To whom it may concern

Для англичанина признаться в своем полном неве¬жестве по части лошадей — значит совершить соци¬альное самоубийство: вас будут презирать все, и в пер¬вую очередь лошади.

-  Чарли, мой мальчик, как ты отнесешься к идее покритиковать наше правительство? Мне думается, это поспособствует увеличению тиража нашей клубной газеты.
Кобель с явным неудовольствием оторвался от «Путевых очерков из северо-восточной Африки»  Альфреда Брема, отложил в сторону очки в роговой оправе и на минуту задумался.
-  Может лучше уволить экономку? Она совсем не разбирается в лошадях.
Мистер Ч поморщился:
-  Голубчик, я бы с радостью, но ты - же знаешь, что миссис Ч этого никогда не позволит. Старая ведьма (он с опаской оглянулся и перешел на доверительный шепот) предана ей до кончиком оставшихся волос и постоянно за мной шпионит. Нет, на подобный шаг моя дражайшая супруга (сказано нарочито громко) может решиться только в крайнем случае.
-  Вы имеете в виду банальное хищение туалетного мыла?
-  Ну, что-то в этом роде.
Чарли глубокомысленно  повертел хвостом:
-  Альтернатива ясна: либо беззубо ругать политику Кабинета, чем занимаются абсолютно все, включая бульварную прессу (где-то между рекламой сексуальных услуг), либо подставить вызывающе честную даму.
-  Нравственнее будет второе. Ты как думаешь?
Чарли негодующе вздыбился:
-  Тут и размышлять нечего – я бы еще мог ей простить невнимание к биржевым сводкам, но неумение отличить чистокровную английскую верховую от бронзовой статуи на Уайт-холл – никогда!

Джентльмен  возмущенно  пыхнул трубкой, пряча глаза за облаком душистого голландского табака, - он и сам не помнил, что за конь был увековечен  под седлом принца Георга.
-  Решено. Но кто возьмется за осуществление нашего благородного плана?
-  Доверьтесь мне. От Вас потребуется лишь политическая воля и незначительные средства на текущие расходы.

-  Послушайте, командор, - Чарли обратился к дремлющему попугаю, - есть возможность заработать пару легких пиастров.
Единственный глаз морского разбойника медленно приоткрылся.
-  Нужно скомпрометировать одну леди.
Глаз никак не отреагировал.
-  И за это пустяшное дело платят наличными.
Если бы не тлеющий огонек в глубине зрачка, сторонний наблюдатель мог принять глаз за стеклянный.
Но не таков был старый кобель – врожденным чутьем и годами общения с представителями лондонского истеблишмента он угадал  растущую заинтересованность собеседника.
-  И дамочка ничего себе – нецелованная.
Сальность не возымела должного эффекта.
-  Пиастры, говорю, пиастры! – Чарли начинал терять терпение.
Он уже мысленно потратил часть своего гонорара на кое-что, оставшуюся вложил в надежные акции металлургического комбината. А эта безмозглая птица корчит из себя Шаолиньского монаха и не где-нибудь, а в его, Чарли, родных пенатах.
-  Впрочем, если Вас, Командор, мое предложение не заинтересовало, я обращусь к другим кавалерам.
-  Во-первых, не Командор, а  - Адмирал. Во-вторых, юнга, не возите шваброй по палубе, а рапортуйте по всей форме: сколько лет барышне, где швартуется и главное – цена вопроса?

-  Проснулся, наконец, петух Гамбургский,  - с облегчением подумал кобель и изложил суть дела…

Экономка открыла дверь (кого  еще черт принес в неурочное время). В проеме нарисовалась колоритная фигура широкоплечего моряка с пеньковой трубкой в зубах и медной серьгой в ухе.
-  Похоже, сударыня, я ошибся домом. Прошу меня извинить. Но, тысяча чертей! Глядя на Вас, я ничуть об этом не жалею. Избороздив океаны вдоль и поперек…
Далее последовал такой длинный и витиеватый комплимент, что  безвременно увядшая мисс У (будем для простоты называть ее именно так) потеряла дар речи и закраснелась, словно монашка перед статуей Аполлона Бельведерского.

Как не пригласить после этого мужчину на five o`clock?
 
Незнакомец  оказался завораживающим собеседником и человеком явно незаурядным. От его рассказов веяло далекими пряными странами и диковинными растениями. Сэм поведал, что собирается в очередное кругосветное плавание. Его корабль (собственный) стоит на рейде, пополняя запасы пресной воды.  Спиртное не берут вовсе – «С этой дурной привычкой давно покончено!». Судно гордо носит нежное  имя Мария, но теперь он непременно его переименует на У.
При этих словах сердце экономки забилось так сильно, что чайный сервис не выдержал и загремел в такт любовной истерии.

Бравый шкипер наведывался еще пару раз («перед отплытием»).  Его визиты по странному стечению обстоятельств совпадали со временем, когда хозяйка посещала благотворительные собрания, а мистер Ч – клубные посиделки.

Накануне предполагаемого «снятия с якорей» в дом четы Ч-ов постучался развязный тип в лихо заломленном кепи. Он передал экономке записку и остался  дожидаться ответа.
Послание гласило примерно следующее:
Неподражаемая мисс У,
на рассвете мой корабль покидает тихую британскую гавань навстречу грозным штормам и неумолимым ураганам. Я уношу в своем сердце боль разлуки и надежду на пусть и далекую, но столь желанную встречу с Вами. Воспоминания о наших мимолетных свиданиях будут согревать мою истерзанную одиночеством душу в ненастную погоду и дуновением ласкового бриза холодить под жарким солнцем экватора.
Клянусь всеми сокровищами Посейдона, что не забуду Вас ни на минуту! Я  отдал распоряжение моей верной команде вздернуть меня без сожаления на грот-мачте, в случае если я нарушу данное Вам, о прелестная леди, слово.
Веревка уже припасена! Не хватает лишь куска мыла (мои ротозеи забыли при погрузке).
Зная Ваше великодушное сердце и сердобольный характер, прошу передать сей ничтожный знак внимания  с курьером, доставившим мое письмо.
Уверен, Вы не заставите любящего Вас человека принять мученическую смерть в сухой петле.
Искренне Ваш,
Сэм
P.S. Надеюсь вернуть мыло лично.

Стоит ли говорить, что прослезившаяся экономка выполнила просьбу бравого возлюбленного?

И как вы сумели догадаться, миссис Ч в этот же день  получила анонимную записку с просьбой пересчитать душистые запасы.

-  Дорогая, - мистер Ч был сама снисходительность, - думаю, будет неблагоразумно отдавать нашу экономку в руки полиции.  Нам ни к чему пересуды в обществе. К тому же Вам известно не хуже меня, что в английском суде подсудимый считается невиновным, пока он сам не докажет, что он ирландец.
Предлагаю, дать ей рекомендательное письмо и вежливо распрощаться.

На том и порешили.

Жарко пылал камин. Джентльмен, кобель и попугай в благостном настроении подсчитывали свои барыши.
Вошла миссис Ч. И не одна.
-  Дорогой, позвольте  представить Вам новую экономку. Ее зовут миссис Н. Соблаговолите отнестись к ней сердечно и почтительно, как принято в нашем доме.

-  Опля! – встрепенулся Чарли, - Хозяин ужЕ попал и может потребовать аванс обратно. Я не согласен и думаю, что Адмирал тоже. Будем ссылаться на форс-мажор.
Кобель бросил взгляд на подельника. Но гордая птица задернула на клетке покрывало и притворилась мертвой.
-  Ясно: каждый сам за себя, - Чарли был не глуп.

Хозяйка вышла, а новенькая принялась убираться в кабинете.
-  Что это с Вами, сэр? – она ткнула пальцем в таблицу забегов, - Вы поставили на Серую Молнию?
-  Донесет,  - промелькнуло в голове джентльмена, -  Признаться, да. Есть возражения?
-  Безусловно. Кобыла еще не оправилась от воспаления в дистальном отделе правой передней ноги, а это может спровоцировать «брокдаун» в любой момент.

Чарли в изумлении посмотрел на хозяина. Их взгляды встретились.  Оба, не сговариваясь, повернулись в сторону клетки. Одинокий глаз Адмирала таращился в прорехе.
Пауза затянулась и грозилась перейти в стадию неловкого молчания.

-  Очевидно, мы с Вами сработаемся, - выдохнул мистер Ч, - Давайте обсудим условия сотрудничества. Рюмку Шерри?
-  Все. Деньги можно не возвращать, - успокоился Чарли и даже подумал отправить миссис У письмо с извинениями и утешительный подарок (что-нибудь из косметики).

Как-то вечером, между ужином и сигарой-на-ночь зазвенел колокольчик парадной двери.
Посыльный вручил небольшую бандероль и, не дождавшись чаевых, откланялся.
Миссис Ч лично вскрыла упаковку, и на столе показался кусок мыла и небольшой конвертик с запиской:
-  Зла на вас не держу. Вышла замуж. Отдельные слова благодарности Адмиралу за знакомство с Сэмом.
Миссис П.
-  Воистину пути Господни неисповедимы, - вздохнул с облегчением Чарли и свернулся клубочком на каминном коврике.

01.04.13