Кастрация собственного мужа. История любви

    Дело в том, что уже много лет я работаю переводчиком с французского, поэтому часто и надолго уезжаю за границу, в основном в Париж или Лион, бываю и в Бельгии, в Квебеке, были продолжительные командировки и во Французскую Полинезию. Конечно, это к теме не относится, но так, чтобы было понятно, почему я все-таки решила кастрировать собственного мужа. Хотя причина эта скорее внешняя. Так что обо все расскажу по порядку.
    Первое, что меня подвигло – это желание не оставлять мужа одного в трехкомнатной квартире в центре Москвы, на Малой Бронной. С трудом верилось его увещеваниям, что все будет в порядке, да и мать с сестрой не советовали. Но не разводиться же? Поэтому я сначала как бы между прочим предложила ему кастрироваться, чтобы и ему, здесь в Москве, и мне, там за рубежом, было спокойнее.               
    Он, наверно думал, что я не догадываюсь, когда он убегает к своим вульгарным девицам. Почему так говорю? Потому что видела их. Перед очередной поездкой я установила камеру в прихожей, и потом пришла в ужас. Каких омерзительных тварей он приводил. Удивительно, что они не заразили его, что не вынесли все ценные вещи.
  Не думала, что если скажу ему о своем решении, то он так легко и просто его воспримет, совсем не ожидала, что эта идея его заинтересует и даже взволнует, и уж совсем не готова была к тому, что он согласился. Однако у него, как всегда у мужчин, сначала согласился, а потом стал всячески оттягивать операцию. А мне скоро уезжать.
           Может, он надеялся дотянуть до моего отлета, но не получилось. Раз обещал, так уж держи слово. За день до отъезда вызывала знакомого врача с медсестрой, сказала, чтобы взяли все  необходимое для операции. Они приехали поздно вечером,  и все сделали. Предупредила свою сестру, чтобы она первые две недели за ним поухаживала. Помимо физической травмы, у некоторых мужчин бывает нечто похожее на нервное расстройство. Дальше все проходит.
          В Париже ощутила такое внутреннее спокойствие, что мысли о возвращении наводили тоску, я совсем не думала о доме, хотелось работать,а вечерами гулять по набережной или сидеть за столиками уличных кафе. После Парижа я запланировала поездку на Лазурный берег. Там в Ницце я должна была встретиться со своим другом, Пьером, я познакомилась с ним в Москве после переговоров во французском торгпредстве.
 Помню, он попросил составить компанию в для осмотра вновь построенного собора Христа Спасителя. Его прапрадед служил в армии Бонапарта и участвовал в походе на Москву. Пьер, помню, называл места сражений, в которых участвовал его предок. Ходить по собору с ним было интересно. И когда мы вышли из храма я ощутила желание, думаю, что Пьер тоже хотел меня.
           И пока я была в Париже, оставалась уверенна, что в Москве все хорошо, устойчиво. Сестра сообщала, что муж сидит дома, смотрит телевизор, иногда убирается. Никто к нему не приходит. Из друзей и родственников тоже никто не объявлялся.
    Не понимаю, зачем, но она все-таки проговорилась общим знакомым, что я выхолостила  мужа. Реакция была неоднозначная. С некоторыми пришлось разорвать отношения. Они никак не могли понять, что это было не только мое желание, но и его тоже. Называли меня «садистской», и никто не хотел задумываться, что такая операция является внутрисемейным делом, таким же, как решение зачать ребенка или сделать аборт, и посторонние не должны вмешиваться, когда все происходит по согласию супругов.
        Перед поездкой я старалась представить, в каком состоянии  он будет пребывать, пока меня не будет рядом, если я оставлю его в прежнем виде.Ведь когда я буду далеко,когда буду заниматься практикой или путешествовать, тогда ему, может,  будет одиноко и скучно без меня, так зачем же подвергать его соблазну отправиться на поиски приключений? Которые могут печально закончиться и для него, а потом и  для меня.
  Нет, никогда и не думала обмануть его таким образом. Оскопить, чтобы потом получить свободу и предлог встречаться с другими. Просто хотелось немного ограничить его сексуальную активность. Как законная супруга я имею на это право, имею право изменить ситуацию, если вижу, что в нашей жизни все может пойти не так хорошо, как хотелось бы.
    Впервые ко мне пришла мысль о кастрации мужа, когда наши семейные отношения стали тускнеть. Со своей стороны я стремилась разнообразить интимную жизнь, но в определенный момент поняла, что его тянет куда-то совсем не туда, в какую-то развратную бездну сексуального безумства, и что остановить его я смогу, если только именно так с ним поступлю.
  Были сначала сомнения, разве можно лишать мужчину этих сокровенных шариков? Не сойдет ли он с ума? Не взбесится ли? Не затаит ли обиду, и потом захочет отомстить? Убить меня или покалечить? Мне становилось страшно после таких размышлений. Но все-таки, уверенность в здравом рассудке моего мужа брала свое, не будет он мне мстить! Не будет!
  Теперь смеюсь над собой, когда вспоминаю, что так проживала из-за этой мужской операции. Ведь с одной стороны оставался дом, семья, я, его жена, а с другой – жалкие яички в сморщенном мешочке. И разрушить все созданное в бессильной злобе, желая отмстить мне, и ради чего? И зачем? Их ведь все равно не вернуть.
   И потом, ведь мысль эту, как я уже упомянула, подал он сам. 
   Это  было давно, когда наша семейная жизнь была наполнена близостью. Разгоряченный да еще под действием алкоголя он рассказал мне о своих фантазиях превратиться в скопца, или в кастрата, или в белого голубя, много было разных определений, смысл которых сводился к тому, чтобы удалить себе все между ног. И после это как-то забылось, но потом он вспомнил свою фантазию.  И более того он стал даже порядком надоедать  мне, часто переводя разговор на эту или близкую к ней темы.
  Случайно прочитала в его дневнике, что он мечтал почувствовать себя пассивным геем да еще с удаленными гениталиями. Это было ужасно. Я не могла поверить, что это он сам это написал и сам придумал, что это так для него серьезно.
Я подумала, а если вдруг он действительно решит стать геем? Нет, уж лучше  сейчас ограничить его сексуальность, чем  потом пожинать плоды его встреч с представителями нетрадиционной ориентации, которые, как всем хорошо известно, часто приводят к ужасным заболеванием.
  Мы прожили вместе более 12 лет и еще пять лет уже после операции. И теперь могу сказать, что он воспринял этот переход из полноценного мужчины в мужеподобное женское существо довольно легко, без особых эмоциональных и психических срывов. Теперь я уверена, что, сделав его кастратом, только избавила его от ненужных проблем.
  Эти пять лет стали удивительно спокойным и насыщенным периодом моей жизни. Много сил я отдавала своей карьере, ездила по разным странам. У меня было много интересных встреч, даже коротких романов. Мне было легко сходиться и расходиться со своими любовниками, потому что я была уверена, что никогда не останусь одна. Дома меня всегда будет ждать мой идеальный муж.
  Сейчас  без яиц он смотрится прекрасно. Иногда, признаюсь, когда у меня хорошее настроение и приходит желание, я раздеваю его, и вид пустой мошонки меня возбуждает, и особенно понимание того, что  это я сделала его таким. Сначала я снимаю с него одежду в ванной, потом веду в спальню. Не думайте, что я страдаю от неудовлетворенности, я имею регулярный секс с любовником, но хочется разнообразия в ощущениях.
  Именно вокруг этой темы  и вертелся наш разговор с подругой. Мы встретились в небольшом французском кафе Де Лавилль  на Цветном бульваре, чтобы поделиться впечатлениями лета.   Моя подруга, заинтересовавшись, спросила то же, что спрашивают многие: а насколько интенсивна половая жизнь у мужчины после кастрации?  Могу сказать, что после операции мы сначала некоторое время занимались анальным сексом, но вскоре мне это прискучило и мы вернулись к традиционному. Но как бы в его более спокойном варианте. Что мне было понятно, но все-таки немного удивляло. И тут я неожиданно заметила, что он пьет гормональные таблетки, чтобы как-то обострять свои затухающие сексуальные желания, прямо говоря, чтобы иметь во время наших занятий эрекцию. Он прятал пластмассовый флакончик с капсулами на полке в кухне. Тайком я подменила таблетки на хлорид кальция и теперь у него даже после мастурбации не встает. Это меня вполне  удовлетворило.   
    В Ницце, кажется, я решила рассказать об этом и своему французскому другу. Хотела его немного позабавить проблемами моего мужа, но  заметила, что он меня совсем не понимает и реагирует на мои слова как-то странно, хотя сам спросил о здоровье мужа. 
              Это было на второй день нашего приезда в Ниццу. Разместившись и обследовав улочки вокруг отеля, мы нашли несколько уютных ресторанчиков, оформленных  со вкусом их итальянских хозяев, в них и решили бывать.
   После ужина мы вышли на Английскую набережную. В этот вечер я не надела нижнее белье, предвкушая радость моего друга, когда он это обнаружит, и если в этот момент мы будем находиться в подходящем месте, то сразу займемся сексом.
  Удивительно, но все пространство перед набережной было запружено народом, людям не хватало места и они сидели на гальке на пляже. Все смотрели на темное море и чего-то ждали. В 10 часов погасили фонари, перекрыли автомобильное движение, и начался праздничный фейерверк. Стреляли с баркасов в заливе. Некоторые зачем-то снимали сверкающие огни телефонной камерой. Все происходящее напомнило мне праздник 1-е мая в каких-нибудь 70-х.
        Мой французский друг задал какой-то глупый вопрос, он спросил: а прежде твой супруг принимал таблетки? Я ответила отрицательно, я хорошо помнила, что прежде мой муж возбуждался лишь от нескольких прикосновений, и меня пугала эта его ничем не ограничиваемая активность. Я ведь гораздо спокойнее. И тогда я вспоминала, что  читала  в какой-то книге о физиологии , что если мужчину оскопить, то возбудимость удастся притупить. И сделала вывод, что таким образом можно уравновесить наши темпераменты. Может я слишком феминизированная натура, но считаю, что жена вправе подкорректировать своего супруга, если он для неё чересчур горяч.
 Об этом я, конечно, не стала распространяться, поскольку почувствовала, что Пьер как-то напрягся, видимо возбудился, это было заметно по его дыханию и некоторой резкости в движениях и походке. А вокруг было столько людей, сотни столиков под открытым небом, за ними тысячи жующих смеющихся пьющих вино людей, а молодежь на роликах и скейт-бордах, какие-то провинциалы щелкают камерами мобильных телефонов ... Да, мне захотелось секса, прямо сейчас , прямо там – на Английской набережной, возбуждение Пьера передалось мне и захватило еще сильнее, наверно, чем его. Но люди, люди, вокруг шумела пестрая толпа…
  И мы прямо вбежали в фойе отеля «Негреску», устремились в огромный овальный зал, мелькнул потолок, стены украшенные фресками, кажется, что если хочется отдохнуть в романтический тишине лучше места не найти, антикварная мебель, великолепные картины, словно в музее, мы пронеслись мимо, мы устремились в роскошный бар, в вглубь, где стоят запутанным лабиринтом широкие кожаные диваны и кресла, там иногда проходят деловые встречи, сейчас, естественно, никого не было. Мы упали на диван и начали страстно целоваться. Все испортил неожиданно подошедший официант со своим неуместным вопросом: не угодно ли нам будет заказать какие-либо напитки?
  Часто я вспоминаю скучные зимние вечера из прошлой семейной жизни, когда хотелось куда-то пойти: или в ресторан, или в театр, но я сидела в комнате перед телевизором, пытаясь читать или смотреть и ждала, когда он вернется. А он возвращался чаще всего пьяный.  Я была такой же, как все, как все-все  женщины. Готова была ждать и надеяться.
    И вот эта мысль, что можно многое изменить, если оставить твоего мужчину без этого.Он станет другим, он станет покладистым... Но думала, что уговорить его кастрироваться не смогу. Пусть он сам, еще раньше  и просил об этом, но ведь это было совсем в иной обстановке. Тогда я восприняла  его слова, как новую игру.  А теперь уже я говорила с ним на полном серьезе, безапелляционным тоном, чтобы он понял твердость моих намерений, и я говорила с ним не в постели, как частенько любят женщины обсуждать важные вопросы,  а за столом во время ужина.
   Сначала я спокойно, в простых беседах пробовала его убедить. Приглашала подругу, даже врача-психотерапевта – никакие аргументы на него не действовали. Он просто панически боялся лишиться своих яиц. Даже говорил, что если я сделаю с ним это, то он покончит с собой. Потерять близкого человека меня нисколько не пугало, поскольку, проконсультировавшись еще раз с врачом, я выяснила, что мужчины после кастрации не только забывают о суициде, но наоборот становятся очень жизнелюбивыми. Последующие события нашей жизни еще раз доказали правильность такого вывода.
    Достаточно было один раз выйти в сеть, чтобы убедиться сколько там информации по интересующей меня теме. Так и набрала в поисковике «хочу кастрировать мужа», и получила десятки ссылок на разные новостные ленты, статьи на сайтах, форумы, страницы Живого журнала, большинство из которых впрочем оказались совсем не интересным для меня, но почитав  остальное я выяснила, насколько, оказывается, операция по удалению яичек  у мужчин положительно влияет на их здоровье. Помимо того, что снижается риск заболеть простатитом, увеличивается на 15 – 20 лет продолжительность жизни, не наступает с возрастом облысение, и к этому  добавлю еще  общую сохранность организма. Но главные перемены происходят в поведении мужчины.  Женщины получают совершенно других людей: с одной стороны целеустремленных и настойчивых, много времени уделяющих дому и работе,  а с другой нежных и заботливых, не агрессивных  и  не похотливых, чрезмерно любопытных , ревнивых и строптивых, а спокойных и рассудительных.
  От этих мыслей, что достаточно удалить яички, я получу другого человека, у меня закружилась голова. Как же сложно и  трудно порой  складывается семейная жизнь, но какое же, оказывается, имеется простое решение всех проблем. И оно находится совсем рядом, они ведь болтаются у ваших избранников между ног и портят им жизнь, а они, в свою очередь, делают ее невыносимой для вас. Сколько ссор, разводов и даже преступлений можно было бы избежать, если бы женщины всегда добивались своего.
  Ясно в памяти, как перед операцией он закатил истерику - умолял меня не делать этого, рыдал, валялся у ног, просил подождать, пока ему исполниться 42. Почему ждать до 42? А что в 40 стать кастратом ты не можешь? Просил прощения, снисхождения, но в чем? Я была непреклонна, я понимала, что все это мужские уловки и пока я не оскоплю его, ничего в нашей жизни не измениться. Потом он вскакивал и начинал угрожать, грозился изувечить и убить. Каков лицемер! Удивлялась я. Какой клоун, какой паяц! Ну, неужели так трудно взять и просто согласиться с женой и спокойно отправиться в клинику. Не буду пересказывать, сколько мне пришлось пережить, пока, наконец, удалось его выхолостить..
  После операции не прошло и двух месяцев, как я заметила, что он, во-первых, прекратил выпивать. А прежде я была почти уверена, что  если он будет продолжать так злоупотреблять, то станет алкоголиком. Потом бросил курить. Больше не задерживался на работе, что означало - он оставил своих любовниц, и предпочел проводить вечера дома, вместе с женой.
  Напрасно говорить о моей сексуальной неудовлетворенности. Я не скрываю от мужчины свои чувства, если он мне нравится. И мне часто отвечают взаимностью. Так и начались мои отношения с Пьером.
  И вот в Ницце, после первой прогулки и разговора о муже, это было на следующий день, я поняла, что Пьера волнуют мои рассказы, он проявил к ним непонятный интерес. И когда после завтрака мы взяли голубой кабриолет, чтобы прокатиться вдоль побережья до Монако с заездом в горную деревушку Изе, он опять завел разговор о моем муже. Мы, оставив машину на парковке, поднимались по крутой лестнице, вокруг росли диковинные кактусы, а был жаркий день, от солнца мы распалились, и вот когда, наконец, вышли к обзорной площадке, откуда открывался великолепный вид на Ниццу и побережье, он опять задал этот вопрос.
 Он спросил: почему у тебя такие странные фантазии? И тогда я засмеялась и ответила: « Да, я как многие женщины фантазирую на сексуальные темы, и одна из них связана с кастрацией мужчины. И тебя это, вижу, увлекает».
  Сейчас пытаюсь вспомнить, когда эта фантазия появилась в первый раз, когда впервые представила своего мужа без яиц. Может, это было тогда, когда я увидела его отвисающие ядра, когда он, распарившись, он выходил из сауны. Они были такие волосатые и в синих прожилках, я тогда представила, как будет смотреться, если их не будет. Только будет болтаться толстый короткий член и больше ничего. Меня  сначала это даже взволновало. С трудом я удержалась, чтобы не сказать ему: « дорогой давай отрежем тебе яйца, без них ты будешь гораздо красивее». Наверно, если бы я сказала так, то не возникло бы игры воображения, и фантазии сразу бы умерли.
  Наверно впечатление  или переживание о кастрации глубоко засело в моей памяти с раннего детства, когда я стала невольной свидетельницей этой процедуры  в бытовых условиях. Проще говоря, рядом  с пляжем, на реке, за городом, где я отдыхала летом с родителями.  Это была скорее расправа разгоряченных женщин с одним инфантильным подростком, впрочем, он, может, только казался подростком, а на самом деле был уже мужчиной. Я тогда даже не задумывалась над словами "был мужчиной", я думала, что мужчина остается мужчиной до смерти.
    Когда я видела это, мне казалось, что этот подросток бьется и кричит от боли, потому что бабы повалили его на землю, дерут за волосы и душат полотенцем, и он кричит, потому что они наваливаются на него с таким необъяснимым неистовством, что могут поломать ребра, руки и ноги. Потом они все-таки скрутили его, мне было плохо видно, я стояла в отдалении, но я заметила, как тело его дернулось, как-то резко содрогнулось, и сразу они все отпрянули, зашумели, отпустили его. А он скорчился, лежал на земле, только мычал и держался руками за низ живота. А потом он поднялся и пошел прочь, я подумала, что ничего особенного не произошло. Да, я видела, что они его вовсе не били. Так мне и сказала старшая подруга, что была рядом со мной, что «мы его просто немного проучили, чтобы не подглядывал, когда мы купаемся».
  Сейчас, когда все позади, я твердо уверена, что он  добивался от меня именно того, чтобы  я, именно я, удалила ему яички. Внешне он протестовал, но внутренне ждал этого. Я понимала, что ему трудно решиться. Опять вспоминаю как начинала  беседы на кухне. Потом подумала, что моего мнения недостаточно, и, когда приходила подруга,  мы звали его, заводили разговор о сексе, переводя его на тему мужской кастрации, старались объяснить ему, что наша семья может развалиться из-за его упрямства. И постепенно еще глубже убедили самих себя в правильности такого пути. Она работала учительницей в средней  школе и часто рассказывала о переменах  в поведении своих учеников – милых мальчишек превращающихся в дерзких озорников лишь стоит им достичь возраста полового созревания. Если бы родители видели, что вытворяют маленькие озорники, подглядывают и трогают девчонок, они бы задумались о их будущем, о том, как их отпрыски будут жить в семье.   
  «И что же,-  спросил Пьер, когда мы спустились к машине, - он сам этого добивался?»  Вот именно! - отвечала я ,- он сам хотел, чтобы я сделала его таким. Какие же теперь могут быть претензии к моему поведению? Оно осталось прежним. А судя по тому, как он теперь ко мне относится, его совсем не волнуют мои встречи, хотя я стараюсь, чтобы он ничего о них не знал.
  Ты не представишь себе,- вспоминала я, - как вдруг,  неожиданно он начал меня страшно ревновать. Он разыгрывал сцены, чуть ли пытался выброситься из окна, то начинал следить за мной, подслушивать, рыться в моем ноутбуке. Своей ревностью стремился достать меня и, таким образом, нарывался ( или добивался) на мои ответные действия. Как-то он даже сказал, что ему хотелось бы посмотреть, как жена изменяет. И не могла бы это утроить? Иначе он устроит это сам.
  Такое поведение стало последней каплей в чаше моего терпения. Я в тот вечер была готова на все. Сказала, что хочу попробовать игру, в ней ты будешь поросеночком, которого ведут на казнь. А перед казнью разрешают изнасиловать женщину. И этой женщиной должна стать именно я. Он простодушно согласился, начал выполнять мои команды, разделся, покорно ждал, пока я его связывала,  а когда понял, что я на самом деле задумала, разрыдался в истерике. Умолял отпустить его - не кастрировать. Хотя я так разгорячилась, наблюдая за его мольбами и одновременно желанием. Через некоторое время мне стало противно, и я  отпустила его, развязала жгуты, убрала лезвие. Подумала, что наверно он уже свихнулся со своими девками и разными сексуальными фантазиями, которые и привели его к такому необычному  желанию . Оказалось - наоборот. Две недели спустя он сам предложил мне еще раз сыграть " в поросеночка, которого ведут на казнь".
  Консультация врача только подтвердила правильность моего решения. И не нужно понимать это буквально, мы не обсуждали в кабинете процесс удаления яичек. Я рассказывала и потом мне был предоставлен психический анализ личности моего мужа и возможные последующие реакции. Психотерапевт сказал мне, что мой муж непоследовательный человек. Сначала он планомерно подводил меня к мысли о собственной кастрации, а именно к тому, что сделать ее должна именно я. А потом, когда возможность операции стала реальностью, испугался. И ему нужно помочь принять решение. Сам он не сможет.
  Ну почему это должна делать я? Сначала меня это удивило, а потом мысль, что я могу выхолостить  собственного мужа, меня стала возбуждать. Сказать ему об этом я все как-то не решалась. Да и не возникало необходимости, поскольку наши отношения были достаточно спокойными. Я медленно шла к принятию окончательного решения, но я понимала, что именно я, непременно я  должна это решение  принять.
  Сейчас воспоминаю, как мне было нелегко, ведь нужно было сказать ему, так прямо и сказать, что не только согласна на удаление, но готова сделать это сама. И  для убедительности описала, как я буду это технически осуществлять, сильная доза снотворного и резинка, как процедурном кабинете при уколах в вену, почти как бычка на ферме при помощи  эластратора, ярко и убедительно получилось., и очень помогло.
   Он словно онемел, смотрел на меня удивленно, потом стал прятать глаза. Было заметно, что его проняло и он возбуждается. Тогда я поняла, что он постепенно  и непременно уступит моим уговорам. В общем-то, ему и не оставалось ничего, поскольку я поставила жесткие условия нашей дальнейшей жизни. Я понимала, что ему хотелось оттянуть решение вопроса, чтобы сбегать к своим подружкам, может поонанировать за просмотром порнушки, может, просто боялся, поэтому я настаивала. Он выпрашивал у меня сначала год, потом месяцок, потом хотя бы недельку.
 Не понимаю, зачем это было нужно? Он знал, что мне предстоит уехать по контракту, и что такого я его здесь не оставлю. И напрасно ты сомневаешься в психоаналитике, я нашла грамотного специалиста, как выяснилось, хорошо знакомого с проблемой ненормальной сексуальности семейных мужчин, и он мне очень помог. Я поняла, что сделать это собственному мужу просто необходимо. Операция неизбежна, так сказала ему.  И после этого записалась к психотерапевту.
       После того, как операция была сделана, я увидела, что мой муж стал полностью домашним. Сначала я еще делала ему инъекции успокоительного, когда он начинал беситься, но вскоре заметила, что он окончательно успокоился. И тогда я вздохнула с облегчением. Теперь стало можно встретиться со своим другом.
    Рассказав Полю историю своей любви, еще не законченную,  я опять вспомнила тот эпизод из своей жизни. Тогда, наверно у меня и появилось желание кастрировать мужчину. Тогда я была еще совсем девчонкой, наверно, мне было 15 или 16 лет. У меня был друг, и мы занимались с ним любовью. Громко сказано. Мы только называли наши объятия и поцелуи «любовью», а на самом деле я очень боялась потерять девственность и не разрешала ему ничего.
  И заканчивались наши акты телесной любви именно его семяизвержением.  Я впервые увидела, как это происходит у мужчин, именно у него. Мне хотелось продолжать. Тогда я спросила его. « А ты можешь обойтись без этого?» Я наивно полгала, что если у меня не наступает оргазм, то и мужчины могут обойтись без него.
         Такие мысли пришли ко мне после того случая за кустами возле купальни. Я уже немного рассказала о нем.  Это было летом, когда я еще не встречалась с тем парнем. И тогда, когда я увидела произошедшее с любителем подглядывать,  я почему-то решила, что если мужчине отрезать яички, то оргазма не наступит, даже если он уже вот-вот собирается разразиться. И если в этот момент стянуть из жгутом и резко повернуть, то у него ничего не получится.
Это было на Истре, мы с подругой возвращались после жаркого дня на пляже домой и увидели какую-то суету. А все потому, что одна из женщин кричала "перетяни ему яйца пока он не кончил. Скорее перетягивай! Вот бесстыдник проклятый". Они схватили парнишку лет 17, когда он подглядывал за ними по время купания на реке. Этого мальчишку считали в поселке придурковатым, он странно себя вел, пускал слюни и небрежно одевался, а часто вообще снимал штаны в самом неподходящем месте и в самое неподходящее время.    Вечером люди выходят, чтобы прогуляться, или надев красивые платья идут в кино, а он встанет на средине улицы, спустит штаны и смеется идиотически. Может так проявлялся его эксгибиционизм, но возбуждения у него не наступало, хотя женщины обращали на него внимания. Наоборот он поворачивался к ним попой, прикрывая руками свое интимное место. И начинал плакать, кричал « не трогайте меня». И когда к нему приближались, быстро натягивал штаны и убегал.
    А в этот раз мы услышали шум и увидели, что за кустами возле купальни, несколько голых женщин бегут не стесняясь по открытой лужайке и хватают подростка, запутавшегося в спущенных штанах и упавшего на землю. Он подглядывал за ними и было заметно, что от вида голых теток член у него был в возбужденном состоянии. Наверно он уже к тому времени достиг возраста полового созревания и превратился в мужчину. Они быстро подбежали, схватили его, мне запомнились крики женщин, или одной женщины, кажется, самой крупной из всех " Не давайте ему кончить. Холостите его таким. Перетягивайте яйца, что вы возитесь!» И остальные послушали ее. Впрочем и без ее команд им было понятно, что делать. Больно уж этот идиотик всем надоел. " А теперь пусть побудет кастратиком" - сказала мне одна из наблюдавших. Они как следует перекрутили ему яйца и поселковый дурачок после этого обходил стороной все места, где мог даже случайно увидеть обнаженное женское тело.
  Тогда, наверно, я в первый раз почувствовала желание кастрировать мужчину и сделать это именно в тот момент, когда он уже почти готов выстрелить спермой. Именно то, что я не дам ему это сделать сильнее всего возбуждало меня. Я даже укоряла себя, что не присоединилась тогда к тем женщинам возле реки, что не поучаствовала вместе с ними в насильственной кастрации мужчины в наказание за подглядывание. Может быть это было причиной  моего увлечения темой сектантства в отечественной литературе, мне даже  кажется, что все это было не со мной, что я все это придумала, разгорячив свой мозг фантазиями, навеянными историями о самоистязаниях  дремучих людей.  Мне страшно об этом рассказывать своим любовникам, Пьер стал одним из немногих, кто  оказался посвященным в мою историю любви.
Отношения с ним после этого складывались непросто. Хотя я всячески старалась придать своему рассказу характер забавной шутки, как будто бы ничего не было, но в то же время  и было. Трудно было удержаться от соблазна возбуждать таким образом близкого мне мужчину.