Месть. Из цыкла Володька

****

Первый раз, Анастасия выходила замуж по любви, по крайней мере так казалось!

Молодой  муж, был одним из богатых сельских предпринимателей времён Новой Экономической Политики.

****

Почему то всегда в России складывается так, не успел народ пожить спокойно, как  «неожиданно» к власти приходят люди, которым всё надо «переустроить»!

Именно их «революционное переустройство» самое правильное, необходимое, а  главное – всё для блага народа, всё для них, ну просто всё, в очередной раз принесло Советскому народу много «радости» и «счастья»!

****

Муж Анастасии поздней январской ночью, в одних кальсонах - выпрыгнул в окно, сбежал от пьяных, вооруженных "борцов за народное счастье", которые ворвались в их дом, растворился в вихре строительства комунистического будущего и пожара мировой революции!

Анастасия в ночной рубашке, босиком, с маленьким сыном на руках, замотанным в небольшую простынку, через сугробы, валивший снег, тридцати градусный мороз, под смех и ругательства большевиков, бежала в соседнее село.

Мир не без добрых людей, дали валенки, кое какую одежду с условием возврата, что бы добраться к своей матери и отцу, которые жили за двенадцать километров.

***

Что бы понять женщину - одной жизни ничтожно мало!

***

Второй раз, Анастасия вышла замуж, тоже по любви!
 
По всей видимости, так оно и было.

Второй муж был намного старше, звали его Вишневецкий Степан Федорович.

Первую жену, семеро детей, с «чистой» совестью оставил, не позаботившись ни о какой помощи.

Алименты, всякие выплаты аннулировал, был секретарём партийной ячейки коллективного хозяйства, по совместительству - председателем комитета независимого крестьянства, в который входили ещё два деятеля алкоголика, братья Третьяк Иван и Григорий.

Носил черную кожаную куртку, которую не снимал ни летом, ни зимой, большую деревянную кобуру, покрашенную в черный цвет, с которой угрожающе торчала ручка маузера, революционную портупею, зеленое галифе, черные кожаные сапоги, фуражку с красной ленточкой на перекос.

Кажется всё на месте, но вся эта одежда всегда была неряшливо одета, сапоги никогда не чистились, с прошлогодней грязью, засохшей глиной.

Маузер, последний раз стрелял давно, был без патронов, красная ленточка на фуражке выгорела на солнце, превратилась в безцветную полоску, портупея болталась, дышал на людей неприятным постоянно смешанным с вонью махорки перегаром – был алкоголиком.

Это не было новостью, никем не пресекалось, руководство вновь созданного коллективного хозяйства на пепелище процветающих кооперативов, было из числа неимущего крестьянства, которые, как и их руководитель, были «профессиональными» пьяницами!

****

Дома, вел себя ещё паскуднее!
 
Каждый день, приходил домой пьяным, ждал с работы молодую жену и бил! 

Бросал на Анастасию кастрюли с едой, посуду, которая была только алюминиевой, так как другая немедленно уничтожалась.

Успокоив свои звериные инстинкты, тяжело засыпал.

В постели курил не просыпаясь, бросал на пол окурки, кашлял – запущенным туберкулезным кашлем.

Откашлянные отходы, плевал на пол или куда попадет, десятилетнего пасынка он ненавидел!

После очередного избиения матери, ребенок убегал из дома, жил где придется, летом в бурьянах, колхозных помещениях, зимой в конюшне.

Конюхи, зная его тяжелую ситуацию не прогоняли, разрешали спать в кормушках для лошадей, иногда пускали в сторожку, погреться.

****

Анастасия, как не уговаривала мать, сестры, бросить нового мужа – ухмылялась!

Возвращалась домой, там ждал её пьяный Степан Федорович, всё повторялось...

****               
Володька, сидел в зарослях дикой сливы, которые росли на склоне дамбы колхозного пруда и мечтал.

Резкий, отчаянный крик матери оборвали мечты, вернули в жестокую реальность!

Выскочив из своего укрытия, увидел привычную картину - отчим, стащил с телеги груженную сеном, молодую жену и бил!

Бил ногами, деревянной кобурой, впихивал в рот Анастасии землю, потом схватил за волосы, потащил в пруд с криком :- Утоплю сука!

Володька увидев плетку с кожаными ремнями, которая валялась рядом с телегой, по всей видимости ею мама управляла лошадьми, принялся, сколько было сил стегать пьяного партийного секретаря!

Сначала тот не ощущал ударов, но когда кожаный ремень больно хлестнул по лицу, оставил лежащую на земле Анастасию, ещё раз с размаху ударив ногой, ринулся за пасынком!

Перепуганные кони, перестали есть траву, косились на людей, непонимая, что с ними происходит!

****

В селах этого края, давно укоренились дикие законы – если муж бил жену, не вмешиваться, пока не убьет!

Село дружно собиралось на похороны, хоронили, до беспамятства пили самогонку за упокой души, пели песни, танцевали и дрались!

****

- Убью е… недоносок!- дико орал председатель, ковыляя негнущимися ногами, растирая на лице пораженный участок кожи.

Если бы были патроны в маузере, наверняка попытался застрелить Володьку, но по пьянке все выстрелял и маузер давно забыл, что такое стрелять.

Ребёнок побежал домой, в надежде скрыться на чердаке.
Почему на чердаке? Сам не знал, просто часто жил там, считал его своей крепостью.

Оглянулся, отчим подпрыгивал сзади, заметно отстал, ругался, рождая на свет неописуемые своей сложностью вариации матов и угроз!

****

Володька хотел было вытащить лестницу, тем самым прекратить преследования, но она оказалась тяжелой.

Тем временем, председатель размахивая безпатронным маузером в одной руке, огромной кобурой в другой, подбегал к дому!

На чердаке, бывшим хозяином дома хранились кирпичи, Степан Федорович выслал этих людей куда-то на север назвав кулаками, с новой женой спокойно справили новоселье.

Володька, взял один и кинул, кирпич видно этого ждал давно!
Он исполнил чаяние своего хозяина, попал ему прямо в голову!

Отчим расставив руки, выронив маузер, кобуру, издав какой-то вопль упал!
Ребёнок подумал, что он мертв.

Но, через пять минут Степан Федорович ожил!

Обезьяньим способом, поднялся на четыре точки, шатаясь встал, рукавом революционной куртки вытер кровь заливавшей глаза, прохрипел очередной шедевр матерщины, потянулся к лестнице.

Володька видя такой оборот, пихнул её в сторону, она упала!

Пьяный председатель вытирая кровь, поднял, поставил что бы пасынок не смог достать.

- Убью!- шатаясь, придерживаясь за стену поковылял в дом.

Хладнокровно взял ружьё, перезарядил, прислонив к голове какую-то тряпку, что бы, как то контролировать процесс кровотечения, вышел во двор.

Володька сидел возле дверей чердака, ждал, что предпримет вражеская сторона!

Отчим выскочил из-за угла, не целясь выстрелил с двух стволов в сторону дверного проема!

Для пасынка, этот манёвр внезапностью не показался, как нельзя вовремя, скрылся в глубине своего убежища, крупная дробь, растрощила брусок основания стойки.

С ловкостью перезарядив ружье, патронами с самой крупной дробью, Степан Федорович приставил поближе лестницу, полез на чердак.

****

Год назад, Володька интуитивно открепил две широкие доски на противоположной стороне торца крыши, образовался тайный проем, через который мог вылезть, в часы своего несчастного одиночества смотреть на окружающий мир.

Стены дома были четырех метровыми, для ребёнка эта высота казалась огромной пропастью!
 
Подбежав к противоположному краю чердака, оглянулся.

Когда показалась раненная голова, потом ружье, звериный рев отогнал от Володьки страх, отдвинув доски, вылез в проем и прыгнул…

****

Он, убежал к своей бабушке в Любимовку, за девятнадцать километров...

****