должен приехать муж, пока деваться ей некуда, никто не пускает». Отец согласился, он тоже был очень добрым и справедливым человеком, хотя некоторые побаивались его. Просто он ненавидел лжецов и подлецов, видел их насквозь; естественно, такие и старались держаться от него подальше.                Цыганка почти неделю обитала у нас. Младенец часто плакал, мальчики – близнецы тоже не из спокойных оказались.  Мы с братом и сестренками учились в школе, из –  за того, что ребенок ночами кричал, не высыпались, но никто из нас (и отец тоже) не упрекнул маму.
                Мне уже исполнилось пятнадцать, и я думала, что хорошо знаю свою мать. Но каково же было мое удивление, когда я вслух читала, учась в девятом классе,  по истории материал, где говорилось о культе личности Сталина, а мама, услышав это из моих уст, прибежала из кухни со словами: « Не смей такое говорить! Нельзя! Вдруг еще кто услышит – посадят!»                Я никогда не видела ее такой; она, всегда уверенная в себе,спокойная, теперь смотрела на меня умоляюще; лицо ее было бледным,   когда  она мне это говорила. Страх сковывал ее. Видя, что я ее не понимаю, она присела около меня и начала вспоминать.
                Она рассказывала тихим голосом о том, что пережила и видела в детстве. Ее бил озноб, в глазах стояли слезы. Оказывается, однажды ночью приехали люди на «Черном вороне» и забрали сначала одного дядю, а потом и второго; куда, зачем -  никто не объяснял.  Так и не вернулись, и никто  о них ничего не знает. Даже в роду о них  старались не говорить громко.Очень переживали родные, но на людях боялись выражать свои чувства. А были они (ее дяди)  обыкновенными школьными учителями. Какое горе! Какой страх!
                После маминого рассказа материал по истории я воспринимала по – другому. Милосердная, кроткая, заботливая, вечная труженица, бедная моя мамочка, что только ей не довелось перенести! Страх, какой она пережила в детстве, всю жизнь так и был с ней.
30.03.2013.