Холмс и Уотсон

Холмс и Уотсон, - странный союз двух противоположностей.
Просиживая промозглыми вечерами в гостиной своей съёмной лондонской квартиры, Холмс, впрыснув раствор морфина под кожу, насилует старую скрипку. Это помогает решать ему сложные логические задачи, - так утверждает он сам. Курительная трубка, при этом, редко покидает край его рта. От этого в гостиной постоянно висит сизая пелена табачного дыма. В характере Холмса преобладают черты мизантропа, и он подвержен частым  приступам тоски и депрессиям.
Уотсон, напротив: прогрессивен, подвижен, подтянут. Его не тяготит строго следовать дневному распорядку. Медицину он изучал в Европе. Будучи от природы обладателем чуткого нрава с болью наблюдает, как Холмс ежедневно рушит своё здоровье. Он не пассивен, он борется с этим по мере своих сил. Он постоянно ищет и вырезает подборки из The Sunday Times и The Observer пропагандирующие здоровый образ жизни и, как бы забывает их на видных местах в гостиной. Холмс крутит из них сигареты с гашишем.
Однако, Уотсон никогда не опустит своих рук. Узнав, что в Лондоне по приглашению Королевского общества читает свои лекции мировая величина, - профессор психиатрии из Вены, к тому же его университетский товарищ, Уотсон просит у того аудиенции и излагает ему свои тревожные мысли. 
Подтянутый профессор в элегантном костюме, сидя в высоком кресле в глубина своего кабинета, не спеша, раскуривая сигару, внимательно слушал его обстоятельный рассказ, и, дождавшись, когда Уотсон перестал говорить, после короткой паузы произнёс, - а вы, мой друг, предложите ему... сигару, - при этом он со вкусом выпустил облако ароматного сигарного дыма.
……????????????.........
- Понимаете, - продолжал профессор, наблюдая, выражение растерянности и недоумения на лице своего собеседника, - в этом предложении на самом деле нет никакого противоречия, в нём состоит основа моего терапевтического метода. Я сейчас постараюсь вам всё образно объяснить.
- Представьте себе, мой дорогой друг, что вы имеете какое то необыкновенно сильное гастрономическое пристрастие. К примеру,... вам очень нравится инжир. И вот вы, только что, приобретя у бакалейщика благоухающий спелый инжир их Мумбая, по пути к себе домой уже представляете во всей полноте, как вы сейчас по приходу позволите себе насладиться его спелым вкусом. Однако, каково же будет ваше разочарование, когда вы вдруг внезапно обнаружите что весь инжир……..
- Я люблю готовить себе омлет на завтрак, - находясь в некоторой задумчивости, печально произносит Уотсон.
- Омлет?! Прекрасно, пускай омлет! И вот вы, представьте, повинуясь властному желанию вкусить любимое кушанье, уже занялись его приготовлением, как вдруг, последнее вскрытое вами яйцо, внезапно, издаёт удушливый омерзительный запах, чем наверняка окончательно портит вам аппетит. Способны ли вы вообразить все возможные последствия, обусловленные воздействием этого инцидента на область вашего чувственного восприятия!?  - подвёл итог сказанному профессор.
- Пожалуй, я надолго после этого не захочу есть яйца, - высказался Уотсон.
- Вот именно! Вы сделали совершенно правильный вывод. Теперь вы понимаете, почему всё-таки сигара?!
- Наверное, ещё не совсем, - неуверенно произнёс Уотсон.
- Ну, вы же, наверняка, не раз обращали внимание на специфическую форму, которую имеют сигары, - продолжал говорить профессор. При этом он впервые, как-то странно взглянул на, зажатую в собственных пальцах, дымящуюся сигару.
- Она, как бы это правильнее произнести, имеет форму, практически идеально приспособленную для физического проникновения в …, - профессор, несколько замялся, - в некоторые полости человеческого тела. Что, в свою очередь, рассматривается нами исключительно как способ приготовления необходимого для проведения эксперимента препарата. Ну, вы же должны понимать меня!?
- Кажется, я начинаю, что-то понимать, - вымолвил, пребывающий во внутреннем оцепенении Уотсон.
- И замечательно, мой друг, - воодушевлённо продолжал говорить профессор, - вы же сами только что описывали мне ваши усилия с использованием печатной агитации. Мой метод основан в своих предположениях на ожидаемой реакции сознания пациента, вызванной непосредственным воздействием на него непреднамеренной и необусловленной негативной информации, и последующей фиксации в подсознании ассоциативной взаимосвязи: действие – ощущение – реакция.
………!!!!!!!!!!!!!!!!
И так, кажется, ничего не изменилось в жизни Холмса и Уотсона после встречи и разговора последнего с профессором Венского университета. Всё так же они просиживают вдвоём в гостиной вечерами, коротая время за игрой в шахматы.  Увидев в руках Уотсона, какой то новый предмет, Холмс внезапно оживился.
- Сигара, Уотсон?! – Великолепно! – Вы позволите? – Холмс потянулся из-за стола.
- Пожалуйста, угощайтесь, - несколько смущённо произнёс Уотсон, протягивая сигару Холмсу.
Благосклонно приняв её из рук друга, Холмс, поискав глазами вокруг себя сигарную гильотину и не найдя её, не долго думая зубами откусил от сигары оба конца и повернувшись к горящему камину щипцами извлекая из его недр дымящийся уголёк смачно, с явным удовольствием раскуривал презентованную ему сигару.
После, по прошествии времени, Уотсон ещё не раз, и не два, предпринимал попытки избавить таким способом своего друга от столь пагубной привычки к курению табака. Он пробовал экспериментировать с разными сортами сигар, подбирая их в зависимости от производителя и от заданного им размера, и даже, пардон, от времени их выдержки в ..., но результат всегда был один и тот же. Холм, голова которого постоянно бала занята решением разного рода множества логических задач, благосклонно и снисходительно принимая из рук Уотсона сигару, выкуривал её, как бы не замечая ничего необычного.

Прошёл год. Холмс, под воздействием частых приступов тоски, вызванных отсутствием то морфина то гашиша, всё так же, запершись у себя в комнате, терзает слух бедного Уотсона воплями насилуемой им скрипки, и всё так же курит чёрный турецкий табак.
А Уотсон?!... Уотсон уже не может представить себе жизнь без сигары в … , – ну, вы меня должны понимать!