Последняя женщина. прошлое, настояшее и будущее

                По    стечению     случайных    обстоятельств,   в  одном   месте    оказались    рядом,    загадочная   картина,   написанная   Ренатом,   не  менее   загадочная  книга,  в  золотом  тиснёном   переплёте   и   медицинская  сумка   с   обозначенным  на   ней   белым  крестом.  И  ещё,  много  разных   вещей,   что  лежали   вдоль   стен   в  каменном   их  жилище.
 
Казбек   во  всём  теперь,   стремился    найти     путеводную     нить,      ведущую    в    затерянный   мир  людей.   Любой,   порой   не   очень   значительной    детали,  если  она,    задевала  его  воображение,    он  придавал    особое   значение.    Его   сын,  ставший   с   момента   рождения,    смыслом   жизни,  казалось,    появлением   своим,  должен  был  бы    вытеснить    все  другие  мысли,  требуя  к  себе  постоянного     внимания.

 Но,  Казбек,   ещё  больше  стал   теперь  думать  об  этом.  Помогая  Мариуле  купать  ребёнка   в  приспособленной  для  этого  большой  кастрюле,  он  представлял,  сколько  удовольствия  доставила  бы   Тимуру,    сверкающая    белым  кафелем  ванная,   наполненная   тёплой   водой.

 Гуляя  с  ним   вдоль  берега  реки,    видел    густой  тенистый   парк,  где   навстречу   идут  такие  же  счастливые  родители   и  везут  в  колясках  своих  малышей. 
Ожерелье  с  драгоценными  камнями,  которое  висело  в  изголовье   детской  кроватки,   уступало   в  его  мыслях    место  обыкновенной  детской   погремушке. 
Иногда   ему   казалось,   что    и  Мариула,  глядя  на  сына,   всё  чаще   задумывается  над  этим,  но  пока,  не  решается  об  этом  говорить   вслух.

  Впрочем,   однажды,   после  того,   как   она  прочитала   в  газете   о  последствиях  землетрясения,  Мариула  всё  же   затронула  эту  тему.

   -  Как-то    нехорошо   вышло  с    сумкой.  Надо   бы  вернуть   её  вместе  с  документами,  но  как  это  сделать?

    Она    посмотрела  на   мужа,  надеясь,  что  он  подскажет,  как  уговорить  Аргута,  вернуть   в  больницу    эту    сумку.     Казбек,   молча,   выслушал,  ничего  не  сказав  в  ответ.  Его   задевало,  что  Мариула,  до  сих   пор   не    призналась,   что    предположения    Казбека   по  поводу   параллельно  существующих   миров      являются  реальностью.
  А  если   и    касалась  этой   темы,  то  говорила   об  этом   как   бы    вскользь   или,  как   и  сейчас,   будто  речь  шла,   о  том,   чтобы     добежать  до  речки  и   доставить   сумку  на  другой  берег,   а   не   о   перемещении    во    времени,   на  три  тысячи  лет  назад.

   -  Что  ты   молчишь  и  пожимаешь  плечами,  я  же  к  тебе  обращаюсь?  -   требовала  у  него   ответа   Мариула.

   -  Да,  так,  вспомнил,   как   доказывал   тебе,  что   Аргут   уже   не    раз,   туда,  в  прошлое  наше,  наведывался,  а  ты  меня    даже  слушать  не   хотела.

    -  Давай  теперь  будем   вспоминать,  кто,  кому,  когда  и  что  сказал.   Ты,  извини,  Казбек,  но  вы  -  мужики,  все  такие,  вас  хлебом  не   корми,      дай    только    доказать  свою  правоту.

 У  Казбека  чуть   не  слетело   с  языка  замечание,  насчёт  её   знания  мужиков,  но  он  вовремя   сумел  себя  остановить.  Хотя, неприятный   осадок     от    её  слов   и   от  того,  как  она   их   произнесла,   остался.
  Он  понимал,  что  не  вправе  сейчас  на  неё  сердиться,   что  хотя  Тимур  особых  хлопот   и   не  доставлял,  но  всё  равно,   основная  тяжесть  по  уходу  за  ребёнком,  ложилась   на  её  плечи,  отсюда   и   её   раздражительность.  К  тому  же,   чувствовал,  что  сейчас   Мариула   уже   не  воспринимала   этот,   зелёный   остров,    как    раньше,  когда  называла  его  райским  уголком. 

   Всё  чаще,  улавливал     в  её  взгляде,  брошенном  на   стены   пещеры,   усталую  обреченность.   Чувствовал,   что  думает   она   не  о  себе  в  этот  момент,  а  о   судьбе   сына,   о  его  будущем.
 И  понимая    это,   готов   был   простить   и   любую   резкость   в  её   голосе,   и   любое   обидное  слово,  сказанное     ею.
 
  -  Ты  же  знаешь,  как  я   к  этому  отношусь, -  стараясь  говорить  как  можно  спокойнее,  произнёс   Казбек,  - я   и  прежде   об  этом  говорил,  и  сейчас   тоже,   если  есть  хоть    какая - то  возможность   вернуться  в  наше  время,  мы   должны  ею  воспользоваться.   И   теперь,   уже   не  ради   всех  этих    алмазов,  которые,  мы  вряд  ли,   в  таком   объёме,  унесём  с  собой.  Не  ради  даже  нас  самих, а  ради    человека,  который   только   что   родился.

    -  А  для  этого  нужно,  чтобы  Аргут   указал  нам   дорогу  в   наш   мир, -   не  дожидаясь,  пока  Казбек  скажет   именно  эти  слова,  произнесла  их   Мариула.

Аргут   понимал,  что   сейчас   хотят  от  него  люди,    понимал    и  без    долгих  нравоучительных   бесед,   которые  вёл   с  ним   Казбек,    и   даже,  когда   Мариула,  держа   Тимура  возле  груди,     просила: -  Аргутик,  миленький,   покажи  нам  эту   дорогу.
  Но  как  им  сказать,   что   заветный  этот    проход  открывается,   только  тогда,     когда   одинокое    дерево    подаст    свой  голос,  позовёт  его  к  себе?
 
Несколько  раз,  когда  они   сильно  донимали   его   своими  просьбами,  а  Казбек,  как  всегда  в  таких  случаях,  начинал  говорить  о  совести  и  прочих   качествах  души,  придуманных  человеком,  Аргут   поднимался  и  вёл  их   к  этому   дереву.

     -  Опять  это  дерево, -  возмущался   Казбек,   когда   Аргут   ложился   у  его   корней,  показывая,    таким  образом,  что    именно   здесь  и  есть,    то,  что  они  ищут.

     -  Он    просто    не  хочет   вести    нас   в  пещеру,  где    находится   этот   проход, -   доказывал    Казбек 

     -  Но,  не  случайно   же,  он   всё  время    к   этому  дереву  приводит,  заступалась  за   собаку   Мариула.  Она   в   который  раз   осматривала  всё   вокруг,  заглядывала  даже  под  камень,  и  недоумённо  пожимала  плечами.

     -  Нет,  это   там, настаивал  Казбек  и  вёл  всех   в   пещеру.  Аргут   не  очень    охотно    шёл  за  ними.  Он  долго   принюхивался,   потом  глухо   рычал,  словно  готовясь   к  схватке,   не  отводя     глаз  от    безобидного  каменного   истукана,  похожего  на  пугало,  которое  ставят  в  огороде.

Если  бы   Аргут   мог говорить.  Если  бы  мог  подкрепить   словами,   что  чувствовал,   что   мог  предвидеть,  многое   изменилось  бы  в  жизни  этих  людей.

  Но  даже  то,  чем  он  владел,  долгий  выразительный  взгляд,  короткий  отрывистый  лай,  в  зависимости  от  ситуации,  то  радостный,  то  тревожный.  Глухое   рычание,  которым  он    предупреждал  об  опасности,  даже  этого,   теперь  хватало,  чтобы   люди,   доверяясь   Аргуту,  шли  указанным  им  путем,  безропотно,  как  это   делала  Мариула   или,   недовольно  ворча,  как Казбек,  но  в  любом  случае,  следовали  за   этой   удивительной   необычной   собакой.   

 И  на  этот  раз,  видя  как   Аргута,  что-то  насторожило     в   той    пещере,  как   смотрит    он     на   этого  верзилу,   который    корявыми  обрубками  ног   попирал  пол,  а  головой    упирался  в  потолок,  они  решили  не  задерживаться  здесь    долго   и  вернуться   домой.

         Двадцать   первого   сентября   Казбеку   исполнилось    сорок   лет.  Сейчас,  после  того  как  он  отпустил  бороду,   нельзя  было  сказать,  что  он  выглядел  моложе  своих  годов.   Сорок  лет,   пожалуй,   тот  возраст,   когда   мужчина   уже  действительно  становится  мужчиной  во  всех  отношениях,   а   женщина,  в   этом   возрасте,     ещё   попрежнему   остаётся    женщиной,   и  тоже,  во  всех  отношениях.   Примерно   так  и  сказала  Мариула,   когда   поздравляла   Казбека  с  днём   рождения  за  празднично  накрытым  столом.
 
Помня,   какой   сюрприз,  устроили    им    в    марте,    коза  Машка  и    Аргут,  на  этот  раз,  в  сентябре,    решили,  от  греха  подальше,   отвести  Машку  на   такое  расстояние,  чтобы   она,  оставаясь  на  виду,  уже  не  могла,   дотянутся  своими  рогами     до  стола.

    -  И   правильно,  -  рассуждал  Аргут,  -  а  то,  сразу  не   разобравшись,     во  всём  меня  обвинили.  А  со  стола,   в  тот  день,  это   всё   она,  Машка,  сбросила,  а  я  что,  вижу,  еда  уже  на  земле,  не  пропадать  же  ей,  ну  и   попробовал   немного.

Коза   Машка,  хоть  и   была   не  самым    обидчивым   существом,  на  этот  раз  обиделась   всерьёз  и   когда,   не  подозревая,   о  грозящей    ему   опасности,   Казбек  проходил  мимо,    с  такой  силой  ткнула  его  сзади  рогами,  что  он  после  этого  и  сидеть  нормально  не  мог,  и  все  остальные  поздравления  принимал   только   стоя.

    -   Я   всё  могу   забыть,  но  это,  -  потирая  раненное  место,  выдавил   он    из  себя  улыбку,   -  как   меня  Машка  с  днём  рождением  поздравила,  никогда  не  забуду.

После   этого,  каждый  раз  проходя  мимо  Машки,   он   старался  не  поворачиваться  к  ней  спиной,  а  впереди,   соединял   ладони  рук,  как   это   делают   футболисты,    принимая   на  себя   штрафной   удар.

 А,   в  общем,  всё  прошло   очень  даже  здорово.  Веселились  от  души,  распили   последнюю   бутылку   шампанского,  танцевали  и  даже  песни  пели.   Под    вечер,  Мариула  вручила   Казбеку    кружевной   платочек,  который   она  в  тайне,  от   него   вышивала   в  течение  нескольких  дней.
 На  белой   ткани   были  вышиты   красивым  узором  слова:  -  «  Ты,  главное  в  моей  жизни. »

        -  Пусть  он  всегда  будет  с  тобой    и,   как  талисман,   защитит   от  всех  бед, -  сказала  она,  вручая   Казбеку  свой  подарок.   А  потом,   подарка  удостоился   и  Тимур,  который   всё  это  время,  не  слезал   с    её  рук.

   Мариула   повесила  ему  на  грудь   медальон,  в   виде    тонкой   пластинки,  в  центре   которой   сверкали   маленькие  бриллианты,   составляющие   узор    похожий  на   разветвлённое   дерево. 
 Казбек,  взял    кинжал   и  острием  клинка   вывел  на  обратной    стороне   три  имени.    Потом  спросил   у   Мариулы,   где  она   отыскала   такой   красивый   медальон    и   форма   у  него,   какая - то   необычная  и  рисунок,  уж   больно   напоминает   их   загадочное   дерево.

    -  Неужели   не   помнишь, -    вопросом  на  вопрос  ответила    Мариула,   и  тут же   пояснила,  -   В   твоей   книге,  которую  ты,   не  зная   языка   на   котором  она   написана,   из  рук   не   выпускал.   Что,  вспомнил,   наконец?

    -  Точно,   это  же,    та  самая   пластинка,  которая   служила   закладкой   для   страниц.  А  я  и  смотрю,  вроде   бы   знакомая   вещь,  а  где  видел  её,  вспомнить  не  могу.   Точно,  из  книги,  вот  этой   цепочкой    она   и   была   прикреплена   к  обложке.

 Казбек,   сейчас   как-то  странно  смотрел   на   блестящую   пластинку  и  говорил  тоже,   как-то   очень   странно,  словно     рассуждал  вслух:  -  Закладка   для   страниц,  той  самой   книги,  -  вспоминал  он    разговор   во  сне   с   человеком   в   белой   одежде,  -    так    он    и  сказал  тогда, - найдёшь  на   страницах  книги.

И  вдруг,    уже   в  который   раз,  внушая  себе,  что  наконец-то   он  всё   понял,  хлопнул   себя   по  лбу. 
 -  Так   оно    и  есть.  Дерево!  То   самое,  куда  нас  приводит   постоянно   Аргут.     Ты  понимаешь, -  повернулся   он    к   Мариуле, -  я   думал,  что   ответ  будет    в  тексте  книги,   на  страницах    её,  а  оказывается,   речь   шла   именно  об  этой   закладке.

И   он  подробно,   пересказал  ей,  теперь  уже  во  всех   деталях,  всё,   что  произошло   с  ним  в  ту  ночь  у  сонного   ручья.

   -  А   человек   из   будущего,  ты  не   понял  о  ком,   шла   речь?   -   Мариула,   спрашивая,    уже   знала   ответ,  и  по  тому,   как  она  сейчас   смотрела   на   Тимура,   трудно  было    не    догадаться     об  этом.

    Теперь,  когда,   казалось,    почти   всё  прояснилось,  и   оставалось   лишь    одно,   идти   к   указанному   им     проходу,  они   с  ещё   большей   надеждой    смотрели    на     Аргута,  не  подозревая,   что  уже    идёт    на     секунды     отсчёт   отпущенного   им  времени,  которого    с  каждым   новым   мгновением   остаётся   всё  меньше   и  меньше