Кладбище

(опубликоваено в книге "Переплетение")

Он знал, что никогда не  изменит жене. Подобный обман  представлялся  ему чем-то  очень неприятным, липким. Когда-то  Максим    не мог отделаться от ощущения обволакивающей всё вокруг грязи.  Он пытался верить жене (первой жене), когда та объясняла, почему так поздно приходит с работы, да ещё иногда нетрезвая –  старался  верить во все эти  неожиданные обязательные собрания, рабочие вечеринки,  старался  верить, не звонить, не проверять.
- Мне прям повезло, - хвалилась она подруге, - такой  дурак. Вон,  Верка на полчаса опоздала домой, так муж чуть не убил её. Месяц  гипс не снимали. А я могу хоть в  три часа ночи, без звонка, а у меня на столе  ужин и свечи…Ждет. Я раньше хотела собаку завести. А теперь думаю, зачем мне собака,  если у меня  муж есть? Время такое, что не самой любить  надо, на фига этот геморрой, а того искать, кто тебя любит.
Но подруга, с которой потом поссорилась Дина, постаралась устроить всё так, чтобы Максим  сам, будто бы нечаянно, узнал об изменах жены.

Мешающее едва ли не каждому движению, слову,  ощущение чего-то очень громоздкого, долго не уходило,  Максим  нашел избавление от него только когда встретил  Полину. Сразу стало легче дышать. Именно Полина оказалась той единственной женщиной, которой он поверил после Дины.
Он входил в её постель, как в  теплую воду, он целовал её руки, целовал так, будто касался губами иконы святой покровительницы Вечной Верности.
Максим знал, что до него Полина успела сполна хлебнуть горя горькой семейной жизни, и ей тоже было очень трудно поверить кому-то. Ему  даже как-то приснилось, что её душа сломанным цветком лежит у него на ладонях. Одно неосторожное движение – и она никогда больше не воскреснет. Лишь на какое-то мгновение вызвали на поверхность волны  сна  этот образ, но Максим хорошо запомнил его. Он думал о нем и в эти дни нежданно навалившейся тоски. Целых три года он жил радостью залеченных ран. Но только вдруг оказалось, что одинаково тяжелого прошлого и искренней, взаимной заботы друг о друге,  достаточно для уютного семейного очага, но мало для настоящей жизни, когда кажется, что весь мир рождается, возникает из  небытия, едва вы касаетесь друг друга.
Последнее, что сказала ему Дина, было:  «ну, изменяла.  Зато какая женщина с тобой жила. Лучше есть торт всем вместе, чем говно в одиночку.  Женись в следующий  раз на уродке, и будь спокоен. Она никогда тебе не изменит».
Полина была красивой. Многие заглядывались на неё, пробовали познакомиться, но неизменно натыкались на холодный взгляд. Ей не нужны были никакие мужчины, пустые знакомства и обязывающие к постели рестораны…
И она, отвечая очередным холодным взглядом  ещё одному надоедливому, возникшему словно из-под земли, ухажеру, спешила домой, к мужу, прижаться к нему…забравшись вместе, с ногами на диван, смотреть телевизор…как дети.
Вначале  он думал, что дело в фильмах. Раньше они были интересные,  увлекательные, а потом по всем программам стали показывать что-то очень нудное…Но долго обманывать себя было невозможно. Слишком колючими стали казаться её губы,  когда она касалась его.  И ещё стало неожиданно неприятно, что она целует его в рекламу, как будто для того только, чтобы отвлечься от назойливого голоса, вещающего о преимуществе пива определенной марки. 
Привычная, уютная нежность  вдруг стала тесной.  Он как будто вырос из  неё, и теперь мучился,  как в рубашке не по размеру.
Полина слишком верила ему чтобы заподозрить что-то, и потому объясняла его потяжелевший взгляд усталостью на работе (её и правда было слишком много в последнее время), и, конечно, не догадывалась она что дело было в глазах. Глазах другой женщины.
Как-то Дина, листая газету, наткнулась на тест.
-  Слушай, - спросила она мужа (тогда ещё мужа), - в первую очередь мужчина на что обращает внимание в женщине,  если первый раз её видит? Нет, ну понятно, что ты сейчас больше не смотришь ни на кого. Но раньше…Ты на что в женщинах внимание обращал?
- На глаза.
Дина рассмеялась.
- Глаза? Ты, наверное, единственный мужчина, который так ответил. Какой ты всё-таки смешной у меня.
- Какой ты смешной, - сказал ему отец, потрепав по щеке. Максим был ещё совсем маленький, вернулся домой из школы раньше, потому что отменили уроки.  Дома застал папу в кровати с какой-то голой тетей,  которую папа сразу выпроводил из дома.
- Маме не говори  только. Она обидится, наверное.  Женщины на такое обижаются. Ты ведь не хочешь, чтобы у  тебя не было семьи, чтобы только папа или мама…над такими детьми смеются в школе….Ты маленький ещё. Но вырастешь – поймешь. Думаешь, я твою маму не люблю? Какой ты смешной, - и он потрепал сына по щеке, именно на этих словах, - я её ещё как люблю. Вырастешь потом, поймешь, - тетка, которую ты видел сейчас, её вообще нет, исчезла, ничего не помню, и какие глаза у неё…ничего. А о маме твоей всё время думаю. Измена, это, знаешь, брат, когда ты вроде как чист, а в голове у тебя не жена, а какая-то совсем другая женщина. Вот где настоящая измена.
Эти слова отца он часто вспоминал в последние дни, когда не мог выгнать из головы другую женщину.
Он зашел в магазин (книжный), просто зашел, купить книгу, и вдруг… девушка-продавец…глаза…Она только спросила не помочь ли ему найти нужную книгу, а он уже летел с обрыва в  какую-то  пропасть..Одно лишь мгновение, самый первый взгляд решил всё…Такое ощущение было, как будто душа  его – просто сухой, неживой хворост. А глаза её – настоящий огонь.  И вот – вспыхнула вся душа, заплясали отчаянные; веселые огоньки, которые вот-вот превратятся в роковое пламя, всё вокруг сжигающее, ничего не щадящее. И он, ещё неделю целую, пытался убедить себя, что заходит в тот магазин просто так, но ему давно не нужны были никакие книги,  он и читать-то больше не мог, глаза просто скользили по строчкам, вдруг став совершенно беспомощными перед  книжными страницами. 
Они подолгу разговаривали с Тиной в магазине. Он уже знал её имя. Вообще, много знал о ней. Всё медлил уйти,   спрашивал о чем-то. И  глаза её не только завораживали, но и обещали настоящую жизнь, полную всевозможных красок. Он чувствовал боль в сердце, когда разговор их заканчивался, когда он выходил из магазина…
Как-то речь зашла у них о редких дореволюционных изданиях, и разговор этот кончился  тем, что в ближайшую пятницу она пригласила его к себе домой.
-  У меня есть эти издания. Что понравится – я даже почитать дам. Не бойтесь, вы никому не помешаете. Я живу одна. Ну а если ничего интересного не найдете, просто посидим, чаю вместе выпьем, хорошо?
И это предложение показалось таким нежданным чудом, таким необыкновенным волшебством, что он растерялся, не смог сказать «нет», придумать что-нибудь, чтобы отказаться.
Стрелки безжалостно приближались к восьми. И надо  выбирать – или ехать домой, смотреть телевизор, целовать в рекламу колючие губы жены, или бросаться в  омут, пусть не постели, но близкого, задушевного разговора, после которого неизвестно что будет.  И то, и другое, отдавало гнилым запахом предательства.
Пить чай с другой женщиной, смотреть заворожено в её  полные неземного тепла, глаза, когда жена одиноко ждет тебя дома…Нет…Но приходить к ней, принужденно улыбаться, вздрагивать при каждом её слове, так, как будто твое несбывшееся, униженное счастье хлестают по щекам  ненужными, ничего не значащими обыденными словами….Оказывается, и верность бывает лукавой.
Нет, нет, он не может пойти ни к кому из них, да и не достоин он никого.  Тогда, после первой жены,  - это было  малодушие…слабость…Просто очень сильно болели открытые раны.  Полина вылечила его своей бескорыстной нежностью. Только для того, чтобы он предал её?
Завтра же он позвонит ей, скажет, что они расстаются. Больше так невозможно. И в книжный магазин он тоже никогда не пойдет. Кто-то, гораздо лучший, чем он, достоин этих небесных очей, этого сладкозвучного голоса. Негоже бросаться в новую жизнь с предательством вместо приданого.
- Братуха!  - услышал он  над самым ухом, - я вижу, у тебя физиономия никакая. Все идут, веселые, как будто у нас в стране не бардак, а жизнь-малина. Я вот ищу с кем выпить. С бабой расстался. 8 лет  вместе прожили. И кранты. Кранты – они всегда поддых бьют.
Они долго пили вместе. В какой-то рюмочной, где Максим никогда раньше не бывал,  незнакомый человек  всё рассказывал ему про свою жизнь, про то,  как кидает человека счастье.
- И всё бы сейчас отдал,  только чтобы к ней прижаться. Но теперь  поздно  -  с другим она. А у меня – только рюмка водки на столе, - и он запел во весь голос: «рюмка водки на столе».
Максиму сразу захотелось на улицу, стало тесно и душно среди всех этих незнакомых, случайных людей, и так захотелось родной, исцеляющей нежности, что он чувствовал, как ноет всё тело от злого одиночества.
Выпито было очень много, поэтому всё мешалось в голове, глаза слипались, ноги стали какие-то мягкие, игрушечные…
Он проснулся от чьего-то смеха, с трудом разлепил глаза,  увидел смеющихся мальчишек.
- Дядя, а вы всегда такое вытворяете? Или только с этой?
Он всё ещё не понимал, где находится, кто эти мальчишки…
- Вас вообще и посадить могут за такое, - усмехнулся один из них.
Наконец он смог оглянуться по сторонам. Взгляд наткнулся на низкие кресты, унылые решетки.
- Мы тут решили смелость проверить. Сходить на кладбище. Думали, здесь страшно. А тут весело. Вы с этой тетенькой…Так в неё вцепились, руки целовали…
- Какой тетенькой? – разговаривать с пересохшим горлом было мучительно.
- Ну, вот с этой.
И тут только Максим понял, что всё ещё прижимается к какой-то каменной женщине.
Где только не окажешься, и с кем рядом не проснешься, если сильно захочешь тепла….
Сумерки уже навалились своей тяжестью на кладбище, но даже в темноте он смог прочесть её имя. Он отшатнулся. Не может быть. Это была Дина,  памятник ей.  Он и не знал, что её нет в живых.
Видимо, вышла замуж за любящего человека, и он поставил ей такой памятник.
Максим пришел сюда  наутро.  Казалось, что они не договорили, не выяснили что-то между собой. Рядом с памятником Дине были какие-то чужие люди. Наверное, муж и её друзья.
Максим шел мимо  крестов и оград, мимо приехавших навестить своих умерших – ещё живых людей.
И всё отчетливей становилась мысль:
Ему некуда идти.


Рецензии
Давно понял, что самым интересным в литературе являются отношения мужчины и женщины. Больше, пожалуй, добавить нечего, поскольку рассказ очень крепкий.
Удачи, Роман!
С наилучшими,

Валерий Шум 12   15.12.2013 09:46     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.