Превращение

                Проснувшись однажды утром после
                беспокойного сна, Грегор Замза
                обнаружил, что он у себя в постели
                превратился в страшное насекомое.

                Франц Кафка "Превращение"

Мы видим небольшой город, который осыпается сверху ненастоящим снегом; на самом деле где-то там, вверху, стоит один молодой человек, и ему платят ровно сто рублей за каждый сеанс «превращения». Иногда он несдержанно кидает больше снега, путаясь в указанном на листке количестве, одновременно смотря на таймер и попутно размышляя о недавно брошенной девушке. В зале сидят зрители, которые заинтересованно слушают одну из симфоний Густава Малера.
Вскоре на сцене появляется необычный джентльмен при параде: на нём висит смиренно галстук, а усы его спокойно ждут своей участи — их скоро отклеят. Он произносит что-то в микрофон, но его голоса не слышно. Он начинает ругаться и, похоже, превращается в какого-то болвана: с криками берёт микрофон и кидает его в зрительный зал — там возникают какие-то крики, потом он резко разбегается и прыгает на пианино, ножка которого ломается, и этот мужчина — идиот — катится, как на санках, на своей заднице куда-то в зал. В зале начинается неприятная суматоха.
Один, в будущем известный нам господин по имени Шульц медленно поднимается с кресла и идёт в сторону выхода. По его не слишком приятному лицу видно, что он отчаянно пытается раскритиковать про себя режиссуру данной постановки. Шульц вечера свои обычно проводит в борделях или же барах, где напиваться можно круглыми сутками; но в этот раз свои кровные деньги он решил потратить на этот спектакль, где всё пошло не так!
Шульц был сам невысокого роста и больше походил на таракана, чем на обычного человека: его жёлтое пузо постоянно вылезало откуда-то из порванных мест рубахи — она, похоже, не выдерживала такого толстяка; его жилетка постоянно расстёгивалась, выдавая свои неприятные тайны незнакомым людям, которые сразу же шарахались от Шульца по разные стороны, а иногда даже начинали бить чем придётся и тем, что попадётся под руку! Под жилеткой скрывались тараканьи ножки — но это не самое печальное в нашей истории.

Самое печальное в нашей истории то, что мы будем следить совсем не за Шульцем, а за мистером Лопелазу. Этот мистер постоянно охотится за местными кроликами, причём делает он это обычно голым. Мистер Лопелазу — местный дурачок, который считает себя учёным. Проблема Лопелазу даже не в том, что уровень его интеллекта сильно хромает, а в том, что совсем недавно в его голове возникли какие-то психические отклонения, которые теперь заставляют его думать, что он — таракан. Несложно догадаться, что мистер Лопелазу и товарищ Шульц являются хорошими друзьями.
В этот раз Шульц не стал долго думать и пошёл прямо к нашему уважаемому доктору Лопелазу, дабы рассказать ему о своей проблеме. Лопелазу хоть и был чокнутым, но дверь-то он всё равно открыл и налил даже чай своему хорошему другу, товарищу Шульцу.
— Так что, Шульц, как вам спектакль? — спросил доктор и начал быстро бегать вокруг него. Шульц же быстро стянул с себя пальто и жилетку, которые теснили его огромное брюхо, и его ножки тут же вывалились на деревянный паркет доктора Лопелазу. Доктор резко остановился и удивлённо посмотрел на ножки нашего таракана:
— Где ты успел замараться? И что это, кровь?.. — Лопелазу вскрикнул или вспискнул — сложно сказать — но после этих звуков он быстро побежал в свой кабинет.
Шульц же в это время быстренько добрался до небольшого холодильничка, где его тоненькие ручонки смогли достать пару бутылок хорошего скотча. Он даже не подумал найти стакан и просто ударил горло бутылки о стол; проливающуюся жидкость вместе с бутылкой он засунул себе в рот и проглотил, сильно отрыгнув. Так же он поступил и со второй бутылкой.
При помощи своих тонких лапок он быстро пустился в сторону кабинета доктора, однако, как и всегда, набрав скорость, он проскользил мимо двери и перевернулся на спину, вверх своим пузом. Только он решился на мысль замахать крыльями, как доктор крикнул:
— Не вздумай махать, тараканишка! В прошлый раз служанка и без того устала убирать кроличьи трупы, а ты сейчас хочешь ещё, разрушив мою гостиную, добавить ей дел? Брысь! — с этими словами он пнул таракана по его жирному боку — тот быстро перевернулся. — Держи! — доктор дал Шульцу платок.
— Спасибо, доктор! Вы ко мне слишком добры! Но у меня просьба: может быть, вы придумаете какой-нибудь небольшой ремешок, который был бы прочнее остальных тех, что вы мне подарили? Мои лапки постоянно выпадают, а люди почему-то кричат и убегают, когда видят их. Некоторые пытались меня избить! Слава господу нашему и вашим мыслям, я вовремя сорвал с себя жилетку и бросился в сторону свалки. Там я зарылся, заодно и еды себе нашёл: эти порванные шины и сладкие запахи гниющего мяса и чужого кала, а ещё и несвежих овощей — это лакомство; такое объеденье! — в этот момент у таракана полилась изо рта прямо на пол жуткая жижа, похожая на сопли, слюни и что-то просто невообразимое. Доктор, испугавшись за свой дорогой паркет, быстро подбежал и упал прямо под эти выделения. Шульц не стал себя сдерживать, изрыгнув ещё больше этой водянистой массы, которая растеклась по полу и по дорогому ковру нашего уважаемого доктора Лопелазу.

Следующее утро доктора было слегка необычным. Проснувшись после беспокойного сна, доктор Лопелазу обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное существо, больше похожее на человека, нежели на таракана, коим он считал себя ранее. Он увидел свой впалый живот и кости, которые тут же пощупал своими тонкими старыми пальцами, дрожащими от боли.
«Что со мной случилось?» — подумал он. Это не было сном, казалось. Его комната выглядела настоящей, разве что слишком большой для такого мелкого человечешки. Напротив постели висел портрет с ним самим и его приятелем, товарищем Шульцем. Оба они были больше похожи на людей, чем на тараканов, коими были ранее.
Взгляд Лопелазу стремительно упал в окно, за которым стояла пасмурная погода — слышны были удары града, стучавшие очень громко по жести. Доктору стало совсем плохо. «Может быть, мне нужно поспать ещё, да и забыть уже эту чепуху?» — подумал он и тихо закрыл глаза.
За закрытыми глазами появились странные образы: вот он, доктор Лопелазу, гоняется за кроликом. Голый! Лопелазу резко открыл глаза!.. «Я же был тараканом, разве нет?» — теперь его веки раздвинулись максимально сильно, показывая нам что-то похожее на удивление.

В этот момент зрители настороженно следят за тем, что происходит на сцене. Шульц неустанно смотрит куда-то в зал — вероятно, на своего друга, — иногда лишь потопывая своей тонкой ножкой; усы Шульца загораживают сцену для трёх-четырёх человек!..
— Я что, на каком-то представлении?.. Товарищ Шульц, выйдите ко мне! Быстро! — и Лопелазу с этими словами грозно смотрит на Шульца. Тот нехотя и трусливо поднимается со своего кресла, в котором он успевает ещё и застрять. Долго путаясь в своих конечностях и разбрасывая свою верхнюю одежду, вместо Шульца на сцене появляется таракан, который был этим самым Шульцем секунду назад.
— Так что здесь происходит, товарищ Шульц? — доктор ещё раз грозно смотрит в сторону таракана, а потом резко на себя, пытаясь провести аналогию. — Погодите, Шульц… Вы что, таракан?..
В зале прокатывается нешуточная истерия, которая выплескивает на сцену всякие помидоры, яйца и другой, видимо, ненужный людям хлам вплоть до камней. Режиссёр выходит на сцену и тихо благодарит товарища Шульца и доктора Лопелазу «за оригинальность костюмов», как он выразился, и за оригинальный монолог, произнесённый доктором. После этого режиссёр исчезает, как и остальные простые люди, испугавшиеся нашествия огромных тараканов. Доктор Лопелазу ещё раз смотрит на своё отражение в зеркале, а потом — на картину... Всё смутно.
— Шульц, что происходит?.. И почему вы мне не сказали, что вы таракан?.. — доктор быстро оббегает огромную тушу таракана, ища его рот, и останавливается, чтобы услышать ответ. Какой-то писк звучит с противоположной стороны, а потом вся эта живность резко поворачивается и заявляет:
— Мы говорим очень тихо, мистер Шульц, поэтому общайтесь со мной, находясь ближе к голове, к моим усикам. Вы, доктор Лопелазу, пытались провести какой-то эксперимент, а я, как ваш хороший товарищ, ваш, не побоюсь этого слова, друг, решил пойти на данный риск, — в этот момент Шульц начинает чесать свой отвратительный бок одной из тонких ножек, и сцена жутко громыхает…
— Шульц, остановитесь!.. Я, кажется, вспомнил! Но почему я сам считал себя тогда тараканом?.. — теперь доктор пытается говорить прямо над головой нашего уважаемого товарища таракана, иногда небрежно дотрагиваясь до его усиков. Таракан-Шульц в это время переваривает нескольких курочек, найденных недалеко от вокзала, где прошлой ночью он учил охотиться своих многочисленных детей. Эти дети были глупы, и их раздавил поезд. Шульц, чувствуя свою ответственность за их смерть, прорыдал всю ночь и решил отложить ещё пару сотен яичек в труп доктора Лопелазу, который так и не растворился в жиже, слитой на него прошлым вечером.
— Я хотел вам помочь… — пискляво и неуверенно начинает Шульц. — Я думал, что если вы превратитесь в таракана… — неожиданно выкручивается он. — Если вы превратитесь в таракана, вы будете счастливы!.. — Шульцу не хотелось говорить доктору о своём глупом плане, в котором один из них, а точнее доктор, был бы сейчас уже мертвецом и заодно хранилищем тараканьих личинок. Шульц поэтому просто-напросто сказал то, что обычно говорят люди, когда не ждут, что правда раскроется:
— Я думал, что вы поможете мне и моим детям, но теперь, я понимаю, что сам помог вам, — после этих слов он дотрагивается своими усами до усов доктора.
— Главное, чтобы я не превратился в таракана, как и вы, мой друг. Вас нужно вылечить! — доктор Лапелазу это не говорит даже, а просто выкрикивает или даже пищит в зал, почувствовав наконец-то мощь своего человеческого разума.
— Но доктор… — Шульц сильно взволновался, посмотрев на доктора Лопелазу, обведя взглядом его обширное тело. Не решаясь продолжить мысль, Шульц говорит это: — Нет, доктор! Роль таракана мне уже давно нравится. Мне не приходится работать и заботиться о своём доходе — вся еда расположена обычно в центре города, либо по окраинам, до которых я добегаю на своих ножках за считанные минуты. Мне всё нравится!
— Тогда, мой друг, стоит вернуться домой и поохотиться за кроликами, не так ли?.. — радостно пищит доктор Лопелазу своему другу, товарищу Шульцу.
В это время пустой зал наблюдает, как на сцене перешёптываются два огромных таракана. Вскоре занавес закрывается, однако аплодисментов так и не раздаётся.