Фантазии на тему 18.. год. Русско-турецкая война

Как происходит перехлёст параллельных  миров,  чем они вызваны, не знает никто. И я не могу объяснить, каким образом могла государыня-матушка Екатерина вторая из 18-го века попасть в 19-й. Но что было, то было и в архивах это всё зафиксировано. И куда делся царствующий в это время император Александр – (второй, кажется)?               
Отставной штабс-капитан Ахтырского гусарского полка Мосин Карп Емельянович – хозяин небольшого имения, подаренного за верную службу самой императрицей, разменял уже восьмой десяток. В приложении к имению имел двух мужиков да восьмерых дворовых девок в качестве прислуги. Мужики – престарелый его бывший ординарец Яшка да молодой разбитной кучер Петруха. Девки – (а что девки? - они во все времена – девки), стряпали, убирались по двору и дому, да использовались барином, пока ещё был в мужской силе.
Попыхивая трубочкой и опираясь на трость, вышел он из дому. На крыльце по установленному самим себе ритуалу громко пукнул, чем спугнул стайку чирикающих воробьёв. Высокомерно огляделся и, не обращая внимания на снующих по двору и стреляющих глазами в сторону конюшни девок, направился в их сторону. Из этой самой конюшни доносились громкие стоны и оханье.
- Ну что Яшка? Порют? – спросил он у пригревшегося на майском солнышке, сидящего на завалинке и продолжающего по мере сил служить ему бывшего ординарца.
- Порют батюшка, порют. Больно уж старается этот Петруха, никак не угомонится – лицемерно делая вид, что сидя принимает стойку «смирно» - ответил тот.
- Ну-ну, посмотрим.
А девок на конюшню он отправлял регулярно и находил в этом истинное  удовольствие. За малейшую оплошность в специальный блокнотик заносил имя очередной жертвы и самолично контролировал исполнение наказаний. Вот и сегодня, приказал подать огня - трубку раскурить, так  эта криворукая недотёпа чуть усы ему не подпалила. И тут же подсовывает блокнотик с карандашиком – сознаю, дескать, свою вину, да ещё и посетовала негодница – почему в порядке очереди. Но это, так сказать, история сегодняшнего дня, а предистория такова.
                - : -
В образовавшиеся несколько дней затишья в боях с турками решил штабс-капитан наведаться к знакомой вдове в соседний хуторок. И как водится в таких случаях, уставший от боёв солдат, провёл весьма бурную у неё ночь. А поутру ранком, хорошо опохмелённый благодарной вдовушкой, в приятных чувствах верхом (а какой гусар без коня?) возвращался на диспозицию. После, где-то пяти вёрст неспешного пути, сквозь лёгкую дрёму уловил запах дымка от кострища. Непорядок. Откуда здесь в степи быть костру? Дымок тянулся справа из пологого оврага. Подобрав поводья и поправив пистолет с шашкой, осторожно стал выдвигаться вперёд. Из-за зарослей дикого тёрна внимательно обозрел открывшуюся внизу картину: вокруг тлеющего костра на корточках грелись около полутора десятка фигур. «Мать честная! Турки!» Да ещё в тылах полка!!! Думать и считать их количество времени не было. Дал коню шпоры и на галопе по пологому склону – в одной руке шашка, в другой пистолет – ринулся (кто-то скажет – «с похмелья» – неправда, отваги штабс-капитан был безмерной) на ошалевших от неожиданности турок. И когда он, матом орущий, на вертящемся коне разбросал их по сторонам, да ещё шарахнул поверх голов из пистолета так и вовсе задрали руки вверх. Да и справедливости ради отметить надо – безоружные были - дезертиры как бы. Но это ничего не меняло – шла война. А на войне и пленных берут, только вот, как ему одному справляться с этой оравой? Как довести к боевым порядкам полка? Сатирик и юморист М. Задорнов говорит нам сегодня, что русским не занимать смекалки. А что ж в те века? Да то, что в то время её больше было, да и применялась она в других интересах, вот и прирастала страна и людьми и территориями. Ну, это так, в порядке отступления - вернёмся к делу. Согнал уважаемый Карп, свет Емельянович пленённых, выстроил в шеренгу, да порезал концом шашки то, на чём у них штаны держались. Пояса ли, ремни, завязки какие, не знаю. Да так порезал, что если не держать эти самые штаны руками, они тут же падали вниз. Вот таким образом, с шашкой наголо, - руки у турок заняты - и продолжил мой герой свой путь. Невдомёк ему было, да и откуда было знать рядовому штабс-капитану, что по этой же степной дороге, в том же направлении двигался кортеж самой императрицы Екатерины, со всеми службами и охраной. Вот эта-то охрана, громкими окриками и приказами и оттеснила с дороги  его отряд в сторону. Царская карета остановилась напротив и в оконце отодвинулась атласная занавесочка, явив обескураженному воину лик её величества государыни, любопытствующей непредвиденной в этой крымской степи процессии. Открылась дверь кареты и вышла из неё во всём своём величии сама матушка-государыня Екатерина  и следом, поддерживая её под ручку граф Потёмкин. От лицезрения столь высоких особ, да в паре саженей от себя потерял наш герой дар речи. И пришёл в себя только от ласкового вопроса государыни:
- А не прояснит ли нам бравый штабс-капитан сию ситуацию?
- Ахтырского гусарского полка штабс-капитан Мосин. – гаркнул воодушевлённо мой герой, соскочив с коня и салютуя шашкой – Веду в расположение полка мной пленённых турок. Восемнадцать душ, тьфу ты - прости господи - нехристей  - поправился он. И развернувшись к туркам, вытаращив глаза, заорал:
- Руки в гору, мать вашу!  Государыня пред вами!
Странное дело. Но те его почему-то сразу поняли и дружно рванулись руками вверх. Так же дружно, вниз рухнули с них штаны. Свита ахнула. Граф Потёмкин пырскнул смехом и согнулся, схватившись за живот, сдерживая рвущийся наружу хохот. (Государыня рядом – неудобно). Развеселилась и государыня.
- Один?! Восемнадцать? Весьма! Очень даже… Награду герою, награду. Гришенька – обратилась она к Потёмкину – именьице, непременно именьице. Уж распорядись, пожалуйста, душа моя. – Строго сдвинув брови, прошлась она перед шеренгой  съёжившихся со  страху всем телом турок. Отдельно, не забыть упомянуть, также и втянувшиеся вовнутрь и съёжившиеся их мужские достоинства.
- Да они что?! – возмутилась императрица – С такими писюнами шли НАС воевать?! Ах, ты ж Господи! Зреть не могу эту мерзопакостность! Тьфу! Да и, кстати, что это у них со штанами? –  повернулась  она к Мосину.
- Так ведь война, государыня-матушка. Кругом степь, их восемнадцать, а я один. Вот и порезал им подпояски – руками держать приходится, по ихнему уставу – предстать перед противником со спущенными портками, смертный грех как бы получается.
         - Смекалист, смекалист, да и отважен весьма. – задумалась чуть и -  На-ка вот прими за верную службу - сняла  с пальца перстень и протянула ему. – Доложишь  в полку - действовал по моему указу. Не на хуторке ж рекогносцировку проводил?  – лукаво погрозила ему пальчиком и  протянула  для поцелуя холёную  ручку. – Ладно уж, – все мы грешные, - примирительно  вздохнула государыня. -   Пора   нам, однако.
Облобызав монаршую ручку, штабс-капитан аж прослезился от умиления. Да только негоже старому вояке распускать нюни. Глядя вслед отъезжающим, смахнул рукавом непрошеные слезинки. (Не показывать же вражинам свою минутную слабость), заорал  на турок:
- Антихристы, вашу мать! Штаны!  Па-ад-нять! Шагом марш! – странно, но они опять всё поняли и послушно двинулись вперёд. А Мосин, гарцуя в седле, любовался игрой камушка, поворачивая перстень в лучах взошедшего солнышка… Такая   вот  предистория.   Продолжим далее…
                - : -               
Шуганул он от конюшни любопытных девок, оставив Яшку, открыл створку ворот и шагнул вовнутрь, привыкая к полумраку.
- Петруха! – громко позвал он с некоторым даже садизмом и тот мгновенно предстал перед барином. Впрочем,  перед барином стояли двое: сам Петруха и его огромный член. Первый – готовый послушно исполнить любой приказ барина, второй – независимый, (сам по себе). На кучера барин не смотрел. В очередной, и уже который раз изумлялся видением:       «Господи Исусе! Матерь божья! Это ж на каком таком огороде могла вырасти этакая страшила?». Попытался было концом трости пригнуть того книзу, но «страшила» упрямо вывернулся и опять нагло уставился на, внутренне перекрестившегося  и покачивающего головой, барина. (Ох, матушка-государыня ты наша, Екатерина! Наслышаны мы о делах-то твоих амурных. Да за делами державными недосуг тебе знать было доподлинно, что произрастало у подданных твоих. А знала б, так взашей, да под зад гнала бы своих недомерков-фаворитов)…  А на охапке сена, в сторонке, стыдливо закрыв локтем глаза, и бесстыже раскинув ноги, лежала очередная жертва баринова блокнотика. Доходил до него постепенно смысл загадочной фразы соседа–помещика, впрах проигравшегося ему в картишки во время очередного к нему визита. Когда тот спустил всю карманную наличность, то в азарте игры поставил на кон своего кучера Петруху. И тоже проиграл. - «Вот теперь у тебя Карпуша одним жеребцом поболе  стало».
- М-да-с. – задумчиво качая головой, уже на выходе из конюшни повернулся барин, и укоризненно произнёс – Ты Петруха полегче - то, не штыком чай орудуешь в турецком окопе. И так уж половину девок обрюхатил.
Утренний обход подворья, собственно, был закончен и хозяин имения направился под старую акацию на свою любимую скамейку погреться на майском солнышке. Тёплый ласковый ветерок тихо нашёптывал в листве старого дерева: «к-а-н-е-ш-н-а  о-б-р-ю-х-а-т-и-м».  Наехала на солнце туча, резко дунул порыв ветра. «Об-рю-ха-ти-м» - сварливо проскрипели ворота конюшни. Сорвались первые капли дождя, рванул холодный ветер, покатилось-загремело с колодезного сруба ведро. «Обрюха-А-а-ТИМ!» - властно поставил молнией точку раскат грома… Одной рукой, держась за живот, другой опираясь о стену, с блаженной улыбкой и отрешённым взглядом, едва двигая ногами, выползла наказанная за какую-то очередную провинность девка… 
                - : -
                Р.С.    А вчера   опять наткнулся на короткую архивную запись. Всё тот же штабс-капитан Карп Емельянович Мосин в самом конце 19-го века в Средней Азии  рубился с врагами империи. Подробностей никаких, кроме как то, что после одной очередной ночной схватки, на скорую руку залечив раны и с устатку, поправив здоровье,  поутру обнаружили:  -  «Братцы! Так мы ж за границей! Иран это! Седлай коней! До дому уходим!»
      Опять сдвиг времени? Опять перехлёст миров? Для тогда живших, он может, был совершенно незаметен и принимался как нечто само собой разумеющееся. А как нам сейчас с этим разбираться? Впрочем, и перехлёстов   может,  никаких не было. Фантазии всё это.    
                ……..