Путь к Невозможному отрывок

Беглецы гнали харгонов, не обращая ни малейшего внимания на их усталость, и вскоре звери начали выдыхаться. Они спотыкались, хрипели в негодовании, мотали головами, пытаясь остановиться, но, чувствуя на шкурах удары плетей, продолжали бежать. Уонгу было не до любви к животным.
Безжалостно бросая отстающих охранников, огибая густонаселенные районы, деспот стремился успеть к Дэгги до того, как туда придут вести о его поражении. Он великолепно понимал, что за ним идет погоня, но времени на запутывание следов у него уже не было.
Скопление длинных, низких бараков звероводческой фермы они заметили случайно. Ферма стояла в ложбине, поближе к воде, выходящей тут на поверхность струями родников, и увидеть комплекс со стороны было трудно – натоптанная за многолетие дорога к Дэгги шла выше, через холмы. Сложно сказать, чего тут имелось больше – слепой удачи или чутья харгонов, унюхавших в мешанине запахов разнотравья свой «родильный дом».
Из административного корпуса, услышав шум и топот, выскочили приказчики в желтых робах своей гильдии. Как только они завидели Уонга в окружении кольца телохранителей, так сразу переменились лицами – деспота в приграничных районах хорошо знали.   
- Нам нужны харгоны, - Уонг был краток, - И что б ни одна живая душа не знала, что мы тут проезжали.
- Сколько прикажете? У нас сейчас двенадцать зверей на выпуске.
- Вот всех и давайте.
Служилый люд замялся. По всему было видно, что всех отдавать не хотят, - деньги деньгами, а корпоративная солидарность корпоративной солидарностью. Продавать весь готовый запас – этак можно и без клиентов остаться.
- Вы что, плохо слышите? – вкрадчиво осведомился деспот, - Может быть,  вам уши прочистить?
Уловив в голосе своего хозяина знакомые нотки, охранники подъехали ближе, готовясь к возможной драке. Приказчики попятились, и один из них, бормоча себе под нос: - Вот всегда так. Приедут, и отдавай им…, сделал приглашающий жест: - Пойдемте. Мне понадобится ваше присутствие.
В огромном ангаре, расчерченном дощатыми перегородками на квадраты загонов, где содержались готовые к продаже звери, стояла оглушающая вонь. Запах самих ящеров, их навоза, мешался с ароматом разлагающихся остатков клеточной культуры, из которой, собственно и выращивали харгонов.
Мимо вошедших, грубо посоветовав им не путаться под ногами, протащили специальную волокушу, на которой лежал только что созревший зверь, извлеченный из родильного чана. Здоровенный ящер слабо подергивал конечностями и судорожно хлопал пастью. Его новорожденный мозг был еще чист, и дальше дело было за местными дрессировщиками и зоопсихологами, осуществляющими предварительное программирование поведенческих реакций.   
Приказчик подвел Уонга к открытым в задней стене ангара воротам, ведущим на специальную площадку, где осуществлялась передача зверей новому владельцу.
- Двенадцать голов, по восемьдесят лу за штуку. Итого – девятьсот шестьдесят лу. Пересчитано по текущему курсу, все налоги включены. Платить будете наличными?
Уонг бросил ему бархатный кошель. Приказчик, не пересчитывая деньги, махнул служителям, и те начали выводить купленных зверей из их вольеров.
Не дожидаясь конца этой процедуры, деспот дал команду седлать новых животных - Уонг нутром чуял приближающуюся погоню и не хотел терять ни секунды.  Именно поэтому деспот не стал уничтожать персонал фермы. Он понимал, что тут начнется, и насколько все затянется, едва охранники возьмутся за мечи.
Едва выбравшись за территорию фермы, кавалькада устремилась вперед с удвоенной скоростью. Свежие харгоны, полные нерастраченных сил, шли размашистой рысью, выбивая глухой стон из пыльного проселка и отматывая последние лиги земель Уонга. Теперь уже бывших земель.
Вдали показались  домики пограничного рубежа королевства Парвиз, беспорядочно разбросанные у дороги, перегороженной высоченным тыном. Что характерно, этот тын, долженствующий, судя по всему, означать нерушимость границ, тянулся максимум футов на сто, влево и вправо от дороги. Дальше лежала девственная лесостепь, охраняемая лишь мобильными разъездами. Любой мало-мальски грамотный контрабандист или лазутчик, дождавшись безлунной ночи, пересек бы эту «нерушимую» границу в два счета. Деспот резко осадил своего зверя.
- Здесь мы разделимся. Трое пойдут со мной, а остальным – двигаться в Парр, оставляя за собой как можно больше следов. Закутайте кому-нибудь лицо – пусть все думают, что я, инкогнито, с вами. В городе затеряйтесь и сидите неделю тихо, как борлы под метлой. Денег на первое время хватит. Потом можете считать себя свободными от клятвы, что вы мне дали у подножия Саман-Шиагу.
Уонг кивнул командиру телохранителей, - он и еще двое воинов спешились. Те, кто покидал деспота, прощально отсалютовали мечами, сбились в плотную группу, делая вид, что в центре находится некая охраняемая персона, и погнали харгонов к заставе.
* * *
В башне Совета Гильдий закипало крутое варево – гильдеры, входившие в Совет, насмерть сцепились со своими коллегами, в Совете не состоявшими. Тема споров была одна – дальнейшая судьба Деспотии.
Тигу Пойн, в который раз поражаясь тупости и недальновидности своих собратьев, снова и снова внушал им: - Поймите вы наконец, - Деспотия лишилась Уонга - стержня, скреплявшего страхом все и вся! Но твердая власть необходима, если мы не хотим, чтобы дворянство взялось за мечи и вышло на большую дорогу! Вспомните, что там было до Уонга! Десятки баронств и графств, где каждый, имевший за спиной титул и хотя бы два-три меча, грабил направо и налево. Нам приходилось водить караваны в обход, делать крюк в сотни лиг! И теперь вы хотите повторения той анархии?!
Стоявшие в центре зала гильдеры возмущенно загудели. Из общей массы недовольных голосов прорезался надтреснутый тенор: - И что же, оставить все наши деньги этим мерзавцам? В подвалах Уонга одних пошлин с караванов на многие тысячи лу!
Тигу узнал говорившего. Махадия Ном, из гильдии металлургов.
- Я не знаю, как вы разбираетесь в металлургии, почтенный Махадия, но в политике вы, извините, ни шиша не смыслите! Да, мы наложим на Деспотию контрибуцию, но в пределах разумного. Народ сейчас рад до беспамятства, что его избавили от каждодневного кошмара, каким было правление Уонга; не нужно озлоблять людей грабежом, не нужно, чтобы они относились к нам, как к мародерам! 
Сзади раздалось вежливое покашливание. Тигу, еще весь в запале дискуссии, стремительно развернулся, готовясь встретить очередного оппонента, да так и застыл столбом. Возле дверей, под присмотром двух стражников, игравших роль не то почетного караула, не то конвоя, переминался с ноги на ногу невысокий толстоватый человек в камзоле, украшенном на груди гербом Деспотии. Совершенно незначительное лицо этого странного гостя было настолько преисполнено удивительной смеси важности и страха, что Тигу  стало тошно. «Ну вот! Не успели раздолбать их армию, а они уже послов шлют!» - на губах Пойна играла приветливая улыбка. - Прошу, прошу! Благородный…?
- Да-Воу. Элк да-Воу, почтеннейший.  Я представляю ту часть дворянства Деспотии, что наиболее пострадала во время правления этого мясника Уонга. Мы хотим воспользоваться моментом безвластия и присоединить свои родовые земли к вашим.
Тигу только что не сел от неожиданности. Этот человек, Элк да-Воу, впрямую предложил тот сценарий решения проблем, какой Тигу лелеял глубоко внутри себя, не решаясь даже вынести его на обсуждение Совета. Транзитный грузовой коридор, проложенный напрямик, через территорию Деспотии, сократил бы транспортные расходы на тридцать-сорок процентов. А это, в свою очередь, резко снизило бы себестоимость продукции гильдий, и Клахт мог выйти на первые позиции по величине товарооборота во всем Новом Времени.  Перспективы открывались самые радужные.
- Очень, очень интересное предложение, благородный да-Воу, - Пойн оглянулся на замерших с раскрытыми ртами товарищей-гильдеров, - Но вы должны понимать все последствия такого шага. У нас в государстве вы не сможете сохранить многие дворянские привилегии… Мы чтим человека не по знатности рода, а по его делам. 
- Поверьте, друзья отправили меня сюда не просто так, не из праздного любопытства. Граф да-Кавир потерял на плахе всю семью, включая грудных детей, именно из-за родовой гордости. Теперь он готов, если в этом возникнет нужда, публично отказаться от своего титула. 
-  Хорошо. Единственное, что меня еще беспокоит – точка зрения филойдов на юридическую подоплеку передачи ваших майоратов, - Тигу подошел к посланцу и взял его под руку, - Ну, впрочем, это можно обсудить и попозже. Не так ли, почтенный Совет?
Члены Совета загомонили, и стали выпроваживать рядовых гильдеров вон. Обсуждать столь щекотливые вопросы при наличии толпы слушателей никому не хотелось.  Недовольно бурча, (Тигу явственно услышал голос Махадии) что, мол, за нашими спинами с ворогом сговариваться хотят, гильдеры покинули зал Совета. Заперев двери, Тигу вернулся к да-Воу. Остальные советники глядели на посла так, словно ожидали, что из его рта сейчас посыплются золотые лу.
Невольно взявший на себя роль министра иностранных дел, Пойн осведомился у да-Воу, готов ли он перейти к прорисовке деталей будущего объединения, и обладает ли он достаточными полномочиями для этого.
Вместо ответа посол предъявил массивный золотой медальон, украшенный гербом того самого рода Кавир, который он уже поминал в середине разговора. Когда Тигу раскрыл тяжелую побрякушку, то там обнаружился сложенный вчетверо кусок пергамента, исписанный убористым почерком. Это была «огма» - язык официальных документов Нового Времени.
- Позвольте зачитать, - и, не дожидаясь номинального разрешения, Тигу вслух начал читать.
«…Предъявитель сего, Элк да-Воу, является доверенным человеком, представляющим  наши интересы на переговорах с уполномоченными лицами Союза Пяти Городов. Он обладает правами на заключение политических договоров и подписания оных от имени коалиции…»
- Руперт, вы, кажется, знали графа да-Кавир?
- Да, мы были знакомы. Еще до воцарения там Уонга.
- Подойдите, посмотрите на печать. Его?
К Тигу подковылял тучный гильдер в звероводческой робе и близоруко щурясь, повертел бумагу в руках.
- Она, родимая! Печать графа Варрона да-Кавира, это точно. Почерк, правда, немного изменился… Ну так, сколько лет-то прошло… 
Элк да-Воу, с немного ехидной улыбкой следивший за этими манипуляциями, повесил медальон обратно на шею и обратился к Пойну: - Кажется, формальности улажены. Теперь мы можем приступить к делам?